18 день месяца Заката солнца 4Э204.
Если бы не Кодлак, буквально за шкирку оттащивший ее от Исграмора, то скандал непременно закончился бы в лучших традициях сынов Скайрима — беспощадным мордобоем. И не факт, что при этом победила бы Довакин.
Драконорожденная чувствовала себя взвинченной. Найдя пустующее место между Олафом Одноглазым и незнакомым ей магом в темно-синей рясе, она уселась за стол. Верховный король и чародей почему-то уставились на нее, как на дивное чудо, и даже прекратили есть и пить. Ашиан глянула на них исподлобья, но промолчала, не понимая, что вызвало такой нездоровый интерес.
В Зале доблести, среди такого количества пьяных, горланящих песни нордов она чувствовала себя не в своей тарелке. Обычно Предвестник не испытывала особых трудностей в общении с воинственным северным народом, но в Совнгарде, не считая красот потустороннего мира, ее раздражало почти все. Поэтому на осторожное покашливание за плечом она отреагировала излишне резко:
— Что?!
Позади нее стоял норд средних лет в хорошо знакомой ей рясе Седобородых. Вся злость Драконорожденной мгновенно испарилась. К своим наставникам она испытывала глубочайшее почтение и понимала, что если незнакомец облачен в подобные одеяния, то имеет к монахам-отшельникам непосредственное отношение.
— Простите, — извинилась она.
Норд кивнул.
— Ты ведь Довакин, да? — поинтересовался он.
— Довакин, — подтвердила Ашиан. — А вы?
— Юрген Призыватель Ветра, — представился легендарный военачальник. — Кхм … Понимаешь, лучше, если ты встанешь с этого места. Все-таки это трон Шора.
Драконорожденная сконфуженно поднялась, теперь подмечая, что на нее таращатся не только Олаф с магом, но и добрая половина собравшихся в зале. Кодлак, узрев такой произвол, только покачал головой.
«Интересно, сколько раз он уже успел пожалеть, что оставил меня своей преемницей?», подумала Предвестник.
Наткнувшись взглядом на Исграмора, она почувствовала, как внутри снова начинает подниматься злость. К счастью, обзор Ашиан загородила рослая нордка с боевой раскраской на лице.
— Довакин! — радостно рявкнула она. — Мы тебя ждали! Идем, сразимся с Алдуином!
Драконорожденная уныло подумала, что с таким энтузиазмом бросаться на первенца Акатоша — это идти на верную смерть, потом вспомнила, что кроме нее в Совнгарде и так все мертвы, и решила использовать такое преимущество по полной программе. Конечно, прятаться за спинами доблестных воинов может и не очень-то храбро, но, по крайней мере, шансы выжить ощутимо повышаются. Если повезет, она вообще отсидится в высокой траве и выйдет в финальном акте поглотить душу Пожирателя Мира.
— Кто еще будет участвовать? — поинтересовалась она у воительницы. Кажется, ту звали Гормлейт Золотая Рукоять и именно она была в видении, посланном Драконорожденной Древним свитком.
— Мой брат — Хакон Одноглазый и Феллдир Старый.
Этих двух войнов Ашиан тоже видела во временном разломе.
— А остальные?
— Волей Шора только мы трое удостоены чести сразиться с Пожирателем Мира! — восторженно заявила нордка.
Драконорожденная заподозрила, что воительницу не смутило бы и полное отсутствие союзников. На языке крутился вопрос по поводу самого Лорхана, который, будучи богом, смог бы потягаться силами с Алдуином, причем, не в пользу последнего, но Довакин промолчала, опасаясь, что за подобные мысли ей с легкостью прилетит от кого-нибудь в лоб.
— Кодлак, — обратилась Предвестник к своему предшественнику, который как раз подошел, чтобы пожелать удачи, — я ухожу на битву. Не знаю, что тебе сказать, ведь все твои пожелания исполнены. Обещаю, что с орденом все будет хорошо.
«В конце концов, там есть Вилкас», - мысленно добавила она.
— Да благословит тебя Шор, девочка, — произнес воин. — Впереди у тебя долгая и трудная дорога. Надеюсь, мы увидимся с тобой в последней битве этого мира.
Ашиан криво улыбнулась. Благословению Лорхана она бы предпочла благословение Акатоша, хотя до сих пор не могла понять, как он относится к убийству своих детей-драконов. И, конечно же, она заметила, что Кодлак не рассчитывал встретить ее снова в Совнгарде. Впрочем, последнее Драконорожденную совершенно не расстраивало, так как она не хотела бы после окончания своей жизни проводить все время до последней битвы в хмельном угаре и воинских состязаниях.
