Между вдохом и выдохом

      Коукворт встретил нас проливным дождем и холодным порывистым ветром, поэтому, естественно, Северус никуда гулять не пошел, отчего немного расстроился. Моим планам тоже было не суждено сбыться, но я со спокойной душой перенесла поход в библиотеку и закупку формы к школе на пару недель вперед, ближе к учебному году.       — Смотри на это как на возможность провести время вместе, — приободрила я его, зажигая в темной гостиной свет.       — Хорошо. Прежде чем возвращаться, покажешь мне мастерскую?       Улыбнувшись и взлохматив его волосы, прошла к двери, за которой находился бывший кабинет. Пустив каплю магии в нужный символ, толкнула тут же открывшуюся дверь. Здесь освещение было магическим, и оно сработало, стоило только зайти в комнату.       Заполненные ящиками с пряжей, шерстью и инструментами полки стеллажей, шкатулка с зельем закрепления, копии всех книг по рунам, астрономии и артефакторике и небольшое количество заготовок под будущие обереги-артефакты — вот и все богатство помещения. На рабочем столе небрежно лежат две тетради: одна с уже разобранными магическими конструктами, а вторая с наметками и идеями, которые мне хочется воплотить в будущем. С набором из непроливайки и перьев соседствует стаканчик с карандашами и ручками. В центре стола — манекен с уже готовым будущим подарком для Петуньи, который я закончила как раз к экзамену на подмастерье. Совершенно обычная фетровая темно-синяя шляпка для повседневной носки с узкой серебристой вышивкой по полям. Создана она была вручную, без использования магии. Никаких особых свойств у головного убора нет, кроме, пожалуй, постепенного снятия головной боли. Но это было лишь благодаря рисунку серебряной нитью и небольшого заговора во время вышивания. Использовать волшебные материалы я не решилась, боясь, что если однажды это вскроется, то я нарвусь на штраф.       В Англии, в принципе, все девушки в той или иной степени повернуты на шляпках. Наверное, у каждой женщины в гардеробе есть хотя бы одна, а то и больше — под каждый наряд. Так что в перспективе можно было бы попробовать открыть магазинчик — спрос был бы наверняка. Идея мне казалась вполне жизнеспособной: ресурса требовалось немного, а в дальнейшем с помощью магии создать готовый продукт — дело пяти секунд. Основная работа будет по декору, и тут уже пределов практически нет — на что хватит фантазии и материалов. Осталось только освоить чары вечной трансфигурации.       Вопрос денег стоял достаточно остро для меня, но не для семейного бюджета. То, что придется в него влезть, я не сомневалась. Главное потом все вернуть. Для успокоения собственной души.       Можно было бы поискать какие-нибудь чары для кладоискателей, если такие есть, и попытать удачу. К сожалению, я не обладала информацией, даже подкрепленной знанием будущего, о возможных местах подобных захоронений. Увы и ах — упущение, как ни посмотри. Сомневаюсь, что сейчас я бы рискнула провернуть трюк семилетней давности. Еще одним вариантом оставался выезд ночью на какой-нибудь пляж и отработка заклинания Акцио — спасибо, мама, за палочку без надзора. Для подобной вылазки у меня, в принципе, все было готово: амулет отвода глаз и фиал зелья временной невидимости. Оно было сварено еще в школе. Дедушка всегда позволял ученикам забирать удачные образцы домой. Хотя сомневаюсь, что на пятом курсе, когда мы будем проходить яды, нам подобное разрешат. Но это магический мир — здесь возможно почти все что угодно.       — Ого, как ты тут все переделала! — присвистнул Северус, за что получил несильную затрещину. — Черт, забылся, прости. А это что?       — Малый набор артефактора. — Усмехнувшись, я наблюдала за тем, как любопытный ребенок совал свой нос практически в каждую коробку, не думая даже обижаться на меня, хотя в отношении с другими он может показать все грани своего… характера. Он отнюдь не был мальчиком-одуванчиком, а, как я шутила в прошлой жизни: «был типичным Козерогом».       Чем дольше он находился в комнате, по моим наблюдениям, тем больше он уходил в себя. С его лица пропала озорная улыбка, и сейчас же оно отображало крайнюю степень глубокой задумчивости и… печали?       — Ада, как думаешь, — медленно проговорил мальчишка, наконец сконцентрировав на мне свой тяжелый взгляд. — Мне обязательно становиться учителем или зельеваром? Как дедушка. — Будто испугавшись своих слов, он спрятал глаза, опустив голову, но мне были видны его поджатые губы и сведенные к переносице брови. — Мне правда нравится зельеварение. Да, это завораживающе — наблюдать, как из разнообразных, не похожих друг на друга ингредиентов рождается нечто волшебное, как смешивается в котле магия… но заниматься варкой целыми днями и всю жизнь… есть ли у меня выбор? — и потом чуть тише, сжимая руки в кулаки, он уточнил: — Хоть в этом.       Стоять на месте и смотреть на такую одинокую фигуру брата у меня не было сил, поэтому, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, крепко прижала его к себе.       — Ну ты чего? Есть. У тебя, несомненно, есть выбор. — Почувствовав, как расслабляется мальчишечье тело в моих руках, я мысленно обругала себя. Нет, ну как можно было не рассмотреть в самом родном и близком человеке то, что его что-то угнетает? Даже не буду искать себе оправдания, понимая и принимая всю вину. — Прости, малыш. Из-за моего решения стать частью рода Принс на тебя многое свалилось: информация, обязанности наследника, ритуалы. Ты невероятен, родной, потому как с недетской серьезностью взялся за учебу, впитывая все в немыслимом количестве. Прости. Из-за того, что ты никогда не жаловался, я забыла, что ты, по сути, еще совсем ребенок и все это может быть для тебя тяжело. — Он не протестовал, крепче прижимаясь ко мне. — Знаешь, есть такая фраза, ее используют даже в обычном мире: «Хочешь проклясть человека, пожелай ему всю жизнь работать на нелюбимой работе». Даже если ты сейчас не знаешь, кем хочешь стать, то у тебя впереди много чудесных лет, чтобы найти ответ на этот вопрос. Я буду любить тебя независимо от твоего выбора, — усмехнувшись, я не могла не добавить: — Хотя надеюсь, что это будет не контрабанда и не опыты на людях. Но во что бы ты ни ввязался в будущем… каким бы путем ни последовал, знай, что я всегда буду на твоей стороне. Не на чьей-то. На твоей. — Северус стиснул ткань платья на моей спине. — Прости, родной, — нашептывала на ухо, поглаживая его по спине, ожидая, пока ребенок успокоится. — Ты всегда можешь на меня положиться, посоветоваться или пожаловаться, если тебе будет тяжело. Это не тот случай, когда стоит держать свои переживания при себе.       — Доктор, — сипло отозвался Северус, отлипая от моего плеча и еле слышно шмыгнув носом. Во взгляде не вызов — решимость. — Я хочу стать хорошим доктором.       — Замечательно, — печально улыбнулась, смотря на лицо, покрытое красными пятнами. — Очень достойная профессия, которая требует огромного объема знаний и холодного разума. Ты очень трудолюбивый мальчик, так что, если будешь стараться, из тебя выйдет первоклассный врач.       — Спасибо, — немного неуверенно улыбнулся он, отстраняясь и пряча руки в карманы шорт.       — Было бы за что, — отмахнулась. — Пойдем, я сварю нам поистине чудо-зелье.       — Какое?       — Горячий шоколад, — подмигнула ему. — Самое то для поднятия настроения.       Привычно хозяйничая на кухне, я отрешилась от всей информации, впадая в некое состояние прострации. У меня еще будет время все проанализировать.       Наполнив бокалы получившимся напитком, усаживаюсь рядом с ним на диван. Брат одаривает меня благодарным взглядом, глубоко вдыхая насыщенный аромат растопленного шоколада.       — Врачом в обычном мире или магическом? — спустя пару минут тишины спрашиваю я.       — Можно и в магическом. Но там, наверное, нужно будет знать еще больше: зелья, проклятья, ритуалы, чары…       — Для этого мы и тренируем твою память с тех пор, как ты стал ползать. Как только начнешь изучать окклюменцию — станет еще проще запоминать. В крайнем случае, раз в полгода после твоего четырнадцатого дня рождения можно будет использовать Умостроительное.       Мальчик кивнул, видимо, помня о побочных эффектах частого использования зелья, которые я ему зачитывала пару недель назад. Не будь их, все бы школьники пили бы его на постоянной основе. Рано прогрессирующая болезнь Альцгеймера в случае передозировки — один из самых серьезных минусов. Вторым по значимости, наверное, идет слишком быстрое привыкание — после второго приема, если использовать чаще, чем раз в полгода. Стоит ли говорить, что первое часто сопряжено со вторым?       У всех сильных зелий было что-то свое. Зелье Жидкой удачи, которое я принимала в прошлом, по сути, авансом заимствует эту удачу из будущего, о чем большинство даже не догадывается. Когда я использовала его, это знание тоже было мне недоступно, иначе бы я не пошла на столь отчаянный шаг. Кто знает, в какой ситуации я окажусь в будущем, когда все будет зависеть от этой самой удачи?       Идеально сваренное Оборотное зелье меняет не только внешний вид и внутренние органы, но и ментально влияет на характер человека, поэтому не рекомендуется перевоплощаться в одного и того же человека больше одного раза.       И таких высших зелий очень много. Но кто будет искать научные исследования или монографии именитых зельеваров, посвятивших годы изучению одного зелья? Явно не среднестатистический ученик, который позже станет среднестатистическим волшебником.       — Если не секрет, как давно ты думал над этим? — Северус хоть и был импульсивен, но это был явно не тот случай.       — Когда Джордан сломал ногу. Мы растерялись и ничем не могли ему помочь, когда он начал кричать, спрыгнув с качелей. — Мне пришлось задуматься, чтобы вспомнить, когда Северус рассказывал об этом случае. Кажется, это было еще в мае. Точно. — Я тогда побежал к миссис Корн, она живет ближе всех к площадке. Она-то и вызвала скорую помощь.       Еще с прошлого года хоть какой-то надзор со стороны взрослых за ребятами прекратился. Исключение были лишь дни, когда к мальчишкам присоединялась Лили, — за ней всегда следила Петуния. Видимо, в тот момент девочек не было рядом, иначе старшая Эванс оказала бы Джордану первую медицинскую помощь.       — Иногда мне жаль, что нельзя говорить друзьям о волшебстве, и если бы не данное тебе слово, то я бы уже давно проболтался, — вздохнул брат. — Ада, а что делать с Лилс? — перевел он тему. — Она ведь тоже волшебница. Это будет нечестно, если до Хогвартса ей ничего не рассказать. Даже если мы попадем на разные факультеты, за ней надо будет присматривать, она же девочка.       — Нечестно, — согласилась я и, встав со своего места, направилась в кухню, чтобы поставить пустую чашку в зачарованный по типу посудомоечной машины шкаф. — Здесь надо хорошо подумать, родной.       И если с желанием Северуса стать врачом на самом деле проблем не было, то вот с Эванс было все сложнее.       Альтруизмом волшебники в целом и я в частности не страдаю. Единственный способ помочь — предложить ей принести малую вассальную клятву. Этот вариант избавит ее от ряда проблем в магическом мире: Августус оформит опеку, мы оплатим ее контракт со школой, обеспечим необходимым комплектом защитных артефактов, возьмем на себя все ее расходы, пока она будет учиться в Хогвартсе, и даже пристроим на работу. НО. Слишком много средств и времени надо было вложить в Лили, чтобы иметь теоретическую возможность получить с нее обратно хоть что-то. Хотя что это, если не шанс снова повлиять на возможное будущее, заиметь верного союзника, возможного работника?       Сомнения, сомнения, сомнения.       — Я поговорю с дедушкой насчет тебя и нее.       — Думаешь, он не разочаруется во мне?       — С чего вдруг? Скажешь, если возникнет необходимость, что зельеварение оставишь как хобби. Скорее всего, у тебя оно будет родовым даром, так что тебе все равно придется его освоить до уровня мастера. Потом, со временем, но все же. Принцы в большинстве своем были мастерами и магистрами зельеварения и алхимии, так что надо держать марку. Дедушке для магистра не хватает еще одного ученика, получившего звание мастера, а научных исследований и улучшенных зелий у него на целый фолиант хватит.       — Что, и тебе тоже надо будет отучиться на мастера? — проказливо улыбнулся мальчик, зная мою любовь к экспериментам.       — Не в ближайшие лет пятнадцать, — отмахнулась я, — но да, и меня не обойдет эта участь.       Вернувшись в Принс-холл, мы решили немного полетать вокруг дома. Здесь-то погода, благодаря чарам, была чудесная, хотя небо было таким же серым, как и в Коукворте. А еще полеты прекрасно прочищали мозги от ненужных мыслей.       Выбрать смежные комнаты, где будут проживать мать с ребенком, не заняло много времени — свободных гостевых в доме было всего четыре спальни.       В жилых помещениях, как и во всем доме, преобладал белый цвет. Несмотря на обилие декоративных элементов, делающих обстановку уютней, комнаты все равно выглядели необжитыми. Не хватало множества личных вещей, которыми невольно обзаводится человек на протяжении жизни: фотографий, сувениров, памятных предметов и, возможно, цветов. С последним было проще всего.       Свежие розы я срезала аккуратно, стараясь не наколоться на крупные и острые шипы. Сорок кустов были выписаны из теплиц Розье и рассажены вокруг беседки этой весной. За пару месяцев небольшие отростки вымахали в полуметровые кусты, и сейчас обильно были усыпаны огромными жемчужно-белыми цветами. Магия, селекция и новая чудо-подкормка, рецепт которой я нашла пару месяцев назад, переводя на досуге старый фолиант с одной из полок в дедушкиной библиотеке.       