Ненужная пташка.

      Приступ боли в рёбрах заставил очнуться. Шота рванулся вперёд, но верёвки, которые привязывали его в области живота, плеч, ляжек и щиколоток к вертикальной трубе, торчащей прямо из центра пола комнаты и уходящей в потолок, не дали пошевелиться. Его запястья были связаны спереди, как и лодыжки. Он был в подвешенном состоянии. Ступни не касались пола. Тело было всюду перевязано какими-то сложными узлами, неприятно впивающимися в кожу. Похоже на технику шебари. Подвешен он был голышом. Совсем голышом.       Твари.       Единственная дверь в комнате была наглухо заперта. Шота знал, скоро сюда придут. Придут и будут делать всё, чтобы заставить его кричать от боли. Больные ублюдки. Окон здесь не было, так что он не знал, день сейчас или ночь. Единственным источником освещения был тусклый светильник на потолке, заливающий помещение синим цветом. От него болели глаза.       Шота попробовал пошевелить своими конечностями. Не выходило. Он мог шевелить только головой. Нащупать пальцами узлы не удавалось.       Тупик.       Смешно. Столько опыта геройства за спиной. Он давно не глупый, не зелёный юнец, бывавший в разных передрягах. Сложно поверить, что его поймали на такой очевидной ловушке. Сложно поверить, что он даже не спас девчонку. Цель, ради которой он сюда влез, была смыта в унитаз. Только обострил ситуацию, поступив подобно неразумному глупцу. Это убого.       Сколько он ещё будет тут висеть? Есть ли у него время? Шота уже много лет работал с узлами и лично связывал многих злодеев. Если не напрягаться, то можно почувствовать расстояние между кожей и веревками. Руки вряд ли удастся выпутать — их слишком плотно завязали. Но на щиколотках было меньше верёвок. Если постоянно дергать ноги к себе, то можно ослабить путы. Если получится, то рядом имелся стол на колесиках. Подтянуть его к себе будет не так сложно. Тогда он уже не будет висеть, что значительно ослабит верхние веревки.       Продумав в голове этот план, герой стал дергать ногами. Время шло. Он не знал, сколько минут или часов он это делал, но результата почти не было. Может, совсем немного хватка верёвок ослабла, но это мог быть плод его воображения. Сойти с ума во время этого бесконечного повтора движений — вполне возможно.       Послышался шум открывшейся двери. Голоса опередили своих обладателей, ворвавшись в помещение смешанной комбинацией тембров: — Гляди, кого мы поймали! Это так мило! Не этого ли ты добивалась, принцесса в заточении?! Хватит рыдать, тварь!       По всему помещению раздался звонкий удар, и в поле зрения Шоты попал жалкий и побитый силуэт девчонки. Она прижала к груди свои ноги, пытаясь сдержать всхлипы. Напрасно. В этом помещении слышен любой звук, даже самый мизерный. — Будет тебе уроком, маленькая шлюха!       Шота увидел, как в помещение вальяжно вошёл отец девчонки, грубо ударив её ботинком по спине, отчего та отлетела на метр вперёд. — Животные! — Шоту пробило неистовой яростью. — Это вам не игрушка! Она живая! — Да неужели? — мать хватает дочь за волосы, приподнимая над полом, демонстрируя ему свою дочь «во всей красе». — Смотри, какая помойная крыса. Так и напрашивается на порку. Ещё и смеет делать всё, что ей заблагорассудится вне стен родного дома! — последнее предложение женщина прошипела с явной угрозой. — Решила завести себе принца на стороне?! Смотри, чего ты добилась! — женщина резко разворачивает заплаканное лицо девчонки в сторону пойманного героя. — Это всё из-за тебя, тварь! — Мама… Мамочка! Не надо!!! — отчаянно завопила Фую, перестав сдерживать слезы. — Отпустите его! Он ни в чём не виноват! Не надо!!! — Что не надо? — отец Фую почти в плотную подошёл к пленнику. От Айзавы во все стороны сочилась ярость и презрение. — Ну и морда! — хмыкнул мужчина. — Выходит, этот человек спасает людей? Если такой мусор выпускают для спасения чужих жизней, то стоит ли удивляться, что мир погрузился в хаос?       Шота плюнул в лицо мужчины, бросив ему с отвращением: — Мир погряз в хаосе из-за таких выродков как ты!       Огава помрачнел. Он медленно поднёс ладонь к лицу и стёр оттуда вязкую слюну. — Хаена. — имя жены из его уст прозвучало леденяще. — Веди её к раковине. — С радостью, дорогой! — восторженно пропищала мать Фую и насильно потащила дочь к раковине, в которой включила ледяную воду. — Фую, борись! У тебя есть причуда! Беги отсюда! Не думай про меня! Я сам выкарабкаюсь!       