Ловушка времени

      В этот раз ритуал не принёс никаких эксцессов. В предрассветные часы Мерлин ушёл в свои покои, не потревожив покой друзей, пережил там болезненную смену пола, и, наложив иллюзию, вернулась к друзьям, спокойно улегшись спать на ковре рядом с камином, между Ланселотом и Артуром.       А затем потянулись достаточно скучные, пасмурные, зимние дни. Мерлин упорно занимался созданием волшебных палочек, но ничего путного пока не выходило. У него было немного сырья для сердцевины, только несколько перьев птицы Рух и немного волосков чудовищного единорога. Поэтому с экспериментами он не торопился, опасаясь за сохранность столь редких ингредиентов.       На данный момент Мерлин пытался рассчитать совместимость магов с породами древесины, спасибо школьному курсу нумерологии. И пришёл к удивительному выводу, что каждое дерево по-особенному реагирует на определённого мага. Даже ясени из одной рощицы недалеко от Камелота имели разный процент сродства с Хельгой, хотя было совершенно ясно, что именно эта порода дерева на данный момент лучше всего резонирует с девушкой. Осталось найти самый высокий процент. С Бедивером тоже всё было достаточно просто, надо было лишь спуститься к реке и увидеть несколько молодых деревьев ольхи. Но первый прутик ольхи появился у Мерлина на столе только через две недели изысканий.       А вот с Артуром было настоящая беда, ни одно дерево не подходило ему. Даже спустя месяц поисков, когда были перебраны все породы, которые были в окрестностях Камелота и даже немногочисленные из Оркнии, не нашлось ни единого сродства выше тринадцати процентов. А минимальный порог был в тридцать, ещё тридцать выделялось на сердцевину, таким образом считалось, что волшебнику подходит палочка с порогом хотя бы в шестьдесят процентов. Мерлин надеялся повысить совместимость, используя в создании кровь будущих владельцев.       Друзья смотрели на взъерошенного и заросшего мага, привычно провалившегося в исследования, и помогали по мере сил. Большую часть дерева притащили Мордред и Гавейн, который стабильно раз в неделю появлялся. Но и остальные не отставали, даже Харальд с Хельгой пополнили ряды юных и не очень лесозаготовщиков. Только Кею запретили в этом участвовать, так как тот ещё не совсем оправился от болезни.       Чтобы не терять время Хельга учила трёх великовозрастных учеников основам своей магии. Это было что-то среднее между магией рун, ритуалистикой, целительством, но были и кое-какие элементы малефики. Единственным чётким постулатом магии Хельги было: «Ничто не берётся из неоткуда и не уходит в никуда. За любое колдовство надо платить». Это было очень интересно и давало невероятный задел для будущих экспериментов. Артуру больше всего понравился раздел с подселением в себя животной сущности для приобретения силы, скорости, реакции, усиления обоняния или зрения и множества других полезных свойств. Мерлину это сильно напомнило шаманскую анимагию, только без превращения в собственно, в зверя.       Когда-то давно, на четвёртом курсе, после превращения Малфоя в хорька, Гермиона заинтересовалась анимагией. И узнала, что есть два разных способа получения звериной формы, через постепенную трансфигурацию себя в подходящее животное, путь сложный и конечный результат тянет на мастерство по трансфигурации, такая трансформация была у профессора Макгонагалл и Мародеров. А вот Скитер, после тщательного допроса поведала, что существует ещё и шаманское сродство с внутренним зверем, через медитации в диких местах обитания возможного тотема. Путь с одной стороны более простой, но в то же время наиболее опасный. Так как в твоей голове поселяется отдельная сущность, от отношения с которой зависит твой контроль над сознанием не только в животном обличье, но и в человеческом. Это больше походило на оборотничество, и меньше на классическую анимагию.       То, что рассказывала Хельга вызывало в Мерлине ассоциации с берсерками. Возможно через несколько столетий маги Скандинавии смогут сделать это состояние доступным для обычных воинов путём зелий, и на основе этой магии подселения.       Ещё одной особенностью магии Хельги было то, что можно было учиться только тому, что тебя интересовало. Не было необходимости постигать какие-то основы, так как их просто не было. Были отдельные ритуалы, заклинания, медитации, которые складывались в какие-то необходимые результаты. Даже руны не нужно было учить. Как сказала Хельга, главное было в личном настрое, если тебе дают поддержку значения рун, выучи их, если пение, то пой, танец — танцуй. То есть из связки слово-движение-воля убрали всё кроме воли. И Мерлин был вынужден согласиться, что в этом был смысл.       По сути в Хогвартсе учили так, чтобы даже самый слабый маг мог творить базовое волшебство, и для этого необходим был стандарт, который приучал, что, если сделать то-то и то-то получится вот это. И это давало возможность даже слабым волшебникам выполнять достаточно сложное колдовство, например, аппарацию. Таким образом искусственно повышалась уверенность в своих силах и концентрирование на конечном результате, то есть волю.       Магия Хельги была нацелена на личные качества каждого мага. Не было чётких правил, и когда Артур пожелал получить зверя-духа спутника, Хельга посоветовала выбрать зверя и начать с ним внутренний диалог так как он это хотел. И Артур ушёл в зимний лес на несколько дней, так как он считал, что со зверем нужно общаться на его территории. Хельга объяснила, что самый важный это первый контакт, дальше уже зверь подскажет как его привязать. И хотя сама Хельга не владела данной магией, но такой совет она давала каждому. Делать волшбу так как ты это видишь.       Бедивер, желавший повысить свои навыки как разведчика, тоже ушёл в лес сливаться с природой в единое целое, чтобы его шаги были не слышны, следы не видны, запах не чуялся, да и он сам не был виден. Хельга не знала людей, которые могли так делать, но не видела в этом чего-то невозможного.       Мерлин же решил приложить новое понимание практической магии в создании волшебных палочек. Он знал, что должно получиться, а значит технику он может придумать сам.