***
Происшествие немедленно собрало вокруг поместья множество зевак. Они встревоженно переговаривались, глядя на груду камней, и строили предположения относительно случившегося. Вдалеке слышались окрики городской стражи, которые спешили разобраться в причине страшного грохота. Смешавшись с толпой, Анкано нырнул в узкий переулок, намереваясь добраться до штаб-квартиры Талмора окольными путями. Маг пребывал в растрепанных чувствах. С леди Аванальдой, как и с другими членами семьи, его никогда не связывали теплые родственные чувства. Он не лгал об этом Мирабелле. Но теперь, когда аристократка пожертвовала собой, чтобы погубить коварных двемеров и дать ему уйти, Анкано чувствовал горечь и сожаление. В прошлом он не прилагал никаких усилий, чтобы узнать ее лучше, считая эгоистичной коварной интриганкой, способной забыть о существовании собственной дочери. Однако теперь начинал понимать, что она просто нашла в себе силы отпустить Аделаину, чтобы та смогла жить своей жизнью, без оглядки на причуды королевского двора и постулаты Талмора. Внутренний голос подсказывал ему, что леди Аванальда сама призналась в том, что сначала намеренно завлекла его в ловушку, так что совсем замечательной и доброй ее назвать было сложно, но Анкано предпочитал этот факт игнорировать. Слишком долго предаваться грусти он не мог: весь Тамриэль был опутан сетью двемерского заговора, а Алинор и Империя со своими союзниками оказались заложниками собственной глупости и недальновидности. Помимо этого, неизвестно где и в каких условиях находилась Ашиан, которой гибель Хиделиона могла только повредить: ведь советник, несмотря ни на что, планировал сохранить ей жизнь, а вот некий Азмеш, напротив, предлагал ее убить и теперь у него были развязаны руки. Анкано безотлагательно надо было возвращаться домой, чтобы найти Драконорожденную и предупредить, как глубоко они завязли в силках глубинных эльфов. Но перед этим необходимо было поговорить о создавшейся ситуации с Ондолемаром, который оставался в Алиноре и мог в дальнейшем передавать ему ценные сведения: в конце концов, эмиссар был заинтересован в том, чтобы вторжение Доминиона в Скайрим так и не состоялось — ведь там был его сын … Осознав, о чем подумал, маг едва не споткнулся: он только что мысленно назвал северную провинцию Империи своим домом? Страну, где проживали грубые, неотесанные норды, которые чуть что бросались в драку? Где холод пробирал до костей, а кровожадные драконы могли приземлиться прямо посреди огорода? А еще там было захватывающее дух северное сияние, напомнил ему внутренний голос. И непередаваемая свежесть морозного утра. И снежные пики гор, сверкающие вдалеке на солнце. И такие знакомые окрики Ашиан: «Опять ты?!». И спокойный, понимающий взгляд Мирабеллы … Поняв, что мысли унесли его не туда, Анкано ускорил шаг, но уже на следующем повороте едва не врезался в Ондолемара. Тот выглядел встревоженным и раздраженным. — Хвала Ауриэлю, — пробормотал Анкано. — Это всего лишь вы. Ондолемар быстро оглядел проулок: — Куда вы запропастились? Ра’Джан видел, как вы ушли с дворецким леди Аванальды. Я подумал, что вы попали в очередные неприятности. — Так и есть. Правда, исходили они не от леди Аванальды. — Только не говорите, что снова столкнулись с советником. — Вы сегодня словно оракул, Ондолемар, — вымучено улыбнулся Анкано. — Но, так как вы живы и здоровы, предположу, что вам снова удалось обвести его вокруг пальца? — Нет, — Анкано покачал головой, чувствуя, что виски ломит от такого перенасыщенного дня, — все было намного хуже. Но мне не хотелось бы обсуждать это посреди улицы. — В штаб-квартире у нас вообще не будет такой возможности, а идти куда-то еще — нет времени. Так что, если хотите о чем-то поставить меня в известность — говорите сейчас. Анкано тяжело оперся спиной на глухую стену какого-то дома. Переулок представлял собой почти что каменный лабиринт, с одной стороны которого тянулся высокий забор, отгораживающий поместья знати, с другой — ряд стоявших вплотную друг к другу зданий, окна которых выходили на противоположную сторону. Шанс того, что их подслушают, был невелик, но, все же, существовал. Маг решил махнуть рукой на возможный риск: в конце концов, то, что он собирался сказать, рано или поздно все узнали бы. — Хиделион оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Он даже не альтмер. — Не альтмер? — удивился Ондолемар. — А кто? Босмер-полукровка? — Нет. Двемер. На несколько секунд в переулке повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра и далеким цокотом лошадиных подков. — Двемер, — недоверчиво повторил второй эмиссар. — Анкано, по-моему, вы перетрудились. С чего вы взяли? Маг чуть запрокинул голову, затылком чувствуя твердую шероховатость стены, и посмотрел на неспешно проплывающие облака в закатном небе. Он чувствовал, что действительно ужасно устал. — Он мне сам сказал. — Вы в самом деле поверили этому? — Хорошо подумайте, Ондолемар, и вы поймете, что это самое правдоподобное объяснение. — Хотите сказать, что несколько двемеров сумели вернуться? Но как? — Не несколько, — глухо ответил Анкано. — Он сказал, что все они вернулись. Понимаете? Все! — Нет, — признался эмиссар. — Я ничего не понимаю. Можете объяснить, куда вы ходили и откуда подобные дикие идеи? Анкано вздохнул и принялся сбивчиво пересказывать талморцу события последних полутора часов, умолчав, правда, о Драконорожденной, своей невосприимчивости к магии и откровениях леди Аванальды. Ондолемар слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов, периодически окидывая внимательным взглядом переулок, но, на счастье, никто не появлялся, хоть Анкано пару раз и послышались чьи-то шаги. — В общем и целом, — закончил маг, — глубинные эльфы собираются