***
Анкано промчался по извилистым коридорам крепости. Древнее сооружение содрогалось под ударами извне. Внутри царил хаос. Пленные солдаты Доминиона, сообразив, что у противника наметился какой-то кризис, воспользовались ослабшим вниманием стражи и теперь вступили в схватку с той частью легионеров, которая оставалась в Башне. Пока маг добирался до лаборатории его чуть пару раз не убили как с этой, так и с той стороны. Бывший шпион негодовал. Двемеры обхитрили всех. Да, их прибытие ожидалось, но не такое молниеносное и внезапное. Еще ни одна армия на памяти альтмера не появлялась из-под земли, проложив себе дорогу в ее недрах. И уж тем более не использовала летающие корабли в качестве средства передвижения. Драконорожденная предупреждала об интеллекте и коварстве глубинных эльфов, но все ее слова имперское командование предпочло пропустить мимо ушей, а теперь пожинало плоды собственной недальновидности. Анкано задавался вопросом — был ли реальный шанс победить двемеров и если да, то какой ценой? Он уже сомневался, что взрывное устройство значительно повредит Нумидиуму, но был обязан хотя бы попытаться это сделать. Мирабелла осталась на площади, надеясь на время сдержать натиск неуязвимого гиганта, окруженного роем автоматонов, и маг не был уверен, что увидит ее снова, когда отправлялся за взрывчаткой. Пол в лаборатории был густо усыпан осколками стекла — от очередного удара вылетели окна, а по стене угрожающе ветвились трещины. Однако устройство нашлось быстро — Анкано, отправляясь слушать речь Туллия, предусмотрительно оставил смертоносный механизм на самом видном месте. Положив компактное устройство с вращающимся ядром в небольшую сумку, бывший шпион уже мысленно прикидывал, как добраться до Медного Бога, и как раз в этот момент на Башню обрушился удар колоссальной силы. Верхние этажи просто снесло. На мага полетели обломки камней и мебели. Анкано упал, не удержавшись на ногах от сотрясения, а над его головой промелькнула огромная металлическая рука, крушившая Адамантиновую Башню с такой легкостью, словно это был песочный домик. Выругавшись, альтмер перекатился в сторону, чувствуя себя слабой, трепыхающейся мошкой в сравнении с чудовищным порождением двемерских технологий, а затем спрыгнул в образовавшийся пролом. Про себя он молился богам, чтобы падать не пришлось слишком долго. Анкано повезло: накренившаяся плита образовала что-то вроде пандуса на нижний этаж, и маг благополучно скатился по ней. Поднявшись на ноги, он бросился к выходу из разрушавшейся на глазах крепости. Хоть снаружи и не было безопаснее, но по крайней мере, там можно было оценить перспективы нанесения ущерба Нумидиуму и не ожидать, когда на голову обрушатся покосившиеся конструкции Башни. Пробираясь сквозь завалы, бывший шпион чувствовал, как содрогается земля от тяжелой поступи колосса, и все больше сомневался в возможности его победить. Наверное, этот вариант Медного Бога уступал оригиналу, но мало что можно было противопоставить даже упрощенной версии. Башня снова содрогнулась, альтмера отбросило к стене и он опять упал, рассекая скулу острым краем треснувшего камня. Проклиная на все лады двемеров и их безумные творения, Анкано приподнялся, стараясь подавить звон в ушах. И в этот момент взгляд его зацепился за знакомую темно-синюю робу, которая теперь казалась серой из-за присыпавшего ее пепла. И такими же серыми стали золотистые локоны лежащей на полу волшебницы. — Анкано … — прошептала она. Острый обломок мебели копьем пригвоздил бывшего первого эмиссара к полу, и жизнь быстро уходила из нее вместе с кровью, непрерывно струившейся из ужасной раны. Маг, совсем не ожидающий такой встречи, застыл. Как ни странно, он не испытывал ни злости, ни сожаления. Эленвен всю жизнь, словно скользкий угорь, лавировала между власть имущими. Когда-то она должна была оступиться. В конце концов, предателей никто не любит. К тому же, он не мог забыть, что среди волшебников, убитых эльфийкой для разрушения защитного поля, была и Фаральда. Анкано никогда особо не любил мастера