Abyssus abyssum invocat (Бездна взывает к бездне)

— Но почему, почему так вышло? Мы не должны были оставлять её там, это бесчестно, неправильно — нужно было вернуться за Эшли! — Кайден никак не мог успокоиться после произошедшего. Оставшиеся в живых члены команды собрались в зале для совещаний. Напряжение последних часов и произошедшая трагедия оставили отпечаток на всех, но на лейтенанта случившееся подействовало особенно тяжело. Остальные сидели, молча, ожидая прихода Шепард. Коммандер задержалась в рулевой рубке, составляя отчёт для Совета. — Кайден, — подала голос Тали. — Поверь, мы все переживаем из-за того, что на Вермайере нам пришлось оставить Эшли. Но мы принимаем решение коммандера. Ты же сам прекрасно знаешь, что она вынуждена была выбирать. Она не успевала спасти вас обоих. — Она должна была вернуться за Эшли! — закричал лейтенант. — Кайден, — начал было Гаррус, но шум открывающейся двери прервал его. — Подведём итоги, — устало сказала Шепард, входя в зал. — Лиара, мне понадобиться ваша помощь. Информация второго маяка дополнила картину, но я всё равно не могу её понять. — Конечно, — азари поднялась со своего кресла. — Подождите, — вмешался Кайден. — Коммандер, я не могу понять причину вашего решения, вы просто обязаны были забрать Эшли, а не бросать её там умирать в одиночестве. Лицо Шепард исказилось гримасой страдания, она остановилась, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Джезабелл не покидало ощущение, что она предала Эшли, хотя и понимала, что иного выбора у неё не было. — Лейтенант, — в голосе коммандера не чувствовалось ни капли эмоций. — Не вы, а я командовала этой операцией. Не вам, а мне пришлось принимать непростое решение. Выбирать между вами и сержантом Уильямс. Я выбрала вас. Решение принято и обсуждению не подлежит. Прошу вас принять это к сведению. — Заткнись, придурок, — пошипел ему на ухо сидевший рядом кроган. — Думаешь, ей не хреново? Что ты от неё хочешь сейчас? Ну, кроме того, чтобы причинить ей боль. — Я… — Кайден понял, что Рекс прав. Что бы не было сделано — этого не изменить, он может возмущаться, противиться — но всё будет бесполезной тратой времени и слов. Сделанного не воротишь. Шепард приняла нелёгкое решение, а он, как последняя сволочь, только бередит рану. — Приношу свои извинения. Лейтенант в смущении сел на своё место, наблюдая за вошедшим в уже привычку, ритуалом чтения образов. Кайден чувствовал, что совсем запутался. Что его поведение выглядит глупым и нелепым. Он переживал из-за гибели Эшли. Вторая смерть члена команды за столь короткий срок выбила его из привычной колеи. Сначала был Дженкинс на Иден Прайм. Теперь Уильямс на Вермайере. Лейтенант не привык к смерти товарищей. Он понимал, что такое было возможно, что сейчас они ведут войну против опасного и жестокого противника. Но всё же оказался не готов к случившемуся. Внезапно он понял, что Шепард на деле было куда как тяжелее, ведь она осознанно приняла решение забрать одного, зная, что вторая неминуемо погибнет. А он, как истеричная девица, пытался закатить скандал. Рекс назвал его придурком, но Кайден понимал, что кроган мог отозваться о нём и похуже, и, что было немаловажным, был бы прав. Джезабелл выбрала его. Внезапно он почувствовал, что его сердце забилось сильнее. Может быть, она тоже испытывает к нему чувства. Но тогда он полный кретин, позволивший своим эмоциям причинить боль любимому человеку, поставил её в неловкое положение и, возможно, всё испортил. Лейтенант хорошо помнил её ровный, беспристрастный тон, почти официальный. Больше всего ему хотелось сейчас перестать скрывать чувства и поговорить с Шепард. Раскрыться. Искренне попросить прощение за свою глупость. — Я… Не получается, коммандер, — озадаченно