воспользоваться войной, чтобы мы друг друга поубивали, а оставшихся в живых превратят в своих рабов. Учитывая незавидную судьбу фалмеров, на этом поприще они вполне могут преуспеть. Не удивлюсь, что и резню между снежными эльфами и атморцами спровоцировали тоже они, чтобы потом загребать жар чужими руками. Хорошо бы выяснить, кто в Алиноре высоко поднялся по служебной лестнице за последние два года, чтобы выявить среди них возможных двемерских лазутчиков, а затем расправиться с ними. — Хорошая мысль, — отстраненно произнес Ондолемар. — Подумать только, вы за эту неделю умудрились узнать больше, чем наши остальные агенты за все время. — Мне просто повезло. — Жаль, что леди Аванальда нас покинула. Она была одним из выдающихся представителей своего поколения. Анкано молчал, пытаясь побороть слабость и шум в ушах. Все-таки для эльфа, который был лишен возможности поддерживать бодрость и ясность мыслей с помощью магии, день был слишком насыщенным. Ондолемар хмыкнул, о чем-то раздумывая: — Считаете, что путешествие в Лилландрил будет потерей времени? — Хиделион уверил меня, что частей колосса там уже нет. По его словам, их вывезли вчера, но проверить это мы смогли бы только если бы знали, где находилась мастерская по сборке. Однако теперь, по крайней мере, становится понятно, что там раскопал Эстормо и почему его убили. — Вчера из Лилландрила, как раз, отплывала крупная эскадра, — медленно произнес Ондолемар. — Получается, у них была возможность отправить все необходимое на этих кораблях? — Совершенно верно. А, если учесть, что там базируется почти весь наш флот, у них вообще были все это время развязаны руки. Они могли хоть четырех Нумидиумов перебросить в полной комплектации — никто не стал бы задавать вопросов. До сегодняшнего дня слово советника Хиделиона значило почти то же самое, что и слово короля. А отправлять кого-то в Алинор, чтобы проверить подлинность приказов, никто, конечно же, не додумался бы. Кстати, о его величестве, — талморец снисходительно усмехнулся, — как нам стало известно, он уже отправил отряд боевых магов в Лилландрил. Анкано пожал плечами: — Пусть сходят, развеются. Но, по моему мнению, Хиделион сказал правду. — Кто бы мог подумать, — все тем же странным тоном продолжил Ондолемар, — что у вас, Анкано, хватит силы противостоять такому мощному заклинанию, которое стоило жизни всем остальным присутствующим. Теперь я вижу, что лорд Коремон не зря сделал на вас ставку — вы отлично справились. Жаль только, вы не выполнили своего обещания относительно Драконорожденной: за это время вы не отправили ей ни одного письма с целью наладить испорченные отношения. А, значит, все-таки прибыли сюда не для того, чтобы выполнять приказы Талмора и не для того, чтобы привлечь ее на нашу сторону. Вы утверждали, что убили Императора, но, к сожалению, наш агент в Вайтране внезапно исчез и мы не смогли подтвердить эту информацию. — Вам-то какая разница, — вяло огрызнулся маг. — Можно подумать, вы сами верны Талмору, а не пытаетесь обойти приказы начальства, чтобы спасти своего сына, который остался в Скайриме. — Надо же, лорд Коремон и в этом оказался прав. Я, наверное, никогда не устану восхищаться его дальновидностью и проницательностью. На мгновение Анкано показалось, что в воздухе повисла туго натянутая, звенящая струна, которая почти сразу же лопнула с пронзительным звуком, а маг подобрался, ощутив расползающуюся по венам тревогу. — Прав в чем? Ондолемар неприятно усмехнулся: — В том, что вы стали легковерны и сентиментальны, а ваши перевернувшиеся с ног на голову взгляды делают вас легкой мишенью. Он все распланировал еще тогда, когда вы только плыли к Алинору. Вы в самом деле думали, что мне есть какое-то дело до этого незаконнорожденного и нечистокровного ублюдка, оставшегося в дикой стране? Бывший шпион опустил ладонь на холодную рукоять меча, осознавая, что глава Талмора его переиграл. Впрочем, если бы лорд Коремон не умел плести такие искусные интриги, то никогда не занял бы свой пост. — Вы были довольно убедительны. Должен признать, из вас отменный актер. И зачем нужен был этот спектакль? Чтобы я проникся к вам доверием? — И чтобы передали сведения, о которых могли умолчать, — подтвердил эмиссар, отследив глазами движение его руки. — Теперь, когда двемеры понятия не имеют, что мы знаем об их намерениях помешать разрушению Нирна, мы постараемся пустить дезинформацию о том, что собираемся отступить и прекратить войну, а на самом деле — форсируем события и ускорим гибель смертного плана и людей. Империя не успеет сосредоточить свои главные силы в заливе Илиак. Все будет кончено за несколько дней. — Вы забываете о драконах: они испепелят вас еще на подходе. — Мы усовершенствовали защитные заклинания. Теперь их не пробить даже драконьему пламени. — И вы испытали их прочность на практике? — не удержался от сарказма бывший шпион. В переулке вновь послышались шаги, но теперь Анкано был уверен, что они ему не мерещатся. — Как вы узнали, что я пойду этой дорогой? — За вами постоянно велось наблюдение. — Ах, да. Каджит. — Не только. Из-за угла дома вышло несколько талморских агентов, которые остановились, заметив, что эмиссар пока всего лишь беседует с намеченной целью. — Как много сил было потрачено на одного меня, — невесело усмехнулся Анкано, еще крепче стискивая рукоять. — Тем более, тогда, когда у вас и без того полно дел. — Я заметил, — тихо произнес Ондолемар, не обращая внимания на его слова, — что при приближении опасности вы теперь все время тянетесь к оружию, а не пытаетесь сотворить заклинание. Бывший шпион бросил на него быстрый взгляд, прикидывая, как выбраться из сложившейся ситуации. — И что? — Я ни разу не видел, чтобы вы использовали магию. Анкано посмотрел ему за