Вакцина

— Ну чего там? Рихард забрался почти на самую верхушку старого дерева и пытался поймать связь, чтобы построить маршрут до Зоны. Музыканты могли бы в принципе и связаться с кем-нибудь, но им хватит только на прогрузку карт. Как они раньше до этого не додумались? Когда Флаке вернулся с Кристофом и группа смогла привести его в чувство, Круспе и Оливер, который тоже быстро успокоился с приходом Шнайдера, пошли искать связь. Идею предложил не кто иной, как Лоренц. Такие гениальные мысли приходят ему в голову довольно редко, и Круспе просто пытался этими раздумьями поднять себе самооценку за счет клавишника. Забраться на дерево не оказалось самой сложной задачей, хоть боль все еще отдавалась в некоторых частях тела. Самое сложное было пройти по этой чертовой широкой ветке и держать в другой руке телефон. Круспе боялся высоты, но меньше, чем все остальные, поэтому именно ему поручили забраться на эту громадину. Вцепившись до боли в мышцах за эту ветку, Рихард, словно пес, на четвереньках пошел на самый край, постепенно поднимая телефон выше и выше. Несколько минут он просто двигал смартфон из стороны в сторону, хмурясь. Пусто. Немного приподнявшись, гитарист с надеждой поднял трубку выше. — Ловит! — Вскрикнул Круспе, как увидел наверху экрана две белые палочки и букву «H». «Хоть сейчас удача повернулась к нам лицом» — подумал гитарист, тыкая на геолокацию. — Открывай карты и спускайся. — Произнес Оливер, подходя ближе к стволу. — Да, иду, — ответил Рихард и хотел было развернуться, но вдруг его рука, которой он крепкой хваткой держался за ветку, неожиданно соскользнула. Гитарист ничего понять не успел, кроме как резкого ощущения жгучего страха в груди. Оказавшись на земле, он увидел перед собой встревоженное лицо Оливера. Все произошло так быстро, что на минуту показалось, будто Круспе умер, ведь лежал без движения несколько секунд. Только когда тот взялся за протянутую ладонь Оливера, смог прийти в чувство. Рихард встал на ноги, тяжело дыша, будто его душили. Он видимо пытался привести грудную клетку в норму. Проведя некоторые махинации со своим телом и немного пошатнувшись, он поднял голову и, мягко говоря, охуел, когда увидел на какой высоте росла ветка. — Ты… свалился, — произнес Ридель, осматривая Круспе со стороны. — Я это понял, — ответил соло-гитарист, прогнувшись в пояснице. Вроде все кости в целости и сохранности, но где, черт возьми, телефон? Осмотрев местность и обойдя несколько раз дерево вокруг, Круспе припал к земле и начал искать трубку, бубня себе под нос о своей криворукости. К этому делу подошел и Оливер, и они начали вместе искать спасительную вещь. Страх о том, что телефон может быть разбит засел в груди только спустя несколько минут поисков. Его нигде не было и как назло он находился в беззвучном режиме. Ребятам пришла мысль, что телефон мог улететь немного дальше, но уходить глубже в чащу леса после всего того, что там произошло, было не лучшей идеей, поэтому гитаристы продолжили поиски рядом с деревом. «Накаркал я про удачу» — думал Круспе уже, наверное, десятый раз обходя одно и тоже место. Басист искал даже активнее, чем хозяин телефона, но все равно попытки были тщетны. Когда Рихард обходил дерево по краю, на него, словно гром среди ясного неба, что-то упало сверху. Круспе от неожиданности ругнулся. — Это же телефон! — Вскрикнул Ридель, поднимая смартфон с земли. Телефон оказался цел. Теперь можно спокойно собирать запасы и идти в путь, к неизвестности. По пути назад с ними ничего не случилось, и Круспе наконец-то улыбался. Все суетились, кроме Кристофа. Он сидел на том самом пне и что-то чертил веткой на земле. Приглядевшись, Рихард увидел силуэт чего-то непонятного. Вытянутая фигура и очень длинные конечности, которые превышали размер самого тела. Ноги такие же длинные, а голова обычного человеческого размера. Когда Шнайдер вышел из своих раздумий и заметил боковым зрением рядом стоящего Круспе, быстро все стер ногой, а ветку откинул в кусты. Рихарду было неспокойно: Пауль снова засел в его голове, выращивая новые сомнения и страхи. На Кристофа что-то напало, пока он просто пытался найти сопровождающего и водителя. Он смог разглядеть существо, которое угодило в ловушку и зарисовал его, хоть и выглядел этот рисунок до одури по-детски. «Множество ловушек» — думал Рихард, разглядывая рядом сидящего Кристофа — «эта