25 день месяца Вечерней звезды 4Э205.
Путешествие от Глотки Мира до Вайтрана запомнилось Ашиан как одно из наиболее тягостных и напряженных. И дело было даже не в свирепых метелях и не в оборзевших разбойниках. Причиной являлись, как ни странно, два снежных эльфа, отправившиеся вместе с ней. Нет, они не скандалили и не дрались, зато так показательно игнорировали друг друга, что Драконорожденная чувствовала себя не в своей тарелке. Ей все время казалось, что это она в чем-то виновата, хотя, конечно же, не имела никакого отношения к конфликту между братьями. Где-то в середине пути Предвестник решила не обращать внимания на разлад, подумав о том, что ей собственных проблем хватает, но ледяные взгляды, которыми порой обменивались архиепископ и рыцарь-паладин, ощущались даже спиной.
К такому мрачному настрою еще примешивалось и разочарование от того, что Нуминекс, с которым ей все-таки довелось поговорить, когда она отправилась к Партурнаксу, наотрез отказался доставить ее в Вайтран, заявив, что он не мягкотелый Одавинг и не собирается ей подчиняться. И даже Драконобой, которым она приложила строптивого дракона, не очень-то помог. Однако, несмотря на свою принципиальность, он продолжал следовать за Довакином и ее спутниками: его угловатый силуэт постоянно мелькал в небесах. Ашиан подозревала, что все это он делает из-за своей преданности Алдуину, который теперь прочно был связан с ней.
Партурнакса и его приверженцев взволновало известие о том, что произошло с Одавингом в Маркарте. Все драконы сошлись во мнении, что от двемерских устройств вполне можно ожидать дальнейших неприятностей, и намекнули Довакину о том, что они были бы не против, узнай она что-то еще. Впрочем, ничего нового. Решение всех проблем почти всегда ложилось на ее плечи.
Чудодейственные снадобья Седобородых за считанные дни поставили Драконорожденную на ноги, но для долгих переходов она все еще была слаба, поэтому в Айварстеде пришлось нанять повозку. На ней был преодолен самый сложный отрезок дороги через горы. Однако недалеко от заново отстроившегося Хелгена, повалил такой снег, что и думать нечего было о продолжении пути. Расплатившись с возницей, Ашиан решила остановиться на ночлег в новой таверне «Можжевеловый мед», внутри которой до сих пор ощущался запах свежеспиленной древесины.
Народу в главном зале было слишком много. Судя по доносившимся обрывкам разговоров, многие постояльцы бежали от войны из Сиродила в пока еще мирный Скайрим. На трех утомленных путешественников, закутанных в плащи, никто не обратил никакого внимания.
Драконорожденной повезло — одна комната была все же свободной. И она, ссыпав септимы в ладонь хозяина — пожилого имперца, с видимым облегчением закрыла за ним дверь.
— Если что понадобится — зови, — донеслось по ту сторону.
Единственное, что хотела Ашиан — это лечь на кровать и, наконец, отдохнуть от дорожной тряски.
— Тебе нужно поесть, — произнес Гелебор.
— И поспать, — добавила Драконорожденная. — А еще я бы не отказалась от мытья в горячем источнике или, хотя бы, в бочке. Но лучше подожду до дома. Терпеть не могу общественные купальни в трактирах.
За стеной кто-то что-то громко выкрикнул и вслед за этим по таверне прокатился взрыв хохота. Ашиан поморщилась.
— Тебе здесь не нравится? — проницательно спросил Виртур.
— Не в этом дело, — задумчиво покачала головой Предвестник. — Скорее, я ощущаю себя … странно. Я помню, как горел Хелген, как в панике носились легионеры и жители, как сама бежала, не разбирая дороги, а Алдуин летал над головами и сжигал все, что видел.
Дракон внутри нее довольно заурчал, намекая, что он не против повторить.
— А теперь здесь построен новый город, — продолжила Ашиан, не обращая внимания на первенца Акатоша. — Все это кажется таким … нереальным. Словно какое-то наваждение. И оно может исчезнуть в один момент, а я снова окажусь на пепелище.
— Теперь представь, как себя чувствую я, — негромко произнес архиепископ. — Когда-то здесь были наши города с дворцами из белого камня, украшенные искусной резьбой и золотом, а сейчас от них не осталось ничего. Вместо этого повсюду деревянные хижины и низкие башни из кое-как обтесанных валунов. Похоже, норды совсем не умеют строить.
