Вакцина

— Доброе утро, Рихард. Круспе немного опешил и распахнул глаза в ужасе, отрывками вспоминая, что вчера было и было ли это вчера. Тело все еще болело и гудело. В голове были только мысли об избиении, но ничего такого он не помнил. Единственное, что гитарист смог ухватить в памяти, это Тилль. Его фигура, стоящая на коленях. Далее последовала сводящая боль в животе — мужчина ничего не ел продолжительное время. Когда Пауль был в отъезде, голову Рихарда посещали не самые лучшие мысли и единственное, что питало его тело — это сигарета. Ну, возможно, еще чай с пивом. — Спасибо за взаимное приветствие. — Где-то под ухом послышался низкий сиплый голос. — Доброе, — так же сипло ответил Круспе, сильнее укутываясь в плед. Взглянув в окно, он заметил, что вид так и не поменялся. Все такие же деревья и их местоположение. Гитарист хотел было возмутиться, но когда посмотрел в сам салон, заметил только сидящего напротив в куртке Линдеманна, медленно потягивающего сигарету. На его лице снова безразличие, но Круспе прекрасно изучил вокалиста за эти годы и углядел в его взгляде какую-то грусть, а может даже и страх. Сильнее укутавшись в плед, гитарист протиснулся между сиденьем и фронтменом и сел рядом, аккуратно кладя голову на плечо. — Как твое самочувствие? — Удивленно спросил Тилль, прижимая к себе Круспе. Рихард нахмурился и взглянул вниз, на ногу. Ведь когда он подошел к Тиллю и сел, она не болела, только тело тянет во всех сторонах, а ступне, будто все равно на все, будто никакой травмы не было. Закатив штанину, Рихард наткнулся на полностью белый бинт. Он чистый, будто его поменяли пару минут назад. Разбинтовав ногу, Круспе все-таки почувствовал резкую боль. На ноге две раны, больше напоминающие болячки. Увидев это, Тилль схватил гитариста за левую руку и снял бинт. Рука почти полностью затянулась, но находилась все так же без мизинца. Никогда еще Круспе не видел такого испуга на лице вокалиста. — Что не день — то сказка, — пробубнил Линдеманн, переводя взгляд на Круспе, который сидел, чуть ли не впившись всем телом в сиденье автобуса. — Я не знаю, что происходит. Я почти ничего не помню, — произнес Круспе, смотря сквозь сиденье перед ним. Тилль издал нервный смешок, а за ним последовала паника, которую он старался как можно сильнее скрыть, но получалось плохо. Зрачки, бегающие из одного угла в другой, выдавали его с потрохами. — Я ведь только проснулся, какого черта. — Линдеманн откинул руку гитариста и резко встал с сиденья, направляясь к первым. Вынув из сумки водку и кусок ткани, он повел жестом Круспе за собой, а сам быстро вышел из автобуса, не дождавшись друга. Рихард легко встал и вышел из-за сидений. Он не заметил в машине ни сопровождающего, ни водителя, ни экрана с навигацией. Будто все, что было с ними связано, исчезло, не оставив ничего на память. Круспе подошел к месту управления автобусом и открыл чемоданчик, находящийся под панелью. В нем оказалась лишь полупустая пачка сигарет. Осмотрев место еще раз, он ничего не нашел, даже документов, которые хотел впихнуть группе сопровождающий. «Куда все это делось?». Выйдя из автобуса, он решил немного размяться. Потянувшись и сделав скручивание, которое принесло лишь новую волну боли, он наконец заговорил с Тиллем, который делал малые глотки из бутылки и неприятно морщился. — Без закуски? — Спросил Круспе, вынимая из его рук алкоголь. Отхлебнув немного, он закашлял и вернул бутылку хозяину. На лице Линдеманна появилась едкая усмешка. Такая же едкая, как и тот напиток в его руках. — Какое дерьмо. — Скоро, как я чувствую, мы станем твоей закуской. — Ответил на первый вопрос вокалист, продолжая поглощать алкоголь. Он затушил бычок о землю и снова сделал глоток, который принес волну наслаждения. Зрачки все так же бегали в панике. Видимо личность, стоящая рядом, немного его пугала. — Разденься. Круспе даже поперхнулся от такого предложения. Покосившись на вокалиста, Круспе поднял подбородок, медленно кивая и зарываясь руками глубже в карманы куртки. На улице просто отвратительная погода — пасмурно и холодный ветер. — Эй, давай-ка свою дубинку не распускай. — Произнес Крупе, медленно отходя от Линдеманна. Вокалист, поставив бутылку на землю с содержимым на донышке, пошел прямиком к Рихарду, словно разъяренный бык на красную тряпку. Круспе испугался резкого поведения Тилля и хотел было рвануть в автобус и взять что-нибудь потяжелее, но его схватили за капюшон и прижали к автобусу. Как в тот раз, когда ритм-гитариста снесло с ног нечто. Рихард начал брыкаться и пытаться выбраться из его рук, но сила Линдеманна превышала возможности гитариста. Сперва Тилль расстегнул молнию куртки, а затем и вовсе одним резким движением снял