Школы Разрушения, однако он уважал ее за принципиальность и знания — две отличительные черты, коими Эленвен похвалиться никогда не могла. — Зачем все это было? — спросил он. — Их … не победить, — слова давались эльфийке с большим трудом. — А вы всегда предпочитали быть на стороне победителей, — понял маг. — Конечно. Когда вы переметнулись к ним? Но смертельно раненая женщина его уже не слышала. — Все … должно было быть … не так … — прохрипела Эленвен. — Совсем … не так … Анкано молчал. Он мог лишь гадать, что пообещали бывшему первому эмиссару глубинные эльфы, но, по большому счету, это уже не имело значения. Одного эта лицемерная и хитрая женщина не учла — что все они в этой игре на выживание были лишь пешками для двемеров, ничего не значащим, расходным материалом. Исключение глубинные эльфы, пожалуй, могли сделать только для кого-то, обладающего выдающимися и неповторимыми способностями — такого, как Драконорожденная, и то с большими оговорками. А остальных ждала незавидная участь. Расфокусированные, безжизненные глаза Эленвен смотрели куда-то сквозь него, и маг надеялся, что первый эмиссар Скайрима все же обрела покой за той чертой, где все земное уже неважно. Ничем помочь ей Анкано уже не мог и, поднявшись наконец на ноги, поспешил прочь. Солдаты Доминиона и легионеры больше не сражались: уцелевшие в панике пытались выбраться из полуразрушенной, просевшей Башни и мало обращали внимания друг на друга. Общий враг — могущественный и жестокий — сделал многовековое противостояние бессмысленным и смехотворным, низведя и Империю, и Доминион до уровня подопытных крыс, с чьим мнением никто не считается. Умело играя на предрассудках, убеждениях и противоречиях, он ослабил и тех, и других, добившись своего неоспоримого превосходства на поле боя. Теперь это понимали все. Но было слишком поздно. Над двором, превратившемся в месиво из камней и железа, висело плотное облако пыли, сводя видимость почти к нулю. Мало того, крики сражающихся, лязг механизмов и характерный рев стравливаемого пара вместе образовывали такую какофонию, что просто оглушали. Анкано пытался понять, чем заняты драконы, но не мог их даже разглядеть из-за клубов черного дыма, застилавших небо. В мага что-то врезалось, обдав терпким, неприятным запахом свежей крови, и он отстраненно сообразил, что это половина тела легионера, которое рассекла одна из машин, напоминающая гигантскую муху. Ашиан рассказывала, что им пришлось столкнуться с такими в Аванчнзеле. Похоже, двемеры притащили в залив Илиак все свои недавние наработки. Анкано увернулся от смертоносной машины, которая как раз нацелилась на него, и метнулся за ближайший обломок стены, тут же сталкиваясь с выбежавшим из клубов пара и дыма легионером, который, так и не добравшись до убежища, с нечеловеческим криком взмыл в воздух. Анкано, оцепенев, проследил за его полетом и лишь спустя мгновение понял, почему такое произошло: еще одна машина, похожая на гигантского спрута, нанизала бедолагу на острое длинное щупальце и отшвырнула далеко в сторону. В такой мешанине придумать, как осуществить подрыв Нумидиума, было почти невыполнимой задачей. И Анкано просто уцепился за выступающую деталь на ноге колосса, когда тот шагнул в самую гущу битвы, раздавив тех, кому не посчастливилось оказаться рядом. Золотистый металл под руками гудел, тщательно скрывая собой ту мощь, которая таилась в двемеритовом теле гиганта. Маг попробовал подняться по ступне выше, но сорвался, обдирая ладони. Взрывной механизм выскользнул из его рук, исчезая внизу в клубах пыли. А затем альтмера с силой отшвырнуло от Медного Бога обжигающей струей пара. Пролетев по земле несколько метров, Анкано ударился головой обо что-то твердое и на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, он сообразил, что находится на уже знакомой чешуйчатой спине красного дракона. Сидевшая рядом Ашиан обеспокоенно смотрела на альтмера, одной рукой удерживая от падения. — Как я здесь оказался? — еле ворочая языком, спросил маг. — Одавинг тебя схватил в последний момент, — ответила