Парадокс

Загрубевшие в странствиях руки прошлись по твердой, точеной спине, сжались на узкой талии и опустились на тренированные ягодицы. Идеальное тело. Может, разве что помягче бы немного и грудь чуть больше. Хотя, мелочи. Единственная мягкая часть тела воительницы почти идеально легла ведьмаку в ладонь, оказавшись самую малость меньше идеала. Девушка уже не вгрызалась в основание шеи, а слизывала кровь горячим язычком, несколько более длинным, чем может быть у человека. Возбуждение накатило на мужчину с новой силой. Он погладил мечницу по почти белым волосам, за подбородок привлек ее лицо к своему, но она, задорно хихикнув, отстранилась. Тогда молодой волк быстро скользнул руками к ее бедрам, подхватывая и закидывая их на себя. Весьма развратная поза. Он чувствует, как трется членом о ее упругую задницу через одеяло. Они оба молчат. Малейший звук мгновенно напомнит, кто они такие и что это все ошибка. А желание высказано и без слов. В комнате витает запах похоти, и они оба прекрасно его ощущают. Ламберт запустил руки под собственную рубашку, надетую на женское тело, пока что только оглаживая бока и поясницу, постепенно поднимаясь выше. Вслед за руками поднимается и край рубашки, почти оголяя низ живота, не прикрытый плотными штанами. — Блять, что за черт?! — Ламберт ошалевшими глазами уставился на оголившийся живот, поспешно задирая рубашку выше, до самого острого девичьего подбородка. Шрам… Нет, не шрам. Свежая послеоперационная рана, зашитая разными нитками, где-то аккуратно, а где-то наспех, так что из шва выглядывают кусочки мышц и тканей. И кажется будто этот огромный разрез шевелится, будто это огромная пасть, силящаяся разверзнуться. Багровеющий на белой коже росчерк, тянущийся от ключиц и уходящий куда-то под штаны, будто ее кто-то недавно препарировал, при чем не разрезал, а разрывал местами. Девушка взорвалась хохотом, громким, заливистым, злорадным. — Думал, только ты умеешь шутки шутить? — все еще смеясь спросила девушка, — Или считаешь, ты такой невероятно привлекательный, что любая на тебя набросится? — Уж точно привлекательнее тебя, — оскалился в ответ мутант. Анна обиженно надула губки, скрестив руки на обнажённой груди. — Мог бы уже рубашку и отпустить. Или налюбоваться никак не можешь? — Да вот думаю, как я могу не чуять запах крови и гноя от чего-то подобного, — совершенно серьезно констатировал ведьмак, и уже в привычной манере добавил: — и откуда аромат желания у такой фригидной бабы, как ты? — Запах — всего лишь секретируемые железами соединения, а при должном контроле тела, свойственном таким, как я, можно обмануть любого, - отвечая на подобные вопросы, Анне всегда было удобно цитировать своего учителя. Однако скрывать раздражение все сложнее, — Я могу спровоцировать в организме абсолютно любые физиологические изменения, даже многократно ускорить регенерацию, только отрастить себе новых частей тела не могу. Ламберт издал пошловатый смешок, представив, какие такие «части тела» можно было бы упомянуть в такой ситуации. — Каждый думает в меру своей испорченности, ведьмак, — нееет, она именно это и имела ввиду, но раз игра начата, никакой пощады, — а что насчет «фригидной». Я даже имени твоего не спросила. Можно было и сообразить, насколько ты мне неинтересен. — Тогда, может, поищешь дорогу домой сама? — Нет уж. Мне нужен «Белый Мед» и проводник. Ты вполне годишься. И даже нравился бы мне, как попутчик, если б заткнулся и не пытался вывести из себя. — Ооо, тогда тебе непременно понравился бы Эскель. Этот тоже молчит. И вечно дохуя сдержанный. А теперь слезь с меня, шлюха иномирская. Анна бы обиделась на такую пламенную речь, если бы в ее родном мире не приходилось бы слышать в свой адрес вещи куда более оскорбительные. А сейчас… А сейчас под ней просто большой ребенок, которого обидела злая тетя-монстр, намеренно дав в руки испорченную игрушку. Хотя этот дурень и сам мог бы догадаться, что тело кого-то подобного ей обязано соответствовать своей сути и внешне. Воительница слезла и присела на край кровати, поправляя одежду. — Так откуда это? Совсем свежая рана. — Нет. Это след. Напоминание о том, как меня выпотрошили и собрали заново из чужой плоти, чтобы сделать той, кто я есть сейчас. В голосе звучит отголосками ненависть и боль. Давно пролитые и задавленные слезы. Похоже она, как и Ламберт, совсем не рада следовать по своему Пути и искренне ненавидит тех, кто ее на этот путь толкнул. — Я ведьмаком тоже не по своей воле стал, — мужчине впервые за многие годы захотелось не позубоскалить, а просто по-человечески поддержать, — Ведьмаками вообще никто не хочет становиться. Но кто-то из нас был продан, кто-то оказался ребенком-неожиданностью, как я. — Что, внебрачный сын? — огрызнулась. А Ламберт, похоже, стареет, раз у него нет никакого желания вылить очередной ушат негатива на старую незаживающую рану, по крайней мере, в этот раз. Все выбирают свои способы психологической защиты. Но сейчас уже ничего не хочется. И усталость накатила вдруг такая, что все, на что хватает ведьмака, — это подняться на локте, сгрести девушку, провалившуюся в такую же прострацию, в охапку. И заснуть.

