Молитвы к звёздам (HPMOR)

      Вспышка.       Всё же, идея сопровождать Мальчика-Который-Выжил в Косой переулок для выбора рождественских подарков была не лучшим замыслом в деятельности Тёмного Лорда. Даже облако из холода и мрака не спасало от настоящего безумия, царившего вокруг.       Взволнованное дрожание золотых колокольчиков, стремящихся во что бы то ни стало долететь до слуха, пусть и ценой нещадного раздражения барабанной перепонки. Теплый аромат свежей выпечки, разрумяненных неестественной краской яблок, пёстрых леденцов, бьющихся об передние зубы ребятишек, засахаренных фруктов, бестактно пытавшихся подсластить жизнь, паточной карамели, навевающей на посетителей воспоминания об уютном ворсистом пледе, зажжённом камине и мурлыкающей кошке на коленях с миленьким бантиком на шее, от которого она с превеликим удовольствием бы избавилась. А ещё… Ну разумеется! Рождественские венки из веток душистой ели, связанные серебристыми, алыми, жёлтыми и зелёными лентами, будто навеки скреплены в бессердечные оковы исполнения секундной прихоти. Прихоти, за которую покупатель непременно выложит несколько галлеонов. И над этой кутерьмой красок, запахов и звуков сыплет сизый снег, холодный и горделивый, словно вулканический пепел последнего дня Помпей. Но снежинки не решались коснуться кожи профессора Квиррелла, опасаясь замёрзнуть на его лице.       Вспышка. Да откуда же она?       Вероятно, это кричащие огни витрин украшенных лавочек, но они вовсе не излучают радушие или тепло. Такой янтарный блеск можно увидеть в дремучих кустарниках неизведанного леса, где притаился ночной хищник, готовый запустить цепкие когти в тугие карманы покупателей.       – Вы находите подобное времяпрепровождение занимательным, мистер Поттер? – не скрывая пренебрежения, хмыкает профессор Квиррелл. – Бесцельное блуждание по улице, глазение по сторонам и пребывание в компании сотни незнакомцев?       – Вы перечислили лишь внешние признаки происходящего, – уверенно возражает ученик. – Но попробуйте взглянуть на истинный смысл…       – Если вы собираетесь восхвалять всепоглощающую доброту, милосердие и исключительную возможность пожертвовать собой ради великой цели, то лучше не стоит, – язвительно прерывает он. – Мне казалось, что вы умнее.       – Я вовсе не это хотел сказать, – мальчишка не сдаётся в тщетных попытках растопить лёд в глубине чужого взгляда. – Просто прошу, откройте глаза, профессор. Попробуйте увидеть что-либо, помимо…       – Помимо праведных масок, искусно приклеенных к каждому лицу?       – Ох, позвольте помочь вам, – осторожно предлагает мистер Поттер.       – Простите? Что? – учитель изумляется искренне и непонимающе. – Помочь мне? В чём же?       Вспышка, приносящая почти осязаемую боль глазам.       – Помочь убрать завесу Стужи с вашего взора, профессор, – ещё осмотрительнее объясняет юный Том Риддл, словно выхаживая замёрзший подснежник с иссиня-бледными лепестками, не осознавая, что корень цветка давно мёртв. – Посмотрите, к примеру, на вон то семейство впереди. Они выглядят небогатыми, но счастливыми и приветствуют дух Рождества. Заботливая мать с яркими коробками в руках и любящий отец, вытирающий руки маленькой дочурки от шоколада. Видите, он опустился на колено и бережно очищает пальцы ребёнка, хотя мог бы использовать магию. Просто это… Тепло родственных отношений, участия, поддержки.       – Или субъект вашего наблюдения до безобразия убого владеет чарами, – несмотря на едкий комментарий, он всё же смотрит в указанном направлении.       Профессор Квиррелл вовсе не возражал против заботы родителей о своих чадах. Она была не только приемлемой, но и предпочтительной, ведь если бросить детей на произвол судьбы и милости незнакомцев, шансы их успешного развития существенно уменьшатся. А обществу необходимы дееспособные личности. К тому же, в чём смысл править кучкой идиотов?       Так что там? «Счастливая семья, приветствующая дух Рождества?» Умение считывать не только мысли, но и выражение лиц преподносит весьма увлекательную картину. Неприметный глава семейства среднего возраста, в былые времена истекающий слюнями при виде своей избранницы, её шёлковых длинных волос, изогнутых бровей и аппетитных форм. Когда она согласилась вступить с ним в брак спустя месяц непродолжительных прогулок под весенней луной, отвергнув других кандидатов, его самодовольство не имело границ. Он чувствовал себя бесстрашным охотником, добывшим шкуру бенгальского тигра под несмолкаемые аплодисменты тропических ливней Бирмы. В дни юности мечтавший стать как минимум Министром магии, а то и следующим Тёмным Лордом (чем чёрт не шутит?), но так и не сумевший подняться выше должности мелкого клерка в одном из скучных и бесполезных Департаментов. Руководство даже не помнило его имени, мысленно списав мужчину в череду упавших за борт с несущегося вперёд лайнера господства и могущества, дерзко разрезающего волны бытия.       