После Совнгарда

             20 день месяца Вечерней звезды 4Э204.              Последний отрезок пути до Вайтрана Ашиан проделала, трясясь в разболтанной открытой повозке. День был морозным, но не ветреным. Заснеженный, тихий лес тянулся по обе стороны дороги, почему-то навевая воспоминания о том утре, когда Драконорожденная, еще даже не подозревая о своем предназначении, очнулась в точно такой же повозке в компании Братьев Бури. Правда, тогда был конец лета и погода стояла намного теплее, а деревья радовали яркой зеленой листвой.       Сейчас же темные стволы сплошной стеной чернели вокруг, уныло клоня припорошенные снегом ветви к земле. Назойливый скрип колес разносился по округе и Ашиан оставалось только удивляться, почему этот звук до сих пор не привлек хищников или разбойников. Впрочем, оно, конечно, к лучшему: такой разбитой и опустошенной спасительница Скайрима чувствовала себя только после двух суток непрерывных боев с фалмерами в Забытой долине и последующего сражения с архиепископом Виртуром. Но даже тогда ее не окутывало призрачной дымкой ощущение неправдоподобности окружающего мира. Словно познав другую сторону бытия, она снова оказалась в плоской, ограниченной реальности, которая могла развеяться от случайного дуновения ветерка. От этого Драконорожденной было неуютно и тревожно. Наверное, правы были те, кто говорил, что живым нечего делать в Совнгарде, что их присутствие в потусторонней обители непременно повлечет за собой последствия.       Как будто ей было мало внутреннего раздрая, еще и возница полдороги мычал развеселый мотивчик, очень напоминающий «Рагнара Рыжего», но в какой-то слишком вольной интерпретации. Фальшивил он нещадно. Ашиан успела даже пожалеть о том, что два месяца назад излечилась от ликантропии: превратившись в оборотня, она преодолела бы оставшееся расстояние гораздо быстрее и спокойнее. Однако решение перестать быть вервольфом она принимала взвешенно и осознанно: очень уж не хотелось Предвестнику Соратников в случае возможной гибели в сражении с Алдуином оказаться в Охотничьих угодьях Хирсина.       Подъезжая к городу, Драконорожденная заметила большое скопление людей возле городских ворот. И, едва успев вылезти из повозки, тут же попала в крепкие объятия Лидии и Валдимара.        — Как себя чувствуешь, тан? Все нормально? Не замерзла?       Под ворохом сыпавшихся на нее вопросов, в которых звучала неподдельная забота, Ашиан почувствовала, как хоть что-то в этом мире наконец становится на свое место. Пробормотав, что все в полном порядке, она обратила внимание на встречавших ее горожан и стражников. Среди них маячили знакомые лица Соратников – Вилкаса, Фаркаса и Эйлы. Но, что самое удивительное, неподалеку переминался с ноги на ногу Хронгар — младший брат ярла. Его смущенный вид явно говорил о том, что ближайший родственник Балгруфа чувствовал себя не в своей тарелке.        — Откуда вы знали, что я приеду сегодня? — поинтересовалась Ашиан, получив свою долю приветствий от братьев и сестры по оружию. Причем Фаркас хлопнул ее по плечу так, что она чуть не свалилась в сугроб.        — Арнгейр прислал записку с гонцом, — пояснила Лидия. — Сказал, что ты отправилась в Вайтран и попросил тебя встретить, но так как посыльный напутал и приволок письмо не в наш дом, а в Йоррваскр, когда там как раз был управитель ярла, то через день о твоем прибытии знал уже весь город.       В глазах хускарла явно читалась тревога: если уж один из Седобородых просил их встретить Драконорожденную, то битва с Пожирателем Мира прошла вовсе не так гладко, как предполагалось. Ашиан догадывалась, что выглядит не лучшим образом — это читалось на лицах Лидии и Валдимара, да и Соратники поглядывали на нее со странным сочувствием. Впрочем, чего еще они ожидали, когда она отправлялась на битву с Алдуином? Что она вернется счастливая и пышущая здоровьем? Хорошо, вообще вернулась …       Хронгар наконец улучил момент и подошел ближе, немного оттеснив Лидию.        — Рад видеть тебя в добром здравии, Довакин, — произнес он, смущенно кашлянув. Очевидно воин и сам понимал, что говорит несусветную глупость, но ничего лучше придумать не смог — красноречием он никогда не отличался.       