тварь не может быть тут одна. Вдруг кто-то изготовил эти капканы специально для них? Но они такие ржавые, явно уже повидали время». Картинка в голове сложена даже не наполовину, возможно всего на треть. Если сейчас им не сделать элементарного оборонительного оружия — они станут новой добычей, как те люди в яме. С этими мыслями он направился к Флаке, Тиллю и Оливеру. Они о чем-то оживленно говорили, видимо о еде. — Нам нужно чем-то защищаться, — произнес Рихард, поднимая руку вверх, этим самым привлекая к себе внимание. Все, кроме Тилля, удивленно на него уставились, будто совсем не понимая, о чем говорит гитарист. — Вокруг нас сейчас лес, — Рихард активно жестикулирует, будто профессор на каком-то важном мероприятии, — совершенно недавно на Шнайдера что-то напало, а еще он попал в яму с трупами, это разве не повод для того, чтобы вооружиться? Никто из вас об этом не подумал? Оливер закивал, соглашясь со словами Круспе, и все посмотрели на Флаке. После его кивка, Тилль направился в автобус и вынес свой рюкзак. — Не спрашивайте ничего, — он вынул маленький ножик. Нажав на кнопку, лезвие вытянулся сантиметров на десять в длину. — Отлично! — Воскликнул Круспе, — Но боюсь, что этого не хватит. — Хватит, — произнес Флаке, — мы будем проходить, если судить по твоей карте, мимо малых деревень. До первой доберемся за день, там чего-нибудь да возьмем. — Флаке несколько раз провел по телефону пальцем и показал на обозначенные знаками кучу домиков. На этом беседа закончилась. Взбодрив Шнайдера, они пошли на голодный желудок в путь, каждый думая о своем. Никто не знает, чего и кого им ждать. Если это и в правду учудил смертельно-опасный вирус, то что будет дальше? А что будет с Рихардом? Его укусил зараженный, сколько раз это повторяй, все равно становится страшно. Сейчас кажется, что мужчина совершенно здоров и энергичен. Хоть и старательно игнорирует боль в теле, которая стала будто частью его жизни. От потоков информации и неожиданных поворотов голова Цвена начинала болеть все сильнее, а больше всего было интересно, куда же все-таки пропали сопровождающий и водитель. Куда делись документы и навигация. Почему все вокруг окружено этой чертовой тайной?! Но… хотел бы кто-нибудь из них раскрыть ее? Нет. Каждый рядом с Рихардом просто хотел как можно быстрее дойти до безопасного места и быть в тепле и уюте. Каждому было наплевать на этот вирус и на то, как он появился. А есть ли от него вакцина? А что, если нет? Мир превратится в хаос… Всем все равно и только Круспе, словно ребенок, бегал будто вокруг элементарной ромашки и спрашивал, что же это за цветок? А он опасен? А можно ли его сорвать? Будто ответ на всю эту ситуацию так же элементарен, как ромашка, но по сути, сколько всего пришлось людям узнать, прежде чем понять строение этого цветка. С каждым часом своими мыслями Круспе напоминал себе маленького ребенка, но он не мог понять, сколько ему по сути лет. Судя по лицу и телосложению — взрослый и здравомыслящий мужчина. Почему он тогда мыслит и ведет себя как чертов подросток, который запутался сам в себе и не понимает, чего хочет? Полностью находясь в своих мыслях и быстрым шагом идя за группой, он понимал, сейчас действительно наступила гармония, но он здесь самый уязвимый, эмоциональный и вспыльчивый. Одним лишь своим резким словом он может все испортить. В любую минуту в голове что-то может перещелкнуть и готовь кулаки к драке. Этот вспыльчивый характер он и не любил в себе, поэтому гармония, которую ребята так долго строят, разрушается по легкому дуновению ветра. «Неконтролируемость эмоций, резкий и вспыльчивый характер. Решаешь все проблемы кулаками! Ты понимаешь, что здесь тебе тогда нечего делать? Ты словно акула среди маленьких рыбок» — почему-то Круспе сразу вспомнил эти слова, произнесенные Паулем после очередной ссоры. Гитарист был крайне не согласен с Ландерсом. «Еще и упрямый…» — после этих слов, Круспе перестал видеться с ним какое-то время. *** Несколько часов ребята шли без передышки, иногда кидая в сторону друг друга фразы, а потом следовала прожигающая головной мозг тишина. Только ветер иногда выл и тревожил ветви деревьев, сдергивая с них листья, которые, падая на землю, громко шуршали под ботинками. Холод стал проходить сквозь ткань одежды и морозить кожу. Никто не хотел останавливаться и видимо даже не думал об этом. И лишь только когда