smeraldo

Eminem, Rihanna — Love The Way You Lie Timbaland feat. One Republic — Apologize Halsey — Sorry Until The Ribbon Breaks — Goldfish UNSECRET feat. REMMI — Mad World BROODS — Medicine The Neighbourhood — A Little Death Red — Darkest Part

Наши дни…

Чимин глубоко и облегченно вздыхает, когда наконец-то заканчивает долгий рассказ о своей жизни. На его душе появляется такая легкость, будто он снял с плеч неимоверно тяжелый груз. Все эти годы он носил в себе столько тайн и никому не говорил о них. Тэ сам обо всем узнал, и, по большей части, ему не пришлось делиться с ним основными деталями, а родным сказать Пак никогда не имел возможности. Выходит, что Чонгук первый человек, которому он откровенно рассказал практически все свои самые страшные секреты. Ему действительно стало лучше от этого, даже несмотря на то, что он понимает, какую боль только что причинил тому, кого любит. Ему и самому невыносимо больно, ведь он лишился маленького счастья, что у него было. Чон еще несколько минут молча смотрит перед собой на простреленные бумаги, и Пак видит на его лице столько различных эмоций. Целая лавина обрушилась на него за последний час. Его привычный мир разрушился, ведь последние полгода он считал, что в его жизни все прекрасно: любимая работа, продвижение в глухом деле и парень рядом, которого он любит. Однако сейчас он осознавал, что все это совсем не так. Он находился в таком сильном смятении и настолько сильно злился, что не в силах был даже пошевелиться. Его словно ударили по голове чем-то тяжелым, и теперь в ушах стоял громкий звон. Разный спектр чувств сменялся и застывал по мере рассказа обо всей жизни Чимина на его лице. Парень видел в глазах копа сочувствие, отвращение, даже понимание и шок, но самое страшное — это было уловить в них сейчас боль и разочарование. Чон сожалеет, что доверял ему, и что полюбил его. Сейчас это было очевидно. — Теперь ты знаешь, кто такой Пак Чимин, — тихо говорит парень, виновато опуская взгляд. — Ты наемный убийца, — шепчет Чонгук, отрицательно качая головой и выходя из ступора. Он будто отказывается верить во все, что только что услышал, и пытается вырваться из этого кошмара. — Прости. — Ты на самом деле убийца, Боже. А я до последнего надеялся, что твое появление на крыше какая-то глупая случайность, — говорит Чон, глядя перед собой невидящим взглядом. — Прости меня. Мне жаль, правда. Я знаю, что ты разочарован и испытываешь шок, но такова правда, к сожалению, — говорит спокойно Чимин. — Господи, — вздыхает парень, запуская пальцы в волосы, и долго молчит. Ему кажется, что это все какой-то страшный сон, и он мысленно просит себя проснуться и оказаться в своей кровати, обнимая человека напротив. — Ты все это время знал. Все, абсолютно все. Ты наблюдал за моими глупыми попытками найти этого киллера. Делал вид, что тебе интересно это слушать. И все это время был рядом со мной, зная, что я ищу именно тебя. Как ты мог быть таким жестоким со мной? Как же ты мог так поступать? — Прости, — тихо говорит Пак, словно какую-то мантру, и пытается взять его за руку, но Чонгук вздрагивает. Он резко вырывает ладонь, будто его обжигает какой-то огонь, и смотрит на него с такой дикой яростью. — Прости. Я чертовски сильно виноват перед тобой, но не мог сказать правду раньше. — Я столько времени спал с преступником, — шепчет коп, глядя на него, и отрицательно качает головой. — Так ты не шутил тогда. Я такой идиот, черт возьми. Как я мог верить тебе? Просто… Господи. Парень резко встает из-за стола и начинает быстро ходить по кабинету. Чимин видит, как сильно его трясет от злости и от разрывающей душу боли. Ему кажется, что он даже слышит, как разбивается сердце Чонгука на сотни маленьких осколков в этой звенящей тишине. Он продолжает мерить шагами помещение и заметно мрачнеет с каждой секундой. Он тихо шепчет ругательства себе под нос и нервно смеется. Со стороны кажется, что у него случится сейчас нервный срыв. — Джей Кей… — Я полюбил того, кто убивает людей за деньги! — срывается вдруг на крик Чон и смотрит на него. Он стремительно подходит к столу и наклоняется к Паку, опираясь ладонями на деревянную поверхность. В его глазах пылает такая ненависть, что парню становится не по себе. — Как ты вообще мог это допустить?! Как ты позволил мне это сделать?! Как?! Как ты мог так играть со мной и моими чувствами все это чертово время?! — Я просил тебя не влюбляться и сотни раз говорил, что ты пожалеешь об этом, — едва слышно говорит Чимин, глядя на него. — Поверить не могу, что я был таким кретином. Я так верил тебе. Как же так? — шепчет Чонгук и зажмуривается, качая головой. Он снова начинает метаться по кабинету, словно раненый зверь. — Я не заставлял тебя испытывать это к себе и не пытался тебе понравиться специально. Я всегда был тем, кем являюсь. Ты же сам говорил, что я холоден и со мной сложно. Если бы я намеренно хотел тебя влюбить, то вел бы себя совсем иначе с самого начала. Ты так не думаешь? С тобой я был настоящим, просто не говорил всей правды о своей жизни. — Ты наемный убийца, твою мать! Это не та мелочь, которую можно скрывать всю жизнь! Рано или поздно это должно было вылезти наружу, тем более, когда спишь с федералом! Ты должен был об этом подумать! Как ты мог так поступать со мной все это время?! Ты должен был держаться от меня подальше, а не тащить в постель! — кричит коп и шумно вздыхает. — Я не убийца, — тихо говорит Пак и морщится, будто ему больно. — Точнее да, но… сложно передать словами, что я хочу сказать… есть большая разница между понятием «убийца» и «объект преступной программы». Это как в законодательстве разделение понятий «намеренное убийство» и «причинение смерти по неосторожности». Убийца готов перейти любые границы, чтобы просто убить кого-то ради своих целей. Я не такой… — Господи, лучше просто заткнись! Что ты несешь?! Ты себя слышишь?! Ты убийца! — Это не мой выбор. Я объект программы «smeraldo», ты многое еще не знаешь, — отвечает спокойно он, медленно моргая. — Это не меняет сути! Ты убивал людей, черт возьми! — грубо бросает Чонгук, проводя ладонью по лицу. — Меняет, Джей Кей, — шепчет Пак. — И что же? — Ты думаешь, что я бы это делал, будь у меня выбор? Они угрожали моей семье каждый день на протяжении долгих лет. Я всегда жил в страхе за них, — говорит Чимин, разглядывая наручники на своих руках. — Ты мог обратиться в ФБР гораздо раньше, а не ждать дня, когда будешь сидеть арестованным в бюро напротив меня! Ты был со мной столько времени наедине и ни разу даже не попытался сказать мне правду! — фыркает Чон и садится на стул, глядя на него. Пак несколько минут молчит, а затем бросает взгляд на свое запястье. Он протягивает руку вперед к парню ладонью вверх, и Чонгук недоуменно сводит брови, глядя на ту непонятную татуировку в виде какого-то рисунка, напоминающего штрихкод. — Это метка «smeraldo». На моей руке шифр, который я получил после завершения обучения. Видишь шрам рядом? Коп берет его за предплечье и проводит большим пальцем по шраму чуть выше тату, внимательно его разглядывая. Он короткий, не больше трех сантиметров, и выглядит так, будто его кожу аккуратно разрезали и потом также аккуратно зашили. Чон удивляется тому, что раньше его даже не замечал, хотя он на видном месте, а Чимин часто ходил в футболках или вовсе был обнажен. — В моем теле находится система слежения или черт его знает что это, но, — качает головой Пак, поглаживая шрам пальцами, — я знаю, что это способно убить меня. По крайней мере, мне так говорили всегда. Они следят за мной, понимаешь? Они знают все обо мне. Каждый мой шаг и каждое мое действие было под контролем с того момента, как я получил