Шота начинал терять всякое самообладание. Умом он понимал, что ребёнок уже привык не сопротивляться насилию родителей, но и видеть это не хотелось совершенно. Сейчас ему как никогда хотелось надеяться на чудо, что ребёнок пойдёт против принципов, поборется. Тем более с такой силой, как у неё, это вполне реально.       Их взгляды на секунду пересеклись. Он прочитал в её блестящих глазах бесконечную вину и боль. В следующую секунду её окунули головой в переполненную водой раковину. Фую хваталась за края, дергалась и пускала пузыри, мычала. У чокнутой мамаши была сильная хватка. Истерзанная, обессилившая девчонка ничего не могла с этим сделать. Боролась из последних сил.       Отец взорвался приступом истерического смеха, сверля героя насмешливым взглядом. — Борись?! Беги?! Выкарабкаюсь?! С чего ты решил, что у неё сейчас есть причуда?! Свою-то ощущаешь?! Придурок!       Айзава попытался активировать свою причуду, но у него и правда ничего не вышло. Срань! Фую уже била руки матери, задыхалась. Вода летела во все стороны. Такими темпами она могла умереть! — Отпустите её! Хватит! Перестаньте! Что вы хотите?! — Шоту впервые пробил неистовый ужас. Не за себя. За бедную Птичку… — Извиняйся. Ты посмел в меня плюнуть, урод. Если ещё раз такое выдашь — мы сделаем ей гораздо больнее. — полусмехом выдал мужчина с нездоровым блеском в глазах. — Может, мне ещё твои ноги расцеловать? — с ненавистью выдохнул брюнет. — Хаена, включи кран. — беззаботно приказал мужчина. — Перестань…! — Шота проглотил слово «отброс». Ублюдок просил покориться. Если он этого не сделает, то Фую и правда может умереть. — Прости. — Уважительнее. — потребовал глава дома, совершенно не торопясь спасти свою дочь. — Извини… те. — выдавливил из себя Шота и ещё раз добавил: — Извините. — За что мне тебя извинить? — издевательски тянул больной психопат.       Шота заскрипел зубами. Звуки со стороны Фую становились ещё страшнее. — Извините, что на вас плюнул! Отпустите её!!! — Шоту затрясло, когда он не услышал последующей команды. Пришлось унижаться ещё сильнее. До смердящего абсурда. — Пожалуйста! Пожалуйста! Перестаньте! — Хаена, довольно! — рявкнул на жену Огава.       Женщина резко достала голову дочери из раковины. Фую упала, ударилась боком о кафель, беспомощно моргая, хватая ртом воздух, дрожа, попыталась сориентироваться. Её лицо перекосило всеми гаммами ужаса. — Дорогой, не пора ли приступить к самой вкусной части? — противно захихикала женщина, хватая дочь за волосы. Повернула её голову в сторону Айзавы. — Смотри внимательно, что мы с ним сделаем! Внимательно смотри! Это из-за тебя он сюда пришёл! Это из-за тебя он будет страдать! Ты во всем виновата, тварь!       Девочку ударили лицом о кафель. Шоту передернуло. Он угрожающее зарычал, бросая беспокойный взгляд то на девочку, то на удаляющегося куда-то папашу. — Привяжи девку к стулу. — приказал своей жене мужчина, доставая из тумбочки дрель. Пока жена утаскивала сопротивлявшуюся дочь в нужное место, он ленивой походкой двинулся к пойманному мученику. Его большой палец придавил кнопку вещицы, помещение заполнил противный скрежущий звук. — Герой, ты же кому-то говорил, что ломанешься в это место? Вообщем-то, для нас это не проблема, но хотелось бы уточнить: откуда ждать проблем? От UA? От полиции? От героев? — вой дрели уже раздавался почти у самого уха. — Если будешь хорошим мальчиком, то мы, возможно, сохраним твою жизнь.       Айзава процедил ему в самое лицо: — Для таких угроз ваша рожа должна быть подальше.       Брюнет успел укусить мужчину за нос. Помещение заполнилось дикими воплями. В плечо Айзавы вошёл вихрь металла. Герой почувствовал неистовую боль, отчего только сильнее сжал челюсть. Крики становились все сильнее. Дрель ещё глубже упиралась в плоть героя, просверливая себе путь сквозь мышцы и кости.       Шота почувствовал укол. Челюсть ослабела. Чертов ублюдок вырвал свой нос из плена, держась за то, что осталось от этой части тела. Из приоткрытой челюсти Айзавы выпал откушенный кусок плоти. Мужчина орал как резаная свинья, шарахаясь по всему помещению в поисках чего-то, что способно остановить обильное кровотечение. — Дорогой! Дорогой! — подбежала к нему женщина, ласково взяв за плечи. — Пойдём обработаем! Надо позвонить Восстановителю! Я… Я сейчас заберу твой нос! Мы вернём его на место! — УФЕЙ ЭУ ВАРЬ!!! — контуженным воплем закричал мужчина.       Женщина быстро подскочила к Айзаве, подняв под ним кровавый кусок, и скорее побежала обратно. — Идём-идём! — подталкивала она пострадавшего супруга к выходу. — Их мы потом проучим, милый!       Дверь в помещение хлопнула металлом, запирая в одном помещении связанную Фую и такого же связанного, истекающего кровью Айзаву.