***
Ашиан выслушала Анкано, едва сдерживаясь, чтобы не зевать во весь рот. Не то чтобы ее не обеспокоили его слова о планах Талмора и уничтожении мира, но свинцовая усталость навалилась, едва она поняла, что пока все относительно тихо и причина призыва вовсе не в очередной сумасбродной идее архиепископа. Последний раз Драконорожденная нормально спала в Благой земле, под охраной Гелебора, и теперь весь ее организм буквально бунтовал против продолжительного бодрствования. Даже предложение альтмера о налаживании диалога с драконами не вызвало в ней ожидаемого протеста. Ашиан лишь буркнула что-то вроде согласия, вяло думая о том, что все равно собиралась расспросить Партурнакса о причине отсутствия Голоса, так что идти на самую вершину горы придется. Правда, в сопровождении кого-то из Седобородых, чтобы разогнать с помощью ту’ума облака и ветер. Во время разговора сидевший напротив Виртур не спускал с нее глаз и его проницательный взгляд нервировал Предвестника. — Что? — поинтересовалась Ашиан, едва остальные разошлись, чтобы еще хоть немного поспать. — Встретила Одавинга? — уточнил архиепископ. — И что? — не поняла Драконорожденная. — Встретила, но не призвала? Ашиан вздохнула. — Иногда я забываю, что ты достаточно умен для того, чтобы подмечать такие детали. Интересно, кто еще понял? — Думаю, что Арнгейр. Что происходит? Довакин устало потерла глаза. — Это началось, когда я вернулась из Совнгарда. Я по какой-то причине не могу больше использовать Голос. — Может быть, ты просто повредила горло во время битвы с Пожирателем Мира? — Нет, не думаю. Не помню … — Зато я помню, как тебя принес Одавинг. Мне тогда показалось, что на тебе места живого не было. И повсюду кровь. Я даже не сразу понял, где именно тебя ранило. Впечатление было такое, что тебя прожевали и выплюнули. Вполне вероятно, что и горло было повреждено. — Гелебор подвел меня к мысли о том, что эта проблема сугубо психологическая. Архиепископ недовольно поджал губы. — То есть, брату моему ты о своих проблемах рассказала в первую очередь? Ашиан бросила на эльфа удивленный взгляд: — Виртур, честное слово, ты как ребенок! Да, я навещала недавно Гелебора. Именно поэтому и не услышала зов Седобородых. Кстати, твой брат спрашивал о тебе. Он волнуется за тебя. — Или просто хочет знать мое местонахождение, чтобы подослать других убийц. — Я тебя умоляю! Это уже паранойя. — И вполне обоснованная, надо сказать. Драконорожденная закрыла лицо ладонями, словно пытаясь отгородиться от подобного мнения фалмера. — Что будешь делать? — не отстал архиепископ. — Поговорю с Партурнаксом, — ответила Ашиан, нехотя отнимая руки от лица. — В конце концов, для этого не обязательно использовать ту’ум. Утром отправлюсь на вершину с кем-то из Седобородых. А сейчас единственное, чего я хочу — это выспаться. Правда, Виртур, я еле на ногах стою. — Еще одно, — произнес фалмер. — Будь осторожнее с этим альтмером. Он в первую очередь думает о своей безопасности. Драконорожденная махнула рукой: — О, я знаю. В этом весь Анкано. Кстати, ты еще не видел его худший вариант. Сейчас он, по крайней мере, не бегает кругами и не кричит, что уничтожит мир. Тонкие губы снежного эльфа дрогнули в слабом намеке на улыбку: — Если ему верить, теперь он хочет этот мир спасти. — Если уж совсем точно — он хочет в первую очередь спасти себя, — хмыкнула Ашиан. — Не могу не согласиться, — кивнул Виртур, поднимаясь, чтобы уйти, но его остановил голос Драконорожденной. — Тебе удалось услышать Ауриэля? Архиепископ застыл, по