Цветы расставляю по вазам со специальным раствором, который не допустит их увядания на протяжении месяца. На удивление аромат был совершенно ненавязчивый и еле уловимый — самое то для небольших помещений.       «Гораздо лучше», — вынесла вердикт, окинув взглядом по очереди обе комнаты.       Утро нового дня началось с вопроса: чем заняться?       Комнаты подготовлены, меню согласовано с учетом дополнительных двух-трех человек, домовики предупреждены…       Внеплановые каникулы мне тоже не помешают, а уже после отбытия Краучей можно посидеть и подумать о проблемах насущных. Точнее, наметить план действий на год-два и лет пять-десять. А начать стоит с поиска ответов на ряд вопросов: с какого края приступиться к работе по рунам? Как заработать денег в ближайшее время? Какую тему выбрать для исследовательской работы по зельям?       Экзамен на подмастерье, который проводится по завершении седьмого курса, немного отличается от того, что я сдала в Коллегии. Во-первых, он будет идти два дня. Во-вторых, нас ждет три этапа. В первый день — защита теории и практики, а во второй день — защита исследовательской работы.       Практический экзамен или будет засчитан, или нет. Все зависит от итогов практики. Места ее прохождения распределит руководство школы. С теоретическим блоком все понятно — сто развернутых ответов на вопросы, охватывающие материал всех семи курсов. А вот за последний этап придется засесть уже в ближайшее время, и для его выполнения есть три пути. Первый — доработать уже известное зелье, уменьшить срок приготовления или упростить состав — главное, чтобы на выходе получилось зелье, не уступающее по качеству оригиналу. Второй путь сложнее: изменить зелье так, чтобы оно превосходило качеством изначальный состав. Третий путь — разработать что-то свое: яд, зелье, чудо-мазь — да что угодно. И либо сварить перед экзаменаторами, либо представить выкладки и уже готовый результат, если времени потребуется больше отмеренных двадцати часов.       Скорее всего, о необходимости начала исследовательской деятельности нам объявят уже в начале учебного года.       Несмотря на то, что заниматься экспериментами меня не тянет, но это тот случай, когда мои «хотелки» никого не интересуют. У каждого будет свой проект. Индивидуальный, хотя я бы не отказалась поработать с кем-нибудь из ребят в паре.       Я неплохо сошлась с одноклассниками за прошедшие три года. Ну, насколько это возможно для взрослого и подростков. Однако человек — существо социальное, и добровольно изолировать себя или как-то отделять от остальных ребят я не торопилась. Общались, переписывались, делились наблюдениями или интересными книгами. Присматривались к будущим коллегам, не воспринимая соседа по парте как соперника или врага. Наоборот — сейчас та самая пора, когда надо активно налаживать связи и обзаводиться знакомыми в разных кругах и, к счастью, все наши это понимают. Тем более, большинство уже определилось с направлением в жизни. Будущее подмастерья зельеварения отнюдь не ограничивается работой в Мунго или аптеке.       Так что, когда закончится отдых, надо разобраться с самым трудным — направлением, в котором придется работать. Не зря тогда Блэк благодарил, ведь порой на первом этапе можно застрять на долгие месяцы, колеблясь между «придумать непонятно что, но новое» или, условно, «доработать в сто первый раз Рябиновый отвар».       Хотя… А почему бы и нет! Скорее всего, я исполню собственные угрозы и обещания — постараюсь улучшить вкус мордредова бодрящего зелья. Без ущерба для его магических характеристик это будет та еще задачка. Отлично! Одна проблема решилась сама собой. Остается надеяться, что трех лет мне хватит на эксперименты.       После завтрака дедушка удаляется в Принц-менор; Северус, воспользовавшись эльф-экспрессом — в Коукворт. Если там опять непогода, то Сойка доставит его обратно.       Я же переодеваюсь в платье, рассчитанное на выход из дома, и накидываю на плечи мантию. Взяв из лаборатории пару флакончиков с подкормкой для растений, помещаю их в маленькую сумочку с чарами расширенного пространства. Перед тем как шагнуть в камин, невзначай касаюсь крепления для палочки, проверяя ее наличие.       — Косая Аллея. — И транспортная каминная сеть снова меня вытягивает и сжимает, чтобы спустя девять секунд выпустить на свободу в знакомом месте.       По пути от общественного камина к крестному легким кивком здороваюсь с несколькими знакомыми продавцами, встреченными мной.       — Мистер Джонсон, здравствуйте, — приветливо улыбаюсь я, останавливаясь у лавочки канцелярских товаров. — Ваши гортензии просто изумительны, еще в прошлый раз хотела вам сказать, да только времени не было забежать. Сразу же притягивают взгляд, стоит только появиться на Косой.       — Ох, Адалинда, утро доброе. Взгляд-то они притягивают, ты права, но сколько же мороки с этим магическим сортом. Постоянно болеют: то подвянут, то пожухнут, — сокрушенно покачал головой мистер Джонсон, левитируя кадку с цветами из магазинчика на улицу. — Уже и сам не рад, что замахнулся на этот вид. Хотя, — он оценивающе окинул взглядом свои чудесные цветы и выпятил грудь, раздуваясь от гордости, — они, правда, того стоят. К мистеру Олливандеру? Так уехал он. Как раз на следующий день после твоего визита, — не дожидаясь моего вопроса, закончил мужчина, убирая палочку обратно во внутренний карман мантии.       — Вот оно как. — Мысленно пожала плечами, потому как отсутствие крестного несильно что-то меняло. — Ну и ничего страшного. К концу месяца ему все равно придется вернуться.       — Да-да, мы уже все в предвкушении, всего неделя осталась до открытия сезона, — хмыкнул владелец магазинчика. — Это мне? — удивленно спросил мистер Джонсон, принимая из моих рук флакончик магической подкормки, что я достала из сумочки.       — Да, замечательное удобрение. Я для азалий крестного взяла, но у меня еще один флакон остался, да и дома есть. Двадцать капель на галлон воды и поливать этим раствором раз в десять дней.       — Смотри, егоза, будут спрашивать, я же всех к тебе отправлю, — засмеялся мужчина, убирая фиал в один из внутренних кармашков в мантии.       — Оно не такое дорогое, мистер Джонсон. Фиал будет стоить полтора галеона. Одного флакона хватит до зимы. — Мысленно я покрутила у виска, надеясь, что мужчина не задастся вопросом, с чего вдруг я взяла два флакона, если у них такой маленький расход.       — Согласен, недорого, особенно, если эффект на самом деле будет. Хм, хм… — он задумался, почесывая подбородок. — Ты бы зашла к старику Льюису. У Фоссетов, видимо, совсем туго с деньгами, раз Джеймс начал распродавать библиотеку. Понятно дело, что все самое ценное он Горбину понес, но вдруг какую жемчужину для себя отыщешь и у нашего старьевщика?       