— Умеют, — возразила Драконорожденная. — Во всяком случае, древние норды. Их усыпальницы настолько монументальны, что порой даже представить тяжело, как они смогли такое воздвигнуть. Но, конечно, эти сооружения не обладают изяществом архитектуры снежных эльфов. Потом, есть еще королевский дворец в Виндхельме …
Она осеклась, сообразив, что ляпнула.
— Который построили мои пленные сородичи, — закончил Виртур.
— Прости, пожалуйста, — виновато пробормотала Ашиан.
Архиепископ вздохнул, устало прикрывая глаза:
— Когда ты перестанешь извиняться? Меня не было в Виндхельме при его постройке. А тебя — тем более. Хватит видеть во мне олицетворение всех снежных эльфов, а в себе — воплощение всех нордов по причине того, что в тебе есть какая-то частица нордской крови.
Драконорожденная искоса взглянула на него и уселась на кровати, скинув сапоги и подтянув колени к подбородку. Когда-то ему надо было сказать. Так почему же не сейчас?
— Конечно, я не являюсь воплощением Пяти сотен. Но … кое-что я от вас все-таки скрыла.
Оба фалмера вопросительно уставились на нее, очевидно, недоумевая, что такого серьезного могла утаить эта несносная взлохмаченная девчонка. Ашиан решила не тянуть с признанием.
— Финна — моя прародительница! — выпалила она.
Если она рассчитывала на какую-то бурную реакцию, то ее не последовало. Снежные эльфы продолжали смотреть на нее, даже не меняясь в лице. Затем архиепископ все же произнес:
— С чего ты взяла?
— Помнишь, я рассказывала о видении, которое у меня было, когда я прикоснулась к ее мечу? Оно появилось бы только при том условии, что ее оружие взял бы в руки ее прямой потомок.
— Наверное, такой потомок, как ты — прямое оскорбление всем древненордским воителям, — заявил Виртур, слабо улыбаясь.
— Но я же …
— Что? — перебил он ее. — Хочешь сказать, ты несешь ответственность за деяния многих поколений, которые были до тебя? Не глупи!
Ашиан замолчала, потом, нахмурившись, буркнула:
— Мне стыдно иметь такого предка.
— Как бы там ни было, — вмешался Гелебор, — ты действительно не отвечаешь за действия людей того времени, даже если происходишь из их рода. Они — это они. Ты — это ты.
— Если ты поэтому чувствуешь вину и хочешь ее искупить — то не стоит, — добавил архиепископ. — Не все действия моего народа были безупречны. Мы тоже ошибались. Взять, хотя бы, Саартал.
— Саартал не может сравниться с тем, что учинил впоследствии Исграмор, — возразила Драконорожденная. — Его вообще сюда никто не звал.
— Ну, если бы твои предки сюда не пришли, тебя бы тут тоже не было, — заметил верховный жрец.
— Может и к лучшему.
— Ты всерьез так полагаешь? Кто бы тогда одолел Алдуина?
Тьма внутри Ашиан зло фыркнула. Пожиратель Мира категорически не был согласен с такой трактовкой окончания их сражения.
— Разве драконы досаждали вам до прихода нордов?
Ответить Виртур не успел. Краем глаза Драконорожденная уловила слабое движение и тусклый отблеск в верхнем углу.
— FUS RO Dah! — громыхнуло в таверне.
Дверь вынесло напрочь, стулья и мелкую утварь разметало по комнате, из главного зала послышались панические вопли. Но самое главное — вниз с грохотом упал механизм, похожий на скорпиона. Архиепископ добил его молнией, и хитроумное двемерское устройство со скрежетом свалилось на пол.
— Что это такое? — спросил Гелебор, с брезгливостью поднимая анимункула.
В комнату опасливо заглянул хозяин заведения. Ашиан указала ему на механизм.
— Это талморское устройство, — пояснила она, не вдаваясь в подробности. — Немедленно осмотрите таверну. Вдруг здесь есть еще такие штуки.
Имперец охнул. За его спиной показалось еще несколько любопытных постояльцев, которые немедленно принялись оглядываться по сторонам в поисках указанных автоматонов.
— Талморское? — переспросил Виртур. — Я бы сказал — двемерское. Очень странно.
Нехорошее предчувствие зашевелилось у Ашиан в области солнечного сплетения.
— Что именно?
— Никогда не видел таких анимункулов.