А что сделали годы с его красоткой-женой? Теперь рядом с ним тучная бабёха с двойным подбородком, редеющими патлами и несуществующей талией. Круг её узенького мирка застыл, как некачественный желатин, в домашних хлопотах, рьяной слежке за вылазками благоверного из домашнего то ли гнёздышка, то ли улья, и томных вздохах над колдографией Гилдероя Локхарта с замысловатым автографом, удостоенной почётного места на прикроватной тумбочке.       Сейчас же её супруг действительно вытирал испачканные ладони дочурки, но отнюдь не в приступе родительской любви. Он всего-то заметил движущуюся навстречу эффектную колдунью с белокурыми прядями, пурпурными губками, прелестным личиком и грациозной походкой лесной нимфы. Но самое главное – восхитительные ножки в кружевных чёрных чулках, виднеющиеся из-под укороченной мантии. А ежели присесть под благовидным предлогом заботы о малютке, то обозрению «участливого батеньки» обзавидовалась бы уйма мужчин.       Вспышка.       Но вершину сего изумительного семейства мистер Поттер проглядел. Вон же она, старшая дочь четы, брезгливо плетётся на расстоянии нескольких футов, задевая носками уродливых сапог рассыпчатый снег. Девушка донельзя стеснялась и недалёких родителей, и уценённой мантии, и обязанности каждое Рождество навещать всю знакомую и малознакомую родню, старательно изображая чуть ли не Благородный и Древнейший Дом. Ведь помимо этого в её жизни предостаточно стремлений! Барышня жаждала нежиться на лазурных пляжах Ривьеры, получать благоухающие букеты от толп поклонников в погожие зимние деньки, блистать на светских раутах, подобно звезде Вифлеема, лениво просматривать посвященные ей сонеты на гербовой надушенной бумаге, лукаво подмигивать с первой полосы «Ежедневного Пророка». Разумеется, к её ногам должны пасть Корнелиус Фадж, Люциус Малфой, Альбус Дамблдор и Тёмный Лорд собственной персоной. А желательно, два или три Тёмных Лордов. Естественно, вдоволь насладившись страстными мольбами воздыхателей, юная мечтательница решительно собиралась выйти замуж по любви за красивого, умного и богатого молодого человека. Почему он должен заметить её среди тысячи тысяч миловидных девиц? О, такие пустяки никогда не посещали её сознание, одурманенное грёзами, словно опиумом Викторианской эпохи.       – Профессор? – его мягко окликают.       После прочтения чаяний и забот этих личностей хочется вымыть себе мозги. Или достать их мозги и хорошенько сполоснуть родниковой водой.       – Профессор, всё в порядке?       – Благодарю, мистер Поттер, за ваш бесценный совет, – наконец отвечает он.       – Вы же не увидели лишь то, что хотели увидеть? – внезапно догадывается ученик.       Вспышка, озаряющая участившийся снег.       – Я увидел достаточно, можете быть в этом уверены, – уходит от прямого ответа учитель.       – Позволю себе заметить, профессор, что селективное восприятие – одно из когнитивных искажений и не способствует рациональному мышлению.       – Я вас услышал. Раз вы были столь любезны, обратив моё внимание на весьма занимательное зрелище, то позвольте поделиться с вами не менее чудесной историей, мистер Поттер, – у него получается произнести слова бесстрастно. – Однажды ради праздного любопытства я покопался в сознании одного магловского доктора. В пучине скучных и заурядных лет его жизни меня заинтересовал канун давно минувшего года. В тот знаменательный день стол этого господина ломился от индейки, политой сладко-кислым клюквенным соусом, картофеля с тимьяном и гусиным жиром, мясного пирога из слоёного теста, тушённой брюссельской капусты с сыром, запечённых каштанов, пудинга со сливками и ромом, имбирного печенья в виде забавных человечков и прочих яств. В разгар праздничного веселья в дверь его дома постучали.       Профессор Квиррелл остановился, словно сам не зная, что произойдёт дальше в повествовании. Повисла тишина, нарушаемая приглушёнными звуками уличной суеты: краски, крики, возгласы, смех, вспышки…       – И что же случилось потом? – мальчишка будто всерьёз решил, что ему собираются поведать душещипательную зимнюю сказку.       