После Совнгарда

             16 день месяца Заката солнца 4Э205.              Арнгейр смотрел на новоприбывших с отрешенным спокойствием. И выражение его лица не изменилось даже когда он услышал краткий рассказ Мирабеллы о причине, приведшей их в монастырь. В голову волшебницы закралось подозрение, что в течение своей жизни отшельник был свидетелем и не таких странных вещей, особенно после знакомства с Драконорожденной, поэтому удивить его чем-либо было бы трудно.        — Вы, должно быть, очень устали, — произнес монах. — Пройдемте в трапезную. Возможно, наша еда покажется вам несколько скудной, но она вас насытит, согреет и придаст сил. А позже мы поговорим. Лишних десять минут ничего не решат.        — Благодарю, — произнесла Мирабелла, с удовольствием отметив, что стоявший рядом Анкано учтиво наклонил голову. Все же, мог быть достаточно вежливым, когда хотел.       Путешествие действительно выдалось нелегким. Поспешно выехавшим из Винтерхолда магам пришлось задержаться из-за снежной бури, обрушившейся на Винтерхолд и Истмарк. Благо, по пути им встретилась небольшая таверна. Буран свирепствовал несколько дней, а затем выяснилось, что дороги замело настолько, что даже выносливые скайримские лошади увязали в сугробах и наотрез отказывались двигаться дальше. Мирабелла и Анкано потратили много времени, чтобы пробиться сквозь толстые пласты снега и наконец-то достичь геотермальных источников. В этой местности суровая погода северных регионов немного умерила свои капризы, впрочем, теплолюбивый альтмер продолжал мерзнуть и уныло кутался в меховой плащ.       Прибытие в Айварстед состоялось только спустя две недели после того, как они покинули Коллегию. Впереди магов ждал знаменитый подъем на семь тысяч шагов. И тут бывшего советника свалила банальная простуда. Мирабелла, проклиная все на свете, а особенно изнеженных эльфов, извела на альтмера все зелья. А когда они закончились, то последовала совету трактирщика и напоила бывшего советника крепчайшей медовухой, которая только нашлась. Эффект медовухи был сомнительным: жар у эльфа немного спал, зато архимаг Коллегии полночи слушала душещипательные истории о загубленном детстве, жестком отборе в ряды Талмора, который все равно не помогает отсеивать дегенератов, а также про хитроумную тетушку, которая сбежала из семьи с редгардом и теперь плевать хотела на все строгие устои алинорского высшего света, припеваючи живя в Сиродиле. Под утро Анкано все-таки вырубился и продрых часов до десяти. Мирабелла не решилась его будить — настолько измученным он выглядел. Однако, едва проснувшись, эльф героически решил продолжить путь и все-таки подняться к монастырю, несмотря на саднящее горло и гудящую голову.       Лошадей пришлось оставить в деревне — на обледенелых склонах от них все равно не было бы толку — и, провожаемые любопытными взглядами местных, альтмер с бретонкой отправились наверх по петляющей каменной лестнице.       Подъем оказался непростым и запоминающимся: своим кашлем бывший шпион привлек всю живность с округи. Отбиваться от троллей, медведей и даже парочки ледяных приведений Мирабелле пришлось в одиночку, потому что Анкано не мог сотворить даже простейшего заклинания возжигания света. После первых же стычек чародейка призвала дремору, который своими воинственными выкриками вызывал у нее приступы головной боли. В конце концов, почти на подходе к Высокому Хротгару разразилась метель, грозившая смести их с лестницы обратно к подножию горы.       Когда из белесой мглы показались башни обители Седобородых, Мирабелла готова была взмолиться всем богам, чтобы идея альтмера себя оправдала. В противном же случае она пообещала себе больше никогда его не слушать, а по возвращении в Коллегию запереть в Миддене, чтоб Авгуру было не так скучно.       