Драконорожденная. — Иначе тебя бы раздавила эта махина. Она указала вниз. С высоты Нумидиум казался самым обычным центурионом, однако стоило только взглянуть на производимые им разрушения, как эта иллюзия развеивалась. Скорее всего, колосс обошелся бы и без армии автоматонов, уверенно атакуя людей и меров и безжалостно превращая их в фарш, снося укрепления и втаптывая в пыль монументальные сооружения древности. Заклятия и стрелы отскакивали от него, как стеклянные шарики от скалы. Даже отряд несокрушимых орков-берсерков — лучших воинов Легиона — был загнан в угол и с безумной решимостью отбивался из последних сил на развалинах Башни. — Ты не видела Мирабеллу или еще кого-то? — с замиранием сердца спросил Анкано, боясь услышать плохие новости. Но Ашиан лишь покачала головой. — Нет. Я и тебя-то случайно разглядела, когда Одавинг уворачивался от этого странного луча. — Какого луча? — не понял маг. Словно ответ на его вопрос, позади дракона из-за клубов дыма вынырнул еще один летающий корабль, похожий на тот, на котором прибыл король двемеров, однако не такой помпезный, весь закрытый, с небольшой странной пушкой на носу. Яркий красный свет сконцентрировался на конце этого орудия, медленно пульсируя, а затем резко, в один момент преобразовался в тонкую линию, вспарывая и поджигая воздух. Одавинг метнулся в сторону. Его наездники с трудом удержались на широкой спине, вцепившись в наросты, идущие вдоль позвоночника. — Это что еще такое?! — Анкано даже обернулся назад, удостоверившись, что корабль разворачивается вслед за ними. — Какое-то новое оружие, — мрачно пояснила Драконорожденная. — Поджаривает в один миг. Я видела, как на траектории этого луча оказалась птица. От нее остался лишь пепел. Хорошо бы сбить эту летающую машину. Судя по всему, в воздухе ее поддерживает вон тот шар. Одавинг попытался его прожечь, но там столько защитных заклинаний, что это не так просто. Могу поспорить, что управляет судном Азмеш — слишком уж оно настырно нас преследует. От взрыва, прозвучавшего внизу, заложило уши. Немалую часть анимункулов разметало по полю битвы. — Похоже, взрывное устройство все-таки сдетонировало, — меланхолично заметил Анкано. — Жаль только, не там, где надо. Ашиан ругнулась, потом наклонилась вперед и что-то коротко приказала Снежному Охотнику на Довазуле. Одавинг недовольно рыкнул. — Мы подлетим ближе и я постараюсь спрыгнуть на корабль, — произнесла Ашиан, разворачиваясь к Анкано. — Вы с Одавингом займитесь уничтожением короля. Все-таки он сделал большую ошибку, лично прибыв сюда. — С ума, что ли, сошла?! — не поверил своим ушам маг. — Вдруг это не настоящий король? Кто может поручиться, что он — не очередной болванчик, через которого говорит верховный двемер?! Мы просто убьем пустышку. И не факт, что сами при этом не погибнем! — Какие, по-твоему, еще есть варианты? Виртур рассказывал мне, что у двемеров довольно четкая иерархия. Гибель короля в любом случае повлияет на ход боя. Не сомневаюсь, что приказы Нумидиуму отдает он. — Ты решаешь проблему не с того конца, — возразил Анкано. — Я бы как раз начал с Нумидиума. Двемеры предусмотрительны: колоссом наверняка может управлять не только Арксанд. Так что, гибель короля ни на что особенно не повлияет. Если мы хотим изменить соотношение сил, сначала надо ударить по Нумидиуму. Он слабее своего оригинала, у нас может получиться. Чем заняты другие драконы? Если атаковать всем одновременно, то шансы на удачный исход такой авантюры намного возрастут! — Сам смотри, — недовольно огрызнулась Ашиан. — LOK Vah KooR! Пыль тут же осела, а облака развеялись, явив ярко сияющее солнце и картину тотального уничтожения. Анкано смотрел и чувствовал, как ледяные когти ужаса сжимают его сердце. Поле битвы буквально кишело автоматонами. Тысячи механических тварей вырывались из-под земли и выползали из моря, сверкая на солнце золотистыми панцирями. А в воздухе над заливом парили десятки летающих кораблей, ожидая своей очереди, чтобы вступить в бой. Если их вмешательство вообще понадобится. Еще