— Довакин! — призывно проревел от двери Хакон Одноглазый, уже стоявший с секирой наизготовку.
Ашиан со вздохом подумала, что ей никогда не понять первобытную воинственность нордов, и, бросив последний взгляд на Зал доблести, вышла из чертогов Шора под сияющее небо Совнгарда.
Правда, сейчас за пределами обители Лорхана клубился густой туман, скрывающий все вокруг. Лишь изредка в мутно-белых завихрениях проглядывала россыпь ярких мерцающих звезд.
Драконорожденная осторожно шла по Китовому мосту. Трое нордов уже умчались вперед, подгоняемые жгучей жаждой сражения с первенцем Акатоша, но Довакин не спешила. Если бы Алдуин не был таким высокомерным и упертым, она бы вообще попыталась избежать этого боя. Ей не раз доводилось сталкиваться с Пожирателем Мира — в Хелгене, возле древних курганов, где он оживлял собратьев, и, наконец, на Монавен. Древний дракон превосходил всех крылатых ящеров, которые встречались на ее пути. И по силе, и по размерам. А еще от каждого его появления Ашиан пробирала дрожь — Алдуин был воплощением древних страхов человечества и, кто знает, на что был способен в конечном счете. Если остальные драконы дрались за место под солнцем, то первенцу Акатоша и доказывать ничего не надо было. По крайней мере, до сражения на Глотке Мира, когда ей удалось сбить его на землю Драконобоем. Она могла представить, до какой степени теперь ненавидит ее Пожиратель Мира. Но все-таки тогда он признал ее силу. И это означало, что в их решающей схватке Алдуин будет более осмотрительным.
— Ну что? — радостно спросила Гормлейт, увидев подошедшую Драконорожденную. — Готова? Тогда начинаем!
— Становись рядом с нами, Довакин, — произнес Феллдир, на взгляд Ашиан — самый вменяемый из всех трех. — Нам необходимо рассеять туман, насланный Алдуином. Пожиратель Мира поглотил множество душ павших воинов, сила его велика и лишь вчетвером мы сможем достичь цели.
Драконорожденная молча приблизилась к легендарным героям.
— Прежде чем мы развеем туман, — произнесла она, — я хочу сделать еще кое-что.
Норды с любопытством смотрели на нее. Но Ашиан, ничего не объясняя, поискала взглядом более-менее ровное и просторное место, однако за белой пеленой почти ничего не было видно и от этого становилось еще тревожнее — казалось, Алдуин поджидает прямо за этой завесой, чтобы сожрать их. Более того, ей почудился хор призрачных голосов, благословляющих воителей на бой. Мотнув головой, чтобы отогнать наваждение, Драконорожденная крикнула:
— DUR-NEH-VIIR!
Туман, казалось, сгустился еще больше, а из фиолетовых всполохов появился ее верный союзник.
— Дракон-нежить? — удивилась Гормлейт.
— Он нам поможет, — кивнула Ашиан.
С Дюрневиром она договорилась еще до того, как отправилась в Совнгард. Пленник Каирна Душ не горел желанием сталкиваться с повелителем всех драконов, но не стал отказывать Драконорожденной. А той, в свою очередь, было гораздо спокойнее со своим верным другом.
— Приступим? — подал голос Хакон Одноглазый.
Предвестник никак не могла взять в толк, почему и в посмертной обители нордских воинов он сохранил свое увечье, но решила не заострять на этом внимание, в конце концов, у них сейчас были проблемы поважнее.
— LOK Vah KooR! — раздался слаженный Крик четырех драконоборцев.
Туман на непродолжительное время рассеялся, явив сверкающие звезды и переливающееся в небе северное сияние, а затем сгустился с новой силой.
— Придется еще раз! — велел Феллдир.
И снова торжественную тишину Совнгарда разорвал ту’ум, похожий на гром. Туман опять пропал, а затем над пиками далеких гор пророкотало:
— VEN MUL Riik!
И белая мгла вновь нависла над Совнгардом.
Ашиан вздрогнула, услышав голос Алдуина. Она была готова встретиться с ним лицом к лицу, но одно дело убеждать себя в необходимости сражения с первенцем Акатоша, сидя в таверне рядом со своими хускарлами и друзьями, и совсем другое — знать, что ее и древнего дракона разделяет лишь призрачная, невесомая пелена.
