***
— Какого хрена?! — Ашиан в сердцах треснула обеими руками по столу. Посуда подпрыгнула, тихонько звякая. Из комнаты, служившей алхимической лабораторией, появился привлеченный шумом Гелебор да так и застыл в дверях, не в силах поверить своим глазам. На лестнице показались встревоженные хускарлы, готовые тут же прийти на выручку. Драконорожденная только отмахнулась. Все ее внимание было приковано к фалмеру, сидящему на скамье возле стола. Архиепископ стоял позади него, скрестив руки на груди и не скрывая своего раздражения. Единственное, что было непонятно — сердится ли он на соплеменника или на ситуацию в целом. В самом дальнем углу, пытаясь казаться незаметным, притаился Наарифин. — Что случилось? — послышался спокойный ровный голос. Со второго этажа спускалась архимаг Винтерхолда. Увидев неожиданного гостя, она остановилась, оглядела его с ног до головы и произнесла: — Понятно. Я так полагаю, это тот самый Эрмион? Довакин невольно подумала, что в последнее время у нее в доме слишком много народа, а затем снова бросила негодующий взгляд на «полукровку», оставив вопрос Мирабеллы без ответа: — Зачем ты творил такую дичь?! К чему был весь этот маскарад?! Чего ты добивался?! Фалмер молчал, поджав губы. Выражение его лица было одновременно и заносчивым, и виноватым, как у нашкодившего избалованного ребенка, вот только ребенком он не был. Шрам, и ранее заметно выделявшийся на лице, теперь горел алым рубцом на белой коже, уродуя красивые черты. — Ваше высочество, вам придется объясниться, — тихо проговорил Виртур. Принц снежных эльфов бросил на него испепеляющий взгляд. — А вы сами не хотите ничего объяснить, архиепископ? — угрожающе произнес он. — Например, почему вы предпочли отсидеться в своем храме, в то время, как наш народ безжалостно уничтожали недалекие, дикие атморцы? Или почему вы даже не попытались спасти хотя бы его малую часть, приютив в Благой земле, скрыв их от нордов и от двемеров? Верховный жрец молчал. — Это бы ничего не дало, ваше высочество, — наконец пришел в себя Гелебор. — Благая земля была уничтожена несметными полчищами Преданных. Все, кто там находился, погибли. И беженцев постигла бы та же самая участь. — Я не вас спрашиваю, рыцарь-паладин, — сухо ответил наследник фалмерского престола. — Я задал вопрос вашему брату, на который, судя по всему, он не в состоянии ответить. Виртур по-прежнему молчал. На лестнице неловко переминались хускарлы, чувствуя себя совершенно лишними. Мирабелла немного отстраненного наблюдала за происходящим, не вмешиваясь. — У моего брата были определенные … трудности, — произнес Гелебор, бросив взгляд на архиепископа. — Он … Ашиан снова хлопнула ладонями по столу, не дав снежному эльфу договорить. — Речь сейчас не о Виртуре! — рявкнула она. — Я не получила ответов от тебя, Эрмион! Или правильнее называть тебя Аранмин? Почему ты подставил моего дядю? Фалмер скривился. — Изначально я этого не планировал, — признался он. — Но Анкано слишком настырный, лезет не в свое дело. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что я — снежный эльф. — Почему? — искренне удивилась Предвестник. — Что в этом плохого? — Не говоря уже о том, — заметила Мирабелла, — что подавляющее большинство людей будут воспринимать тебя как альтмера. — Вы, должно быть, не понимаете, — возразил принц. — Когда началась война с атморцами, снежных эльфов убивали, едва завидев. Неважно, были они настроены мирно или вооружены. Когда я прошел сквозь портал и оказался здесь, то сначала вообще ничего не понял и решил на всякий случай изменить свою внешность — даже волосы свои обкромсал. Они потом так и отросли неровно. — В нашу первую встречу, — вспомнила Ашиан, — я подумала, что ты их пытался отрезать мечом или ножом. — А потом, — продолжил фалмер, — скрывать свою личность вошло в привычку. Хотя, теперь я думаю, — он усмехнулся, глядя на Драконорожденную, — мы с тобой быстрее нашли бы общий язык, расскажи я в самом начале, кто такой на самом деле. — Неужели ты думаешь, что меня так легко?.. — начала закипать Довакин. — Как вам удалось выжить? — перебил ее Виртур. — Я видел, что входные врата портала схлопнулись и на нашу сторону выпали остатки окровавленной брони. Аранмин поморщился: — Да, броню на мне буквально порвало на куски. Думал и меня ждет то же самое, но когда давление в пространственном коридоре стало почти невыносимым, меня вышвырнуло где-то в Велотийских горах. Уже в четвертой эре. — И давно? — Примерно два года назад. Он