несколько таких же судов сновали в воздухе над разрушенной Адамантиновой Башней, успешно отбивая атаки драконов. Арксанд не блефовал, когда говорил о превосходстве своего народа. Двемеры побеждали. В этом не было никакого сомнения. Причем, побеждали играючи, почти игнорируя присутствие крылатых ящеров. У Империи не было шансов. Спасти их могло только чудо. Луч, вырвавшийся с одного из кораблей, вонзился в грудь уже раненого Нуминекса. Тот словно взорвался изнутри, разбрасывая вокруг ошметки горящей плоти, похожей на пепел. Светящиеся нити драконьей души потянулись внутрь уже знакомого приспособления, закрепленного на носу летающей машины рядом с пушкой. Драконорожденная привстала. Глаза ее вспыхнули раскаленной лавой. — SLEN TiiD Vo! — пророкотало над Балфиерой. Дракон на глазах стал обретать плоть, а затем в ярости рванулся вперед, ломая прозрачную пелену магического поля, и сокрушил когтистой лапой оружие, погнув его и расплющив. Пушка, задымившись, взорвалась. По кораблю пронесся скрежет и летающая машина, потеряв устойчивость, понеслась к земле, оставляя после себя дорожку темного дымного шлейфа. Анкано успел увидеть фигуры двемеров в расколовшемся от удара корпусе, а затем корабль взорвался. — Они уязвимы, — с леденящим душу удовлетворением констатировала Ашиан. — А я могу воплощать драконов обратно, сколько потребуется. — Вот именно! — рявкнул бывший шпион, потеряв терпение. — Драконов можешь воплотить только ты, только тебя они слушаются! И двемерам об этом прекрасно известно. Думаешь, кого они будут пытаться уничтожить в первую очередь?! Драконорожденная уставилась на него немигающим взглядом рептилии. Глаза ее полыхали ярко-красным. — Они ничего не смогут сделать! Zu’u UUSLaaD! Zu’u NIS OBLaan! Анкано почувствовал, как его прошиб холодный пот. Такой Ашиан он не видел ни разу. От нее исходила пугающая по своей разрушительности мощь, обжигающая, как жар в доменной печи. В центре обвалившейся Башни словно взревел чудовищный зверь. Смертоносный ледяной смерч закружился над развалинами, превращая и людей, и автоматонов в лед. Ашиан улыбнулась. Виртур, очевидно, успешно сражался, однако при этом не особенно выбирал средства. Впрочем, в том кромешном кошмаре, который творился на земле, было совершенно не до того. — Делай, что я говорю, — произнесла Драконорожденная, не глядя на Анкано. — И, быть может, у нас еще есть шанс их победить. Нумидиум — всего лишь машина. Да, уникальная, могущественная, самая сложная из всех, какие когда-либо создавались, но все равно — машина, которой управляют. Справься с теми, кто дергает за ниточки, и наша задача по его уничтожению упростится. Мнение мага было диаметрально противоположно, однако он не рискнул спорить с этой странной, совсем незнакомой Ашиан. — Ты не хочешь вновь воспользоваться туманом? — спросил он. — В сражении с Доминионом он помог. — В данной ситуации он создаст неудобства лишь Легиону, — пояснила Драконорожденная. — Машинам без разницы — есть туман или нет. Одавинг снова увернулся от луча, взмывая вверх и оказываясь над кораблем. Момент был удачным. Ашиан привстала, ожидая, когда дракон чуть снизится. — Моя бабка — леди Аванальда погибла, стараясь не дать глубинным эльфам осуществить их план, — внезапно произнес Анкано. — Перед смертью она жалела, что никогда не встречалась с тобой. И еще просила, чтобы ты уничтожила двемеров. Я знаю, что ты сильна, но… Все же будь осторожней. Я больше не хочу переживать гибель своих близких. Драконорожденная снова окинула его взглядом, на какое-то мгновение смягчаясь и становясь собой. — Спасибо, Анкано. Не думала, что ты когда-нибудь будешь беспокоиться обо мне. Но не стоит. Наша цель важнее всего. И моя прабабка, которая сейчас смотрит на нас из Этериуса, это прекрасно понимала. Если у нас есть хоть малейший шанс победить двемеров — я его не упущу. Проговорив эти слова, Ашиан резко оттолкнулась ногами от спины дракона и прыгнула прямо на искрящийся защитными заклинаниями корабль.Глава 52
24 января 2023 г. в 16:45
24 день месяца Руки дождя 4Э206.