— Довакин! — произнес Хакон. — Кричим еще раз. Ты что, не слышала, что сказал Феллдир?
После третьего Крика туман исчез окончательно, а с небес на нордских воителей и Драконорожденную обрушился столб огня. Ашиан отскочила, посылая в Алдуина цепь искрящихся молний. С воздуха Пожирателя Мира атаковал Дюрневир. Между драконами завязался беспощадный бой, из которого вышел победителем первенец Акатоша. Дюрневир, что-то прорычав, исчез, вернувшись обратно в Каирн Душ.
— Давай, Довакин! — вопила Гормлейт, также пытаясь сбить Алдуина Драконобоем.
Старший брат Партурнакса увернулся от гибельного ту’ума и теперь нарезал круги над своими противниками, внимательно глядя на Драконорожденную. Ашиан ощутила смутную тревогу — было очевидно, что древний дракон что-то задумал.
— Попробуем разойтись и достать его Драконобоем с разных концов, — прошептала она Феллдиру Старому.
Тот покачал головой — идея Довакина ему, видимо, не понравилась, но, тем не менее, он передал ее своим товарищам. Крылатый ящер, словно почуяв что-то неладное, резко развернулся и отлетел на довольно большое расстояние, а потом завис в небе, медленно помахивая крыльями.
— А ну вернись, червь! — проорал Хакон, потрясая секирой.
Ашиан, вздохнув, вновь призвала Дюрневира, который, бросив слегка укоризненный взгляд на Драконорожденную, догнал Алдуина и принялся опять его атаковать.
— DaaNIK TahRODiiS! — прорычал Пожиратель Мира, поливая собрата густым ярким пламенем. — DaaL Wah HIN ThURI!
Дюрневир не ответил, ударив повелителя драконов мощной струей морозного воздуха. Алдуин яростно взревел, помотал обледенелой головой и вцепился зубами в крыло противника. Дракон-нежить изогнул длинную шею, в свою очередь пытаясь разорвать клыками черную шкуру Пожирателя Мира. Сцепившись в клубок, дова рывками перемещались по небу, стараясь одолеть друг друга. Первым снова не выдержал Дюрневир, которому первенец Акатоша почти оторвал крыло. Испустив долгий рев, он растаял в фиолетовых всполохах. Но ликование Алдуина длилось недолго.
— JooR Zah FRUL! — громыхнуло внизу — это подоспела Ашиан.
Пожирателя Мира словно придавило огромной тяжестью и понесло к земле. Едва успев распластать крылья, чтобы хоть немного смягчить падение, он рухнул на поросшую густой травой равнину, слыша хруст собственных костей.
— BAIN DOVahKiiN! — пророкотал он, тщетно силясь подняться. — DaaNIK JooRE!
Драконорожденная мрачно глядела на него исподлобья:
— Я предлагала тебе разойтись с миром еще на Монавен, — напомнила она.
Алдуин презрительно фыркнул:
— Думаешь, сможешь победить меня, глупая, возгордившаяся смертная?! Zu'u ALDUIN! Ни ты, ни они, — он посмотрел на спешащих на подмогу нордских героев, — не в силах одолеть меня.
С этими словами он немного привстал над землей, опираясь на собственные крылья, и проревел Слова Огненного дыхания прямо в лицо Ашиан. Она ожидала чего-то похожего и мгновенно выкрикнула ту’ум Бесплотности, становясь похожа на призрака. Пламя прошло сквозь нее, не причинив никакого вреда. Зато на его пути оказались Гормлейт и Хакон. Воительница не успела увернуться, но выставила щит и, не обращая внимания на объятого огнем товарища, с боевым кличем ринулась в бой.
Подвижность уже вернулась к Алдуину, который, хоть пока и не мог взлететь, оставался чрезвычайно опасным противником. Развернувшись, дракон щелкнул хвостом, отбрасывая нордку в сторону. Подоспел Феллдир, кромсая двуручным мечом чешуйчатую шкуру крылатого ящера. Пожиратель Мира оттолкнул врага крылом, сбивая с ног, но вцепиться в него клыками не успел: на первенца Акатоша в отчаянном прыжке ринулся Хакон. Раны нордского воителя от драконьего огня полностью затянулись, словно их и не было.