***

Утро встретило этих двоих яркими лучами солнца, режущими по глазам. Ламберт лениво поднял голову, глянул на прижавшуюся к нему хрупкую тушку и с тихим стоном упал обратно на подушку. Какого хуя ему вчера в голову ударило. Нет, ну подразнил. Ну полапал. Все в порядке вещей. На кой черт ему понадобилось ее жалеть, обнимать и спать с ней? И если бы речь шла о сексе! Просто спать. Трахнуть какую-то бабу для него нехер сделать. И совесть потом не съест, в отличие от их ревнивых мужей, отцов и братьев. Выбесить кого-то за милую душу. Но это… Мужчина потер переносицу свободной рукой. Похоже, он все же стареет и потихоньку становится таким же "благородным" остолопом как Геральт. Только вот у Ламберта даже нет звучного имени. Он из маленькой, никому не нужной деревушки. «Ламберт хер-пойми-откуда!» — с усмешкой думал ведьмак, или как его окрестил один прославившийся знакомый, — «Ламберт Моржовый Хер», второе звучит намного лучше, нужно признать. Мужчина посмеялся, с неудовольствием отмечая, что вчерашний укус при этом стянуло болью. Воительница лежала неподвижно. Нет, не могла она не проснуться. Значит, не спала с самого начала. Да и хрен с ней. — Вставай, ведьма, — протянул мутант, — знаю, что не спишь. И еще. Меня зовут Ламберт. Девушка ничего не ответила. Поворочалась и просто села, расправила смятую за ночь рубашку, выдернула из пола клинок, единым плавным движением вернув его на спину. — Мы должны выполнить задание. Поднимайся. — Мы? — выгнул бровь ведьмак. — Торговец просил «ведьмаков» найти и вернуть товар. — Сиди тут и не мешайся. Ты ходячая бомба замедленного действия. На тебя эликсиров не напасешься, если на задания будем «мы» ходить. Злость ведьмака как рукой смело, стоило взглянуть ей в глаза. О, этот знакомый взгляд. «Деть себя хоть куда-то». — Ладно, черт с тобой, но если пробудишься — зарублю. — На то и рассчитываю, — голос смягчился, а губы тронула едва заметная улыбка. Ламберт тряхнул головой, буркнув себе под нос что-то нецензурное и явно нелестное. Внизу их ждал пустой дом и записка от хозяина: «Если понадоблюсь, ищите в лавке. Лука (слуга) ждет снаружи». Предусмотрительно. «Ведьмаки» переглянулись. Итак, нужно разобраться с плевой работенкой, потом сделать все дела в городе и по возможности поговорить с Кейрой. Хотя бы уговорить найти других чародеек. А работу, пожалуй, имеет смысл начать с опроса того самого выжившего. Стоило только двоим вооруженным мутантам показаться из дома, к ним спешно подбежал парень лет двадцати и затараторил: — Милсдари ведьмаки, вы ведь по душу тех тварей? — Как твари выглядели? — Сине-зеленые, страшные, милсдарь... — мужик осекся и как-то озлобленно зыркнул на собеседников, — Да и что я их, разглядывать буду? Я бежал так, что сама смерть не угналась, — выживший повел плечами и потер подранную руку. — Сколько их было — ты тоже не успел заметить? — Нет, сударь, — виновато потупил взгляд Лука. Ламберт тяжело вздохнул, издав при этом что-то вроде тихого рычания. Люди. Что с них взять? — К месту, где на тебя напали, проведешь? — нейтральным, ничего не выражающим голосом спросила светловолосая. — Милсдарыня, да как же можно? Там же эти! Ведьмаки же, наоборот, велят подальше держаться от бестий, — человек крупно задрожал, как-то сжался и слегка попятился. Анна непонимающе посмотрела на Ламберта, тот в ответ покачал головой, мол, эти не годятся ни на что, незачем время тратить. — Где это было? — По дороге от города идите. Я тогда еще радовался, что через болота без проблем проехал. А тут на самом краю как вылезли… Ламберт уже не слушал: ушел седлать своего коня, недовольно поглядывая на терпеливо внимающую сереброглазую ведьму. — Мне казалось, там, откуда ты приехала, люди те еще подонки, — раздраженно бросил ведьмак, запрыгивая в седло. — Не все. И он мог рассказать что-то полезное. Например упомянул, что ему в спину летели комья грязи, — как всегда спокойна до дрожи. Девушка неспешно, но довольно быстро оседлала своего скакуна и