помолчал, потом глухо проговорил: — Я не мог поверить в то, что увидел. Не мог поверить в то, что моего народа больше нет, что от нас ничего не осталось. Я не нашел даже руин. На островке в море Призраков я, правда, обнаружил вмерзшие в лед колонны, которые когда-то были частью храма Финастера. Но это все. Норды постарались на славу, разрушая нашу цивилизацию до основания. — В глубине лесов и высоко в горах попадаются руины ваших построек, — произнесла Ашиан. Фалмерский принц зло фыркнул, покачал головой и затем, словно о чем-то вспомнив, неожиданно поинтересовался: — Сколько лет твоему дяде? Драконорожденная несколько обескураженно пожала плечами, сбитая с толку резкой переменой темы: — Какая разница? Может, сто. Может, двести. Почему тебя вообще это интересует? — Я видел его в Саартале, — пояснил снежный эльф. — В ту самую ночь, когда мы отбили у атморцев Око. Он там был. Я уверен. Мирабелла издала странный звук, словно поперхнулась чем-то, но не произнесла ни слова. Ашиан потрясенно молчала. Она вспомнила, как Анкано рассказывал о своих видениях в пещере Глотки Мира, но и предположить не могла, что он в реальности побывал в тех местах. Тогда, как быть с тем, что в одном из миражей ему выпало сомнительное удовольствие обозревать собственное мертвое тело? Альтернативная реальность? Или все же морок? — Анкано не могло там быть, — солгала она. — Ты ошибаешься. — Я знаю, что видел, — остался непреклонен Аранмин. — Зачем ты убил Императора? — Драконорожденная поспешила сменить предмет обсуждения. — Тит Мид совершенно точно не виноват в злоключениях снежных эльфов. — Может и так, — равнодушно пожал плечами принц. — Но он занимал место, которое по праву принадлежит мне. Во всяком случае, в Скайриме. — При чем здесь это?! — опешила Ашиан. — Прошли тысячелетия! Скайрим теперь часть огромной Империи. Император не имеет отношения к Исграмору и атморцам. Он даже не норд! Он был нашим правителем. Плохим или нет — сейчас неважно. Во всяком случае, в его стране есть возможность мирно уживаться всем народам. А ты в одно мгновение обезглавил единственное государство, которое может дать отпор Доминиону! Да, есть еще Хаммерфелл, но даже редгарды не продержатся в одиночку! Наследник фалмерского престола подался вперед, прожигая ее светло-серыми, точно ненастное зимнее небо, глазами: — Посмотри, во что невежественные норды превратили мою страну! — в голосе его прорезался гнев. — Кругом лачуги, хибары, полуразвалившиеся форты и грязь! Они уничтожили все достижения моего народа! Они разрушили наши города, каждый из которых был произведением искусства! Они вырезали бóльшую часть снежных эльфов, не щадя ни женщин, ни детей! А ты тут стоишь и хнычешь о том, что я убил никчемного лже-правителя?! Или, может, теперь ты считаешь, что твои человеческие предки были правы, а Финна — герой?! Драконорожденная вздрогнула — слова Аранмина попали в цель. — Я не горжусь своими предками, — уже спокойнее произнесла она. — Но мне, по крайней мере, хватает ума признать их чудовищные ошибки. А ты, видимо, считаешь себя непогрешимым. Зачем ты напал на Саартал? Не с тебя ли началась эта история? — На Саартал? — изумилась Мирабелла. — Ты был одним из тех, кто атаковал Саартал? Наследник фалмерского престола не удостоил ее и взглядом. Все его благодушное очарование, казалось, рассыпалось вместе с заклинанием Иллюзии. — Ты прямо, как мой бедный брат, — заметил он. — Тот тоже считал это ошибкой. А я думаю, ошибкой было позволить Исграмору и его сыновьям уйти. Он потер шрам указательным пальцем. — Видишь? Это след от Вутрад. Я специально не стал маскировать его, чтобы он всегда напоминал мне о произошедшем. Чтобы моя ярость, направленная на атморцев и их потомков никогда не ослабевала. Я преследовал Исграмора и его сыновей. Они убегали, как трусливые псы в ту ночь. Где же была их хваленая воинская честь? — Ты тоже напал на спящий город с превосходящим по численности войском. — А архиепископ рассказал тебе, почему я это сделал? — поинтересовался Аранмин, снова бросая взгляд на застывшего статуей Виртура. — Если нет, то это сделаю я. Тогдашние норды были еще упрямее нынешних. При постройке города они нашли Око Магнуса и решили, что смогут контролировать его с их смехотворными магическими знаниями и силой. Мы уговаривали их поступить разумно, не играть с огнем и не подвергать опасности нашу землю. И тогда один из сыновей Исграмора заявил, что мы не имеем права им указывать, что теперь это и их земля тоже, а мы со