***
Мирабелла устало вздохнула, обводя взглядом внушительных размеров дыру, зияющую в стене Зала Достижений. Сквозь отверстие в помещение врывался ледяной ветер со снегом, разбрасывая по полу вещи и мелкие предметы интерьера. За спиной бретонки молча переминались с ноги на ногу Толфдир, Брелина и двое новичков, которые, собственно, и несли ответственность за порчу каменной кладки. На прошедшей неделе в общежитиях было уже столько инцидентов, что госпожа Эрвин подумывала и вовсе запретить самостоятельные эксперименты студентов. — Я же просила не использовать сомнительные зелья и не комбинировать заклинания разных школ! Новички что-то невнятно промычали, виновато опустив глаза. — Толфдир, Брелина, почему вы не проконтролировали деятельность учеников? Данмерка всплеснула руками: — Но я не могу все время ходить за ними по пятам, у меня есть свои обязанности! — Как и у меня, — поддакнул мастер школы Изменения. — Следить за студентами тоже ваша обязанность! — отрезала Мирабелла. — Просто чудо, что никто не пострадал. И что мне теперь делать? Отчислять их? Она взглянула на виновников беспорядка. — Мы будем более осторожными! — заныли студенты. — Хотите — заделаем дыру. — И будет, как в прошлый раз, когда вы вешали люстру, а она через пять минут свалилась на голову Нирии? — Ну, тут-то, как раз, удивляться не стоит, — пробормотал Толфдир. — Что вы?.. — Госпожа архимаг. Этот бархатный голос с вкрадчивыми интонациями в Зале Достижений не слышали уже давно. Брелина скривилась при виде бывшего талморца, а ученики с любопытством уставились на новое действующее лицо — Анкано выходил из своей комнаты так редко, что его присутствие в Коллегии обросло байками не хуже, чем существование Авгура Данлейнского; некоторые вообще полагали, что эльф — призрак. — Что вам угодно? — сухо поинтересовалась Мирабелла. — Могу я поговорить с вами? Дело очень важное. — Если вы не заметили, то я очень занята. Подождите до вечера. — Простите, но это не терпит отлагательств. Выражение лица Толфдира говорило: «Где-то я уже все это слышал», но Анкано проигнорировал сердитого старого волшебника. Мирабелла поджала губы и отвернулась, решив сделать вид, что эльфа тут нет. Это было унизительно, но бывший советник уже привык к такому отношению, знал, что скандалом сделает хуже только себе, и молча ждал, пока она соизволит снова его заметить. — Залатайте дыру и отправляйтесь на занятия, — обратилась волшебница к ученикам. — И чтобы больше никакой самодеятельности! — Да, госпожа архимаг, — нестройным хором ответили ученики, очевидно радуясь, что так легко отделались. Мирабелла постояла еще несколько минут, наблюдая за суетливыми действиями студентов, затем развернулась и, старательно обогнув альтмера, направилась к выходу. Анкано быстро преградил ей дорогу. В глазах бретонки, казалось, заискрили молнии. — Вы что себе позволяете? — Неискоренимая наглость, — прокомментировал позади неё Толфдир. — Госпожа архимаг, я не могу ждать до вечера, — негромко проговорил эльф. – Каждая минута на счету. Это касается не только меня, но и всех тех, кто проживает на территории Империи. — Хорошо, — бретонка выдохнула сквозь стиснутые зубы. — Я слушаю. Анкано бросил взгляд на копошащихся в отдалении учеников. — Мы можем поговорить наедине? — Вы сами только что сказали, что это касается всех, так какие могут быть тайны? Это была неприкрытая вредность и желание досадить. Вряд ли волшебница вообще воспринимала его всерьез. И не факт, что поверит тому, что он скажет. Альтмер быстро прикинул варианты и остановился на вопросе, к которому в любом случае свелся бы весь разговор: — Вы знаете, где