Между вдохом и выдохом

      Начавшаяся учеба полностью забила все свободное время, если такое и было раньше, и оттеснила все вторичное. Будто и не было лета, не было тех ярких впечатлений, которые нашли свое отражение в собранных в шкатулке фотографиях.       Это лето отличалось от других: танцы, прогулки по Лондону, премьерный просмотр «Унесенные ветром» и море клубничного мороженого из «Фортескью». Но самым ярким и теплым воспоминанием был дедушкин день рождения — именно он объединил в себе первый полет на метле и знакомство со всем многочисленным семейством Вольтов.       Меню было обдумано заранее, согласие от крестного и мистера Вольта получено еще неделю назад, парадные мантии и костюмы ждали своего часа.       Все же у нас был не бал и не официальный прием, а скорее семейный ужин, поэтому атмосфера с первых же минут была более чем теплая: шутки, смех, улыбки.       Наблюдая за мистером и миссис Вольт, я не могла не заметить, насколько они были разные внешне: мужчина был сильно выше и крепче, с золотистым загаром и россыпью мелких морщинок на лице, и хотя он был почти седой, я не дала бы ему больше пятидесяти; его супруга была грациозна, мила и невероятно притягательна, с фарфоровой, как у куклы, кожей, теплым взглядом карих глаз и мягкой, не сходящей с губ, улыбкой — она расположила к себе с первого взгляда, и внутренне я не чувствовала от нее ни капли фальши.       Они любили друг друга, не скрывая своих чувств, но и не выставляя их на всеобщее обозрение: бесконечные нежные взгляды, будто случайные касания, и не скажешь, что они как минимум пятнадцать лет вместе. Если в их повседневной жизни столько же тепла и любви, то, наверное, я им по-доброму завидую.       После ужина мужчины уединились для беседы в кабинете, мне же выпала роль своеобразного распорядителя, но тут надо отдать должное Северусу — ребят он взял на себя, выдав старшим метлы и утащив младших на спортивную площадку, после того, как миссис Вольт трансфигурировала девочке платье в комбинезон. По моей просьбе за площадкой отправился наблюдать Себастьян, страхуя детей от случайных падений со снарядов. А с миссис Вольт мы прекрасно поговорили о погоде, моде и учебе, прогуливаясь по каменным дорожкам вокруг дома.       Во время беседы с миссис Вольт — «зови меня Шарлин, дорогая» — мне удалось узнать некоторую информацию, например, о том, что большая часть Вольтов со всеми бабушками и дедушками, тетями, дядями, племянниками и племянницами, сейчас проживает на юге Германии. А учитывая, что женщина не смогла даже примерно подсчитать количество человек, находящихся там, ведь сама знакома далеко не со всеми, то я назвала бы Вольтов не просто родом, а целым кланом. Директор же, будучи младшим, пятым сыном, переехал вместе с супругой и близнецами в Туманный Альбион одиннадцать лет назад, по приглашению своего друга, чтобы занять место директора школы.       От нее я узнала, что Кристоф, с которым сдружился Северус, поедет учиться в Хогвартс, а Тея отправится в Шармбатон. Общее образование, как считала Шарлин, примерно везде одинаково, так что родителям было непринципиально, где будут обучаться их дети. А если у кого полностью раскроется дар, то для профессионального и профильного образования есть академии и мастера. Да, первых немного и это дорого, да, ко вторым еще надо попасть, учитывая, что не каждый мастер спешит тратить на ученика время и делиться с трудом собранными знаниями, но если надо, то кого и что остановит — на все есть связи, деньги, артефакты. Были бы знания и желание.       Мне захотелось узнать, как познакомились мистер Вольт и мистер Принс, если они дружат однозначно больше восьми лет, и почему-то казалось, что это должно было быть очень запоминающимся моментом. И, одновременно с этим, я восхищалась тем, как правильно был подобран крестный отец по магии для Северуса, как наследника рода. Теперь я могла не волноваться за его будущее, ведь у него всегда будут рядом люди, на которых он может положиться и с которыми сможет посоветоваться.       