Интермеццо 4
17 сентября 2020 г. в 00:32
День не задался с самого начала. Сначала появился Гаркс с докладом о том, что на складе с припасами похозяйничала стая пыжаков, изрядно уменьшив запасы продовольствия. Потом шаман сообщил о том, что Брагас не прошёл испытания — он и его крант стали жертвой молотильщика. И в довершении всего из женского лагеря привезли известие о том, что ребёнок Макриты родился мёртвым.
Рекс в угрюмом молчании сидел на грубо высеченном каменном троне, отчаянно желая покинуть это жесткое седалище, казавшееся ему сегодня особенно неуютным. Он с надеждой поглядывал на начальника разведчиков, маячившего возле тренировочной арены, ожидая, что один из скаутов принесёт известие о готовящихся к нападению врагов и это даст возможность ему, как вождю клана, легально покинуть приделы базы.
Но Кракс только лениво покрикивал на разминающийся молодняк, периодически осыпая ругательствами провинившихся, и одобрительно ворчал, если замечал удачный бросок или манёвр. Низкий потолок родных катакомб сегодня давил похлеще свинцовой плиты, закрывающей воздушный шлюз базы. Он уже не раз за сегодня проклял обычай, требующий от вождя клана постоянно находиться на тронном месте, чтобы любой член его клана мог обратиться к своему лидеру для решения какого-то вопроса или оказания необходимой помощи.
Урднот Рекс, самый молодой вождь клана за последнюю тысячу лет не мог себе позволить нарушить это древнее и важное правило. Он и так уже прослыл среди своего народа реформатором, поскольку ратовал за то, чтобы кроганы перестали враждовать между собой, постепенно истребляя и без того немногочисленную расу. Это было не просто новаторством — это могло бы быть приравнено к трусости, но Рекс, проходя собственный обряд Посвящения, умудрился отличиться и на нём: убил Молотильщика в одиночку, лишив тем самым своих злопыхателей повода сомневаться в его отваге, поскольку такой подвиг так же был первым за последние три сотни с лишним лет.
Кроме того, желание молодого вождя прекратить кровопролитие было продиктовано банальной логикой — генофаг, страшный искусственный вирус, созданный саларианскими учёными, примененный турианцами превратил могучую, быстрорастущую расу, некогда приводившую в трепет всю галактику в быстро вымирающий вид. Этот вирус не был смертельным, но, поражая репродуктивные органы кроганов, он заметно снизил темпы рождаемости. Экспансия воинственной расы была остановлена.
Теперь большинство кроганов подалось в широкий мир, становясь безжалостными машинами убийства — наёмниками, а оставшиеся ютились на Тучанке, родной планете, изуродованной шрамами братоубийственной войны. Немногочисленные кланы уничтожались более сильными, каждый день становился последним для десятков воинов, а новых было ничтожно мало. Клан Рекса представлял собой новую формацию, поправшую старинные и непреложные обычаи кроганского общества — вождь и преданные ему соратники заботились об увеличении численности, стараясь не вмешиваться в столь милые сердцу каждого крогана кровавые разборки.
— Тебя хотят видеть, Рекс, — наклонившийся к нему Дренк оторвал его от раздумий. — Джаррод прислал парламентёра.
— И стражники позволила ему войти сюда? — иронично спросил вождь, — или твои парни, наконец, научились держать себя в руках?
— Старик всегда был умён, — проворчал начальник охраны, — он прислал Рива, прекрасно зная, что никто не посмеет тронуть мальчишку.
— Ведите его сюда. Послушаем, что хочет предложить Джарред, — решил Рекс.
— А может отправить его назад?
— Нет, — вождь покачал головой, — чтобы не задумал Джарред, нельзя давать ему повода очернить нас. Я выслушаю его предложение.
Рекс выпрямился, принимая гордую позу. На противоположном конце площадки появился молодой кроган, в сопровождении двух охранников. Лица их были сумрачны, а руки сжимали приклады дробовиков. Всем своим видом они показывали, что любое неосторожное движение закончится плачевно для парламентёра.
— Меня прислал Джарред, Рекс, — заявил посланник, останавливаясь перед сидящим вождём.
— Это мне известно, Рив. Переходи к делу и не трать моё время попусту.
— Твои идеи, попирающие наши обычаи, привлекают к тебе новых сторонников. Джарред разгневан, но он не желает тебе зла. Он готов встретиться с тобой и твоими людьми, и обсудить условия, которые будут выгодны вам обоим.
— Я похож на пыжака, готового радостно вскочить в ловушку, завидев приманку? — раскатистый смех крогана, отражённый низкими сводами прозвучал зловеще. — Если Джарред жаждет поговорить со мной, то почему не пришёл сам, а прислал вместо себя юнца, ещё даже не доказавшего того, что он воин?
Рив дёрнулся, но молча проглотил обиду, признавая, что действительно пока ещё не был допущении шаманом к испытанию и, следовательно, не может говорить на равных с вождём. Но тем не менее он хотел выполнить поручение, а потому, изо всех сил отгонял нараставшую злость и застилающий глаза кровавый туман.