спину: та часть переулка, откуда пришел эмиссар, все еще была свободна. Если бы получилось его обойти, появился бы шанс сбежать. — Насколько я понимаю, после инцидента в Коллегии вы сильно пострадали не только в физическом плане, но и в магическом, — голос Ондолемара теперь сочился ядом. — Предатель, лишившийся своего магического потенциала — вы действительно рассчитывали обвести нас вокруг пальца? Это просто смешно! На кончиках пальцев эмиссара вспыхнули ветвистые яркие молнии. Анкано был готов к такому повороту событий и успел увернуться от первого энергетического сгустка. Но в тот же момент в бок ему плетью ударила огненная струя. Одежда загорелась и бывшему шпиону едва удалось сбить пламя, несколько раз хлопнув свободной рукой по полыхающей ткани. — Посмешище! — выдал очередную пренебрежительную фразу Ондолемар, наступая на него. Агенты, застывшие в конце переулка, внимательно наблюдали за схваткой, пока не делая попыток присоединиться к ней. Анкано ничего не ответил, выхватив наконец меч. В конце концов, у обделенных магическим потенциалом нордов получалось выкашивать с помощью своих топоров и секир целые талморские отряды. А сейчас у бывшего шпиона был только один противник. Сетка молний полоснула совсем рядом, ударяя в стену, выжигая на ней причудливый ветвистый узор, но Анкано снова смог уклониться, подбираясь совсем близко. Однако его выпад Ондолемар отбил собственным мечом. — Вы даже фехтовать толком не можете, — скривился он. Анкано отдавал себе отчет, что со своими слабыми навыками он действительно проигрывает эмиссару, который прошел всю Великую войну, но сдаваться не собирался, твердо решив либо погибнуть, либо сбежать. Самый ужасный вариант — попасться живым в руки Талмора — он даже не рассматривал. Маг слишком хорошо знал, что делают с предателями в подземных казематах. Лезвие меча Ондолемара чувствительно задело плечо и скользнуло в сторону, оставляя глубокий порез ниже ключицы, но едва Анкано блокировал удар, в грудь ему прилетел яркий всполох молнии, и маг согнулся пополам от боли, чувствуя металлический привкус крови во рту. В глазах на мгновение все расплылось, но бывший шпион, пошатнувшись, отступил на шаг, часто моргая. Если бы он потерял сейчас сознание, то очнулся уже в пыточной камере. Ондолемар снова подбросил в ладони пылающий шар. Анкано и на этот раз увернулся, оступаясь, чем не преминул воспользоваться его противник. Меч едва не проткнул бывшему шпиону живот, впившись в левый бок и распарывая мягкие ткани, точно ветошь. Одежда в тот же миг пропиталась кровью, темные густые капли закапали на мостовую. В едко-зеленых глазах Ондолемара ясно читалось упоение собственным превосходством. — Я лично доставлю вас лорду Коремону, — пообещал он, замахиваясь для финального удара. И в этот момент в голове Анкано вспыхнуло яркое воспоминание: жарко натопленная таверна Вайтрана, что-то воинственно кричащие зеваки и Эрмион, сражающийся с разъяренным нордом. Резко нырнув под руку Ондолемара, маг выпрямился, развернулся и сделал широкий замах, посылая лезвие по крутой дуге к шее талморца. Послышался неприятный свистящий звук. Голова эмиссара отлетела на несколько шагов в сторону, тело, странно дернувшись, завалилось на бок. А Анкано, зажав раненый бок ладонью, бросился, прихрамывая, бежать, пока не опомнились бездействующие в переулке агенты. Оцепенение талморцев продлилось недолго: маг услышал дружный топот позади. Его нагоняли. Анкано, судорожно сжимая в руках меч, попытался ускориться, несмотря на усилившуюся боль. Он нырнул в один проулок, в другой, сбежал вниз по лестнице, оставляя за собой неровную дорожку из капель крови, но преследователи не отставали. Вымотанный, раненый эльф был им не соперник. Из последних сил Анкано рванулся сквозь сводчатую арку, оказываясь на причале. Однако в доках было полно стражников, которые, увидев погоню, тут же заслонили ему проход. Рабочие порта и рыбаки бросились врассыпную, сообразив, что могут попасть под горячую руку. Анкано с отчаянием обреченного оглянулся назад. Из арки уже выбегали талморцы, возглавляемые ранее незамеченным Ра’Джаном. Усы каджита довольно топорщились: за поимку мятежного мага, к тому же убившего эмиссара, он бы наверняка получил повышение. Перед глазами Анкано замелькали черные точки, а в ушах зазвенело — все-таки он потерял слишком много крови. Поэтому, когда сверху с оглушительным гулом упала обжигающе-яркая пелена, отрезав его от преследователей, он подумал, что это начавшаяся галлюцинация. Однако паника, охватившая пристань, и громовой рев были вполне реальными, а гигантская крылатая тень такой знакомой, что хотелось чуть ли не рыдать от облегчения. Все еще не веря собственным глазам и ушам, маг пошатнулся и упал, уронив меч, но успев опереться рукой о землю. А затем поднял голову и всмотрелся сквозь огонь и дым в закатное, желто-алое небо. Над портом Алинора парил силуэт огромного красного дракона. Изогнув длинную шею, он сложил широкие перепончатые крылья, молнией устремляясь к земле и выпуская из пасти ослепляющую волну пламени. Корабли, грузы и деревянные строения мгновенно вспыхнули, а кричащие от ужаса и боли талморские агенты словно растворились в разрушительном шквале. Та же самая участь постигла и незадачливых стражников, которые даже не успели ничего сообразить. Сделав еще один круг над объятой пожаром пристанью, дракон тяжело приземлился недалеко от еле живого Анкано. Маг не был знатоком поведения крылатых ящеров, но мог поспорить, что чудовищная рептилия была весьма довольна собой. — Залезай, JooR! — пророкотал дракон, насмешливо разглядывая едва копошащегося эльфа. — DOVahKiiN ThURI сказала доставить тебя в KeiZaaL.Глава 41
5 февраля 2022 г. в 22:21
2 день месяца Восхода солнца 4Э206.
