Молитвы к звёздам (HPMOR)

      С момента первой битвы между Армиями прошло меньше двух дней, а Дамблдор уже успел сделать ответный ход. Ну не может же директор допустить установление дружеских связей между факультетами или, того хуже, развития навыков практического применения чар у учеников. Подобный поворот событий явно не входил в планы Верховного чародея Визенгамота, ведь таинственного Волшебника и умудрённого Наставника куда легче изображать перед стадом баранов, а не перед здравомыслящими личностями. Вероятно, именно поэтому на поляне, некогда служившей отправной точкой для Легиона Хаоса, теперь решили отпраздновать Вечер костров. Что за вздор? Когда это в Хогвартсе отмечали Ночь Гая Фокса? Разумеется, Дамблдор ловко выкрутился, заявив, что сие мероприятие поможет маглорождённым и чистокровным волшебникам лучше узнать друг друга, проникнуться взаимоуважением в приятной доброжелательной обстановке. Конечно, если считать под «приятной доброжелательной обстановкой» ровно четыре одиниковых больших костра, разделяющие учеников по разным факультетах. Это же так чудесно, когда все вокруг следуют ролям, уже выбранными для них директором. Ведь только таинственный седовласый Наставник вправе решать, кому быть злодеем, а кому разрешается поиграться в Избранного. Профессор Квиррелл успел оценить честность и непредвзятость Распределяющей шляпы, когда юный Том Риддл не попал на своё законное место в Слизерине. Там мистер Поттер с помощью лести, хитрости и коварства с лёгкостью завоевал бы полезных приспешников для будущего покорения Британии. Впрочем, он мог без особых усилий провернуть то же самое и на Гриффиндоре, продемонстрировав впечатлительным львятам смелость, решительность, доблесть и хорошенько промыв им мозги пафосными речами. Но нет, Дамблдор забросил героя магического мира именно в Когтевран, студенты которого во время завтрака глаз не поднимают от книжек и предпочитают любой деятельности умозрительные размышления о влиянии шотландского акцента на произнесённое заклинание. Да проще собрать армию из домовых эльфов, чем из людей такого склада характера. Пожалуй, даже прояви мистер Поттер невиданное мастерство и поведи их в бой, когтевранцы ещё лет эдак пятьдесят станут спорить о формулировке двадцать третьего пункта в учредительных документах созданной организации. И Дамблдор это прекрасно понимал. Он и не собирался предоставлять Гарри Поттеру такую мелочь, как свободу действий. Зачем Избранному свобода? Его дело исполнять приказы таинственного Волшебника и глупо морщить лоб в безуспешных попытках понять загадочные тирады, изначально лишённые всякого смысла. Только Наставник может выбрать подходящую и правильную для героя компанию, друзей, с которыми не зазорно выйти на публику, чтобы у каждого идиота в толпе получилось ассоциировать себя с ними. «Простой парень с соседского двора» и «хорошая сообразительная девочка»: примерно такие типажи искал директор. К счастью, у юного Тома Риддла хватило ума завязать знакомство с Драко Малфоем. Что ж, профессор Квиррелл всецело одобрял подобный выбор, ведь он гарантирует не только поддержку Благородных и Древнейших Домов, но и непрерывное поступление денежных средств (конечно, у мистера Поттера есть внушительный счёт в «Гринготтсе», но к чему по пустякам тратить собственные сбережения?). Увы, не во всех вопросах Мальчик-Который-Выжил оказался столь же дальновиден. Иначе как объяснить избрание Гермионы Грейнджер в качестве ближайшей прислужницы следующего Повелителя Британии и хранительницы его тайн? Разве её кандидатуру не нужно было отклонить ещё на первом уроке Защиты, где девчонка продемонстрировала поразительную глупость и упрямство, граничащие с идиотизмом? Более целесообразным было бы рассмотреть прочих претенденток: Дафну Гринграсс с приемлемой родословной или Падму Патил с её цинизмом и беспринципностью. Впрочем, профессор Квиррелл не собирался опускаться до уровня директора и навязывать герою механического мира правильных приспешников. Гермиона Грейнджер не такой уж и плачевный вариант. Благо, мистер Поттер не выбрал Трейси Дэвис и на том спасибо. А характер мисс Грейнджер просто необходимо подвергнуть умелой корректировке. И едва ли эти изменения потребуют значительных усилий со стороны профессора Защиты. Тёмный Лорд исковеркивал сознание опытных авроров и сотрудников Министерства, справиться же с сумасбродной мечтательницей с возвышенными идеалами – задача нескольких месяцев, если не недель.       