Вакцина

Рихард рассматривал ружья и краем глаза наблюдал за переодевающимся Тиллем. Он иногда недовольно фыркал и шипел. Одежда задевала рану, да и, в общем, двигаться было сложно. Но мужчина справлялся и пытался подавать как можно меньше эмоций. Но каждый раз при лишнем движении он дергался, а через несколько минут кашлял. Круспе прекрасно знал, что в скором времени это сыграет с ним злую шутку. Без Тилля он загнется при первой же возможности, и это было понятно им обоим. Ему надоело истязать себя мыслями о своей моральной и физической слабости, но ничего поделать с этим не мог. Эти картины — как тяжелое ружье будет простреливать грудь одному зараженному, а окажется совершенно случайно, что сзади еще один. И кто, кроме Тилля, сможет помочь? Никто… Постепенно он понимал, что все не так сложно, как кажется. Половина пазла сложена, и должно становиться легче, но, черт возьми, нихрена. Этот пазл со смазанной картинкой. В нем видны лишь легкие намеки на фигуры и буквы. Временами, кроме черного, показывалось несколько ярких пятен, но толку от них мало. Но сейчас показалась еще одна часть. Она была намного четче, чем все остальные. — Тилль, — неуверенно позвал его Рихард, потирая пальцами желтые края листа. Вокалист обернулся и вопросительно глянул на зовущего. Но он стоял спиной, склонившись над столом, словно статуя. Линдеманн поправил футболку и подошел сзади, через плечо взглянув на то, что с таким интересом разглядывал гитарист. Перед ним лежало несколько старых тетрадных листов с текстом на немецком языке и со странными рисунками. Некоторые слова были зачеркнуты, а некоторые обведены жирным кружком. Вокалист хлопнул себя по карманам и поглядел вниз на одежду, валяющуюся под его ногами. Он, не приседая, схватил куртку за рукав и стал лазить по карманам. Он совершенно забыл про свой блокнот и дневник, который был в том доме. Блокнот оказался во внутреннем кармане, а тетрадь во внешнем. Тилль выдохнул, ведь начал уже думать, что потерял их. Он кинул свой блокнот и подвинул Рихарда немного в сторону, всматриваясь в текст. «Гефюле» гласило название вначале листа. Тилль улыбался, читая текст. Он изучил этих тварей почти до самого конца, и даже несколько фактов не было сказано в этих строках. К примеру, не только снесение головы с плеч могло убить, но и прямое попадание в сердце. Но надо попадать с идеальной точностью, иначе эти пули будут не смертельны. Но было понятно, почему среди этих строк было упущено несколько фактов. Время. — Что думаешь? — Потревожил Тилля Круспе. Мужчина читал свои записи насчет напарника и сравнивал их текстом, что лежал перед ним. Много что совпадало, но были кардинальные изменения, которые и вызывали улыбку на лице. — Все прекрасно. Возьмем эти записи. Он собрал их в стопку, постучав по столу, и закинул в рюкзак. Он решил, что до конца разберется со всеми записями, когда будет время. Самое ценное, что у них есть. А его, как оказалось, осталось не так и много, как думал Тилль. Но он был рад, что не зря так досконально изучал обращенных и зараженных. Но это название, конечно, смешило. Гефюле. Чувства. Что это значило? Это заставляло задуматься. — Почему ты опять не хочешь рассказать мне о своих познаниях? Почему ты оставляешь меня в неведении? Не считаешь, что это глупо? — Круспе развел руками в стороны. Мужчина нахмурился, переводя взгляд то на рюкзак, то на гитариста. — Я и так сказал слишком много. — Произнес он, расслабляя брови. Гитарист опять начинал закипать. Было желание вывернуть эту проблемную руку, чтобы Тилль понял, что его раздражает незнание ситуации, множество вопросов и тот, кто находится совершенно рядом с ответами и молчит. У него оказалась возможность применить силу. Тилль, закинув записи в рюкзак, принялся рассматривать оружия, стоя спиной к Круспе. Он никогда не думал, что будет добиваться правды кулаками. Но ему настолько надоело… Он тихо подошел сзади и сделал захват, согнув руку в локте, перегораживая попадание воздуха в легкие. Круспе не было страшно, он прекрасно знал, что будет делать дальше, и это придавало ему уверенности в действиях. Он взялся второй рукой за запястье и как можно сильнее сдавил горло, наклоняя Тилля ближе к полу и сам прогибаясь в спине. Тот царапал