Стена под ногами накренилась. Ашиан заскользила вниз, пытаясь ухватиться за малейшие неровности. Чешуйки драконьей брони чувствительно впились в ребра. Кожа ладоней засаднила. Крики людей и лязг автоматонов оглушили. На какой-то момент она почти впала в панику, но драконий рык в ушах отрезвил ее. Ментально чувствовалось, что Алдуин словно дал ей затрещину широким черным крылом, чтобы она пришла в себя. Обретя наконец под ногами опору, Драконорожденная встала, отплевываясь от поднявшейся в воздух пыли и зажигая в ладони огненный шар.
Внутренний двор Адамантиновой Башни погрузился в хаос. Из-под земли показывались все новые и новые механизмы, атакующие защитников крепости. Момент для нападения был выбран удачно: почти все легионеры уже успели скинуть тяжелую громоздкую броню, а Стража Рассвета — ослабить бдительность. Оставшиеся в живых маги, включая Брелину и Онмунда, как обычно, были одеты в зачарованные мантии, эффективные против вражеских заклятий, но не прямого физического воздействия. Противник являл собой превосходную и уязвимую мишень для двемерских анимункулов.
Над головой Драконорожденной пролетел разряд молнии, но она даже не смогла определить, от кого он исходит — от союзников или врагов. Себя она ругала последними словами: как можно было проморгать такое очевидное появление двемеров?! Ведь возле монумента Гьюкару именно из-под земли выбрались автоматоны, которыми управлял Азмеш. Ашиан взглядом поискала двемерского военачальника, но вокруг висела удушающая завеса светло-коричневой пыли, не позволяющая что-либо разглядеть. Впрочем, она не сомневалась, что он здесь — такой момент триумфа глубинный эльф бы не пропустил.
Шум битвы внезапно утих. Волна автоматонов схлынула, беря защитников крепости в плотное двойное кольцо. Пыль постепенно оседала, являя взору разрушенные стены и ворота. И пока легионеры во главе с командованием пытались понять, что могла значить подобная передышка, на двор Башни упала огромная тень.
Драконорожденная подняла голову вверх, уверенная, что это не драконы. И она оказалась права. Над Башней завис внушительных видов воздушный корабль. Самым примечательным в механизме был огромный, продолговатый шар, наполненный воздухом, который, очевидно, и помогал агрегату передвигаться по небу. К шару крепилось «туловище» летающей машины с просторной платформой, которая была ограничена со всех сторон поручнями. Две огромных лопасти вращались позади, создавая легкий жужжащий шум. И что самое неприятное — по всему кораблю равномерно растекалось почти прозрачное магическое поле, то там, то тут вспыхивающее огненной вязью защитных рун и намекающее, что уничтожить его будет очень непросто.
Дети Акатоша расселись на верхних ярусах Башни, царапая когтями древнюю кладку. Даже Нуминекс умудрился взлететь выше с поврежденного участка стены и теперь хищно вытягивал шею, видимо, прикидывая, с какой стороны лучше атаковать прибывшее чудо техники.
Во дворе Башни воцарилась мертвая тишина. Все созерцали доселе невиданное средство передвижения. С мрачным удовлетворением Ашиан отметила побледневшие лица Туллия и Рикке — похоже, только сейчас до них начала доходить огромная разница в силах между Империей и воссозданным государством двемеров. И соотношение это было отнюдь не в пользу Легиона.
Драконы готовы были сражаться с новым врагом немедленно. Ашиан чувствовала их непреклонное намерение. Они лишь ожидали ее молчаливого приказа. Но она пока медлила. Ей было интересно, что скажут глубинные эльфы. Ведь не просто так они остановили атаку. Хотя, чего себя обманывать, она уже представляла в общих чертах их требования и условия.