Полученная от Шарлин информация была крайне важна для моего собственного успокоения, ведь, по оговоркам дедушки и иногда проскакивающим в разговорах фразах, было понятно, что Северус в Хогвартс все-таки поедет. И я была рада тому, что в школе у него рядом будет практически брат, об остальных мелочах постараюсь позаботиться я.       — Матушка. — К нам подлетел старший из близнецов, Клаус. — Позволь прервать ваш с Адалиндой безусловно важный разговор… — Он слез с метлы и по-шутовскому поклонился, — Северус обмолвился, что прекрасная мисс ни разу не летала на метле. Мы с Элиасом решили, что столь огромное упущение непременно нужно устранить. Если, конечно, леди не возражает, — ослепительно улыбнулся юноша.       — Идея была, несомненно, твоя, мистер Заводила, — женщина слегка пожурила его, хотя в ее словах не было и капли упрека, после чего обратилась ко мне: — Если хочешь, то можешь принять предложение, дорогая, я пока переплету косы дочери.       Похоже, что выбора у меня особого-то и не было, поэтому, извинившись, за что получила снисходительную улыбку, я последовала за подростком.       — Что, он так и сказал: «Адалинда не умеет летать на метле, и ее срочно надо научить»? — беззлобно фыркнула я.       Парень легко рассмеялся и быстрым, видимо, привычным движением убрал со лба назад русые, как у миссис Вольт, волосы, которые, стоило Клаусу сделать несколько шагов, снова вернулись обратно.       — Нет, конечно, он выразился по-другому: «Моя сестра знает, наверное, все на свете, ну, может, только не умеет летать на метле», — весьма точно передал интонации Северуса Клаус, чем вызвал легкую улыбку и неодобрительное покачивание головой. Придется поговорить на этот счет с Северусом. — Я играю в квиддич на позиции вратаря в Дурмстранге, и ловлю я отлично, — дружелюбно подтрунивал он, пока мы шли по дорожке. — Элиас подстрахует чарами с земли. Он ждет нас у беседки.       Кинув взгляд на длинное в пол платье, которое совсем не предполагало полеты на метле, я мысленно пожала плечами, решив трансфигурировать одежду в нечто более подобающее для освоения столь важного для магов атрибута.       Пару минут, пока мы шли к беседке, юноша быстро пересказывал мне теоретическую часть, которую необходимо знать: как призывать метлу, взлетать, рулить, подниматься, спускаться, тормозить. А еще ряд чар, которые обычно используют при полетах: согревающие, водоотталкивающие.       При нашем приближении Элиас доброжелательно улыбнулся и протянул мне свою метлу.       — Прошу. Ни о чем не переживай, Клаус неплохо летает, но я лучший в чарах, — заверил меня он, — меня учил отец. Все будет хорошо, Адалинда, твою безопасность мы берем на себя. — Достав палочку, парень не стал ее убирать, демонстрируя серьезность в отношении взятых на себя обязательств.       Ни сиденья, ни руля, ни тормозов, естественно, на врученном мне транспорте не было, а покрытое сучками древко вызывало лишь неуместную смущенную улыбку, которую я тут же скрыла, закусив нижнюю губу. Посмотрев на «Дубраву» магическим зрением, я убедилась в еще прочных плетениях, опутывающих ее, — и волнение немного отступило на второй план, насколько это возможно, учитывая, что я собираюсь довериться двум подросткам, хотя недавно отказалась от помощи дедушки.       — Есть несколько вариантов посадки, но самый распространенный вот такой. — Клаус быстро перекинул ногу через древко и показал хват рук. — Корпус чуть вперед, спина прямая. От того, как сильно ты оттолкнешься, будет зависеть, как высоко ты взлетишь, — повторил он теорию.       