— Я только передаю тебе его слова, служа его голосом в твоих владениях, — сказал он. — Джарред затевает не простой разговор, а Сборище. И все его союзники, оповещены об этом и прислали своих представителей. Согласно древней традиции, местом переговоров станет Святилище. Я всё сказал и теперь жду от тебя ответа. — Рив отступил в сторону и, скрестив руки на груди, замер в ожидании.
— Значит, Джарред зовёт меня на сборище, — проворчал Рекс. — Передай ему, что я буду там со своими людьми. А теперь — убирайся.
— Старик что-то затевает, — уверенно сказал Дренк, когда парламентёр, влекомый охраной, был выдворен за пределы базы.
— Вполне возможно, — в голосе Рекса чувствовалась горечь.
— Ты так тоже считаешь и, тем не менее, принял приглашение? — недоумённо спросил начальник охраны.
— Когда отец приглашает тебя на Сборище, ты не имеешь никакого иного выбора, кроме как согласится, — иронично заметил вождь, поднимаясь со своего места. — Подбери и подготовь воинов — завтра мы отправимся в Святилище. Думаю, стоит опасаться возможной засады по дороге, поэтому стоит послать скаутов — пусть разведают местность.
Проводив взглядом Дренка, Рекс неспешно направился к себе, раздумывая над тем, что мог задумать против него Джарред. Старый лидер клана, стремительно терявший авторитет у молодого поколения не собирался сдаваться так просто. И тот факт, что главный его противник — родной сын, не играл большой роли. Чтобы уничтожить зарвавшегося выскочку он пошёл бы на всё, в том числе и на предательство. И Рекс прекрасно это понимал, хотя и не знал, что обезумевший от отчаяния Джарред был готов не только предать, но и совершить святотатство.
Нож легко вошёл в грудь, пронзая левое сердце. Массивное тело Джарреда вздрогнуло, он попытался смертоносную руку, но Рекс, немедля, провёл лезвие вбок, разрезая второе сердце. Старый вождь взмахнул руками и тяжело осел на пол. Вытащив нож, Рекс оглянулся, окидывая взглядом не картину боя, а бойню, устроенную выжившим из ума стариком.
Святилище представляло собой огромное кладбище. В округлой пещере с высоким потолком хранились саркофаги с телами погибших воинов, а стоявший посредине алтаря, на котором веками собирались черепа бывших вождей кланов и боевых мастеров, давал этому месту священную защиту. Никакого насилия нельзя было совершать на костях предков, и никто и никогда не нарушал этого табу.
Но когда Рекс со своими людьми вошёл в пределы Святилища, его губы ещё не закончили произносить традиционную формулу выражения почтения к месту, откуда все пришли и куда все уйдут, а из-за древних могил стройными рядами поднимались молчаливые тени с зажатым в руках оружием. Стоявший около алтаря Джарред в старинной родовой броне клана Урднот оглушительно захохотал, давая знак своим людям, и пролетевший вихрем залп уничтожил треть отряда Рекса.
Ведомый ненавистью, чутьём предков и с заполонившей глаза кровавой пеленой чудом уцелевший Рекс одним гигантским прыжком преодолел расстояние отделявшего его от Джарреда и вынудил его к рукопашной схватке. Теперь, стоя над телом мёртвого старика, он теоретически был победителем, но практически шансов выжить не было. Единственное, что ему хотелось, это унести как можно больше жизней врагов, и этим он собирался заняться до тех пор, пока был жив.
Стоны раненых, предсмертные крики, грозные боевые кличи слились в единую чудовищную какофонию. Рекс отчаянно сражался, но чувствовал, что силы его на исходе. Кровавая ярость, подпитывавшая его силы, иссякала, всё труднее становилось увернуться от наносимых ударов. Очередной противник ловко сбил его с ног, нанеся удар в голову и одновременно полоснув когтями по лицу. Поднимаясь, Рекс заметил, что в пылу боя ему почти удалось прорваться к выходу. Это придало ему сил и спустя несколько секунд он, нанеся очередной смертельный удар одному из нападавших, вывалился на поверхность.
Уверенный в том, что никто из обречённых на смерть не покинет Святилища, Джарред не оставил никакой охраны снаружи. Это и спасло Рекса, умудрившегося добраться до одного из токмаков. Почувствовав в руках приятную тяжесть дробовика, он немного успокоился, и, перехватив оружие, наблюдал за выходом. Минуты бежали, но никто из сопровождавших его кроганов не появился в дверном проёме.
Рекс выпрыгнул из машины, собираясь направиться во внутрь, но, пройдя несколько шагов, остановился. Первобытные жажда крови и яростная песнь костей успокоились, уступили место холодному и трезвому рассудку. Напавших на его отряд было слишком много. Даже если кто-то из его людей уцелел, шанс этого был мизерным. Он остался один — его воины были преданы и уничтожены, а сам он хоть и убил предателя, но тоже не мог считать себя в полной безопасности.