Поблагодарив за информацию и перебросившись еще нескольким фразами, мы распрощались.       Выдохнула и, только удалившись на достаточное расстояние, позволила себе проказливо улыбнуться.       Все, кому надо, узнали всю мою подноготную еще в первый месяц моих еженедельных появлений в магическом квартале. Мир магической Англии в этом плане мало чем отличается от обычной деревни. Если кому-то становится доступна информация, не закрепленная клятвой и чарами неразглашения, то она практически мгновенно становится достоянием общественности. Так что я обзаводилась теми самыми связями и начинала нарабатывать репутацию.       Да и присматривали за мной. Если ребенок этого бы не заметил, то мне особого труда не составило сложить два и два, потому как еще ни разу не было, чтобы я прошлась по Аллее, и со мной не заговорил кто-нибудь из продавцов. Большинство из них частенько покидают рабочее место, чтобы поболтать с соседями, если это, конечно, не сезон закупок к новому учебному году, ведь в обычное время на Косой очень даже тихо и немноголюдно. Так что моя благодарность этим людям была вполне искренняя. Они ненавязчиво присматривали за мной во время визитов к Олливандеру, которого хоть и считали чудаком, но любили, да и привыкли за долгие годы.       Как ни странно, но стоящие за прилавком волшебники в большинстве своем были чистокровными магами, наследующими семейный бизнес уже не первое поколение. Новых же магазинчиков за эти годы ни здесь, ни на соседних улицах не появилось, и мне было немного любопытно, с чем это связано.       Маглорожденных здесь иногда нанимают как временных рабочих на самую низкооплачиваемую должность. Работодателю откровенно все равно, сколько «превосходно» в аттестате выпускника. Школьный диплом — просто показатель, что волшебнику прочитали минимальный курс теории и практики, необходимый для жизни в волшебном мире.       Хочешь чего-то достичь — надо учиться, учиться, учиться.       Из-за того, что немногие могут себе позволить обучение у мастера, продвинуться по карьерной лестнице для маглорожденных непросто. Так что после выпуска их ждет или низкооплачиваемая должность, или Лютный, или обычный мир. Это, конечно, в том случае, если их контракт не перекупят. Так себе перспективы, если честно.       По словам дедушки, последние лет десять наблюдается странная тенденция по отношению к магглорожденным: вроде и ведется политика по интеграции таких магов в волшебное сообщество, но по факту дальше допуска на несколько малопрестижных рабочих мест в министерство дело не пошло, потому как там тоже зачастую место передается по наследству. Ах, ну и программа в Хогвартсе последние пять лет, с тех пор, как директором стал Дамблдор, незаметно, но упрощается из года в год. Вроде его вины в этом и нет, он подстраивается под указы министерства, но факт остается фактом: некоторые обязательные предметы ушли в факультатив, а ряд дисциплин и вовсе прекратили свою деятельность.       Так что сейчас, узнавая реалии окружающего меня мира не только по книгам, прочитанным в библиотеке, я вижу требование Принса о мастерстве немного в ином свете. Хотя раньше меня посещали сомнения по поводу необходимости так торопиться.       За последние годы Косая Аллея немного видоизменилась. Несомненно, в лучшую сторону. Может быть, многие и не вспомнят, с чего все началось и когда, но по моим ощущениям — с двух деревцев туи, что появились по обе стороны от входа в лавочку волшебных палочек и зачарованного коврика у двери. Это уже потом появилась новая вывеска, двусторонняя табличка «закрыто/открыто» и кадка с кустами магической азалии под витриной. В самом магазинчике: маленький диванчик для посетителей и столик, на котором я периодически обновляю журналы.       Эта была долгая и кропотливая работа, на которую ушло много времени и сил. А все потому, что крестный хоть и настоящий фанатик в плане работы, который абсолютно ничем не интересуется, кроме своих артефактов, но у него есть куча привычек, менять которые уже поздно. Так что пришлось быть водой, той самой, что камень точит.       Это потом, когда магазинчик обрел завершенный вид, он осмотрел все, сокрушенно покачал головой и укоризненно посмотрел на меня.       — Я знал, что с появлением женщины, пусть и такой маленькой, в моей жизни уже ничего не будет как прежде, — рассмеялся он как-то обреченно, но менять ничего не стал.       Защита считывает мой магический слепок, и дверь открывается, привычно задевая колокольчик, что легким перезвоном сообщает о вошедшем покупателе. Прохожу через защитный барьер и, закрыв за собой дверь, глубоко вдыхаю насыщенный аромат древесины. Один из моих любимых.       Мысленно засучив рукава, приступаю к наведению чистоты. Невольно усмехаюсь, ощущая себя кем-то вроде домработницы, что регулярно следит за порядком, цветами и содержимым холодильника. Оставить тонкий налет пыли, которая образовалась за неделю, не позволяет совесть, как и вызвать эльфа. Это была одна из просьб крестного. Почему так — узнавать не стала. Никаких эльфов, значит, никаких эльфов.       Уходя, оставляю в холодильном шкафчике набор датских пирожных, а на столике в гостиной — небольшой сувенир и записку, в которой коротко сообщаю о результатах экзамена. Все равно скоро увидимся. Двадцать пятое уже через неделю.       Закрывая за собой дверь, практически сталкиваюсь с кем-то. Инстинктивно делаю шаг назад, упираясь спиной в дверную ручку. Готова поклясться, что, когда я подходила к ней, через прозрачное стекло никого приближающегося к магазину не видела.       — Извините меня, мисс, задумался, — проговорил мужчина в мантии насыщенного фиолетового цвета.       — Директор Дамблдор, здравствуйте, — кивнула, чуть напрягшись. Хоть мы и не были лично представлены, но фигура директора Хогвартса слишком заметная, чтобы не узнать его в лицо. — Ничего страшного не случилось, так что все в порядке. Если вы к мистеру Олливандеру, то его не будет еще пару дней. — Сделав шаг в сторону, я показала на табличку, где значилось: «Закрыто».       — А вы? — Ярко-голубые глаза директора Хогвартса внимательно рассматривали меня поверх очков-половинок.       — Адалинда Принс, сэр, — спокойно ответила я ему, не уточняя больше ничего.       — Наслышан-наслышан, приемная дочь Августуса. — Хоть это и не секретная информация, но тыкать ею в обществе не принято: было полное магическое удочерение с введением в род, да и кровь хоть и разбавленная, но родная. Намеренно ли директор упомянул это или нет? Не похож он на того, кто ошибается. Невольно поджимаю губы и чуть щурюсь. — Не волнуйтесь, только хорошее. Вы числитесь в списках Хогвартса, и невольно я заинтересовался вашей судьбой, когда в Книге Душ у мисс Снейп и мистера Снейпа фамилия сменилась на Принс. Да и в целом я в курсе успехов всех учеников, в том числе и ваших: превосходно учитесь в Школе Зельеварения и защитились не так давно на подмастерье рун, — довольно улыбаясь и поглаживая небольшую рыжую бороду, щедро разбавленную сединой, проговорил мужчина.       — Благодарю, сэр. Все верно, у вас прекрасная память, — натянуто улыбнулась.       Вернее было бы сказать, «вы прекрасно осведомлены». Не ожидала, учитывая, что со дня экзамена прошло четыре дня, а с момента возвращения в Англию — чуть больше суток.       Большим пальцем неосознанно коснулась кольца на пальце.       Где и когда его уже успели рассмотреть? Неужели еще в Министерстве? Или уже на Косой? И, главное, зачем он показал мне свою степень осведомленности? Одни вопросы без ответов.       Августус убедил меня в том, что скрывать его не стоит, потому что это, в первую очередь, статус; во вторую — показатель моих знаний в выбранной сфере, и уже в третью, демонстрация того, что руны — это пусть и не распространенная, но и не запрещенная законом сфера магии.       — Будет вам, — усмехнулся директор Дамблдор куда-то в бороду, довольный собой и тем, что смог меня удивить. — Это моя первостепенная обязанность — знать и помнить все. — Осторожно киваю, соглашаясь с очевидным. Без идеальной памяти на стольких местах не усидишь. — Что же, жаль-жаль. Хотел передать ему перо феникса. — В его руках, как по волшебству, появилась продолговатая темная коробочка. Ловкость рук и никакого мошенничества. — Не уверен, что смогу вырваться в ближайшее время. Много дел в связи с началом учебного года, знаете ли, — он замолчал, видимо, рассчитывая, что я предложу ему свои услуги, но я спокойно смотрела на него, чуть склонив голову к плечу.       И нет, я не злопамятная, просто взять что-то из рук совершенно незнакомого волшебника в магическом мире — величайшая глупость. Порой последствия могут быть фатальными.       — Думаю, что меня совершенно не затруднит передать, что вы заходили. Он будет рад узнать, что у вас есть перо феникса, сэр. Насколько мне известно, это достаточно редкий материал, — наконец произнесла я, когда пауза затянулась.       Редкий — да, но не уникальный, и у крестного в баночке не меньше десятка этих перьев разных расцветок. Сама видела.       Мистер Дамблдор устало выдохнул, немного покачав головой, похоже, думая, что я — великий тормоз и до меня не доходят его намеки. Ну-ну. А попросить прямо вы не можете, да, сэр?       — Буду вам признателен, мисс Принс, я всегда буду рад увидеться со старым другом, — добродушно отозвался он, чуть склонив голову. — Думается мне, это не последняя наша встреча, так что не прощаюсь.       — Всего доброго, сэр.       И уже спустя пару мгновений директор Хогвартса исчез в огненной вспышке.       Значит, хотел познакомиться, да? Не верю я в случайную встречу. Не верю. Уж если он про подмастерье узнал, то уж про то, что Олливандера нет на месте, должен был знать наверняка.       Нахмурившись, посмотрела на место, где исчез мистер Дамблдор. Почему-то мне казалось, что он непременно должен был упомянуть Риддла, ведь директор был на приеме и не мог не знать о нашем знакомстве. Не считает его пока что опасным? Рассуждать и философствовать на тему взаимоотношений этих двоих можно до бесконечности.       В принципе, пока нас не трогают… никто не трогает, меня все это не касается.       Чур меня, чур.        Пока размышляла, уже дошла до магазинчика старьевщика, где в свое время приобрела первую мантию.       — Здравствуйте, мистер Льюис! — кивнула я мужчине, который как обычно читал газету, сидя за прилавком.       — Мисс Принс? Добрый день, — поверх газеты он посмотрел на меня и слегка кивнул, после чего сухо, как обычно, спросил: — Чем обязан?       — Книги Фоссетов, — не стала я ходить вокруг да около.       — Двадцать пятый стеллаж, две нижние полки, — и снова скрылся за газетой.       Я же пошла, куда послали, по пути прихватив корзинку для покупок. Ну, как прихватив — по ней надо было постучать палочкой, и она, воспарив, полевитировала за мной. Интересные чары с привязкой к волшебнику, их активировавшему.       Исходя из увиденного, невольно напрашивался вывод, что Фоссеты занимались разведением сельскохозяйственных культур, потому как большую часть составляли узкоспециализированные справочники по гербологии. Вопрос о том, почему, имея такую доходную профессию, они заявляют о проблемах с деньгами, возник сам собой. Мы же волшебники!       У меня начала складываться картина, для чего мне могла бы пригодиться эта информация. Ведь необязательно заниматься всем самостоятельно — у нас два страдающих бездельем эльфа.       Мне нужно в Принц-менор! Там должны быть либо теплицы, либо земля для них.       Так что последующие три часа, пропустив дома обед, я пролистывала книги, стараясь найти наиболее информативные издания и отобрать самые полезные для пополнения нашей библиотеки, чтобы разбавить то многообразие книг по трансфигурации, зельеварению и рунам, которых у нас было в избытке. И так получилось, что, помимо двух полок с «новинками», я изучила весь шкаф, найдя для коллекции еще двухтомник, содержащий в себе многообразие картографических чар.       Только взяв книги в руки, вспомнила о пресловутой карте Мародеров. Разобраться с этой задачей будет интересно в любом случае. И иметь подобную вещь — весьма соблазнительная идея. В перспективе, конечно.       Заплатив за семь книг два галеона и десять сиклей, я напоследок зашла в банк, чтобы взять выписку по личному счету. Хотелось четко осознавать, сколько денег придется брать из бюджета семьи.       Итак… чуть больше пятидесяти тысяч. И много, и мало одновременно. Приятно порадовала строчка про патентные отчисления: триста четыре галеона набежало с момента выдачи патента. Видимо, иногда кто-то изготовляет обереги для продажи. Жаль, что это не навсегда, а только на десять лет. Ну, хоть так.       С помощью порт-ключа на запястье переношусь в Принс-холл прямо с порога Гринготтса.       Вечером, после ужина, Августус попросил уделить ему время. Жестом он показал следовать за ним, направляясь в сторону кабинета. Чудесно, у меня тоже есть ряд вопросов для обсуждения.       — Как ты оцениваешь свои силы? Сможешь в одиночку вытянуть Лунасад в ритуальном зале? — Появившаяся на лице маска и ледяные нотки в голосе выдавали крайнюю степень обеспокоенности.       — Отдать смогу только половину. Если больше, то опасаюсь, что алтарь высосет меня полностью. — Он кивнул, принимая ответ.       — Выбора нет. Освежи знания. — Он взял со стола скрученный пергамент и протянул его мне. — Какие планы на завтра? Себастьян доложил, что комнаты для гостей готовы.       — Верно, — кивнула, подтверждая слова действием. — Принц-менор?       — Теперь это Принс-менор. Я настроил там камин, но доступ пока что есть только у тебя и меня. Когда он будет полностью безопасен — внесу в список еще и Северуса. Собираешься туда?       — Да, завтра как раз последний относительно свободный день. Мне следует знать что-то или куда-нибудь не ходить?       — В лес не ходи. Ни под каким предлогом. Там завелось что-то, пугающее даже меня. Как уедут Краучи — свяжусь с Ноттом, в его роду лучшие боевые маги. Заключим контракт на зачистку. А так — у тебя полный доступ к дому, просто будь внимательна и аккуратна, особенно с хранилищем и теплицей. В некоторых комнатах могут быть портреты предков. Я забрал тогда только некоторых глав рода Принц. — В очередной раз кивнула, принимая к сведению. — Возьми с собой Себастьяна, он принадлежал еще прапрадеду и дом знает хорошо. Заодно подстрахует. Если что, передашь сообщение через него, у меня все равно завтра только работа с учебным планом.       — Я справлюсь, — стараюсь передать во фразе свою уверенность в своих силах.       — Знаю, — шумно выдохнул он, усаживаясь за стол. — Я бы сам провел ритуал, но после него магия какое-то время будет нестабильна…       — А тебе варить зелья для миссис Крауч, — закончила за него фразу, присаживаясь в кресло.       — Да. Я забыл о Лунасаде, когда отправлял ответ Бартемиусу. Недопустимое упущение с моей стороны, — признался мужчина. — Мне не нравится сложившаяся ситуация.       — Я не мастер-ритуалист, но справлюсь. Кстати о мастерстве...       — Слушаю тебя. — Вместо ответа я протянула ему экземпляр договора об ученичестве. — И что тебе требуется от меня? Одобрение или...? — спросил он спустя некоторое время, что потребовалось ему для ознакомления с документом. Его лицо было все такое же нечитаемое, как и в начале разговора.       — И то, и другое. — Перед мужчиной легла выписка по счету.       — Ясно, — произнес дедушка, лишь мельком взглянув на итоговую сумму. Он отложил пергамент и внимательно всмотрелся в мое лицо. — Договор, в принципе, стандартный и вступает в действие с момента подписания двумя сторонами. Чем раньше его подпишешь — тем больше времени на работу с учителем у тебя будет. Меня только интересует: почему тебе так претит брать деньги, которые заработал я? Ада, — Принс поднял руку, не давая мне возможности ответить на вопрос, — мы семья, помнишь? Ты прекрасно знаешь, какие суммы уходят в качестве ежегодных пожертвований в Хогвартс. Ты располагаешь сведениями обо всех доходах и расходах, взяв на себя семейную бухгалтерию. Я допустил тебя до этого только потому, что ты разумный человек и знаешь цену деньгам. Нет твоих и моих денег, зато есть бюджет нашей семьи, куда в последующем ты сама будешь вносить почти все заработанное, так будет делать и Северус. Я уважаю твой выбор и решение самостоятельно оплачивать обучение, хотя предпочел бы, чтобы всю эту сумму... — Он постучал костяшками пальцев по выписке, — ты оставила для личного пользования на ваши женские заморочки и свои будущие проекты.       Вроде взрослая, но все равно как-то неприятно, когда отчитывают.       — Я поняла. Спасибо.       — Не за что, конечно. Но хочу, чтобы ты знала, что мое спокойствие непросто мне дается. — На краю стола, свободном от бумаг, появилась чашечка дымящегося мятного чая; аромат трав тут же стал заполнять небольшую комнату. — Несмотря на то, что твой характер за эти годы не изменился, мне кажется, что, допусти я какую ошибку или надави на тебя в чем-то, ты уйдешь. — «Как Аманда» так и не прозвучало, но я его поняла.       У каждого из нас свои тараканы в голове. Наше прошлое сильно влияет на наше настоящее и будущее. Потому что у нас есть опыт. У Августуса дочь ушла из дома как раз в моем возрасте, и его опыт сейчас кричит о том, что от подростков этого возраста можно ожидать чего угодно. Он, естественно, ожидает самого худшего.       С трудом сглотнув, я постаралась ничем не выдать свою нервозность. Кажется, дедушка не заметил, как практически изобличил меня одной случайной фразой: «характер за эти годы не изменился». Будь он внимательнее, то непременно задался бы вопросом, а собственно, почему так?       Потому что я ни дня не была ребенком в этой жизни.       — Я всегда открыта к диалогу, — серьезно сказала я, ощущая собственное бешеное сердцебиение. — И ценю твое отношение ко мне, спасибо.       Можно было бы возмутиться или обидеться на недоверие, но лучше доказывать преданность семье поступками, а не словами. Что бы ни произошло в будущем — близком или далеком — я собиралась держаться за своих мужчин, которых полюбила всем сердцем. Так что уходить, хлопнув дверью, в мои планы не входило.       — Что-то еще? — немного расслабившись, дедушка даже улыбнулся кончиками губ.       — Северус начал задумываться над будущей профессией, — как бы невзначай произнесла я. — Переживает за то, как ты отреагируешь.       — Все что угодно без сильного риска для жизни. Но намекни, что от ученичества у меня ему никуда не деться. Мечтаю раскрыть его как зельевара. Так что минимум одно мастерство он обязан получить, хочет он этого или нет.       — С этим проблем не будет, — медленно выдохнула я, расслабляясь. — И последнее. У Северуса есть подруга-ровесница. Оба ее родителя и сестра — сквибы, а у самой девочки сильный дар, раз с детства магические выбросы…       — Эвансы? — Кивнула. — Давай отложим этот разговор на пару месяцев. До восьми лет как-то дожили, а сейчас стихийных выбросов должно быть меньше. Я подумаю на досуге, нужно ли нам это.       Ничего удивительно в том, что дедушка знает эту семью, не было. Он часто посещал всевозможные мероприятия, сопровождая Северуса то в своем облике, то под чарами гламура как «папа-Тобиас». Благодаря этому к нам особо с вопросами не лезли. Если все будет хорошо, то после наступления моего совершеннолетия «Тобиас» пропадет без вести, а я оформлю опеку на Северуса. Заявление в полицию, ожидание результатов поиска и, как итог, через пару лет судебное признание отца погибшим. Тогда еще одна ниточка, что постоянно держит меня в напряжении, просто исчезнет.       В Принс-менор я отправилась на следующий день после завтрака, захватив с собой не только эльфа. В сумочку отправились: блокнот с ручкой, чтобы зарисовать хоть примерное расположение комнат в доме, перчатки из драконьей кожи, если придется прикасаться к каким-либо книгам, и экранирующая магию шкатулка, так, на всякий случай.       Начали мы с каминного зала, мало чем отличающегося от нашего: камин и ничего больше. Двигались медленно по часовой стрелке, ненадолго останавливаясь в каждом помещении: малая гостиная, рассчитанная на человек десять-двенадцать, малая столовая, гостиная, зал для приемов, столовая, кухня. Себастьян быстро выявлял всякую мелкую пакость, если она была, а после мы по очереди вычищали от пыли комнаты, экономя силы.       