SLANDER — Love Is Gone (Acoustic) (feat. Dylan Matthew) NF feat. Fleurie — Mansion Lauv feat. BTS — Who Chris Brown — Don’t Judge Me Sofia Karlberg — Lonely Together Ramsey — Cold Bryce Fox — Stomp Me Out Jessie Ware — Hearts Snow Patrol — The Lightning Strike
Множество раз в своей жизни Пак представлял этот момент, как он будет сидеть в одиночной камере, находясь под заключением в ФБР. Он не думал, что все обернется вот так когда-нибудь. Несмотря на то, что он был одним из самых лучших наемных убийц в мире, все же страх быть пойманным никогда не оставлял его. И на самом деле это не так страшно, как ему казалось, но одиноко. Невероятно одиноко, ведь вокруг лишь три бетонных стены и решетка. Ни голосов людей, ни сокамерника. В этом коридоре только одиночные камеры, и сейчас здесь был только он. Так пусто, холодно и темно, что по коже бегали мерзкие мурашки. Правду говорят, что одиночество — самая страшная вещь на свете. Ведь когда ты один, то много думаешь, даже неосознанно, мысли сами лезут в голову. А когда такой человек, как Чимин, остается наедине со своим разумом, то это его пугает больше всего. Его голова — это самое страшное место, потому что там творится невероятный хаос. Он всегда начинает копаться в себе и ничего хорошего там не может найти, как бы ни старался. Парень сидел здесь уже несколько часов, и мысли крутились беспрерывной вереницей в голове. Множество вопросов сводили его с ума. Сколько еще осталось времени? Что сейчас происходит? Знает ли уже «01» и босс? Что они придумают дальше? Что сделает Чонгук с компроматом? Насколько он злится на него? Смог ли немного успокоиться? Смог ли понять его? Это тяжело. Он прекрасно понимал, что все его чувства и эмоции оправданы, но видеть боль в его глазах было просто невыносимой мукой. Ничего хуже он в жизни еще не ощущал. Хоть он и понимал, что большинство слов были сказаны парнем на сильных эмоциях, все же они сильно ударили по нему. Глупо это отрицать. Его они действительно задели. Но, несмотря на это, он старается не вспоминать, что кричал коп. Он лишь надеялся, что Чон успокоится, прочтет все файлы и поймет мотивы этого поступка, ведь он просто хотел его спасти. А больше ему и не нужно. Он хочет понимания от него, и отправить в тюрьму тех, кто этого на самом деле заслуживал. Пак глубоко вздыхает и опирается спиной на холодную стену. Нервы натягиваются, как струны, а от этой неизвестности все внутри переворачивается и покрывается льдом. Сидеть здесь на жесткой деревянной поверхности практически в одной позе столько времени очень сложно. Все тело затекает, и он разминает шею с громким хрустом. Несмотря на позднее время почему-то в коридоре зажигается тусклый свет. Он по привычке смотрит на часы и видит пустое запястье. Точно, ведь все его личные вещи забрали. Сейчас должно быть далеко за полночь, ведь его арестовали еще в полдень, а прошло уже много времени. Чимин недоуменно сводит брови, не понимая, что происходит, а сердце в груди начинает бешено скакать. Он прислушивается к голосам в конце коридора, но не может понять ни слова, а затем слышен звук закрывающейся двери и уверенные шаги в его сторону. Они приближаются и становятся все громче, парень напрягается на мгновение, опасаясь увидеть «01», но, кажется, это не он. Пак хорошо знает его шаги. Эти более мягкие, и Кирнан Мори слегка прихрамывает, отчего звук совсем другой. Он смотрит на бетонный пол за решеткой и видит приближающуюся тень. Через несколько секунд перед ним появляется пара черных ботинок на массивной подошве, и он, выгибая бровь, медленно поднимает взгляд вверх по знакомой фигуре. Он скользит глазами по черным джинсам, футболке, кожаной куртке и задерживает их на лице гостя. Чонгук держит руки в карманах и коротко вздыхает, глядя на него, а затем подходит ближе к решетке. Чимин замечает сразу его уставший вид и спокойствие в глазах. Кажется, он остыл и смог унять свои эмоции, но он будто чем-то сильно обеспокоен. По нему видно, что он все еще находится в легком ступоре, но уже нет ненависти и ярости. В груди сразу же становится теплее от осознания этого и от того факта, что он все же пришел к нему, хотя не обязан это делать. — Интересно выглядишь, Джей Кей, — ухмыляется Пак. — Дурное влияние одного плохого парня, — отвечает он, и уголок его губ тоже дергается в улыбке. — Тебе идет. Такая дрянная аура, чертовски сексуально. А особенно, когда я преступник, а ты — коп, и между нами — решетка камеры, — говорит Чимин, проводя языком по губам. — Ты даже здесь умудряешься шутить, — говорит Чонгук и качает головой. — Ты неисправим. — Почему бы нет? Делать все равно больше нечего. — Как ты? — осторожно спрашивает Чон. — Бывало лучше, но бывало и хуже. Не переживай обо мне, я сильный мальчик, — отвечает Пак. — Не могу, — тихо говорит он. Чимин глубоко вздыхает и медленно подходит к решетке, а Чонгук внимательно рассматривает его. Карие глаза полны печали и сожаления, а под ними залегли темные круги от усталости. У него такой растерянный вид, хотя это неудивительно, если честно. Его пугает неизвестность, ведь он не знает, что сейчас происходит вокруг его дела. Он лишь надеется на то, что все закончится хорошо. Коп скользит долгим взглядом по его телу с головы до ног, а затем достает из кармана пачку сигарет, которую изъяли у Пака, и протягивает ему. — Этого нельзя делать, но у меня есть свои привилегии в бюро, — говорит он, пожимая плечами. — Боже, это именно то, чего мне так не хватало. Нервы ни к черту, — отвечает парень, и его пальцы легко касаются руки копа, когда он забирает пачку. От его взгляда не ускользает, что Чон не отдергивает ее, как в прошлый раз, но тихо вздыхает, опуская глаза. Значит, отвращение прошло, это не может не радовать его. Пак подкуривает сигарету и глубоко втягивает дым в легкие, закрыв веки. Сразу же становится легче и спокойнее. Это всегда было его способом успокоить нервы, а сейчас это особенно необходимо. Он боится задавать вопросы Чонгуку о деле, а точнее — он боится получить ответы, которые его не порадуют. — Я посмотрел флешку, — говорит коп через пару минут, наблюдая за ним. — Захватывающее чтиво, да? — горько усмехается Чимин и делает затяжку. — Это тихий ужас просто, — шепчет Чонгук, смотря куда-то сквозь него. — Добро пожаловать в мой мир, Джей Кей, — отвечает парень и тяжело вздыхает. — Как ты... — запинается он, подбирая слова, — смог все это вынести? Я действительно не понимаю. — Черт его знает, — пожимает плечами Пак и выпускает облако густого дыма. — Сначала я не понимал, что именно происходит. Моя привычная жизнь изменилась за каких-то пять минут. Я играл на площадке с другом, а затем бам… и я уже сижу в одиночной камере, и от меня требуют повиновения люди, которых я вижу впервые в жизни. Я долго противостоял им, практически год они пытались сломить меня, а я просился домой, хотя был ребенком. Мне было страшно, но по мере моего взросления я становился все сильнее, привык к такому образу жизни. Люди ко всему привыкают, даже к самому плохому. У меня не было выбора. Жизнь моих близких была для меня превыше всего, даже дороже