последнее задание. Я, конечно, всегда жил с ошейником, но в последние месяцы у них были веские причины особенно внимательно следить за мной. — Ты мог хотя бы намекнуть мне, — говорит Чонгук, сводя брови. — Я пытаюсь найти оправдание для тебя в этой ситуации и не могу. Черт возьми, я не могу. Ты поступил со мной как последняя сволочь. — Джей Кей, я не бесстрашный человек. У меня тоже есть слабости, и я совершаю ошибки. Думаю, что я поступил неправильно, скрывая это так долго от тебя, но я так боялся. Да я до сих пор боюсь их, словно мне четырнадцать. Ты даже не представляешь, что я пережил из-за этих мразей. Я рассказал тебе лишь малую часть всего, что было со мной. Даже от того, что я произношу это вслух, у меня волосы шевелятся на затылке, — говорит Чимин, но его голос неожиданно начинает дрожать от нахлынувших эмоций, и он сразу замолкает. Чон рассматривает его лицо, которое выглядит невыносимо несчастным сейчас, и тяжело вздыхает. В его голове всплывают воспоминания, как Пак кричал во сне и как ему было страшно тогда. Он помнит его испуганные глаза, и как он дрожал всем телом, утыкаясь в его шею. Сейчас он выглядит таким же слабым и напуганным, как в тот момент, когда осознал, что чуть не задушил его. Он складывает в голове всю цепочку и потирает виски. — То, что ты мне рассказывал про твои кошмары, — осторожно спрашивает коп и запинается. — Это делал один из них? Все это связано с ними? — Да. Мой босс, — медленно кивает Пак. — Кто он такой? — спрашивает Чонгук, цепляясь за эту тему. — Я не знаю, правда. Он работает на полной анонимности, — отвечает парень, пожимая плечами. — Но ты же его видел. Опиши его внешность хотя бы. — Ты его тоже должен помнить. С меня ростом, ему где-то под шестьдесят, но выглядит он гораздо моложе из-за хорошей физической формы. Всегда в костюме, носит перстень на мизинце левой руки. Он умен, владеет оружием, говорит на нескольких языках. Жуткие глаза, бритая голова, тату… — Стоп, — перебивает его коп, поднимая указательный палец. — Тот лысый тип, который был на благотворительном вечере Карло? Я спрашивал тебя о нем. — Да, это он, — кивает Чимин. — Ты мне соврал, — говорит Чонгук зло. — Я же спрашивал тебя, знаешь ты его или нет. — Я не врал тебе никогда, Джей Кей. Ты спросил, знаю ли я его, и я ответил честно. Конечно, я знаю этого урода, и чем он занимается, но его имя мне действительно неизвестно. В офисе его называют «босс» или просто «глава». Никаких имен и информации о нем не существует ни в каких базах. Я бы знал, мой лучший друг хороший хакер. — Значит, я был прав. Гарсиа похищал для него детей, чтобы в итоге этот тип сделал их своими наемниками, а он пользовался вашими услугами. Это организация работает, как и программа «Uroboros». Невинные дети становятся для этого ублюдка расходным материалом. А ты убил Карло, потому тот решил его убрать. Он посчитал, что тот может сболтнуть лишнего на суде. Гарсиа был трусоват и мог сдать его в обмен на что-то, — говорит коп. — Я знал, что ты догадаешься об этой взаимосвязи, и эта мысль засядет в твоей голове, — говорит парень и улыбается уголком губ. — Что ты имеешь в виду? — удивляется Чон. — Я пытался помочь тебе. — Как это? — Подсказки. Я оставлял их на твоей доске в квартире, медленно направляя тебя в нужное русло. Мне нужно было, чтобы ты осторожно вышел на это все, и у тебя появились догадки. — «Uroboros» и судмедэксперт, его адрес и настоящее имя, — шепчет Чонгук, все понимая. — Да. Я направлял тебя, а ты так легко все понимал и двигался маленькими шагами к раскрытию дела, но дальше… — Ничего бы не вышло, если бы ты не сдался мне, — говорит коп. — Именно. Ты не нашел бы их никогда. Этот синдикат слишком мощный, и их связи буквально повсюду, как паутина, даже у вас в бюро они есть. Про информатора я тебе тоже говорил, — отвечает Чимин. — Черт возьми, — вздыхает Чон от удивления. — Я знал, что ты справишься. Ты прекрасный коп, Чонгук-и, — шепчет Пак. Внутри парня все мгновенно обрывается от этого прозвища, и он закрывает глаза на несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Чонгук настолько привык слышать это только от него и лишь в те моменты, когда они были наедине и особенно близки физически и духовно, что сейчас это бьет слишком больно в свете последних событий. Ему будто вырвали сердце из груди в эту самую секунду. Он открывает веки и смотрит в темные глаза напротив, которые полны сожаления и боли. И на эти пухлые губы, которые несколько часов назад сводили его с ума. Ему до сих пор не верится, что это на самом деле с ним все происходит. Он держится из последних сил, чтобы не сорваться. Ему хочется врезать Паку как можно сильнее, чтобы хоть как-то отомстить за эту невыносимую боль, но он обязан продолжить допрос. Если позволит эмоциям взять верх сейчас, то это плохо закончится. Ему нужно узнать всю правду от него, и прямо сейчас, потому что у ФБР есть всего сорок восемь часов. — Заткнись, — тихо говорит он с мукой в голосе и глубоко вздыхает. — Ты потерял возможность использовать это особенное слово. — Джей Кей, прости меня, — шепчет Чимин, глядя на него виноватым взглядом. — Я не так часто извиняюсь, но сейчас чувство вины меня просто сжирает, поэтому прости. Я понимаю, что ты чувствуешь, но… — Да ни черта ты не понимаешь! — кричит снова Чон и ударяет ладонью по столу. Он смотрит на него с такой ненавистью и разочарованием, что парень замолкает и опускает глаза, давая ему шанс высказаться. — Ни черта! Прости?! Ты считаешь, что этого достаточно?! Никакие извинения не смогут исправить, что ты сделал со мной! Ты причинил мне боль! Ты меня использовал! Ты играл со мной! Все это время ты знал, что я ищу именно тебя, и продолжал спать со мной! Как ты смел?! Просто как, Господи?! Ты же знал, что мне будет больно, когда я все это узнаю! Знал, что мне будет противно от самого себя, когда я узнаю, кто ты! И все равно продолжал это делать! Как ты смел еще сегодня утром признаваться мне в любви и трахать меня, зная, что окажешься здесь, и все карты откроются?! Поступать так жестоко способно только чудовище! Ты ничуть не лучше их! Ты был прав, Пак Чимин! Ты действительно худшее, что со мной могло случиться! И я жалею, что знаю тебя! Чимин съеживается в маленький комок и зажмуривается от этих слов. Он непроизвольно сжимает кулаки, но ничего не отвечает ему. В этот момент внутри него все рушится. Тот шаткий мир, который становился с каждым днем все светлее и ярче благодаря ему, сейчас просто рассыпается на куски, оставляя внутри парня руины и тьму, но он знал, что так и будет. А Чонгук, тяжело дыша, сверлит его яростным взглядом, и внутри него тоже все ломается. — Я ненавижу тебя, — шепчет коп, глядя на него. — Ненавижу, и жалею о каждой секунде, которую провел с тобой. Вот тебе спойлер — это все было ложью, да? — повторяет он сказанные им слова в кинотеатре «Роуз Боул» на их свидании. — Ты уже тогда обо всем знал? — выгибает бровь парень, и Пак тяжело вздыхает, давая этим свой ответ. — Забавно, как же я был прав, даже не подозревая этого. Все это время я искал какого-то ублюдка, а он был со мной рядом. В моей кровати. Во мне. В моей душе и в моем сердце. Он видит, как Пак вздрагивает от этих слов, значит, он сделал ему больно ими. Возможно, они слишком резкие, но сейчас он его действительно готов уничтожить. Он любит и ненавидит его одновременно. А Чимин продолжает смиренно молчать, принимая всю его ненависть, он не возражает. Ведь Чон прав, это жестоко было с его стороны, и он действительно худшее, что могло с ним случиться. Ему нет оправданий, поэтому и сказать парню нечего в ответ кроме извинений. Ему действительно очень жаль, что он причинил