Предвестник кивнула.        — Мой брат желал бы, чтобы ты присоединилась к нам за пиршественным столом. Мы устроили небольшой праздник в твою честь.       Лицо Ашиан вытянулось: она рассчитывала по прибытии сразу же завалиться спать, шумные чествования в ее планы не входили. Но, судя по тону Хронгара, отказа он бы не принял. К тому же, ей вовсе не хотелось портить отношения с ярлом. Поэтому, вымучив из себя блеклую улыбку, она снова кивнула.       От ее внимания не ускользнуло то, как нахмурился Вилкас. Он, конечно же, был недоволен тем, что она потворствует прихотям Балгруфа, который явно старался погреться в лучах славы Драконорожденной и увеличить свою популярность.       Валдимар бросил осуждающий взгляд на брата ярла, который посмел лезть со своими приглашениями к его уставшей госпоже.        — Вы идите, а я пока заплачу вознице, — произнес он.       Кучер все это время просидел, открыв рот и выпучив глаза: он совсем не ожидал, что его пассажирка так знаменита.       Ашиан, проходя по улицам Вайтрана и слыша, как славит ее народ, тоже этого не ожидала. Снова все казалось нереальным: ликующие лица горожан теряли свою индивидуальность и превращались в яркие мазки на белой картине, а их выкрики сливались в малопонятный гул. Лишь когда тяжелая двустворчатая дверь Драконьего Предела захлопнулась за ее спиной, Драконорожденная обрела какое-то подобие душевного равновесия.       Ярл Балгруф, уже сидящий во главе стола, встал со своего места и поднял вверх кубок.        — Довакин! — торжественно начал он. — Приветствую тебя снова в Драконьем Пределе. И позволь выразить глубокую благодарность от себя лично и от всех жителей Вайтрана за избавление от страшной угрозы. Думаю, не будет преувеличением сказать, что весь Скайрим у тебя в долгу. Твои славные деяния воспоют в веках и этот скромный пир в твою честь — лишь начало. Мы понимаем, что долгая дорога была утомительной, но прошу хотя бы ненадолго почтить нас своим присутствием.       Череп Нуминекса белел позади него над троном. И на мгновение Ашиан почудилось, что она словно слышит невнятный шепот. В ушах зазвенело, поглощая все остальные звуки, и Предвестник моргнула, прогоняя наваждение.        — Спасибо за приветствие, — произнесла она, успев мимолетно удивиться тому, насколько быстро все было подготовлено. Ведь не с городских стен же ее высматривали?       Балгруф жестом показал на подготовленное возле него место. Драконорожденная молча прошла к столу, чувствуя на себе любопытные взгляды собравшихся. Среди присутствующих она заметила семейство Сынов Битвы почти в полном составе, бессменного хускарла ярла — Айрилет, управителя Провентуса Авениччи, жрецов храма Кинарет и даже в кои-то веки оторвавшегося от своих исследований придворного мага Фаренгара, хотя, как подозревала Довакин, последний пришел на празднество с тайной надеждой услышать что-нибудь о драконах.       Лидия уселась рядом со своей госпожой. Соратники заняли места в конце стола, причем Вилкас не переставал сердито смотреть на Предвестника, даже не пытаясь скрыть свое неодобрение. Ашиан знала, что впоследствии ей придется выслушать немало нелестного в свой адрес, но пока ей было все равно: яства, выставленные перед ней, пахли слишком соблазнительно, заставив Драконорожденную вспомнить о том, что она ничего не ела со вчерашнего вечера.        — Единственный плюс этого сборища — вкусно поесть, — пробормотала ей на ухо хускарл. — Они тут уже второй день отмечают, будто во владении других забот нет. Валдимар пошел домой, нагреет тебе воды для ванны. Как только представится возможность, мы отсюда улизнем.        — Хорошо, — шепнула Ашиан, склоняясь над своей тарелкой и откусывая приличный кусок прожаренного, сочного мяса. Теперь, по крайней мере, была понятна причина столь быстрой организации празднества, которое, как оказалось, не началось, а продолжалось.       Однако толком насытиться ей не дали.        — Довакин, — подал голос Провентус Авениччи. — Может, расскажешь нам, как там — в Совнгарде?       