— Я тоже ни разу не видела ничего подобного во время своих вылазок в двемерские руины, — задумчиво ответила Драконорожденная. — Где же их могли обнаружить ученые Доминиона?
Виртур молча забрал у брата автоматона и вынул из покореженного механизма треснувший камень душ.
— Думаешь, они их обнаружили и подчинили? — с сомнением произнес он, разглядывая камень на свет.
— Лучше так, потому что второй вариант мне нравится еще меньше.
— В чем он заключается?
— В том, что Талмор сам изобрел эти устройства.
Архиепископ скептически фыркнул:
— Вряд ли альтмеры оказались умнее нас. Не подумай, это не пустое бахвальство. Технически наши маги и ученые были очень неплохо подкованы. В конце концов, у нас были порталы. Но даже мы не понимали многих двемерских достижений.
— А вы пытались?
— Наверное, у всех народов есть отдельные энтузиасты, — уклончиво ответил Виртур, кладя теперь уже бесполезный камень на край тумбочки.
Снова появился хозяин таверны.
— Больше никаких устройств не обнаружено, — сообщил он. — Довакин … а кто мне возместит ущерб за выломанную дверь?
— Ярл Хронгар, — не моргнув глазом, ответила Драконорожденная. — И еще стражников у него попросите. Вдруг в округе полно других механизмов, пострашнее этого. Если хотите, я сама расскажу ярлу о том, что здесь происходит.
Перепуганный трактирщик закивал, а затем, осененный озарением, произнес:
— Я еще гонца пошлю с письмом, чтобы, так сказать, подкрепить ваши слова.
— Разумное решение, — похвалила Ашиан.
— Что, если механизмы есть снаружи? — предположил кто-то из постояльцев. — Возможно, надо осмотреть двор?
Добровольцев выглянуть наружу в такую сильную метель оказалось только двое.
— Довакин, может, ты им поможешь обыскать округу? — произнесла какая-то пожилая женщина.
Драконорожденная метнула в нее раздраженный взгляд.
— Думаю, двое взрослых здоровых мужчин вполне способны проверить, не ползают ли по двору такие штуковины, — хмуро произнесла она.
— Но с тобой они в два счета справятся, — поддержал кто-то женщину.
Ашиан уже хотела сказать что-то обидное, когда ее мягко удержал за плечо архиепископ.
— Я проверю, — произнес он. — Снегопад для меня незначительная помеха.
Драконорожденная поморщилась — отпускать Виртура одного с нордами ей не хотелось, но она прекрасно понимала, что это ее собственная блажь и фалмер очень сильный маг, поэтому только недовольно буркнула:
— Ладно.
Она и Гелебор вернулись в комнату. Теперь, когда двери не было, гомон из общего зала стал еще слышнее: постояльцы принялись бурно обсуждать произошедшее и на все лады ругать проклятых талморцев, а некоторые особо любопытные, не стесняясь, разглядывали снежного эльфа и Довакина. Паладин, игнорируя назойливое внимание, снова взял в руки сломанного анимункула.
— Я тоже не могу припомнить, чтобы у двемеров были подобные механизмы, — негромко произнес он.
— Самое плохое, что теперь хозяева этих штуковин, кем бы они ни были, знают, что не все фалмеры сгинули, — мрачно заметила Ашиан.
Гелебор пожал плечами.
— Не думаю, что эта информация имеет для них какую-то ценность. Что могут сделать два снежных эльфа против целой армии?
— Так ты снежный эльф? — удивился гревший неподалеку уши детина-норд. — Я-то думал, вас таких не осталось.
— Пошел вон! — рявкнула Драконорожденная, поворачиваясь к нему. Глаза ее опасно сверкнули.
Постоялец вскинул руки в миролюбивом жесте, пятясь назад.
— Да я что … я ж просто, — забормотал он.
— Сгинь!
Детина исчез из поля зрения.
— Знаешь, я все хотел спросить, — задумчиво изрек Гелебор, еще больше понизив голос. — Как нам удалось сбежать из той пещеры, где мы попали в ловушку?
— Ну, как … Я тебя вытащила.
Паладин оглядел Ашиан с ног до головы, взгляд его был скептическим.
— Ты меня вытащила, — повторил он. — Так и вижу, как ты прорываешься сквозь орды Преданных, таща меня на спине и одновременно отбиваясь заклинаниями.