— Ты не сможешь победить нас здесь, червь! — торжествующе заявил легендарный герой прошлого, заметив разочарованный взгляд ящера.
— Верно, — медленно, словно раздумывая, согласился Алдуин. — Вы мертвы, а души ваши хранит Шор. Но и вы не сможете причинить мне существенного вреда или поглотить мою душу.
С этими словами он бросил странный взгляд на все еще остающуюся бесплотной Драконорожденную. Ашиан невольно поёжилась, хоть в том состоянии, в котором пребывала, не могла почувствовать ни жар, ни холод.
Меж тем, норды атаковали дракона с трех сторон, используя как оружие, так и Крики. Алдуин, недолго думая, вызвал Метеоритный дождь и взмыл в небо.
Феллдир и Гормлейт одновременно Крикнули Драконобой, но Пожиратель мира с непостижимой для такого огромного существа скоростью увернулся и продолжил летать над ними, словно чего-то выжидая. Хакон попытался попасть в крылатого ящера Огненным дыханием, но пламя лишь слегка коснулось чешуек драконьего хвоста.
Время для Бесплотности истекло, и Ашиан снова стала осязаемой, тут же попадая под нескончаемый поток падающих с неба раскаленных камней. Выругавшись, она бросилась к нависающей вдалеке скале, сожалея о том, что в Совнгарде так мало укрытий и построек, а также проклиная тяжеленную эбонитовую броню, которую ее заставила напялить Лидия. В этом убойном облачении она чувствовала себя такой же неповоротливой, как и ледяной атронах, которого так любил призывать Виртур.
Свист распарываемого воздуха Драконорожденная услышала слишком поздно: Алдуин камнем падал вниз, нацелив свои смертоносные когти прямо на нее. Со стороны казалось, что к Ашиан приближается гора. Время для нападения Пожиратель Мира выбрал весьма удачное: нордским героям все еще нужно было восстановиться после использования ту’ума и они находились достаточно далеко для того, чтобы помешать ему осуществить задуманное.
— JooR Zah!.. — успела Крикнуть Предвестник, намереваясь снова пригвоздить дракона к земле, и поперек туловища ее обхватила огромная лапа.
Броня жалобно заскрипела, сминаясь в чудовищной хватке и больно впиваясь в ребра. Дыхание перехватило. В следующее мгновение Драконорожденная уже оказалась высоко в небе. Алдуин летел прочь от яростно потрясающих оружием нордов. Ашиан даже не успела испугаться, однако в голове промелькнула мысль, что после падения с такой высоты от нее останется лишь кровавая мешанина из костей и эбонитовой брони. Впрочем, древний дракон не торопился избавляться от своей ноши.
Чертоги Шора скрылись за острыми пиками отвесных скал, внизу блеснуло ущелье, с низвергающимся в него водопадом, а затем Пожиратель Мира опустил Драконорожденную на землю. Именно опустил: не швырнул, не бросил, а поставил на ноги, прежде чем приземлиться самому.
Ашиан перевела озадаченный взгляд на огромного дракона. Они находились на обширной каменистой площадке, запрятанной среди горного массива. Уступ плавно переходил в скалу, монолитом возвышавшуюся позади, а за его пределами свистел ветер, напоминая о раскинувшейся внизу пропасти.
— DaaR FROD, — пророкотал Алдуин, глядя на Предвестника горящими алыми глазами. — Это наше с тобой поле битвы. Здесь нет ни надоедливых BRONNE, ни моего ZeyMah. Здесь достаточно места, чтобы сражаться, но недостаточно, чтобы снова призвать TahRODiiS. Попробуй одолеть меня один на один, DOVahKiiN.
От страха Ашиан прошиб холодный пот, заставив даже забыть о болевших ребрах. Полагаться она теперь могла только на свой арсенал заклинаний и Криков, но магия разрушения, какой бы мощной она ни была, оказывала хорошо если половинчатый эффект на дракона, а Крики Алдуина были в разы сильнее, чем у нее. Прибавить ко всему этому огромное тело Пожирателя Мира, его смертоносные клыки, шипы и когти — и шансы победить его в одиночку падали почти до нуля.
— Молчишь? — злорадно спросил крылатый ящер. — Сразу убавилось гонору?
Этой фразы хватило, чтобы Ашиан разозлилась.
— Приволок меня на скалу над бездной, тогда как сам можешь летать, и считаешь, что это равный бой? — огрызнулась она.
