Плохие мальчики оставляют раны

Гарри шел по коридорам Мракс-мэнора, с каждым шагом придавая своему лицу жесткости. Мысли некуда приютить, кинул в прихожей. Он решительно толкнул двери конференц-зала, где должно было проходить собрание Пожирателей. — Простите за опоздание, мой Лорд. — Собрание уже закончилось, Гарри. Проходи, садись. — чуть устало отозвался Волан-де-Морт, сидящий во главе огромного сверкающего глянцем стола. Гарри в мгновение ока стер с лица отчужденность и солнечно улыбнулся. Он подошел к Лорду Тьмы и сел на резной стул рядом с ним. — Привет, пап. — мягко произнес Гарри, глядя в красные глаза напротив. — Здравствуй, сын. — улыбнулся безгубым ртом Марволо. *** Гарри сидел на кровати в своей спальне Мракс-мэнора и курил, стряхивая пепел на ковер. Дверь открылась, и в комнату величественно вплыла Белла Лестрейндж. Поигрывая серебряным кинжалом, она подошла к Поттеру и ласково обняла его за плечи. — Привет, моя хорошая. — вздохнул Гарри и снова затянулся. — Молодой Господин, что Вас гнетет? Может быть, я смогу избавить Вас от печали? — вкрадчиво спросила Белла, заглядывая в зеленые глаза. — Нежнее, Белла. — мягко укорил ее Гарри, чувствуя, как она чуть оцарапала его кинжалом, неловко попытавшись перехватить его другой рукой. — Простите, Милорд. — прошептала Белла, проворно забираясь одной рукой под рубашку парня. — Позвольте мне, избавить Вас от тяжелых дум… Гарри усмехнулся, выкинул окурок в камин и резко рванул Беллу на себя за талию. Усадив  женщину к себе на колени, он вырвал из ее рук кинжал и резким движением распорол им шнуровку на спине ее роскошного платья. Белла испустила одинокий стон боли: вместе с платьем нож зацепил её кожу в нескольких местах. Гарри взглянул в большое зеркало напротив: по пояснице сидящей на его коленях женщины стекало несколько капель кристально чистой крови, сочащейся из коротких порезов, нанесенных небрежной рукой. Чувствуя, как прохладные руки снимают с него рубашку, он смотрел на них, черно-белых, как в сепии: тяжелые черные локоны спадают по белой коже, вниз по лопаткам, до самой резинки кружевного белья Беллы, а сам он медленно разжимает аристократически-бледные пальцы, и кинжал звенит по каменному полу. Он отворачивается от зеркала и хватает пальцами гордый подбородок Пожирательницы, разворачивая к себе. Секунду всматривается в полубезумные черные глаза, прикрытые тяжелыми ресницами, и сминает губы в безжалостном поцелуе. Падая спиной на огромную кровать, он не к месту вспоминает о совсем других глазах. Отвратительно-добрых и наивных. Карего цвета. *** — Ну, рассказывай, чего он от тебя хотел? — Чжоу с горящими глазами подсела к нему на подоконник, где он делал набросок стоящей неподалеку Джинни Уизли. — Кто? — рассеянно спросил Седрик, продолжая прорисовывать линию челюсти рыжей гриффиндорки. — Да Поттер же! — нетерпеливо выхватила у него из рук карандаш когтевранка. Седрик вздохнул и убрал блокнот в сумку, пытаясь придумать, что сказать, потому что потерю невинности собственного рта освещать как-то не с руки. Он откинул челку со лба и сложил руки на груди, стараясь не смотреть на Чжоу. — Он пригласил меня выпить кофе. Не понимаю, зачем. — нехотя признался он. — Известно, зачем. Поттер половину школы перетрахал, потому что вторая половина — либо преподаватели, либо уроды. — фыркнула Чжоу. — Ты из какой категории? Или я чего-то не знаю? — Я – это другое! — шикнула на него Чжоу. — Мерлин, как же всё это неправильно. — устало зашептал Седрик. — Седрик, ты же чистокровный. Что за предрассудки? — взяла его за руку китаянка. Седрик в смятении думал, как ему поступить. Он не был ни ханжой, ни гомофобом, но внутри у него была стойкая уверенность в том, что он «по девочкам». — Неужели он тебе совсем не нравится? Он же такой… Пока Чжоу мечтательно