Ловушка времени

      Встречать посольство, по мнению смертельно уставшего Мерлина, вышел весь город. Из-за этого долгожданный замок приближался медленно. Их останавливали радостные родственники и простые люди, все радовались возвращению послов потому, что каждый, в той или иной степени, был родным жителям Камелота. Но, не смотря на задержку, даже самые уставшие и истощённые были рады такому тёплому приёму и с радостью останавливались. Воины на ходу обнимали и целовали не чаявших увидеть их до весны матерей и отцов, а один молодой воин внезапно подхватил свою юную супругу и посадил её впереди себя, и всю оставшуюся дорогу крепко обнимал и горячо целовал её, а она что-то шептала ему тихонечко. Так они и двигались к цели, детишки кричали имена своих отцов и силились подбежать к ним и хотя бы подержаться за стремя. И многие стали, по примеру первого, самого дерзкого, подхватывать своих детей или жён, или просто любимых в седло.       Кей тоже взбодрился, сидел прямо на лошади, и перед въездом в город приказал отвязать себя, не гоже главе посольства ехать привязанным как кукла. Ланселот и Мерлин держались по обе стороны от больного товарища, готовясь в случае чего подхватить его. Мордред же ехал чуть впереди, не выходя из образа королевского посланника. И несмотря на свой невысокий рост и миловидные, чуть припухлые детские черты, сейчас он не выглядел как ребёнок. Перед городом предстал серьёзный и сдержанный молодой воин. Мордред был облачён в тёплый, подбитый мехом алый плащ, на поясе висел короткий меч, а к седлу был прикреплён колчан и лук. Всё в мальчике, в данный момент говорило о его величии, но никакие одежды не смогли бы добиться того отношения горожан, которым был окутан юный племянник короля. В этот момент город незаметно для себя признал в этом гордом мальчике своё будущее.       Но как бы долог путь не был, всё рано или поздно заканчивается. И вот весь их резко увеличившийся отряд въехал во двор замка.       На высоком крыльце облачённый в тяжёлые меха, окружённый сонмом придворных высоко подняв голову и гордо расправив плечи стоял король Артур. В закатных лучах зимнего солнца он казался древним божеством, спустившимся к простым смертным. У Мерлина перехватило дыхание, никто и никогда побуждал его упасть на колени и целовать край плаща. Ни Лорд, ни Дамблдор, ни сама королева Британии не вызывали такого трепета. Наверное, отвлечённый на свои внутренние переживания он не обращал внимание на величие Артура. Как не обращал на явный аристократизм Кея и грубую, но при этом благородную простоту Ланселота. Вот как всего этого можно было не видеть в упор?!       Перед таким Артуром, никто не посмел остаться в седле. И когда воины спешились, король начал свою речь:       — Верные мои воины! Вы преодолели тяжкое испытание! И я благодарен вам за службу! Каждый из вас получит достойную награду. Сейчас отдохните и проведите время со своими родными. Затем же прошу всех на пир, с супругами, детьми и родителями. Я не смею отрывать вас от них после долгой разлуки. Так будем же веселиться вместе! Сегодня ВАША ночь! — речь утонула в гомоне радостных возгласов.       Король, произнеся все положенные речи, мигом сбросил всё своё величие и снова превратился в такого знакомого Артура. Прождав с минуту, пока его воины полностью не отвлекутся на родных, он, совсем по-мальчишески перепрыгивая ступеньки, бросился к друзьям.       Первым в его объятия угодил уже еле стоящий на ногах Кей. Вид родного города взбодрил его, но и эти чудом взявшиеся силы подходили к концу. И крепкое тело Артура буквально сбило его с ног.       — Кей, ты чего? — король едва успел подхватить своего верного друга. Он с беспокойством всматривался в почерневшее лицо Кея, на котором играла жалкое подобие улыбки. Это посольство привыкло видеть его каждый день, королю же предстал резко постаревший, высохший и заросший за несколько месяцев друг.       — Это просто чёртова болезнь, пара дней в тепле, и я поправлюсь, — всё так же силясь улыбаться и стараясь стоять на собственных ногах старческим голосом прохрипел Кей.       Король новым взглядом посмотрел на вернувшихся воинов. Все были изнурены и большинство больны. А он тут со своим пиром, он был страшно зол на себя, а думал то, что это прекрасная идея! И только он хотел сказать о переносе данного мероприятия, рядом словно из-под земли возник Ланселот, и со смехом сгрёб обоих друзей в свои могучие объятия.       — Не отменяй пир, — тихо проговорил, словно читавший его мысли Кей. — Нам всем нужно почувствовать свою значимость для Камелота. Для простых ребят это очень важно, придут все. Даже я приползу, и хотя бы немного посижу. Так надо.       Ланселот горячо поддержал друга. И друзья снова крепко обнялись и тут же завели беседу аккуратно двигаясь в сторону замка, к лекарю.       Мерлин вздохнул, глядя троице в спину, они так крепко связаны друг с другом. И сейчас как никогда он ощутил жуткое одиночество, в этом мире у него был только Сакс. А все самые близкие и дорогие ему люди остались в далёком будущем. Как же ему хотелось, чтобы здесь, на этом крыльце, стояли его родители, и мама бы обязательно сбежала вниз и начала бы причитать о том, как же он исхудал, а отец бы потрепал его по густой шевелюре и тепло назвал лисёнком. Гарри и Рон завалили бы его кучей вопросов о путешествии и приключениях. И конечно же он бы им рассказал о птице Рух, и даже о стычке с саксами, только без кровавых подробностей. Малфой уже накидал бы кучу идей для новых проектов, и ждал бы его в лаборатории, не утрудив себя выйти на встречу, но обязательно бы приготовил какой-нибудь маленький презент, как он это делал уже несколько лет на каждую их встречу после достаточно долгой разлуки. А Мерлин бы обязательно отдарился найденным пером, так как каждый раз забывал о этой милой привычке Драко и всегда приходилось выкручиваться. А Джинни бы, залетев метеором в лабораторию и таща за собой Луну, прервала бы их с Малфоем обмен презентами и утащила бы пить горячее какао с печеньями и обсуждать все новости. Даже Живоглот остался где-то там полторы тысячи лет вперёд.       Ну вот, похоже его личность приходит в какой-то порядок, во всяком случае сейчас он ощущает тоже, что и в теле Гермионы. И Мерлин, ехидно улыбнувшись, подумал, что раньше всё было не так плохо, он жил в счастливом неведенье касательно этих эмоций.       Мерлин тоскливо глянул в морду преданно глядящему Саксу. А Мордред, наконец избавившийся ото всех обязанностей и получивший скупую похвалу от Персиваля, со смехом налетел на Мерлина. И крепко вцепился в мокрый и холодный плащ мага. Тут же оказался и Ланселот, который подхватил Мордреда и начал подбрасывать повизгивающего и смеющегося мальчика в воздух. Кей стоял недалеко, опершись на скоро подоспевшего лекаря, который пытался увести его со двора. Артур же ещё раз приказав увести больного друга, подошёл к Мерлину и крепко обнял того.       — Спасибо! Благодаря тебе все вернулись живыми. Как же я рад, что ты есть! — и король, не сдерживая своих эмоций, ещё раз сжал мага в объятиях.       Мерлин с удивлением понял, что и в этом мире у него есть близкие. И пусть они пока не так дороги ему, как те, кого он оставил, но ведь это только начало. И кто знает, может вернувшись домой, он так же будет с тоской глядеть на тех, кто его там встретит, и думать о тех, кого он оставил здесь.