Все разговоры тут же смолкли, присутствующие, включая Вилкаса, с интересом обернулись в сторону Ашиан. Та мысленно помянула крепким словцом любопытного управителя, искренне не понимая, с чего бы ему интересоваться потусторонней обителью павших воинов, ведь попасть туда ему не светило при любом раскладе. Однако от нее ждали ответа. Отложив вилку, она немного помолчала, раздумывая над тем, что сказать, и наконец произнесла:        — Довольно необычно. Все ощущается по-другому. Земные страсти и желания кажутся мелочными, привязанности блекнут. Бывшие враги пируют вместе в Зале доблести.        — Сам Совнгард похож на наш мир? — спросила какая-то женщина.        — Похож. Но … как бы ярче, словно там сияет солнце, а здесь мы бродим в сумерках.       О тумане, который наслал Алдуин, чтобы пожирать души павших героев, Ашиан решила умолчать, отчаянно надеясь, что никто не спросит про самогó древнего дракона. Но не тут-то было.        — Как ты победила Пожирателя Мира? — не вовремя оживился Фаренгар. — Как он погиб?       Драконорожденная против воли вздрогнула.       «Zu’u UUSLaaD. Zu’u NIS OBLaan», громыхнуло в ушах. Недавно затянувшиеся раны снова заныли, а позади опять раздался еле различимый шепот. Ашиан потерла висок, будто у нее разболелась голова.        — Это было довольно непросто. Думаю, теперь у меня стало на пару шрамов больше, — дежурно улыбнувшись, отшутилась она.       Блеск в глазах Фаренгара говорил о том, что подобным ответом маг не удовлетворится, поэтому Предвестник поспешно сменила тему:        — Я видела в Зале доблести Исграмора.       Расчет оказался верным: большинство присутствующих были нордами, а, значит, ее встреча с легендарным предводителем атморцев значила чуть ли ни больше, чем расправа над Алдуином; гости тут же стали вспоминать о подвигах прославленного предка, и даже на лице Вилкаса засверкало невиданное доселе воодушевление.       Разговор плавно перетек в область древних сказаний и легенд о Пяти сотнях. Ашиан поддерживала его вяло, больше налегая на запеченное с овощами мясо хоркера. С самим Исграмором у нее вышел не очень длинный, но достаточно эмоциональный разговор, о котором она тоже предпочла бы не вспоминать.       Балгруф, воспользовавшись тем, что присутствующие отвлеклись на оживленную дискуссию, наклонился к Драконорожденной:        — Могу я задать тебе личный вопрос?       Ашиан удивленно моргнула, но, пожав плечами, кивнула.        — Ты, конечно, заметила, что мой младший брат оказывает тебе всевозможные знаки внимания?       Довакин напряглась, пытаясь припомнить подобное, но ничего не получалось: с Хронгаром они, как правило, почти не общались, ограничиваясь обычными фразами приветствия или пожеланиями доброго здравия. Лишь один раз, хорошенько выпив в таверне, воин, за неимением лучших слушателей, кроме нее, начал критиковать Балгруфа, который слишком прислушивается к советам управителя, а он, в свою очередь, лишь повторяет то, что скажет ему дочь-кузнец.        — Не особо, — призналась Драконорожденная.       Ярл усмехнулся.        — Так я и думал.       Ашиан нахмурилась: начало разговора ей уже не нравилось. Расположение других людей и их чувства к ней оставались для Драконорожденной скользкой темой, которую она предпочитала избегать. Тем более, если дело касалось власть имущих, руководствовавшихся преимущественно своей выгодой.        — Мой ярл, не пояснишь, что ты имеешь в виду?        — Не буду ходить вокруг да около. Ты нравишься моему брату. Но он солдат до мозга костей и очень неловок в выражении своих намерений, поэтому предпочитает отмалчиваться. Однако я его старший брат и не могу просто наблюдать, что из-за своей нерешительности он упускает такую девушку, как ты. Я не прошу многого, лишь дай ему шанс. Хронгар очень достойный человек. И ты не уступишь ему в доблести. Я был бы очень рад породниться с тобой.       Вот, значит, как. Ашиан опустила глаза в тарелку. Есть расхотелось совершенно. Что ж, по крайней мере, Балгруф был более порядочен, чем тот же Сиддгейр, который не раз и не два предлагал перевести их отношения в горизонтальную плоскость. Ярл Вайтрана предпочел гораздо более разумный вариант. Если бы Ашиан действительно стремилась связать себя брачными узами, она наверняка рассмотрела бы это предложение и, с большой долей вероятности, приняла его. Хронгар был честным, прямолинейным человеком, братом одного из самых влиятельных ярлов Скайрима. Выйдя за него замуж, она наверняка смогла бы вмешиваться в нежелательные политические решения правящей верхушки страны и поворачивать их в нужное русло.       