На платформе, тем временем, показался незнакомый двемер, одетый в характерные вычурные золотистые доспехи. Голову его охватывал массивный обруч, резкое переплетение нитей которого было искусно инкрустировано слабо мерцающими синими камнями. Сопровождало его еще трое, среди которых Драконорожденная заметила и Зутанд. Весь вид эльфийки излучал надменность и высокомерие. На людей и меров внизу она даже не смотрела, подчеркивая свое превосходство и их ничтожность. Азмеша по-прежнему не было видно.
— Приветствую вас, граждане Империи, — неведомым образом усиленный голос двемера прокатился по двору. И при звуке этого голоса Анкано, подошедший ближе к Ашиан, недоуменно нахмурился. — Я — Арксанд. Верховный король двемеров.
По полуразрушенной площади пробежал изумленный шепоток — о том, что глубинные эльфы вернулись было известно далеко не всем.
Арксанд помолчал, ожидая, когда снова воцарится тишина, а затем продолжил:
— Вы одержали победу в сложной битве и это весьма впечатляет. Однако, как можно догадаться, наши силы превосходят возможности Альдмерского Доминиона. И вы не сможете им ничего противопоставить. Даже если вмешаются драконы… — он устремил красноречивый взгляд на Довакина. — Впрочем, я здесь не за тем, чтобы развязывать новую войну.
— Очень странно, — негромко проговорил Анкано на ухо Ашиан, которая постепенно закипала от ярости. — Могу поспорить, что мне раньше доводилось слышать этот голос, но он принадлежал ныне почившему советнику Хиделиону.
Неведомым образом двемер его услышал.
— Приятно видеть вас в добром здравии, господин Анкано, — вежливо произнес он. — Предвосхищая ваш вопрос — да, мы уже встречались, хоть и не лично. Советник при дворе алинорского короля был воплощением моей воли. И именно я говорил с вами через него, используя улучшенную и усиленную способность нашей расы — Зов.
— Потрясающе, — искренне признал бывший шпион, явно впечатленный подобной природной особенностью глубинных эльфов.
Драконорожденная метнула в него злой взгляд. Но разразиться гневной тирадой ей помешал Туллий.
Генерал имперской армии выступил вперед, по привычке положив руку на эфес меча.
— Каковы ваши условия? — четко и сухо спросил он.
Король двемеров устремил на него долгий проницательный взгляд и не стал тянуть с требованиями:
— Империя переходит под наш полный протекторат. И, если вы не хотите напрасно проливать кровь своих людей и согласны с этим, то остальные детали мы можем обсудить уже здесь.
Он сделал широкий приглашающий жест, обводя рукой пространство платформы.
— Прежде чем вы совершите опрометчивый поступок, генерал, — спокойно предостерег Виртур, уже успевший, как оказалось, окружить барьером всех в непосредственной близости от себя, включая Драконорожденную, — позвольте напомнить вам, что двемеры сделали с моим народом, который попал в полную их власть. Не стоит рассчитывать на милость тех, кто попирает волю богов, однако не гнушается пользоваться знаниями, полученными от даэдра.
Арксанд повернул голову к снежному эльфу, не обратив внимания на скривившуюся Зутанд.
— Архиепископ Виртур, — с неожиданной долей уважения проговорил двемерский король. — Вы, несомненно, умны и могущественны, но в конкретном случае ошибаетесь. Мой народ никогда не заигрывал с даэдра и, уж тем более, не получал от них никаких знаний. Всеми достижениями мы обязаны исключительно сами себе.
— Позвольте не согласиться, — холодно ответил фалмер. — Я располагаю достоверными сведениями о том, что Хермеус Мора сыграл не последнюю роль в вашем возвращении, а также способствовал многим вашим достижениям.
На мгновение тень сомнения мелькнула на смуглом, остроносом лице глубинного эльфа, но затем Арксанд лишь покачал головой, отметая тем самым подобную возможность.
— Вы ошибаетесь, архиепископ. Ни я, ни мои предшественники не общались с Даэдрическими Принцами.
— Ну, конечно, — усмехнулась Ашиан, прислушавшись к настойчивому рокоту Алдуина. — А Волендранг оказался у Малаката совершенно случайно.
— Мы можем это обсудить, когда вы подниметесь сюда вместе с генералом Туллием, — невозмутимо ответил король. — Насколько я понимаю, он все равно будет учитывать ваше мнение при принятии решения.