— Когда? — вопрос вырвался прежде, чем Анкано успел подумать о чем-либо еще.
Он хотел знать, как давно они были опутаны сетями этой беспросветной лжи, как давно над ними всеми нависла нешуточная угроза. А в том, что это была именно угроза, маг не сомневался. Предыдущая история учила лишь тому, что даже дружба с глубинными эльфами не приводит ни к чему хорошему. Поэтому вряд ли они выползли из своих подземных городов и долгое время скрывались на поверхности, выдавая себя за альтмеров, для того, чтобы способствовать всеобщему процветанию и благополучию.
— Два года назад, — прямо ответил Хиделион.
У Анкано вырвался невольный смешок:
— А вы быстро адаптировались к новым условиям.
— Умение быстро адаптироваться — одно из обязательных условий выживания.
Маг помолчал, вспоминая разговоры о растерзанных мятежниках в Фолкрите, о странных отрядах эльфов, бродящих по Скайриму, о неизвестно откуда взявшихся новых анимункулах. Ребус с треском сложился в единую картину. Только разгадка не принесла никакого облегчения, а лишь все усложнила.
— Зачем?
Вопросы были односложными, но советник прекрасно понимал их подтекст.
— Ваш народ несется к собственному уничтожению, — пояснил он. — И неизбежно тянет в эту пропасть весь остальной мир. Когда мы это поняли, то не смогли оставаться в стороне. Мы внедрились в ваше общество, заняли определенные посты, чтобы не только получать информацию из первых рук, но и влиять на события.
— И поэтому вы позволили разрушить Башню Зеленого Сока?
— Босмеры не вступили в войну и не пополнили войска Доминиона. В конечном счете, именно этого мы и добивались. Империя успеет накопить силы и дать отпор.
— Затяжная война, — понял Анкано. — Вы хотите, чтобы мы измотали друг друга, а потом нанести удар, чтобы одномоментно победить всех малой кровью и установить свой порядок, чтобы уже никто не смог оказать вам реального сопротивления.
Хиделион взглянул на него с внезапной тенью уважения во взгляде:
— Вам не откажешь в умении анализировать, — признал он.
— Почему вы дали Алинору чертежи баллист?
— Они не слишком повлияли на расстановку сил. К тому же, на тот момент мне необходимо было произвести благоприятное впечатление при дворе.
— А сейчас это уже неважно. Машина запущена, шестеренки смазаны и вращаются.
— Вы схватываете все на лету, — тонко улыбнулся Хиделион. — Может, дальше расскажете сами?
Анкано прищурил янтарные глаза, второй раз проигнорировав явную похвалу.
— Где вы были все это время и почему вернулись?
— Боюсь, на этот вопрос я вам ответить не смогу.
— Не можете или просто не хотите?
— Какой вам будет от этого прок? — поинтересовался советник. — Попали мы сюда из места, находящегося вне Аурбиса, или просто совершили гигантский скачок во времени — в вашем положении ничего не изменится, даже если вы будете обладать этой информацией.
— Тогда объясните подробнее, что у меня за положение и почему мы здесь так мило общаемся.
Хиделион сцепил кончики длинных пальцев.
— Как вы уже, должно быть, догадываетесь, все упирается в вашу родственницу.
Анкано иронично усмехнулся:
— Как же иначе!
— Мы крайне заинтересованы в сотрудничестве с ней, поскольку осознаем все преимущества, которые оно дает.
Маг помолчал, разглядывая невозмутимое лицо советника, затем задумчиво произнес:
— Хотите сказать, новый голем не обладает той же мощью, что и Нумидиум?
— Почему вы так считаете?
— Иначе Драконорожденная была бы вам не нужна.
Хиделион хитро прищурился:
— Я понимаю, что заставило вас прийти к таким выводам, но, уверяю, что наше новое творение не уступает прежнему. И, возможно, является более безопасным в использовании.
— Вы нашли Сердце Лорхана?
— На этот вопрос я предпочел бы не отвечать.
Анкано ощущал себя очень странно. Они беседовали с советником, словно были давними знакомыми; словно еще несколько часов назад тот не пытался поймать мага в ловушку, а его слуга не убил ни в чем не повинного ученого по той причине, что тот просто смог прочитать письма, адресованные его господину; как будто Хиделион не являлся представителем исчезнувшего гениального народа, который сейчас раскинул свои сети по всему миру и намеревался привести все к какому-то своему видению порядка.