своими советами можем катиться на все четыре стороны. После такого я и мой отец поняли, что всему нашему народу грозит опасность. — Только вы забыли упомянуть, что сами его спровоцировали на эти слова, ваше высочество, — напомнил верховный жрец. — Теперь потомки тех нордов и вовсе считают Скайрим по праву родиной своих предков, — принц словно и не услышал Виртура. — Эти невежественные грязные дикари возомнили себя хозяевами моей страны. А правда в том, что атморцы отняли эту землю у моего народа! Здесь все залито кровью снежных эльфов! Исграмор — национальный герой?! А они хоть знают, что он и его капитаны делали с пленными? Как они хлестали их плетьми на постройке Виндхельма! Рассекали плоть до кости! Отрезали им языки! Уродовали лица! Как мужчинам, так и женщинам. Ашиан отвела взгляд, заправляя за ухо упавшую на глаза прядь. Рука ее дрожала, все внутри сжималось от жестоких слов Аранмина. Причем, она знала, что он говорил правду — упоминания об этих зверствах она встречала в летописях Йоррваскра и в книгах библиотеки Винтерхолда. Довакин прекрасно понимала снежного эльфа и сочувствовала ему, но, с другой стороны, не могла не признавать, что именно он был тем, кто начал прелюдию кровавой бойни. — Хватит! — вмешался архиепископ, заметив волнение Драконорожденной. — Это было очень давно, ваше высочество. Четыре тысячелетия назад. Наследник фалмерского престола перевел на него яростный взгляд: — Давно? — ядовито переспросил он. — У этих преступлений нет срока давности. — И вы собираетесь мстить ныне живущим? — Я собираюсь вернуть то, что принадлежит мне. — И каким образом вы планируете это осуществить? — спокойным, но холодным тоном поинтересовалась Мирабелла. Вопреки всем ожиданиям Аранмин внезапно сник. — Я … — нерешительно начал он. — Я заручился поддержкой … хм … влиятельных лиц. — Талмора, — твердо произнесла Предвестник. — Не ходи вокруг да около. Ты заключил сделку с Талмором! Только вот никак не ожидал, что в их ряды затесался двемер. — Не ожидал, — признался принц. — Что они тебе наобещали за убийство Императора? — Ничего! — Врешь! Ашиан буквально прыгнула к нему, хватая за отвороты одежды и тряся, как щенка. Глаза ее полыхнули багровым. Видимо, яростный нрав Алдуина начинал перевешивать рассудительность. — Нет! — выкрикнул Аранмин, пытаясь отстраниться и больно врезаясь спиной в край столешницы. — Император был моей личной инициативой! Талмор ничего не знает о его гибели, если, конечно, Анкано не припишет все заслуги себе. — Тогда что входило в условия сделки, ваше высочество? — снова напомнил о себе архиепископ, решительно расцепляя руки Драконорожденной и отводя ее на пару шагов в сторону. — Я передавал им сведения о том, что происходит. Где находятся наиболее укрепленные форты и гарнизоны. Каковы настроения внутри страны. — Об этом они знали и без тебя, — заметила Предвестник. — Они все видели и слышали через двемерские устройства! Хотя, конечно, предатели нужны всегда. — Я не предатель! — запротестовал Аранмин. — Да, я рассчитывал на помощь альтмеров. Не на нордов же мне надеяться! Но я никогда не говорил талморским агентам о Довакине или о том, кем являюсь на самом деле. Я надеялся, что после их победы, никто не будет чинить мне препятствия и я спокойно заберу свой трон. В конце концов, я тоже эльф. Вряд ли король Алинора был бы против видеть здесь лояльного правителя из числа своих сородичей. — И, если бы вам удалось заручиться поддержкой Ашиан, — проницательно добавил Виртур, — то ваше положение упрочилось бы еще больше. Ни один здравомыслящий человек или эльф не станет связываться с тем, кому по силам натравить на войско драконью стаю. Наарифин, по-прежнему жмущийся в углу, что-то приглушенно пискнул: наверное, воскрешая в памяти уничтожение эльфийского войска под стенами Имперского города. — Надо же, Анкано ошибся совсем чуть-чуть, — холодно произнесла Предвестник, с неприязнью рассматривая принца и вспоминая о том сне, который она видела в туманных лесах Фолкрита. Там у полукровки по имени Эрмион не было лица. Наверное, уже тогда интуиция кричала ей, что он не тот, за кого себя выдает. — Я же говорю, — слабо улыбнулся Аранмин, снова усаживаясь на скамью, — твой дядя был для меня опасен. Хотя, возможно, мне надо было раскрыть свою сущность с самого начала. Тогда, скорее всего, ты была бы более покладистой. — Мечтатель! — Хотели сыграть на той вине, которую Ашиан чувствует по отношению к нашему народу? — понял архиепископ. — Весьма