— Ты меня недооцениваешь. На самом деле я довольно сильная. Не ты ли послал меня когда-то разобраться с твоим братом? Кстати, что между вами двумя происходит? Неужели вы не можете забыть старые обиды и начать относиться друг к другу нормально?
Гелебор, вздохнув, отвел взгляд. Драконорожденная, поняв, что ответа она не дождется, лишь махнула рукой.
— Пойду посмотрю, не нашел ли чего Виртур.
— Очень хорошая попытка уйти от ответа, — заметил фалмер.
— От тебя ответа я тоже не дождалась, — в тон ему заявила Драконорожденная.
***
Буран и не думал утихать. Снег белым вихрем падал на землю, заметая дорогу и пустынные улицы. Фонари желтыми размытыми пятнами раскачивались под сильными порывами ветра.
Натянув глубже капюшон, Ашиан поискала глазами высокую фигуру снежного эльфа. А потом побрела вперед, с трудом пробираясь через сугробы. Виртур обнаружился возле ворот, ведущих на главную улицу. На мгновение Драконорожденная даже в восхищении остановилась: вьюга водоворотом кружила вокруг фалмера, словно укутывая его в полупрозрачный серебристый кокон, лицо архиепископа казалось вырезанным из белого льда, который сковывал Море Призраков. Снежный эльф настолько органично вписывался в зимнюю непогоду, что казался ее неотъемлемой частью.
Предвестник тихо подошла и встала рядом.
— Что-нибудь нашли?
Верховный жрец отрицательно мотнул головой.
— Эти автоматоны, - продолжила Драконорожденная, - каким-то образом запоминают информацию и их хозяева могут потом просмотреть ее. Только не понимаю, зачем размещать подобный механизм в таверне. Что можно узнать в таком месте?
— Слухи. Настроения, — ответил фалмер. — Иногда сведения подобного рода тоже бывают ценными.
Ашиан вздохнула.
— Наверняка эти механизмы ползали по всей Империи накануне вторжения. Не могла же армия Доминиона досконально узнать о всех наших слабостях из донесений обычных шпионов. До чего же алинорские альтмеры сволочные! Порой мне хочется полететь на Саммерсет и разгромить там все.
Она почувствовала, как Алдуин радостно встрепенулся, показывая, что он готов лететь прямо сейчас.
— Только не все драконы с этим согласятся, — добавила Драконорожденная. — Да и последствия предугадать сложно.
— Если подобную силу не контролировать, ее невозможно будет удержать, — согласился архиепископ. – А раскол между драконами может привести к новой войне. Еще более страшной.
Предвестник улыбнулась.
— Ты меня понимаешь. Но я боюсь не только этого.
Тьма внутри нее недовольно заклубилась, сверкнула острыми белыми клыками, подтверждая ее опасения. Позволить Пожирателю Мира снова вырваться на свободу Драконорожденная не могла.
— Чего еще ты боишься? — поинтересовался архиепископ.
— Не могу сказать. Во всяком случае, пока, — виновато отозвалась Ашиан, стараясь не замечать угрожающего рычания Алдуина. Древний дракон злился и не скрывал этого.
Виртур не стал настаивать, но внимательно вгляделся в ее лицо. На светлых ресницах фалмера повисли снежинки, и Драконорожденная не удержалась от соблазна смахнуть их.
— Ваша раса очень красивая, — произнесла она.
И, внезапно решившись, встала на цыпочки, потянувшись к бледным губам снежного эльфа. Ей удалось мазнуть по самому краешку, прежде чем архиепископ осторожно, но непреклонно отстранил ее.
— Не надо.
Ашиан ощутила разочарование, душным облаком сгустившееся где-то в груди.
— Что не так? Я ... совсем не подхожу тебе?
Виртур чуть заметно нахмурился.
— Если отбросить огромную разницу в возрасте, — размеренно произнес он, — то необходимо помнить, что я являюсь главой храма Ауриэля. А все верховные жрецы приносили определенные обеты нашему богу. Я уже нарушил их слишком много. И не намерен далее продолжать это делать.
— Что за обеты? — устало спросила Драконорожденная. — Целомудрия и безбрачия?
— В том числе и они.
— Ты же сам сказал, что нарушал их раньше.
— Это не принесло ничего, кроме неприятностей, — напомнил архиепископ. — Когда-то я слишком сблизился с одной женщиной. И она оказалась вампиром.
Ашиан вздрогнула.
— Так вот как?..
