Abyssus abyssum invocat (Бездна взывает к бездне)

Вице-адмирал военного флота Альянса, Ирвин Линевич, чувствовал себя прескверно, в глубине души возмущаясь навязанной ему проверкой нового фрегата. Ради проформы срывать его с Земли и заставлять тащится в такую даль, как база на Арктуре он считал в высшей степени некорректной затеей. Масла в огонь подлил старый приятель Михайлович, два часа рассказывавший ему о несправедливом решении командования, в последнюю минуту лишив его племянника должности старшего офицера на корабле и передав его место абсолютно неподготовленной девице из штаба Пятого флота. Линевич знал, что контр-адмирал любит передёргивать факты, но, тем не менее, сам всегда ратовал за то, чтобы каждый находился на своём месте. Значительное количество офицеров, служивших под его командованием, попадали под адмиральский разнос, когда выяснялось, что уютные и тёплые места они получали за счёт связей, благоволения начальства или путём банальной взятки. Поэтому он честно предупредил Михайловича, что если коммандер Шепард действительно окажется неподходящим кандидатом, то к его племяннику он будет не менее строг, в глубине души подозревая, что дядя продавил кандидатуру лейтенанта, воспользовавшись своим авторитетом. Но контр-адмирал горел праведным негодованием и без раздумий согласился с его словами, снова заявив, что у мальчика вполне приличный «ценз» и опыт. Выпроводив однокурсника, Ирвин затребовал досье Шепард, чувствуя, что фамилия эта ему знакома, но вот по какому поводу, никак не мог вспомнить. Полученная информация многое разъяснила, хотя и дала ещё больше поводов для размышления. Послужной список коммандера был безупречным, более того, увидев информацию о том, что она награждена «Орденом Терры», он сразу же вспомнил о событиях на Элизиуме, сделавших её героиней. Линевич почувствовал лёгкий укол совести — семь лет назад молодая девчонка совершила то, что большинство стратегов признало «настоящим чудом», а он только благодаря просмотренному досье вспомнил об этом. И Михайлович тоже не упомянул о награждении, что вдвойне странно, потому что, несмотря на тот факт, что последние годы коммандер находилась исключительно на штабной работе, никак не умаляло её достоинств. Но и то, что боевой офицер так долго не был в поле, тоже настораживало. Вывод напрашивался один — возможно у Шепард после пережитого на Элизиуме мог возникнуть срыв или нервное расстройство, которые не позволили ей принимать участие в оперативных действиях. Следующие несколько дней Ирвин провёл, проводя собственное негласное расследование. Его адъютант, с красными от недосыпа глазами, перебирал все сводки за последние годы, где упоминался Пятый флот, в поисках каких-то неординарных событий, о которых возможно, упоминалось вскользь, не доводя до сведения широкой общественности. Таковых оказалось немало — но ни одна из них не могла идентифицироваться с младшим аналитиком штаба, коммандером Шепард. Получив отчёт, Ирвин отослал адъютанта и задумался. Выстроенная теория лопнула, как мыльный пузырь. А в довершение всего, с ним связался командующий Пятым флотом адмирал Хэккет и прямо и недвусмысленно поинтересовался, какого чёрта Линевич в течении последних дней активно запрашивает информацию по вверенному ему флоту и не пропустил ли он случайно обвинения, которые и вызвали эту суету. И это было самым поганым — старый лис Хэккет хорошо чувствовал собеседников и, несмотря на то, что разговор окончился вполне мирно и командующий Пятым флотом принял его сумбурные объяснения о сборе статистических данных, Ирвин был твёрдо уверен — ни одному его слову не поверили. Более того, Хэккет получил достаточно неплохой козырь на будущее. И хотя Линевич не был уверен, что адмирал им воспользуется, ощущение что он конкретно подставился крепло всё сильнее. Когда перед отлётом на базу Арктура на взлётной площадке появился Михайлович, настроение адмирала было штормовым. Он довольно грубо прервал заведшего привычную песню о несправедливости однокурсника, повернувшись к нему спиной и направившись к готовому взлететь кораблю, в душе кляня себя за то, что поддался на его провокацию и согласился разобраться с новоназначенным офицером «Нормандии». Сама коммандер произвела на него благоприятное впечатление. Её облик, манера разговора импонировали ему — не было угодливо лебезящего тона в отношении вышестоящего начальства, но в то же время не было и особой надменности, к которой, как часто замечал Ирвин, в последние время склонялись молодые офицеры. Попросив её показать ему фрегат, Линевич не мог не отметить двух вещей: во-первых, коммандер достаточно грамотно и ясно рассказывала о самом корабле, а во-вторых, члены экипажа явно благоволили к своему офицеру. Так что спустя несколько часов, уже возвращаясь на Землю, Ирвин не жалел выражений, готовясь устроить разнос Михайловичу и, кроме того, попросил адъютанта собрать информацию о лейтенанте Левочкине, чтобы в разговоре со старым и, судя по всему, теперь уже бывшим приятелем, было бы побольше весомых аргументов. *** Джезабелл не без удовольствия наблюдала, как шатлл адмирала поднялся со стартовой площадки, понимая, что этот раунд она выиграла полностью и безоговорочно. Несмотря на её опасения, Линевич удивительно чётко соответствовал своему досье и психологическому портрету, который она составила на его основании. Честный и прямой, он явно тяготился навязанной ему просьбой о расследовании, так что на ближайшее время сюрпризов от Михайловича не стоило опасаться — вице-адмирал вряд ли простит такую глупую подставу, так что контр-адмиралу явно предстоит пожинать последствия своей авантюры. — Сообщение от капитана Андерсона, — сказал Джокер. — Через два часа он будет на борту «Нормандии». — Суетливый сегодня день, — проворчала Джезабелл, отворачиваясь от иллюминатора. — Хотя есть чем порадовать капитана — адмирал Линевич дал добро на начало тестовых полётов. — Это и меня радует, — оживился пилот, — давно уже руки чешутся проверить эту птичку. — Он ухмыльнулся. — Предварительные расчёты скорости и маневренности поражают, но я выжму весь максимум из двигателей — уж будьте уверены. — Особо не усердствуй, — коммандер насмешливо улыбнулась, — не хотелось бы снова застрять в доке. — Принято, — Джокер иронично отдал честь, — буду вести себя как на образцово-показательном полёте. — Ну, ну, — хмыкнула Джезабелл. — Сообщи остальным о том, что прибывает капитан и предупреди меня, когда челнок прибудет на базу. — Кофе, сигареты и лёгкая музыка для релаксации? — в глазах пилота блеснули искорки веселья. — Всё-то ты знаешь, — рассмеялась Шепард, выходя в коридор. — Знание — сила, — сказал ей вслед Джокер, активируя панель интеркома, — а я люблю быть сильным…