ногтями руку и жадно глотал воздух. — Мне надоело, Тилль. Мне уже все равно, что будет с тобой, если ты расскажешь мне правду. Честно, да я ебал это сочувствие во все две дырки! Я хочу знать все. От чертового начала до конца! — Рихард медленно переходил на крик, сжимая шею с каждым мгновеньем все сильнее. Линдеманн криво улыбнулся и прохрипел: — Жизнь тебя ничему не учит. Он собрал руки в замок и ударил локтем по ребрам. По горлу Круспе прошла вибрация, а из сомкнутых губ продолжительное мычание. После ослабления хватки Тилль ударил парня в лицо, полностью выбивая его из колеи. Рихард выпустил его из захвата и перекрыл кистью кровоточащий нос. Горячая кровь быстро стекала по ладоням, пачкая подбородок и пол. Но сдаваться он не собирался. Сжав руку в кулак замахнулся Тиллю в лицо, но когда он перехватил, вырвал кисть и взялся за шею, наклоняя на подставленную коленку. Рихард попал в солнечное сплетение. Вокалист глухо выдохнул и свалился на колени, прикладывая руку к животу. Зрение снова охватил туман. Удар был сильным, и чувствовалось, что без последствий не обойдется. Живот начинало сводить, а во рту снова засел неприятный привкус. Но даже после поражения Тилля гитарист не успокоился. В нем все еще бушевала злоба. Он присел напротив вокалиста и взглянул в его стеклянные глаза. Уголки бровей были подняты вверх, а у рта появилась кровь. Он взял мужчину за челюсть. — Мне все еще тебя не жаль. И даже так скажу. Все время, что я провел с тобой — худшее, что могло произойти в моей жизни. — Он провел большим пальцем по рту. — Но без тебя я вряд ли был бы сейчас жив. Хоть я и знаю, что сделано не ради меня… ради других. Тилль выплюнул кровавый сгусток, и в его глазах мелькнул зеленый огонек, освещая радужки ярким светом. Он облизнулся и, все еще смотря в пол, произнес: — В какой-то степени ты прав. Но раз ты так хорошо меня знаешь, подумай, стал бы я спасать тебя лишь из-за того, что мне приказали? Я не робот, который должен исполнять все, что ему скажут, я… — Тилль запнулся, и легкая волна дрожи прошлась по телу, растворяясь быстрыми потоками вокруг ребер. Он посмотрел вбок, на железные ножки стола, пытаясь спрятать взгляд от Рихарда и сдержать порыв слез. Но он понимал, что бесполезно. Зажмурившись, он пустил их по щекам и тут же вытер. — Черт возьми, Круспе, да, ты мне ни за что не поверишь, я подорвал твое доверие, да вообще сжег все мосты между нами, но ты пойми! — Он облизнул пересохшие губы и невозмутимо посмотрел прямо в лицо гитариста. — Я люблю тебя, я стараюсь помочь тебе, стараюсь сделать все, чтобы спасти и убрать тебя из этого ада, но когда я тебя вытащу, все пойдет к чертям. В прямом и переносном смысле… Я… Я — не они! Я человек! Человек! Я хочу жить обычной жизнью, но не могу… Я был рожден ради других целей. И, по сути, должен был стать роботом, но произошел сбой… Сильный. Я обрел чувства, которые неподвластны другим. И боролся с ними как дурак. Рихард молчал, вслушиваясь в каждое слово и наблюдая за слезами Тилля, которые так предательски появлялись на глазах и скатывались по скулам. Сердце неровно стучало, наблюдая за всей этой картиной. Тилль — потерянный ребенок, которого отправили совершенно одного чуть ли не на войну. Что он чувствовал к нему? Сочувствие? Он прощает его? Или ему все равно? Тилль встал на одну колено и уперся рукой о плечо Круспе, чтобы не упасть. Второй рукой убрал кровь под носом и стыдливо опустил взгляд. Рихард смахнул его кисть с лица и с плеча, медленно отстраняясь, одаряя его взглядом, полного осуждения. Он не смог бы его простить. И на этом гитарист поставил точку. Но каждый раз, он добавлял к этой точке хвостик и продолжал проявлять сочувствие к людям, прощая их. Даря им свою любовь. Улыбку. А потом получая за это. «Рихард…» — доносилось до его ушей. А он все никак не мог отойти от борьбы с самим собой. Простить и помочь или плюнуть и идти дальше самому… Но он элементарно не знал, куда идти. Что делать. Как мыслить. — Я не верю тебе, — произнес Цвен, сильнее сжимая руками края стола. — Я не хочу верить. Это очередная манипуляция? Ты управляешь мной, как игрушкой? Обманываешь, обводишь вокруг пальца, путаешь, а потом давишь на эмоции… Ты не человек, Тилль. Люди так не