Вспышка, вобравшая ослепительный блеск вычурных фейерверков.       – Вместо запоздалого гостя к врачу пожаловав один из детишек близлежащего приюта, привнеся в жилище запах сырости, старых лохмотьев и грязного тела. Столь жалкому заведению потребовалась медицинская помощь именно в преддверие Нового года, ведь к ним забрела бродяжка на сносях. Мысли доктора обуяло справедливое негодование: «Не далее как в прошлое воскресенье их дворовая сука ощенилась здоровыми собачонками без постороннего участия. А здесь какая-то оборванка возомнила из себя благородную леди. Ишь какая!» Доктор не собирался бросаться на выручку по первому зову мерзких голодранцев. Сперва он попрощался с достопочтенными гостями, не забыв пожать руки джентельменам и облобызать пальчики дам. И только отхлебнув горячего эля с мякотью печёных яблок, лекарь, кряхтя и чертыхаясь, пустился в путь. По дороге доктор совершенно случайно встретил старого знакомого и решил подробнейшим образом осведомиться у того, как дела у его высокочтимой супруги, любимых отпрысков, очаровательных внучат, а также подающего надежды на скачках мерина. Лишь после этого наш господин наконец удостоил чести обитателей приюта, но жизнь уже покинула его несостоявшуюся пациентку, чему он не слишком опечалился.       – Человеку затруднительно принять быстрое решение в непредвиденной ситуации, – грустно замечает ученик. – Полагаю, он сожалел о таком поведении впоследствии.       – Здесь наши мнения совпадают. Я также полагаю, что у доктора появились причины в будущем горько сожалеть о своём поступке, – улыбка профессора Квиррелла наполнилась умиротворённым спокойствием. – Но я отвлёкся от основного рассказа. Уж не думаете ли вы, мистер Поттер, что я решил поделиться столь непримечательной историей? – ещё одна пауза, чуть длиннее предыдущей. – Оборванка, о которой шла речь, была колдуньей. Не знаю, почему я не упомянул этого раньше. Вероятно, происходящая здесь неразбериха сбивает меня с толку. А теперь, подумайте над небольшой задачкой: как женщина с волшебной палочкой могла бы избежать смерти в никчёмном клоповнике?       Вспышка, чёрная и невзрачная, пробравшаяся из забытых глубин небытия.       На витринах лавочек Стужа неспешно выцарапывает закоченелым дыханием замысловатые узоры странных химер.       – Нет, не смейте молчать, мистер Поттер! Не разочаровывайте меня, вопрос не настолько сложный, чтобы бессмысленно пялиться в Пустоту. Предлагайте решения!       – Вероятно, ей лучше было обратиться в больницу святого Мунго, – последовал приглушенный ответ. – И иметь при себе набор целителя, пузырёк с пилюлями еды и питья…       – Вариантов существовало предостаточно: от заимствования денег из кошелька любого прохожего до наложения Империуса на зажиточную магловскую семью, где к ней отнеслись бы как к обожаемой дочери. Но эта особа возомнила себя героиней трагического романа. Новоявленная мадам Бовари!       – Профессор, успокойтесь.       – Лучше бы она вообразила себя Медеей.       Мимо проносится толпа ребятишек со сладкими корзинками из песочного теста. Из-за быстрого бега на мёрзлую землю высыпаются медовые цукаты, сморщенный изюм, дробленные орехи, съедобные бусины и мятный мармелад.       – Мне жаль, профессор.       Идея сопровождать Гарри Поттера определённо была не лучшим замыслом в деятельности Тёмного Лорда. Хладная Стужа на краткий миг прокралась в его сознание, выпуская царившую Пустоту. Он точно не должен был говорить подобное. Если мальчишка передаст суть их разговора Дамблдору, то за подобное фиаско позорно оказаться в учебниках по истории. Но не стирать же теперь память герою магической Британии!       – Мне требуется ваше слово, ваше обещание и ваша клятва держать в тайне то, что я вам сказал, – учитель не добавляет никаких угроз, внимательно наблюдая за стремительным падением искристого снега.       Вспышка.       Вспышка.       Вспышка.       – Они ваши, – понимающе соглашается мистер Поттер, хотя в действительности он не осознал ровным счётом ничего.       Вспышка, стирающая грань между явью и иллюзией. Кажется, метель вскоре укроет пуховым одеялом острые крыши улицы, скрывая её от окружающего мира. Они ведь идут по обледенелой дороге прямо сейчас, не так ли? Или же их следы давно стёрты снегом прошедшего Рождества? Может, столь глупая беседа не происходила вовсе? Никогда.       Вспышка. Но пока не последняя.