его бледному лицу словно пробежала тень. — Нет, — признался он. – Мой бог по-прежнему молчит. В голосе снежного эльфа явно можно было уловить подавленность. — Он обязательно ответит тебе, наберись терпения, — ободрила его Ашиан. -Ты отвергал его очень долго. — Да, — мрачно подтвердил архиепископ. — Слишком долго. — Просто верь. Для богов тысячелетия — ничто. Они существуют вне времени. — Иногда мне кажется, что это из тебя бы вышел отличный жрец или паладин, — непривычно мягко заметил фалмер. — Ты хорошо умеешь утешать и побуждать к дальнейшим действиям. — Может быть, — не стала спорить Драконорожденная. — Один из моих дальних родственников ведь был жрецом Акатоша. Она снова потерла глаза. — Ладно, я, пожалуй, все же пойду спать. А то у меня такое чувство, что я сейчас упаду прямо здесь. Архиепископ пожал плечами: — Я тебя тогда просто донесу до твоей комнаты, не впервой. — Смотри, как бы это не стало традицией, — пошутила Ашиан. — Не страшно. Ты сделала для меня гораздо больше.***
В маленькой комнатушке, которая служила Драконорожденной спальней еще во времена ее обучения на Высоком Хротгаре, обнаружился сидящий на кровати Анкано. — Ты подслушивал, — констатировала Ашиан. — Профессиональная привычка, — быстро ответил бывший шпион. — Эта профессиональная привычка у тебя с детства. Неудивительно, что у тебя такие большие уши. Подвинься. Альтмер послушно пересел на край кровати, освобождая место хозяйке комнаты. Предвестник с нескрываемым удовольствием сбросила сапоги, забираясь на постель с ногами. — Я хочу спать, — объявила она. — Зверски. Поэтому если ты с какой-нибудь ерундой, лучше озвучь ее завтра. — Я не ожидал, что ты потеряла свой дар, — произнес эльф. — Это мои проблемы. Если это все, то можешь … — Это не только твои проблемы, — перебил ее бывший советник. — Как ты собираешься управлять драконами без Криков? Довакин ощутила закипающий в глубине души гнев. — Драконами невозможно управлять! — отрезала она. — DOVah не рождены для AhMIK! Они могут склонить голову лишь перед истинным ThURI! Анкано смотрел на нее с удивлением: — Если ты решила выпендриться передо мной знанием драконьего языка, можешь не стараться. Ты и так обошла меня по всем параметрам. — Только не надо жаловаться на то, что ты лишился магической энергии. Ты сам виноват. — Думаешь, я этого не знаю?! - повысил голос эльф. — Тогда нечего орать. Иди спать. Я уже согласилась поговорить с Партурнаксом. Что тебе еще надо? — Думаешь, твой ящер согласится? Ашиан вздохнула, поняв, что так просто от Анкано она не избавится. — Как правило, драконам нет никакого дела до того, кто чем правит. Наши войны и конфликты их не интересуют. Правда, если речь идет о существовании Нирна, то, может быть, они зашевелятся. Завтра будет ясно, на что можно рассчитывать. — Я пойду с тобой, — заявил альтмер. — Не пойдешь. Тебе там делать нечего. — Вдруг ты не сможешь внятно изложить, почему мы просим их о помощи, — ничуть не смущаясь сердитого взгляда Драконорожденной, объяснил причину своего рвения эльф. — Единственный, кто не может внятно выражать свои мысли — это ты! — разъярилась Ашиан. — Наверное, именно поэтому ты до сих пор не написал моей бабушке письмо! Ты же прекрасно знаешь, как она расстроилась, когда узнала о том, что ее любимый племянник якобы погиб! — Она расстроится еще больше, если узнает правду, — возразил маг. - О, боги! - Драконорожденная раздраженно помотала головой. - Просто напиши, что у тебя были трудности, но сейчас все в порядке и ты жив. Необязательно же