— Да, — подтвердил фалмер. — Это она заразила меня вампиризмом. А Ауриэль не стал меня защищать по причине того, что я пренебрег данными ему обетами. Небольшой проступок повлек за собой катастрофические последствия. Думаю, ты прилагала все усилия, чтобы исцелить меня, не для того, чтобы я повторил прежние ошибки.
Драконорожденная передернула плечами, больше ничего не сказав. Ей было холодно.
«YOL FahLiiL, DOVahKiiN!» — не вовремя вмешался Алдуин.
«Уймись», — попросила Ашиан, чувствуя приближающуюся головную боль. Развернувшись, она направилась обратно в таверну.
С недавних пор ей казалось, что вся ее жизнь превратилась в какой-то безумный, сюрреалистический кошмар. Смерть близких, превращение в Алдуина, уничтожение армии Доминиона, столкновение с целым роем новых автоматонов, гибель Одавинга, потеря Благой земли, а теперь еще и Виртур, решивший вспомнить о своих обязательствах по отношению к солнечному богу. Ее словно швыряло по бурлящему морю в свирепый шторм и она никак не могла найти убежище. Драконорожденная ощущала усталость и опустошение, а еще — недовольно ворчащую тьму на границе сознания. И, как будто этого было мало, разом заныли уже поджившие раны, полученные в Забытой долине.
«Еще одна Башня погасла», внезапно вспомнились Ашиан слова Алдуина, сказанные им не то в видении, не то во сне. Но которая? Адамантиновая? Башня Зеленого Сока? Почему этого до сих пор неизвестно? Почему имперское командование почти ничего не предпринимает? Почему все крупные события рано или поздно оказываются завязаны на ней? Сейчас Драконорожденной казалось, что против нее ополчилось все мироздание. Или за любую силу, данную богами, надо платить?
— Не лучше ли было бы, если бы Нирн действительно исчез? — вслух спросила Предвестник у себя самой.
«MeyUS JooR!» — припечатал Алдуин.
Довакин мысленно показала ему неприличный жест.
Проклятый снег продолжал падать. Ашиан остановилась, глядя на затянутое белой мглой ночное небо.
— LOK Vah KooR! — гаркнула она, расчищая небосвод и заставляя тучи рассеяться.
Метель, закружившись в последний раз, серебристым покрывалом осела на заснеженную землю. А Драконорожденная с каким-то мстительным удовлетворением увидела, как в окна таверны выглядывают испуганные постояльцы.
***
Появление вдалеке очертаний городских стен Вайтрана Ашиан восприняла с нескрываемым облегчением. На воротах на этот раз стояли не легионеры, а обычные стражники.
— Тан! — приветствовали они ее, пропуская.
Драконорожденная кивнула им в ответ.
Из кузни Адрианы Авениччи доносился бодрый стук молота — видимо, лазарет в ее доме уже свернули и перенесли в другое место. На противоположной стороне, где виднелся уже восстановленный «Пьяный охотник», стояли два брата босмера с весьма удрученным выражением на лицах.
— Эй! — окликнула их Предвестник, подходя ближе.
Фалмеры неслышно, словно тени, следовали за ней. Анориат и Элриндир кивнули ей в знак приветствия, настороженно рассматривая высоких чужаков позади Драконорожденной.
— Что-то случилось? — спросила Ашиан.
— Что-то неладное творится, — объяснил Элриндир.
— Что? — уточнила Предвестник, сразу подумав о Соратниках и о том, что они успели натворить.
— Дóма, в Валенвуде, — пояснил босмер. — Почти вся Древняя роща засохла. И деревья продолжают умирать по всей территории. Какие бы меры не предпринимались — все бесполезно. Никто не может понять причину. А Альдмерский Доминион, к которому правящая верхушка Валенвуда обратилась за помощью, слишком занят войной с Империей.
— Родичи заявили, что не выступят на стороне Алинора до тех пор, пока проблема не будет решена, — добавил Анориат. — Но вместо того, чтобы разобраться, Доминион прислал карательные отряды.
— Вот оно что, — пробормотала Ашиан.
Теперь становилось понятно, почему Валенвуд до сих пор не принял участия в войне, а еще — о какой Башне говорил Алдуин.
— Доминион заинтересован в том, чтобы деревья засыхали, — произнесла она громче. — Ничего удивительного, что они не стали помогать.
— О чем ты говоришь? — изумился Анориат.