Леди Аванальда по-прежнему сидела на своем диванчике, выпрямив спину и поджав губы, однако взгляд ее — потемневший и тяжелый — вызывал в Анкано неприятные воспоминания о том дне, когда Ашиан, сжимая в руке посох Магнуса, перешагнула порог Зала Стихий, чтобы положить конец вакханалии с Оком. И в ее глазах читалось то же самое выражение. Маг почувствовал, как тревожное предчувствие свернулось где-то в районе сердца. Несмотря на то, что леди Аванальда и Ашиан никогда не встречались, у них было слишком много общего — стойкость, упрямство, умение принимать судьбоносное решение в критических ситуациях. И Анкано был уверен, что если Драконорожденная доживет до возраста его бабки, она станет такой же жесткой и непреклонной старухой.
— Позвольте теперь мне задать вопрос, — произнес советник. — Как вам удалось обойти поле магической ловушки?
— На этот вопрос я предпочел бы не отвечать, — ответил Анкано фразой Хиделиона.
Леди Аванальда чуть повернула голову, но промолчала. Она вообще не вмешивалась в разговор, словно сосредоточившись на чем-то еще более важном, хотя Анкано представить не мог, что могло быть важнее разговора, происходящего в комнате.
Советник усмехнулся.
— Позвольте мне предположить, — почти добродушным тоном предложил он, но выражение светло-синих глаз оставалось холодным и колючим, навевая ассоциацию со взглядом хищной птицы. — До меня доходили слухи относительно некоего происшествия в Скайриме, касающегося древнего артефакта — Ока Магнуса. Вы пытались подчинить его своему контролю, но затея провалилась, а вы серьезно пострадали. С большой долей вероятности значительный урон был нанесен вашему магическому потенциалу. Иными словами, ваша магическая энергия испарилась, словно вода в пустыне. Я прав?
— Очень наглядное сравнение, — скривился маг, не видя смысла отрицать очевидное: если уж леди Аванальда слышала об истории в Коллегии, то, тем более, о ней был осведомлен советник.
Старая аристократка тихо вздохнула, но на удивление мага выражение ее лица словно стало немного спокойнее.
— Значит, поле просто не среагировало на вас, — понял Хиделион. — Очень жаль. В противном случае можно было бы избежать бессмысленных смертей.
— Их можно было избежать в любом случае, — отрезал Анкано.
— Я не ожидал, что кто-то будет способен прочитать наши письмена, — признался советник. — Я считал всех этих так называемых «двемероведов» шарлатанами. Осознание того, что хотя бы некоторые из них действительно на что-то способны, оказалось … неприятным.
Анкано почувствовал, что в горле словно пересохло:
— Вы действительно убили ученого только из-за этого? — чуть хрипло уточнил он.
— Мы действительно оберегаем свои секреты, — немного устало ответил двемер, словно был вынужден объяснять прописные истины. — Нам не нужна конкуренция. А если этот исследователь был в состоянии прочитать наши письмена, он вполне мог оказаться способным прочитать и чертежи. И я сейчас говорю не о баллистах. О более серьезных разработках и изобретениях.
— Раньше за попытки проникнуть в ваши тайны вы ослепляли и превращали в рабов, — с горьким смешком напомнил маг. — Теперь убиваете. Вы тоже эволюционировали. В своей жестокости. Правда, не знаю, в лучшую или худшую сторону.
Хиделион поморщился:
— Не драматизируйте. Фалмеры — это давно завершенная история, к которой имеют отношение лишь мои сородичи, проживавшие на территории Скайрима.
— Ну, почему же, — пожал плечами Анкано. — Эта история далеко не завершена и наглядно демонстрирует, что будет с теми, кто покорится вашему владычеству. Продолжая параллель со снежными эльфами, можно предположить, что даже если вы поработите ныне живущие в Тамриэле народы, впоследствии неизбежно вспыхнет восстание против вашей тирании. Вы это прекрасно понимаете. Поэтому вам и нужна Драконорожденная, верно? Ведь одного Нумидиума может оказаться мало, чтобы держать в узде весь мир. Големом вам рисковать больше не хочется, так как он — одна из Башен, поддерживающих основу мироздания. А Драконорожденная, которая способна прилететь с двумя драконами и за полчаса разрушить город — это самое то. Только вы забываете, что детьми Акатоша невозможно управлять. И как только они поймут, что Ашиан находится под вашим влиянием или что на нее оказывается давление, то перестанут к ней прислушиваться. Это в лучшем случае для вас. В худшем — они разъярятся и найдут способ всех вас уничтожить. Вы для них — никто. Простые смертные, бросающие вызов богам. В том числе — их отцу и им самим. Драконы бескомпромиссны. Пытаясь подчинить через меня Драконорожденную, а через Драконорожденную — драконов, вы лишь роете себе яму. Настолько глубокую, что будете сами не в состоянии из нее выбраться.
Советник усмехнулся:
— Знаете, что является одним из основных инстинктов живого существа? Страх за собственную жизнь. Драконы — не исключение. Не так давно наши ученые разработали способ захватывать душу дракона при уничтожении его физического тела и помещать ее в разновидность камня душ …
— Я в курсе, — прервал его Анкано. — Но если вы считаете, что это вам поможет подчинить дова, то ваша логика опять вас подводит. Вы разозлите ящеров — и все. Даже когда они знали, что Довакин в состоянии поглотить их души, они продолжали нападать на нее. Для вас они, тем более, не сделают исключения. Повторяю — вы для них смертные, корм, грязь под ногами. Драконы не будут служить вам.
Между темными бровями советника залегла складка.
— Если так, — негромко произнес он, — то нам не имеет смысла оставлять Драконорожденную в живых.