События, произошедшие на Сборище, только доказали, насколько утопичны его убеждения — слишком мало представителей его расы были готовы принять новое. Он вернулся в нутро броневика и, заведя мотор, направился к своей опустевшей базе. Через несколько часов он уже бродил по опустевшим коридорам, тщетно пытаясь понять, что ему делать дальше.
— Ты жив, хотя досталось тебе изрядно, — негромкий голос прозвучал как гром в царившей тишине. Рекс повернулся, вскидывая дробовик, но тут же опустил его, узнавая своего собеседника.
— Я допустил ошибку, шаман, — горько бросил он, опуская голову. — Я знал, что Джаррет приготовит какую-то пакость и, тем не менее, позволил ему убить моих людей и уничтожить мой кланю.
— Твой клан лишь часть большего, — возразил шаман, — своими действиями ты просто пытался опередить своё время.
— Я хотел, чтобы кроганы снова стали сильными, многочисленными, чтобы остальные расы поняли, что даже подлый генофаг не в силах уничтожить мой народ! — выкрикнул Рекс.
— Всё верно, но этого хотел ты, и только малая часть преданных тебе людей стала на твою сторону, — губы шамана растянулись в печальной усмешке. — Ты по-своему прав, но большинство не могут понять тебя. Для них важнее драка, вид пролитой крови, крики гибнущих противников. Ради этого каждый день Тучанка приобретает новый шрам на своём теле, ради этого многие кроганы, став воинами устремляются в другие миры, становясь наёмниками, продавая себя и своё умение тем, кто поведёт их в битву.
— Значит великий Кроганский монумент, воплощение чести, силы отваги — ничто? — глухо спросил Рекс, опускаясь на пол. — С детства я слышал легенды, воспевающие наших героев, я жил ими, я верил им. Они тоже ничто? Тогда к чему всё это? — заревел он, потрясая кулаками.
— Наши восстания погубили нас, — тихо сказал шаман, садясь рядом с ним. — Мы были слишком горды тем, что именно наша сила спасла галактику от рахни. Остальные расы слишком быстро перестали видеть в нас спасителей — мы стали образцом жестокости, внушили им страх и настроили против себя. Они ответили нам, поразив нас генофагом, и с тех пор мы остались наедине друг с другом. Нас слишком мало, мы разобщены и потому больше не вызываем никакой угрозы ни для кого, кроме самих себя.
— Я был глупцом, когда подумал о том, что смогу что-то изменить. — Рекс тяжело вздохнул и поднялся. — Я слишком идеализировал своих собратьев и теперь жестоко наказан.
— Сейчас ты проиграл, — заметил шаман, — но мне кажется, настанет день, и ты сможешь продолжить начатое тобой дело. Но сейчас тебе нельзя оставаться на Тучанке. Ты убил Джаррота, — он усмехнулся, заметив удивление в глазах молодого вождя, — я знаю тебя и знаю его — ваша схватка была предопределена. Ты передо мной, а значит, твой отец мёртв. Верные ему кроганы обязательно обвинят тебя в нарушении священного запрета на насилие в стенах Святилища.
— Но это они напали на меня….
— Не горячись, а слушай, — шаман резко поднялся и внимательно посмотрел на него. — Я не желаю тебе зла и не хочу, чтобы тот, кто может привести наш народ к величию в будущем, погиб бы в настоящем из-за собственной глупости и недальновидности. На Тучанке тебе нет места — ты должен бежать и бежать быстро.
— Я прислушаюсь к твоим советам, шаман, — Рекс с почтением склонил голову. — Но я обязательно вернусь назад.
— Вернёшься, — кивнул головой шаман, — ты обязательно вернёшься, когда почувствуешь себя готовым продолжить начатое тобой дело, но до того момента могут пройти долгие годы.
Старый шаттл, преодолев воздушный шлюз, поднялся над поверхностью планеты. Рекс не торопился набирать высоту, с тоской рассматривая покрытую руинами землю. Разрушенные здания, искорёженный каркасы машин и бронетранспортёров, глубокие воронки от бомб и тяжёлых снарядов, мерцающий песок, заражённый радиоактивным взрывом.
Сторонний наблюдатель был бы поражён увиденным, решив, что враг, приведший в такое состояние родную планету кроганов, жесток и бессердечен. Но Рекс, знавший, что всё это — ело рук его собратьев, увязших в братоубийственной войне, печально смотрел вниз, только теперь понял, что пытался объяснить ему шаман — кроганы стали сторонниками культа бессмысленной жестокости. Они были готовы погибнуть, только бы не допустить объединения разрозненных кланов. Их не беспокоило бесплодие женщин и сотни мёртвых младенцев, не проживших и нескольких дней. Они вырождались, но ослеплённые жаждой насилия, не хотели этого видеть.
— Сейчас вы победили, — тихо сказал он в пустоту, обращаясь к своим противникам, — но я жив, я молод, и я готов ждать столько сколько потребуется. Пусть пройдут сотни лет, но я вернусь сюда, и тогда вам придётся склониться передо мной, признавая, что только сообща мы сможем вернуть былое величие нашей расы.