— Ашиан, — предостерегающе произнес Виртур.
— В общем, на их помощь можно не рассчитывать, — неуклюже закончила Драконорожденная, направляясь к своему дому.
Босмеры недоуменно смотрели ей вслед.
Едва переступив порог собственного дома, Довакин услышала возмущенные выкрики Лидии:
— Не собираюсь я бегать, словно посыльный! Сам карауль тана у ворот, ежели так надо!
— Это очень важно, — настаивал хорошо знакомый Ашиан голос бывшего советника архимага.
Предвестник скинула сумку на полку возле двери. Похоже, новые проблемы не замедлили появиться.
— Анкано, что ты здесь забыл?
Маг живо обернулся к ней, но объяснять причину своего появления не спешил, внимательно изучив ее уставшее лицо и двух застывших снежных эльфов позади.
— Ты что, коллекционируешь их? Второй откуда взялся?
— Вы бы следили за языком, молодой человек, — холодно посоветовал альтмеру архиепископ.
Анкано лишь сощурил глаза янтарного цвета.
— Что тебе надо? — повторила Ашиан. — Я думала, ты уехал в Винтерхолд с Мирабеллой.
Маг покачал головой:
— Нет, мы расстались вскоре после того, как покинули Айварстед. Я отправился сюда и вступил в твой орден.
Драконорожденная ощутила яростное желание придушить братьев и сестер по оружию.
— Что ты сделал?! Кто тебя вообще принял?! Вилкас совсем с ума сошел? Ты же совершенно не умеешь обращаться с мечом!
— Я бы попросил! — оскорбился бывший шпион.
Ашиан раздраженно отмахнулась.
— Тан, он очень настаивал на встрече с тобой, — вмешалась Лидия. — Даже хотел меня заставить сообщить ему о твоем приезде. А стражники болтали о том, что он называл себя твоим дядюшкой.
Драконорожденная изумленно глянула на сконфузившегося эльфа, а потом, не выдержав, расхохоталась:
— Это ж как тебя приперло, Анкано, если ты всем стал рассказывать о нашем родстве?
— Он и правда твой дядя? — удивилась хускарл.
Но Ашиан продолжала смеяться, и со стороны это все больше начинало напоминать истерику. Из подсобки выглянул обеспокоенный Валдимар.
— Тан? — растерянно произнес он.
Анкано шагнул вперед, хватая Драконорожденную за плечи и сильно встряхивая.
— Хватит веселиться. То, что я собираюсь тебе рассказать, чрезвычайно важно. Так что, соберись.
— О, боги! — простонала Ашиан сквозь смех. — Опять серьезные разговоры? Если ты мне сейчас объявишь, что город захватили двемерские центурионы, а Талмор разрушил оставшиеся Башни, то я уже не удивлюсь. Неудачи преследуют меня.
Взгляд альтмера смягчился.
— Я знаю про твою семью, — произнес он. — Мне, правда, жаль. Даже я не ожидал, что вторжение будет таким молниеносным.
Смех Предвестника затих, она молча разглядывала мага, словно пытаясь отыскать какую-то схожесть, потом вздохнула.
— Похоже, ты — мой единственный оставшийся в живых родственник. Ладно, я тебя выслушаю, хотя бы из-за этого. Но ты должен честно рассказать мне о том, что тебя побудило присоединиться к Соратникам.
— Подожди, — подал голос Виртур. — Так твой орден — это Соратники? Наследие Пяти сотен Исграмора?
Ашиан, поколебавшись, обернулась к архиепископу и указала на Анкано:
— Присмотрись внимательнее к этому «наследию» и порадуйся за Исграмора. Скоро в орден будут, наверное, принимать еще и спригганов с троллями.
Снежный эльф бросил еще один взгляд на альмера и едва заметно улыбнулся краешком губ. Что касается Гелебора, тот вообще не вступал в разговор, а с отсутствующим видом разглядывал внутреннее убранство дома, очевидно, не ожидая, что герой всего Тамриэля живет так скромно.
— Ну, если ты закончила уничижительно отзываться о моей персоне, — ехидно заметил бывший советник, — то, может быть, мы все-таки поговорим?
— Надеюсь, речь не пойдет об еще одном древнем артефакте, который ты обнаружил в каких-нибудь руинах? — осторожно поинтересовалась Ашиан.
Анкано задержал на ней долгий взгляд.
— И да, и нет, — произнес он.