поступают. Линдеманн буквально бледнел на глазах и было не ясно от чего — от глубоких ран или от удара тяжелых слов. Он был загнан в тупик. Среди железных стен. В обществе человека, которого сломал. Не это ли самое страшное? Вокалист провел рукой по лицу и глубоко вздохнул. — Хорошо, Цвен, я знал, что это бесполезно, — вокалист выгнул бровь и развел руки, но тут же шикнул и схватился за плечо, — но если я скажу, что за неповиновение меня могут казнить. Как тебе? Но я долго думал, размышлял и понял, что лучше оставлю тебя в покое и отдам свою жизнь, чем после выполнения операции ты будешь страдать, отбывая всю свою жизнь в аду… — Тилль смахнул слезу. — Я не хочу ничего слышать! — Рявкнул Рихард, доставая со стола заряженное ружье. — Я смогу справиться без тебя. Я смогу добраться до города и подарить миру возможную жизнь! Без тебя! Я сам себя спасу. Никому не дамся. — Ты размышляешь как чертов ребенок! — Крикнул Линдеманн, вставая с пола. — Я знаю! — Подтвердил гитарист и навел прицел. Сердце колотилось, и мозг кричал «нет!», но Круспе был непреклонен и поставил палец на спуск. — Ты не сможешь, Цвен. Будем оба честны, мы зависим друг от друга. И если один убьет другого — все кончено. Вариант развития событий будет лишь один… Смерть. Рихард не убирал хмурый взгляд и продолжал смотреть на невозмутимого вокалиста. Он стоял слишком уверенно, смотря исподлобья и сверкая зеленой радужкой. Рихард вспоминал, что раньше и сам был таким. Уверенным в себе, сильным и живущем ради себя. Палец изредка дрожал на спуске, побуждая нажать сильнее. Мысли неслись из одного угла в другой, не давая принять единого решения. Появилось желание пустить пулю себе в голову, но что-то не давало. Страх. — Цвен… — Твердым голосом обратился вокалист, сжимая кулаки, — я правда хочу тебе лишь добра, хоть и показываю совершенно иное. Я понимаю, тебе трудно, ты ничего не понимаешь, но доверься мне. Последний раз. Рихард цокнул, опустил ружье и развел руки, мол, «ты что, идиот?». — Ты вообще понимаешь, что говоришь, черт возьми? Довериться тебе после всех смертей? Да даже если мы все находимся в моей голове… — Рихард потер глаза, — Да была моя воля — твоя голова находилась бы размазанная по стенке. Довериться тебе? — Он посмотрел в стороны и откинул ружье. — Да это как хлебнуть горькой воды в надежде, что она будет сладкой. Тилль ухмыльнулся и потер затылок. — Хорошо, — он выставил перед собой руки, быстро выдыхая, — я тебе расскажу все, что знаю, но немного попозже. Могу единственное сейчас сказать, что я знаю об обращенных не очень-то много. В моей голове только база. Я не знаю толком, как их можно убить… скорее, не знаю всех способов. Одного я просто проткнул насквозь чертовой веткой. Да, она была довольно крепкая, ее можно было бы сломать только приложив достаточно много усилий… Тилль хотел сказать еще несколько слов, но перед глазами появился у стены напротив темный силуэт, и в рефлексе он пригнулся. По комнате прошелся оглушающий выстрел, а перед глазами яркая вспышка. Рядом с головой пролетела пуля. Мужчина весь сжался. Еще чуть-чуть она могла бы задеть голову, разнеся ее в щепки, но, благо, не задела. Приложив кисть к уху, он убедился, что оно цело, а вот, как оказалось, стена сзади нет. Дырка оказалась внушительных размеров и от нее в разные стороны шли тонкие короткие трещины. Тилль повернулся обратно и посмотрел на стреляющего. Это был не Рихард. Он прижался к столу и с настороженным взглядом смотрел на незнакомца. Он был одет в легкую куртку со странными синими пятнами на черном фоне, под ней находилась такого же цвета толстовка, а низ в легкие штаны с берцами. На толстовку давили крепкие кожаные ремни. Светлые волосы с темными корнями были собраны в небрежный хвост. — Здравствуй, Флаке… — Хрипло поздоровался Тилль, снова вставая прямо. Лоренц поднял на лоб широкие очки и нажал на кнопку. Она выключила красный огонек, находящийся в стеклах. От его голубых глаз Тилля словно ударило молнией. Настолько знакомые, но одновременно чужие. Столько всего было сделано под этим холодным взглядом. Столько раз он встречался с ним и не понимал, чего хотел. Взаимных чувств или чтобы эти глаза уже наконец-то растворились в самих себе, оставив лишь заплывшие яблоки молочного цвета.  — Скажу честно, не очень рад тебя видеть. — Парень усмехнулся, но лишь губы показали, что тому смешно. Весь его вид показывал, как он устал и как тому совершенно не до смеха. — Ты же понимаешь, что твоя операция провалена, Тилль? Линдеманн сам себя сейчас вгонял в четыре стены и строил над собой потолок, чтобы вообще никакого выхода не было. Эта донельзя знакомая фигура заставляла привычно расслабляться, но думая обо всем, что происходит на данный момент и знания о стороне Лоренца, тело само собой напрягалось и готовилось к драке. Эти противоречия активно вели войну внутри. На лбу выступила испарина. Убрав ее, Тилль почувствовал, как по плечу щекотно потекла тонкой дорожкой кровь. Рана открылась. — Что ты имеешь в виду? — Спросил он, изредка поглядывая на Круспе. — Ну, как тебе сказать… — Улыбнувшись и перенося ружье в правую руку, произнес Флаке. — Ты проговорил почти весь план, который он не должен был знать. И сейчас стоит под угрозой твоя жизнь и его. — Он показал на рядом стоящего Рихарда, улыбаясь сильнее. — Поэтому, мне надо тебя убрать и срочно вести Круспе самому к месту назначения. Таковы правила. Сам знаешь. Тилль сомкнул челюсти до зубного скрежета и сжал кулаки. Вены вздулись, и казалось, что еще немного и они лопнут. Ему даже было все равно на сводящую боль в плече. Он прекрасно знал, на чьей стороне Флаке. Знал, что говорить с ним бесполезно. Но он полностью затуманил разум, и мозг не хотел верить, что сейчас стоит враг, который, между прочим, всегда им был. «А ведь ты сам раньше говорил, что нет разделения на хороших и плохих…» — молниеносно пронеслось в голове. Он не знал, что делать. Но думать надо быстро и так же действовать. Рюкзаки были полны, но у Круспе не было оружия. Тилль медленно подошел спиной к столу и аккуратно взял пистолет, не отрывая взгляда от Флаке и наблюдая за каждым движением его рук. Рихард замечал действия со стороны Линдеманна и кажется, понимал, что он хотел сделать. — Хватай и беги! — Крикнул тот. Схватив ружье, он прижал непонимающего Флаке к стене. Два ружья встали напротив друг друга и надавили на грудь клавишника. Флаке оскалился и затуманено глянул на Тилля сверху вниз. Схватив рюкзак, Рихард подобрал валяющийся под ногами ствол и выбежал из комнаты, встретившись напоследок глазами с вокалистом. — Хочешь спасти мальчишку и ставишь осознанно свою жизнь на кол? Глупо, Тилль. — Флаке дернул свое ружье на него и сжал губы. Он ничего не ответил, лишь сильнее нажал на ружья, сдавливая до хруста в ребрах. Флаке застонал и зажмурился. Ружья полностью сковали его, и как не старайся, выпустить руки не удавалось. Потихоньку мышцы свело, и парень окончательно перестал бороться. Глубоко вздохнув, в легкие за обычным кислородом, запахом пыли и металла последовал знакомый запах самого Тилля. Все еще горьковатый запах духов, который шел от шеи. Каким-то образом он еще смог сохраниться. Его обычный запах. Странный, непонятный, но знакомый и родной. Он заставлял уйти обратно в то время, когда те не стояли друг против друга, а были даже на грани стать хорошими приятелями. Когда Флаке с таким интересом изучал каждую клеточку Тилля. В глазах загорался странный огонь, а в животе приятно тянуло. Но это продолжалось недолго. Флаке тряхнул головой и тут же снова забылся в мыслях, когда встретился с зелеными глубокими глазами. «Что, черт возьми, я в них нашел. Что я вообще нашел в этом парне. Меня завораживали его способности или сам он… Не его внутренняя сущность, а он…» — Флаке копался в себе в такой неподходящий момент. Лицо Тилля в вечных мелких шрамах на скулах, около бровей и челюсти. Слегка грубые черты, черные лохматые волосы и этот грустный взгляд, с легкими искрами, не подобные людским… «Хватит!» — Опять подумал он и дернул ружья, но безуспешно. — Отпусти меня! Я просто выполняю то, что мне сказано! — Я тоже. — Линдеманн ослабил хватку, опуская взгляд. — И знаешь, что было сказано в указаниях? Если один сойдет с позиций — убрать. — Тилль одной рукой потянулся к лицу клавишника. Парень слегка дрогнул, пропуская по телу целый табун мурашек. Показалось, что Флаке вернулся на секунду обратно в то время. В минуты сближения. Он подпустил ладонь к челюсти, полностью