Драконорожденная посмотрела на застывшую в своем кресле Лидию. Плотно сжатые губы хускарла говорили о том, что воительница все слышала и не одобряет предложения Балгруфа.        — Мой ярл, — произнесла тихо, но четко Ашиан, — все это достаточно неожиданно. Уверена, что Хронгар тоже осознал свои чувства на прошлой неделе или вообще вчера.       Правитель Вайтрана добродушно усмехнулся.        — Не подумай, что я давлю на брата. Ты ему действительно нравишься. Как человек, как воин. Возможно, я просто немного подтолкнул его к тому, чтобы реализовать свои мысли и желания. Не буду скрывать, что хотел бы видеть тебя на своей стороне, но чувства моего брата тут не при чем.       Ашиан обвела взглядом собравшихся, все еще оживленно обсуждавших Исграмора и его подвиги. Хотя, положа руку на сердце, Драконорожденная с трудом могла назвать подвигом истребление целой расы и использование рабского труда эльфов при постройке Виндхельма. Она могла бы сказать им многое об этой разрушительной и жестокой стороне прославленного воина, но прекрасно знала, что слова ее услышаны не будут, поэтому повернулась к ожидавшему ее ответа Балгруфу.        — На своей стороне, — повторила Предвестник. — Значит, ярл, ты выбрал сторону. Поэтому за столом я не вижу Серых Грив?        — Считаешь, мой выбор неверный?        — Не мне судить.       Ашиан понимала, насколько важно, какой из двух сил в гражданской войне она в конечном итоге отдаст предпочтение: простое появление Драконорожденной в рядах армии могло прибавить кому-то сторонников, а у кого-то их отобрать. Братья Бури также жаждали видеть ее у себя: Ульфрик прислал пламенное послание, в котором в красках вспоминал их первую встречу и желание имперцев казнить тогда еще безымянную пленницу просто за то, что она по чистой случайности оказалась поблизости от бунтовщиков. «Стоят ли они твоего доверия, Довакин? — вопрошал он в письме. — Поспешные решения, пренебрежение чужими жизнями, раболепное преклонение перед Талмором — это ли та власть, которую ты хочешь видеть?».       Возможно, Предвестник согласилась бы с мятежным ярлом, если бы не знала, кем он является на самом деле. Документы, украденные ею из Талморского посольства и надежно спрятанные теперь на Высоком Хротгаре, подробно рассказывали о его становлении агентом Альдмерского Доминиона и последующем сотрудничестве с эльфами. Когда Ашиан стало об этом известно, она впервые поняла упорное стремление Эленвен забрать пленных в Хелгене под свою охрану. Скорее всего, первый эмиссар Талмора планировала затем отпустить ценного агента на волю, обставив это, как отчаянный побег. Драконорожденная с удовольствием послушала бы версию Ульфрика относительно его сотрудничества с Доминионом, но для этого пришлось бы ехать в Виндхельм, а до недавнего времени у нее совсем не было на это времени.       Однако информация из талморского досье была не единственной причиной недоверия Довакина к вожаку восстания. Неутихающие слухи о его жестокости при захвате Маркарта также играли свою роль, хоть Предвестнику и трудно было сопоставить их с тем, что она видела собственными глазами. Подобное кровожадное поведение, скорее, подошло бы Галмару — правой руке Ульфрика, но никак не ярлу Виндхельма, который сохранял хладнокровие даже в Хелгене. Да и потом, при личной встрече с Драконорожденной был достаточно вежлив и учтив.        — Ты сама родилась в Сиродиле, — напомнил Балгруф. — Ты лучше всех должна понимать, насколько важно сохранить Скайрим частью Империи.        — Я понимаю, — согласилась Ашиан. — Но я не только подданная Империи, но еще и Предвестник. Кодлак был против того, чтобы вмешиваться в политическую возню. А я его преемница и мне совсем не хочется нарушать его заветы.        — Даже если они поставят Скайрим и всю Империю на край гибели? То, что не удалось драконам, получится у горстки людей?        — В конце концов, победа зависит не от меня, а от умелого руководства генерала Туллия, — огрызнулась Драконорожденная. — Если он не в состоянии подавить восстание, может быть, нам тогда нужно просто сменить командующего?       Балгруф усмехнулся и отпил из своего бокала.        — Я притворюсь, что не слышал этих крамольных речей. Но ты все же подумай. Я тоже долго шел к своему решению.       Ашиан задумчиво посмотрела на ярла, нерешительно покусывая нижнюю губу.        — Ульфрика поддерживает Талмор, — наконец произнесла она. — Он является их «спящим» агентом. Думаю, они вмешаются, если его жизни будет что-то угрожать. В конце концов, они уже пытались это сделать в Хелгене.       Впервые со времен нападения дракона на Вайтран Предвестник видела Балгруфа ошарашенным и по-настоящему обеспокоенным.        — Ты точно это знаешь?        — Да, — подтвердила Ашиан. — У меня есть доказательства из Талморского посольства.        — Почему ты их не предоставила генералу Туллию или, на крайний случай, Элисиф?        — Потому что они достаточно спорны. С определенного времени Ульфрик не идет на прямой контакт с Эленвен и вполне может сказать, что обвинения в его адрес сфабрикованы бессовестными имперцами.        — Тогда с какой целью ты это рассказала мне?        — Чтобы ты был осторожен, ярл. Несмотря ни на что, ты — мой друг и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — Ашиан еще больше понизила голос и наклонилась к Балгруфу, едва не касаясь его лбом. — Если захотите убрать Ульфрика, делайте это без лишней шумихи и быстрее. Лишившись лидера, бунтовщики потеряют опору. Остальное будет делом времени, если, конечно, не появится кто-то такой же амбициозный и харизматичный, как Буревестник. Но это маловероятно.       Даже со своего места Драконорожденная почувствовала прожигающий взгляд Вилкаса, от которого явно не укрылись перешептывания главы Соратников и ярла, но поворачиваться в сторону брата по оружию она не стала, вновь откинувшись на спинку кресла.        — Похоже, — медленно произнес Балгруф, — ты все же сделала свой выбор, хоть и не хочешь этого признавать.       Ашиан нахмурилась.        — Выбора особо нет, — помолчав, произнесла она. – Империя позволяет сосуществовать всем расам, которые проживают на ее территории. А Ульфрик - за Скайрим для нордов. Однажды такая позиция уже привела к резне и уничтожению целого народа. Я не хочу повторения. Сказать откровенно, если бы можно было пустить ситуацию на самотек, я бы так и сделала. Но она уже выходит за все границы допустимого.       Предвестник, подобно своему предшественнику, терпеть не могла политические интриги, но, в отличие от него, почему-то регулярно в них влезала и ничего не могла с этим поделать. Или же ярл Вайтрана слишком умело играл на ее расположении к нему, вынуждая волей-неволей вмешиваться в конфликт.       Драконам было бы смешно, узнай они о подобной возне людишек, если бы, конечно, вообще заметили бы ее. Но то были драконы — бессмертные, могучие сыны Акатоша, а она всего лишь человек, лишившийся возможности Кричать.       Арнгейр — единственный посвященный в эту проблему — утверждал, что со временем способности вернутся, что она просто устала, что слабое человеческое тело истощило свои ресурсы. Но Ашиан казалось, что с уходом Алдуина, боги посчитали ее миссию выполненной и забрали дар или же сам Пожиратель Мира в свои последние минуты что-то сделал, уничтожив ее уникальную способность, присущую только Дова. Ей бы хотелось поговорить о своих догадках с Партурнаксом, но она почему-то боялась. Хотя, скорее всего, древний дракон был единственным, кто мог бы ей помочь или хотя бы дать ответы на мучившие ее вопросы. Справедливо ли ее наказали боги или это была месть первенца Акатоша?       Видение бьющегося в агонии Алдуина мелькнуло перед глазами Драконорожденной и она зажмурилась, чтобы отогнать его от себя.        — Тан, может быть, пойдем уже домой? — подала голос Лидия, заметив состояние своей госпожи. — Ты очень устала.        — Конечно, — подхватил Балгруф. — Иди, Довакин. Хорошо отдохни. И еще раз спасибо тебе за все, что ты для нас сделала.       Фраза прозвучала настолько пресно и официально, что Ашиан даже не кивнула в ответ, поднимаясь со своего места.