такую боль, но изменить этого он уже не в силах, да и не смог бы. Изначально их отношения были обречены. Но, по крайней мере, он спас его жизнь, и это самое важное. На лице Чонгука снова мелькает отвращение, и он качает головой, с трудом веря во все, что происходит сейчас. В его глазах застыли слезы обиды и боли, но он избавляется от них, быстро моргая, опустив голову. Эмоции бушуют в нем, как настоящее торнадо. Все крутится, смешивается, и он уже не понимает, что именно ощущает. Ему нужно несколько секунд наедине с самим собой, но сейчас на это нет времени. В груди становится так больно, что все сжимается, и каждый вдох дается с ужасным трудом. Но несмотря на это, он должен узнать, что еще парню известно об этих людях. — Как мне найти твоего босса? — спрашивает коп, снова беря себя в руки. — Я могу помочь это сделать, — отвечает Чимин, прочищая горло от колючего кома. — Мне не нужна твоя долбанная помощь, — фыркает парень. — Просто отвечай на мои вопросы, где его найти? — Джей Кей, ты не подойдешь к нему слишком близко. Я нужен вам для того, чтобы проникнуть на территорию. Вас перестреляют за пять минут без меня. Ты хоть понимаешь, какие люди там находятся? Такие же, как и я. Лучшие наемные убийцы и не менее профессиональная охрана, — тихо говорит Пак. — Пошел ты. Говори, где его найти? — с раздражением бросает Чон. — Карта есть? — спрашивает он, тяжело вздыхая. Чонгук достает телефон и протягивает ему. Чимин снимает блокировку, и сердце пропускает удар. На экране стоит их совместное фото, которое было сделано в постели Чонгука около месяца назад. Он помнит, как парень сфотографировал их. В тот момент Пак так сопротивлялся, но все же позволил ему сделать всего лишь одно фото на память. И вот, оказывается, для чего оно было ему нужно. Они улыбаются и выглядят чертовски счастливыми, хотя он в тот момент еще даже не осознавал, насколько сильно будет дорог ему этот коп сейчас. Из-за этого он ощущает болезненные удары сердца в груди и тихо вздыхает. Он заходит в программу и ищет место назначения по карте в навигаторе, а затем отдает устройство. — Здесь? — удивляется Чонгук, рассматривая экран. — Да, — кивает он. — Чушь какая-то. Здесь же пусто, дороги даже не указаны. — А ты думал, что они стоят в центре города, и у здания большой указатель? — усмехается Чимин. — Это секретный синдикат, Чонгук, а не брокерский офис. — Допустим. Почему ты не боишься их сдавать сейчас? Что тебя подтолкнуло это сделать? Пак пожимает плечами и несколько минут рассматривает потолок, подняв глаза. «Ты» — думает он про себя. Именно он придал ему смелости и желания бороться против них, ведь он так хотел спасти его жизнь. Именно из-за этого парня с большими глазами и самой милой улыбкой на свете он готов был уничтожить их голыми руками, только бы они не навредили ему. — Я боялся их так долго. Слишком долго, полагаю. Но удивительно, что из-за всего того, что они делали со мной, я перестал бояться смерти. Несколько месяцев назад, когда я получил последнее задание, то готов был покончить с собой, лишь бы не делать этого, — отвечает он. — Почему? — Я убивал много плохих людей, но приказать мне устранить невинного? Не мог я допустить этого снова. Ты уже знаешь, что я и без того виновен в смерти троих невинных. «Smeraldo» поняли, что я веду себя не так, как обычно. А причина была в том, что именно в это время, когда я захотел жить, они мне дали новый удар под дых, и я решил, что с этим всем пора покончить. Я начал свою игру против них, делая вид, что готовлюсь к выполнению задания, — говорит Чимин. — Ты сказал, что тебе нужна моя помощь, и ты из-за этого подставился, — говорит Чонгук, глядя на него. — Верно, — кивает парень. — Что же тебе нужно? — У меня есть компромат на них. Как и говорил, я предоставлю тебе информацию, которой ты поимеешь бюро и весь Интерпол. Ты получишь то, о чем так мечтал — повышение. Ты этого заслуживаешь, как никто другой. А я освобожусь от них. — Какая информация? — спрашивает Чонгук. — Все о деятельности «smeraldo» на электронном носителе. Я украл ее, чтобы подставить их, — говорит Пак. — И ты отдашь ее мне? — удивляется коп. — Только тебе и отдам. — Что конкретно на носителе? — выгибает бровь Чон. — Отчетность о работе наемников, их личности, счета, контакты, переводы за услуги, архивы с жертвами и детьми, досье на каждого. Все, абсолютно все, что может помочь тебе их посадить. — Ты мечтал об этом? Ты хотел отомстить им моими руками? — Я всеми фибрами своей темной души мечтаю о самой мучительной смерти для этих ублюдков, но... — замолкает Чимин и пожимает плечами, — это так просто, если честно. Я не знаю, какое будет для них справедливое наказание. Пуля в лоб? Слишком легко. Тюремное заключение? Возможно, но все же, в чем здесь справедливость? Они будут сидеть на государственном обеспечении до конца дней и питаться за счет налогов, которые будут платить ты и другие простые жители города. Гореть в аду — вот их справедливое наказание. Я хочу увидеть их страдания. Только это принесет мне облегчение, но я не знаю, каким образом это возможно сделать. Я мог бы убить босса. Много раз у меня был шанс, но мне кажется, что этого будет недостаточно. — Месть ничего не изменит, Чимин. Я понимаю твою ненависть, но мне казалось, что ты лучше этого. Она не вернет тебе годы жизни и здоровую психику. Но, возможно, я просто совершенно не знаю тебя, и ты как раз из тех, кто жаждет грязной мести. Если ты хочешь, чтобы я сказал тебе, чего они заслуживают, то мой ответ — тюрьма. Да, этого будет недостаточно в полной мере, чтобы облегчить твою боль, но эти люди заслуживают гнить в тюрьме. Они должны сидеть рядом с насильниками и такими же животными, как и они. Знаешь, что с твоим боссом сделают там, когда узнают, что он творил с детьми многие годы? — спрашивает Чонгук. — Догадываюсь, — отвечает парень, кивая. — Это будет лучше, чем просто выстрелить ему в голову. Он заслуживает смерти, ты абсолютно прав, но не такой легкой, — говорит коп. — Он убил моего отца, угрожал безопасностью моего брата, убил моими руками маленького ребенка, убил моего учителя на моих же глазах, два года я терпел сексуальное насилие от него и тринадцать лет физическое вместе с моральным. Тринадцать чертовых лет боли и унижений, — шепчет он и на его глаза наворачиваются слезы. — Тринадцать лет я пытался просто выжить и не сойти с ума, пока он разрушал меня день за днем. Каждый день я слушал: «Ты моя вещь. Ты ничего не решаешь. У тебя нет выбора. Ты принадлежишь мне. Ты делаешь только то, что хочу я». Я не знаю, по каким причинам я все еще существую. Хотя… знаю. Полагаю, что я нашел то, за что хочу бороться, но у меня так мало сил для этого. Я невыносимо устал. Я истерзан, понимаешь? Он будто каждый день отдирает куски от моих плоти и души, продолжая издеваться, и я ничего не в силах был сделать столько времени. Он уничтожил меня как личность, а я даже не могу прикончить его. Ведь что бы я не делал, этого будет слишком мало. Я не хочу, чтобы он умер так легко. Мне нужна его боль, чтобы успокоиться. Чонгук сглатывает ком слез в горле и опускает глаза. Так невыносимо больно и тяжело слушать это. Это просто невероятный ужас, который холодит все внутри. Ему с большим трудом верится, что перед ним сидит человек, который все эти годы терпел такой кошмар. Разве так может быть в настоящей жизни? Это не какой-то фильм, а реальная история несчастного и разрушенного парня. Все эти годы у Чимина не было совершенно никого рядом, чтобы поделиться своей историей, и у него не было возможности сбежать. У него забрали так много: время, семью и самое главное — жизнь. Он совершенно не владел ей целых