загипнотизированный происходящим. Тилль провел большим пальцем по скуле и потянулся к губам, тяжело выпуская воздух из носа. — Нет, не смей! — Флаке ударил коленкой в пах и вырвался из-под натиска Тилля. Тилль резко отстранился, гортанно простонав. Он свалился на колени, зажимая руки между ног. — Пидарас… — вполголоса произнес Тилль, чуть ли не сгибаясь пополам. — А раньше тебе это нравилось. — Лоренц вздохнул полной грудью и рассмеялся. — Не стой у меня на пути и будешь жив. Он снова натянул очки и быстро выбежал из комнаты, оставляя Тилля одного. Боль ударяла со всех сторон и не давала разогнуться, сковывая все движения. Внезапно он почувствовал, как промокает футболка. Он просунул руку через ее ткань и коснулся плеча. На пальцы попали мокрые сгустки. Полностью обхватив руку ладонью, он прорычал от боли и вынул кисть. Она оказалась вся в крови. Тилль зашипел, оглядываясь по сторонам в поисках бинта. Около стола, на котором была первая перевязка, валялся на полу бинт. Линдеманн попробовал встать, но внезапно легкие резануло словно ножом. Он кашлянул. Выплюнув кровавый сгусток, горький ком встал в горле, а по рту распространился неприятный привкус. Нащупав гортань, он шевельнул ею в разные стороны и после надавил. Но это мало как помогло избавиться. Рвоту вызывать было невозможно, ведь желудок пуст. Линдеманн понял, что тянуться за бинтом бесполезно и как всегда решил оставить все на потом, потянувшись за ружьем, валяющимся у ножек стола. Но как только он повернулся, корпус словно пронзили насквозь. Организм не смог выдержать натиск, и яд спокойно распространился дальше. Сейчас охватил мышцы и несколько органов, пытаясь подавить легкие. Тилль убрал испарину и, стараясь игнорировать сильную боль, все-таки взялся за оружие. Но на дальнейшие действия сил хватать резко перестало. Тилль просто лег на пол с протянутой рукой. Он сжал второй плечо, стараясь перекрыть потоки крови. Встав на колено и после полностью в прямое положение, он закинул ружье на стол и сам уперся о него, стараясь протолкнуть в легкие воздух. — Линдеманн! — Раздался в помещении голос. Но вокалист никак не отреагировал. Рихард подошел ближе, остерегаясь резких выпадов. Вокалист сам повернулся к нему. Лицо утратило свою краску и Линдеманн был бел словно снег. Рихард испугался от такой картины. В голове снова пронеслись мысли о двух зараженных и о своей беспомощности. Увидев, как быстро промокала ткань, он подошел к Тиллю, снимая с него куртку и футболку. — Стой, — прохрипел он, — не надо. — Заткнись, черт, я без тебя не справлюсь! — Рихард полностью снял одежду и посадил на тоже место, на котором забинтовывал Тилля раньше. — Держись, я все сделаю. — Ты не понимаешь, — он схватил парня за руку, заставив встать его на месте. — Ты никак не сможешь мне помочь. Организм не смог справиться с ядом и сейчас медленно погибает под его натиском. Все действия будут бесполезны… — Нет, нет, нет. — Рихард схватился за голову, вырвав руку из хватки. Мигом убрав выбившиеся слезы, он уперся о бедра Тилля и застыл, смотря ему в глаза. Он ничего не мог сказать. Линдеманн стал дышать реже, чем раньше, а свет в глазах угасал. Рихард был на грани разреветься или начать биться в истерике. Показалось, словно вся жизнь пролетела перед глазами. — Рихард… — Прохрипел Тилль, притянув гитариста ближе к себе. Он опалил шею горячим дыханием. — Я люблю тебя… — прошептал вокалист и поцеловал шею парня, прикрыв глаза. После обессиленно опустил руку. Сердце в груди сделало кульбит и застыло. Воздух в легкие поступать отказывался. Место, которое поцеловали губы, загорелось. Гитарист коснулся места и нахмурился. Он не понимал, что этим жестом хотел показать Линдеманн. Любовь? — Выйди. — Внезапно произнес вокалист, отталкивая Круспе от себя. — Что? Зачем? — Рука Тилля легла на его грудь и с силой надавила, но Круспе было все равно. — Блять, ради всего святого выйди из базы и беги. Сядь на лошадь и беги в конец города. Рихард отстранился. Он решил довериться и поэтому быстро вышел из здания, прокручивая в голове все, что произошло за эти минуты. Граница между жизнью и смертью буквально треснула перед Линдеманном. Рихард еще никогда не испытывал такого волнения и он не понимал, из-за чего