сейчас находится Ашиан? Марион за спиной Мирабеллы подозрительно прищурилась. — Желаете, чтоб она вас добила? — поинтересовалась госпожа Эрвин. — Поверьте, для этого можно не беспокоить Драконорожденную. — Так знаете? — Нет. Но если вам хочется отправиться на ее поиски, вас тут никто не держит. Анкано очень хотелось стереть несвойственное Мирабелле надменное выражение лица какой-нибудь едкой фразой, но он подавил в себе это желание и вместо этого спросил: — Вы уже в курсе, что Эстормо отозвали? — Да, — пожала плечами волшебница. — И какое это имеет отношение к Ашиан? — Вы знаете, почему? — Его переводят. Альтмер чуть прикрыл яркие глаза янтарного цвета, пытаясь справиться с нахлынувшим раздражением: — Это он вам так сказал? — Анкано, — Мирабелла уже не видела причин сдерживаться и злость в её голосе плеснула через край, — либо вы сейчас объясните, что вам понадобилось, либо можете отправляться к даэдра. Бывший советник вздохнул и понизил голос настолько, насколько это вообще было возможно, чтобы донести информацию до бретонки. — Доминион готовится к нападению. Всех юстициаров отозвали в Алинор. Мирабелла застыла, малоэмоциональное лицо ее слегка побледнело. — С чего вы так решили? — Об этом мне сказал Эстормо полчаса назад. — И вы … уверены в его словах? Эльф кивнул. — Подождите, — Толфдир подошел ближе. — Мирабелла, с чего нам ему верить? Он же сам талморец! Анкано покачал головой. — Вы всерьез рассматриваете возможность того, что я все еще на стороне Доминиона? Тогда подумайте, что сделает мое руководство, если узнает о том, что я всем лгал и вовсе не погиб, чуть было не уничтожил страну и упустил ценнейший древний артефакт прямиком в лапы Псиджикам? — Ладно, хорошо, — госпожа Эрвин уже взяла себя в руки. И подобное самообладание не могло не восхищать. — Зачем Эстормо вам это сказал? Он наверняка догадывался, что вы передадите его слова мне. Может, это какая-то уловка? — Вряд ли. Скорее всего, он думает, что мы обречены в любом случае. Поверьте, Талмор извлек уроки из Великой войны и не совершит те же самые ошибки. Не думаю, что у Империи в этот раз получится подписать даже позорный мир. — Альдмерский Доминион сильно недооценивает людей, — заметил Толфдир. — И особенно нордов, которые славятся своими подвигами в битвах. — Кому, как не вам об этом знать, — не удержался от подначки Анкано. — Вы же все время прятались за спиной Драконорожденной, когда она пришла сюда, чтобы остановить меня, а потом лежали бревном на полу. Или вы просто так удачно имитировали последствия наложенного заклинания? — Какая наглость! — Зачем вам Ашиан? — прервала начавшуюся склоку Мирабелла, пристально глядя на бывшего советника. — Вы же должны понимать, что один человек, пусть даже с драконьей кровью, не сможет остановить полчища Доминиона? Конечно, если он действительно собирается развязать новую войну. — Ашиан нужна как посредник, — пояснил эльф. — Между людьми и драконами. — Драконами? — волшебница приподняла тонкие брови. — Что-то я вообще потеряла нить ваших рассуждений. Довакин убивает драконов и поглощает их души. О каком посредничестве вы говорите? — Это лишь одна сторона, — пояснил Анкано. — Другая состоит в том, что с некоторыми из них она в очень хороших отношениях. Не знаю, можно ли это назвать эквивалентом дружбы, но эти существа помогают ей. Я собственными глазами видел, что она может призывать дракона, похожего на нежить. Вполне возможно, у нее есть еще друзья среди этих летающих ящеров, в конце концов, в ее жилах течет та же кровь. — И вы хотите, — начала догадываться Мирабелла, — чтобы они выступили на стороне Империи? — Знаю, что