цинично, ваше высочество. Впрочем, я не удивлен. — Не разыгрывайте из себя моралиста, Виртур, — едко заметил принц. — Что-то я не помню, чтобы вы отговаривали меня от атаки на Саартал. Наоборот, подсказали, что проще это будет сделать ночью. — Верно, подсказал, — не стал отпираться верховный жрец. — Но я не поощрял вас осуществлять задуманное. — Вы позволили трактовать мне свое молчание, как угодно. — Это было низко с твоей стороны, Виртур, — подал голос Гелебор. — Хотя, для вампира, которым ты являлся, подобные решения в порядке вещей. — Вампиром?! — ошарашенно переспросил Аранмин. Ашиан бросила на рыцаря-паладина разъяренный взгляд. Разлад между братьями, похоже, и не думал исчезать, проявляясь в самые неподходящие моменты. — Вы не знали? — невозмутимо поинтересовался Гелебор, не обращая внимания на Предвестника. Принц медленно покачал головой, холодно рассматривая верховного жреца: — Вот в чем дело. Так ты превратился в нежить, Виртур. Гниль в нашем королевстве стала распространяться от самого его сердца. Ты осквернял священное место одним своим присутствием. И, как результат, Ауриэль проклял нас и лишил своей помощи в борьбе с нордами. Перед тем, как шагнуть в портал, я обещал своему брату привести подкрепление, еще не зная о том, что все мы обречены. Архиепископ едва заметно вздрогнул от этих безжалостных слов, что не укрылось от взгляда Драконорожденной. — И все-таки это не Виртур напал на спящий Саартал, а ты, — сквозь зубы процедила она. — Не Виртур сотрудничал с Талмором, на деле облегчая задачу двемерам, а ты! И каково это — осознавать, что помогал злейшему врагу, Аранмин? Наследник престола угрюмо смотрел на нее исподлобья, но ничего не говорил. Тишина, повисшая в доме, была подобна сгущающейся грозовой туче. Вот-вот должна была разразиться буря. Но внезапно принц заметно сник. — Я понятия не имел, что Доминион планирует устроить конец света, — признался он. — И про двемера тоже не знал. Кстати, кто он? Кто-то известный? — Да, — произнес Виртур. — Это Азмеш. — Только этого не хватало! Аранмин тяжело вздохнул. Потом, снова посмотрев на Драконорожденную, твердо произнес: — Я должен еще кое в чем признаться. — Еще более серьезном, чем сотрудничество с Талмором? — мрачно уточнила Ашиан. — Не совсем. Это, скорее, следствие моего сотрудничества. Предвестник развела руками, показывая этим жестом, что готова услышать очередные плохие новости и предлагает принцу продолжить. — Я уже сказал, что сообщал Доминиону о наиболее укрепленных крепостях на территории страны. Втайне захватив их, альтмеры создали бы идеальный плацдарм для нападения на ничего не подозревающие города. О форте Стражи Рассвета они тоже знают. И планируют завоевать его в ближайшие дни, проникнув внутрь под видом беженцев. — Пусть проникают — там Серана. Им мало не покажется. Принц поджал губы, имея при этом такой же виноватый вид, как и в самом начале разговора: — Серана была в составе того отряда, с которым я ловил вампира. Я намеренно тянул время, пуская их по ложному следу, чтобы они не прибыли вовремя в Рифт. — Ах ты, скотина! — рявкнула все еще стоявшая на лестнице Лидия. Аранмин метнул в нее горящий ненавистью взгляд: — Ты бы лучше попридержала язык, нордка! — А то что?! — запальчиво спросила его хускарл. — Замолчите оба! — свирепо рявкнула Драконорожденная, напряженно размышляя о выходе из создавшейся ситуации. — Я полечу туда на Одавинге, — наконец, решила она. — И помогу Израну. — Нет, — возразил Виртур. — Если талморцы уже засели в крепости, ты ничего не добьешься в одиночку. — Спалю их вместе с крепостью! — А если в ней находятся пленные? — возразил архиепископ. — Их ты тоже спалишь? — Тогда, что мне делать?! Если отправляться на лошади, то время будет упущено. Они успеют закрепиться в форте и приготовиться к нападению на Рифтен! — Надо послать донесение имперскому гарнизону, который там находится, — предложила Мирабелла. — Думаешь, донесение прибудет туда раньше дракона? — отмахнулась Ашиан. — К тому же, Туллий значительно сократил присутствие легиона в городах Скайрима. Сейчас почти все солдаты переброшены на охрану границ. Хотя, конечно, ущелье Утренней Зари, как раз, находится недалеко от границы с Морровиндом. — Другого выхода нет. — На самом деле есть, — произнес Аранмин. Драконорожденная одарила его хмурым взглядом: — Ты всерьез считаешь, что я буду слушать твои предложения? — Если хочешь попасть в Рифт в максимально короткие сроки, то будешь, — огрызнулся фалмер. Рука Виртура