последовала примеру напарника, плавным легким движением взлетая на спину животного. Охотники пришпорили лошадей и помчались в указанном направлении. Впрочем, ехать действительно было недалеко. Минут через десять скакуны уже шлепали копытами по никогда не просыхающей извилистой дороге через болота. — А вот и телега, — напряженно проговорил Ламберт, спешиваясь, — перевернута. А следы когтей явно не утопцы оставили. Водная баба. Опасная тварь. Девушка уже стояла на земле немного позади мутанта. Меч покоился в ножнах на спине. Пока. Анна слушала. Но не улавливала ничего. Неужели монстров тут больше нет? — Идут! — бледно-золотые глаза полыхнули, наливаясь насыщенным горящим цветом расплавленного металла. Услышала. Под водой. Быстро приближаются. Ламберт тоже ощутил наступающего врага и инстинктивно отскочил. И вовремя. Туда, где секунду назад была его голова, прилетел ком зловонной грязи. Яд, смешанный с илом и торфом. Самый неприятный аспект сражения с Водной бабой. Ведьмак сорвался с места, на ходу выхватывая серебряный меч. Чутье подсказывает, где спряталась тварь, и что она вот-вот выскочит. Сверкающее лезвие снесло бестии руку, а следующий удар должен был перерубить шею. Но в последний момент тварь ушла под воду, разминувшись со смертоносным металлом, а со спины с сиплым рыком атаковал болотник — тот же паршивый утопец, но несколько крупнее и сильнее в разы. Не раздумывая, ведьмак перекатился вперед. Когти чудовища полоснули по воздуху в паре дюймов от кожаной куртки. Напарница же замерла, готовая в любой момент сорваться в стремительную атаку. Вот оно. Легкий гул рассекаемой воды и ила поднялся к самой поверхности. Время будто замедлило свой бег, когда из грязи выскочила бледная оплывшая горбатая старуха, с грязно-седыми жиденькими прядями на голове и костяными наростами по всему телу. Если бы монстры могли выражать эмоции, можно было бы поклясться, что сейчас она с ехидным ликованием предвкушала, как ее кривые острые когти вспорют брюхо паршивой девке. А в следующую секунду морда расползлась, рассеченная пополам вместе с телом. Когда она успела сделать шаг в сторону? Когда гигантский меч рассек плоть, как подтаявшее масло? Этого не заметил никто, кроме самой Анны. Все же силой тут пользоваться в разы приятнее, чем в ее мире. Удержаться почти невозможно. Ощущая жар в каждой клеточке, она кружилась, кося болотных тварей своим клеймором будто ребёнок сшибающий палкой ростки крапивы. Безотчетное счастье. Беспамятство. Мир оплетен паутиной ее нитей, Анна ощущает ток энергии деревьев, болотных трав, животных, ее колотит от накатывающей волнами эйфории. Йоки — это все же не энергия монстров. Водоворот жизни, струящийся незримым водопадом шелковых волос красавицы и растекающийся вязким янтарным медом. И все в миг оборвалось резкой болью в районе лопаток, сбившей сознание в ватную пропасть привычного восприятия. Тяжело дыша, к обмякшей посреди редкой болотной растительности девушке подошел ведьмак, вынимая из ее спины арбалетный болт. Все же чертовски правильно он рассудил, заготовив себе еще тогда у руин боезапас, начиненный эликсиром. А случай, как ни крути, тяжкий. Потерять контроль, едва вступив в бой, — никуда не годится. — Что за чертовщина, женщина? — как же Ламберт сейчас зол. Он ведь с самого начала не хотел брать с собой эту ходячую бомбу без фитиля. Ответа не последовало. Бледно-золотые глаза расфокусированно блуждают по окружающей действительности, как будто острота их зрения резко упала ниже плинтуса. Дело дрянь. — Анна, мать твою! — мужчина раздраженно встряхнул блондинку за плечи. Снова никакой реакции. Скорее наоборот, движения с каждой секундой становятся все более вялыми, веки медленно закрываются, и без того бледное лицо становится похожим на пергамент. Черт. Только бы ее не убило. Идиот. Не подумал. Если вводить состав на прямую в кровь, там же он минует пищеварительный тракт, не расщепляется желудочным соком, соответственно конечная концентрация получается намного