моей собственной. Я мечтал о свободе, конечно, хотел вырваться из этого, но, сам понимаешь, это было невозможно. Мои попытки бунта и побега жестоко наказывались, и я просто перестал сопротивляться. — Но сейчас ты борешься, — говорит коп. — Верно, — кивает парень. — Потому что у меня появилось то, ради чего я хотел жить. — Я хочу сказать тебе спасибо, — тихо говорит Чонгук, просовывая ладони между прутьями решетки, и прислоняется к ней лбом. — Ты спас мне жизнь. Я не знал, что меня хотят убить. Ты так долго это держал в себе. Поверить не могу, что ты еще и этот груз носил на плечах. Теперь мне стало ясно, почему ты так просил меня не лезть в это. Но не слишком ли дорогая цена, Чимин? — За твою жизнь? — хмыкает Пак и пожимает плечами. — Она бесценна, Джей Кей. Я бы отдал все, чтобы тебя снова спасти. — Как и твоя. — Цена моей — миллион долларов. Вот во сколько меня оценили «smeraldo» и заплатили отцу Гарсиа за мое похищение. Моя жизнь никогда не принадлежала мне, а была просто товаром, — говорит он, туша окурок, и подходит к нему ближе. — Твоя жизнь бесценна, и ты не должен считать иначе. Я хотел поговорить с тобой еще раз, но уже спокойно, — говорит Чон. — Даже не знаю, я так занят. Смогу ли я уделить тебе хотя бы минуту своего времени, — отвечает Чимин и улыбается. — Не паясничай, — говорит коп, прищуриваясь. — Прости. Давай поговорим, конечно, — говорит Пак, кивая. — Когда ты узнал, кто я такой? — В тот день в спортзале, помнишь? Мы были в раздевалке, я тебя целовал и… — Звонок, — заканчивает за него Чон, вспоминая это. — Да, мой друг-хакер позвонил и сказал, кто ты. Я просил пробить тебя, но вы, как оказалось, знакомы. — Единственный хакер, которого я знаю — Тэхен, — говорит Чонгук. — Бинго. Он мой друг детства. Когда меня похитили, он отлучился на пять минут, и с того дня сводит себя с ума чувством вины. Он защищает меня и всячески пытается заставить вырваться из этого. — Вот, значит, кто фальсифицирует твои данные в базах, удалил твою фотографию из аэропорта и влезает в систему безопасности Интерпола. Вот засранец, — усмехается Чон. — Да, он мой помощник. Кстати, Тэ хотел, чтобы между нами что-то получилось. Он думал, что ты поможешь мне стать лучше, — говорит Чимин и улыбается, рассматривая его. — Теперь понятно, почему он дал мне твой номер, — догадывается коп и смотрит на него с улыбкой. — Клянусь, я не знал с первого дня, кто ты. Ты мне... — запинается Пак и вздыхает, — понравился на самом деле. Скажу честно, изначально я планировал просто переспать с тобой несколько раз и все. Не думал, что все зайдет так далеко. — Почему ты не прекратил общение со мной, когда уже знал все? — Сначала я считал, что это будет хорошей возможностью знать обо всем происходящем в деле обо мне. Я думал, что просто иногда буду просматривать его и следить за тем, на какой стадии расследования ты находишься. Но ты, — переходит на шепот парень и кладет ладони на решетку, — оказался таким невероятным человеком, Джей Кей. Чем больше я узнавал тебя, тем сильнее привязывался. Чем дольше мы проводили времени вместе, тем труднее мне было уходить каждый раз. Ты стал хорошо влиять на меня. И в какой-то момент я осознал, что ты что-то значишь для моего сердца. — И именно тогда ты получил задание меня убить? — Да. — «Smeraldo» узнали о наших отношениях? — Да, в тот день, когда босс выдал мне задание, ты попал в аварию. Это было предупреждение для тебя, а мне он показал фотографию, на которой были мы. Они следили за нами. Обычно его не значительно напрягало, что я с кем-то сплю, но не в том случае, если это федеральный агент. Его раздражало, что ты лезешь слишком глубоко. Ты сорвал их сделку с Гарсиа, и ему пришлось убить хорошего поставщика. Он сказал, что если ты продолжишь мешать, то я должен буду выполнить заказ. Все это время я готовился, точнее, делал вид, а на самом деле просто продолжал влюбляться в тебя. — Что было потом? — Пока ты был в больнице, все было хорошо. Дело застыло, и они тебя не трогали лишь поэтому. А потом ты вышел, и мне дали окончательное подтверждение. И тогда я придумал этот план. Я решил их подставить. Ведь понятно, что у меня не было выбора. Тебя либо должен был убить я, либо они нашли бы для тебя другого киллера все равно. Но вся прелесть была в том, что босс хотел, чтобы ты умер именно от моей руки. Я решил это использовать в своих целях. Именно поэтому я захотел подставить себя и утащить их за собой. Эти сорок восемь часов в стенах ФБР дали мне возможность рассказать обо всем тебе, не боясь за свою и твою жизнь. «01» теперь думает, что я не сдал их, и передаст это боссу. — Ты же понимаешь, что я не могу теперь просто отпустить тебя, учитывая, какую информацию ты мне предоставил? — Конечно. Я надеялся, что ты придумаешь хороший план за это время, чтобы арестовать их, — отвечает Пак. — У нас есть еще больше суток, чтобы его придумать. Есть одна идея, но мы еще это обсуждаем с Хобсом, — говорит Чонгук. — Я не сомневался в тебе, агент Чон, — улыбается парень. — Я не знаю, верю ли я тебе до конца, Чимин. Это трудно. Ты говорил правду про «smeraldo», но я не знаю, насколько ты говорил правду мне все эти полгода о нас. Конечно, я понимаю, что для тебя все, что касается чувств, это новое и неизведанное. Это действительно сложно. Я хочу тебе доверять, но... — пожимает плечами Чонгук, — то, что ты сделал… я чувствую себя… — Я понимаю, — тихо говорит он, разглядывая его лицо. — У тебя ощущение, что я тебя предал, и в какой-то степени так оно и есть. Я скрывал от тебя очень большую тайну о себе. — Меня сейчас просто разрывает от того, что я не знаю, что слушать: сердце или разум. Они говорят мне совершенно разные вещи. — Душу, — говорит Чимин. Он легко прикасается пальцами к его груди в области солнечного сплетения и слабо улыбается уголками губ. — Это единственное, что сможет дать тебе все ответы на твои вопросы. Сердце — глупый орган, оно идет на поводу у чувств. А в твоей голове сидит федеральный агент, который включает здравый смысл и смотрит на все с точки зрения закона и правильности поступков. Душа — это то, что хранит твои человеческие качества и позволит тебе принимать верные решения именно с твоей точки зрения, независимо от чувств и здравого смысла. Чон глубоко вздыхает и несколько раз медленно кивает, глядя в пол. Наверное, это правда. Сейчас он стоит на распутье и просто не понимает, в какую сторону ему идти. Одна его часть хочет прижать к себе парня напротив и спрятать от всех бед, а другая понимает, что он не может этого сделать. Его одолевают сомнения и недоверие. Внутри сидят боль, обида и разочарование, с которыми он борется. Ему хочется это забыть и продолжить все, что между ними было, но на одних чувствах невозможно далеко уйти. И их дороги все равно должны будут разойтись ради безопасности Пака. — Что ты испытываешь ко мне? — спрашивает Чонгук, хмурясь. — Скажи, что я вызываю в тебе, когда мы вместе? Парень глубоко вздыхает и несколько минут молчит, думая, как описать свои эмоции. — Трепет, — тихо говорит Чимин, скользя взглядом по его лицу. — У меня внутри все переворачивается