Ненужная пташка.

      Девушка с умилением глядела на своё пернатое «чудо». Кормила птицу зерновой отравой, которую принёс Мик. До этого высыпала туда хлебушек. Птица предпочла зёрна. Хлеб был какой-то засохший.       Шота ей не мешал, наблюдал со стороны. Девочка заметно расслабилась, когда они прибыли сюда. Айзава поймал себя на том, что тоже успокоился. Беспокойство соулмейта каким-то магическим образом передавалось и ему? Кто знает. В любом случае, сейчас ей было хорошо. За таким ребёнком куда приятнее наблюдать. Бальзам на душу. Где-то грела мысль, что это благодаря ему она сейчас отпустила свои страхи.       Фую встала. В её руках была зажата пернатая мегера. На удивление, в руках девочки эта тваринка не верещала. С воодушевленным лицом подопечная двинулась в сторону Айзавы. Птица неслась в её ладонях как эстафета.       «О, черт», — Шота уже примерно догадался, что именно собирается сделать его ученица. — Сенсей, а вы держали эту птичку в руках?       Так и знал. Спрашивать её: «Нахрен мне это надо?» — опасно. Не хотелось обижать ребёнка.       Шота прикрыл глаза и медленно выдохнул. Ничего такого. Просто ученице захотелось разделить с ним «умилительные» игры. Вдвоём, типа, веселей. Или как там по подростковой логике это называется? Дуэтное фигнестрадание? — Хочешь мне его дать? — решил уточнить мужчина.       Девчонка активно закивала своей пушистой головой. Там был сплошной шухер. Волосы, что ли, такие? Чудо. Глазки у неё наивно заблестели, как у нормального, глупого подростка. Разве мог он ей отказать в такой мелочи? — Ладно. Передавай мне своего любимца.       Шота вытянул вперёд свои ладони. На губах ребёнка появилась благодарная улыбка. Счастлива из-за какой-то ерунды. Сразу вспомнился знаменитый вопрос: много ли дураку для счастья надо?       Его ладони стали щекотать когтистые лапки птицы. Сойка в развалочку семенила то по левой руке, то по правой. А Шота давился от отвращения. Какие там птицы разносят вирусы? Дизентерия мелкая. Хотя Фую от неё ничем не заразилась. Вроде. Её головные боли же не были связаны с этой пернатой мелочью? — Кажется, ей понравилось в ваших руках. — подытожила Фую, потыкав сойку по головке.       И тут Айзава почувствовал, как на его ладонях появилось что-то горячее. Птичка отошла в сторону, открывая ему обзор на обильную дрисню. Её маленькие, чёрные глазки приобрели какой-то насмешливый, издевательский оттенок. Или ему это только казалось?       «Ты насрал мне в душу, Ерехон», — Айзава мысленно отправил созданию это послание и осклабился.       Птица же в ответ заорала на него. Судя по тембру — матюгами.       Фую глядела на это виноватыми глазами. Будто это не птица на его ладони кучу наворотила, а она. — Ранее ты сказала, что ему понравились мои руки. — вернулся к недавней теме Айзава. — Говорят, некоторые птицы метят своим калом понравившуюся территорию. Так что не смотри на меня такими виноватыми глазами. Я ему сильно понравился, судя по куче. — Но руки надо вымыть. — девочка взяла в одну ладошку Ерехона, а второй рукой схватила его за локоть, будто он сам не сможет до раковины дойти. Глупый ребёнок. — У птиц немного ядовитый кал. — ЙОУ!!!       На этом возгласе их мирная процессия замерла. В спортзал ворвался Сущий Мик. Как всегда — эффектное появление. Ерехон отозвался диджею диким ором. Айзава задался вопросом: это у них какая-то перекличка, что ли? Как в диких джунглях? — Стёрка, вот ты где!       Шота закатил глаза, слыша, как к ним движется его лучший друг. Фую снова занервничала. Зашла немного за спину своего сенсея. Оры Мика — это дело привычки. Такие, как Фую, к этому не привыкли. Испугалась. — Оу, а кто эта маленькая принцесса за твоей спиной? — Хизаши стал заглядывать за спину Айзавы. Фую ещё сильнее за неё зашла. — Фую, хватит прятаться, — обратился к девчонке Шота, протирая свои ладони влажной солфеткой, припасенной в карманах брюк. Позорится с обосранными руками перед Миком совершенно не хотелось. Знает он это сарафанное радио. — Он тебя не укусит.       Шатенка нерешительно выглянула из-под подмышки героя, хлопая своими удивленными глазами. Мол: «Правда не укусит?». Мик её тоже молча разглядывал. Решал в голове вопрос: что за дикость такая? — Ты по какому вопросу меня искал? — перешёл к делу Айзава. — А! В общем, проставляться тебе предстоит, коллега! — Шота скривил крайне недоуменное лицо, всем своим видом говоря: «С какого фига?!». — Да-да, друг! Все новички должны проставляться! Думал, это правило обошло наш возвышенный коллектив?       