Анкано прикусил свой болтливый язык. Стремясь доказать двемеру абсурдность затеи с драконами, он как-то упустил из виду тот факт, что Ашиан в ходе его доводов превратилась в опасного врага, которого лучше уничтожить, чем пытаться с ним договориться.
— Наверное, — размеренно продолжил Хиделион, — военачальник Азмеш был прав.
Маг лихорадочно соображал, как найти выход из создавшейся ситуации, но советник внезапно хмыкнул, словно уловив растерянное состояние альтмера:
— Не беспокойтесь так, лорд Анкано. Ваша родственница полезна нам не только из-за драконов.
Маг перевел на него непонимающий взгляд, не в силах сообразить, в чем же еще могла заключаться ценность Ашиан.
— Мы знаем, что архиепископ Виртур до сих пор жив, — снисходительно пояснил двемер. — И что Драконорожденная важна для него. Пока она жива и находится у нас — он не станет совершать опрометчивых действий.
— Опрометчивых действий? — не понял Анкано, поскольку был наслышан о том, что снежный эльф играючи разрушил целый храм, но не мог взять в толк, почему это так пугало двемеров. Ведь если Довакин и вампирша могли справиться с верховным жрецом, то, тем более, это получилось бы у многочисленного народа, обладающего опережающими время технологиями.
Хиделион развел руками:
— Полагаю, вы не видели на что он на самом деле способен. Не стану скрывать, при определенном стечении обстоятельств, он может ощутимо навредить нам. Вдвоем с вашей родственницей они вполне в состоянии наворотить такого, что не привести в порядок и за сотню лет.
Маг недоверчиво приподнял бровь:
— Один фалмер вызывает у вас такие опасения?
— Он не просто один фалмер, — вздохнув, пояснил советник. — За его спиной стоит разрушительная сила в лице такого могущественного существа как Ауриэль.
— Существа?
— Вам, должно быть, неприятно слышать такое определение. Хорошо, давайте назовем его богом. Суть от этого не изменится. В давние времена верховные жрецы Ауриэля могли одним своим появлением спровоцировать панику в рядах противника. Кстати, отчасти поэтому двемеры Скайрима предпочли действовать хитростью. Правда, к тому времени в живых остался только один верховный жрец — Виртур. И он по непонятной причине не стал вмешиваться в происходящее. А мои сородичи, признаться, ждали, что он, благословенный милостью Ауриэля, разметает предков нынешних нордов.
— Вы же не верите в богов.
— Мы верим, что существует некая эфемерная форма, к состоянию которой можно приблизиться и обрести небывалое могущество.
Анкано хмыкнул:
— Знаете, вы почти повторяете талморские догматы. Изменяете формулировку. Но, как вы и сказали, суть от этого не меняется. Вы говорите, что Талмор хочет уничтожить мир и сам не понимает, что делает, но ваш народ наступает на те же самые грабли. Еще ни одна активация Нумидиума не прошла без последствий.
— Я уже вам сказал — мы учли свои ошибки, — терпеливо повторил Хиделион. — И больше осечек быть не должно. Мы — создатели Медного Бога. Все остальные, кто пытался использовать голема или его аналоги — всего лишь авантюристы, с трудом осознающие последствия своих поступков.
— Самоуверенности вам не занимать, — сухо произнес Анкано.
Он был уверен, что время, данное ему лордом Коремоном на сборы, уже истекло, и глава Талмора сейчас задается вопросом, куда пропал непутевый подчиненный. Анкано, скорее всего, видели уходящим из штаб-квартиры в сопровождении дворецкого леди Аванальды, так что, наверняка, сюда вскоре пошлют кого-то из боевых магов. Стоило еще немного потянуть этот весьма занимательный разговор.
— Насколько я понимаю, Драконорожденная сейчас находится у вас?
— Вы правильно понимаете.
— Тогда вынужден вас предупредить: чем сильнее вы будете загонять ее в угол, тем к более плачевным последствиям это приведет. Ашиан — не просто обыкновенная волшебница, способная всего лишь наколдовать огненного атронаха. Если вы опасаетесь архиепископа из-за его поддержки Ауриэлем, то должны понимать, что в Драконорожденной течет кровь, благословенная Акатошем. Она не покорится вам, а все попытки заставить ее сделать это будут чреваты разрушительными последствиями. Лучше оставьте Ашиан в покое.
В первый раз за весь разговор в синих глазах Хиделиона мелькнуло раздражение:
— Лорд Анкано, я не спрашивал вашего мнения или совета. Вы — лишь инструмент, благодаря которому нам удастся удержать Драконорожденную в узде. Маловероятно, что она захочет пожертвовать вами. Как мы успели заметить, Ашиан придает чрезвычайно большое значение кровному родству. Должен сказать, несмотря на такие жесткие меры, мы с ней на одной стороне, хоть она пока этого не понимает: Ашиан хочет воспрепятствовать планам Талмора по разрушению этого мира, но та же самая цель и у нас. Ашиан — сдерживающий фактор, гарантия того, что этот мир удастся удержать. Да, у нас есть механизмы и собственная армия, но иметь в союзниках еще и драконов — беспроигрышный вариант. Куда как хуже — бороться с ними.
Маг покачал головой, снова бросая взгляд на молчаливую и бледную леди Аванальду. Неужели ее так потрясло появление двемеров и последующее раскрытие их планов?
— Почему вы так подробно рассказываете мне обо всем? — снова обратился он к советнику.
— Мы так мирно беседуем с вами только потому, что добровольное сотрудничество — гораздо предпочтительнее принуждения.
— Шантаж — это добровольное сотрудничество? — фыркнул альтмер.
— Это один из инструментов воздействия. Надеюсь, в будущем вы и ваша родственница осознаете нашу правоту и нам не придется прибегать к подобным методам.