из-за тебя. Я смеюсь и улыбаюсь рядом с тобой, потому что чувствую себя счастливым. Мне хочется заботиться о тебе. Я люблю смотреть в твои большие и добрые глаза. Хоть это было всего однажды, но было приятно проснуться утром и увидеть тебя. У меня все сжимается в груди от твоей улыбки. И я готов подарить тебе целый мир в тот момент, когда ты смеешься и морщишь нос. А еще я испытываю к тебе нежность и сильное желание одновременно. Мне физически становится больно, если я не могу прикоснуться к тебе, когда ты так близко. — И сейчас тоже больно? — Особенно сейчас. Я понимаю, как паршиво с тобой поступил, и вижу, что тебе невыносимо трудно. Внутри меня все кипит от желания обнять тебя. — Теперь, когда я знаю о тебе все, мне стали ясны многие причины твоих поступков и слов. Ты совсем не плохой человек. Просто ты пытался выжить, — говорит Чонгук. — Да, я пытался выжить, — шепчет он. — Прости меня, — шепчет вдруг Чон и тяжело вздыхает. — Прости, пожалуйста. — Простить? — удивляется Пак. — Я сказал, что ненавижу тебя. Да я много чего сказал болезненного для тебя. Прости за то, что наговорил тебе там. На самом деле я так не считаю, ты же это знаешь? — мягко спрашивает коп. — В чем-то ты был прав. — Может быть, но ты точно не чудовище, а самый сильный и смелый человек, которого я только знаю. Ты не ублюдок, как они, просто ты пострадал от рук «smeraldo». Я понял твои слова о разнице между «убийца» и «объект преступной организации», когда прочитал все документы. Прости, в тот момент на допросе я очень злился. Эта информация просто выбила землю из-под ног. Мне было так страшно и больно осознать, что ты именно тот самый киллер, которого я искал. И то, что все это время ты знал об этом и молчал, — говорит Чонгук и шумно вздыхает. — Джей Кей… — Подожди, мне еще есть что сказать. Я так злюсь на тебя. Даже до сих пор я зол, но сейчас понимаю причины всего, что происходило. Только я все равно не знаю, — качает он головой и поднимает взгляд на парня. — Я люблю тебя, но как же тебе доверять, Чимин? Если ты так обманывал меня все это время. Мне тяжело принять тот факт, что ты все это время водил меня за нос и просто молчал о таком. И теперь я должен принять самое непростое для меня решение в короткие сроки, чтобы хоть как-то помочь тебе. Я не могу оставить тебя одного в этом, несмотря на все паршивые эмоции. Почему так все несправедливо? Ведь я действительно был с тобой счастлив. — И я был счастлив, — тихо говорит Чимин и осторожно протягивает ладонь к нему. Он прикасается пальцами к его руке, и Чонгук не отталкивает его, а лишь чувствует мурашки на коже и задерживает дыхание, ощущая боль в груди. Пак подходит вплотную к решетке и глубоко вздыхает, скользя рукой по его ладони, а затем переплетает их пальцы. — Прости меня, пожалуйста, — шепчет Чон, рассматривая их руки. — Я понимаю, что, наверное, этого мало, но мне очень жаль и стыдно за те слова. Прости, черт, сколько же дерьма я наговорил тебе. Ты этого не заслуживал. Мне очень жаль, правда. — Все хорошо. Это ты меня прости, — отвечает парень, вдыхая его запах. — Я поступил с тобой действительно как сволочь. — Да, но ты все равно не заслуживал тех слов, — хмурится коп. — Ты столько пережил плохого в своей жизни, что я просто не имел права использовать такие слова против тебя. Но в тот момент я так хотел, чтобы тебе тоже было больно, как и мне. Глупо. — Я понимаю, что потерял твое доверие и то, что потребуется много времени, чтобы ты остыл окончательно и смог снова доверять мне. Я также понимаю, что ты все еще злишься, и у тебя есть причины на это. Все в порядке, Джей Кей. Я знал, что так будет после того, как откроюсь тебе, но мне стало легче от того, что ты все знаешь, — говорит Пак. — Я не ненавижу тебя. Я не жалею ни о чем, что связывало нас. Это было самое прекрасное время в моей жизни, — тихо говорит он, опуская глаза. — Правда? — удивляется Чимин, и внутри него все трепещет. — Да. Я не жалею, даже несмотря на то, что мне больно сейчас. Мне действительно трудно, ведь я совершенно не понимаю, как принять это. Коп внутри меня просто… это сложно, я не знаю. Как мне это объяснить ему? Как мне принять это? Я разрываюсь. Тот факт, что наши отношения начались с таких тайн, не самый хороший фундамент. Я понимаю, что буду возвращаться к этому снова и снова, пока не смогу принять. — Было бы проще, если бы мы следовали тем двум правилам, да? — горько усмехается парень. — Ты прав. Было бы гораздо проще. Но мы не смогли, — говорит Чонгук и тяжело вздыхает. — Ты не должен ничего объяснять мне, ведь я понимаю, что все кончено, — отвечает Чимин, осторожно прикасаясь носом к его щеке, и скользит им по его коже. Он оставляет мягкий и короткий поцелуй на его скуле. — Прости, Джей Кей. Мне правда очень жаль, что я не тот, кто тебя заслуживает. У Чонгука ноги подгибаются от этого действия, и он зажмуривается. Это так нежно и трепетно, так заботливо и осторожно, что он замирает на несколько секунд. Пак не давит на него, а просто принимает все, что происходит. Парень и впрямь не понимает до конца, что сейчас творится в душе копа. Его сердце готово выскочить из груди и так гулко стучит в ушах, что разрывает голову. Брюнет вынужден будет попрощаться с ним, несмотря на то, что так сильно любит, и Чимин об этом еще не знает. — Это так больно. — Прости. Когда я отправлюсь в тюрьму, ты сможешь жить без меня дальше, не вспоминай плохое. Храни в себе то, что было хорошее между нами, — говорит Пак. — Я очень хочу спасти тебя. Ты пошел из-за меня на эту жертву, а я хочу пойти на кое-что другое ради тебя, — говорит Чон. — Как ты можешь это сделать? — удивляется парень, глядя на него. — Хосок сказал, что если я захочу тебе помочь, то есть одна возможность. У нее есть свои последствия, но это спасет тебя. Я на самом деле пришел не только для того, чтобы извиниться, но и для того, чтобы предложить тебе эту сделку. — Что за сделка? — выгибает бровь Чимин. — Ты станешь участником программы защиты свидетелей и поможешь мне посадить всех из «smeraldo». — Что я получаю взамен? — Свободу, — отвечает Чонгук. — Но… — Я могу подать заявку в Министерство юстиций, а после тебе нужно будет поговорить с федеральным маршалом. Если они решат, что твои показания имеют неоценимое значение для успешного проведения расследования и судебного разбирательства по этому делу, то ты получишь одобрение и будешь под защитой, — поясняет Чон. — И меня не будут судить вместе с ними? — удивляется парень. — Ты совсем ничего не знаешь об этом, да? — Немного слышал, но не вдавался никогда в детали, — говорит Пак. — Эта программа создана для защиты свидетелей, которым угрожает опасность в связи с участием в судебных разбирательствах. Ты должен понимать, что под нее попадают только те, чьи показания бесценны для суда, которые ставят жизнь свидетеля или членов его семьи в опасность. И то, что ты мне передал, действительно очень ценно для дела. А тебе и твоей семье угрожают, так ведь? — Прямо в бюро угрожали, — кивает Чимин. — Прежде, чем ты попадешь под действие этой программы, ты должен доказать свою решимость