Алдуин приблизил к ней оскаленную морду. Белоснежные клыки, точно остро заточенные сабли, сверкнули в его пасти. Драконорожденная невольно попятилась.
— Даю слово, что не буду взлетать, JooR. Но если ты и в этом случае не хочешь сражаться, просто признай меня ThURI и освободи дорогу.
— Признать тебя повелителем — значит обречь весь Нирн, — отрезала Ашиан. — Все люди и меры станут рабами драконов, как было в древние времена.
— JooRE всегда поклонялись BORMah, даже когда не понимали этого, — возразил Алдуин. — Разве не справедливо также почитать его детей?
— В отличие от драконов Акатош не заставлял нас строить ему святилища и приносить жертвы! Он защитил нас от орд Обливиона! Он - воплощение закона и порядка! — Предвестник медленно вытащила из ножен тонкий эбонитовый клинок. — И если на то будет его воля, я одолею тебя!
Крылатый змей отрывисто рыкнул, что, должно быть, означало драконий эквивалент смеха.
— Ты такая наивная, JooR. Видишь только хорошее. Но DOVah были созданы для исполнения воли BORMah. Не Акатош свергнул власть драконов, а Кин.
— Но он не стал ей мешать, — возразила Драконорожденная.
— Верно, — согласился Пожиратель Мира. — Но без TahRODiiS — без предателя среди DOVah даже у нее ничего бы не получилось. MU KOGaaN BORMah. На нас благословение Акатоша. И нет крови сильнее, чем наша. Мы по праву рождения правители этого мира.
— Ты забыл, что и во мне течет та же кровь.
— Не забыл, — возразил Алдуин. — Иначе мы с тобой сейчас бы не разговаривали.
Ашиан нахмурилась.
— Я не понимаю. Ты же
Пожиратель Мира. Твое предназначение — уничтожать, а не править.
— TiiD NID MeyZ, — пояснил дракон. — Еще не пришло время.
Драконорожденная в замешательстве смотрела на него и даже опустила свой клинок. Она ожидала, что Алдуин презрительно фыркнет или скажет, что не ее ума это дело, или что-то подобное, но он так буднично произнес последнюю фразу …
— То есть, — недоверчиво уточнила Ашиан, — ты все-таки способен это сделать?
В ярко-алых полыхающих глазах на мгновение промелькнуло недоумение.
— Zu'u ALDUIN, — напомнил первенец Акатоша. — Я создан для этого.
— Но ты никогда не использовал подобной силы.
— MeyUS DOVahKiiN! Если я использую подобную силу, то мне нечем будет править. Поклонение гораздо приятнее разрушения.
— Это верно, — пробормотала Предвестник, вспоминая свои разговоры с Партурнаксом, когда тот разглагольствовал о том, что властность и гордыня дова так же естественны, как и умение дышать.
— Видишь, даже ты со мной согласна. Ты же тоже это ощущаешь? HIND KRON. Желание покорять.
— Нет! — возразила Ашиан. — Я просто хочу остановить тебя. Будешь ли ты править этим миром или же разрушишь его — для нас мало хорошего в обоих случаях.
— Остановить меня? — повторил Алдуин. — Тогда время для разговоров прошло. Покажи мне все, на что ты способна,
DOVahKiiN!
***
Еще никогда и нигде Ашиан не приходилось столько Кричать. Горло словно разрывало от ту’умов, казалось, еще немного и она захлебнется собственной кровью. В ушах звенело, а Пожиратель Мира наносил удар за ударом, промахивался, разбивал скальную породу в крошку и снова принимался атаковать, рыча древние, почти как сам Нирн, Слова.
— YOL TooR SHUL! FO KRah DiiN! KEST Doh KIRL!
— STRUN Bah QO! — не осталась в долгу Драконорожденная.
Но ее Крик звучал мышиным писком по сравнению с рокотом Алдуина.
В небе Совнгарда, налившемся чернильной темнотой, которая заслонила звезды, трезубцами сверкали всполохи ветвистых молний. А из багровых туч сыпались огненные метеориты. Два Крика смешались, создавая неповторимо устрашающую картину хаоса и разрушения.
Алдуин держал свое слово и не взлетал, но занимал собой почти весь уступ, и Предвестник с трудом уворачивалась от его атак, лишь изредка имея возможность ударить в ответ.
— Zu’u UUSLaaD! — взревел Пожиратель Мира. — Zu’u NIS OBLaan! Тебе не победить меня!