Шота, мысленно матеря коллегу, на чем свет стоит, подошёл к Фую, которая не понимала, о чём говорят взрослые, и закрыл ей уши ладонями. Девочка совсем запуталась. Но вырываться не стала. Сенсею она доверяла. — После первой твоей зарплаты ты обеспечишь нам роскошную гулянку! Весело жить не запретишь, верно? — поднял вверх большой палец Ямада. — И-ди-от. — зашипел на него Айзава и одним взглядом показал на наивную свидетельницу их разговорова, которой он, как дурак, зажимал уши. Будто это спасет её от голоса самого громкого героя Японии.       Ей подобные разговоры знать не положено. Не доросла. Совсем не доросла. Психически. — А что? Её тоже приводи! Алкоголь, конечно, мы ей не дадим, но растормошить сможем! Только не говори, что ей не надо раскрепощаться… Э?       Правой ладони Шоты коснулась прохлада. Его пробило током. Сначала он решил, что девчонка хочет убрать его руку с уха, но та наоборот прижала её плотнее. Шота мог почувствовать всю нежность её гладкой кожи. Ласковую, как у мамы, ладошку. Только прохладную. — Не болит… — обронила девчонка, потираясь щечкой об его руку. — Не болит? — не выходя из ступора, спросил Айзава.       Она не ответила. Казалось, совсем размякла. Это она так наслаждение ловит? Или это ещё какая-то её странность? — Кхе-кхе. — деликатно кашлянул Мик. — Шота.       Сотриголова резко оторвал от девчонки свои руки, как от разогретой плиты. Мик наблюдал за тем, как два соумейта отходят от мимолетного притяжения, совершенно не понимая, что между ними произошло. Эта картина была настолько забавной, что блондин, не выдержав, взорвался громким смехом.       Фую, и так напуганная своей непонятной выходкой, ещё сильнее испугалась. Почему смеются? Что произошло? Почему она прижимала к себе ладонь того мужчины? Почему её голова, ненадолго, но перестала болеть? Она сделала что-то ужасное? Они доложат об этом родителям? Опять нажалуются, что у неё болит голова? Она снова будет захлебываться в крови из-за своей глупости?       Не смешно! Страшно! Они ничего не понимают! Ничего не знают!       Сойка опустилась на пол дрожащими руками. Девчонка, всхлипывая, на всех скоростях убежала прочь из зала.       Мик шокировано глядел то на дверь, за которой скрылась странная студентка, то на Шоту, у которого на лице тоже прямым текстом читалось: «Я сам офигеваю».       Хизаши устало потёр переносицу. Присел на корточки и взял в свои руки сойку. — Вот что я скажу, — встал на ноги Хизаши, серьёзно взглянув на Айзаву. — С ней надо скорее разобраться. Даже я, с более мягкими подходами к детям, совершенно точно могу сказать: ей тут не место. — Мик замолчал, обдумывая свои слова. — Или… минуточку… Да ты ещё мягче меня, выходит. Дело же не в том, что она твой соумейт?       Шота задумчиво глядел на выход, где недавно пропала его подопечная. Все дети как дети, а она… А она не выживет в этом мире, если её не поставить на ноги. — Меня мало волнует, что там нас связывает. И я согласен с тобой. Это слабое звено моего класса. Также я совершенно не уверен, что правильно поступаю. Эта девочка не герой. Видно сразу. Но что-то мне подсказывает, что её нельзя отпускать. Что она совсем погибнет, если отпущу и выгоню из этой академии. Правда… в конечном счёте просто обманываю её надеждой. Я идиот? — Айзава грустно усмехнулся. Действительно ли его жалость поможет этой девочке? — Наверное. — Мик запустил в клетку притихшую сойку, закрывая за ней створки. — Но тебя можно понять. Обращайся, если понадобится помощь. Доверие её ты уже, какое-никакое, заслужил. Теперь попробуй с ней подружиться. — Подружиться? — удивленно переспросил Шота. — Стёрка, когда с людьми выстраиваешь мостик доверия, он понемногу начинает рушится, если ты продолжаешь держать дистанцию. Тут сразу понятно, что девочка не привыкла к обществу. Дружить с такой никто не станет. Но ты можешь найти к ней подход. Одиночки лучше друг друга понимают. Пересиль свою гордыню и сократи чёртову дистанцию. То, что судьба на неё показывает — это не какая-то глупость. Тем более, ты к ней проникся. — высказался Хизаши.       Шота перевёл взгляд на сойку. Пока это единственный мостик доверия, который он выстроил с Фую. Действительно ли ему стоит укреплять этот мост? Переходить со статуса «учитель» на статус «друг»? Звучало бредово, но умом Айзава понимал, что Мик был прав.