участвовать в процессе до самого конца. У тебя не будет шанса отказаться от дачи показаний, или же ты подставишь меня, если передумаешь, — говорит коп и рассматривает его лицо. — Как я должен это доказать? — Откровенно рассказать обо всем маршалу и подписать необходимые документы. Все будет абсолютно официально, можешь не сомневаться. — И что потом? — Мы их арестуем. А затем будет недолгое расследование, судя по компромату, и суд. Ты дашь там показания против них, как свидетель. Генеральный прокурор решит, какой жизнью ты будешь жить после закрытия дела. Ты понесешь кое-какие жертвы, но… — Это лучше, чем получить пожизненное заключение, — шепчет Чимин, хмурясь, и нервно покусывает губу. — Именно. Поэтому я тебе это и предлагаю. Проще говоря, ты получишь свободу, но для этого тебе придется свидетельствовать открыто против них и принять все, что тебе подготовят для дальнейшей жизни. Я позабочусь, чтобы для главаря этого всего дерьма избрали самую высшую меру наказания из всех возможных, а ты будешь свободным человеком, — говорит Чон и тяжело вздыхает, будто эти слова даются ему с большим трудом. — Что здесь думать-то? — усмехается парень. — Это серьезный шаг. Тебе придется столкнуться с ними в суде. Свидетельствовать против них, глядя им в глаза. На тебя обрушится волна ненависти со стороны родных убитых тобой. Часть людей будет обливать грязью тебя и мечтать отомстить, а другая, возможно, будет сочувствовать. Но они все узнают, кто ты такой, включая… — Мою семью, — шепчет Пак, глядя перед собой. — Да. Им сообщат о тебе, и им тоже придется подписать соглашение на эту программу, чтобы получить защиту, это будет моя просьба в заявке. Но в этом есть и плюс, тебе не придется скрываться от них больше. Они узнают, что ты жив, и будут знать причины, по которым ты исчез. — Да, только они будут знать и то, что я убивал людей, — вздыхает парень. — Но тебе не придется им врать. Разве это не хорошо? Я думаю, что твоя семья примет тебя любым, ведь они любят тебя. То, что ты жив, для них должно быть гораздо важнее. О твоей и их безопасности позаботятся, ты можешь не волноваться об этом. — Хорошо, — вздыхает Чимин, медленно кивая. — Если ты передумаешь, то подставишь меня. От этого зависит моя карьера. Ты понимаешь? — спрашивает Чонгук серьезно. — Я согласен, Джей Кей. И я тебя не подведу, обещаю. — Надеюсь, что я не пожалею, что хочу рискнуть карьерой из-за тебя, Пак Чимин. Но ты действительно заслуживаешь свободы во всех смыслах этого слова, и я сделаю это ради тебя, — говорит он и глубоко вздыхает. — Я вернусь за тобой завтра. Нужно будет устроить встречу с маршалом и обсудить дальнейший план. Но ты все еще можешь передумать, пока документы не подписаны. — Значит, до завтра? — спрашивает парень. — До завтра, — шепчет коп, но продолжает стоять на месте. Пак не отпускает его ладонь и медленно кивает. Ему совсем не хочется, чтобы он уходил. И судя по тому, что Чон продолжает стоять здесь, и он этого не хочет. Между ними повисает молчание на несколько минут, но от него не становится неловко. Чимин все же нехотя отпускает его пальцы, но Чонгук неожиданно хватает его за руку и притягивает плотнее к решетке. Он что-то достает из кармана, а затем надевает на его запястье цепочку, которую нашел дома, и поднимает взгляд на него. Его сердце предательски вырывается из груди, но и снова сжимается от боли, когда он тонет в этих темных глазах. Чимин ведет себя совершенно спокойно. Он не прикасается к нему лишний раз, а дает личное пространство. Он боится сделать ему хуже и прекрасно понимает, что эта дистанция сейчас нужна именно Чону. Ему необходимо время, чтобы понять свои чувства и успокоиться. На его лице читается такая боль и какое-то странное сожаление. — Я подумал, что тебе это сейчас нужнее. Ты всегда его носил с собой, как талисман, — шепчет Чонгук и тяжело вздыхает. — Прости еще раз за то, что я наговорил тебе. — Ты не должен извиняться. Я понимаю, что тебе тяжело. Ты пытаешься понять свои эмоции сейчас. Понимаю, что в тебе сейчас все бурлит, но не знаешь, что тебе делать. Понимаю, что твое сердце тянется ко мне, а разум говорит, что тебе нужно бежать от меня, — тихо говорит Чимин и улыбается уголком губ. — Дело в другом. Я не хочу отпускать тебя, — шепчет коп, скользя кончиками пальцев по его запястью. — Теперь я открыт для тебя, и ты все знаешь обо мне. Между нами нет тайн, но я понимаю, что нанес тебе большую рану на сердце. Думай в первую очередь о себе, прежде чем решать, что делать со мной. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — говорит Пак и отходит от решетки. — А я хочу, чтобы было хорошо тебе, — произносит Чон. Чимин медленно шагает назад в темноту камеры, глядя на него. Чонгук глубоко вздыхает, борясь со своими мыслями и чувствами, а затем все же уходит, и его громкие шаги эхом раздаются в голове парня. Когда дверь закрывается за копом, то свет в коридоре гаснет, а он снова остается в полной темноте и наедине со своими мыслями.***
На следующий день, Чимина отпускают по истечении сорока восьми часов. Оружие на крыше они, естественно, не нашли, а значит, у них нет больше оснований держать его дольше, но это лишь формально. По правде говоря, Пака отпустили лишь для видимости и под личную ответственность Чона. Коп подал заявку на участие в программе по защите свидетелей, и Министерство юстиций согласилось рассмотреть ее. Осталось лишь дождаться приезда федерального маршала и его разговора с Чимином. А пока им нужно было придумать план действий и задержания босса «smeraldo». — Так мне что, теперь придется жить с тобой? — усмехается Пак, смотря на то, как парень открывает дверь своей квартиры. — Вообще-то это мне придется жить с тобой, — говорит коп, заходя домой. — Но опустим детали. — Так и знал, что рано или поздно ты это сделаешь, — говорит Чимин, заходя за ним. — О чем это ты? — выгибает бровь Чонгук. — Предложишь съехаться, — тихо смеется парень. — Придурок, — качает головой Чон. — Это лишь до суда. — Я просто шучу. Прости, не удержался. Чимин заходит в гостиную и присвистывает, глядя на беспорядок. Он понимает, что его устроил коп, когда узнал всю правду о нем. Иначе как это все объяснить? Ничего не спрашивая, он просто помогает ему убрать бумаги и осколки стекол, приводя гостиную в порядок, а когда они заканчивают, то садится напротив него на диван. Он вдруг слышит звонок своего телефона и сразу напрягается. Парень достает его и хмурится, глядя на экран. — Это они? — спрашивает Чон. — Да, похоже, «01» уже доложил о моем освобождении, — отвечает Чимин. — Отвечай и включи громкую связь. Я должен все слышать. — Как прикажете, агент Чон. Пак делает, что ему велено, и кладет телефон на журнальный столик. — Слушаю, — говорит он. — Добрый день, «13», — раздается знакомый роботизированный голос. — Добрый, Матильда. — Босс хочет поговорить с вами. — Ну конечно, — усмехается Пак. — Вы можете сейчас говорить? Вы ведь уже дома, — спрашивает девушка. — Да, — отвечает парень и улыбается, понимая, что она снова соврет в отчете о его местоположении. — Соединяю. Чимин глубоко вздыхает и