именно. Он выбежал на улицу и быстро сел на коня. Ударив вождями, конь встал на дыбы и галопом поскакал, оббегая здание по тропе между плотно стоящих деревьев. Круспе было снова не комфортно в седле. Совсем. Воротило от этого чувства и он не понимал, почему. Он хотел верить Тиллю. Каждому его слову. Но это было трудно. Он так разочаровался в нем. Что ударило по нему тогда, когда перед глазами предстал неуверенный в своих действиях Тилль, а словно покалеченный в бою военный? Страх за его жизнь, как за жизнь друга? Или он просто испугался больше за себя в тот момент. Рихард не мог ответить ни на один вопрос. Линдеманн сам же толкнул гитариста в капкан, убрал всех, кто мог помочь и после открыл ловушку, протягивая руку. — Я отвратителен, — вслух произнес Круспе, поворачивая коня, чтобы тот не угодил в дерево. Рихард резко вспомнил Флаке, который оказался жив и здоров. Еще оснащенный оружием. Это прибавило больше вопросов, на которые, как ни странно, ответы знал Тилль. «Весь мир словно вокруг него крутится» — гитарист горько усмехнулся, ударив коня вожжами. Внезапно перед глазами пронеслось что-то большое, и парень слетел с седла, но не на землю. Ему в лицо стали ударять потоки, а деревья стремительно удаляться. Круспе испуганно осмотрелся, начиная елозить в чей-то крепкой хватке. — Не шевелись, черт! — Вскрикнул Лоренц. Он покосился и резко вышел из деревьев, взлетая. Стали видеться крыши магазинов, стоящие по обеим сторонам дороги. Вдалеке возвышался белый небоскреб, а за ним несколько развилок дороги. Флаке зацепился за ближайшее здание, и их резко понесло к нему. Внезапно трос шатнуло, и Лоренц не смог удержать равновесие. Трос загнался обратно в пояс. Флаке перестал держать Рихарда и их кубарем занесло на крышу. Они оба отбили себе бока, прокатившись по красному шиферу, который находился на ней. Благо, само здание было маленькое и падение с него не могло принести сильных травм. Первый лицом с землей сравнялся Круспе, а сверху на него свалился Флаке. Круспе глухо выдохнул, когда почувствовал на себе тяжелое тело клавишника. Осталось надеяться, что ребра в сохранности. Парень уперся о левый локоть и свалил Флаке с себя, потом снова встал на оба локтя. — Да чего вы все такие неугомонные. Смиритесь, блять, со своей судьбой. Помрешь — так помрешь, будешь похищен — будешь похищен! Таково значит твое предназначение. — Флаке склонил голову, оперившись о руку и подставив под грудь локоть. — Сражаться толку нет. Я не сдамся и возьму тебя любой ценой. Смирись! Рихард вопросительно глянул на рядом лежащего Флаке. Он не понимал, к чему эти слова. Они звучали предупредительно, но одновременно с явной мольбой. — Я не собираюсь! — Вскрикнул Круспе, вставая на одно колено. — Я не знаю, зачем вам нужен, для чего такого невообразимого вообще рожден и почему не стал обычным гитаристом. Обычным человеком! И чтобы возвратить свою спокойную жизнь я буду биться. Я буду биться за тех, кто поможет мне. — Это ты на Тилля намекаешь? — Флаке поднял голову, наблюдая за неуверенными движениями гитариста. — Так знай. Линдеманн — высшее существо, которое послано в твою голову, чтобы вытащить тебя и вернуть на законное место. Ему, по сути, ты нужен, чтобы спасти свою задницу. Тоже самое касается и меня. — Лоренц приложил руку к груди, блеснув кольцом на безымянном пальце. — Не может быть такого… — произнес Рихард, задерживая взгляд на золотом кольце. Он никак не мог вспомнить, где видел подобное раньше. — Ты лжешь. Флаке рассмеялся и тяжело выдохнул. Он прыжком встал ноги и оперся плечом о здание. — Черт, честно, я сам не знаю, что сейчас у этого парня на уме, но у меня, к примеру, все сложено. Я беру тебя и возвращаю на законное место. — Флаке отряхнул руки и подошел вплотную к Круспе, поднимая его за руки в прямо положение. Совершенно неожиданно произошел взрыв. Яркая вспышка ослепила глаза обоих, а ударная волна понесла весь песок, грязь, мусор на них. *** Линдеманн продолжал тяжело дышать, с огромной силой проталкивая в свои легкие воздух. Взгляд был почти полностью охвачен туманом, а тело слегка потряхивало. — Мне… Мне надо укусить. — Прохрипел он и подвел кисть к лицу. Мышцы были почти полностью охвачены ядом. Было тяжело сомкнуть челюсти с