успокаивающе легла на ее плечо. — Если ты его просто выслушаешь, дурного ничего не будет, — произнес он. — В конце концов, отказаться ты всегда успеешь. Аранмин криво ухмыльнулся: — Решили проявить свою мудрость, архиепископ? Жаль только, вы забыли о ней, когда давали мне советы. — А у тебя своей головы не было, чтоб подумать и сделать все правильно? — словно дикий ёж ощетинилась Предвестник. — Она с такой горячностью бросается на вашу защиту, — протянул принц, задумчиво глядя на Виртура. — С чего бы это? — Либо ты говоришь, что собирался, либо я отправляю тебя в подземелья! — пригрозила Драконорожденная. — Не стыдно тебе? Я же один из последних представителей своей расы! — Стыдно? Мне? — угрожающе переспросила Ашиан. — Ты, должно быть, забыл, что натворил! Тебе вообще повезло, что ты еще живой здесь сидишь. По законам военного времени таких предателей, как ты, казнят без суда и следствия! Наследник престола примиряюще поднял руки ладонями вверх: — Ладно, я признаю, что оступился, решив сотрудничать с Доминионом. Но я готов загладить свою вину … — Загладить?! Думаешь, после такого достаточно сказать: «Простите, был неправ!», и все встанет на свои места?! — Ашиан, — устало произнес архиепископ, — пусть он, наконец, скажет, как быстро добраться до форта. Иначе мы здесь будем обвинять друг друга еще неделю и не придем ни к какому согласию. В конце концов, мне ты дала шанс. Драконорожденная поколебалась, потом коротко кивнула. Аранмин бросил на верховного жреца торжествующий взгляд: — Вы все забыли о порталах снежных эльфов! — Они остались только в долине, — возразил Гелебор. — И я их заблокировал. Остальные, насколько известно, уничтожены. — Нет, — ответил принц. — Во время своих путешествий я обнаружил несколько исправно действующих порталов. И один из них находится недалеко от Вайтрана. Пройдя через него, мы окажемся в дне пути от форта Стражи Рассвета — это лучше, чем почти неделю добираться в Рифт на лошадях. — И ты собираешься идти туда вместе со мной? — догадалась Драконорожденная. — Нет уж! Я не хочу, чтобы ты всадил мне нож в спину. — Не будет никакого ножа! — твердо произнес наследник престола. — Я же сказал, что хочу исправить то, что натворил. — Это похвальное стремление, — прохладно заметила архимаг Коллегии Винтерхолда. — Только подорванное доверие не так легко вернуть. — Тан, не верь ему! — вмешалась Лидия. — Лучше прибить этого шпиона, пока не поздно! Фалмерский принц пожал плечами, игнорируя выкрики хускарла. — Решать тебе, Ашиан, — вкрадчиво произнес он, широко улыбаясь. — Но только я знаю, где находится портал. Драконорожденная раздраженно смотрела на снежного эльфа. Он прекрасно понял, что обрел козырь в рукаве, и стал чувствовать себя намного увереннее. — Ладно, — буркнула она. — Но если только попробуешь выкинуть какой-нибудь номер, то я тебя убью без колебаний, несмотря на то, что ты — фалмер. Аранмин ничего не ответил, продолжая улыбаться.Глава 37
28 ноября 2021 г. в 14:16
18 день месяца Утренней звезды 4Э206.
— Просвети меня, зачем мы здесь околачиваемся? — поинтересовался Виртур, лениво рассматривая фыркающих в стойле лошадей.
— Ты сказал, что можешь сорвать покров Иллюзии, если возникнет необходимость, — ответила Ашиан. — Сама я не сильна в этой области магии.
— А прибывшему в твой дом архимагу ты не доверяешь?
— Дело не в доверии, а в правилах хорошего тона. Как будет смотреться, если я тут же погоню Мирабеллу, толком не отдохнувшую с дороги, выполнять свои задания?
— Она сама вызывалась, — равнодушно напомнил архиепископ.
— Мирабелла — хорошая колдунья, — помолчав, призналась Драконорожденная. — Отлично разбирается в магии Разрушения. Но вот заклинания Иллюзии у нее всегда были … довольно посредственными.
— Понял, — отозвался фалмер.
На Вайтран быстро опускались сумерки, стылая грязь под ногами покрывалась коркой тонкого льда. Но снежный эльф был одет сравнительно легко — в длинную, перехваченную поясом, хлопковую рубашку и грубые холщовые штаны, заправленные в сапоги. Ашиан становилось холодно от одного его вида, однако Виртур, похоже, чувствовал себя весьма комфортно.
— Что было в письме генерала?
Предвестник заметно помрачнела и нахмурилась:
— У Туллия дел невпроворот. Он сказал, что о смерти Императора никто не знает и просил сохранить все в тайне, чтобы не спровоцировать борьбу за власть в Сиродиле. Еще он велел мне оставаться на месте по мере возможности и ждать его дальнейших распоряжений. Как будто я подчиняюсь легиону.