В чем-то бывший шпион понимал логику и намерения двемера. Когда-то он сам был столь же самоуверенным и высокомерным болваном, который верил в незыблемость планов Талмора и собственное превосходство над остальными расами. Ему понадобились долгие годы службы в Скайриме и временное помешательство, едва не стоившее ему жизни, чтобы выкорчевать альтмерский снобизм и, наконец-то, осознать, что в конечном итоге ему действительно важно в жизни. Наверное, не последнюю роль в этом сыграла продолжительная изоляция от привычного социума, когда он был вынужден день за днем жить среди людей, чьи желания и принципы сильно разнились с алинорским укладом, частично подстраиваясь под них, и даже невольно порой сопереживая. Как бы там ни было, в результате произошла окончательная и радикальная смена ценностей, которая теперь казалась магу самой правильной и естественной. Но донести до Хиделиона ошибочность его рассуждений он не мог, как раз именно потому, что тот был типичным представителем своего народа, не имевшего уникальной возможности подняться над устоями двемеров, которые складывались тысячелетиями. И то же самое можно было сказать о двух других эльфах, застывших позади него.
— Кто сейчас вами правит? — с внезапным интересом спросил Анкано. — Насколько я понимаю, Думак мертв?
— Это была тяжелая потеря, — кивнул Хиделион. — Но теперь у нас другой король, который контролирует действия Тональных Архитекторов. Так что, их творения больше не станут сюрпризом.
Централизованная власть означала порядок и строгую иерархию в стане врага. А если новый монарх, ко всему прочему, не упускал из виду деятельность создателей Медного Бога, то это характеризовало его как сильную личность.
Похоже, двемеры обыграли всех. Вернувшись всего два года назад, они сумели воссоздать свою подземную империю, а теперь, закономерно, решили ее расширить и на поверхности. Оставалось только восхищаться тем, что они провернули нечто настолько масштабное незаметно и никто не заметил огромное чудовище у себя под носом.
Взгляд Анкано невольно зацепился за тусклый блеск в углу комнаты. Привыкнув, что леди Аванальда окружает себя дорогими вещами, маг сначала даже не заметил новый предмет интерьера, посчитав очередной золотой статуэткой, но теперь он видел, что комната просто нашпигована механизмами причудливой конструкции, которые неподвижно застыли по периметру, ожидая приказов своих хозяев. Теперь нервозность старой аристократки стала более, чем понятна. Фактически их поставили перед выбором — либо сотрудничество, либо смерть.
Двемер заметил, куда он смотрит и снисходительно пояснил:
— Не беспокойтесь. Автоматоны отреагируют только на наш приказ.
Анкано вздохнул, признавая свое поражение:
— Чего конкретно вы от меня хотите в данный момент?
— Вернемся к тому, с чего мы начали, — тон Хиделиона снова стал равнодушно-доброжелательный. Он понял, что противник сдался, и не намерен дальше был усиливать давление. — Вы напишете Драконорожденной послание, в котором намекнете на выгоду сотрудничества с нами, а также на то, что мы являемся союзниками.
— Это будет сделать очень сложно, — медленно произнес маг, не сводя взгляда с острых конечностей одного из анимункулов. — Ашиан вас ненавидит.
— Мы это уже поняли, — согласился советник. — Боюсь, вам придется убедить ее сотрудничать, поскольку у вас нет другого выхода. Даже если вы рассчитывали после прочтения письма нашего уважаемого Бтуанда Мзанча уничтожить части колосса, то спешу вас разочаровать — они еще вчера были вывезены из Лилландрила.
Анкано стиснул зубы, ощущая себя совершенно беспомощным. Подобное чувство у него было лишь однажды, когда он очнулся в Коллегии после истории с Оком и понял, что теперь абсолютно невосприимчив к магии.
— Конечно, вы можете потратить свое время и проверить это, мы не возражаем, — пожал плечами двемер и в его словах магу послышалась издевка. — Но как бы вы ни суетились, теперь уже ничто не сможет навредить моему народу. Медный Бог принадлежит нам, Драконорожденная у нас в руках, альтмеры и людские расы увязли в войне, истинное значение которой даже не понимают, а вы сейчас ожидаете наших инструкций, которые не сможете обойти.
Анкано молчал, не глядя на него. Враг прекрасно понимал свое безоговорочное превосходство и не упускал случая потоптаться по уязвленной гордости поверженного противника. Интересно, как бы пел этот высокомерный выскочка, если бы прямо в эту минуту на Алинор случился налет драконов? На мгновение маг пожелал этого настолько сильно, что вдалеке ему действительно послышался драконий рев.
— Господа, вы напрасно думаете, что непобедимы, — внезапно произнесла леди Аванальда. От продолжительного молчания ее голос звучал непривычно хрипло. — Самоуверенность лишает вас осторожности и ведет к недооценке противника.
Анкано моргнул, словно выныривая из душного омута. Голос бабки подействовал на него, словно ведро холодной воды морозным утром. Но едва он перевел взгляд на старую аристократку, как почувствовал зарождающийся где-то в глубине души страх — леди Аванальда была страшно бледна, навевая одним своим видом воспоминания о призрачных дымках, водящихся в самых неприветливых местах Скайрима.
— Вы даже не потрудились выяснить, почему наш род всегда был в таком почете у королевской семьи Алинора.
Советник нахмурился, переводя несколько недоуменный взгляд на аристократку. Анкано смотрел на нее с не меньшим удивлением: по его мнению, причины привилегий сейчас не имели совершенно никакого значения.
— Каким образом это влияет на ситуацию? — уточнил Хиделион.