морально готовится к тому, что сейчас услышит. Явно ничего хорошего, но он очень надеется лишь на то, что босс понятия не имеет что творится вокруг «smeraldo». Чон все это время внимательно наблюдает за ним и ловит каждое их слово. — Здравствуй, «Леон», — говорит бодрый голос с очевидной усмешкой. — Слышал, что тебя освободили. — Освободили, — коротко говорит парень. — Прекрасно. Эти тупые федералы вечно создают лишние проблемы, — говорит мужчина, и Пак закатывает глаза, глядя на копа. — Мне сказали, что ты вел себя хорошо. Какие вопросы они тебе задавали? — Об убийствах. Они были уверены, что это я, но не имеют никаких доказательств. Они считают, что я киллер-одиночка. Я работаю чисто, — говорит спокойно Пак. — Видно не совсем, мой мальчик. Ты промахнулся. Как ты мне это объяснишь? — В момент выстрела произошла непредвиденная ситуация. Объект передал бумаги другому федералу, чем изменил положение своего тела. Я не успел среагировать, выстрел уже был сделан. Это зависело не от меня. Так как точка для работы была у здания суда, у меня было время лишь на устранение улик, что я и сделал, а сбежать не успел, — отвечает уверенно Чимин. — Звучит логично. И ты мне хочешь сказать, что дело вовсе не в том, что твоим объектом был мальчишка, которого ты трахаешь? — усмехается мужчина. — Мне нет до него никакого дела. Я вам говорил это сотни раз. Убить его для меня не проблема, — говорит парень и смотрит на Чонгука. — Тебя он допрашивал, так? — Да, он. — Как жаль, что я не видел его лицо, когда он узнал все о тебе. Должно быть, он так расстроен сейчас, — говорит босс, и по комнате раздается его смех из динамика. Чимин хмурится и снова смотрит на Чонгука. На его лице написано отвращение, но в этот раз не к нему, а к человеку на другом конце провода. — Он был в ярости. Думаю, что теперь он будет настороженно ходить по улицам. Мне не совершить повторную работу. — О, в этом нет необходимости, мальчик мой. У меня другие планы. — Что я должен сделать? Самоустраниться? — спрашивает Пак. — Я думал об этом. Но решил, что несмотря на то, что ты облажался на задании, ты все же мой лучший наемник. Я не могу убрать свое столь прекрасное оружие. На тебя потрачено столько времени и сил. Все мы допускаем иногда ошибки, не так ли? — спрашивает он и тихо смеется. — Так вот, «Леон», ты сработал грязно, но вел себя в бюро смирно. Похвально, даже Чон Хосок сказал, что ты не проронил ни слова. А ему незачем лгать моему информатору. — У меня нет причин подставляться. Тем более, что у них на меня ничего нет. Это глупо, — врет Чимин. — Я прощу тебе эту оплошность, но ты должен будешь доказать мне свою преданность еще раз. Парень прикрывает веки на несколько секунд и бесшумно вздыхает. Больной ублюдок. — Что от меня требуется? — Ты должен привести своего ручного федерала ко мне, — отвечает босс. — Для чего? — удивляется он, чувствуя неладное. — Узнаешь позже, — смеется мужчина. — Но как же я это сделаю? Он и близко не позволит мне подойти к себе теперь и тем более никуда со мной не поедет, — говорит Чимин. — Я не знаю, каким образом ты это сделаешь, «Леон». Похищай, соблазняй, уговаривай. Мне наплевать, какие методы ты будешь использовать, но чтобы он был у меня. Ясно? — приказывает он. — Да, босс, — отвечает парень. — У тебя сутки. Пак бросает растерянный взгляд на Чонгука, и тот пожимает плечами. Чимин соображает, сколько времени может им потребоваться для того, чтобы хорошо обдумать план и встретиться с маршалом. Он указывает на часы, глядя на копа, и тот отрицательно качает головой, говоря тем самым, что они не успеют отработать план и сделку по защите так быстро. — Это слишком мало. Я не успею этого сделать, — говорит он, сводя брови. — К тому же, он сейчас будет настороженным. Мне нужно немного больше времени. Даже для того, чтобы подготовить похищение, нужно время. Мне необходимо сначала отследить объект, а затем все реализовать аккуратно. Он сейчас может вовсе не покидать бюро, так как они облажались с моим арестом, или быть под присмотром. А если буду действовать наспех, то снова могу допустить ошибку и поднять шум. Тебе это нужно? — Говоришь как профессионал, — смеется босс. — Я и есть профессионал, — отвечает парень. — Хорошо, «Леон». Двое суток. Если Чон Чонгук не будет стоять в моем кабинете к полудню субботы, то я преподнесу тебе в подарок голову твоего брата в праздничной коробке. Надеюсь, ты прекрасно помнишь, что шутить я не умею, — говорит мужчина. — Я понял. Будет сделано, — отвечает Чимин. — Удачи, — злорадно говорит босс. Он сбрасывает вызов, и парень глубоко вздыхает, запуская пальцы в волосы. — Твою мать, мне даже слушать это со стороны не по себе, — говорит Чон, качая головой. — Это он еще милый, — усмехается Чимин, откидываясь на спинку дивана. — Зачем я ему? — спрашивает Чонгук недоуменно. — Я знаю, но надеюсь, что ошибаюсь. Ведь я не выполнил задание, и, скорее всего, он хочет убить тебя сам или придумал что-то еще, — говорит парень. — И что нам делать? Менять план? — Времени мало. Но мы можем использовать это поручение в своих целях, есть идея. Нам необходимо задействовать всех главных умов. Звони Чон Хосоку, а я Тэ. Нам не обойтись без их помощи. Уже через час все были в сборе в квартире копа. Босс и Тэхен приехали практически одновременно. И когда старый знакомый зашел в комнату и сразу же кинулся обнимать Чимина, то Чонгук не сводил с него пристального взгляда. Он был удивлен тому, что все это время их общий друг, оказывается, был в курсе всего происходящего. Но также он понимал, что Тэ просто защищал его. — Эй, не смотри так на меня, старик, — говорит Ким, ероша волосы Пака на затылке, и продолжая его обнимать. — Мог бы сказать мне правду, — прищуривается коп. — Ага, и выложить досье со всеми деталями, чтобы ты арестовал его? Он мой лучший друг. Ты же знаешь, что он хороший человек, поэтому я и защищал его. — Знаю, лишь только поэтому и не злюсь, — вздыхает Чон. — Вот и чудно. Но, в свое оправдание скажу, что я переживал за вас обоих, — говорит Тэ, подходя к копу, и обнимает его. — Прости, но я должен был хранить его секрет, пока он сам не решился бы открыться. — Ты не обязан извиняться. Все нормально. Думаю, я бы поступил так же на твоем месте, — тихо говорит Чонгук, хлопая его по плечу. — Как ты? — Паршиво. Но сейчас нет времени на это, мы позвали вас для дела. Тэхен убирает волосы со лба и надевает бейсболку козырьком назад. Он достает ноутбук из рюкзака, готовясь к работе, и быстро осматривает всех присутствующих. — Федерал, — указывает он пальцем на Чонгука и переводит на Чимина. — Преступник, — прищуривается он и указывает на себя. — Хакер, — наставляет палец на Хосока. — Большой федерал. Интересная компания. Что вы задумали, ребята? — Стоп, он что, действительно хакер? — удивляется босс. — Долго объяснять, откуда я его знаю, но да. Тэ — лучший хакер из существующих в нашей стране уж точно, — поясняет Чонгук. — Эй! — возмущается Ким, разводя руками. — Поуважительнее к моему таланту, пожалуйста. — Он этого не любит, — усмехается Чимин, складывая руки на груди, и улыбается. — Лучший