— В сложившейся ситуации генерала лучше послушать, — заметил Виртур. — Ты же не станешь игнорировать его призыв о помощи?
— Нет, конечно, — признала Драконорожденная. — Тем более, по донесениям разведки, Талмор понемногу сосредотачивает свои силы недалеко от залива Илиак. Похоже, они собираются сокрушить Адамантиновую Башню.
— И если это им удастся, останется только одна.
— Да. Глотка Мира. Поэтому нужно удержать Хай-Рок любой ценой.
— Главное, чтобы она не оказалась слишком высока.
— Нам остается уповать только на милость богов. Тем более, что на этом поток плохих новостей не иссякает. Морровинд, воспользовавшись неразберихой, объявил о независимости и провозгласил нейтралитет. Наверное, данмеры рассчитывают на то, что Доминион не тронет сородичей. Они ведь не знают о конечной цели Талмора.
— А когда узнают и поймут, что просчитались, будет уже поздно.
— Именно. Но лучше бы до этого не дошло.
Они замолчали. Ашиан угрюмо думала, что сжечь Саммерсетские острова, наверное, было бы меньшим из зол. Однако никто не взялся бы предположить, что было бы после. Порой, из страха рождается поклонение. Возгордившиеся драконы, падкие на власть, вполне могли бы снова заставить людей служить себе и возродить свой культ. А что потом? Новая война? Теперь уже с крылатыми ящерами?
— Мы ждем Эрмиона? — нарушил тишину архиепископ.
Драконорожденная окинула его внимательным взглядом, прежде чем ответить:
— Как ты догадался?
— Я кое-что слышал, пока вы разговаривали с Мирабеллой.
— А то, что рассказал тот эльф, тоже слышал?
— Нет, его слов я не разобрал.
— Мальчишка встретил Эрмиона, когда возвращался с охоты с Анориатом, — произнесла Предвестник. — Наарифин сказал, что тот был достаточно далеко, но он уверен, что в какой-то момент лицо полукровки сильно поменялось. Это было заметно, даже несмотря на капюшон на его голове. Он словно стал другим человеком ... или эльфом. А затем снова вернулся к привычному облику.
— Может, тому юноше показалось?
— Это мы и проверим. Вернее, ты проверишь.
— Как он обычно выглядит?
— Эрмион? Ничего примечательного — темные волосы, серые глаза. Да, еще шрам слева — длинный, от виска до подбородка.
Виртур нахмурился:
— Шрам? — негромко переспросил он.
Было в голосе архиепископа что-то странное. Настороженность, смешанная с волнением.
— Да, — немного удивленно подтвердила Ашиан. — А что?
Виртур пожал плечами:
— Может и ничего.
Драконорожденная собиралась задать следующий вопрос, но в этот момент заметила через дорогу от них, возле каменистой ограды, высокую худощавую фигуру незнакомого эльфа. Было в нем что-то странное … потустороннее, какой-то пугающий ореол скрытого могущества и власти, которыми простым смертным не дано обладать. Однако проходившие мимо Йон и Ольфина бросили равнодушный взгляд на припозднившегося путешественника, очевидно, ничего не заметив, и направились к городским воротам, все так же оживленно разговаривая.
— Видишь того эльфа? — почему-то шепотом спросила Ашиан Виртура.
— Вижу, — размеренно произнес архиепископ. — Только это не эльф.
Драконорожденная впилась внимательным взглядом в незнакомца: бледная кожа, светлые волосы, плавно колышущиеся на ветру темно-зеленые, почти черные одежды — все это делало его очень похожим на призрак.
— Вампир? — сделала она предположение.
Фалмер помолчал, прежде чем ответить:
— Даэдра, — ответил он.
И в этот момент незнакомец повернул голову и посмотрел прямо на Ашиан, едва заметно кивнув. Приглашение было абсолютно понятно. Драконорожденная нерешительно оглянулась на архиепископа.
— Он ждет, — бесцветно проговорил снежный эльф.
— Ладно, — Довакин облизала внезапно пересохшие губы. — Я пойду. А ты оставайся здесь и если появится эльф со шрамом — задержи его.
Предвестник гадала, из какого плана был неожиданно появившийся даэдра, по чьему приказу он будет говорить с ней и внимание какого Принца она привлекла на этот раз. Ашиан терпеть не могла связываться с повелителями Обливиона, даже от Меридии и Азуры она ожидала подвоха и удивлялась, когда не обнаруживала двойного дна. Пожалуй, единственным Принцем, сотрудничество с которым принесло ей достаточно много пользы, был только непостижимый Хермеус Мора. Но общение с Садовником людей походило на прогулку над бездонной пропастью: один неверный шаг, одно дуновение ветра — и ты повторишь судьбу тех несчастных, которые по какой-то причине перешли ему дорогу.