Бесчисленное количество жилых комнат на втором этаже, часть из которых была закрыта даже для эльфа, пока что были просто отмечены на бумаге. Раз чары не спали после смены хозяина, то, очевидно, защищена она была при помощью крови главы ранее занимаемой жилой площади.       Ставить кровную защиту на свою комнату в родном доме — и это себя я считала параноиком?!       Можно было бы пустить собственную кровь, но я была ограничена во времени и не стала надолго останавливаться возле закрытых помещений, желая побольше рассмотреть за эти сутки. Все эксперименты потом.       В похожей на кабинет комнате, в кресле, что стояло у окна, мы с эльфом обнаружили Октавиуса.       То, что от него осталось.       Хорошего настроения как не бывало, в принципе, как и завтрака.       — Перерыв, — глубоко задышала я, вылетев из кабинета, не забыв захлопнуть дверь. — Себастьян, доложи хозяину, что мы нашли его брата. — Казалось, что гнилостно-сладковатый запах заполнил и коридор. Мне становилось снова дурно. Чары головного пузыря получились далеко не с первого раза.       Какими бы ни были взаимоотношения братьев в прошлом, в настоящем была необходимость провести ритуал погребения. Нам только призраков в замке не хватало.       Августус прибыл с эльфом спустя минут пять и тут же протянул мне крошечный флакон успокоительного. Осушив его одним глотком, молча указала на дверь. Стоило мужчине скрыться за ней, я устало облокотилась на холодную каменную стену, пряча пустой фиал в карман платья.       Зелье притупило чувства, а благодаря окклюменции мои мысли не возвращались снова и снова к мумифицированному телу.       — Идем, лучше не откладывать это на потом. Хорошо, что позвала.       И снова коридоры, лестницы и, наконец, ритуальный зал.       Нужные слова всплыли в памяти сами, и я повторяла их на автомате. Хотела бы сказать, что мне плохо запомнилось происходящее, но нет, наоборот: каждая секунда отпечатывалась в памяти намертво. И вспыхнувшее пламя, и опавшее полотно, которым было укрыто высохшее тело, и прах, который дедушка пересыпал в урну. И запах…       В соседнем с ритуальным залом помещении оказалось хранилище, то самое, о котором предупреждал Августус. Хранились в нем отнюдь не деньги и драгоценности, как я могла предположить, — останки предков и их палочки. Под каждой урной — табличка с именем и периодом жизни. От этого места, где температура была несколько ниже привычной, было неуютно.       Вспышкой в памяти возникли воспоминания прошлой жизни с похорон мамы. Кладбище, кресты, венки, и лишь вороний крик нарушает покой мертвых.       — Отвлекись от нерадостных мыслей, — вывел меня из раздумий голос дедушки.       Он уже поставил урну на свободное место, как раз рядом с местом, где была бабушка, на что недвусмысленно намекала надпись «Аурелия Сьюзен Принц. 1906–1958 гг.». Взмах палочки, и пустая табличка рядом с урной обрела надпись: «Октавиус Сайрус Принц. 1901–1958 гг.».       — Просто это неправильно как-то. Умирать в одиночестве, я имею в виду, — задумчиво произнесла я, наблюдая, как Августус укладывает палочку за урну.       — Жизнь вообще во многом несправедлива. Как насчет обеда? — как ни в чем не бывало поинтересовался он, на что я отрицательно качнула головой. — К ужину вернись, надо будет закончить все ритуальной трапезой.       — Поняла. Мне нужно продолжить осмотр, — глядя на ряды одинаковых урн, произнесла я.       С тихим хлопком дедушка с Себастьяном исчезли, оставляя меня ненадолго в одиночестве. Не знаю, зачем, но, встав напротив места, где теперь нашел свой покой Октавиус, я поклонилась.       — Каждый наш поступок приводит к определенным последствиям. Если бы не ваше решение, то не было бы нас с Северусом. Спасибо, дедушка. — Резко выпрямившись, без оглядки покинула комнату.       В соседнем помещении была заброшенная лаборатория, не хуже и не лучше той, что сейчас оборудована в Принс-холле. Единственное отличие было в потолке — здесь явно неоднократно взрывались зелья. Как наяву, я увидела нескольких детей, которые, кинув что-то в котел, дружно попрятались под массивным столом, дабы переждать результат очередного эксперимента. Наверное, как-то так оно и было.       Просмотрев еще одну пустую комнату в подвале, о назначении которой можно только догадываться по остаточным следам заклинаний на ее стенах, я отправилась наверх.       Когда рядом с хлопком появился эльф, я как раз открывала двустворчатые двери, за которыми обнаружилась библиотека… по крайней мере, здесь она когда-то была. Многочисленные полупустые стеллажи на это недвусмысленно намекали.       — Мисс Адалинда, разрешите сказать? — подал голос Себастьян спустя какое-то время, что я потратила на перебирание книг.       — Конечно, слушаю тебя. — Обернулась я к нему. Мне было грустно — ничего уникального на полках не обнаружилось. В большинстве своем это были копии достаточно распространенных книг.       — Если какие ценные фолианты и остались, то все они собраны в кабинете бывшего главы рода, мисс Адалинда. Нам лучше вернуться обратно, и вы осмотрите кабинет. Я там уже прибрался, пока вы проводили ритуал. — Себастьян перекатился с носов на пятки и, ухватив себя за уши, продолжил: — Возможно, что какие-то записи, лабораторные журналы и личные дневники, что часто вели члены рода Принц, можно будет найти в принадлежавших им в прошлом комнатах.       Протянув моему помощнику руку, я попросила перенести меня в кабинет.       Спустя сорок минут на столе лежало несколько десятков книг и пара скрученных в трубочку пергаментов. Из чрезвычайно полезного были: «Хроники рода Принц», «Наставления наследнику рода» и «Настольная книга главы рода», остальное можно было отнести к просто интересному. Найденные в столе тайники не принесли ничего, кроме второй волшебной палочки и небольшого мешочка с галлеонами. Сейф за родовым гобеленом вскрылся благодаря нескольким каплям крови, что заочно подтверждало теорию — комнаты можно будет открыть аналогичным способом. Так, небольшую горку макулатуры пополнило несколько свитков-договоров и личный дневник Октавиуса. Ага, в черной кожаной обложке. Меланхолию тогда как рукой сняло. Но диагностическое заклинание, выпущенное в сторону блокнота, ничего не выявило. Дневник как дневник.       Сейчас же я стояла перед гобеленом Принцев, скользя взглядом от Октавиуса к Сайрусу, от него — к Кассиусу, к Лазариусу, к Магнусу — все выше и выше. Несколько раз похмыкав, встречая знакомые и известные фамилии, невольно нахмурилась. Как ни странно, но привлекло мое внимание то, что большинство мужчин не доживали и до семидесяти, а женщины умирали совсем молодыми — не достигнув тридцати лет, возможно, вторыми родами. Были и исключения, но в целом статистика была пугающая. И мне бы не хотелось ее продолжить…       Возможно, где-то есть и бастарды рода, которые не отображены на гобелене, но являются носителями крови и наследия. Однако живых законных представителей на самом деле не было. Так что возродить Принцев было некому.       