сказала Лиара. — Постарайтесь максимально расслабиться и не противьтесь, мне не хотелось бы — Дайте мне пару минут, — сказала Шепард, опускаясь в кресло. Она устала, слишком устала. Всё произошедшее за сегодня стояло перед её глазами, упорно не желая отступать. Джезабелл чувствовала себя опустошённой и физически, и морально. Слишком тяжёлый день, слишком тяжёлое решение. Сарен был уверен в себе, он точно знал, где Канал. Второй маяк дал ему эту информацию. Она тоже знала об этом, но только теоретически. Увиденное полностью сообщение протеан проясняло картину. Оно явно служило ключом, но, к сожалению, знаний Джезабелл не хватало для того, чтобы понять суть. И никто, кроме Лиары, не мог увидеть то, что видела она. Шепард поднялась, принимая решение. — Попробуйте ещё раз, — обратилась она к азари, — и, если не получится как обычно, — тихо добавила она, — можете попробовать более глубокое сканирование. Кайден вздрогнул, услышав её слова. Последнее время он часто задумывался, что именно беспокоило его в этом необычном способе обмена информацией, и сейчас он вспомнил слова доктора о том, что только мнемоблоки спасли жизнь коммандера, когда взорвался маяк на Иден Прайм. Но если Лиара действительно проведёт более глубокое проникновение… — Нет! — воскликнул он, поднимаясь. — Шепард, вы не можете так поступить. — Сядьте на своё место, Аленко, это приказ, — ледяным тоном заявила ему Джезабелл. — Лиара, действуйте. Кайден сел, опуская голову. Он не мог смотреть на происходящее, понимая, чем рискует коммандер. Но и сделать ничего не мог — вся его сущность не могла нарушить прямой указ командира. На мгновение лейтенант поднял голову, но столкнувшись с тревожным взглядом турианца, отвернулся. Гарруса насторожила несвойственная лейтенанту эмоциональность и тон осадившей его Шепард. Он перевёл взгляд на стоявших посреди зала женщин, внешне всё было как обычно, но в душе угнездилось беспокойство. Он что-то упустил, что-то важное. Судя по реакции Кайдена, этот что-то могло обернуться катастрофой. Он успел подхватить упавшую Шепард, пошатнувшуюся Лиару поддержал метнувшийся со своего места Рекс. Гаррус боялся, что случилось худшее из его предположений. Те несколько секунд, которые прошли до того, как Джезабелл пришла в себя, показались Гаррусу вечностью. Он помог ей подняться и сесть. — Всё в порядке, — сказала коммандер, — Лиара, есть что-то знакомое? — Мне кажется, я узнаю планету из ваших видений, коммандер — голос азари звучал глухо. — Некоторые приметы указывают, что это Илос. — Значит, Сарену был нужен мю-ретранслятор, чтобы попасть на Илос. — сказала Тали. — Значит, летим туда, — рявкнул Рекс. — Шепард, не забудьте, вы обещали мне голову этого гада. Коммандер устало махнула рукой. События на Вермайере, их схватка с Сареном измотали её. Она до сих пор чувствовала на своём горле железную хватку турианца. Плюс Кайден со своей истерикой, и, достойное завершение всего кошмара — рискованный обмен информацией с Лиарой. — Мю-ретранслятор находится в системах Термина, — сказала Шепард. — Нам будет нужна помощь Совета. Они должны будут послать флот и не дать Сарену добраться до канала. Джокер, — обратилась она к пилоту. — Да, капитан. — Как только «Нормандия» окажется в зоне действия коммуникационного буя, попытайтесь связаться с Советом. — Хорошо, коммандер. — У всех нас был сегодня очень тяжёлый день, — сказала Джезабелл, собираясь с силами и поднимаясь. — Лиара, я бы хотела, чтобы вы показались доктору Чаквас. Остальные свободны, — закончила она, и направилась к выходу. Наученная горьким опытом, она предусмотрительно запаслась стимулятором и, воспользовалась им, едва покинула зал совещаний. Боевой коктейль оказал привычное действие и ощущение слабости прошло без