тринадцать лет. Насколько же нужно быть сильным, чтобы преодолеть это в конце концов, каждый день смотреть в глаза своему насильнику и даже осмелиться дать отпор самому главному врагу? — Твоя семья считает тебя мертвым, вот почему ты сказал так тогда, — доходит до Чона. — Судмедэксперт подделывал свидетельства о смерти детей, а значит, у тебя есть своя могила, хотя ты жив. — Нет, внутри я мертв, Джей Кей. Вот что бывает, когда пытаешься им противостоять. Чем больше ты идешь против, тем больше получишь жестокости в ответ, — говорит Чимин. — Тогда почему ты сейчас здесь? Это открытый протест с твоей стороны, не боишься, что твоя семья пострадает из-за тебя? — спрашивает Чонгук. — Моя семья в данный момент им не нужна. У них был интерес — устроить мне очередную проверку, — отвечает парень. — Мы все равно постараемся их обезопасить на всякий случай. Ладно, Боже. Вернемся к делу. Сколько убийств ты совершил? — холодно спрашивает коп, листая испорченные бумаги. — Официально? — Да, по заказам, — уточняет он. — Больше, чем вам известно. Было весьма умно связать убийства с картой перелетов, но вы не учли то, что «smeraldo» используют и частные самолеты, — отвечает Чимин. — Значит, еще больше, — шепчет Чонгук и хмурится. — Матерь Божья. — Они все были ублюдками не лучше моего босса. — Это не так важно. — Ты бы не говорил так, если бы знал, на что идут другие наемники. Я отказался выполнять свой заказ, когда мне приказали убить невинного человека, — говорит Пак. — Ты же понимаешь, что тебе реально светит пожизненное заключение? — спрашивает Чон, глядя на него. Чимин поднимает на парня взгляд и медленно кивает. — И ты все же подставился, — говорит Чонгук. — Да, — снова кивает он. — Зачем? У нас ведь действительно на тебя ничего нет. Никто и никогда бы не вышел на тебя, а ты так рискуешь. Ты своими руками отправляешь себя в тюрьму, — говорит коп. — Я хотел поступить хорошо. Хотя бы раз в жизни, — тихо отвечает Пак. — Ты выбрал не самый лучший вариант, — шепчет Чонгук. — Напротив, самый лучший. Ты просто не все понимаешь до конца, — отвечает Чимин и слабо улыбается. — «S13». S — это «smeraldo», а «13»? — спрашивает Чон. — Мое имя, — отвечает парень. — «13» — твое имя? — удивляется он, вскидывая брови. — У каждого наемника есть свой порядковый номер. Изначально его дают на жетоне, когда привозят туда, это мой номер в группе. То есть я присоединился последним. — Анонимность. Так же было и в «Uroboros», они нумеровали детей, а после набивали им татуировки с меткой. Они будто в точности повторяют их действия, только делают это более изощренно. Последователи, что ли, черт их знает, — догадывается коп. — Точно. Анонимность. Настоящих имен там не называют, — усмехается Чимин. — Я «13» для всех и «Леон» для босса. И у меня есть помощница Матильда. — Тоже убийца? — спрашивает Чонгук. — Нет. Она невиновна ни в чем. На территории «smeraldo» есть центр наблюдения. Оттуда за нами следят, через них мы держим связь, и они предоставляют всю информацию по заказам. Дети внутри — пленники. Они рождаются и живут там. — Там тоже есть дети в данный момент? — Возможно. Матильде уже двадцать, но раз они производят новых ассистентов, то, возможно, там есть дети. — Сколько всего на территории похищенных? — Примерно около тридцати человек должно быть. Четыре группы, в каждой по десять-двенадцать детей. Часть из них находится сейчас на обучении в других точках перед выпускным экзаменом. Большинство не вернется, причины этого ты уже знаешь. Отбор там сумасшедший. — Черт возьми, какие же они больные психопаты, — вздыхает Чон, ероша волосы. — Ты даже не представляешь, как сейчас прав, — усмехается парень. Коп некоторое время молчит и пристально рассматривает его, думая, что делать дальше с этим всем. — Помоги мне, Джей Кей. Используй эту информацию правильно, — просит Пак. — Мне нужно будет рассказать о твоем допросе боссу и решить, что делать с тобой, — отвечает он, потирая веки, и глубоко вздыхает. — Чон Хосоку? — спрашивает парень настороженно. — Нет, руководителю бюро. Он ждет мой отчет об этом деле, — говорит Чонгук. — Нет! — кричит Чимин, начиная паниковать. — Нет, нет, нет! Нельзя никому говорить из тех, кто выше, слышишь?! Нельзя! Он доложит обо всем в «smeraldo»! Пожалуйста, Чонгук! Ты можешь доверять только себе и Хосоку! — Кто доложит? — спрашивает Чон. — «01», — отвечает парень. — Кто? — хмурится Чонгук. — Твою мать, я не знаю его настоящее имя, — говорит Чимин, проводя рукой по волосам. — Мужчина, около тридцати или тридцати пяти, он твое руководство. Я видел его в тот день здесь, когда у вас была проверка. «01» — правая рука моего босса. Он наемник. Если он узнает, что я рассказал тебе, то меня прикончат прямо здесь, а следом и тебя. Ты понимаешь? — спрашивает он с таким невероятным страхом в глазах. Чон смотрит на него с недоверием и качает головой. — Ты хочешь сказать, что кто-то из моих боссов наемный убийца из этого синдиката? Да быть этого не может. Как же такое возможно? — Это звучит безумно, понимаю. Но поверь мне, прошу тебя. Просто поверь мне сейчас, — говорит парень с мольбой в голосе. — Чимин, я не… — Есть такой мужчина, кто занимается непосредственно руководством над тобой? Кто может знать обо всех твоих делах? Кто имеет значительное влияние на расследования? — перебивает его Пак, хватая за запястье. — Разве что Кирнан, — говорит коп, бросая взгляд на пальцы, сжимающие его кожу. — У него должна быть татуировка, он выпускник «smeraldo». Прошу тебя, поверь мне. Если он узнает, что я сделал, то нам с тобой конец, — говорит парень и отпускает его руку. Чонгук глубоко вздыхает и не понимает, стоит ли верить в его слова. С одной стороны, именно Чимин ему сказал об информаторе, но с другой, разве это может быть Кирнан? Его перевели на повышение несколько лет назад сюда, как он может быть кем-то из преступной организации? Возможно, действительно не стоит пока все выкладывать ему, но Чон не верит в правдивость этого. Для начала нужно проверить, что за компромат есть у Пака, и обсудить все с Хосоком, а потом решить, что же делать с этой информацией. — Где этот электронный носитель? — спрашивает он. — Во внутреннем кармане куртки, — отвечает Чимин, откидываясь на спинку стула. — Встань, — грубо приказывает коп. Парень послушно встает и наблюдает за подходящим к нему федералом. Он замечает дрожь в руках Чонгука и то, что тот совершенно не смотрит ему в глаза. На его лице отпечаталась такая ужасная боль, что у него самого все сжимается внутри. Сложно даже представить, насколько паршиво сейчас ему, но он сдерживает все эмоции в себе из последних сил. Чон подходит так близко, что в нос Чимина бьет знакомый и уже родной аромат, и от этого бегут мурашки по позвоночнику. Он бы сейчас отдал все на свете, чтобы в последний раз обнять его, так крепко, как только может. Коп достает из его кармана флешку и делает шаг назад, глубоко вздыхая. Пак мягко хватает его за шею и притягивает к себе, прислоняясь щекой к его теплой коже. Чонгук зажмуривается от боли внутри, протестует и толкает его в грудь несколько раз, а затем хватает за футболку. Но замирает, когда ощущает дыхание Чимина на своей шее. Ноги снова подкашиваются, а все в душе переворачивается. — Прошу тебя, Чонгук-и, прости меня, — шепчет Пак у его уха. — Я знаю, что поступил паршиво. Ты имеешь право меня ненавидеть, но я умоляю тебя, не дай этим эмоциям все испортить сейчас. В этом замешан не только я, но и еще один невинный человек. Я должен помочь ей, ведь обещал. Поверь мне, нельзя никому ничего рассказывать кроме Чон Хосока, слышишь? Никому и ничего. Ты все поймешь, если посмотришь документы. Доверяй только себе