Сейчас, сидя за каменным столом трапезной и запивая пшенную кашу отваром из снежных ягод, архимаг радовалась уже тому, что их не выгнали с порога, да еще и накормили.        — Ашиан не было здесь уже несколько месяцев, — негромко говорил Арнгейр. — Почему вы сначала не посетили ее дом? Возможно, она там.        — Или ее может там не быть, — хриплым, простуженным голосом произнес Анкано. — Ваш зов она услышит из любой точки Скайрима, где бы не находилась, ведь так?        — Так, — согласился старец. — Но что, если ее сейчас нет и в Скайриме? Насколько мне известно, ее семья живет в Сиродиле. Она могла направиться туда.       Альтмер и бретонка переглянулись: такая возможность им в голову не приходила. Это бы все осложнило.        — Какого рода помощь вы от нее ожидаете? Ведь если разразится масштабная война, о которой вы говорите, Довакин в любом случае не сможет остаться в стороне. Это просто не в ее характере.        — Вы правы, — согласилась Мирабелла. — Но наша просьба достаточно необычна. Скажем так, она в каком-то роде даже носит деликатный характер.        — В чем состоит эта просьба? — терпеливо спросил отшельник.       Волшебники снова переглянулись, словно безмолвно советуясь друг с другом.        — Понимаете, — осторожно произнес эльф, — сначала нам бы хотелось поговорить на эту тему с Ашиан.        — Понимаю, — ровным голосом подтвердил Арнгейр. — Однако мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на происходящее с другой стороны. Вы приходите в монастырь и просите, чтобы мы снова призвали Довакина на Высокий Хротгар. Я вижу вас впервые в жизни. Призыв — это, в общем-то, не способ коммуникации. Это древний ритуал, который проводится, когда в мире пробуждается сила очередного Драконорожденного. До Ашиан такой чести удостаивался Тайбер Септим, несколько веков назад. Я хочу сказать, что мы не можем каждый раз, когда нам что-то нужно, подобным образом звать ее.        — Мы ни в коем случае не хотели вас оскорбить незнанием ваших ритуалов и обычаев, — поспешно заверила Мирабелла.       Монах с легкой улыбкой покачал головой:        — Я бы назвал это обычным недопониманием. Мне просто хотелось бы постичь ваши намерения, относительно Довакина. В конце концов, она была принята нами под покровительство и с полным правом может считать Высокий Хротгар своим вторым домом.        — Мы не уверены, — снова заговорил Анкано, – что имперские силы окажут эффективное сопротивление войскам Альдмерского Доминиона, и надеялись, что Ашиан поддержит нашу идею.        — Идею относительно чего? — осведомился Арнгейр.        — Ладно, — сдалась Мирабелла. — Это касается драконов.        — Вы хотите попросить драконов о помощи в вашей борьбе? — проницательно догадался отшельник.       Архимаг смутилась.        — Я понимаю, насколько дико это звучит.       Монах чуть наклонил голову, сцепив перед собой пальцы рук. Со стороны могло показаться, что он пристально рассматривает собственные ладони, но на самом деле его глаза пронизывающе смотрели на нежданных визитеров из тени капюшона.        — Ну, почему же дико. В истории уже был пример, когда дракон служил смертному и сражался на его стороне.        — Вы говорите сейчас о Нафаалиларгусе? — уточнил альтмер.        — Именно о нем.       Мирабелла вопросительно приподняла брови:        — Кто он?        — Дракон, служивший Тайберу Септиму, — пояснил Арнгейр. — С его помощью будущий император выиграл множество битв.        — Но Тайбер Септим не был простым смертным, — возразил Анкано. — Он был Драконорожденным. Именно поэтому нам нужна Ашиан. Чтобы она говорила с драконами, поскольку нас двоих они вряд ли послушают, даже если и подпустят на близкое расстояние.       Старец согласно усмехнулся, но ничего не ответил.        — Прошу вас, помогите нам, — тихо произнесла волшебница. — Нам нужно поговорить с Ашиан как можно скорее. Конечно, у нее уйдет какое-то время, чтобы добраться до вершины, но это все равно будет быстрее, чем если мы будем искать ее по всему Скайриму.        — Если она вообще в Скайриме, — снова напомнил Арнгейр.        — Да.       Отшельник помолчал, наблюдая за пляшущими язычками огня в светильниках. Затем снова взглянул на своих гостей.        — Я не могу принимать решение в одиночку. Мне необходимо посоветоваться с остальными.        — Мы понимаем, — заверил Анкано. — И еще хочу сказать, что мы бы никогда не потревожили вас такими просьбами, если бы ситуация не была столь катастрофической.       Старец одарил бывшего талморца неожиданно холодным взглядом.        — Сдается мне, вы о многом умолчали, — произнес он. — И прекрасно знаете, насколько важна Глотка Мира для правителей эльфов. И что рано или поздно мы все равно окажемся вовлечены в тот хаос, который вот-вот посеют ваши сородичи.       Мирабелла, подсознательно все же ожидающая от альтмера какой-нибудь подлянки, повернулась к нему, не скрывая своей злости:        — Господин Анкано, — процедила она сквозь зубы. — Как это понимать? Что именно вы утаили?       Арнгейр, более не принимающий участия в беседе, поднялся со своего места и удалился из трапезной, оставив бывшего советника на растерзание архимагу.       Впрочем, эльф не казался застигнутым врасплох или расстроенным.        — Ничего особенного, — пожал он плечами. — Должно быть, достопочтенный отшельник намекал на то, что Глотка Мира является одной из Башен Нирна — основ мироздания. Талмор должен будет уничтожить все Башни или прекратить их функционирование для того, чтобы План смертных разрушился и эльфы снова стали бы Эт’Ада. По крайней мере, в теории все звучит именно так.        — Подождите, — волшебница наморщила лоб. – Сколько всего Башен?        — Считается, что их всего восемь.        — И … сколько уже разрушено?        — Мирабелла, вы вообще интересуетесь историей? — в голос альтмера внезапно вернулись нотки былого превосходства.       Архимаг прожгла его взглядом:        — Интересуюсь. Отвечайте на вопрос.        — Осталось только три действующих. В том числе и эта.        — Остальные две — это, насколько я понимаю, Адамантиновая в заливе Илиак и Башня Зеленого Сока в Валенвуде?        — Верно … Если, конечно, принять на веру тот факт, что Нумидиум все-таки уничтожен.       Мирабелла невольно содрогнулась.        — А …если нет?       Анкано устало пожал плечами.        — Тогда их четыре. И если этот проклятый голем окажется не в тех руках, то нам всем можно только посочувствовать. Алинор пал за час под его натиском. Не думаю, что остальные государства продержатся дольше.        — Нумидиум уничтожен, — твердо произнесла волшебница.        — Надеюсь, что так.       Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Трапезную наполнял лишь треск горевших дров в камине и свист сквозняков под высоким потолком.        — Откуда вам известны такие подробности насчет планов Талмора? — нарушил тишину голос Мирабеллы. — Неужели даже у рядовых членов вашего правительства есть к ним доступ?        — Разумеется, нет, — немного удивленно ответил бывший шпион. — Но меня было трудно назвать «рядовым членом» Талмора. Наша семья весьма известна и влиятельна в Алиноре, несмотря на то, что периодически оказывается в эпицентре светских скандалов. Да и я не был обычным юстициаром. А то, что меня сослали в Винтерхолд, — Анкано неприятно усмехнулся, — тут уже, скорее, сказалась личная неприязнь Эленвен.       Архимагу стало любопытно, по какой причине первый эмиссар могла невзлюбить советника, но благоразумно решила не лезть с такими расспросами.        — Думаете, они согласятся? — спросила она, взглянув на темный коридор, по которому ушел Арнгейр.        — Должны согласиться. Как сказал этот отшельник, их это тоже касается.        — Знаете, мне тут пришло в голову, — нерешительно произнесла Мирабелла.        — Что именно?        — Если для конца света необходимо всего лишь уничтожить Башни, то зачем начинать масштабные военные действия? Достаточно отряда хорошо подготовленных диверсантов.        — Вы неправы, — возразил альтмер. — Надо начать с того, что любой подобный объект не деактивируешь просто так. Для этого необходимо приложить недюжинные силы. И вряд ли один отряд с этим справится. Если говорить конкретно про Глотку Мира, то сюда не проникнуть посторонним. Здесь постоянно находятся четверо монахов, а они — мастера Пути Голоса. Да, в их венах не течет драконья кровь, как у Ашиан, но не думаю, что они сильно уступят ей во владении ту’умом. Эту мощь было бы глупо игнорировать. К тому же, не надо забывать еще об одном аспекте.        — Каком?        — Драконы на самой вершине. Разве вы не слышали их рев, когда мы приближались к монастырю?       Мирабелла неуверенно покачала головой:        — Я думала, это были завывания ветра. В конце концов, мы попали в сильную метель.       — Я уверен, что это были драконы. Вряд ли они допустят масштабные разрушения пика. Поэтому повторю: один отряд здесь точно не справится. А бóльшему количеству вооруженных эльфов невозможно будет проскользнуть незамеченными, чтобы устроить диверсию. И мы снова возвращаемся к идее полномасштабного военного вторжения.        - Но, если вы считаете, что драконы в любом случае вмешаются при попытке Талмора захватить Глотку Мира, тогда зачем нам просить Ашиан вести с ними диалог?        - Очевидно, для того, чтобы Доминион не захватил Империю. Эта территория не должна перейти под контроль Алинора. В противном случае, они найдут способ избавиться от всех препятствий. Не сейчас, так через несколько лет. Да и не думаю, что оставшимся в живых людям будет приятно находиться в подчиненном положении у Талмора.       Волшебница поежилась, на мгновение подумав о том, насколько абсурдной еще недавно ей показалась бы сама ситуация: она сидит на самой высокой горе Тамриэля в компании бывшего талморца и обсуждает с ним планы Доминиона по захвату и уничтожению мира. Интересно, все ли альтмеры одобряют безумную доктрину Талмора? И с каких лет им вбивают в голову, что подобные постулаты абсолютно нормальны?        — Вы скучаете по своей семье? — неожиданно спросила она.       Пару секунд эльф непонимающе смотрел на нее, настолько внезапной была смена темы, потом, казалось, задумался:        — Скорее, я скучаю по Алинору, — признался он. — Что касается семьи … Не думаю, что они сильно горевали, когда получили известие о моей смерти. Мой младший брат, скорее всего, даже порадовался, хоть и не показал вида.        — Вы не говорили, что у вас есть брат.        — Мы с ним давно не общались. Впрочем, то же можно сказать о других моих родственниках. Вероятно, по-настоящему был опечален только отец — он на меня возлагал большие надежды. Но и эта печаль сродни горю инвестора, вложения которого себя не оправдали.       Мирабелла промолчала, даже не зная, что на подобное ответить.        — Что-то долго нет этого монаха, — неловко произнесла она, вставая. — Может, его поискать?        — Вы уверены, что будет разумным бродить по монастырю, где нам вздумается, — спросил альтмер, однако поднялся вслед за архимагом из-за стола.        — Мы просто вернемся в тот зал, где уже были.       В большом помещении с ярко полыхающими факелами и жаровнями, где однажды Седобородые приветствовали Ашиан как Исмира, обнаружился один из отшельников. Он стоял на коленях возле колонны, то ли погруженный в медитацию, то ли возносящий молитву. Широкий капюшон из плотного темного материала скрывал его лицо и было непонятно — это Арнгейр или кто-то еще.        — Может, спросить у него, какое решение они приняли? — прошептала Мирабелла.       В этот момент монах, очевидно почувствовав чужое присутствие, пошевелился, поднимаясь и поворачиваясь в их сторону. Оба мага застыли, удивленно изучая его лицо: оно было снежно-бледным, точно никогда не видело солнца, но, в то же время, не казалось изможденным. Льдисто-голубые глаза, похожие на замерзшие полыньи, излучали холод и неприветливость, а еще — огромный груз прожитых эпох. Резкие правильные черты лица были типично эльфийскими, но он не был похож ни на альтмера, ни на босмера, ни, тем более, на данмера. Ростом странный мер незначительно превосходил даже Анкано и миниатюрной Мирабелле стало немного неуютно.       Неловкое молчание прервал бывший советник, с удивлением заметивший:        — Я не знал, что среди Седобородых есть мои сородичи.        — Очевидно, что я не состою в ордене, — холодно ответил эльф. В голосе его слышалось едва различимое снисхождение, словно он вынужден был разъяснять прописные истины неразумным детям. А еще можно было уловить мягкий, почти незаметный акцент.        — Но вы носите такие же одеяния, как и отшельники, — не унимался альтмер, несмотря на предупреждающие взгляды, которыми его награждала архимаг.        — Да, ношу. Но это ни о чем не говорит.       Тон белокожего эльфа не изменился ни на йоту. Несомненно, их общество тяготило его, но он не сказал ни слова по этому поводу, очевидно ожидая, когда они сами покинут его.       В этот момент вернулся Арнгейр. Чародеи выжидательно уставились на него, чувствуя вполне объяснимое волнение.        — Мы снова призовем Довакина, — без лишних предисловий сообщил отшельник, бросив короткий взгляд на их странного собеседника. — Вам остается только дождаться ее.        — Благодарим вас, — произнесла Мирабелла. — Мы постараемся вас не потеснить.        — Вряд ли это возможно, — слабо улыбнулся старец. — Монастырь довольно большой.       Он снова ушел.        - Все четко и по делу, - пробормотал Анкано.       Архимаг мысленно с ним согласилась.        — Зачем вам Ашиан? – сухо спросил мер, едва отшельник скрылся из глаз.        — Нам необходима ее помощь, — уклончиво ответила волшебница. — Надо полагать, вы ее знаете, если спрашиваете?        — Знаю.       Не прибавив ни слова, эльф отвернулся от них и снова уселся возле колонны, возобновляя прерванную медитацию и больше не обращая на незваных гостей ни малейшего внимания.       Маги отошли на приличное расстояние, чтобы не быть услышанными и Мирабелла прошептала:        — Думаете о том же, что и я?        — Думаю, он фалмер, — поделился своими соображениями Анкано. — До меня доходили слухи, что Ашиан встретила последних представителей этой расы в какой-то заброшенной долине. Но, насколько мне известно, в живых остался только один. Получается, она притащила его сюда?        — Зачем?        — Вы у меня спрашиваете? Может, ему просто больше некуда было пойти. Или она решила приобщить его к учению Седобородых.        — Или же, — продолжила нить своих мысленных рассуждений Мирабелла, — это еще один снежный эльф, о существовании которого она умолчала и спрятала его так надежно, как только могла. Но по какой причине?       Анкано тихо рассмеялся. Архимаг недовольно покосилась на него.        — Что вам показалась таким смешным?        — Мы с вами похожи на двух сплетниц: стоим в темном углу и обсуждаем мотивы поступков Драконорожденной.        Мирабелла улыбнулась.       В этот момент древний оплот Седобородых содрогнулся до основания, словно от сильнейшего раската грома. Архимаг невольно вскрикнула и машинально схватила альтмера за запястье, не заметив странного взгляда, которым тот ее наградил.       В этом чудовищном грохоте они отчетливо расслышали три долгожданных слога:        — DO-Vah-KiiN!!!