звучит безумно, — признал альтмер. — Но остановить Доминион сможет только чудо. А драконы как раз отчасти этим чудом и являются. Волшебница помолчала, пристально рассматривая эльфа, едва не послужившего причиной гибели всего Скайрима, потом недоверчиво сузила глаза: — Во-первых, с чего вы взяли, что драконы станут помогать? Во-вторых, зачем вам так переживать за Империю? Или вы опасаетесь, что ваши бывшие коллеги не пощадят и вас? Анкано изумленно воззрился на собеседницу: — С чего им меня щадить? Я же уже объяснил вам, что после своего чудовищного провала мне нечего и рассчитывать на сострадание и понимание. Да и не в чести оно у Талмора. Мне не очень хочется воевать со своими сородичами, но если речь идет о выживании, я готов поступиться своими желаниями. — Иными словами, вы готовы погубить свой народ, лишь бы спасти свою жалкую шкуру? — фыркнула Брелина. Анкано поморщился, досадуя, что прямолинейную данмерку нельзя заткнуть грозным взглядом, как в старые времена. В чем-то она была права и эта правда больно колола. Однако помимо инстинкта самосохранения альтмером двигало еще кое-что. — Госпожа Марион, вы, должно быть, не понимаете, какая мясорубка ждет всех нас. Талмор не остановится за захвате Империи. Он уничтожит все. Под словом «все» я имею в виду весь мир. Маги переглянулись. — Вы с ума сошли? — удивленно спросил Толфдир. - Чем они будут править? — Их основная цель - не правление. Они хотят уничтожить Нирн, чтобы снова стать Эт’Ада. Повисла тишина. Только была слышна тихая ругань учеников, заделывающих отверстие в стене. Первой заговорила Мирабелла: — Если … — произнесла она слегка дрожащим голосом. — Если то, что вы говорите — правда, то какими надо быть больными на голову ублюдками, чтобы додуматься до такого? — Это правда, — произнес Анкано, решив оставить без внимания вторую часть вопроса. — Тогда почему вы не разделяете их взглядов? — снова вмешалась Брелина. — Даже если вы погибнете, вы же тогда станете, согласно вашей сумасшедшей доктрине, божественной сущностью, разве нет? Маги уставились на него, ожидая ответа. Альтмер помолчал, мысленно пожелав, чтобы у Марион навсегда отсох язык. — Мне удалось заглянуть на ту сторону, когда я был связан с Оком, — нехотя ответил он. — Это сложно объяснить, но не думаю, что все будет так просто. Мирабелла потерла тыльной стороной ладони лоб, словно пытаясь усмирить головную боль. — Ладно, хорошо. Допустим, так и есть. Возвратимся к другому вопросу: с чего вы взяли, что драконы помогут? Анкано развел руками. — Полагаю, наверняка мы это можем узнать, только когда поговорим с Ашиан. Но вы утверждаете, что не знаете, где она. — Не знаю, — повторила Мирабелла. — Я слышала, что у нее есть дом в Вайтране. К тому же, она возглавляет квартирующих там Соратников. Возможно, стоит наведаться туда? Эльф нахмурился. — До Вайтрана путь неблизкий, — тихо произнес он. — И Ашиан вполне может там не быть. Мы потеряем время, а оно сейчас — главная драгоценность. — Что вы предлагаете? — Я помню, что Ашиан рассказывала о том, как ее призвали Седобородые: их Голос было слышно даже в отдаленных уголках Скайрима. Думаю, нам стоит поехать на Высокий Хротгар и попросить их об одолжении ввиду серьезности ситуации. Если Ашиан в Скайриме, она услышит их призыв и явится. — Хорошо, — согласилась Мирабелла. — Только не рассчитывайте, что поедете один. С вами отправлюсь я. И если все это — ваша выдумка с целью навредить Коллегии или кому-то еще, пеняйте на себя. — Собирайтесь, госпожа архимаг, — не стал спорить Анкано. — Каждая минута на счету.Глава 3
16 сентября 2020 г. в 20:41
1 день месяца Заката солнца 4Э205.