На практике не так уж и легко оказалось создать для развития юного Тома Риддла идеальные условия с возможностью управлять человеческими ресурсами, не привязанными к конкретному факультету. Во-первых, хотя профессор Защиты и играл роль непредвзятого преподавателя, но позволил себе слабость мысленно поболеть за себя. Во-вторых, непосредственно во время сражения он ежеминутно тревожился, что мистер Поттер сейчас кого-нибудь угробит и тогда придётся незамедлительно спасать свою копию от перспективы проведения остатка жизни в Азкабане. Но и окончание битвы не принесло желанного покоя, ведь в тот же вечер профессор Макгонагалл вежливо, но настойчиво напомнила о необходимости сдать отчёт о проведённом внеклассном мероприятии, с детальным пояснением, какой воспитательный эффект возымели все факторы окружающей среды, в том числе и жёлтые листья в лесу, на сознание подрастающего поколения. Сперва профессор Квиррелл кратко обозначил, что жёлтые листья, равно как и пни, деревья, муравьи и прочие красоты природы никакого воспитательного эффекта не имели, а служили для воссоздания условий настоящего боя. Не прошло и получаса, как к нему вновь наведалась заместительница директора и всё ещё крайне вежливо, но очень настойчиво заметила, что «умничать» профессор Защиты может в свободное от выполнения обязанностей время, а она ждёт предоставления документации, заполненной в соответствии с требованиями. Второй отчёт содержал подробное описание воспитательной функции жёлтых листьев в развитии познаний об окружающей среде (а то вдруг кто не был осведомлён о существовании осени?), эстетического вкуса и физического здоровья, потому как дышать свежим воздухом очень полезно. Да, Армии ведь только ради лесных прогулок и создавались. К необычайному удивлению, состряпанная ересь пришлась по душе профессору Макгонагалл, уверившей его, что педагогическое мастерство не приобретается без усилий, но профессор Квиррелл явно наделён выдающимся талантом и пребывает на верном пути. Исписанные свитки были аккуратно перевязаны красной тесьмой, бережно помещены в кожаные тубусы и надёжно заперты в массивном шкафу среди прочей макулатуры. Вероятно, Дамблдор, помнивший тяжёлые военные года, всерьёз опасался внезапного дефицита туалетной бумаги в Хогварсте. Ибо для каких-либо других целей подобную дичь едва ли можно использовать.       Сейчас же вся школа уже битый час топталась на лесной поляне, будто директор намеревался обустроиться здесь на ночлег. Для создания более праздничной атмосферы прямо возле костров возникало множество угощений, традиционных для Ночи Гая Фокса: куриные ножки в медово-горчичном соусе, капустно-морковный салат, заправленный майонезом, бекон с сушёным горохом, жареные колбаски под молочным соусом, красные яблоки в карамели, присыпанные шоколадной стружкой, кусочки имбирного торта с белой патокой и клюквой, костровые ириски из мелассы. Именно от последних расползался горьковатый запах тёмного шоколада, сливочного масла и коричневого сахара, будто намереваясь превратить происходящее в ванильную сказку с приторным названием.       Профессор Защиты предусмотрительно отошёл подальше, рассудив, что холодную отчуждённость при желании можно приписать и профессору Квирреллу, и Дэвиду Монро: смотря как дальше будут развиваться события. Он пытался уловить, говорит ли кто-либо о прошедшей битве, ведь общественный интерес был бы весьма кстати для юного Тома Риддла. К сожалению, со своего наблюдательного пункта ему удавалось услышать или громогласный бас Хагрида: «Эх, щас бы сделать тушёнку из утки, да с душистым перчиком в банки закатать. Зимою бы да под бренди за милую душу пошло», или несуразную болтовню старшекурсниц, перемешанную с глупым хихиканьем и ежесекундным закатыванием глаз. Только вот разговор их был далёк от какого-либо анализа использованных тактик или заклинаний, поскольку девушек волновали куда более серьёзные проблемы.       – Я не понимаю, зачем эта первогодка Грейнджер вообще туда полезла? – удивлённо подняла брови вверх симпатичная шестикурсница. – Ну да, она получила должность генерала. Но как это поможет ей найти будущего мужа?       – Вот именно! – поддержала её подруга, лакомясь глазированными яблоками в сиропе. – К чему тратить время на подобную ерунду? То есть, я имею в виду, что на том же матче для квиддича можно якобы случайно оступиться на трибуне и упасть в объятья невероятного красавчика. А какова цель таких мероприятий? – она утомлённо закатила глаза.       – Ну, вообще-то профессор Квиррелл предоставил неплохую возможность для тренировки заклинаний на практике, – присоединилась к обсуждению ещё одна девушка с ирисками. – Тем более в условиях, приближённым к реальным.       – Да, но как это поможет найти будущего мужа? Ты что, не понимаешь о чём речь? – медленно задала вопрос шестикурсница, будто разговаривая с очень недалёким человеком. – Ты видела эту униформу? Камуфляжная ткань, да ещё и нужные места не подчёркивает. Разве настоящая женщина, – это словосочетание она произнесла с неподдельной гордостью, – наденет такое?       – Но, может быть, – осторожно предположила девушка с ирисками, – Грейнджер просто для собственного развития присоединилась к Армиям профессора Квиррелла…       – Ты думаешь, она стала генералом, чтобы Квиррелла захомутать? – мигом оживилась шестикурсница. – Ну да, тогда это всё объясняет.       Судя по услышанному, герой магической Британии особо никого не интересовал. К тому же, сам мистер Поттер не додумался скрыть недовольство из-за проигранного сражения и утверждать, что произошедшее всего лишь дружественная игра, в которой все участники проявили себя достойно. Вместо этого ученик отдалился от компании и подошёл к учителю. Профессор Квррелл ощущал его огорчение с расстояния нескольких десятков футов.       – Я вам не помешаю, профессор? – осторожно спрашивает юный Том Риддл.       Время пошло, выскользнуло из оков багровых отблесков, взмыло ввысь и растаяло в дымном воздухе.       Минуты сгорают в дрожании тревожных костров с шипящими языками пламени, походившими на извивающихся змей, сцепившихся в смертельной схватке. С раздосадованным ворчанием просыпаются ото сна тёмные верхушки деревьев, уныло мотая ветками, с которых тяжело опадают желтеющие листья. Они опускаются на землю с медленной неспешностью тающего горячего воска, стекающего с алтарной свечи в старинном позолоченном канделябре. Некоторые находят приют на замшелых мёртвых пнях, напоминающих окаменелые фигуры садовых гномов около пряничного домика.       – Вы хотели о чём-то поговорить, мистер Поттер? – интересуется профессор Защиты, предполагая, что ученик собирается каким-то образом извлечь выгоду из разговора и предстать в благоприятном свете перед студентами Хогвартса.       Возможно, он решил провернуть что-то похожее на «милостивое прощение обидчиков», как уже делал ранее, когда профессор Квиррелл учил его проигрывать. Однако, не вполне ясно, как юный Том Риддл собирается обернуть обычную беседу с учителем в свою пользу. В самом деле, ну не мог же мистер Поттер просто прийти бесцельно провести время за пустой болтовнёй? Какой в этом смысл?       – Профессор, я только сейчас осознал, как важны Армии для учебного процесса в нынешнем Хогвартсе. То есть, раньше мне просто казалось, что это интересная форма проведения уроков и тому подобное, но после первой битвы я понял истинную цель вашей затеи.       Неужели? Оставалось надеяться, что умозаключения мистера Поттера отличаются от поражающих догадок девушек на поляне. Или же ученик каким-то чудом умудрился прочитать не менее высокоинтеллектуальный отчёт профессора Защиты?       Профессор Квиррелл просто развивал у учеников способность убивать и предоставил возможность юному Тому Риддлу выбрать лучших магов для будущих Пожирателей, Легиона Хаоса или как он там пожелает назвать своих последователей. При этом, должности двух других генералов были отданы мистеру Малфою и мисс Грейнджер, ближайшим прислужникам следующего повелителя Британии, которые должны были усовершенствовать навыки руководства значительными человеческими ресурсами. Но судя по восхищённой речи героя магического мира, столь очевидные вещи не доступны для его ограниченного восприятия. И если сперва профессор Защиты предполагал, что мистер Поттер просто играет роль благородного и доброго мальчика с целью завоевать симпатию учителей, то сейчас приходилось признать: даже дети с самыми выдающимися задатками могут превратиться в полных идиотов без надлежащего воспитания. К счастью, Тёмный Лорд не слишком поздно встретился со своей копией и теперь решительно собирался привить мистеру Поттеру необходимые идеи и установки. Кто знает, может, опоздай он на три-четыре года, и юный Том Риддл стал бы лучшим дружбаном Рональда Уизли, вовсю крутил роман с его сестрицей Джиневрой и использовал голову исключительно в качестве средства для забивания квоффлов в кольца противника. Профессор Квиррелл не простил бы себе подобного провала!       Однако, восторги мистера Поттера по поводу внеклассных занятий вызваны неизвестными причинами, а профессору Квирреллу нужно ответить на похвалу. С одной стороны, можно просто кивнуть с загадочным взглядом или произнести с умудрённым видом: «Я не сомневался, что такой талантливый ученик как вы поймёт скрытый смысл моих замыслов». На некоторое время удастся избежать недопонимания, но, другой стороны, тогда профессор Защиты уподобится нерадивым второкурсникам, которые, услышав про взрывное заклинание начинающиеся на «Экс…», уже готовы блеснуть интеллектом и горланить с мест наперебой: «Экспеллиармус, да знаем мы», «Я первый сказал!», «Нет, я!», «Оно ещё от Авады Кедавры хорошо защищает. К нам недавно один Избранный из-за границы приезжал читать лекцию и говорил, что именно Экспеллиармусом одного местного Лорда развеял. Вы не поверите, прям в пыль».       Признаться в невежестве не зазорно. Тем более перед самым собой.       – Сомневаюсь, что вам удалось разгадать мои намерения, мистер Поттер, – спокойно сообщает профессор Квиррелл. – Но, несмотря на это, мне действительно интересно услышать вашу точку зрения.       А заодно и разобраться в способе мышления чужого разума, чтобы преподнести последующие важные доводы с приемлемой для мистера Поттера позиции. Да, профессор Квиррелл уже осознал, что даже теоретическая беседа о возможной смерти родителей не вызвала у юного Тома Риддла особого энтузиазма. Возможно, стоило по-другому построить предложения и результат был бы иным?       – Введением Армий вы изменили саму основу взаимоотношений профессоров и студентов Хогвартса. Когда я впервые посетил другие занятия, меня поразила одна важная деталь: все преподаватели рассматривали ученика исключительно в качестве объекта воздействия. Да, конечно, я признаю, что стиль общения с аудиторией у каждого учителя индивидуален, но суть от этого не меняется. И профессор Макгонагалл, и профессор Снейп, и профессор Флитвик нацелены лишь на передачу чётко ограниченной суммы знаний и проверку её успешного усвоения. Студенты пассивно исполняют соответствующие требования, а творческий подход не только не приветствуется, но иногда и карается. При чём зачастую материал искусственно разделён на подтемы с обязательной промежуточной аттестацией, после сдачи которой ученик благополучно забывает информацию. Она же уже пройдена, а значит не нужна. Но в битвах Армий невозможно игнорировать какое-либо заклинание, ведь приходит понимание, что знания необходимы не только для итогового экзамена, а здесь и сейчас. К тому же, вы перевели студентов из категории объекта воздействия, глупого, беспомощного и бесправного, в голову которого следует вбить определённый набор сомнительной информации, в субъекта взаимодействия, креативного, принимающего решения и отвечающего за них. Скажите, вы позаимствовали этот подход у магловских школ, уже давно практикующих подобные методики?       – Позвольте поинтересоваться, мистер Поттер: вы были на индивидуальном обучении?       – С чего вы взяли, профессор?       Правильно. Не надо по первому же требованию делиться деталями своей биографии с малознакомыми личностями.       – За время странствий по миру мне доводилось лицезреть несколько магловских учебных заведений, и, исходя из услышанного, могу сделать очевидный вывод: эти восхваляемые вами магловские школы вы не то, что не посещали, а в глаза их не видели. Поэтому в будущем вам не стоит так неосмотрительно высказываться по поводу тем, которые вы весьма смутно представляете. И особенно, если вам неизвестен уровень осведомлённости собеседника.       Языки пламени безуспешно пытаются взлететь в чернильные небеса, словно хлопающие крылья хищной птицы, потерявшей способность летать.       – Возможно, вы хотели бы присоединиться к сверстникам, мистер Поттер? – предлагает профессор Квиррелл, кивая в сторону маленьких шумных группок.       Любопытно, насколько искусно юный Том Риддл сможет сыграть роль преданного друга и доброжелательного собеседника. Если ученик прямо сейчас с радостной улыбкой подойдёт к мисс Грейнджер с хвалебными одами в её честь, то профессору Защиты останется лишь с гордостью смахнуть умилённую слезу.       – Нет, пожалуй, немного позже.       Профессор Квиррелл прекрасно осознавал причину, по которой герой магической Британии предпочитает общество циничного преподавателя вместо веселого времяпрепровождения в компании одногодок. И причина эта крылась явно не в глубокой привязанности к мрачной персоне профессора Защиты. К сожалению, Мальчик-Который-Выжил не способен скрыть жгучую зависть из-за триумфа Солнечного Отряда. Надо как-нибудь научить мистера Поттера здраво оценивать происходящие вокруг события. Есть планы, в которых необходимо победить любой ценой, но зачем так печалиться из-за незначительного проигрыша в пустяковой школьной игре? На что она повлияла? Совершенно ни на что. Более того, его ближайшие соратники учатся руководить значительными людскими резервами. Разве есть повод для грусти?       – Недавно я понял, что не в полной мере составил представление о факторах, позволивших Гермионе разгромить и Легион Хаоса, и Армию Драконов, – продолжает юный Том Риддл. – То есть, я конечно же, уловил основную стратегию, но как ей удалось превратиться в гениального генерала? Я, несмотря на все мои размышления, так и не смог подобрать правдоподобные гипотезы. И, боюсь, что если не разрешу это противоречие, то в будущих битвах могу оказаться в столь же плачевном положении.       А, так вот в чём дело. Честно говоря, это даже немного удивительно. Тёмный Лорд, столкнувшись в школьные годы с серьёзным препятствием, едва ли побежал бы умолять о помощи Горация Слагхорна или Галатею Вилкост, хотя относился к ним с должным уважением. Да, возможно, он бы попросил список литературы или подпись для посещения Запретной секции в библиотеке, но делиться переживаниями с посторонними личностями? Зачем? Сложно представить, чтобы его угораздило вприпрыжку заявиться в кабинет к декану Слизерина и, как последнему остолопу, осведомиться: «Слушайте, профессор, вы случайно не знаете ничего о крестражах? А то мне в голову пришла парочку идей, вот решил с вами посоветоваться». Немыслимо! К тому же, юный Том Риддл ведь не подозревает, что общается со своей более разумной версией, а потому подобное поведение и вовсе поразительное. Дикость какая-то! Такую пагубную привычку следует незамедлительно искоренить.       – Так вот почему вы, мистер Поттер, так упоённо восторгались моей манерой ведения занятий? Вероятно, вы рассчитывали, что после долгих хвалебных речей из уст ученика, который пользуется моим расположением, я, растрогавшись, тут же дам вам несколько полезных подсказок, чтобы в следующем сражении вы не проиграли столь унизительным образом. Сожалею, однако вы слегка переоценили значимость собственной персоны в моей системе ценностей.       