выше. Охотник на бестий уложил спутницу на ближайший клочок более-менее густой травы и отправился в спешке собирать головы побежденных тварей… Точнее то, что от этих голов осталось, но это не так важно. Нет, безусловно, какой-нибудь более благородный господин, побросав все, побежал бы спасать девушку. Но что изменится от того, будет ли она лежать на кровати в доме или на траве здесь? Ровным счётом ничего. Все равно никто не знает, как спасать неведьмаков от действия эликсиров, тем более таких «неведьмаков». Да и если помрет монструозная бабёнка — будет даже лучше. Проще, по крайней мере. Примерно с такими мыслями Ламберт методично прочесывал окрестности перевернутной телеги, высматривая чем можно было бы поживиться. Ну и, разумеется, в поисках того самого, нужного сундучка с чем-то столь ценным для купца и, видимо, для Кейры. Что насчет всего прочего? Все находки можно присвоить. Обычно никто не спрашивает, что случилось с партией стандартного товара вроде алкоголя или шкур животных, когда посылает ведьмака по душу бестии. По итогу седельные сумки наполнили звенящие бутылки вполне недурного самогона, немного полезных алхимических ингредиентов и даже парочка довольно редких рунных камней. И это не считая непосредственно самих трофеев. Довольно сложно определить, сколько же именно монстров было изрублено в ошметки огромным двуручным мечом, но в общей сложности голов шесть болотников набралось. И водная баба. Предвкушение звенящего мешочка, который уже почти ощутимо отягощал руку, на секунду вытеснило беспокойство за спящую под деревом напарницу. Все же не такой уж ведьмак и мудак. Собрано все ценное было в рекордно короткие сроки, можно сказать, даже небрежно. При желании, пожалуй, можно было бы еще осмотреться. Но не сейчас. Как бы теперь перевезти бессознательное тело в дом заказчика? Перекинуть через седло — кровь прильёт к голове, это и здоровому удовольствия мало доставит. На лошади ее удержать перед собой? Неудобно. Хотя… Есть идея. Пара длинных кожаных ремней перекинулись крест накрест через два тела, надежно привязывая тонкую девичью фигурку к мужской спине. А теперь забраться на лошадь. Только б не скинула такую ношу. Повезло. Путь обратно занял значительно больше времени, так как последнее, чего хотелось бы Ламберту — это чтоб спутница на полном скаку выскользнула из перевязи и полетела на дорогу. Нет, вряд ли это станет чем-то критичным для существа, подобного Анне, но он и так уже превзошел себя в непредусмотрительности и последствиях оной. В крепость путники вернулись ближе к обеду. Состояние сереброглазой ведьмы никак не изменилось. Оставив мечницу в выделенной им спальне, Ламберт направился искать заказчика. Пора бы уж забрать свою награду. Как ни странно, лавка нашлась довольно быстро. Вывеска обещала широкий выбор алхимических товаров. Понятно теперь, почему чародейка прицепилась именно к этому бедолаге. Хозяин гостя заметил сразу же и с плохо скрываемым нетерпением ерзал на высоком ветхом стуле в ожидании, когда тот подойдёт поближе, чтоб наброситься с расспросами. — Ну так что, милсдарь ведьмак? Нашли вы мой товар? Ведьмак такого оживления явно не одобрил, что и продемонстрировал своим суровым хмурым взглядом, призванным придавить собеседника к сидению. — Это за ночлег, — Ламберт протянул небольших размеров сундучок, а следом плюхнул на прилавок связку обрубков некогда грозных бестий, — а за это уже придется заплатить золотом. Водная баба — за троих болотников. — Так договаривались же за утопцев, — глаза торгаша сверкнули хитрецой и робкой надеждой облапошить, но огонек тут же погас, вновь наткнувшись на взгляд ведьмака, который вот именно в таких ситуациях готов был взорваться практически мгновенно. Особенно в свете последних событий. Ламберту ничего больше говорить не потребовалось. На прилавок высыпалась приличная горсть монет, суммой, навскидку, даже немного большей, чем требовалось. То-то и оно. Никто не желает иметь дела со взбешенным ведьмаком.