— Решение может быть только одно, — процедила Драконорожденная сквозь зубы. — Мы не станем с вами разговаривать. Мы не преклонимся перед вами. Ни о каком протекторате не может идти и речи! Zu VahZah DaaR, KULLE DO FeyN!
Последняя фраза громыхнула громом, сотрясая пространство вокруг Башни. Золотистая масса автоматонов зашевелилась, лязгая подвижными металлическими конечностями. Драконы взмыли в небо, оглашая округу протяжным ревом. Даже Туллий, успевший привыкнуть к клыкастому сопровождению Довакина, содрогнулся, глядя на их величественные силуэты.
Арксанд ничего не ответил, также проследив взглядом за полетом крылатых ящеров и внимательно приглядевшись к сидевшему на обломках стены Нуминексу. Тот заметил этот хищный, изучающий взгляд и выдохнул клуб густого черного дыма, предупреждая, что считать его беспомощной целью, неспособной на сопротивление, весьма неразумно. Король двемеров снова развернулся к застывшему на месте имперскому генералу.
— Я предполагал, что Драконорожденная имеет большой вес среди вашего командования, но не думал, что ее мнение сопоставимо с уровнем мнения правителя Империи.
— Если вы хотите внести раскол в наши ряды, то напрасно, — твердо произнес Туллий. — Я признаю, что вы сильны. И готов пойти на какие-то уступки ради мирного сосуществования. Но если ваши требования будут чрезмерны и невыполнимы, имперское командование откажется от сотрудничества. И еще. Если вы хотите о чем-то договариваться, разумнее будет организовать встречу на нейтральной территории, где никто не будет иметь преимущества.
— Вы не поняли, генерал, — в голосе правителя глубинных эльфов появились металлические нотки. — Преимущества у вас уже не будет нигде. Наши солдаты, — он указал рукой на застывших анимункулов, — не ведают страха, боли или усталости. Наше оружие совершеннее, смертоноснее и точнее вашего. Мы говорим не о сосуществовании двух равных народов, а о вашем безоговорочном подчинении. И от вашего благоразумия зависят условия вашей дальнейшей жизни.
— Иными словами, — подытожил имперский командующий, — от нас зависит лишь длина нашей цепи, которую вы в любой момент сможете сократить до минимума.
— И вы даже не заметите, когда этот момент наступит, — тихо подтвердил Виртур.
— Боюсь, у вас сложилось о нас неправильное впечатление по причине известных событий, — Арксанд задумчиво посмотрел на Виртура. — Уверяю вас, мы умеем быть справедливыми и милосердными. Двемеры Скайрима — это лишь одна ветвь нашего рода. И вся раса не может отвечать за их ошибки. Мой предшественник долгое время жил в мире с кимерами, которых вы теперь называете данмерами. Задействуйте имеющийся у вас интеллект — и вы поймете все преимущества нашего протектората. Вам будут доступны многие наши технологические достижения и блага. А вторжения извне останутся лишь неприятными воспоминаниями. Проявите немного гибкости — и ваша «цепь», как вы неудачно выразились, станет практически незаметной.
Анкано скептически хмыкнул.
— Что взамен? — спросил Туллий.
— Рабский труд в каменоломнях и шахтах, — холодно произнес Виртур.
Арксанд едва заметно нахмурился:
— Вы продолжаете соотносить нас с двемерами Скайрима, архиепископ, — спокойно заметил он. — Я не виню вас за это. Наши родичи поступили с вашим народом излишне … жестоко. Наверное, мне следовало бы извиниться, но любые извинения сейчас прозвучат неуместно. Могу вас заверить, что для работы в шахтах и каменоломнях у нас есть механизмы. Результаты их труда гораздо эффективнее. Народы, живущие на поверхности, будут по-прежнему заниматься своими привычными делами. Но мы оставим за собой право контролировать ваших правителей, чтобы не допустить междоусобиц, смут и кровопролитной борьбы за престол. Ну и, конечно, гарантируем свою защиту от возможных вторжений извне, как это произошло во время Кризиса Обливиона. Нам не нужен хаос в Тамриэле.
— С какой стороны ни посмотри — для нас ваш протекторат несет в себе исключительно положительный смысл, — ехидно проговорил Анкано. — Знаете, после подписания Конкордата Белого Золота Доминион тоже уверял, что несет народам Империи исключительно благо. И, кстати, раз уж вы вспомнили о кимерах, то смею напомнить — ваше доброе соседство с ними окончилось постройкой Нумидиума и последующей войной.