Проведя в доме большую часть дня, мы с эльфом, наконец, выбрались на улицу. Никаких климатических куполов сейчас над поместьем не было, поэтому я нисколько не удивилась мелко накрапывающему дождю, который довершал печальную и удручающую картину.       Окидывая взглядом заросшую близлежащую территорию, хотелось только прикрыть глаза и тяжко вздохнуть.       Единственное, что превосходно сохранилось — это каменные дорожки как вокруг дома, так и ведущие к постройкам. Сколько времени прошло, а они все так же были идеальны, и ни одна травинка не пробилась сквозь кладку.       Огромное пространство перед домом, что было когда-то клумбой, заросло сорняками. Среди буйствующей зелени проглядывались сухие ветки кустовых цветов.       Осмотрев близлежащую территорию по кругу, стараясь не сходить с дорожки, я постаралась скорее уйти от примыкающего с двух сторон к дому леса. Иррациональный страх заставлял сердце биться быстрее и, что самое главное, чувство это было наведенное. Отойдя к теплице, я уже не ощущала ментального давления. Существ, способных на это, можно смело относить к высшему классу опасности. Нанять отряд, а один человек явно не потянет кого-то вроде мантикоры или василиска, если он не Гарри Поттер, конечно, выйдет очень, просто неприлично дорого…       Открывать теплицу я не решилась, внимая предупреждению дедушки. Наложив на одну из стен заклинание прозрачности, я несколько минут безотрывно наблюдала за экосистемой, что спокойно развивалась в условиях замкнутого пространства. О чем-то подобном я читала в прошлой жизни, но там опыт проводили с бутылкой, а тут масштаб был не тот. Здесь нужен как минимум герболог, потому как, несмотря на все свои знания, бо́льшую часть растений я не узнавала. Печаль-тоска. Придется выстраивать рядом еще теплицу и, возможно, даже не одну, чтобы не перемешивать магические растения с полумагическими и обычными, тем самым снижая количество закупаемого и постепенно полностью переходя на самообеспечение. Помнится, Августус как-то рассказывал Северусу, что раньше, до его рождения, так оно и было. Хорошо хоть территории для возведения строений было в достатке.       Хозяйственные постройки требовали небольшого ремонта. Здесь нашелся и загон для животных, и место для хранения зерна или нечто подобного. Где-то можно будет помочь себе магией, а порядок навести и закрепить все рунами и все будет…       — Идеально, — чуть слышно прошептала я, осматривая огороженную территорию для выпаса скота.       Логическая цепочка построилась без моего на то участия: скот-шерсть-пряжа-прибыль. До конца лета этот вопрос предстоит обдумать и составить план. Бизнес-план. Идея магазина где-нибудь на Пикадилли или Сейнт-Джеймс-стрит, самых посещаемых туристами улиц, уже не казалась мне такой несбыточной.       Теперь я осматривала территорию не с точки зрения вложения, а с точки зрения возможной прибыли.       Придется хорошенько насесть на мой самый нелюбимый раздел магии. Не откладывая, пора было начать разбирать и отрабатывать до звездочек в глазах заклинание вечной трансфигурации.       Домой я вернулась, едва на территорию менора опустились сумерки. Там и днем не особо-то и уютно, а ночью будет откровенно страшно. И как дедушка с бабушкой там жили вдвоем?       Бесцеремонно ввалившись в мою комнату и забравшись на огромную кровать, три пары глаз внимательно уставились на меня.       — Что?       — Я требую подробностей! — сложив на груди руки, Северус чуть приподнял одну бровь. — Рассказывай. Я пришел слушать. — «Мяу». — Мы пришли.       — Мне кажется, или у нас стали слишком разумные кошки? — Сая и Айрис, синхронно фыркнув, посмотрели на меня, как на… «глупую человечишку».       — Дедушка сказал, что это из-за тесного контакта с магией. В книзлов они, конечно, не превратятся, но проживут дольше обычных. — Мальчик положил обе руки на головы животным и принялся их гладить. — Ты от темы-то не уходи. Я не пойду спать, пока ты мне все-все не расскажешь. И завтра я буду вялым и злым. Ты знаешь, что, когда я невыспавшийся, я ворчливый.       — Это угроза? Какая-то она странная, — хмыкнула я, усаживаясь напротив ребенка. — В конце концов, это ты оставишь о себе плохое впечатление, а не я.       — Ну, А-ада! Мне же интересно, сжалься над единственным любимым братом! Сама же знаешь, что путь в новый дом мне закрыт неизвестно насколько.       — Дом огромен, — начала я свой рассказ, пытаясь передать словами то, что видели мои глаза. Рассказ длился больше двух часов, и под конец я откровенно зевала. — Документы я забрала и передала перед ужином дедушке, оставив себе «Хроники рода Принц» и «Наставления наследнику рода». Прочитаю — отдам тебе. А теперь иди спать, малыш. Уже сегодня прибудут Краучи, и мне не хочется встречать их в образе панды.       — Это как? — хихикнул ребенок, сползая с кровати, стараясь не потревожить спящих кошек.       Мне же оставалось только стянуть кожу под глазами чуть вниз.       — Прости, но без подробного рассказа я бы не уснул, так что завтра беру на себя мелкого. В качестве благодарности. — Он подошел ко мне и поцеловал на прощание в щеку. — Доброй ночи, сестренка.       — Спокойных снов, родной. — Стоило ребенку скрыться за дверью, как я фыркнула. — Взрослый нашелся.       Утро двадцатого июля мало чем отличалось от любого другого начала дня. Завтрак проходил как обычно, и как обычно после него Себастьян раздал всю пришедшую со вчерашнего вечера корреспонденцию: несколько писем для дедушки и два письма для меня. Наконец-то написал Майкл и, ожидаемо, моя одноклассница Эйприл — делится впечатлениями о магическом рынке в Стамбуле. Новые выпуски журналов эльф должен был оставить на столе в библиотеке.       К девяти дедушка лично отправился встречать гостей к транспортному камину, мы же с Северусом остались в гостиной, заканчивая шахматную партию. Когда в гостиной появились новые действующие лица, исход игры был очевиден. Мы встали со своих мест, чтобы поприветствовать гостей.       — Фелиция, Барти, знакомьтесь, мои дети: Северус, — брат сдержанно кивнул, — и Адалинда.       Высокая девушка, а она выглядела лет на двадцать-двадцать пять, с приветливым лицом, обрамленным волосами цвета спелой пшеницы, тепло улыбнулась.       — Рада знакомству, миссис Крауч, — отзеркалив улыбку, я посмотрела на Барти Крауча-младшего, что стоял рядом с матерью.       Даже не владея легилименцией, я ощущала испытываемое маленьким мальчиком чувство удивления, граничащее с потрясением. Широко распахнутые глаза и чуть приоткрытый рот на это недвусмысленно намекали. Он замер, не сводя взгляда с Северуса.       Что-то мне подсказывает, что эти две недели будут тяжелее, чем мне представлялось изначально.