и ему. «Smeraldo» действительно ближе, чем ты думаешь. Просто доверься мне всего лишь еще один раз, и больше я ни о чем тебя не буду просить. Никогда. — Я уже поверил тебе однажды, и что теперь? — спрашивает он и отталкивает от себя его со всей силы, уходя в сторону. — Ты растоптал мое доверие, так что заткнись и сядь. Это все, что ты хочешь рассказать о «smeraldo»? — Все остальное есть на флешке. Посмотри на это все своими глазами, — тихо говорит Чимин, опуская голову. Чонгук кивает своим мыслям и прикрывает веки на несколько секунд. Ему нужно срочно уйти отсюда, иначе он потеряет контроль над собой. Он уже ощущает, как его тело разрывается от эмоций. Его кожа на шее все еще горит, сохранив на себе тепло Чимина, а в голове застыл этот низкий шепот. Господи, как же он сейчас хочет стереть из памяти последний час своей жизни и просто не знать всего этого. Парень молча идет к двери, но останавливается, когда слышит голос за своей спиной, наполненный невыносимой болью. — Я никогда не врал тебе. Клянусь, никогда. Да… я… не говорил всю правду, поступил некрасиво и жестоко. Я такой же… ублюдок, как и они все. Ты можешь ненавидеть меня за это, ведь… такой, как я, этого заслуживает. Я причинил тебе очень сильную боль, думаешь, я этого не понимаю? — горько усмехается Пак, запуская ладони в волосы. — Я ненавижу себя за это. Я противен себе из-за этого. Меньше всего я хотел сделать больно именно тебе, Чонгук-и. Ты даже не представляешь, насколько далеко я готов был зайти, чтобы…. уберечь тебя от всего этого… но ты… ты такой был упрямый, Боже. Лез в это глубже и глубже. У меня не было выбора, клянусь. Я прекрасно понимаю, что ты сожалеешь о том, что было между нами… но я… я не врал о том, что чувствую к тебе. Я действительно люблю тебя. Все это между нами было по-настоящему, — заканчивает он, запинаясь, и почти шепотом. Чон зажмуривается, борясь с болью в душе, и бесшумно вздыхает, приоткрыв губы. Это так больно, черт возьми, что слезы снова подкатывают, и он с трудом прогоняет их. Каждое его слово просто терзает сердце. Он не понимает теперь, чему можно верить. Сложно доверять ему, после того, как он поступил с ним. Разве мог Пак играть так хорошо, что он был уверен, что тот его на самом деле любит? Разве можно так лгать? Целовать человека и шептать о любви, чтобы в итоге разбить ему сердце? Разве можно так жестоко обойтись с тем, кто любит тебя так сильно? Он не понимает. Парень не верит, что Чимин мог так поступить с ним, но он все же это сделал. Ему определенно нужно уйти отсюда и все хорошо обдумать. Сердце выскакивает из груди, а легкие резко сжимаются от недостатка кислорода. Только не сейчас. Нужно собраться и достойно уйти, нельзя показывать ему, насколько он сейчас разбит. Коп берется за ручку двери, и в этот момент она открывается. В комнату для допроса заходит Хосок и Кирнан. Чонгук делает несколько шагов назад и бросает растерянный взгляд на Чимина. В глазах парня мелькает паника и мольба, когда он едва заметно качает головой. Такая сильная и отчаянная, что Чон на несколько секунд теряется. Черт возьми, он узнал его. Он хочет сказать, что Кирнан действительно наемный убийца? Чон обводит взглядом своего босса, и колесики в его голове начинают вертеться очень быстро, раскладывая все по полочкам. А ведь правда, обо всем, что происходило в этом деле с Гарсиа и похищениями детей, знал только Хосок в последние месяцы. Он попросил его не докладывать этого никуда выше после информации от Пака, что в бюро есть стукач, и дело сразу же стало двигаться с места. Чимин давал ему подсказки, и если бы Мори знал обо всем этом, то вряд ли бы этот момент сейчас происходил. Он тормозил расследование и дал ему это дело лишь с надеждой, что на время уберет настырного агента с дороги, который так хочет перепрыгнуть через его голову и перейти в Интерпол. Но черт, это же его босс, и он убийца? Как же так? Мужчина закатывает рукава рубашки и затем берет простреленную папку с документами, усмехаясь. — Агент Чон, вы уже с ним закончили? — спрашивает Кирнан, с интересом глядя на Чимина. — Да, — отвечает коп, прочищая горло, и делает несколько шагов в сторону. — Что-то удалось узнать? Он бросает осторожный взгляд на Пака. Тот спокойно опускает глаза и смотрит на свои руки в наручниках. Мори подходит к нему, присаживается на край стола рядом и грубо приподнимает его лицо за подбородок. Мужчина изучает его таким тяжелым взглядом, что становится не по себе всем в этой комнате. Чонгук замечает, как парень переводит на него взгляд и медленно моргает с немой мольбой во взгляде, а затем смотрит в глаза его боссу. Коп внимательно осматривает Кирнана и вдруг замечает татуировку, часть которой закрыта ремешком часов. О Господи, на запястье руки, которой он держит подбородок Чимина, в том же месте и точно такая же на вид тату. Твою мать, он не врал. Это и есть «01». Выходит, что он действительно наемный убийца из «smeraldo» и их информатор. — Ты внезапно оглох? — спрашивает грубо босс. — Нет, — отвечает Чон и тихо вздыхает, осознавая, какой же ужас творится в ФБР. — Он молчит. Я пытаюсь его расколоть уже около часа, но все тщетно. Его не пугает ни больше двадцати убийств, которые ему приписывают, ни пожизненный срок. — Совсем ничего не сказал? — выгибает бровь Кирнан. — Лишь то, что на крыше оказался случайно и не понимает, о чем речь, — отвечает Чонгук, бросая взгляд на недоуменного Хосока, который одними губами за спиной босса спрашивает: «Какого черта?» Чонгук коротко машет рукой, показывая ему, что сейчас не время поднимать шум, и он потом все объяснит. — Что же, очень жаль, — говорит Мори и довольно улыбается. — Для него же хуже, ведь ему лучше сотрудничать с нами. Больше двадцати заказных убийств, это ведь не шутки. Да, парень? — Докажите сначала, что их совершил именно я. Понятия не имею, что вы все несете здесь, — бросает холодно Пак, глядя на него. — Скажу боссу, что ты ведешь себя смирно. Но вот то, что ты промахнулся, может создать нам большие проблемы. Если этот федерал узнает хоть что-то о нас, то босс трахнет твою милую мамочку или брата у тебя на глазах. А затем я прикончу кого-то из них. Понял? — шепчет он, наклоняясь к его уху. — Да, — еле слышно отвечает Чимин, и по его коже ползет мерзкий холод страха. — Хороший мальчик, — шепчет «01» и мягко хлопает его по щеке. — Готовься к очередной проверке или самоустранению. — Что нам делать с ним? Есть всего сорок восемь часов, потом мы вынуждены его будем отпустить, — осторожно спрашивает Хосок. — Обыщите хорошо крышу. Постарайтесь найти оружие, а если нет, — пожимает плечами Кирнан, направляясь к выходу. — Придется следовать закону и отпустить его. — Но мы же знаем, что сегодня должен был совершить убийство «неуловимый киллер», а он был на крыше сразу после выстрела. Мы практически поймали его с поличным. — Специальный агент Чон, убийство совершено? — выгибает бровь мужчина, останавливаясь. — Нет, — отвечает Хосок. — У нас есть доказательства, что стрелял именно он? — Нет. Оружия не нашли при нем, а камер там нет. — Он дал признательные показания? — Нет, босс. — Тогда что именно тебе непонятно? Мы не будем задерживать человека без оснований. Мы ведь должны судить справедливо. Значит, ФБР допустили ошибку, и за это ответственность несете вы оба, — говорит мужчина, указывая пальцем на них по очереди. — Я вас понял, — кивает Хосок. — Иди за мной, нужно обсудить рабочие вопросы, — говорит Кирнан и поворачивается к Чонгуку. — А ты отправь его в камеру, раз говорить он не хочет. Они уходят, и Чимин облегченно выдыхает, закрывая лицо ладонями. Получилось, Джей Кей ему поверил. Значит, есть еще шанс арестовать