— WULD Nah KEST! — Крикнула Драконорожденная, проносясь над ним с оглушающей скоростью и вонзая меч между черных крыльев. Зачарованный эбонитовый клинок срезал несколько чешуек и оставил на спине дракона глубокую борозду.
Алдуин зло зарычал и хлестнул хвостом, во все стороны полетели острые камни и пыль. Ашиан извернулась, всаживая в его левую ногу меч — чуть выше ступни. Удар достиг цели, пробив толстую шкуру, на лезвие брызнула густая красная кровь, а дракон издал полный боли рев и принялся поливать огнем ту сторону площадки, где находилась Драконорожденная.
Довакин проскользнула под его крылом, чувствуя, как плавится под ногами порода, и поспешила снова применить ту’ум Бесплотности:
— FeiM Zii GRON!
Горло словно зажало в расплавленные тиски.
— Тебе это не поможет! — прорычал Алдуин. — Рано или поздно ты все равно станешь уязвимой! FEN DU HIN SIL! Я пожру твою душу!
— Подавишься! — огрызнулась Ашиан.
Впрочем, она прекрасно понимала, что в этой битве у первенца Акатоша безоговорочное преимущество и если она в ближайшее время ничего не придумает, то очень скоро попадет в другую область Этериуса. Или вообще в Обливион. Как повезет.
Алдуин, похоже, тоже осознавал тщетность трепыханий дерзкой смертной, потому что спокойно уселся на уступе, ожидая, когда истечет время бесплотного состояния Драконорожденной, и издевательски разглядывал ее своими жуткими горящими глазами.
— DRaaL BORMah, — предложил он. — Помолись Акатошу, ибо только он сможет тебя спасти. Хотя на тебе и так его KOGaaN — благословение. DOVah SOS. Драконья кровь. Но, видимо, ты в любом случае не справишься. И ему надо было наградить этой кровью более достойного.
Ашиан зашипела от злости.
— Ты еще не победил меня!
— Это произойдет минуты через две, — с показательной скукой заметил Алдуин.
Драконорожденная нехорошо улыбнулась.
— Какая же ты самоуверенная скотина!
— И пережевывать тебя я буду медленно. Сначала откушу …
Ашиан, не дослушав его фантазии, ловко запрыгнула на опущенное крыло и быстро перебралась на спину. Пожиратель Мира замолчал, попытавшись стряхнуть ее с себя, но не преуспел.
— И что ты пытаешься сделать, MeyUS JooR? HIN TiiD OBLaaN! Твое время истекло!
Он был прав: в тот же момент Драконорожденная снова стала осязаемой, но Алдуин не успел что-то предпринять, так как она изо всех сил прокричала ту’ум, который надеялась больше никогда не использовать:
— Rii VaaZ ZOL!
Когда Ашиан впервые применила этот Крик и сразу же убила им главаря бандитов, который почти тут же поднялся подчиненной ей нежитью, то ощутила небывалый прилив омерзения и ужаса. Она понимала, что некромантия — это всего лишь еще один инструмент в сфере магии, но не любила ей пользоваться. Тем более, когда эффект был таким мощным. Поднять драконов у нее не выходило, но причиненный этим ту’умом ущерб был колоссальным. И даже Алдуин почувствовал это на своей толстой шкуре.
Издав громоподобный рев, он стряхнул Ашиан со своей спины и все-таки взлетел в воздух.
— ALOK DILON! — разъяренно прорычал он. — Как ты смеешь использовать запретные знания?!
— Ты нарушил свое слово! — прокричала Драконорожденная, удовлетворенная эффектом, который произвел ее Крик. — Ты взлетел!
— Ты пыталась вырвать NeyL SIL NOL KOPRaaN! Мою душу из тела! BeyN JooR! DaaNIK Tu'um! Проклятый Крик! Запретные знания! Я не пощажу тебя! Приди сюда сам BORMah, он не поможет тебе!
Если Ашиан думала, что уже видела разозленного Алдуина, то она жестоко заблуждалась.
Совнгард содрогнулся от гнева Пожирателя Мира. Небеса запылали всеми оттенками рыжего, становясь похожи на огромный огненный купол, которому не было конца и края.
Драконья кровь Предвестника вскипела. Нестерпимый жар опалил человеческое тело — почти такой же, который рвался у нее изнутри. К ужасу Ашиан эбонит стал раскаляться и оплывать, словно обычный металл при ковке. Она успела сбросить тяжелую броню, мимолетно удивившись, что пламя до сих пор не сожгло ее дотла, когда пролетавший над ней Алдуин махнул крылом, начисто снося вершину скалы.