следа. Джезабелл прекрасно понимала, что в её состоянии эффект будет кратковременным и потому, не тратя времени, направилась в свою каюту. Тем временем Тали помогла Лиаре подняться со своего места и настояла, что проводит её в лазарет. Азари пыталась сопротивляться, но кварианка была непреклонна. Гаррус проводил их взглядом, и едва они скрылись за дверью, мягко, почти с кошачьей грацией, поднялся с кресла и почти одним рывком пересёк комнату, подойдя к сидевшему Кайдену. — Послушай, лейтенант, я знаю, что тебя терзают муки совести и всякая прочая ерунда, но перестань цепляться к коммандеру, — голос турианца звучал спокойно, но в нём чувствовались жестокие нотки. — Ей и так досталось больше, чем всем остальным. — Нужно было бы оставить его там, — проворчал Рекс со своего места. — Легко играть в благородство, когда от тебя ничего не зависит. — Кроган выругался, поднялся и вышел на палубу. — Я признаю, что был не прав, — покорно согласился Кайден. — Честно признаю это. — Рад это слышать, — сказал Гаррус и пошёл к двери. — Когда в очередной раз у тебя возникнет желание заняться самобичеванием, поставь себя на место командира и спроси себя, какое решение принял бы ты. — Он остановился и добавил. — Если, к примеру, тебе пришлось бы выбирать между Шепард и Уильямс. *** Вернувшись после совещания в свою каюту, Джезабелл почувствовала, что ей хочется напиться, напиться в хлам, чтобы забыть все события прошедшего дня, укрывшись за флером алкогольного дурмана. Только даже этот древний способ снятия напряжения был ей не доступен. Она была командиром — а командир не имеет право на слабость. Для неё это было неписаным законом. Она могла закрыть глаза на действия других — но себе поблажек она не давала. Действия Сарена были куда масштабнее, чем она могла себе представить до Вермайера. Ему мало было армии гетов, он выращивал армию искусственных клонов — кроганов. Послушных марионеток в его руках. Вот только и сам Сарен стал куклой, послушной чужой воле. Огромный флагманский корабль «Властелин» был Жнецом. И все действия Сарена были продиктованы именно им. Внезапно она почувствовала, что ей жаль турианца. Он действовал и говорил, будучи обманутым и не замечал этого. Более того, Сарен верил, что пока ещё свободен. Её передёрнуло. Жнецы и раньше были опасными противниками, но если они способны на такое, то она просто не могла представить себе их полной мощи. Да, Сарен был жесток, ему было плевать на то, сколько жизней придётся потратить ради успеха. Более того, турианец не чувствовал вины за содеянное, но даже в таком случае он не заслужил подобной участи. Сейчас она понимала, что милосерднее было его пристрелить, чем оставлять жить с изувеченным разумом. Даже злейший враг заслуживает сочувствие в подобной ситуации. Более того, прокручивая их схватку, она чувствовала, что Сарен не полностью попал под влияние «Властелина». В глубине души турианец ещё был самим собой. Её слова о том, что он попал под влияние, заставили его задуматься. Он мог убить её, но предпочёл отступить. Прав, тысячекратно был прав отец, когда учил её, что многое можно решить, используя самое простое оружие — слово. В случае с Сареном это сработало. Также, как и до этого с Рексом. Хотя, когда она шла с ним говорить, почти все — и команда, и саларианские разведчики, были уверены — кроган сорвётся. Джезабелл закрыла глаза, мысленно снова возвращаясь на пустынный пляж, где состоялся разговор. Остальные с напряжением следили за ними, каждый в глубине души уверенный, что коммандер совершает самоубийство. Рекс не просто был зол — он держал оружие наготове, готовый в любую минуту спустить курок. Выращивая своих клонов Сарен смог решить тысячелетнюю проблему всего кроганского народа: он нашёл лекарство