Спустя три года.
Море здесь стало слишком напористым. Огромные волны бились о берег, стремительно его накрывая и дотягивая до мрачноватой возвышенности, на которой стоял Айзава. Шота растерянно оглядывался по сторонам. Знакомое место. Только откуда? Он не помнил. Знал только, что это место связано с чем-то важным. Во сне такое не сразу вспоминается. Внимание концентрируется на чём-то одном. В случае Шоты — это были волны. Они были слишком большими и чёрными. С каждым разом набегали всё дальше, грозя утянуть его в свою пучину. — Мальчик Шота, берегись. Над тобой нависла большая опасность. Мне страшно за тебя. — донёсся до него девичий голос. — Мизэки? — обернулся в сторону голоса Шота, но успел там никого увидеть. Его накрыло темнотой волны. Шота проснулся в холодном поту. В груди отдавало леденящей тревогой. Мизэки. В прошлый раз, когда она приходила к нему во сне, это было связано с её впадением в кому. Значит ли, что и в этот раз с ней случилось что-то настолько же ужасающее? Шота трясущейся рукой набирал номер больницы, где уже как четвёртый год лежала Огава. — Мисстер Айзава, что-то срочное? — спросили на другом конце. — Что с Мизэки?! Она очнулась?! Или у неё осложнения?! — завалил врача вопросами Шота. — Айзава-сан, не волнуйтесь. — спокойно попросил медик. — Мизэки Огава не выходила из комы. И с чего вы взяли, что у неё должны быть осложнения? — Я… Не важно! Вы же там?! Пожалуйста, проверьте её! — сорвался в трубку взвинченный герой. — Хорошо-хорошо. — примирительно запричитал дежурный врач. — Сейчас я проверю. — в трубке слышны шаги. Шота напряжённо в них вслушивался. Слышен привычный скрип двери. Шота сам не заметил, как затаил дыхание. — С ней все в порядке. Пульс обычный… Шота упал задницей на пол, выключая телефон. Его трясло от пережитой паники. Жива. Это главное.***
— Шота, мне тут сказали, что ты этой ночью врачей на уши поставил. Что-то произошло? Ты какой-то нервный сегодня. — Каяма, отстань. Не видишь — я занят. — Ты вечно занят. — скрестила руки на груди героиня. — А на вопросы о своём самочувствии посылаешь всех куда подальше. Может, наконец, хотя бы сейчас ответишь? Шота устало вздохнул, взглянув на коллегу исподлобья. Вот пристала. Ответить ей, что ли? Может, она тогда отстанет? — Ничего серьёзного. — нехотя сказал Айзава и добавил: — Сон приснился. — Сон? — зацепилась за эту деталь Полночь. — Что-то тревожное про Фую? — Она Мизэки. — шикнул на героиню брюнет. — Да-да… — закатила глаза героиня. Иногда так хотелось ударить плёткой по этой вечно недовольной заднице. Захотела помочь ему с его тараканами, называется. А в ответ — общение как со врагом народа. Иногда удивляло, что даже такой мухомор способен сильно любить. — Так что же такое тебе приснилось, что ты весь как на иголках? — Ничего такого, чего тебе стоило бы знать. — закрыл тему Айзава, начиная складывать все необходимые бумаги в синюю папку. — Бог с тобой! — махнула на него рукой Полночь, обратив внимание на время. — Я ещё вечером к тебе пристану с этой темой. — Надеюсь, ты так вымотаешься за этот день, что забудешь о моей личной жизни. — сказал Сотриголова, направляясь к выходу из учительской. Утренний переполох не покидал голову героя. Особенно слова из сна. «Над тобой нависла большая опасность». Какая же? Сегодня даже на патруль не отправляют. И когда с ним должна произойти эта «опасность»? Сегодня? Завтра? Через месяц? Мизэки такая удивительная. Шоте стыдно признаваться, но он стал отдаляться от неё. Взялся за преподавание в UA, пропадал на ночных патрулях и времени на Огаву стало катостофически не хватать. Он даже думать о ней порой забывал. Казалось, что чувства к ней угасли. Спустя столько времени все что угодно могло угаснуть. Но нет. Ничерта там не угасло. Стоило ей снова появиться, и он поднял бучу на всю больницу. Даже Полночь умудрилась об этом узнать, несмотря на то, что это не должно было до неё дойти. «Зачем ты пришла ко мне во сне, Птичка?» — мысленно спрашивал он бывшую студентку. — «Предупредить? Напомнить о себе? Кстати… когда я её в последний раз навещал?» — почесал затылок брюнет. Вся надежда на то, что девочка выйдет из комы, была куда-то утеряна. Прошло уже четыре года. Мало кто приходил в себя спустя столько времени. Шота продолжал её навещать. Каждый месяц. Иногда больше. Рассказывал ей какие-то истории из своей повседневности, которые больше напоминали бурчание старого деда, или жалостливое нытьё. Кроме неё это больше некому было высказать. То, что накипело в его жизни, он докладывал только ей. Самое интересное, что это реально помогало. Шоте становилось легче. Надо бы найти свободное время и сходить к ней. Только, из-за нового класса, работы у него прибавилось. Снова класс 1-А, и снова он в нём классный руководитель. Стирателю это не нравилось. В прошлом он уже проебался на этой должности. В кармане завибрировало. Звонок от Тринадцатого. — Привет, Айзава-кун. Сегодняшнюю тренировку проведём без Всемогущего. — Понял. Жди меня с моими сорванцами через полчаса. Герой сбросил звонок и живее направился в сторону своего класса. Сегодня ему предстоял трудный денёк. Шота даже не подозревал, насколько.***