По крайней мерее, это станет хорошим уроком для мистера Поттера. Иначе в дальнейшем юный Том Риддл просто будет полагаться на статус Избранного, надеясь в обмен на милую улыбочку получить бескорыстную помощь окружающих. Сторонников необходимо привлечь на свою сторону выгодными предложениями, приспешников – покорить, а с могущественными союзниками на время объединиться и при случае аккуратно избавиться от них. Разумеется, впоследствии осторожно и деликатно переманив их приверженцев к себе.       – Вообще-то, я думал, что вы, профессор, просто укажите на мои промахи в минувшей битве. Если мне не изменяет память, выявление и анализ ошибок, допущенных учениками – прямая обязанность учителя, – довольно ловко выкручивается мистер Поттер. – Не знаю, почему вы решили, будто я прошу вас о личной услуге. К тому же, мне не нужна победа, полученная нечестным путём.       Ему не нужна победа, полученная нечестным путём.       Двуличный маленький змеёныш. Вся школа в начале учебного года обсуждала итоги соревнования по прочтению книг между мисс Грейнджер и героем магической Британии, который, естественно, и не помышлял прикасаться к Маховику времени. По-видимому, непоколебимые моральные принципы появились у юного Тома Риддла не так уж и давно. Если, конечно, вообще появились. В любом случае, заявление прозвучало довольно убедительно и могло бы возыметь желаемый эффект на более доверчивых слушателей. Это хорошо. Навыки говорить благородные и правильные обеты с искренним блеском в глазах пригодятся для будущих политических игр.       – Что ж, мистер Поттер, как учитель я с удовольствием укажу вам на некоторые моменты вашего взаимодействия с подчинёнными, которые мне показались не вполне удачными, – профессор Квиррелл делает вид, что верит в чистосердечие ученика.       Отблеск, освещающий темноту ночи, бьющуюся в костлявых ветках насторожённых деревьев.       – Профессор, если вы подбираете слова, чтобы не задеть мои чувства, то можете не сдерживаться, – вероятно, молчание затянулось, и мистер Поттер сделал неверные выводы. – Я готов выслушать вашу критику.       Удивительно, как это работает? Мистер Поттер сказал, что готов к резким высказываниям и казалось, профессор Квиррелл может не сдерживаться в язвительных замечаниях, однако именно после услышанного он задумался о более деликатной формулировке. Пусть юный Том Риддл немного приободрится после недавнего проигрыша. Говорят, дети крайне восприимчивы к пустякам и могут из-за сущей нелепицы стать неуверенными в себе, получить психическое расстройство, а то и вовсе превратиться в неудачников. А Тёмный Лорд точно не планировал всю свою бессмертную жизнь нянчиться с бесполезной копией. Такого ещё не хватало!       – Напротив, мистер Поттер, я действительно считаю, что значительная часть ваших приказов в качестве генерала имеет смысл и заслуживает уважения.       Профессор Квиррелл не сжалился над учеником. Безусловно, нет. Он просто решил поддержать юного Тома Риддла в гнетущие минуты поражения, которые столь неприятны в молодом возрасте. Нет, не так. Тёмный Лорд вовсе не собирался утирать кому-то сопли. Это всего лишь забота о собственном спокойствии в будущем.       – Я по достоинству оценил тщательность вашей подготовки, разделение обязанностей в Армии, тренировки с Легионом Хаоса и выбранную стратегию, – он намеренно говорит столь пафосное название «Легион Хаоса», словно речь идёт о масштабном подразделении Аврората, а не о кучке шумных первокурсников-недоучек в глупой детской игре. – Кроме этого, я обратил внимание на использование девизов в качестве средства поднятия боевого духа солдат. Впрочем, мисс Грейнджер также применила тот же приём. И, честно говоря, меня как учителя несколько огорчило, что мистер Малфой не додумался до столь основоположного принципа поддержания морального настроя.       – Говоря о Гермионе, вы имеете в виду песню Солнечного Отряда?       – Да, мистер Поттер. В некоторых случаях распевание воодушевляющих куплетиков объединяет бойцов и вынуждает чувствовать себя частью целого. Полагаю, мисс Грейнджер это прекрасно осознавала, однако из-за отсутствия опыта она реализовала свой план не лучшим образом. Замысловатые песнопения, требующие запоминания и длительного времени, подходят лишь для торжественных парадов и празднования победы. В разгар боя подобные стишки бесполезны. Но вы, – профессор Защиты сдержал не вполне уместные нотки гордости в голосе, – вы с вашими способностями не допустили столь глупой ошибки. Я и не сомневался, что вам в голову не придёт подобная бессмыслица. И не был разочарован: в разгар битвы вы заставили ваших солдат…       – Простите, профессор, я не заставлял их. Я просто предложил…       Зачем мистер Поттер оправдывается? Будто Тёмный Лорд не способен понять мотивы поступков юного Тома Риддла. Смешно. Да пусть в будущем хоть до смерти пытает своих приспешников, профессор Квиррелл и не подумает осудить или остановить его.       – От того, что вы назовёте вещи более благородными именами, истинная суть ваших поступков не изменится, – с улыбкой укоряет учитель. – Но, если вам так будет угодно, я перефразирую: вы предложили вашим солдатам во время боя кричать: «Кровь для Бога крови. Черепа для Трона черепов». Просто, чётко, звучно, запомнить легко, и к тому же, смущает противников. Я бы сказал – наводит ужас и пугает, но вы же не желаете слышать характеристики, которые звучат недостаточно Добродетельно для роли Избранного. Разумеется, справедливости ради, я не могу приписать вам авторство подобных лозунгов. Да, мистер Поттер, я догадался, откуда вы черпали вдохновение и вовсе не намерен вас укорять. Всё же, девизы такого рода не редкость: «Верность сильнее огня», «Кто отваживается – побеждает», «Идти дальше, а не гнить», «Женаты на жизни, влюбленные в смерть», «Кровь и честь», «Моя честь – это верность», «Хакко итиу» [1] и другие любопытные изречения.       – Да нет же, профессор! Так вы посчитали, что я… Что я бы стал подражать… Что я…, – казалось, от искреннего шока у мистера Поттера не хватает слов. – Нет! Уверяю, перечисленные вами примеры не имеют никакого отношения к Легиону Хаоса. Вообще никакого.       Профессор Квиррелл не видит смысла сдерживать улыбку. Отговорки юного Тома Риддла выглядят так смешно и по-детски.       – Мистер Поттер, надеюсь, вы сделали соответствующие выводы из сложившейся ситуации: в следующий раз, играя роль Добродетельного героя, вам следует избирательнее относиться к высказываниям на публике. Я понимаю, вы полагали, что волшебники далеки от изучения магловской истории, но в Хогвартс поступают ученики и из маглорождённых семей. Как вы могли забыть об этом? Допустим, что ваши сверстники слишком молоды для проведения параллелей с минувшими событиями, однако если бы кто-то из зрителей на трибунах поразмыслил о происхождении ваших кричалок? Вы вознамерились попасть на первую полосу «Ежедневного Пророка» с весьма занимательными заголовками?       – Кровь и черепа – это из «Вархаммера», профессор. Есть такая настольная игра, мне её родители подарили, – разъясняет мистер Поттер.       Профессор Квиррелл практически потерял дар речи. Нет, он конечно всякого ожидал от юного Тома Риддла, но настольная игра с черепами? Кто бы мог подумать, что у мистера Поттера столь извращённые предпочтения. Где маглы их вообще берут? Нелегально скупают в морге или бродячих псов отлавливают? Да, Тёмный Лорд явно иначе представлял тихий семейный вечер в благопристойном доме преподавателя Оксфорда. Впрочем, ему-то откуда знать о чём-то подобном?       Погодите-ка. Теперь понятно, с какой целью мистер Поттер таскается с громадным булыжником в кошеле и изо всех сил стремится трансфигурировать его в маленький бриллиант. Следует быть поосторожнее: не хватало ещё, чтобы обожаемый ученик огрел профессора Защиты увесистой каменюкой по затылку и принялся снимать скальп. Разумеется, Тёмный Лорд уже переместил крестражи в более подходящие места, но слишком обременительно вновь искать пригодное тело и проникать в Хогвартс.       – Хотите, можем как-нибудь сыграть вместе? – неуверенно предлагает мистер Поттер. – Если, конечно же, у вас будет свободное время и вы не против.       А у мальчишки, оказывается, весьма безудержный нрав. Что ж, если мистеру Поттеру так угодно, они могут сыграть в куда более крупных масштабах. Нет, естественно, Тёмный Лорд не собирался уничтожать целую страну, поскольку испытывал особую привязанность к Старой доброй Англии. Оставалось надеяться, что его копии с избытком хватит пару-тройку графств, чтобы натешиться. Печально, если Британия превратится в горстку черепов, однако, жалкая страна не идёт ни в какое сравнение с юным Томом Риддлом.       – Определённо сыграем, мистер Поттер. Но позже. Значительно позже. Напомню, что на данный момент вы неспособны победить даже кучку первокурсников, поэтому вернёмся к выявлению ваших упущений в битве. Признаться, сперва я приятно удивился, когда все три генерала решили выступить с воодушевляющей речью перед солдатами, однако услышав, какой вздор заявили вы, я был огорчён: «Ученики других армий похожи на нас». Какое временное помрачение рассудка заставило вас произнести подобную глупость?       – Я даже представить не могу, что вас могло так сильно раздосадовать, профессор, потому не буду оправдываться или искать отговорки. По-моему, сказанное мною – очевидные истины и отрицать их бессмысленно.       – В таком случае, мистер Поттер, ответьте на вопрос: каким образом можно быстро и надёжно сплотить группу разрозненных людей в единое целое?       – Я надеюсь, правильным ответом не будет что-то вроде «поставить им всем метку на лбу»? – устало предполагает ученик. – Не так давно я говорил вам, что не собираюсь становиться Тёмным Лордом. Мне казалось, мы уже обсудили этот вопрос и нет необходимости вновь его разбирать. Но, возвращаясь к вашему заданию, думаю, разрозненных людей следует увлечь общей идеей, занять совместной деятельностью, найти схожие интересы...       – Да, мистер Поттер, можете всецело посвятить себя этим увлекательным вещам: составить психологические тесты, устроить совместные вылазки на природу, организовать кружок по изучению древесины волшебных палочек, а мистер Малфой тем временем захватит власть в магической Британии, – профессор Защиты не скрывает раздражения. – Поскольку именно генерал Армии Драконов догадался сравнить своих солдат с остальными, пока вы блеяли «они такие же, как и мы». Нет, мистер Поттер. Вам следовало чётко обозначить, что есть «Мы», а есть «Они». И условные «Мы» всегда лучше, сильнее, умнее, достойнее, благороднее, чем условные «Они». Ничто так не объединяет людей как чувство превосходства над другими.       – Несмотря на то, что я не собирался и не собираюсь предпринимать хоть что-то отдалённо похожее на ваше предложение, но я не могу не отметить бессмысленность подобной затеи, – возражает юный Том Риддл. – Даже чисто теоретически, каким образом, по-вашему, я должен был аргументировать такую позицию? То есть, допустим, в случае, если бы я руководил одними когтевранцами, я бы ещё мог заявить, что «Мы» – самые умные, но ученики были разделены по Армиям независимо от возраста, факультета или чистоты крови. Как мне логически обосновать их превосходство?       – Для этого вам вовсе не потребуются логические доводы, – снисходительно объясняет профессор Защиты, щурясь от призрачного лунного света. – Люди с радостью поверят в любой бред, который возвышает их над другими. Не нужно никаких рациональных обоснований, достаточно самой глупой теории, проповедующей арийское происхождение, бремя белого человека, чистоту крови или прочую чепуху, отличающую одну группу от остальных. И вы в мгновение ока получите вопящую разъярённую толпу, готовую по первому приказу яростно броситься доказывать всем и каждому, что «Мы» – богоподобные существа, чьё природное предназначение – вершить судьбы ничтожных смертных.       – Нет, я не верю в подобную перспективу. Да, возможно, незначительная часть не слишком развитых индивидов и способна вообразить, что является лучшей по мнимым признаком, которые совершенно не зависят от личностных достижений, но большинство людей… Простите, сказанное вами ужасно, поэтому я на секунду потерял нить рассуждений, – мистер Поттер останавливается и переводит дыхание. – Позвольте продолжить: большинство разумных людей никогда ни при каких условиях не поддержат лидера, провозглашающего столь дикие постулаты.       Всё же, ученик слегка переигрывает с праведным негодованием. Насколько было известно профессору Квиреллу, юный Том Риддл рос в благоприятной для интеллектуального развития среде и едва ли ни разу не слышал о супремасизме [2] в доме преподавателя Оксфорда.       – Нравится вам это или нет, но исторические события свидетельствуют об обратном, мистер Поттер. Ах да, вы же планировали переписать историю. Весьма похвальное стремление. Полагаю, в вашем случае действительно стоит подкорректировать некоторые моменты в биографии. Всё же, досадно будет, если в разгар политической битвы за власть в Визенгамоте противники внезапно донесут до общественности подробности хулиганских выходок вашего биологического отца. Это может негативно сказаться на идеальной репутации Добродетельного Избранного и едва ли ваше заступничество за Лесата Лестрейнджа поможет сгладить ситуацию, – напоминает учитель, наслаждаясь то ли искренним, то ли наигранным замешательством ученика. – А теперь, мистер Поттер, советую прислушаться к моим словам: именно мнимые признаки превосходства, которые вообще не зависят от личностных достижений и усилий человека, наиболее воодушевляют людей. Представьте ситуацию: условные «Боб и Мэри» из Легиона Хаоса… Надеюсь, вы понимаете, что я даже в чисто теоретической беседе не стану принижать никого из своих учеников?       – Да, конечно же, продолжайте, пожалуйста, – мистер Поттер задумчиво смотрит в сгущающуюся темноту леса, словно вокруг не существует ни галдящей толпы, ни сверкающих отблесков, ни сливочно-сахарного запаха костровых ирисок – ничего.       – Итак, условные Боб и Мэри слышат, что их распределили в Легион Хаоса не по чистой случайности, а потому, что якобы профессор Защиты намеренно выбрал для Мальчика-Который-Выжил самых способных солдат, – профессор Квиррелл беспристрастно намерен указать юному Тому Риддлу на упущенные возможности. –Боб и Мери счастливы, ведь и так были твёрдо убеждены в том, что они особенные и, безусловно, лучше других. Это же очень легко и элементарно: превосходить кого-то из-за уже имеющихся характеристик: нашивки в виде руки с пальцами, собранными для щелчка; карих глаз или родинки на щеке. Главное, чтобы обозначенные достоинства достались Бобу и Мэри без малейших усилий: сразу при рождении или были получены в результате счастливого стечения обстоятельств. Тогда Боб и Мэри с гордостью выпятят грудь и без возражений ринутся с пеной у рта отстаивать свои законные права истинных владык мира. А если Боб и Мэри вдобавок по каким-то причинам не слишком преуспели в жизни, то теперь они знают, что это не их вина. Это подлые недо-людишки отобрали их законные привилегии. Осознав столь немудрённую истину, Боб и Мэри преклонят перед вами колени и даже позволят поставить метку на лбу. Но если вы хотя бы заикнётесь, что Боб и Мэри в сущности неглупые ребята, но им не помешало бы немного поработать над собой: попрактиковаться в невербальной магии, прочитать «Историю Хогвартса», усовершенствовать речь, то увы, вы обнаружите, что ряды ваших верных последователей значительно поредели. Ещё бы! Боб и Мэри на такое не соглашались. Они ведь и так лучшие, а потому вместо изнурительной работы над собой, с большей охотой отправятся на поиски нового лидера, который подтвердит их убеждения. И поверьте мне, подобный лидер обязательно найдётся. Только им будете не вы.       