Достав из ножен палочку, с которой почти не расставалась даже дома, я, чуть прикрыв глаза, произвела трансфигурацию. Так мантия стала кофтой, а низ платья — свободными брюками, сохранившими изначальный вишневый цвет. Неожиданно для самой себя, я поймала оценивающе-смущенные взгляды парней, стоящих передо мной. Странно, учитывая тот факт, что в Лондон они выходят, а в моде сейчас мини, так что я не должна была удивить их брюками. Может, у них не очень хорошо выходит трансфигурация? Так и мне приходится заниматься ею вдвое больше, чем всем остальным, чтобы преобразования получались идеально.       На моей памяти, это была вторая пара близнецов, которые не старались подражать друг другу, несмотря на сильное внешнее сходство. Они были худощавые, высокие и еще по-детски нескладные. Эмоции на их лицах, похоже, отражали саму их суть, и если Клаус был напорист и энергичен, то его брат, наоборот, спокоен и более сдержан. Они, будучи близнецами, старались подчеркнуть свою непохожесть: разные прически, манера держаться, говорить, одеваться. На мой взгляд, это было правильно, ведь они — две разные личности, и каждый из них в будущем пойдет по своему пути.       Перекинув ногу через древко метлы, я опустилась — было ощущение, будто я села на седло. Похоже, что так чары подстроились под меня, так что никаких неприятных ощущений я не испытывала. Крепко ухватившись за метлу, как показывал старший из близнецов, мне оставалось лишь несильно оттолкнуться от земли. Воспарив буквально на метр, я все равно не смогла сдержаться, совершенно по-детски радостно взвизгнула и невольно бросила взгляд на Элиаса, который молча улыбался, смотря на меня.       Поймает, если что, но бешено стучащее сердце никак не соглашалось с доводами разума.       — Все хорошо, отлично держишься, — решил подбодрить меня Клаус, пристроившись на расстоянии вытянутой руки от меня. — Теперь возьми чуть вправо. — Похоже, что я переборщила, отчего меня резко вильнуло и понесло в противоположную от парня сторону. — Эй-эй, спокойствие, все нормально. — Он догнал меня уже спустя пару секунд и ухватился за метлу, замедляя полет.       — Ты меня успокаиваешь или метлу? — панические нотки в моем голосе мог не услышать только глухой.       — Метлу, конечно, — весело отозвался парень, отпуская мою метлу, после чего заразительно рассмеялся.       Он выглядел таким счастливым и довольным жизнью, что капелька его настроения передалась мне — вцепившись в метлу, я тоже рассмеялась над нелепой ситуацией.       — Ну вот, а то ты такая серьезная весь вечер, будто Ледяная дева. Я, конечно, понимаю, что волнение и все такое, но мы почти одна семья, так что расслабься и опусти свои щиты, тебе никто не собирается вредить, как раз наоборот. — Он снова провел рукой по своим волосам и подмигнул мне. — Нас в школе тоже заставляют их держать, но не дольше пары часов в день. Если не секрет: сколько по времени получается их удерживать у тебя?       Ни в одной чертовой книге не было написано, что их нужно опускать и как это можно сделать!       Спокойствие. Вдох. Выдох.       Похоже, что-то такое отобразилось на моем и без того бледном лице, отчего Клаус ошарашенно уставился на меня.       — Эм… всегда? — всё-таки отозвалась я.       Повисло неловкое молчание. Не знаю, о чем думал мой сопровождающий, но мои мысли метались почему-то в районе «все плохо, и так было нельзя», а не «я очень сильный и крутой маг».       С другой стороны, я не веду себя, как неуравновешенный подросток, которым я, к слову, сейчас физически и являюсь. Может, все-таки все не так уж и плохо. Мне все так же присущи все эмоции, просто они не такие яркие, и что? Чувствую я себя от этого ущербно? Пожалуй, нет. Информацию я, конечно, поищу, но чисто с целью восполнить пробел в знаниях, да и пригодится на тот случай, если Северус тоже решит учиться этой науке.       — Неожиданно, — наконец, отмер Клаус, не давая мне слишком глубоко уйти в себя. — Давно занимаешься окклюменцией?       — Почти столько же, сколько себя помню.       На мою фразу парень лишь кивнул, но больше было похоже, что он согласился с какими-то своими умозаключениями. Дальше Клаус переключился на обыденные темы, рассказывая про скачки, на которые они ходили в прошлое воскресенье, и я безумно была благодарна ему за то, что мое участие в разговоре не требовалось. Под жизнерадостную речь парня мне удалось расслабиться. Полностью отдаваясь полету и чуть увеличивая скорость, я подставила лицо навстречу еще теплому ветру и лучам закатного солнца — все же никогда прежде я не была настолько свободна. Теперь я понимаю, за что волшебники так любят полеты.       Мы облетали дом уже третий раз, а парень все так же держался рядом со мной, сохраняя небольшую дистанцию.       — Попробуешь полетать одна?       — Нет, это как минимум неприлично — оставлять надолго гостей без внимания, так что командуй. Спускаемся.       — Без резких движений, — напомнил он мне свой же инструктаж. — Слегка надавливай на черенок и направляй метлу к нужному месту, а у земли тянешь его резко на себя. Пробуй, Элиас, если что, бросит амортизирующие чары.       Кивнув, я взяла курс на беседку, где за время, пока мы летали, собрались все гости.       — Спасибо. Не скажу, что я все-все запомнила и у меня непременно получится идеально в следующий раз, но… я уже не буду бояться, если придется сесть на метлу, — обратилась я к летящему рядом юноше.       — О, не бери в голову, Адалинда. Рад, что смог помочь.       Стоило мне приземлиться, как ко мне поторопился Северус.       — Я сделал несколько колдографий, как ты и учила. — Порывисто обнял меня брат, уткнувшись мне в плечо, будто это его, а не мою кровь переполняет адреналин. — Ты как настоящая ведьма, очень красивая, — прозвучало мне как раз под ухом, отчего его расслышала только я.       Назвать меня красивой мог только он, сама же я считала свою внешность интересной, может, выразительной или в лучшем случае запоминающейся, но никак не красивой. Хотя благодаря постоянным косметическим зельям в этот перечень можно было добавить «ухоженная».       — Говори это чаще знакомым девочкам, все леди любят подобные комплименты. — Потрепав его по макушке, я отстранилась с легкой улыбкой, а поймав его взгляд, серьезно сказала: — Не думай, что я быстро забуду, по чьей милости меня решили научить летать.       Мальчишка фыркнул, как ежик, и, спохватившись, сделал вид, что он абсолютно ни при чем.       — Как впечатления? — спокойно задал вопрос дедушка, подходя к нам с братом.       Боковым зрением я увидела, как Клаус подхватил Тею и вместе с хохочущей девочкой взлетел вверх.       — Невероятные, — ответила я честно, отменяя трансфигурацию.       — Рад, что у юношей получилось то, что не вышло у меня — уговорить тебя полетать на метле, — разубеждать его я не стала.       К счастью, мужчина ни словом, ни взглядом не высказал недовольства моим поведением и, похлопав меня по предплечью, вернулся обратно к старшим Вольтам. Похоже, крестный, с которым мне за весь вечер удалось переброситься лишь несколькими фразами, уже ушел. Жаль, но мы и так скоро с ним увидимся.       — Адалинда, — ко мне подошел Элиас, — ты еще будешь летать?       — О, нет-нет. — Я протянула парню метлу, — и тебе тоже спасибо за страховку. Мне и правда было спокойнее.       — Все в порядке. Северус много рассказывал о тебе. — Юноша потрепал по волосам моего брата, все так же стоящего рядом со мной, — так что ты для нас, как член семьи, а в семье принято помогать друг другу, — и он улыбнулся так лучисто, что у меня перехватило дыхание. — Ну, что, вороненок, полетаем?       Стоило ребятам взлететь, как ко мне подошел Кристоф.       