хакер из существующих в мире, — закатывает глаза коп и исправляется. — Так-то лучше, — улыбается Тэ и протягивает руку Хосоку. — Ваша головная боль, которая взломала систему безопасности Интерпола, рад знакомству. — А тот биржевой фонд, не ты ли случайно положил, когда целая империя обанкротилась? — спрашивает он, пожимая его ладонь. — Упс, — улыбается парень и подмигивает ему. — И базу данных ФБР заставил очиститься тоже ты? — удивляется Хосок. — Работы на час всего было. Мне было скучно, а у вас так себе защита, если честно, — говорит Ким и пожимает плечами. — И тот банк в Цюрихе? — Проще простого, — улыбается Тэ. — От того, что у них пропало пару миллионов, они же не обеднеют. Я раздал их нуждающимся, честное слово. — Черт, просто... как? — удивляется федерал сводя брови. — Все просто — гениальный мозг, — отвечает парень, стуча пальцами по виску. — А у него есть мания величия, да? — выгибает бровь босс, глядя на Чимина и Чонгука. — Самую малость, — говорит Пак и усмехается. — Хорошая компания, ничего не скажешь, — говорит Хосок и улыбается, качая головой. — Так зачем вы нас собрали вместе? — У нас есть план, — говорит Чон, бросая взгляд на Чимина, а затем подходит к доске в центре комнаты. — Сейчас я все объясню, но он нуждается в доработке. Для этого нам и нужны вы. Спустя несколько часов усиленной мозговой деятельности план был готов. Он был не самым идеальным, но все могло пройти успешно, если каждый из них постарается во время исполнения своей миссии. То, что босс приказал привести копа к нему, было им на руку. Даже не подозревая того, что это поможет Чимину провести ФБР в стены «smeraldo», он сам дал им все козыри в руки. Пак еще раз осматривает план и удовлетворенно кивает. На доске расположены несколько карт с планами зданий, и на них рукой копа написаны различные детали. Если все пройдет хорошо и четко по нему, то все это закончится совсем скоро и с успехом. — Итак, давайте еще раз повторим, — говорит Чонгук, указывая на доску. — Мы приезжаем втроем к воротам под прикрытием того, что меня привезли к боссу. Чимин проводит нас через них, первый пропускной пункт и электронные двери, чтобы проникнуть в главный офис. — Далее мы отводим тебя в точку «А», где ты сможешь заняться электроникой. Твоя задача заключается в том, чтобы снять доступ со всех дверей для захвата «smeraldo» и освобождения детей. А также ты должен подать сигнал группе захвата, — говорит Чимин, глядя на друга. — Не вопрос. Это легко, — отвечает Ким, пожимая плечами. — Тебе же для того, чтобы хакнуть их, не нужен ноутбук и прочее в этот раз? — Да. Достаточно проводов и моего телефона, доступ у меня есть с прошлого раза. — Отлично, — довольно ухмыляется Пак. — Но это не все, что от тебя требуется. Твоя задача состоит в том, чтобы вывести Хоуп оттуда в безопасное место до того, как начнется штурм, — говорит Чонгук, указывая маркером на место, куда он должен привести девушку. — Пока мы будем разбираться с боссом, ты делаешь все, что должен в техническом помещении, а затем идешь в центр наблюдения — это точка «B», — говорит Чимин, указывая на здание на карте. — Там найдешь девушку, и после того, как она и ты будете в безопасности, — даешь сигнал копам. — Окей, — протягивает Тэхен, почесывая бровь. — Только я не понимаю, как вы хотите меня провести туда и каким образом я смогу незаметно переместиться из пункта «А» в пункт «B» среди кучи вооруженных людей? Разве они не заметят чужака? Чимин и Чонгук переглядываются между собой и улыбаются. Об этом они тоже подумали, и у них есть идея. — Доверься мне. На тебя никто не обратит внимания, если будешь вести себя уверенно и спокойно. Позже все объясню, — говорит Пак. — Хорошо, свою часть я понял, — отвечает парень. — Точка «С» — это место, где будет выжидать подходящий момент… — Отряд «Дельта», — говорит Хосок и кивает. — Верно. Группа захвата ждет снаружи до сигнала. Здесь они смогут быть незамеченными. А что касается тебя, то ты понял свою задачу, — говорит Пак. — Да, — соглашается он. — А вы? — спрашивает Ким. — Мы будем в точке «D», — говорит Чимин, указывая на кабинет босса на карте, и ставит там крест маркером. — И будем действовать по ситуации, — продолжает за него Чон, глядя на парня. — Мы не знаем, что именно там будет и как все будет складываться. Неизвестно, для чего он просит меня привести. Поэтому будем действовать максимально аккуратно. Наша главная задача — взять главу живым. Понятно? — Да, — отвечает Пак, тяжело вздыхая. — Пожалуйста, я понимаю, как ты хочешь его прикончить, но мы должны его арестовать, а не убить, — говорит коп. — Я постараюсь, но ничего не обещаю, Джей Кей. — С планом все понятно. Осталось дождаться приезда маршала и обсудить формальную часть твоей сделки с ФБР, — говорит Хосок, бросая взгляд на Чимина. — Готов? — Да. Я не передумаю, — уверенно отвечает он.***
Процесс вступления свидетеля в программу защиты запускается после одобрения заявки, которое Чонгук успешно получил для Чимина. Он рассказал обо всех обоснованных и доказанных рисках и угрозах для его жизни, а также предложил на выбор места переселения Пака после завершения судебного процесса. Обычно свидетели, попадающие под эту программу, сами являются преступниками. Чаще всего — это те, кто был связан с организованной преступностью, поэтому решения принимаются достаточно быстро, но берутся во внимание абсолютно все детали. На следующий день Чимин ждал приезда маршала, с которым Хосок договорился о встрече. И хоть внешне он старался сохранять спокойствие, внутри все дрожало от напряженных нервов. Если этот человек сейчас решит, что он не достоин получить защиту, то все будет кончено. Он отправится обратно под арест и будет осужден со всеми участниками «smeraldo». Парень тяжело вздыхает и пытается завязать галстук уже, наверное, в десятый раз. Он всегда это делал легко, но сейчас все знания будто вылетели из головы. Чонгук заставил его надеть белую рубашку и костюм, для того чтобы произвести приятное впечатление на маршала. Коп стоит у дверного косяка, сложив руки на груди, и с интересом наблюдает за ним. На лице Чимина отпечаталась сильная обеспокоенность, брови нахмурены, а в глазах полная растерянность. Его пальцы не слушаются, и он снова и снова пытается привести себя в порядок. — Ты нервничаешь, — говорит тихо Чон, склоняя голову на бок. — Нет, — вздыхает он и снова психует, дергая галстук, когда узел завязывается не так как нужно. — Поэтому ты не можешь уже десять минут собраться? — выгибает бровь Чонгук. — Черт, — вздыхает парень и проводит руками по волосам, зачесывая их назад. — Да, я нервничаю. От этого зависит моя жизнь, и я совершенно не могу ничего изменить сейчас. — Вообще-то можешь, — отвечает коп, подходя к нему. — Что же? — усмехается Пак. Парень встает перед ним и начинает медленно застегивать пуговицы на его рубашке. — Только от тебя зависит, что подумает и как воспримет тебя маршал. Только ты можешь создать о себе впечатление сейчас. — Что он будет спрашивать? Что будет говорить мне? Что мне говорить ему? — спрашивает Чимин, рассматривая его лицо. — Он будет