Вздохнув, Драконорожденная нехотя отправилась к терпеливо ожидающему ее даэдра. Это наверняка был не Сангвин — тот подловил бы ее в таверне. Шеогорат? Вряд ли. Принц Безумия отличался слишком эпатажным нравом. А этот стоял спокойно, неподвижно, неотрывно глядя, как Ашиан приближается к нему, точно удав, следящий за кроликом. И лишь вблизи Довакину удалось разглядеть его глаза, похожие своим цветом на буро-зеленую трясину, со сдвоенным зрачком-бездной посередине, пугающе-неестественно смотревшиеся на узком безэмоциональном лице.
Все-таки Хермеус. Но что ему от нее понадобилось? И почему он принял такой облик? Зачем явился сюда? Убить ее за то, что она отказалась служить ему? На такие мелочи Владыка Апокрифа не разменивался и даже довольно долго закрывал глаза на предательство Мирака. Садовник людей умел ждать, что было совсем неудивительно, учитывая то, что в его распоряжении была целая вечность. Но вот появление такого могущественного существа не сулило Ашиан ничего особо хорошего.
Последние шаги Драконорожденная заставила себя сделать с большим трудом, остановившись от Хермеуса Моры на расстоянии вытянутой руки. Некоторое время она молча смотрела на него, едва ли осознавая, что нечеловеческие пульсирующие зрачки Владыки Непознанного действуют на нее гипнотически.
— Ты не отвечала на мой зов, — прервал молчание Хермеус Мора. Фразы его звучали так же неторопливо и тягуче, как и раньше. Впрочем, с чего бы меняться бессмертному существу?
Ашиан вздрогнула:
— Я не слышала его, — ответила она.
Болотно-зеленые глаза медленно моргнули.
— Да. Что-то препятствовало.
Драконорожденная знала что именно. Причина, крылатая и зубастая, сейчас беспокойно заворочалась на краю сознания, не скрывая своего раздражения и злости.
— Зачем я тебе понадобилась?
Порыв холодного ветра снова взметнул темно-зеленые одеяния Даэдрического Принца, и Предвестнику показалось, что вокруг него, как и раньше, извиваются длинные скользкие щупальца. Какую бы форму ни выбрал Садовник людей, он оставался все тем же Хермеусом Морой — древним, пугающим и непредсказуемым. Но все же в глубине души Ашиан признавала, что этот облик был более приятен глазу. Может, на то и был расчет?
— Близится час Разрушения, — равнодушно проронил Владыка Апокрифа. — Многие падут, будучи не в силах пережить его. И ты можешь оказаться в их числе. Я снова предлагаю тебе свою защиту и покровительство. В обмен на твою верную службу.
— Мирак долгое время служил тебе, — произнесла Драконорожденная, игнорируя яростный рык в голове. Пожиратель Мира прямым текстом предлагал послать Садовника людей обратно в его план. — Но, едва он оступился, ты убил его.
— Мирак не оступился, — тон Даэдрического Принца был по-прежнему невозмутим. — Он предал меня и самонадеянно считал, что мне ничего не известно.
— TahRODiiS SOS! — припечатал Алдуин. — Он предал нас, потом — его. Закономерность.
— У тебя есть верные последователи, — заметила Ашиан. — Они с радостью будут служить тебе, Принц.
— Но среди них нет ни одного Драконорожденного, — тихо ответил Хермеус Мора.
Предвестник невольно подумала, что, возможно, и великие Повелители Обливиона страдают навязчивыми идеями — ничем иным она не могла объяснить желание Владыки Апокрифа заполучить себе людей с драконьей кровью. Резкий отказ мог бы повлечь за собой довольно неприятные последствия, поэтому Ашиан решила быть максимально осторожной.
— Идет война с Альдмерским Доминионом, — произнесла она. — И я знаю про разрушение Башен. Но не думаю, что ситуация катастрофическая. В конце концов, я борюсь не одна и у нас есть определенные успехи. Я ценю предложение, но пока не вижу необходимости в помощи такого могущественного покровителя.
— DOVah AhMIK GeiN BORMah! — вторил ей Алдуин.
От его разъяренного присутствия в сознании у Предвестника начинала болеть голова.
— Надеешься на драконов? — понимающе протянул Даэдрический Принц. — Однако вспомни, что даже Мирак мог бросить им вызов и победить. А сейчас у твоих врагов в руках средство, способное забирать души этих крылатых созданий. Даже если у них не получится воплощать их в металле, дова будут лишены возможности перерождения.
Драконорожденная молчала. Ему было известно и об этом. Конечно. Он знал практически все. Ей оставалось лишь надеяться, что он не знает об Алдуине.
Краем глаза она уловила, как вдалеке у городских ворот появилась высокая фигура Эрмиона, неторопливо направлявшегося к конюшням, и бросила предупреждающий взгляд на Виртура. Тот заметил ее волнение и шагнул вперед. Ашиан покачала головой.