По частым рассказам Северуса о его первом друге-волшебнике, я тоже воспринимала его, как члена семьи, как, наверное, и Эдварда.       — Мисс Принс, Северус показывал зачарованную карту, где надо искать людей. Скажите, ее сложно было сделать, с практической точки зрения?       — Не так чтобы очень, — усмехнулась я, решив не заострять внимание на обращении и вспомнив развивайку на внимательность, на которую я потратила пару часов. — Весь секрет в чернилах с зельем, обработанном зельем пергаменте и легких анимирующих чарах, а картинку рисовала я сама.       — Если это не секретные сведения, то не могли бы поделиться со мной рецептом? У нас дома не очень много литературы по зельеварению, — немного виновато сказал Кристоф, потупив карие глаза.       — Не секретные, — улыбнулась ему я, — как срочно тебе нужны эти «сведения»?       Он на мгновение задумался.       — Если передадите их через Северуса, я буду вам благодарен.       — Хорошо, мистер Вольт. Договорились, — легко согласилась я, зная, что мальчик очень любит рисовать. Похоже, что кто-то скоро откроет для себя новые горизонты.       И вот, уже вечером, когда гости отправились к себе, мы с братом проявили снимки — похоже, Северусу удалось поймать момент. На колдографиях я и вправду вышла красивой и довольной. Неожиданно.       К началу учебного года дедушка как-то смог освободить больше времени, и теперь лишнюю минутку он проводил с нами, хотя все-таки больше с Северусом, понемногу обучая его премудростям магического мира уже не сказками и историями из книжек, а рассказами из собственной жизни, каждый из которых было очень интересно послушать даже мне. И тонкой незримой нитью в каждой истории прослеживался посыл: «смотри, слушай и анализируй», «не забывай про долг, честь и собственное достоинство» и, как правило, что «интересы рода и семьи превыше всего». Этакая ненавязчивая промывка мозгов, которая, как вирус, заражала собой мысли и предписывала алгоритм поведения в различных ситуациях. Хорошо ли это или плохо — трудно судить, но время покажет.       Не забыл мистер Принс и про меня, дав полный допуск к лаборатории, которую я все чаще использовала для собственных нужд. Порой компанию мне составлял Северус, которого, в свою очередь, уже я допускала до котла. Почему бы и не сварить какое-нибудь безвредное, но забавное зелье?       — Северус, по рецепту три помешивания против часовой. А ты сделал одну обратную восьмерку, ты забыл рецепт? — смотря на завихрения магии над котлом, спросила я у брата.       — Я знаю-знаю, но так надо, я так чувствую, — вот и все объяснение.       Тщательно следя за действиями юного экспериментатора и реакцией зелья на них, я почему-то даже не удивилась, когда все получилось идеально. Даже завидно. Интуит. Невероятное приобретение для любого рода. Интересно, мистер Принс знает, какого кота в мешке он получил? Хотя да, о чем это я, наверняка знает.       Постепенно на мои плечи дедушка переложил заботу о ведении домашнего хозяйства. Теперь мне приходилось отслеживать доходы-расходы и вести всю бухгалтерию семьи. Для этого он выдал гроссбухи, дал допуск к сейфу, находящемуся в его кабинете, и сделал доверенность на получение галлеонов из его банковской ячейки с ограничением в тысячу золотых в месяц. Единственное, что он оставил на себе, это закупка ингредиентов для зелий, мне лишь выдавались листки с потраченными суммами, которые я отображала в расчетной книге.       Составление еженедельного меню питания и своевременная оплата заключенных ранее с фермами договоров на приобретение продуктов тоже постепенно перешли ко мне. Бесконечно радовало то, что хоть сбором продуктов с «точек» занимался эльф.       