пошел дикий ливень, который тут же превратил дорогу в одну сплошную лужу, ребята поспешили найти хоть какое-то укрытие. Ничего не найдя, кроме широкой елочной ветки, они бегом направились к ней, чувствуя спускающиеся за шиворот капли ледяного дождя. Вот и наступило полное молчание. Сейчас мозг дал себе волю и заново заполнил головы музыкантов дурными мыслями и вопросами. И главный вопрос, который отдавался у каждого, где машины? Почему тут никто не ездит? Вариантов было мало, причем бредовых — хоть отбавляй, но никто произносить вслух их не желал. Дорога выглядит прилично, так почему никого нет? Напрягало. Будто они одни едут по этому пути. И вот снова это затишье в группе перед бурей. В воздухе витает ощущение напряженности. Как же надоело. Музыканты сидели на куртках на промозглой земле, трясясь от холода, но все равно никто не проронил ни слова. Будто это чертова игра в молчанку на выживание. Причем созданная с нихуя. — Может все-таки создадим малый клубок, чтобы согреть друг друга? — Голос, который разрушил молчание среди товарищей, подал Оливер. Видимо он замерз больше всех. Флаке тут же прижался к Тиллю, на что вокалист ответил встречными объятиями. Оливер прижался к Шнайдеру. Он без каких-либо колебаний принял басиста в цепкие руки, и Рихард даже заметил на лице барабанщика мимолетную улыбку. И только гитарист остался сидеть один. В голове пронеслась картинка — он принимает к себе Пауля, но ритм-гитарист сперва сам отнекивался, ведь взрослый весь из себя, самостоятельный, и спустя несколько минут неожиданно приплывает с грустинкой в глазах, и Рихард с нежной любовью обнимает его, даря тепло и уют. По щеке покатилась слеза. Гитарист мигом убрал ее, и сжался сильнее, чтобы хоть как-то дать телу тепла, хоть и понимал, что это бесполезно. Казалось, что кости начало сводить. По телу пошла крупная дрожь, а позвоночник заныл. Гитарист почувствовал, как его кто-то дергает. Повернув голову, он увидел кисть Тилля. Пододвинув куртку ближе к нему и сев на нее, он принял его объятия и чуть ли не замурчал в блаженстве, когда почувствовал, что стало намного теплее. Круспе всегда любил это тепло, исходящее от Тилля, и причем исходило оно всегда, даже когда вокалист казался необычайно холодным. — Гордый и упрямый олень. — Произнес Линдеманн, шепча эти слова гитаристу на ухо. Рихард улыбнулся и вынул ноги из-под себя, вытягивая их во всю длину. — Что будем делать? — Спросил Шнайдер, сильнее прижимая к себе Оливера. — Идти дальше? — Спросил Флаке, переводя взгляд на ударника. Лицо Кристофа озарила усмешка, но тут же он посерьезничал. — Вы же все прекрасно понимаете, что мы уверенными шагами идем на кончину? На лица мужчин опустилась туча, как сейчас на Землю. Все прекрасно понимали, что идут на верную смерть, даже, можно сказать, протягивали ей руку. — Давай, Кристоф, — низкий бас будто заставил кости зазвенеть, — убей всю надежду! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Мы все прекрасно понимаем плачевность ситуации, но молчим и это молчание помогает не паниковать. Лишний раз не думать! — Тилль замолчал, пытаясь во взгляде Шнайдера найти ответы на свои вопросы. — Все эта история, — Линдеманн обвел рукой круг из людей и вид, — естественно до добра не доведет, а разговоры… — Уже не довела, — перебивает Ридель. — Что ты имеешь ввиду? — Минус один — Пауль, второй зараженный, — Оливер указал рукой на Рихарда, — резкое нападение ночью на, опять же, на Рихарда, резкое нападение на Шнайдера. Капканы, разбросанные повсюду. Никто не смел перебить басиста. Он говорил очевидные факты, которые крутились лишь у всех в головах. — Трупы людей. — Оливер прожигает взглядом каждого. — Почему ты не хочешь описать то, что видел, Шнайдер? Кристоф отвел взгляд и поджал губы. — Я толком сам не понимаю, что это было. — Он затих, будто ожидая реакции приятелей. — Единственное, что я понял — они сильны и обычные человеческие руки вряд ли справятся. Все переглянулись, будто передавая друг другу информацию по невидимым сетям. Никто больше не проронил ни слова, переваривая информацию. Ливень закончился так же внезапно, как и начался. Из-за туч показались слабые солнечные лучи. Мужчины были насквозь мокрые, да еще и легкий ветерок подлил бензину в огонь. Холодно, сыро, противно. Они немного поговорили, оценили ситуацию, сверились с картой и продолжили путь, томно вздыхая.