ее, откидывая в сторону. — Что ты делаешь?! — Вскрикнул Круспе, давая локтем в бок вокалисту. Из-за внезапной боли в ребрах, Линдеманн расслабил хватку и дал этим выбраться Круспе. — Ты до сих пор не понял, что между нами ничего быть не может? Подняв взгляд, Тилль прижал Круспе к автобусу. — Ты во всем этом замешан? Пропажа сопровождающего и водителя, пропажа документов и навигации, а бензин в автобусе? — Вокалист взял того за подбородок и близился так близко, что чувствовал его горячее дыхание. — Все подтвердилось тем, что на тебе все заживает как на собаке. — Он ударил рукой об автобус, от чего у Круспе на миг замерло сердце. — Знаешь, как я долго держался. Я так тебя ненавижу! Рихард не понимал такой резкой смены поведения и просто смотрел на Тилля чуть ли не плача, ведь он не понимал, что сделал. Возможно, он хотел стащить с того одежду, чтобы увидеть состояние тела, но откуда вокалисту знать симптомы вируса? Интернет? Точно, он же сам о них говорил во время репетиции. — Что произошло-то? — С комом в горле спросил гитарист. — Ты был с ними в сговоре? Они знали, что ты заражен? Они забрали все документы, навигацию, а остановка не должна была быть здесь. Машина остановилась, потому что бензин закончился? От этого было холодно больше в машине, а не на улице? Потом сами смылись, отдавая нас тебе на пожирание? Рихард вскинул брови. Резко перехватив руку вокалиста, он отвел ее за спину и нагнул его, чтобы тот наконец-то успокоился. — Послушай. — Желтый огонек на сканере! — Вскрикнул Тилль, — Почему всем было на него наплевать? Получается, они все там в сговоре! Ты — наша смерть! — Да боже, Тилль, успокойся! Круспе устремил вокалиста прямиком лицом к земле и сел верхом, все еще не давая рукам свободы. — Я удивлен пропаже всего этого ни меньше, чем ты! И ни с кем я не в сговоре! И, блять, нет у меня желания пожирать человеческую плоть. Есть только желание пожрать чего-нибудь. — Ты думаешь, что я поверю тебе? Тогда на кой черт они смылись, забрав все с собой?! — Круспе чувствовал жуткий гнев, исходящий от Тилля. Он буквально был готов порвать все в клочья, тем самым и самого гитариста. За эти годы, как было уже сказано ранее, Рихард изучил вокалиста досконально и легко мог читать его, как открытую книгу. Поэтому отпустить его сейчас, пока он в таком состоянии — смерть на месте. — Пожалуйста, успокойте свои игры, — спереди показался спасительный голос Флаке. Подняв голову, Круспе увидел выходящую фигуру из-за леса. Выглядит он серьезно и, похоже, с какими-то новостями. С другой стороны показался шорох, а за ним — выходящий из кустов Оливер, у которого было что-то сжато в руке. Круспе слез с Тилля, освобождая его руки. Рихард немного попятился, ожидая резкого нападения на свою персону, но этого не произошло. Тот встал, отряхнулся и мимолетно со злобой сверкнул в сторону гитариста разъяренным взглядом. Удостоверившись, что к нему не прилетит внезапный выпад со стороны вокалиста, Рихард направился к своей куртке. Отряхнув ее от мусора и желтых листьев, гитарист натянул ее, ощущая, наконец, тепло. Подойдя к сидящим на пнях ребятам, Рихард сел рядом с Флаке, подпирая рукой голову. — У нас есть пара новостей, — произнес Оливер, потирая затылок. Судя по его виду — новости не из приятных, — во-первых, сопровождающего и водителя мы так и не нашли, но надо дождаться еще Кристофа, может он нашел? — Оглядев вопросительным взглядом ребят, он пожал плечами. — Во-вторых, — продолжил за него Флаке, — животных тут нет, а капканы почти на каждом шагу. Для чего они — не ясно. — Но у нас есть предположение, что возможно раньше тут что-то было, а потом вымерло или переместилось в соседний лес. — Не считаете ли вы подозрительным, что здесь нет живности? — Рихард им так не рассказал про случай с той хуйней. Он начал строить теории, с которыми мог бы поделиться, однако он молчал. Флаке кашлянул и пожал плечами: — Еще есть одна штука и она очень серьезная. Раз бензина нет, значит нам надо добираться до зоны пешком. — Один лишь Рихард поперхнулся от такой внезапной новости. Все остальные выглядели спокойными, насколько это было возможно. — Нам надо набрать как можно больше запасов, а раз мяса нет, надо искать ягоды. — Я нашел немного, — произнес Оливер, разжимая кулак. — Но больше ничего поблизости не было. В его руке показались темно-синие вытянутые ягоды размером с крыжовник. Рихард не смог определить, что это и с опаской взглянул на плоды. Вдруг они ядовиты? Увидев немой вопрос гитариста, Оливер съел одну и развел руками, мол: «Не парься, они съедобны». Потом они сели в автобус и принялись разбирать сумки в поисках нужных вещей для похода. Еды было крайне мало, так же, как и воды. Водка, которая по сути