расписывала Поттера, Седрик пытался разобраться в своих ощущениях касательно проклятого гриффиндорца. Это был страх. Трепет перед сильнейшим и поехавшим. Несмотря на очевидную харизму Поттера, Седрик видел, что с всеобщим любимцем что-то не так. В его глазах был такой холод, будто внутри ледяная пустыня. От такого впечатления не спасал даже огонек интереса, который зажигался в них при виде Седрика. — Он на меня так смотрит… — задумчиво протянул парень. — Ох, я тебя понимаю, дорогой. Он на меня своими глазищами как взглянет — не разберешь, что хочется больше: то ли раздеться, то ли в ноги бухнуться, то ли бежать подальше. — приложила руку к груди Чжоу. — Меня отнюдь не радует его интерес, в чем бы ни была его причина. — отрезал Седрик, подхватывая сумку. — Хэй, ты же не хочешь сказать, что не пойдешь с ним на свидание завтра? — побежала за ним по коридору Чжоу. — Это не свидание, ясно? — резко развернулся к ней Седрик. — И я не пойду. Староста «барсуков» стремительно направился в гостиную Пуффендуя, не обращая внимания на увещевания Чжоу о том, что «разбрасываться такими шансами — неправильно» и «ты идиот, Седрик Диггори, многие за такую возможность готовы полжизни отдать». В паре метров от них усмехнулся Блэйз Забини и отправил Патронус: — Не получилось, не фортануло. *** — Короче, пап, такая хуйня. Волан-де-Морт задумчиво погладил пальцем подбородок. Гарри никогда не делился с ним личным, и такое проявление доверия никак нельзя было спугнуть. — У меня никогда не было подобных… проблем. — в замешательстве нахмурился он, подлив им обоим вина. — Хочешь, я прикажу выманить его из замка и привести сюда? Можем ему ментальную закладку сделать, внушение. В конце концов, приворотное. Гарри поморщился и закурил. — Понимаешь, вот именно с ним хотелось бы без этого. Я до этого вообще природным обаянием обходился, — он усмехнулся, выпуская дым из ноздрей, — а тут я хочу, чтобы он сам захотел меня. — Можем захватить его родителей в плен, а ты, «герой в сияющих доспехах», их спасешь. Жертвы живы, у принцессы на фоне благодарности разовьется влюбленность, герой получит свою награду, все счастливы. — сверкнул красными глазами Марволо и пригубил вина. — А ты мастер плести интриги, да? Зачем тебе тогда Люциус? — Для души. Ты и сам непрост, сынок. — Учился у лучшего. — козырнул отцу Гарри. — А навещу-ка я Северуса. Есть у меня одна мыслишка… — Ну раз с этим разобрались, не тряхнуть ли нам меланхолией? — щелкнул пальцами Темный Лорд. — Куда на этот раз? — осклабился Гарри. — А давай к Уизли? Покажем нищим уебанам их место в пищевой цепочке, а то что-то голову высоко задрали. Собирай Пожирателей. - Ну, с Уизли-то мы и сами справимся. Устроим выходные отца с сыном. — угрожающе усмехнулся Волан-де-Морт. *** — Привет, Панс. Ну, как ты тут? — нарочито весело поздоровался Блэйз, залетая в полутемную комнату наследницы Паркинсон-мэнора. Следом зашел Драко, натянуто улыбаясь. Панси улыбнулась и попыталась приподняться с постели. Старенькая эльфиня тонким голоском начала увещевать хозяйку, а парни подлетели к подруге и помогли присесть в подушках.  — Привет, парни. У меня всё просто прекрасно. Еще пара килограммов, и я возвращаюсь в Хогвартс. Что там нового? — слабо улыбнулась Панси. — Скучно без тебя. Возвращайся сейчас. Ты выглядишь потрясающе, зачем продолжать? — фальшиво бодро предложил Блэйз, ставя принесенный букет лилий на прикроватный столик. — Еще недостаточно, милый. Вы принесли? — тихо спросила брюнетка. — Панс… — начал было Драко. — Драко, вы принесли? — постаралась придать голосу твердости девушка. Драко тяжело вздохнул и вложил в протянутую руку с отслоившимися ногтями пачку фотографий в конверте. Панси радостно улыбнулась и дрожащими руками вытащила первую фотографию. — В цвете? Как вам удалось? — Через