их. Формально, через сорок восемь часов они должны будут отпустить его, и «smeraldo» будут спокойны, считая, что он не сдал их, но нужно быть начеку. То, что он «промахнулся», им, естественно, не понравилось, и они придумают что-то новое для своего мальчика на побегушках. Его проверка продолжится, ведь босс не успокоится, пока не увидит, как Пак убивает парня, с которым спал долгое время. Но к этому моменту, скорее всего, они все будут арестованы, если Чон не будет тупить и терять драгоценные минуты. Если он поступит как хороший коп в этой ситуации и использует всю информацию, то у них будет возможность сделать все незаметно и с максимально хорошим результатом, ведь «smeraldo» не знают, что Чимин только что их успешно сдал. — Спасибо, — еле слышно говорит он. — Пошел ты, — фыркает Чонгук. — Я сделал это не ради тебя. Мне не нужны сложности в этом деле. Если все так, как ты рассказываешь, то я не собираюсь допустить того, чтобы этот стукач все испортил, — заканчивает парень, направляясь к выходу. — Джей Кей, — шепчет Пак. — Что еще тебе нужно от меня? — со злобой спрашивает коп, резко оборачиваясь. — В центре наблюдения есть девушка по имени Матильда. Ее настоящее имя Хоуп. Я обещал вытащить ее из этого дерьма. Она не виновата ни в чем и не убийца. Если не веришь мне, то найди ее досье на флешке. Если ты все же решишь действовать без моей помощи, то позаботься о ней, пожалуйста, — тихо просит Чимин. — Я позабочусь о них всех и без тебя, — бросает холодно Чонгук и уходит, хлопнув дверью. Он быстро проходит по коридору и сворачивает за угол, прислоняясь спиной к стене. Парень старается глубоко дышать, чтобы успокоиться, но это ни черта не помогает. В глазах темнеет, а земля просто уходит из-под ног. В его голове совершенно не укладывается все это. Как Чимин может быть наемным убийцей, которого он так долго искал? Просто как, черт возьми? Между ними были такие отношения и столько эмоций. Ведь он действительно чувствовал себя любимым им. И он сказал это ему с таким трудом, переборов себя. Ему казалось, что все это по-настоящему и все становится лучше. Маленькими шагами, но ведь так и было. Разве нет? Как же он мог целовать его, зная, что в итоге все обернется вот так? Зачем он так жестоко поступил? Ведь он мог просто держаться от него подальше. Чонгук чувствует, как все тело бьет дрожь, а в груди все сжимается в тугой узел, и его начинает мутить. Он поднимает глаза к потолку и чувствует такое сильное отчаяние вместе с разочарованием, будто его предал самый близкий на свете человек. Так и есть. Он мягко ударяется затылком о стену несколько раз, ощущая такой дикий прилив злости. — Черт, — шепчет он себе под нос, — Черт, черт! Какой же ты кретин, Чонгук. Как же так? — Агент Чон, — зовет его молодой парень в форме, и тот сильно вздрагивает, — с вами все в порядке? — Да, просто… неважно. В чем дело? — спрашивает он, поправляя волосы. — Что нам делать с задержанным? Вы не дали никаких указаний. — Ах да, — шепчет Чонгук и нервно потирает бровь. — Я с ним закончил. Отведите его в камеру. — Хорошо. — И еще, если вдруг Мори будет говорить с ним лично или спрашивать о нем, то сообщи мне. Хорошо? — Конечно, босс, — отвечает парень и уходит. Чон понимает, что ему нужно уйти отсюда. Во-первых, ему нужно проверить флешку, и это нужно делать точно не с рабочего компьютера. Что-то может ускользнуть и оказаться в общей сети. Если Кирнан это увидит, то все закончится очень плохо. А во-вторых, он чувствует, что сейчас просто взорвется, а этого нельзя допустить здесь. Парень ничего не говорит Хосоку, а просто уезжает на некоторое время домой. Как только он закрывает за собой дверь квартиры, то сразу срывается. Чонгук отпускает свои эмоции, которые кипели все это время с момента, когда он увидел Пака на крыше. Он кричит от боли, которая душит его, и от отчаяния во все горло, молотя кулаком стену, а затем разбивает зеркало. Он желает заглушить физической болью моральную хотя бы немного. Чимин его водил за нос все это время. Каждый день на протяжении полугода он доверял свое сердце и душу человеку, который этого совсем не заслуживает. Как же он был так слеп? Почему он не догадался обо всем? Почему же не задавал ему больше вопросов? Почему, твою мать? Никаких вопросов. Ты можешь задавать их, но не факт, что получишь на них ответы. Потому что это было его чертово условие, вот почему он не задавал их. Он слишком хотел быть с ним рядом и следовал этому. Чонгук, тяжело дыша, идет в гостиную и включает свет. Он запускает ладони в волосы и смотрит на всю схему, которую собирал так долго по крупицам на доске. — Охренеть, — качает головой коп. — Ты же все это видел. И просто делал вид, что ничего из этого не связано с тобой. Парень со злостью срывает бумаги с доски и бросает их на пол, разрывая на части. Его так сильно душит гнев сейчас, что он не может себя контролировать. Он бросает в стену бумаги и разбивает лампу. Из его груди вырываются болезненные крики, а все, что ему попадается под руки, сразу летит в стену. Он устраивает беспорядок в собственной квартире, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что сейчас творится в его душе. — Ненавижу! — кричит Чон, бросая папку с бумагами через всю комнату. — Ненавижу тебя, Пак Чимин! Он обессилено опускается на пол у дивана и тяжело вздыхает. Его взгляд застилает пелена слез, и все плывет перед глазами. Никогда он не ощущал себя таким слабым. Он даже не помнит, когда хотел плакать в последний раз, но сейчас это просто невыносимо. Парень замечает среди бумаг на полу блестящую цепочку и берет ее в ладони. Должно быть, Чимин ее оставил в одну из ночей. Это тот самый крест, который он показывал ему в соборе. Кажется, это вещь его мамы. Чонгук бережно проводит по его поверхности пальцем, и одинокие слезы срываются из уголков его глаз. Если Бог есть, как же он допускает то, что происходит с такими невинными детьми, как Пак? Теперь он понимает смысл каждого слова, которое он когда-либо говорил ему. Коп вытирает лицо ладонью и начинает постепенно успокаиваться. Он прекрасно понимает, что Чимин заложник обстоятельств, которые контролировали его жизнь много лет, но его поступку все равно нет совершенно никаких оправданий. Он убийца, и это все не страшный сон. Больнее всего в этой ситуации то, что он сказал ему такие долгожданные слова именно сегодня. Именно в тот день, когда все это и закончилось. Чонгук даже не успел нормально ощутить себя счастливым. Хотя… на самом деле он был счастлив каждый день рядом с ним. Он запускает пальцы в волосы и глубоко дышит. Нужно просто взять себя в руки. Времени не так много, поэтому нужно собрать все свои силы и продолжить работу. Он садится за компьютер и достает флешку. Если на ней действительно очень много важной информации, то ему удастся закрыть все дело и посадить этих подонков. Вместе с Паком. Черт, он вынужден будет посадить его своими руками. Суду не объяснишь этого всего, ведь с точки зрения закона он — преступник. Чон несколько часов внимательно просматривает каждую папку и файл, изучая абсолютно все. И чем дальше он заходит, тем страшнее ему становится. Это какой-то ужас, он не думал даже, что все настолько страшно. От всей информации у парня волосы шевелятся. Эти люди настоящие монстры. Когда он прочитал один из файлов, то понял, что Чимин был прав. Теперь ему все ясно, а именно то, каким образом Кирнан стал руководителем бюро. Хосок обязательно должен узнать это. Он набирает короткое сообщение боссу с просьбой срочно приехать к нему, им нужно поговорить не на территории офиса ФБР об этом. А пока ждет его, он продолжает копаться в файлах и случайно натыкается на папку с