Драконорожденная откатилась в сторону, пытаясь избежать падающих обломков, а затем вскинула голову, ошарашенно глядя на парящий в огненном небе силуэт. Пожиратель Мира, казалось, стал еще больше. Его глаза горели, точно лава в жерле вулкана. И когда он словно коршун ринулся на нее, то его крылья закрыли собой весь небосвод.
— YOL TooR SHUL! — отчаянно крикнула Ашиан.
Жалкий фонтанчик огня, вырвавшийся из ее горла, плеснул в гигантскую морду первенца Акатоша и тут же потух, разбившись о черную, как самая непроглядная ночь, чешую.
Драконорожденная ринулась прочь, но все ее действия были ограничены пространством каменистой площадки. От жуткого рева древнего дракона, казалось, раскололись скалы. Предвестник даже не смогла уловить, был ли это Крик в привычном для нее понимании этого слова, или что-то другое. Ударной волной ее швырнуло на камни, точно пушинку. Броня больше не защищала ее тело - колени и локти засаднило от содранной кожи. Кровь закапала из рассеченного лба. Довакин поднялась на ноги и в каком-то горячечном безумии бросилась на крылатого ящера. Из ладоней ее вырвалась сверкающая сеть цепных молний.
Алдуин не обратил на заклинание никакого внимания, надвигаясь на Предвестника, словно клокочущий вулкан.
Ашиан сконцентрировалась, понимая, что, возможно, это ее последний шанс. Магическая энергия в ее теле закрутилась в огромный пылающий шар, который Драконорожденная с трудом сдерживала обеими руками, а затем с грохотом обрушила рядом с Алдуином.
Уступ, на котором они находились, пошел трещинами, Пожирателя Мира слегка отбросило назад, но большего эффекта добиться не удалось. Настигнув Довакина одним рывком, он придавил ее к земле огромной лапой. Кости Предвестника затрещали. Волна боли прошила грудь. Ашиан задушено вскрикнула, пытаясь выбраться из-под живого пресса и нащупать рукой эбонитовый клинок, чтобы вонзить в тонкую перепонку. Алдуин отшвырнул крылом оброненный ею меч и тот, лязгнув, упал в пропасть.
— FEN DU HIN SIL!! — проревел Пожиратель Мира, наклоняясь.
И от этого жуткого рева у Ашиан едва не раскололась голова. Древний дракон огромной тучей нависал над ней, в горле его клокотало пламя, а глаза казались двумя раскаленными горнами.
На мгновение все расплылось перед глазами Драконорожденной, а в следующий момент она внезапно увидела свое тело со стороны — жалкую, барахтающуюся, окровавленную букашку. Испугавшись, она застыла, прислушиваясь к своим ощущениям, и поняла, что ее переполняет страшная, разрушительная мощь, с которой мало что сравнится. Ее собственное тело также замерло, на измазанном кровью и грязью лице отразилось удивление, а затем все вернулось на круги своя.
— BeyN JooR! Roo TOGaaT DREH?! — в смятении рычал могучий первенец Акатоша, только что побывавший в смертном теле и, несомненно, считавший произошедшее грязной уловкой Драконорожденной.
Давление его лапы усилилось. Предвестник взвыла, призвала заклинанием магический меч и воткнула его в огромную ступню. Конечно, для древнего дракона это было сродни булавочному уколу, но от неожиданности крылатый ящер отдернул конечность и Драконорожденная, воспользовавшись этим, кое-как поднялась на ноги.
Несомненно, Алдуин только что попытался поглотить ее душу, но ему это не удалось. Более того, они с ним на короткий период времени даже поменялись местами, что было крайне странно и необъяснимо. Возможно, причина крылась в весьма специфической сущности Предвестника, в которой гармонично сосуществовало два начала: драконье и человеческое. Однако, что бы там ни было, оно помешало первенцу Акатоша совершить задуманное. И теперь он вряд ли будет повторять подобное.
Пожиратель Мира взлетел, наклоняя шею для того, чтобы извергнуть пламя из глотки.
— Rii VaaZ ZOL! — снова Крикнула Ашиан.