должной силой. — Я не могу… Не получается… Тилль кусал руку, но прокусить ее до крови не получалось. Нужен был импульс. Сильный импульс или эмоциональный всплеск. Что угодно. Был вариант укусить руку, но укусы слишком слабые. — Не хочу… Не хочу умирать вот так. Тилль опустил руку на стол, после наклонил голову, жадно глотая воздух ртом. Внезапно кислород в легкие полностью перестал поступать. Яд охватил их со всех сторон, и Линдеманн начал задыхаться. Он принялся судорожно вспоминать все, что могло принести ему боль. Что-то быстрое, резкое, режущее. «Нож!» — Нож лежал на соседнем столе, поблескивая металлом. У Тилля все темнело от недостатка кислорода. Встать было совсем трудно и почти невозможно. Но он смог подняться на ноги, пустив по телу нужный разряд. Он стал шагать смелее и смог полностью дойти до железного стола. Он оперся о него и взял в руку нож. Тилль перехватил его за ручку, направив конец на ладонь. Но внезапно все отключилось. Тилль выронил предмет из рук и последнее, что услышал — удар металла о поверхность. Парень рухнул на пол. Удачно. Нож пронзил шею насквозь, разрывая все ткани, преодолевая гортань. Этого было больше, чем достаточно, чтобы дать сильный разряд по телу. Тилль резко распахнул глаза. Он схватился за рукоять и встал на колено. Резко стало жарко… Спина стала гудеть, и в ушах отдался очень громкий хруст. Позвоночник извился под кожей, разрывая концами острых позвонков кожу. Тилль изогнулся в спине позволяя хребту выйти из заточения. Резко все вокруг охватил грохот и яркая вспышка. *** Грохот закончился так же внезапно, как и начался. В воздухе стал горький запах гари и паленной шерсти. Вокруг были странного происхождения волоски, мусор, ветки и пепел. Флаке испуганно оглянулся, ища Рихарда. «Он находился рядом» — вспоминал клавишник, «напротив…». Он повернулся назад и выдохнул, увидев на земле тело Круспе. — Вставай, чертила! — Флаке дергал парня за плечи, одновременно поднимая его с земли. Круспе дышал, но чтобы полностью удостовериться в целости сознания, Лоренц, убрав темную прядь, открывая веко. Серая радужка слегка светилась, а зрачок медленно расширялся и сужался. — Вставай! Рихард не реагировал, и Лоренц смерился. «Ладно, тебя так легче будет донести до нужной точки» — думал он, отстегивая ремни. Внезапно выпавшее ружье заставило вздрогнуть. Он несильно откинул его в сторону, проклиная себе под нос все вокруг. Припав вплотную к Рихарду спиной, он закрепил ремень под его грудью. — Нет, я так тебя не унесу. — Он снова расстегнул ремни и развернул парня лицом к себе. Круспе обессиленно опустил голову и тут же поднял, смотря затуманенным взглядом. Радужки его глаз засветились сильнее, поблескивая серым оттенком. Рот Флаке искривился. — Ты что, тоже из этих? Рихард открыл шире глаза, выражая немой вопрос. Флаке плюнул в сторону и снова повернулся к парню спиной. Он скрестил его руки у себя на шее, взял ноги под коленями и встал в прямое положение. — Стой, стой! — Рихард снова стал вырываться, но что-то плотно прислонило его тело к спине Флаке. — Не рыпайся. — Огрызнулся тот, застегивая ружье в поясе. — Вот так-то. Рихард стал дергаться еще сильнее, не давая Флаке спокойно стоять на ногах. Лоренц зашипел и резко отстегнул Рихарда от себя. Парень упал на землю, ударившись головой. Из-за удара он не смог сориентироваться, в отличие от клавишника. Он поднял Цвена за ворот и резко ударил по затылку, после — снова откинул. — Честно, я сам не понимаю, как меня выбрали на выполнение этой ебаной миссии. Я слаб. Морально. Да что врать — физически тоже. Просто хочу сказать, что уже устал мучиться с тобой. Я не считаю, что ты тот человек, который сможет поставить между двумя народами меч и помирить их. — Лоренц взял парня за волосы на макушке и нахмурился. — Да черт с тобой. — Флаке махнул рукой и поднял Круспе. «Нет, я все равно не понимаю» — продолжал думать клавишник, закрепляя на себе ремни, — «ладно Линдеманн. Его род имеет хоть какой-то авторитет, а я-то что?» Он потянул за застежку, проверяя ее прочность, и нажал на пояс. Зацепившись за здание, он рванул в сторону, рассекая воздух. Перепрыгнув бортик крышки, он запнулся за него ногой. Он успел отстегнуть ремни, и их двоих расстелило по