названием «13». Сердце сразу же уходит в пятки. Это, скорее всего, досье на Пака. Внутри все тайны и секреты человека, которые он так хотел узнать. — Хуже ведь уже не будет, — шепчет Чонгук и открывает документы. Как же он ошибался. Спустя двадцать минут изучения информации его начинает тошнить. Он понимает, что Пак рассказывал ему лишь самое основное и опускал самые страшные подробности. Здесь есть все. Непонятно для каких целей, но у «smeraldo» сохранены даже фотографии парня по мере его взросления. И одна сильно привлекает внимание копа, потому что на ней Чимин очень сильно избит. На ней ему на вид около шестнадцати лет, он стоит у серой стены и смотрит в камеру. Его глаза полны такой ненависти, что это ощущается даже через экран компьютера. В руках он держит табличку и на ней стоит дата «13.10.2011». — Твою мать, — говорит Чон, закрывая рот ладонью. — Это же твой день рождения. Этот тот самый день его шестнадцатилетия, когда босс преподнес ему в качестве подарка смерть отца за попытку побега. Парень рассказал копу об этом на допросе. Больные отморозки. С каждым новым прочитанным файлом, коп узнает о нем все больше и больше, и все сильнее становится боль внутри. Ему больно за него. За то, что он оказался в такой ситуации, и его жизнь сломали. Это настолько ужасно, даже не верится, что такие конченые люди существуют и создают подобные организации. Сколько же всего он вынес, с ума сойти. Пак Чимин — один из самых успешных наемников «smeraldo». Судя по документам, он был практически их гордостью. И судя по всему, именно он пережил больше всего дерьма из всех. — Мать твою, тебя что ограбили? Что за кавардак? — раздается голос босса за спиной Чона. — Черт возьми! Кто же так пугает? — восклицает он, испугавшись, и оборачивается. — Я стучал, приятель. Ты не слышал, похоже. Прости, что напугал, — говорит Хосок, обводя взглядом комнату. — Так что здесь произошло? — Это не так важно, я позвал тебя поговорить о другом. — Да, мне тоже есть о чем поговорить. Например, что это такое было в бюро? Что за спектакль? — Арестованный сегодня — это наш киллер, — говорит Чонгук. — Да ладно?! Все же он?! Шутишь? — радостно говорит босс и сразу же хмурится. — Но почему тогда ты такой расстроенный? Ты же этого и хотел. — Мне нужно многое тебе рассказать, так что садись и приготовься удивляться, — отвечает он. Хосок садится напротив и внимательно слушает все. Чонгук рассказывает ему о «smeraldo» и о Чимине, умалчивая личные детали из жизни наемника, а затем показывает ему компромат на них, чтобы у него не осталось никаких сомнений в том, что это все правда. Босс некоторое время молча переваривает информацию и пораженно качает головой. — Выходит, ты был прав. «Uroboros» и «smeraldo» действуют по одной схеме, вот это да. Ты раскрыл деятельность целого преступного синдиката, агент Чон, — говорит наконец-то он и улыбается уголками губ. — Не я. Всю эту информацию мне рассказал арестованный, и он дал мне компромат, — отвечает парень, проводя ладонью по волосам. — Он все же тот самый «неуловимый киллер». С ума сойти, — говорит Хосок. — Да, — отвечает Чонгук и тяжело вздыхает. — Почему он их сдал? Он же пойдет вместе с ними под следствие, когда мы эту информацию передадим в суд. Разве он этого не понимает? — Понимает, прекрасно понимает. Месть, наверное. Устал выносить это все. У него были и другие причины, — говорит Чон, вспоминая найденную информацию. — Да это не так важно вообще-то. Важно то, что у нас есть все основания арестовать «smeraldo» и вытащить невинных детей. — Ты прав. Но почему он захотел говорить именно с тобой? — Я... — вздыхает коп и опускает глаза, — знаю его, и достаточно давно. — Но ты не знал, что он наемник, — догадывается Чон и медленно кивает своим умозаключениям. — Не знал, — шепчет парень. — Вас связывали личные отношения, так? — спрашивает Хосок. — Как ты догадался? — удивляется он, приподнимая брови. — Профессиональный взгляд. Я видел, как вы смотрели друг на друга, когда его привели. — У меня до сих пор шок, и я так злюсь на него. Но в то же время мне так хочется крепко обнять его, посочувствовать и никуда не отпускать. Он пережил такое дерьмо, ты не представляешь. — Догадываюсь. Я же читал материалы дела «Uroboros» и то, что ты мне показал о «smeraldo». Мне жаль, Чонгук, но он все же преступник. Как бы сильно он тебе не был дорог, ты не можешь его спасти. — Я должен попытаться хотя бы сделать это, — говорит тихо Чон. — Зачем? Он же наемный убийца. Каким бы близким он тебе не был человеком, он по другую сторону закона, — пожимает плечами мужчина. — Но он действовал под давлением. Его заставляли этим заниматься и… — Чонгук, он преступник и убийца. — Нет, — шепчет парень, глядя перед собой, и вспоминает слова Чимина. — Есть большая разница между «убийцей» и «объектом преступной программы». Он не делал бы этого, будь у него выбор. — Ты не объяснишь это суду. Мы должны обо всем рассказать руководству, и он пойдет под следствие, — говорит Хосок. — Нет, мы не можем обо всем рассказать Кирнану. Мы должны провести операцию по задержанию без его ведома, иначе все будет впустую. — Что за бред? Мы обязаны, без его согласия, нам никак не провести… — Он убил твоего отца, — вдруг говорит Чонгук, поднимая на него взгляд. — Что? — ошарашено произносит босс и быстро моргает. — Твоего отца официально убили на задании, так ведь? — Да, ты же знаешь. Твой старик тебе должен был рассказывать об этом. — Точно, — кивает Чон и ищет необходимую папку из компромата. — Он был одним из лучших федералов и занимал должность руководителя нашего бюро почти десять лет, а потом странным образом погибает на задании, на которое в принципе не должен был поехать. На своей должности он не обязан заниматься такими вещами. После его смерти к нам присылают молодого и странного босса, якобы перевод за хорошую работу, — продолжает коп, делая кавычки в воздухе пальцами. — Знаешь, что я узнал? Кирнан Мори никогда не работал в ФБР до того дня, как пришел к нам. Он не просто информатор, Хобс, а является выпускником «smeraldo». Он их киллер и правая рука главы. — Боже, — шепчет Хосок, глядя на экран компьютера, где появляется фото мужчины из досье. — Обрати внимание на татуировку, — говорит парень, указывая пальцем на картинку. — Это их метка. Такая же есть и у арестованного. — Ты хочешь сказать, что он связан со смертью моего отца? Мори перевели после того, как его убили. Они это подстроили? — спрашивает он. — Твоего отца убил Кирнан. Этот заказ есть в его личном деле. — Нет. Не может быть, — качает головой Чон. — Да. А затем занял его место. Им была нужна хорошая и влиятельная должность, поэтому они его убрали, — говорит парень. — Вот ублюдок! — кричит Хосок, рассматривая кадры с места убийства его отца. — Все это время я смотрел ему в глаза, а он его убил. — Мы должны сделать все, чтобы он не узнал о том, что мы в курсе всего. Понимаешь? Он соучастник и поедет с ними в тюрьму на очень длительный срок. — Теперь понимаю, — согласно кивает мужчина. — У тебя есть кто-то надежный, кто сможет разрешить нам операцию, обойдя Кирнана? — спрашивает Чонгук. — Да. Могу попросить одного человека, но его нужно задействовать, когда будет четкий план. Это очень высокие связи. Есть какие-то идеи? — Для начала нужно посмотреть на офис «smeraldo», мы понятия не имеем, что он из себя представляет. Нужно присмотреться. Место расположения у меня есть, — отвечает коп. — Предлагаешь поехать туда сейчас? — удивляется босс. — Да. Ты и я, больше никому ни слова, — говорит Чонгук. — Я с большим удовольствием посажу их, зная, что это уже и мои личные счеты, — отвечает Хосок, хлопая его по плечу. — Поехали.