задавать тебе вопросы о твоей жизни и об этих мразях, ведь у него на руках есть все. Он знает все подробности, но ему нужно услышать все от тебя. Твоя задача быть честным, вот и все, — отвечает Чонгук, поправляя ворот его рубашки. — Это предварительное собеседование, в процессе которого ты получишь информацию относительно своего нового образа жизни и личности. — И что потом? — спрашивает он, хмурясь. — Если ты будешь согласен со всеми предложениями, начинается следующий этап — маршал подает прокурору свои рекомендации относительно того, можешь ли ты быть помещен в программу по защите, — отвечает Чон, завязывая его галстук. — То есть все зависит от него, — говорит Пак и тяжело вздыхает, приподняв голову, чтобы копу было удобнее. — Окончательное решение принимает Генеральный прокурор. Учитывая рекомендации, которые ему даст маршал после этой встречи, он делает собственную официальную оценку риска переселения, — говорит парень, затягивая узел, и помогает ему надеть пиджак. — Риск переселения? — недоуменно спрашивает Чимин, глядя на себя в зеркало. — Он будет учитывать ряд факторов. Это большой список, но основных два. Имел ли ты уголовное прошлое и преступные наклонности ранее, а так же существуют ли альтернативы твоей защиты. Еще он рассматривает тот факт, возможно ли использовать свидетельства других людей. По сути, все на твоей стороне. Понимаешь? — спрашивает Чонгук, снова становясь перед ним, и заглядывает в его глаза. — Да, но все равно как-то не по себе. Паршивое предчувствие. — Если значение твоих показаний в судебном процессе перевесит опасность для нового сообщества, куда планируется переселить тебя, то Генеральный прокурор выносит вердикт о включении тебя в программу. И все — ты под защитой. — А потом? — После этого ты должен будешь подписать Меморандум о взаимопонимании. Он подтверждает, что ты полностью осознаешь правила программы и согласен с ними. Твои близкие тоже должны будут подписать бумаги. С ними свяжутся и привезут сюда. — Я увижу мою семью? Они будут здесь? — удивляется Пак с восторгом в глазах. — Ты сможешь увидеться с ними после того, как мы арестуем этих подонков. — Охренеть, — шепчет Чимин, и уголки его губ дергаются в улыбке. Ему с трудом верится, что он увидит маму и брата, не прячась от них. — Но я не понимаю, как буду жить потом. Куда они меня отправят? — Я передал список, и только им решать это, но, — замолкает Чон и тяжело вздыхает, глядя на него, — учитывая всю ситуацию, твое прошлое и то, каким образом твоя жизнь была связана с криминалом, возможно, тебя отправят на родину и создадут тебе новую личность. — В Пусан? Новую личность? — приподнимает брови Пак. — В Корею. Мне так кажется. Но, может быть, и нет, все же это очень громкое дело. Но учитывая то, как именно ты попал в эту преступную организацию, и тот факт, что прошло уже столько времени. Вряд ли кто-то там может узнать тебя, ты давно вырос, хотя они будут все равно очень подстраховываться. Было бы здорово, если бы для тебя создали новое имя, документы и легенду, а затем позволили вернуться домой. — Я о таком даже не мечтаю. Не так важно, где я буду жить, если моя семья будет рядом, и мы будем в безопасности. — Все будет хорошо. Просто будь собой и не лги. Ни в чем не лги, они хотят от тебя честности, так пусть знают все даже самое страшное. — Хорошо, — вздыхает Чимин. Чонгук внимательно смотрит на него, и внутри все сжимается от переживаний за этого него. Несмотря на их сложности сейчас, Пак по-прежнему для него очень близкий человек. Он чертовски любит его и вынужден будет отпустить, если все получится. Невозможно не бояться вместе с ним сейчас. Он видит, как парень сильно волнуется, и от этого сам волнуется еще больше. Коп просто с ума сходит от мысли, что все пойдет не так, как они планируют. Страшно представить, что будет с ними обоими, если его не примут в программу. Чонгук делает шаг вперед и обнимает его. Он кладет голову на его плечо и чувствует теплые руки, которые сразу же окольцовывают его тело. И все вокруг сразу перестает иметь значение. Парень глубоко вздыхает и по привычке запускает пальцы в темные волосы на затылке Чимина, мягко их перебирая. Он наслаждается его объятиями, закрыв глаза, и глубоко вдыхает такой родной запах горького шоколада от него. — Не бойся. Есть риски, да. Но, если ты будешь вести себя искренне и уверенно с ним, то все будет в порядке. Не имеет значения, куда именно тебя переселят после суда. Главное — ты будешь свободен, и рядом будут те, кто любит тебя и позаботятся о тебе. Ты это заслужил как никто другой. Просто постарайся стать счастливым, красавчик, — тихо говорит Чон с болью в голосе. — Но тебя рядом не будет, — шепчет Пак и вздыхает. — Ты же останешься здесь. У тебя вся жизнь кипит именно здесь. Твоя карьера и семья. Все, о чем ты мечтал. — Ты прав, я останусь здесь, и у меня будут на это весомые причины. И я сейчас говорю не о том, что между нами сложности. Но сейчас ты должен думать о своей жизни, ведь впервые за долгое время у тебя есть не только «здесь и сейчас», а будущее. Понимаешь? — говорит коп, беря его лицо в ладони. — Настоящее будущее. И ты сам можешь его строить. Ты сможешь жить как обычный человек. Тебе предоставят защиту, новое место жительства, ты сможешь получить любое образование, работу, и никто не станет указывать на тебя пальцем. Никто не будет говорить тебе, что ты убийца. Никто не будет упрекать тебя за то, в чем ты не виноват. Все изменится, разве это не хорошо? — спрашивает он и снова крепко обнимает. — Это прекрасно, — отвечает Чимин, вздыхая. — Именно. Нужно бороться за это, — говорит Чонгук. Они несколько минут стоят молча и наслаждаются теплом тела друг друга. Коп думает о том, как найти в себе силы перебороть обиду и боль, чтобы простить Чимина и так же о том, как найти эти силы для того, чтобы отпустить его, когда он будет вынужден уехать. А Пак думает о том, что его жизнь на самом деле может измениться. Неужели она может принадлежать ему? Неужели он сам сможет решать, что ему делать, и никто больше не будет контролировать его? Просто невероятно. — Спасибо, Чонгук-и. Спасибо за то, что пытаешься спасти меня, — шепчет Пак, закрывая глаза. — Я запретил тебе использовать это слово, — тихо говорит он и улыбается. — Знаю, но потерпи меня еще немного. Скоро я уеду или в тюрьму, или из страны, — отвечает парень. — Я сделаю все возможное, чтобы ты был свободен. А ты, в свою очередь, сделай все, чтобы стать счастливым, — говорит Чонгук, крепче обвивая руками его шею, и зажмуривается. Чимин глубоко вздыхает и мягко улыбается. Приятно это слышать. Несмотря на то, как он поступил с ним, Чон все же пытается ему помочь. Он не обязан этого делать, по сути, мог бы просто перечеркнуть это все и жить дальше. Наверное, впервые в жизни кто-то так отчаянно и смело борется за него. И от осознания этого внутри все переворачивается. Пак нежно целует парня в щеку и собирается поблагодарить снова, но в дверь квартиры копа кто-то звонит. — Пора, — говорит Чонгук, тяжело вздыхая. Федеральным маршалом оказался молодой мужчина около тридцати лет, высокий