поверхности крыши. — Не день, а сказка. — Сквозь зубы процедил Флаке, сжимая кулаки. Он встал на колени и сделал легкое скручивание, проверяя тело на травмы. Их не оказалось. Далее попробовал вогнать трос обратно в пояс. Флаке нажимал на механизм то резко, то плавно, ожидая хоть какой-то реакции. Он потянул начало троса, но он не дался. Внутри что-то щелкало, прямо говоря, что пояс замкнул. Подняв голову, Флаке сквозь зубы прорычал и снес трос полностью. — Мне тебя на руках нести? — Спросил раздраженно Лоренц, стягивая с себя всю установку. — Я с самого начала знал, что передвижение в воздухе с помощью троса — дерьмовая затея! Он откинул систему ремней в воздух, вместе с этим вставая в прямо. Тут же весь мир словно замер, кроме большой черной тучи, которая внезапно появилась над головами. Огромных размеров зверь, поймал в прыжке систему, приковывая к себе взгляд Лоренца. С шумом проскользив по каменной поверхности крыши, животное предстало перед Флаке во всем своем обличии. Он распахнул от удивления глаза. Зверь, больше напоминающий волка, был огромных размеров. Один его взгляд, один только прожигающий свет зеленых глаз внушал ужас, что уж было говорить о самих размерах. По спине пробежали табуном мурашки, когда зверь переступил, показывая Флаке жилистое тело с редкой черной шерстью. Выпавшие из пасти волка ремни, громко клацнули по полу. Он навострил уши и опустил голову, не сводя взгляда с Лоренца. — Тилль? — Спросил Флаке, наблюдая за каждым движением зверя. — Твое иное обличие знатно потрепалось за эти годы. — Лоренц нервно усмехнулся. — Глаза хоть и светятся, но прежнего огня в них нет. Теряешь хватку. Зверь оскалился. Он выпустил громкий и продолжительный рык в сторону клавишника. Он не любил неуважение к себе и всегда пытался поставить существо на место силой. Медленно подходя к Лоренцу, волк стал оголять десна, предупреждая, что может напасть. Парень не растерялся и, быстро поднявшись с места, схватил Рихарда, вставая вместе с ним. Выхватив маленький нож из кармана куртки, он выдвинул лезвие и подвел к шее Круспе, слегка надавив на нее. Зверь резко встал на месте, разводя лапы в стороны, и все еще скалясь. — Нет, Линдеманн, так дело не пойдет. — Проговорил Флаке, облизнув пересохшие губы. — Мне ничего сейчас не стоит перерезать глотку Круспе и быстро свалить отсюда на Землю. Меня искать не станут. Всем будет все равно, а вот ты, — Лоренц указал ножиком на волка, — можешь получить. — Он улыбнулся, понимая, что вызвал в звере шквал отрицательных эмоций. — Совет подумает, что смерть такого значимого существа твоих рук дела и казнит. Но у меня есть для тебя предложение, которое спасет три жизни, а не одну. Мы опять сходимся ради общего дела, выполняем и выходим из воды сухими. Может Рихард действительно принесет обеим расам мир. Сам Лоренц не верил в это ни под каким предлогом, но был готов задурманить Тилля любыми способами. Был готов нести любую чушь, любую клевету, но все было не так просто, и Флаке понимал, что просто тянул время. Он резко поднес нож к горлу, когда зверь ступил ближе. — Не надо, Тилль. Нам это обоим не нужно. — Он нажал на лезвие сильнее, пуская каплю крови по ножу. Но, кажется, волк даже не слышал его. Махнув пушистым хвостом, он разбежался и резко напрыгнул сверху на Флаке, выбивая из руки нож. Склонившись над дрожащим человеком, обращенный зарычал на него, полностью убирая всю храбрость. — Да у тебя кишка тонка убить меня, смирись! — Дрогнувшим голосом вскрикнул Флаке, закрывая себя руками. Зверь повел носом и пустил клыки Флаке в плечо. Он поволок его к концу крыши. Парень вскрикнул от резкого проникновения клыков в ткань. Он начал дергаться, пытался вырваться, но делал только себе больнее. Когда голова уже начала свисать с конца, Флаке посмотрел вниз. Непонятно откуда вышли зараженные, жадно обнюхивающие местность. — Нет, Тилль, прошу! — Нервно заголосил Лоренц, все больше свисая с конца. Резко распахнув челюсть, Флаке полетел с крыши, не разрывая взгляда с волком. Высота не была большой, но она могла достаточно сильно выбить его из колеи. Дальше все было как в тумане и единственное, что помнило человеческое сознание — это настороженного Рихарда, стоящего напротив с чертовым ружьем в руках.