***

Спустя полтора часа езды по грунтовой дороге и лесу на окраине города, они приближаются все ближе к точке на карте, указанной Чимином, но пока и близко не видно офиса этой преступной организации, здесь полная глушь и темнота. — Это точно где-то здесь? — спрашивает Хосок, проезжая в темноте среди деревьев. — Согласно местоположению — да. Думаю, что дальше нужно двигаться пешком, если нас заметят, то будет не самое хорошее знакомство, — говорит Чонгук, убирая телефон. — Логично. Ты прав, — отвечает он. — Съезжай в сторону, пойдем по той тропинке, — говорит парень, надевая кожаную куртку. Хосок съезжает в сторону и глушит автомобиль. Они выходят из салона и двигаются практически в полной темноте по густому лесу. Прохладный ночной воздух холодит пальцы и щеки, но это все равно не способно успокоить огонь, бушующий до сих пор внутри Чонгука. Слишком близко подъезжать было бы опасно, они не знают, что там находится, и рисковать лишний раз не стоит. Им приходится пройти пешком еще около пятнадцати минут, и наконец-то Чон замечает освещение фонарей, когда лес заканчивается. — Черт возьми, здесь действительно что-то есть, — тихо говорит Хосок и останавливается. — Не просто что-то. Я же не один это вижу? — удивляется парень. — Нет, приятель. Я тоже это вижу. Их взгляду открывается огромная территория, окруженная высоким забором. Они прячутся за деревьями недалеко от парковки и оценивают масштаб логова «smeraldo». За ограждением просматривается комплекс зданий: несколько одноэтажных и одно трехэтажное. Скорее всего, то, что самое большое, и есть главный офис. Повсюду ходит вооруженная охрана с автоматами, даже сверху на вышках есть несколько человек. По всему периметру камеры, а вокруг лес и пустырь. Черт, это место похоже на настоящую тюрьму, не хватает только колючей проволоки. Они видят, как на территории за забором у одного из зданий стоит машина, и люди разгружают большие ящики, занося их на склад. — Как думаешь, что они делают? — тихо спрашивает Хосок. — Скорее всего, выгружают оружие. Что еще это может быть в таких ящиках? Они все с автоматами, явно они закупают их в больших количествах, — отвечает Чонгук. — Ты прав. Твою мать, здесь просто крепость. Куча камер, охрана, плюс еще и электронный доступ на дверях. Вон там, смотри, — говорит босс, указывая пальцем в сторону. — Они заходят только после того, как руку поднесут к замку. У них какой-то ключ на руке или вроде того? Браслеты? Часы? Не понимаю. — И немереное количество оружия, — шепчет коп, глядя на ящики. — Стой, тату. Возможно, татуировка это и есть ключ. Считывается какой-то код с нее, и доступ открыт. — Тогда нам вообще не проникнуть ни в какое здание. Это невозможно. Они действительно хорошо позаботились о своей безопасности. А если чудом и получится, но операция пройдет плохо, то могут пострадать дети, — вздыхает босс. — Нужен идеальный план. — Чимин был прав. Нас пристрелят через пять минут, — говорит парень и недовольно вздыхает. — Так его зовут Чимин? — выгибает бровь Хосок, подходя к нему ближе, и делает несколько снимков логова врага. — Да. Его настоящее имя, — отвечает Чонгук, кивая. — Агент Чон, насколько близко вы были знакомы до сегодняшнего дня? — спрашивает мужчина, разглядывая территорию. Он бросает на босса быстрый взгляд, и тот выгибает бровь, ожидая честный ответ. — Я люблю его, а он меня. Он... говорил так, — запинается Чонгук. — Не знаю. Я в этом был уверен и без слов, но теперь я боюсь ему поверить. Все сложно. — Но он не обманул тебя, судя по всему. Офис синдиката действительно здесь, и он отдал в твои руки компромат. Это не только им навредит, но и ему самому. Коп тяжело вздыхает и медленно кивает. Не обманул. Да ему и нет смысла уже лгать, он сам позволил надеть наручники на себя и теперь Чонгук знает причины всего этого. — Он сделал еще кое-что для меня, — говорит парень. — Что же? — спрашивает он. — Сегодня на задании он должен был выполнить заказ — убить человека. Но не сделал этого, а подставился, специально выстрелив в бумаги. — Подожди, но он стрелял в федералов. Кого же он должен был убить тогда? — удивляется босс. — Меня, — отвечает Чонгук, глядя на него. — С ума сойти. Они хотели убрать тебя с дороги из-за того, что ты расследовал дело и зашел слишком далеко, а он… — Спас меня, — шепчет коп. — Ценой своей свободы, — говорит Хосок и глубоко вздыхает. — Да, — протягивает Чон. — Звучит это еще более невероятно, чем я думал себе в голове. — Ух ты. Он, конечно, преступник, но это достаточно сильный поступок для человека, который говорил тебе о любви, — говорит босс, кладя руку на его плечо, и мягко сжимает. — Знаю. Это и терзает мне сердце еще больше. Было бы проще, будь он одним из таких же мразей, но это совсем не так. Да, я чертовски зол на него и чувствую себя так паршиво, но он сломленный человек, который пострадал от рук больных ублюдков. Все его плохие поступки были совершены под давлением. При всем этом, я прекрасно понимаю, что он достаточно сильно наказывает себя за все и без тюрьмы, — отвечает он, снова чувствуя боль внутри. — Приятель, ты его хочешь спасти? — А он этого заслуживает? — спрашивает сам себя Чонгук и пожимает плечами. — Он использовал меня. Столько времени… Боже, месяцы. Он знал, что я ищу его и молчал. Мое доверие к нему было таким безоговорочным, я следовал за ним слепо просто куда угодно. А теперь я чувствую себя преданным им. Не знаю, сейчас, наверное, я слишком эмоционален, чтобы здраво рассуждать. — Это решать только тебе, заслуживает ли он свободы. Ведь именно ты его знаешь. Для меня и всех остальных он просто убийца. Но ты должен понимать, что в любом случае он — преступник, как бы близок тебе не был. Официально он должен понести наказание вместе с ними, но если ты захочешь его спасти и поступить, следуя сердцу, то мы что-нибудь постараемся придумать для него. Я помогу тебе. Лучше уже понести какие-то жертвы, чем сесть вовсе на пожизненное, — говорит Хосок. — Я понимаю, — отвечает парень, вздыхая. — Подумай об этом, но своей умной и холодной головой, а не только сердцем. Действительно ли он любит тебя, или это было игрой? Вспомни все детально, поговори с ним еще раз. Был ли он с тобой всегда настоящим? Сможешь ли ты доверять ему свою карьеру, когда мы передадим это дело в суд? Он может уйти в отказ в самый последний момент и подставить тебя. Его арест или освобождение может значительно повлиять на твою работу, а ты так сильно хотел повышения. Что для тебя важнее? Чувства к нему или то, чем ты всегда жил? Просто хорошо это все обдумай. Неожиданно за их спинами слышен звук двигателя, и они прячутся, прислоняясь к деревьям. Черный внедорожник медленно проезжает мимо и останавливается недалеко у ворот. Они наблюдают, как из нее выходит Кирнан, и Чонгук сразу же бросает взгляд на Хосока. Желваки на челюсти мужчины напрягаются, и он тяжело вздыхает. Он злится и ненавидит его, ведь этот человек нагло смотрел ему в глаза столько времени, хотя хладнокровно выстрелил в голову его отцу. А затем из машины выходит и глава всего этого дерьма. Лысый мужчина в черном пальто разговаривает по телефону и кого-то подзывает к себе движением пальцев. Эта тварь выглядит как сатана в дорогом костюме. В голове Чона моментально всплывают все рассказы Пака и страшные фотографии, которые он видел. Этот человек столько лет причинял боль Чимину. Именно он сломал его и сделал тем, кем он является сейчас. Именно из-за него парень столько страдал и сейчас ему грозит тюремное заключение. Он сломал его крылья и истерзал его душу. Чонгук тихо и неосознанно достает пистолет, глядя на него. Он не помнит, как, пригнувшись, подходит ближе к машинам и избегает камер. Он направляет оружие на эту проклятую, лысую голову. Сейчас он действительно хочет его убить. Эта мразь заслуживает самой мучительной смерти, но коп так хочет отомстить ему за то, что прочитал и узнал несколько часов назад. Он хочет отомстить ему за Чимина, хотя сам ему говорил, что это ничего не изменит. Его эмоции слишком остры, а нервы оголены, поэтому Чон не понимает что делает. Сейчас он так сильно уязвим, и что-то внутри него будто ломается. Хороший коп исчезает, а появляется плохой, который готов поступить грязно. Именно тот плохой мальчик, которого так любил в нем Пак, сейчас снова вырвался наружу. Он уже хочет нажать на спусковой крючок, как вдруг его руку обхватывает ладонь Хосока. Босс тащит его за машину на парковке и дает ему легкий подзатыльник. — Совсем двинулся?! — шепотом возмущается он и забирает из его руки пистолет. — Хочешь, чтобы нас прикончили?! Здесь повсюду камеры и люди с автоматами! А ты собрался напасть на них с девятью патронами?! — Там этот ублюдок, — с отвращением шепчет Чонгук. — Это он во всем виноват. Он должен сдохнуть. — Я понимаю, но мы должны действовать разумно. Там и Кирнан, который убил моего отца. Думаешь, я не хочу его убить? Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, но так нельзя, слышишь? Мы должны вернуться сюда хорошо подготовленными, и точно не вдвоем. Чтобы их арестовать, нам нужны люди и хороший план, как туда незаметно проникнуть. Лучше подкинь идей, а не подставляй нас, — говорит Хосок. Парень несколько минут думает, выглядывая из укрытия. Глава «smeraldo» и Кирнан садятся в машину, быстро поговорив с кем-то из охраны, и затем она въезжает на территорию. Он прав. Конечно, нельзя действовать так необдуманно. От этого зависят не только их жизни, но и невинных детей, которых здесь держат. Им не просто нужно проникнуть на территорию. ФБР необходимо пройти в самое «сердце» этого места — в кабинет босса, и арестовать его. А для этого необходимо иметь доступ и знать все входы и выходы, как свои пять пальцев. Нужно быть безумным и решительным. Значит, у них нет другого выхода. — Нам нужен Чимин. Только он сможет провести нас туда, — говорит Чон и тяжело вздыхает.