— Непосредственным. Наши предки были весьма сведущи в различных аспектах магии. В том числе тех, какие сейчас не приветствуются в обществе.
— Вы имеете в виду некромантию?
— Скорее, более … изящный ее вариант, если так можно выразиться. Мои предшественники весьма часто оказывали такие услуги королевской семье, о которых никто не знает. Например, однажды вернули на этот свет супруга королевы, иначе его смерть привела бы к междоусобной войне. Никто ничего не заподозрил: он двигался, говорил — и плевать, что сердце у него не билось.
Анкано почувствовал, что волосы у него на голове шевелятся. Воистину, все аристократические семьи Алинора имели свои скелеты в шкафу, но в его роду это выражение оказалось буквальным.
— Хотите сказать, — насмешливо поинтересовался советник, — что сейчас натравите на меня легион мертвецов?
Леди Аванальда презрительно искривила тонкие губы:
— Как вы узко мыслите, господин советник. Я ожидала от вас большей фантазии. Хотя, видимо, у двемеров хорошо с логикой, но плохо со всем остальным. Включая инстинкт самосохранения, о котором вы уже упоминали. Ведь жизненной энергией можно не только наделить тело, ее еще можно и отнять.
Хиделион нахмурился еще сильнее. Маллеран и другой эльф за его спиной шевельнулись и на их лицах отразилось недоумение.
— Что вы пытаетесь мне сказать?
— Вы вломились сюда, даже не подозревая, что идете прямиком в ловушку, — усмехнулась аристократка. — Когда-то давно этот дом построил мой пра-прадед. И он обожал проводить в подземных помещениях запрещенные ритуалы. Этот дом просто пропитан магией, завязанной на крови его хозяев. На моей крови. Иными словами, как только вы перешагнули порог, я активировала чрезвычайно мощное магическое поле, которое вы уже не сможете преодолеть. Думаю, отчасти его можно сравнить с той ловушкой, в которую вы намеревались поймать Анкано, но эта в разы коварнее, сильнее и смертоноснее. Пока вы тут рассиживались и вещали, упиваясь собственным превосходством, сначала ваша магическая энергия, а потом и жизненная сила утекали бурным потоком. Однако все это происходило так незаметно, что вы даже ничего не заподозрили. Ваши охранники уже не могут не то что шагнуть — даже руки поднять. И рот раскрыть они тоже не в состоянии, чтобы отдать приказ этим автоматам.
По нарастающей панике в глазах советника и двух других глубинных эльфов Анкано понял, что это правда. Похожий эффект был у посоха Магнуса, который при применении заглатывал сначала магию, а потом и жизнь.
Леди Аванальда обернулась к внуку:
— Прости, — искренне произнесла она. — Изначально я по глупости думала, что ты с ними заодно. Не разобралась. Иначе не послала бы за тобой. Потом испугалась того, что ты тоже пострадаешь, но теперь, когда понятно, что к магии ты больше невосприимчив — это тебя спасет. Во второй раз.
— Что вы имеете в виду? — Анкано все еще не мог прийти в себя от таких откровений и с нарастающим беспокойством следил за тщетными потугами Хиделиона подняться с кресла.
— Каждый камень этого дома теперь как сеть, из которой не выпутаться ни одному волшебнику или колдуну. К сожалению, применение подобного заклинания имеет один недостаток, — леди Аванальда прерывисто вздохнула. — Чем оно мощнее, тем больше жизненной энергии забирает. Как из тех, кто попал в его влияние, так и из самого заклинателя. Но тебя заклятье чародеем не считает и обходит стороной. Ты останешься невредим.
— Вы… пожалеете об этом, — еле слышно проскрежетал Хиделион. Надменно-равнодушный вид советника исчез. Белки его глаз покраснели от лопнувших капилляров. Его сопровождающие, хрипя, упали на пол, пытаясь через силу отдать команду равнодушно застывшим автоматонам, но те оставались неподвижны.
Леди Аванальда коротко рассмеялась:
— Ни секунды! — она снова посмотрела на Анкано. — Уходи отсюда.
Послышался треск — по стенам, расширяясь поползли широкие трещины. Но маг продолжал таращится на хозяйку дома, словно пригвожденный к месту:
— Мой отец знает причину, по которой король так благоволит нам?
— Нет. Аделаина знала. Но ей не было никакого дела до семейных тайн. Теперь, когда ее нет, все, что происходило здесь … все эти темные знания уйдут вместе со мной.
Она тяжело вздохнула, прикрывая глаза. Хиделион все еще пытался встать, но добился лишь того, что завалился на бок. Из носа его потекла темная струйка крови.
— Анкано, ты должен идти, — с трудом проговорила леди Аванальда, снова открывая глаза. — Я же сказала — заклинание слишком мощное, мне не удастся его долго удерживать. Оно уже убило всех слуг в поместье. Как только здесь никого не останется, дом разрушится — поле разорвет его на куски. Это необратимо.
Она опустилась на спинку дивана, точно придавленная неимоверной тяжестью.
— Единственное, о чем я жалею, — теперь она словно выталкивала из себя слова, — что никогда не увижу эту девчонку … Драконорожденную. Убеди ее … остановить их. Ведь ей это по силам.
— В этом можете не сомневаться, бабушка, — заверил ее Анкано.
— Ненавижу, когда ты меня так зовешь, — прошептала леди Аванальда, из последних сил пытаясь выдавить из себя усмешку, но это больше походило на судорогу.
Стены дома словно застонали, фундамент затрясся, и Анкано, бросив полный сожаления взгляд на несгибаемую аристократку, скрывавшую так много тайн, помчался прочь. Он успел выбежать практически в последний момент — древнее здание буквально рассыпалось в труху за его спиной.