Естественно, что только в моих интересах дедушка оформил еженедельную подписку на «Ведьмополитен», чтобы я следила за модой: «Тебе скоро четырнадцать, совсем взрослая, и спрос с тебя будет, как со взрослой, а если ты будешь плохо выглядеть, то решат, что у нас нет денег, и пострадает моя репутация». Как вышло, что у меня появилась обязанность следить за гардеробом всей семьи? Без понятия. «Ты и так покупаешь вещи для себя и Северуса…». Теперь надо было вовремя его пополнять и накладывать на ВСЕ вещи, даже на повседневные, все известные мне защитные рунные цепочки. «Ты же в этом хороша, как никто другой из нас троих».       И множество других бытовых мелочей вроде своевременного пополнения аптечки или мыльных средств в ванные комнаты, замены кухонной утвари, текстиля… многое в первое время приходилось согласовывать или, лучше сказать утверждать, у дедушки. Так что в моем ежедневнике периодически что-то дописывалось, а что-то переносилось на более поздние сроки или вычеркивалось за ненадобностью.       Это было несложно, но хлопотно, учитывая тот факт, что танцы, свою отдушину, я бросать не планировала, а еще была учеба. Мне приходилось учиться самой, учить Северуса французскому, а в свободное время заниматься разработкой плана по защите Коуквортского дома — в конце концов, он мне дорог как память. В этой жизни я оказалась чертовски сентиментальной — до сих пор волосы не отпущу, хотя страха уже давно нет.       Мне оставалось лишь задаваться вопросом: как дедушка находил время заниматься всеми этими мелкими проблемами раньше, при его-то графике работы?       Расписание занятий в этом году радовало тремя новыми предметами: материаловедением, практической колдомедициной и древними рунами. Из-за увеличившейся нагрузки теперь я заканчивала чуть позже, чем Северус, хотя и у него появилось сильное дополнение в перечне уроков: граждановедение, история, латинский язык, основы экономики и как дополнительный кружок спортивная секция. Посоветовавшись, мы решили, что французский, который изначально планировался как предмет по выбору, Северус брать не будет — вполне хватит и наших занятий по два часа два раза в неделю.       Меня брат ждал или в самой школе, или, если погода была хорошая, на школьном дворе. Может, уже и можно было довериться и разрешить Северусу одному добираться до Тупика Прядильщика, откуда его мог забирать Себастьян, но пока ребенок не возражал против моей компании. И в эти минуты, которые мы тратили на дорогу до дома, мы разговаривали обо всем подряд.       Прикинув, какой объем работы свалится на меня к пятому курсу, а там маячат СОВы, я захотела немного ускорить свое обучение в Коуквортской средней школе. Самостоятельно провернуть финт с экстерном у меня не получится — письмá с заявлением однозначно будет мало, тут без личного разговора «отца» с администрацией школы не обойтись.       Выслушав мое желание после вечерней трапезы, мистер Принс вопросительно приподнял бровь и по-деловому спросил:       — Хорошо. Как ты видишь решение этого вопроса?       Рассмотрев ситуацию с разных сторон, я пришла к выводу, что самый очевидный и простой путь — попросить дедушку наложить на себя чары гламура, посетить школу и побеседовать с директором, чтобы мне разрешили сдать в конце учебного года экзамен сразу за два года. Фотографии отца для иллюзии у нас были, как и полный комплект документов на Тобиаса Снейпа, а лично мужчину никто не видел и не знал, а кто знал, за семь лет, вероятно, уже и забыл. Думается, что, имея на руках результаты моих ежегодных переводных экзаменов с высшими баллами, проблем дедушка не встретит.       Так за два года я планировала окончить среднюю школу, не привлекая к своей персоне сильного внимания. О старшей школе я пока не задумывалась, вполне допуская, что придется ограничиться средней школой — распыляться и пытаться объять все и сразу в двух мирах было нецелесообразно и энергозатратно.       