должна была служить дезинфицирующим средством, разбита в дребезги. Видимо эта несчастная бутылка заменила вокалисту Круспе. Плед был у Оливера, Шнайдера и Флаке. Целых три, это радует. Хотя была ранняя осень, термометр показывал обратное. Из еды, как оказалось, было только несколько яблок. Никто не подумал о пропитании, что удивительно, все-таки знали, что отправляются в дальний путь. Когда рюкзаки были полностью изучены, ребята активно занялись осматриванием автобуса. Все это время Тилль косился на Круспе, а когда тот встречался с ним взглядом, Линдеманн отворачивался. «Почему бы ему просто не рассказать свои догадки насчет меня и не только? Почему только он удивлен тому, что я так быстро встал в прямое положение. Не заметили? Возможно, ведь они находились в состоянии зомби. Очень хотелось спать» — думал Рихард, снова открывая чемоданчик. Поиски чего-нибудь полезного не увенчались успехом, поэтому ребята просто смиренно сели в салон, дожидаясь прихода задерживающегося Кристофа. Неожиданно в автобус ввалился Шнайдер, лицо его выражало испуг и озабоченность. Его руки по локоть были испачканы в крови, а глаза полные паники и страха. Он долго переводил дыхание, пока не выпрямился и сел на место сопровождающего, все еще тяжело дыша. Сглотнув, он все-таки начал говорить, но его речь поразила всех, ведь обычно парень даже в крайнем опьянении мог пиздануть как Пушкин. — Я… упустил… всех… — Промямлил он, опустив голову. Никто не понял, кого он опустил, зачем, для чего. Кто эти «все»? Но ни один не решался произнести ни слова. Боялись чего-то, а чего именно — не ясно. Видимо им просто хотелось ахуеть от слов товарища, чем догадаться самим. — Я… бежа-а-ал… долго, ведь за… — он глубоко вздохнул, потирая глаза красными от крови кистями, — ведь за мной гналось что-то. — Тилль опять покосился на Круспе, а потом на Шнайдера, который разводил по своему лицу слезы вперемешку с кровью. — Я выжил, только потому, что оно попало в тот самый капкан. А может просто похожий, я не знаю. — Кристоф, успокойся, — Оливер потянулся за его рукой и сжал в своей, заглядывая тому прямо в глаза. — Что было — то было, главное понять. Сейчас ты в безопасности. Рихард находился в шоке от всей этой ситуации. Никогда Шнайдер не ронял таким градом слезы по щекам. Что его могло так поразить, во что они влипли, раз состояние Дума так пошатнулось? Он никогда не сидел просто вот так перед группой и не захлебывался слезами. Оливеру было все равно на то, что одежда Дума была пропитана кровью. Он сжал друга в объятиях и шептал слова, которые во что бы то ни стало должны были помочь. Рихард краем глаза заметил, как трясется Флаке, выжидающе смотря на Кристофа. Когда по автобусу прошел последний всхлип, Дум продолжил свою речь. Она стала более внятной: — После того, как я услышал звук закрытия ловушки, я обернулся, чтобы увидеть эту тварь в ней и в итоге упал в яму, — его пробила крупная дрожь и снова по щекам пошли слезы, — я не знаю, что это было, — с каждым словом его интонация менялась и становилась более истеричной, — я… я… — он выставил перед собой кисти и сжал их в кулаки. — Это были трупы людей. Я находился в полном шоке и просто… не знал, что делать и думал, что это мой конец. Люди все… они… они были вывернуты наизнанку. А вот дрожь пробила и всех остальных. Одно представление этой хуйни реально выворачивало наизнанку. В итоге, не выдержав, Флаке вышел из автобуса. Его вырвало. — Я выбрался и… я толком не помню… я не помню как добрался, но… я… — Стой, Кристоф, — сказал Лоренц, заходя в автобус, — у тебя жуткое эмоциональное потрясение, тебе надо отдохнуть, а прежде чем уйти на покой — отмыть руки. Шнайдер кивнул и, выбравшись из объятий Оливера, направился с Флаке к самой ближайшей речке, которую нашел Лоренц. Оливер, Рихард и Тилль сидели на местах, потупив взгляд. Никто даже сдвинуться не смог, пытались переварить полученную информацию, а когда переваривание закончилось, появлялась паника. Каждое слово Кристофа отдавалось в голове бурей эмоций. Вопросов стало еще больше, а ответа нет ни на один так и не последовало. Что сейчас с Паулем? Куда они приехали? Как вообще появился этот вирус? Все так резко и неожиданно, будто это сон буйного наркомана. Рихард сам не заметил, как начала дергаться его нога, которая как раз была в капкане. «Нервы» — подумал Круспе, кладя кулак на бедро. Спустя несколько секунд дрожь успокоилась. — Прости, Круспе. Рихард даже дернулся от таких неожиданных слов. — Я не обижен, я понимаю. Гитарист взглянул его в сторону и увидел, как тот сидит в обнимку с Оливером, пытаясь успокоить приятеля и чмокая того в макушку. — Нам надо срочно что-то думать, узнать, что происходит в этом чертовом мире.