от генофага. Она помнила их разговоры. Рекс рассказал ей о последствиях искусственного вируса, которым заразили его народ, стремясь ограничить его популяцию. «Когда из тысячи детей только один рождается живым… Когда большая часть наших женщин бесплодна… Шепард, вы понимаете, что это значит? Если это не геноцид, то тогда найдите этому другое определение». И когда Рекс оказался в нескольких шагах от решения проблемы, выяснилось, что они собираются взорвать базу Сарена, уничтожив созданное им лекарство. Кроган был в ярости, для него стёрлись грани добра и зла. Сейчас те, кого он считал друзьями, совершали предательство. А злейший враг становился добрым гением. Но Джезабелл понимала его и смогла найти слова, смогла пробиться сквозь его эмоции к разуму. — Вы верите в то, что Сарен готов просто так облагодетельствовать кроганов? Её вопрос был своевременным. Рекс раздражённо передёрнул затвор дробовика и опустил оружие. — Ваши сила и мощь нужны ему для осуществления собственных планов, — продолжила коммандер. — Ваш народ уже раз использовали и предали, неужели вы думаете, что подобное не повториться? И Рекс услышал её. Кроган не стал настаивать на изменении их плана. Более того, оказал посильное участие в штурме базы. Единственным его условием, скорее даже просьбой, было право лично убить Сарена. Джезабелл дала ему это обещание и сейчас понимала, что следующая их встреча со СПЕКТРОм станет последней. Турианец попал под влияние Жнеца, его арест и заключение ничего не дадут. Единственным выходом будет его смерть. Или её. Но тут уж как карта ляжет. Но это была перспектива, а сейчас ей был необходим отдых. Шепард разделась, и, немного подумав, приняла снотворное. Она не любила им пользоваться, но в сложившейся ситуации у неё не было времени на расслабление и медитацию. Совет мог принять решение в любую минуту, и ей было необходимо как можно скорее восстановить утраченные силы. *** — Вам стоит последовать совету, который вы дали Лиаре и показаться доктору, — заметил Гаррус, садясь напротив Шепард. — Думаю, в этом нет никакой необходимости, — проворчала она, отставляя в сторону чашку. — Я чувствую себя нормально. В этом Джезабелл почти не кривила душой. От вчерашнего осталась лишь лёгкая головная боль. Вещь неприятная, но вполне терпимая. Снотворное оказало своё действие и Джезабелл, впервые за последнее время, проснулась полностью отдохнувшей. Правда, тяжёлые мысли никуда не делись, но этого было не избежать. — Кстати, — сказала она, — Совет на удивление быстро отреагировал на события на Вермайере — они собирают все доступные им корабли и потребовали нашего скорейшего возвращения. — Вас это не устраивает? — спросил он, отметив, что не слышит особой радости в её голосе. — Не знаю, — честно ответила Джезабелл. — Знаете, есть старая поговорка — если долго кричать — кто-нибудь обязательно высунется и поинтересуется, кто же нарушает тишину. Сейчас я чувствую себя примерно также. У меня ощущение, что несмотря ни на что, мы опаздываем. У Сарена большая фора во времени и нам нужно лететь на Илос. — В его распоряжении флот гетов, и он вполне может встретить нас перед Мю-ретранслятором или возле планеты. — Теоретически это так, — согласилась она, — но «Нормандия» может проскользнуть тихо и незаметно. — Возможно, в распоряжении Совета появились новые, неизвестные нам сведения, — заметил он, в глубине души чувствуя, что Шепард права, они теряют время, но говорить это не стал, понимая, что она не может ослушаться прямого приказа. Джезабелл поднялась и отправилась за новой порцией кофе. Гаррус наблюдал за ней, в очередной раз поражаясь чёткой последовательности и размеренности её действий. Коммандер тем временем забрала чашку и вернулась с ней на своё место. — Вы