— Кажется, я уже говорил вам, господин Анкано — мы учли свои ошибки и больше их не повторим.
— Я помню, — с усмешкой ответил маг. — А еще помню, как вы называли меня всего лишь инструментом воздействия на Драконорожденную.
Ашиан метнула в него быстрый взгляд, а потом снова посмотрела на короля двемеров. В глазах ее плескалась ничем не прикрытая, чистая ненависть, словно раскаленный клинок, еще не успевший остыть после ковки.
— В словах мага есть смысл, — неожиданно согласилась Рикке, до сих пор, очевидно, ожидающая, что скажет начальство в лице Туллия. — Польза от вашего предложения пока видна только одной стороне. Что приобретаете вы? За исключением нашей безоговорочной лояльности?
—Zu'u TINVaaK. Я скажу, — громко произнесла Драконорожденная. В глазах ее ярко полыхал багрянец, словно отражая закатные лучи солнца, однако светило находилось в зените, будто бы застыв в одной точке.
Окружение короля двемеров недовольно зароптало. Похоже, их терпение подходило к концу. Зутанд, наклонившись к уху монарха, что-то прошипела, то и дело бросая на Ашиан кровожадные взгляды. Арксанд остался невозмутим, демонстрируя отличную выдержку, лишь слегка приподнял брови, словно интересуясь версией Довакина.
— Когда-то давно их механизмы работали, используя энергию Сердца Лорхана, — начала Ашиан, внимательно наблюдая за выражением лица глубинного эльфа. — Однако у двемеров Скайрима не было доступа к нему и они нашли альтернативу — заполненные камни душ. Причем, чем сложнее был механизм, тем больше требовался камень. Иногда необходимо было несколько таких источников энергии, чтобы автоматон ожил. И, насколько я понимаю, черные души для этих целей не слишком подходили, хотя использовались и они.
Король двемеров внешне оставался невозмутимым, однако маска этого обманчивого спокойствия уже шла мельчайшими трещинами и сквозь них на Драконорожденную смотрели глаза жестокого хищника. Очевидно, он не ожидал, что кто-то из собравшихся додумается до подобного.
— Да, глубинные эльфы маниакально охраняют свои секреты, — продолжала Ашиан. — Но не только поэтому они превратили фалмеров в слепых рабов. Твой брат, — она повернулась к Виртуру, — часто задавался вопросом, почему ваш народ утратил первоначальный облик, ведь яда, который их постепенно ослепил, явно было недостаточно для этого. А разгадка проста — двемеры проводили над снежными эльфами генетические эксперименты, рассчитывая в конечном итоге изменить их природу настолько, чтобы вместе с телами исказить и их души. Так и произошло. Из черных они превратились в белые, а их мучители получили почти неограниченный источник энергии для своих механизмов.
— Да сохранит нас Акатош! — пробормотал кто-то в толпе.
— Если все это правда, — твердо заявил Туллий. — То ни о каком соглашении между нами не может быть и речи.
— Это правда, — ответила Ашиан. Глаза ее, окончательно утратив первоначальный цвет, полыхали багровым. — BORMah VahZah DaaR. Отец поведал мне это. Они насмехаются над богами, думая, что могут превзойти их, — она вновь посмотрела на двемерского короля и его свиту. — MeyUS JooRE! Вы были не в состоянии справиться даже с теми знаниями, которые вложил в ваши головы Хермеус Мора! Вы так гордитесь своими достижениями, наивно полагая, что додумались до всего сами. И в этом ваша роковая ошибка. Чем выше будет ваше тщеславие, тем сокрушительнее падение. Своим существованием вы обязаны богам, неблагодарные! BORMah OFAN Dur! И вам никогда не превзойти их!
Арксанд смотрел на нее с ледяной яростью:
— Это мы еще посмотрим, — ядовито произнес он. — Когда вы, захлебываясь собственной кровью, будете призывать своих богов и они не ответят.
Земля снова вздрогнула в неудержимой конвульсии и из ее недр восстал исполинский центурион, равного которому никто из присутствующих никогда не видел. Битва за Тамриэль началась.