третьих лиц заказали у Криви. — поморщился Драко. — Панси, это ненормально… — Тс-с-с. — приложила палец к губам Панси, сияя глазами в полутьме. — Не мешай. Блэйз обнял друга за плечи и покачал головой, призывая прекратить давить. Драко поджал губы и с жалостью посмотрел на счастливую Панси. — Посмотрите, у него отрасли волосы по сравнению с последними снимками, что вы мне приносили. На указательном пальце новое кольцо… — улыбалась она, просматривая снимки. — Купил себе бордовый костюм? Ему так идет… Нет, ну вы только посмотрите! — показала им с горящими глазами колдографию Панси. — Да, милая, очень идет. — подозрительно ломким голосом заверил подругу Блэйз, энергично кивая. Драко сжал его плечо в молчаливой поддержке. Слизеринцы с болью смотрели на то, как их подруга со счастливой улыбкой рассматривает снимки, на которых хмурится, смеется, варит зелья, бежит по коридору, обедает и колдует Гарри Поттер. Тот самый Гарри Поттер, который полгода назад имел неосторожность ляпнуть Панси в ответ на ее выстраданное сомнениями предложение встречаться: «Вот скинешь килограмм тридцать, тогда и поболтаем, булочка». В первый вечер она рыдала, а со следующего утра перестала есть. Совсем. С трудом уговорив подругу хотя бы пить воду, Блэйз и Драко связались с Лордом Паркинсоном, и он забрал дочь из школы домой. За пару месяцев голодания, где единственными продуктами Панси были красные яблоки, которые любил Гарри, и простая вода, девушка из носительницы соблазнительных форм превратилась в ходячий скелет. Скелет, который, впрочем, и ходить перестал. Когда Панси слегла от недостатка питательных веществ в организме, Лорд Паркинсон явился к Поттеру, чтобы попросить о каком-то одолжении или сделке, лишь бы вразумить дочь, у которой выпадали волосы и иссякала магия. Гарри же, рассмеявшись ему в лицо, отправил прочь, даже не заглянув к слизеринке, у которой начали мерзнуть пальцы. На фоне расстройства пищевого поведения у нее ехала крыша, и она ощущала себя в разы больше, чем была на самом деле. Она резала себе пальцы и запястья, вызывала себе тошноту всякий раз, когда ее кормили под Империо. Била пузырьки с питательными и восстанавливающими зельями. Два раза в день просила поднять ее ноги и ставить перед ней зеркало, в которое смотрела и хмурилась, оттягивая натянутую на костях кожу. Через минуту разглядывания она падала на кровать или подставленные кем-то руки от приступа головокружения или тошноты. Она давно не могла колдовать, и колдомедики разводили руками на вопрос родителей о том, обратимо ли это. Блэйз и Драко приходили к ней раз в месяц во время прогулок в Хогсмиде, не уставая врать о том, что «Гарри очень хотел придти, но не смог, потому что…». Колдомедики давали ей считанные недели, а она всё шептала о том, что обязательно покорит Гарри, когда вернется в Хогвартс, скинув еще пару килограмм. — Ой, как он тут улыбается. На кого он тогда смотрел? — с интересом спросила Панси, показывая очередную колдографию, доверчиво взглянув на парней. — На Диг… — мрачно буркнул Драко. — На Драко! — поспешно воскликнул Блэйз, толкая друга локтем. — Наш Малфой тогда такую штуку отмочил, весь факультет ржал! Дождавшись, когда Панси снова вернется взглядом к снимку, он сделал Драко страшные глаза и беззвучно прошептал: «Идиот, блять». Панси зажмурилась, блестя слезами на глазах, и поцеловала потрескавшимися обескровленными губами заколдованную бумажку, на которой Гарри медленно расплывался в улыбке, глядя куда-то в сторону. — Осталось немного, любимый… Скоро я вернусь в школу… Уже скоро мы будем вместе. Забыв, что у неё гости, она задремала, прижимая к груди снимок и продолжая улыбаться во сне. Стоя рядом с ее кроватью, Драко сжал руку Блэйза, который запрокинул голову к потолку, пытаясь загнать слезы обратно в глаза.