В Винтерхолде уже неделю свирепствовала зима. Заунывно воющий ветер гулял по залам и коридорам Коллегии, крутился во дворе, срывая капюшоны с новоприбывших учеников. Из предыдущего выпуска в замке осталась только Брелина Марион, не пожелавшая уехать на родину после окончания обучения. Онмунд формально числился помощником Толфдира и старый маг не раз намекал, что видит его своим преемником, однако фактически юный норд не показывался в учебном заведении уже полгода: он проводил какие-то исследования на Солстхейме и, судя по всему, пока не собирался возвращаться. Что же касается Дж’зарго, то тот и вовсе отбыл в неизвестном направлении, полный грандиозных планов. Ну, а Ашиан … с самого начала было понятно, что она в городе не задержится надолго.
Вздохнув, Анкано стряхнул с почти незаметного уступа нанесенный снег и плотно прикрыл ставню узкого окошка. Винтерхолд стремились покинуть все, кроме чокнутых магов и такого же чокнутого ярла. Вот только бывшему талморцу, который к тому же теперь еще считался погибшим, идти было совершенно некуда. Эленвен не простила бы ему тех диких выходок, которые он творил под влиянием Ока, компрометируя при этом весь Талмор, да и за то, что древний артефакт в итоге умыкнули Псиджики тоже пришлось бы ответить. Бывшие коллеги, узнав о его существовании, в лучшем случае устроили бы нудное и долгое разбирательство, заперев на веки вечные в тюрьме, в худшем — повесили бы без суда и следствия на первом же попавшемся крепком суку. Еще повезло, что после случившегося, ему было позволено остаться в Коллегии, правда, в непонятном статусе — то ли почти что пленника, то ли нежеланного гостя, которого терпели из жалости. За пощаду ему стоило благодарить Ашиан, за то, что его не забили камнями, едва она выехала на лошади за пределы Коллегии — Мирабеллу. Госпожа Эрвин не скрывала своего негативного отношения к бывшему советнику, но держала слово, данное Драконорожденной, хотя остальные маги с радостью скинули бы его с моста. Анкано не знал, долго ли продолжится такое положение вещей или бретонка в конце концов уступит всеобщему давлению, но старался почти не показываться никому на глаза, редко покидая свою комнату и притворяясь, что не слышит явных оскорблений в свой адрес. В глубине души он понимал, что заслужил всеобщую ненависть, но не мог никому объяснить, что плохо контролировал себя с того самого момента, как вступил во взаимодействие с Оком. И почти ничего не помнил. Да и вряд ли кто-то вообще стал бы слушать его оправдания.
Помимо всего этого существовала еще одна проблема: после исчезновения древнего артефакта эльф обнаружил, что стал совершенно невосприимчив к магии. Могущественная сфера словно выпила его до дна, иссушила и превратила почти в калеку, неспособного создать даже жалкий язычок пламени в своих ладонях. Может, для представителя другого народа это была бы невеликая потеря, но для альтмера, привыкшего использовать магию чуть ли не с первых шагов, это была катастрофа.
Стук в дверь заставил эльфа вынырнуть из пучины безрадостных мыслей.
— Войдите, — произнес он, оборачиваясь.
На пороге показался Эстормо, сменивший его на посту советника архимага, после того, как Коллегия официально подтвердила гибель Анкано в результате инцидента с Оком Магнуса. Бывший шпион считал, что хоть в этом ему повезло: молодой альтмер был обязан ему лично принятием в ряды Талмора и, несмотря ни на что, не выдал его. Удивительно, что посольство не прислало кого-то столь же въедливого, как Рулиндил, который наверняка докопался бы до истины. Видимо, к моменту принятия решения о назначении на должность, сборище винтерхолдских магов окончательно утратило в глазах Эленвен какую-либо значимость. Однако Анкано не покидало такое чувство, что что-то здесь не так. Казалось бы, погиб один из членов Талмора, могущественный артефакт беспрепятственно забран преступным орденом Псиджиков, а первый эмиссар вместо того, чтобы провести соответствующее расследование присылает разобраться с ситуацией юнца. Все это очень походило на формальное затыкание «дырок». И отсюда напрашивались два вывода: либо дела у Альдмерского Доминиона шли не очень хорошо и основные силы сосредотачивались на действительно проблемных и стратегически важных участках, либо … Алинор готовился к чему-то более серьезному.