В медкабинете царила довольно уютная обстановка. Каяма ещё за дверью уловила приятный аромат чая. Стало даже как-то неловко, что она прервёт такую идиллию своим внезапным визитом. — …это последствия твоих ран. Ты ограничен в своём героизме. — отчитывал Всемогущего Директор. — Могу я войти? — спросила Каяма. — Полночь? — обернулся к ней зверёк. Где-то на заднем плане Тошинори кашлял кровью. Печальное зрелище. Каяма была одной из немногих, кто знал о состоянии Всемогущего на сегодняшний день. — Проходи. Мы угостим тебя чаем. — Спасибо. — эффектно прошла в помещение женщина и села рядом с смущенным Символом Мира. Незу достал ещё одну кружку, в которую стал наливать ароматный напиток. — По какому вопросу ты сюда пришла, Каяма? — поинтересовался Директор, пододвигая к ней кружку. Женщина бросила сомнительный взгляд в сторону Яги. Можно ли при нём обсуждать проблемы, касаемые её друга? Наверное, да. Во-первых, Всемогущий не проболтается, во-вторых — он и сам доверил им свою большую тайну. Это уже полноценный член их педагогического состава, которому можно доверять. — Меня беспокоит Айзава. — обратилась к Директору героиня. — Он был очень встревоженным с утра. Ночью побеспокоил больницу, где лежит Огава. Врачи сказали, что он боялся за её состояние. Я у него узнала, что она ему приснилась этой ночью. — Что? Кто? — не вникал в поднятую тему Тошинори, переводя взгляд с Полночи на Незу. Незу напрягся, мрачно ответив на вопросы Всемогущего: — Это соулмейт Сотриголовы, Тошинори-кун. — у героя номер один чуть не выпала челюсть от такой подробности, но этого никто не заметил. — Обычно соулмейты снятся друг другу, когда хотят о чём-то предупредить. Сказать что-то важное. Об опасности, например… — Опасности? — озадачилась Немури. Незу вздрогнул и повернул голову к Тошинори: — Тошинори-кун, кажется, ты говорил, что не мог дозвониться до Тринадцатого и Сотриголовы? — Да, — серьёзно ответил герой. — Это так странно. Они специально выключили свои телефоны? — Черт! Похоже мои догадки верны… Они в опасности! — заявил Незу. — Они и класс 1-А!***
Под конец дня вся Япония узнала о злодейском нападении на академию UA. Во время этого нападения сильно пострадали три профессиональных героя и один ученик. Другие ученики остались целыми и невредимыми. Пострадали только морально. Все могло бы быть куда хуже. Такое большое происшествие сразу же привлекло к стенам академии множество репортёров. Во время разбирательств с ними Незу не обращал особого внимания на звонки. Только поздним вечером он открыл свой телефон и заметил несколько пропущенных вызовов из больницы. Набрав их номер, Директор стал вслушивался в звонки, пока ему не ответили: — Директор Незу? — Это я. Что-то срочное? — Да. Скорее всего у вас сейчас много проблем, так что не буду отнимать у вас много времени. Мизэки Огава вышла из комы. — В-вышла?! — в неком шоке переспросил Незу. Даже ему в это было сложно поверить. — Очнулась. Мучается от сильной боли. У неё сильно болят руки и лицо. — доложил врач. — Хотя они у неё в порядке. Значит — это боль её соулмейта. «Верно. Именно эти места больше всего пострадали у Айзавы, — пронеслось в голове у мышонка. — «Так вот что тебя пробудило. Его боль». — К сожалению, мы пока не можем её навестить. — сообщил Незу. — Позаботьтесь о ней. — Конечно. Будем её восстанавливать. Позвонили её бабушке. Завтра она навестит Мизэки. — проинформировал врач. — Точно. У неё же есть чудесная бабушка. — с неким облегчением выдал Незу. — Передавайте им большой привет от нашей академии. Мы обязательно навестим Мизэки, когда все уладится. — Я всё передам. Всего вам доброго. Держитесь, Незу-сан. — Спасибо за пожелание, но не переживайте. Всё уже позади. Всего доброго. Незу отложил телефон, переключив внимание на стопку бумаг. Впереди ещё много дел. Хорошо это или плохо, но новость о Мизэки пока отходила на второй план.