Алдуин в бешенстве взревел и пригвоздил ее когтем к накренившейся скале. Боль чудовищным фейерверком взорвалась в теле Драконорожденной, кровь фонтаном брызнула из огромной раны. Все, что могла Предвестник — это хрипеть и судорожно скользить пальцами по гладкому роговому образованию, проткнувшему ее насквозь. В глазах стало стремительно темнеть, но то ли природное упрямство, то ли драконья кровь заставляли ее сопротивляться.
Скала под ней крошилась в пыль и оседала. Огонь с жутким гулом заполонял все вокруг.
— Zu'u ALDUIN! — громом отдавалось в ее ушах. — Zu’u UUSLaaD! Zu’u NIS OBLaan!
Пылающие небеса прорезала нестерпимо яркая трещина, которая стала расширяться, пропуская в Совнгард ослепительный свет.
Ашиан казалось, что она сейчас сойдет с ума. Внутри ее словно вспыхнуло солнце, расплавляя кости, мышцы и сосуды. Раскаленная добела стихия прорывалась сквозь заслоны слабого тела.
— Zu'u DOVahKiiN! — прохрипела она, глядя в ярко-алые глаза своего заклятого врага. Фразы, которые ранее казались непонятными и чужеродными, легко и естественно вплетались в ее речь. –ZU KOS KiiN QahNaaR Roo, ALDUIN!
И после этих слов из горла ее, освобождая от ужасного жара и боли, вырвалось ревущее пламя, отшвырнувшее Пожирателя Мира. Тело древнего дракона объял огненный вихрь, спиралью поднимавшийся в грохочущее небо. Крик Алдуина, в котором сплелись ярость, боль и страх, распорол сотрясающуюся обитель Шора. Силуэт Пожирателя Мира становился все ярче, пока, наконец, не разлетелся огненными осколками.
Ашиан, лежащую на остатках каменного выступа, накрыло густым облаком. Едва живая Драконорожденная ощутила, как ее подбрасывает вверх, а затем скалы под ней просели и медленно стали осыпаться. Гаснущим сознанием она успела уловить золотой отблеск огромного крыла, а потом все погрузилось в темноту.
***
Свет. Свет. Свет.
Везде был Свет. Утешающий, убаюкивающий, ласковый.
Она плыла в нем, наслаждаясь благословенным покоем.
Тихий и заботливый голос говорил ей что-то, но слова больше не имели смысла, форма потеряла материальное воплощение, а мысли растворились в ровном, мягком сиянии.
Она видела прекрасное лицо, обрамленное золотистыми волосами, кристально-чистые глаза, в глубине которых таились мудрость и всеведение.
«Кто ты?», хотела спросить она, но поняла, что уже знает ответ.
Несказанная радость сначала робко, а потом уверенно расцвела в ее душе.
Хор невыразимо прекрасных голосов звучал где-то вдалеке, исцеляя, утешая, даря надежду и защиту.
Словно легкая рябь пробежала по сияющим чертогам.
«Почему ты не отвечаешь ему?».
«Прости его».
Ответ пришел, словно касание теплого лучика.
Он уже прощен. Там, в потоках времени. Среди событий прошлого и будущего, которые сплетаются в причудливый узор, повинуясь воле богов.
И ей снова было радостно. И хотелось присоединиться к хору, чтобы выразить всю свою любовь и благодарность. А еще она желала всегда быть с тем, кто так ласково улыбался ей.
Нет, пока еще нет, дитя.
Где-то совсем рядом сгустилось что-то яростное и огненное.
«REK NiiD BRiiNah!», послышался знакомый рык, полный разочарования и отрицания.
И Свет вокруг исчез, сменившись тупой, грызущей болью и свистом метели.
Ашиан слышала драконьи голоса, возвещающие о падении Алдуина, чувствовала теплое дыхание Одавинга, звавшего ее, а потом ощутила, как на ее теле снова смыкается огромная лапа, только теперь — бережно и осторожно, и Снежный Охотник взмывает со своей ношей в небо.
Темнота надвинулась и рассеялась, сменившись знакомыми очертаниями монастыря. Двери обители Седобородых распахнулись, отшельники высыпали во двор, встречая красного дракона. Вслед за ними выбежал архиепископ.
Драконорожденная шевельнула губами, пытаясь сказать ему, что все хорошо, что
он простил его, но смогла лишь что-то прохрипеть, а затем снова провалилась в беспамятство.
И, когда очнулась спустя неделю, уже не вспомнила ничего из того, что ей довелось увидеть вне битвы с Алдуином.