Анкано окинул своего бывшего помощника внимательным взглядом. Поверх обычной талморской формы на Эстормо был надет теплый плащ с меховой оторочкой, а за плечом висела дорожная сумка.
— Вы куда-то собрались?
Юный маг замялся.
— Да. Я …хм … я уезжаю. Зашел попрощаться.
Против воли Анкано ощутил пробежавший по спине холодок. И дело было вовсе не в том, что по комнатушке гулял морозный сквозняк.
— Вот как? Вас переводят?
Эстормо отрицательно мотнул головой.
— Не совсем. Меня отзывают ... Также, как и других юстициаров.
Несколько долгих секунд оба альтмера смотрели друг другу в глаза. Подсознательно Анкано был готов к такому повороту дел, но когда он снова заговорил, голос едва ощутимо, но все же дрогнул:
— Когда?
— Вероятно, в ближайшее время. Госпожа первый эмиссар покинула Скайрим еще неделю назад тайно, чтобы не создавать шумихи и не вызывать лишних подозрений. Сборы и эвакуацию проводит Ондолемар.
Бывший талморский шпион молчал. Перед началом масштабных боевых действий всегда отзываются послы и дипломаты. Видимо, высшее начальство руководствовалось именно этим принципом. Хотя, если бы спросили его мнение, то он посоветовал бы оставить юстициаров и эмиссаров на местах, чтобы усыпить бдительность противника, а затем подорвать защиту изнутри, когда начнется наступление. Конечно, личный состав при этом понес бы потери, но успех военной операции возрос бы в разы. Однако, видимо, Талмор совершенно уверен в своих силах и решил не жертвовать зря своими людьми. А это означает, что предстоящая военная кампания учтет весь негативный опыт Великой войны и удары будут наносится точно и безжалостно. И эти жернова с большой долей вероятности перемелют и его.
— Разве одновременное исчезновение такого количества юстициаров не вызовет подозрение имперцев? — заметил Анкано.
— Их отзывают постепенно, одного за другим под предлогом перевода. Им было велено сказать, что вскоре на их место будет прислан кто-то еще. Пока ярлы Скайрима догадаются, в чем дело, будет уже поздно.
— Вы недооцениваете правителей Скайрима и имперскую разведку.
Бывший подчиненный пожал плечами.
— В любом случае, даже если они поймут, что что-то не так, вряд ли смогут как-то существенно повлиять на ситуацию.
Анкано не нашелся, что ответить, думая о том, что, вероятно, так оно и есть. Империя использовала время, которое было дано подписанием Конкордатом Белого Золота, для перевооружения армии и укрепления своих сил. Но то же самое делал и Доминион. И, скорее всего, даже с бóльшей эффективностью.
— Я просто хотел пожелать вам удачи, — продолжил Эстормо. В глубине его желтых глаз Анкано различил что-то отдаленно похожее на жалость. Видимо, бывший помощник уже успел заранее его похоронить.
Альтмер усмехнулся, чувствуя неожиданную злость: быстро же его списали со счетов. Хотя, этого стоило ожидать — всеми ненавидимый и презираемый изгой, лишенный своих магических сил, почти не имеет шансов выбраться из той мясорубки, которую Доминион уготовил проживающим на территории Империи народам.
На мгновение эльф ощутил пронзительную тоску по дому — по белым дворцам, утопающим в яркой растительности цветущих садов, по бирюзовым водам теплого моря, омывающего белые прибрежные пески, по певучему говору альдмериса. Но видение прошлого вспыхнуло и померкло, возвращая в стены холодного замка и такую незавидную реальность.