и привлекательный, в очках и с доброй улыбкой. Его зовут Ким Сокджин, и он старый приятель Чон Хосока. Общение с ним складывалось на удивление легко, несмотря на то, что Паку трудно находить общий язык с чужаками. Сначала он ощущал себя дискомфортно, когда пришлось вспоминать и рассказать все новому человеку, но все же потом ему стало проще это делать. Быть честным сложно, особенно — когда у тебя такое темное прошлое. Но Сокджин из тех людей, которые слушают подобные рассказы очень часто, поэтому его уже ничего не удивляет. Их разговор длился долго, кажется, что прошло около двух часов, прежде чем Чимин заканчивает отвечать на его вопросы. А затем мужчина протягивает ему несколько документов. — Это тот вариант, который мы можем предложить вам и вашим близким. Мы считаем его самым подходящим. Все зависит от вас, мистер Пак. Внимательно ознакомьтесь, — говорит Ким. Чимин согласно кивает и начинает читать бумаги. В них указано, что после завершения судебного процесса и исполнения приговора, у него будет новая жизнь. Он и его близкие получат новые имена, а затем должны будут уехать в Сеул. Надо же, как и говорил Чонгук, ему позволят вернуться на родину в Корею. Это не Пусан, но все же звучит здорово. Федеральные маршалы обещают ему и его семье создать новые документы, удостоверяющие личность, в целях безопасности. А также здесь сообщается, что они обязаны будут помочь ему с трудоустройством, найти им место жительства, обеспечить его медицинским обслуживанием и, в случае необходимости, консультации любых специалистов, в том числе психологов, психиатров и социальных работников. Как раз то, что ему так необходимо после всего этого дерьма. Наверное, он будет годами посещать психотерапевта, чтобы привести себя в порядок хотя бы немного. Со стороны это кажется самым идеальным исходом событий, но его беспокоит лишь то, что ему придется уехать. Хотя нельзя сказать, что он не хочет этого. В Нью-Йорке он все равно никогда не чувствовал себя комфортно, но здесь есть то, что его держит. А еще самым главным правилом программы, судя по документам, является условие, что Пак не может вступать в контакт с любыми родственниками или знакомыми, кто не состоит с ним в данной программе. И ему запрещено возвращаться в места, где он жил раньше. В случае невыполнения этого условия, он моментально лишается защиты. Родственников у него нет больше, а вот знакомые… черт, Чонгук. Это касается его. — Я правильно понимаю, что после того, как все это закончится, я не имею права общаться с людьми, которые знают о программе, но не состоят в ней со мной? То есть я не могу общаться с агентом Чоном, например? — спрашивает Чимин. — Все верно, мистер Пак. Это запрещено, ведь он агент ФБР. И тем более — ведет ваше дело, — говорит Сокджин и кивает. — Любой контакт запрещен? То есть, мы даже не можем звонить друг другу? — К сожалению, такие правила, — отвечает Ким, поправляя очки. — Понятно, — едва слышно говорит парень, и внутри него все обрывается. — С этим какие-то сложности? — спрашивает мужчина. — Нет, — хмурится Чимин и отдает ему бумаги. — Нет, все в порядке. Мне все понятно. — Вы должны понимать, мистер Пак, что участие в программе — дело абсолютно добровольное. Никто не вправе принуждать вас к участию в этом. Соглашаясь на подобную защиту, вы должны осознавать, что всю свою прошлую жизнь, включая все связи, родство и знакомства вам придется стереть. С той самой минуты, как вы подпишите документы, то никогда не сможете вернуться к прошлому образу жизни. При малейшем отходе от инструкции государство умывает руки. Здесь работает принцип: вы либо беспокоитесь за свою безопасность и своих родных, а мы вам помогаем обеспечить ее, либо вы печетесь о ней самостоятельно, и значит, вся ответственность лежит лишь на вас. Подумайте очень хорошо. Что же вам дороже: безопасность и свобода или прошлая жизнь? Не в моей компетенции давать такой совет, но, — говорит маршал и несколько секунд молчит, — то, что с вами произошло, абсолютно чудовищно. Я многое слышал в своей жизни, но такое не припомню. Я искренне сочувствую вам и даже не представляю, насколько сейчас тяжело принимать это решение. Но вы должны думать о том, что у «smeraldo» есть не только враги и недоброжелатели, но и те, кто их поддерживает. А так же будут те, кто, возможно, захочет отомстить вам за смерть своих родных. Хорошо подумайте. Чимин рассеянно моргает и проводит руками по лицу. Этот выбор должен быть легким, ведь он этого и хотел, но это не так. Только сейчас он осознает, что принимая эти условия, он навсегда вычеркивает из своей жизни Чонгука. Да, возможно, они бы уже никогда не были снова вместе, и коп никогда не сможет простить его, но все же как провести черту и отрезать все, что между ними было? И Чон знал, что так будет, ведь он федерал и осведомлен о тонкостях этой программы. Вот почему он сказал, что не хочет отпускать его. Вот почему он выглядел таким загруженным. Выходит, что он готов пойти на все это, чтобы подарить ему свободу и новую жизнь. Он готов его спасти, даже если в итоге они не смогут общаться никогда. Безумие какое-то, но такое правильное безумие, что ли. Он в очередной раз этим показывает, насколько он потрясающий человек. И несмотря на то, что Пак уже не представляет себя без него, у него выбора нет. На самом деле он не надеялся, что Чонгук будет вообще находиться рядом с ним из-за того, что он скрывал все эти месяцы. Но в глубине его души жила надежда на то, что они смогут сохранить общение. Открывшиеся условия все меняют. Маршал прав, у «smeraldo» полно союзников, и родные убитых могут захотеть мести. Когда они узнают, кто такой Чимин, то в опасности будет не только он, но и его семья, а он не готов потерять еще и их. Парень тяжело вздыхает и смотрит на бумаги перед собой, которые протягивает Сокджин. В любом случае, если он сейчас не подпишет эти документы, то ему грозит тюрьма. Пожизненное заключение, и его семья не будет под защитой. А что если кто-то навредит им? Может было бы лучше, чтобы они вовсе не знали о нем правду, но это его один и единственный шанс начать все с чистого листа, получив свободу. Разве он не заслуживает этого после стольких лет страданий? Этот выбор такой сложный и простой одновременно. Чонгук лишается одного и приобретает другое, но он принимает это, раз идет на этот шаг ради него. Тюрьма или свобода? Если он не подпишет, то все пойдет наперекосяк. Арестовать этих ублюдков будет сложнее, и все может сорваться. А если подпишет, то он подарит копу шанс получить повышение, о котором он так мечтает, но навсегда потеряет его. Чимин еще несколько минут напряженно думает, а затем берет ручку и подписывает бумаги. — Благодарю вас за такое решение, мистер Пак, — говорит Сокджин и протягивает ему руку. — С моей стороны могу обещать, что о вас и вашей семье позаботятся. Мы получим их официальное подтверждение и продолжим совместную работу. От вас же я надеюсь получить честное сотрудничество, и решимость идти до конца. — Я не подведу, — тихо отвечает Чимин и пожимает его ладонь, пока внутри него все сжимается от боли.