Ладонь Хермеуса Моры сомкнулась на ее предплечье — очевидно, Владыке Апокрифа не понравилось, что ее вниманием завладел кто-то еще. Ашиан вздрогнула — ей показалось, что вокруг ее руки обвилось холодное скользкое щупальце.
— Ты волнуешься не о том, — прошелестел Даэдрический Принц. — Ты не представляешь себе масштабов грядущего. Я могу подождать еще, но помни: в какой-то момент ты пересечешь рубеж и даже я буду не в силах помочь тебе. Я бы мог поведать тебе о твоем противнике все, что ты пожелала бы знать, рассказать обо всех его слабых сторонах, но ты раз за разом отвергаешь мою помощь с упорством, достойным лучшего применения. Берегись, ибо дни этого мира сочтены, и ты можешь оказаться мошкой, попавшей в свирепую бурю.
Проговорив эти зловещие слова, Владыка Апокрифа растворился в воздухе. А Драконорожденная пошатнулась, ощущая себя так, словно из-под ног выбили почву. Алдуин злобно рычал, густой темной массой ворочаясь где-то совсем рядом, почти осязаемо. Она даже могла чувствовать, как его крылья снова режут ее спину в области лопаток, и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Хермеус Мора вернулся в свою обитель, на время о нем и его мрачных предсказаниях можно было забыть, а вот проблему, которая сейчас почти бегом приближалась к ней, игнорировать было нельзя.
— Кто это был?! — крикнул Эрмион. — Чего он от тебя хотел?!
На лице воина было написано беспокойство, в руках он сжимал меч. Полукровка так самоотверженно бросился на помощь, даже не зная, кто пару мгновений назад стоял рядом с ней, что Ашиан немного усомнилась в рассказе Мирабеллы — вдруг, Анкано все-таки удалось провести их обоих своими небылицами, а Наарифин лишь повторял то, что ему велел бывший советник.
Виртур шагнул вперед, пристально рассматривая шрам на лице Эрмиона. Полуэльф замер, переведя на него испытующий взгляд.
— Что происходит? — спросил воин у Предвестника, опуская меч.
Ашиан молчала, украдкой наблюдая за реакцией архиепископа. Тот нахмурился, не отводя взгляда от длинного шрама, тянущегося от виска до подбородка. Казалось, снежный эльф колебался: в глубине его льдисто-голубых глаз явно была заметна нерешительность. Полукровка чуть склонил голову на бок, словно ожидая чего-то. Драконорожденной эта странная игра в гляделки нравилась все меньше и меньше. Изначально она планировала, что Виртур просто сорвет покров Иллюзии с полуэльфа, если, конечно, этот покров существовал, но теперь фалмер по какой-то причине медлил, как будто сомневаясь, нужно ли это вообще делать. Предвестник уже собиралась разрешить его неозвученную дилемму в своих лучших традициях — заморозить Эрмиона Криком, а потом разбираться, но в этот момент архиепископ тихо произнес:
— Зачем вы отдали меч?
— О чем речь? — сухо спросил полукровка.
Виртур покачал головой.
— Не стоит. Я все вижу.
Эрмион замер, потом как-то натянуто усмехнулся и быстро, почти неуловимо, взмахнул рукой, посылая в сторону фалмера снежный вихрь. Виртур отбил атаку, выставив стену льда. Дорога и изгородь мгновенно побелели, покрываясь морозными кристаллами. Полуэльф метнул в архиепископа ледяные копья, разрушив тем самым барьер, который с грохотом рассыпался. Снежный эльф уклонился от обломков и взорвал рядом со своим противником яркий сгусток огня. На мгновение вокруг стало светло, как днем. Эрмиона сбило с ног, но он почти сразу же вскочил, окружив себя снежным облаком, точно защитным панцирем.
— iiZ SLEN NUS! — внесла свою лепту Ашиан.
Но полукровка увернулся и Крик не достиг своей цели.
— Хватит! — рявкнул Виртур.
И на мгновение Драконорожденной показалось, что он снова превратился в того беспощадного врага, которого они встретили с Сераной в Святилище. Но гнев архиепископа на этот раз был направлен не на нее. Вытянув руку с согнутыми пальцами в сторону Эрмиона, Виртур резко дернул ладонью вверх, будто бы срывая верхний покров. Раздался звук, похожий на звон битого стекла, противник вскрикнул, пошатнулся, и сквозь пелену метели, вьющейся вокруг него, Ашиан с изумлением увидела, как его темные волосы выцветают, превращаясь в белоснежные, как меняется оттенок кожи, становясь таким же светлым, как и у Виртура, как черты лица обретают бóльшую четкость и правильность, словно картина, которую перевесили из темной комнаты в освещенную залу. Перед Предвестником стоял снежный эльф.