— Счастливого пути, Эстормо. И позвольте дать последний совет: прежде чем нападать, убедитесь, что этот противник вам по зубам. Не все столь же милосердны, как Ашиан.
Юный маг внимательно посмотрел на бывшего начальника, а потом вернул ему его же усмешку:
— Это в бóльшей степени относится к вам, господин Анкано.
Альтмер слегка растерялся, а затем кивнул, признавая правоту собеседника:
— И ведь не возразишь.
Мальчишка значительно поумнел с тех пор, как был его подотчетным. С подобной исполнительностью и смекалкой его ждало может и не блестящее, но вполне достойное будущее, тогда как у самого Анкано оно было затянуто черными грозовыми тучами. Хотя, если Талмор реализует свои планы в полной мере, все это уже не будет иметь никакого значения.
Эстормо нерешительно помялся на месте, словно не мог подобрать нужные слова.
— Что же, — наконец неловко произнес он, — мне пора. Прощайте, господин Анкано.
Маг не стал его задерживать:
— Прощайте.
Звук захлопнувшейся двери словно придавил эльфа к каменному полу, обрывая последнюю призрачную связь с родными берегами в лице Эстормо. То, что Алинор стал для него недостижим, Анкано понял еще в те дни, когда пришел в себя после сражения с Драконорожденной в Зале Стихий. Но в глубине души у него продолжала теплиться надежда: в конце концов, жизнь у альтмеров гораздо дольше, чем у людей, и многое могло поменяться. Теперь же, когда на горизонте неотвратимо замаячила новая кровопролитная война, и этот крохотный огонек угас.
Бывший советник тяжело опустился на узкую койку. Кроме этого предмета мебели в каморке был только маленький столик, на котором можно было уместить от силы кружку и тарелку. Закопченный, еле-еле согревающий комнату камин чернел в противоположной стене, а возле него лежала груда дров. Вот бы посмеялись талморские юстициары, увидев, как представитель одного из самых древних аристократических родов Алинора влачит такое жалкое существование. Впрочем, они, без сомнения, это увидят. И посмеются. А затем убьют его как лгуна и предателя, прежде чем возобновить свое победное шествие по Империи.
Анкано стиснул зубы, стараясь подавить жалость к самому себе. Эстормо сказал, в ближайшее время. Но это была очень расплывчатая формулировка. В ближайшие дни? Или недели? А, может, вообще месяцы? Интересно, заметил ли Имперский легион подозрительные передвижения Талмора и одновременное исчезновение из Скайрима такой значимой фигуры, как Эленвен? Располагает ли он силами, способными противостоять Альдмерскому Доминиону? Или Империя Тита Мида обречена, поскольку ситуация в имперских провинциях была далека от стабильности?
Судя по слухам, которые доходили даже до эльфа, в Скайриме творился полный беспредел, и вряд ли даже при объявлении тотальной мобилизации генералу Туллию удалось бы в кратчайшие сроки собрать войска.
Серьезной поддержки Хай Рока тоже не стоило ждать: пять королевств всегда славились своими междоусобицами и разногласиями. Удивительно, что этот регион вообще не распался в таком бардаке на отдельные крошечные княжества.
Так что, полностью боеспособной армией, скорее всего, располагал только Сиродил, но в одиночку этот регион не смог бы сдержать натиск противника. Если только на выручку не пришел бы теперь независимый Хаммерфелл, при условии, что редгарды простили императора за события, произошедшие во время Великой войны. Однако даже при таком раскладе, Империя Тита Мида вступила бы в новый конфликт еще более слабой, чем это было тридцать четыре года назад, а значит итог подавляющего большинства сражений был предрешен.
Выиграть император смог бы только благодаря прямому вмешательству богов … или героев, которых боги имеют привычку посылать в трудные времена.
Альтмер медленно распрямился, невидяще уставившись перед собой. Как он мог забыть? В Нирне существовала чудовищная сила, способная обращать в прах целые армии и города, только вот существа, обладающие ею, славились своим упрямством и несговорчивостью. Однако один человек имел к ним подход.