Мое желание мистер Принс поддержал, похвалил за то, что не предложила использовать «Конфундус», и даже навестил школу, вручив мне в конце октября, как раз перед Самайном, очередные тесты и бумажку с допуском, которую я буду обязана предъявить на контрольно-переводном экзамене в июне.       Жизнь текла настолько размеренно и спокойно, что казалось, вот-вот и обязательно что-нибудь произойдет и разделит привычную жизнь на «до» и «после», чего мне совершенно не хотелось. Я не была поклонницей приключений и авантюр, если только это не были книжные романы. Да и «серыми» назвать свои будни я не могла — магия раскрашивала их в невероятные оттенки.       Поздним декабрьским вечером в дверь спальни тихонечко постучали. Стоило дать разрешение войти, как в приоткрытую дверь вначале проскользнули две черные тени, которые, недолго думая, заняли излюбленное место в изножье кровати, а потом уже показался Северус.       — Не помешаю?       — Нет, проходи. Все в порядке? — Я указала на кресло, сама же осталась сидеть в центре кровати, привычно поджав под себя ноги.       — Да. Чем занимаешься? — полюбопытствовал мальчишка, бросая взгляд на лежащие на покрывале стеклянные шарики.       — Учусь контролю. — И по моему желанию взлетают четыре шарика, которые начинают неторопливо и по разным траекториям курсировать по комнате и спустя полминуты возвращаются обратно, медленно опускаясь передо мной.       Северус одним своим видом показывает, что его этим несильно удивишь, и я отчетливо понимаю, что понятия не имею, как далеко продвинулся мой маленький братец, поэтому молча киваю в сторону лежащих на покрывале шариков, позволяя ему продемонстрировать собственные успехи. Когда в воздух поднимается шесть снарядов из семи, меня охватывает небывалая гордость, будто в его достижении есть моя заслуга. Похвалить брата решаю, когда тренировочные шарики возвращаются на покрывало.       — Ты молодец, превосходный результат, — проговариваю я, наблюдая за довольной улыбкой мальчика; он не смущается и принимает похвалу как должное.       — Ада, — он весь будто подобрался, но не смотрит на меня, — скажи, а мой браслет сложно плести?       — Нет, хочешь научиться?       — Да, но у тебя, наверное, нет ничего под рукой, чтобы использовать в качестве пособия, — начинает он издалека.       — Хм, у меня есть магия, и я могу превратить шарики в… шнурки, например. Подойдет?       — Нет, конечно, браслет же из волос единорога сделан, а не из шнурков, — возмущенно вспыхивает он, просверливая меня взглядом, будто я не понимаю очевидного.       — И что же ты предлагаешь? — вспоминаю я дедушкину фразу.       — Я могу… учиться на твоих волосах? — скороговоркой выдает, наконец, мальчишка.       — Расческа в ванной комнате. — Сжатые в тонкую полоску губы Северуса подрагивают от сдерживаемой улыбки, а глаза блестят от радости.       Как только я оканчиваю фразу, ребенок стартует в нужном направлении. Спустя минуту он, уже скинув домашние ботинки, забирается за мою спину и аккуратно начинает расчесывать мои волосы, доходящие до лопаток.       — Тея попросила заплести косы, и у тебя не получилось? — по тому, как дернулась его рука и раздался тяжелый вздох у меня за спиной, я поняла, что угадала с первой попытки, но, не услышав ответ, продолжила: — Она, похоже, тебе доверяет, я еще на дедушкин день рождения заметила, что она хвостиком за тобой ходит. Уверена, что родители ей уже рассказали, как для магов важны волосы, кровь и любые другие составляющие, будь то слюна или ногти. Это одно из главных правил жизни, а ведь ей сколько будет?       — Шесть, — довольно звучит его голос.       — Значит, по-любому уже объяснили. Кстати, скажи, дедушка брал у тебя хоть раз кровь?       — Не помню, нет вроде, а должен?       — Наверное, да. А вдруг с тобой что случится, как он тебя искать будет? Давай так, я у тебя возьму совсем немного, может, и не потребуется, но мало ли что.       — Ой. — Все прядки рассыпаются из его захвата, и он начинает заново, — то есть хорошо.       Прикрыв глаза, я снова сосредоточилась на шариках, отдаваясь приятным прикосновениям к волосам.       Крошечный флакончик с несколькими каплями крови я получила после произнесения клятвы о непричинении вреда. Порядок должен быть во всем. Похоже, что в каких-то сферах я превращаюсь в параноика, потому как наложила на фиал не только чары консервации, но и заклинание, предотвращающее призыв вещи на «Акцио».       Держа в кулаке фиал, я повалилась звездой на кровать, буквально на несколько минут прикрывая глаза.       Своя собственная фраза во время разговора с братом навела на презабавную мысль: если уж, имея кровь, можно наслать любое проклятие, то каковы границы влияния на человека, если воздействовать на осколок его души?       Если судить по газетам Туманного Альбиона, то пока никакого Тома Риддла на политической арене нет. В следующем году заканчивается срок у Нобби Линча — первого магглорожденного министра магии за всю историю самого министерства и, по мнению дедушки, ставленника Дамблдора. Как сказал мистер Принс: «Если мы не лезем в политику, это не значит, что мы не должны ориентироваться в том безобразии, что сейчас происходит». Пока что явным претендентом на должность министра ему видится лорд Прюэтт — чистокровный волшебник, имеющий место в Палате Лордов, боевой маг, награжденный орденом Мерлина третьей степени, многодетный отец, нейтрал. Хотя пока рано судить о его взглядах — политическая гонка начнется совсем скоро, как раз после Йоля, и в «Пророке» обязательно будет публиковаться ряд статей, освещающих программу, предлагаемую кандидатами.       Сама не замечаю, как мысли начали путаться, и на границе сна чувствую, как в моей руке пульсирует, словно сердце, фиал с кровью.       Взяв ту же клятву о непричинении вреда, передаю на следующий день два подписанных флакончика дедушке, который при мне убирает их в сейф.       — Благодарю. Есть какие пожелания на день рождения?       — Нет, — покачала головой. — На твое усмотрение.       — Я попросил Александра провести несколько ритуалов для определения магического потенциала, даров и наличия в крови родовых проклятий после твоего четырнадцатилетия.       — Вам виднее, — не стала спорить. — Сразу после Йоля я на несколько дней перееду в старый дом, до дня рождения как раз освобожусь. — Мистер Принс вопросительно посмотрел на меня. — Я буду ставить защиту. Мне потребовалось четыре месяца, чтобы разработать комплекс рун и чар, на которые хватит даже моих сил, но загвоздка в том, что их нужно наносить последовательно, без перерыва.       — Сама справишься?       — Как раз и разрабатывала под себя, — пожав плечами, ответила я. — Возьму несколько флаконов бодрящего и укрепляющего.       Он помолчал некоторое время, постукивая подушечками пальцев по столешнице.       — Не хочешь показать свои разработки МакЛьюису? Под клятву.       — Нет. Он, конечно, интересно читает курс, но… нет. Я все перепроверила несколько раз. Как только замкну контур, то можно считать, что подмастерье по рунам я заслужила. — Поднялась я из-за стола. — У меня все, так что спокойной ночи, дедушка.       Прежде чем я успела покинуть кабинет, по пути раскланявшись с портретом прадеда, меня окликнул Августус.       — Ада. — Повернувшись, я вопросительно посмотрела на мужчину. — Думаю, ты должна знать: мы с Вольтами подписали намерение о помолвке.       — Северус? — Сердце в груди стучит слишком громко, и на мгновение я забываю, как дышать, страшась услышать отрицательный ответ.       — Да, после совершеннолетия Теи, — согласно киваю, и паника отступает.       — Перестраховщик, — улыбаюсь я ему и, больше ничего не говоря, покидаю кабинет.