ведь сейчас сказали не то, что думаете? — улыбнулась она, делая глоток. — Вы правы, — турианец не стал ей лгать. — Просто я подумал, что вам и без моего участия достаточно пессимистического настроя. — Возможно, — Шепард вытащила сигарету из лежавшей перед ней пачки, — но я не могу сказать, что благодарна вам за это. Вряд ли ещё кто-то способен высказать мне правду в лицо, — добавила она, закуривая, — не стараясь приукрасить реальность. — Я запомню это, — Гаррус усмехнулся. — Кстати, я хотел у вас спросить… — он запнулся и посмотрел на неё. — Спрашивайте, — сказала она — Почему вчера Кайден пытался вас остановить? — А он вам не сказал? — удивилась она. — Нет, но его я и не спрашивал, — в глазах турианца на долю секунды промелькнула обида, потом он взял себя в руки, но Джезабелл, внимательно за ним наблюдавшая, успела это заметить. — Я предпочитаю, что бы вы объяснили мне причину, если захотите. Она почувствовала себя неловко. Снова упустила из виду тот факт, насколько турианецы щепетилены в подобных вопросах. Естественно, Гаррус не стал бы спрашивать Кайдена о причинах, потому что это было бы неэтично. В глубине души Шепард прокляла болтливость доктора, которая разболтала тогда всем о мнемоблоках. Конечно, Чаквас была профессионалом в своём деле, но поступила весьма глупо, не поняв, что о подобные вещи не стоит афишировать. Но сейчас речь шла не о том, что было. Она услышала вопрос и теперь должна была решить, стоит ли на него отвечать. Коммандер не боялась рассказать ему правду, но была не уверена, что это нужно сделать. С одной стороны, то, что было вчера, вряд ли повториться. Они знают место, где находится Канал, так что вряд ли понадобиться ещё одно такое усиленное слияние. С другой стороны — он её друг. А друзья заслуживают право получать ответы на свои вопросы. — Что вы знаете о мнемоблоках? — спросила она, доставая очередную сигарету. Внешне Гаррус старался держаться спокойным и ему это удалось. Но внутренне турианец чувствовал волну поднимающейся злости. Ему не требовалось больше ничего объяснять. Вся картинка тут же обрела ясность и четкость. Узнав причину, он без труда понял последствия. И почему Кайден попытался остановить решившуюся на отчаянный шаг Шепард, и её постоянную слабость после этих проклятых слияний. Теперь он не мог понять, почему Аленко послушался коммандера. Ни для кого из команды, в том числе и для Гарруса не было секретом, что лейтенанту нравиться Шепард. И, тем не менее, Кайден ничего не предпринял, хотя и знал, что она может умереть. Если бы он вчера знал, то, что знает сейчас, то сделал бы всё, что угодно, но не позволил бы Джезабелл так рисковать собой. А ведь они — просто друзья, по крайней мере, Гаррусу хотелось в это верить.  — Да, — кивнул он. — Но мы не используем эти технологии. Почему вы так рисковали, Джезабелл? — Нам нужно было узнать, где находиться Канал, — ответила она, в глубине души радуясь тому, что не потребовалось долгих объяснений. — Другого способа не было. — Вы могли погибнуть, — тихо сказал Гаррус. — И что было бы тогда? — Вы бы узнали, где искать Канал и передали данные Совету, — заметила Шепард, наконец, раскурив сигарету, которую до этого вертела в руках. — И ради этого стоит принести себя в жертву? — Это необходимость, — жестко сказала Джезабелл, — что значит одна жизнь, если на кону стоит судьба всей нашей цивилизации? — Она поднялась, и, не дожидаясь ответа, направилась в свою каюту. Гаррус посмотрел ей вслед, восхищаясь этой хрупкой женщиной с невероятной силой воли. Коммандер не рисовалась, не старалась произвести впечатление. Она не пыталась убедить окружающих в своих качествах и достоинствах. Джезабелл просто видела поставленную цель и делала всё возможное, чтобы её достигнуть.