упоминать, что ты чуть не взорвал Скайрим! - Ты что, не знаешь Аделаину? Ее такие расплывчатые формулировки не удовлетворят и она обязательно выяснит всю правду. Или ты забыла, как она узнала о том, что мы с тобой наелись лунного сахара в Солитьюде? - Не забыла, - мрачно отозвалась Ашиан. - Именно тогда я узнала, что ты ее племянник. Помню, еще подумала, что в семье не без урода. - Как будто мне было приятно узнать о нашем родстве! - Ты должен был обрадоваться, - ехидно ответила Драконорожденная. - В кои-то веки появились нормальные родственники. Эльф пропустил ее слова мимо ушей. - К тому же, - продолжил он, - отправлять письма с подобным содержанием опасно — вдруг они попадут в руки талморских агентов. — Вот! — Довакин в обвинительном жесте наставила на него указательный палец. — В этом весь ты, Анкано. Плевать, что другим плохо, своя шкура на первом месте! Ты не задумывался о том, что если Доминион готовится к войне, твое начальство и думать уже забыло про бывшего шпиона, который к тому же теперь не в состоянии сотворить самое примитивное заклинание? — Спасибо, что еще раз напомнила о моей никчемности, — огрызнулся альтмер. — Ты удивительно чуткий и добрый человек. Но почему-то только к фалмерам. Ашиан раздраженно фыркнула. — Правду никто не любит, — заметила она. — Иди уже к себе, а то мы так до утра препираться будем. Против ожидания эльф все же ушел, однако в дурном расположении духа. Можно было не сомневаться, что с утра он отыграется за испорченное настроение. Но пока это Драконорожденную не волновало: она заснула, едва ее голова коснулась подушки. Во сне у нее были огромные черные крылья. Она летела над снежными вершинами и горное эхо вторило сокрушающему реву. Над головой россыпью бриллиантов сверкали звезды. Метель внизу пела яростную песнь тому, кто вновь вернулся во всем своем великолепии и силе. Свобода. Мощь. Простор. Ликование. Встрепенулся в замешательстве Партурнакс. Взволнованные, откликнулись на вершине Монавен драконы. Но не их он звал. Не их искал. Еле слышный шепот, безумный и прерывистый уже давно привлек его внимание. «Ты забыл обо мне, повелитель. Почему ты вернул других, но не меня? Я ждал так долго. Плоть моя истлела. Мои кости пожелтели от времени, а череп мой выставили как трофей, на потеху жалким людям. Приди ко мне, освободи меня, дай мне снова парить в небесах!» Наклонив увенчанную витыми рогами голову, он устремился к мерцающему желтыми огнями городу, разрезая воздух могучим телом. Мелькнули каменные стены и деревянные строения, послышался чей-то крик, но его когтистые лапы уже крошили в пыль покатую крышу темницы.Ту’ум, что так долго рвался на волю, молнией распорол вмиг побагровевшее небо. KEST Doh KIRL! Раскаленные камни дождем посыпались с неба. Дома заполыхали, словно бумажные. В одно мгновение спящий ночной город охватила паника. Он оттолкнулся лапами, взлетел, щедро поливая пламенем, вырывавшемся из клыкастой пасти, бестолково мечущихся внизу людишек. YOL TooR SHUL! Горите, жалкие смертные, посмевшие бросить вызов богам! Падайте на колени и молите о милости, которую не получите! И ему вторил другой голос, доносящийся из объятого пожаром дворца: «Они сломали мои крылья и заковали в цепи. Они насмехались надо мной и кичились своим жалким могуществом. Освободи меня, повелитель! Я буду вечно служить тебе!». SLEN TiiD Vo! Крыша дворца с грохотом обвалилась. Вверх с ревом взметнулось пламя. А вместе с ним — силуэт дракона, который впервые за много сотен лет наконец-то снова обрел свободу.