Тёмный Лорд прекрасно помнил разглагольствования Пожирателей, стремящихся оправдать совершённые ошибки. Нет, лорд Лестрейндж не виноват в том, что его сыновья Рудольфус и Рабастан выросли редкостными подонками. Это всё распутные грязнокровки развратили его наивных мальчиков. Нет, Сириус Блэк получал отвратительные оценки в Хогвартсе не из-за собственных лени и безделья. Просто на Гриффиндор распределили много маглорождённых, которые просто физически не давали ему, бедненькому, учиться. Прямо-таки книги из рук зубами выдирали. Нет, упадок Благородного и Древнейшего Дома Эйвери никак не связан с тем, что лорд Эйвери пристрастился к азартным играм, а леди Эйвери устраивала роскошные приёмы чуть ли не каждую неделю. Это всё мерзкие «Они». Как же удобно так жить!       – Более того, мистер Поттер, – продолжает профессор Защиты, отгоняя подступающую усталость. – Вы должны были невзначай сообщить Легиону Хаоса, что мисс Грейнджер и вовсе самостоятельно выпросила должность генерала у учителя, а потому следует ли с уважением относиться к ней самой и её подчинённым? Касаемо Армии Драконов, вам уместно было бы напомнить о сомнительном прошлом лорда Малфоя, и возмутиться, как сыну столь жестокого человека могли поручить командование бойцами.       – Нет, профессор, вы не правы. Вряд ли подобное заявление помогло бы мне завоевать симпатии слизеринцев, семьи которых также не отличаются безукоризненной репутацией, – замечает юный Том Риддл, гордясь, что сумел найти упущение в рассуждениях учителя. – Скорее, это взбесило бы их и настроило против меня.       – Вы ещё недостаточно хорошо разбираетесь в человеческой натуре, мистер Поттер, – небрежно напоминает профессор Защиты. – После поражения Тёмного Лорда, коим мы всецело обязаны вашей блистательной персоне, многие Благородные и Древнейшие Дома были скомпроментированы, их представители либо бесславно погибли за неприглядные идеалы, либо оказались заточены в Азкабане. Как вы понимаете, вышеперечисленное негативно сказалось на материальном благополучии и репутации потомков аристократических родов. И в этой ситуации один лишь лорд Малфой сумел не только отгородиться от нежелательных связей и сохранить политическую и финансовую мощь, но и сыграть роль жертвы. Вы до сих пор считаете, что слизеринцы благожелательно относятся к генералу Армии Драконов? Когда их собственные семьи бедствуют, а общество порицает отцов и матерей? Уверяю вас, Драко Малфой окружён верными и преданными друзьями лишь до тех пор, пока его отец имеет политическое влияние в магической Британии, но, если с лордом Малфоем произойдёт несчастье, едва ли товарищи по факультету кинуться утешать его сына. Так что, мистер Поттер, в случае возникновения конфликтов с Домом Малфоев в будущем, я надеюсь, вы знаете, как вам следует поступить.       – Хотя предложенная вами стратегия, профессор, действительно способна быстро привести к желаемому результату, однако такой путь грозит деструктивными последствиями в недалёком будущем, – продолжает упрямиться ученик. – Предположим, что мне удалось подчинить своей воле значительную массу людей: недалёких, жаждущих незамедлительных благ, с крайне агрессивным поведением и при этом, не способных рационально решить ни одну проблему. А теперь назревает вполне резонный вопрос: а зачем бы мне вообще понадобились такие союзники? Разве что с целью триумфально воссесть на чёрном троне, перед которым бы падали ниц послушные марионетки? Уверяю вас, профессор, моя самооценка не столь низкая, чтобы я нуждался в одобрении подобных личностей.       Отблеск, сокрытый вязким дымом, клубящимся по поляне сизыми перьями. Он вьётся под ногами, обвивает туловище, добирается до головы, задурманивая сознание.       – Полагаете, что выбранный вами способ взаимодействия с солдатами Легиона Хаоса был более конструктивным? – с ноткой пренебрежения в голосе интересуется учитель. – Вероятно, вы очень гордитесь собой, ведь предоставили ученикам свободу действий. Теперь никто не посмеет упрекнуть вас в неподобающем обращении с подчинёнными.       – А что плохого в свободе действий? Таким образом я увеличил шансы Легиона Хаоса на победу. К тому же, мне приятнее общаться с равными людьми, которых уважаю я и которые уважают меня, а не со сборищем запуганных рабов.       – Неужели? И что вы для этого сделали?        – Простите, что вы имеете в виду? – в свою очередь спрашивает юный Том Риддл.       – Каким образом вы как руководитель поспособствовали равноправному сотрудничеству в Легионе Хаоса? – уточняет профессор Квиррелл. – Разумеется, помимо пафосного провозглашения правильных истин?       – И во время тренировок, и непосредственно перед сражением я напоминал о необходимости критически оценивать полученные приказы и использовать любую удачную возможность для победы, если она покажется целесообразной, – охотно делится достижениями ученик. – Таким образом, в Легионе Хаоса формировались мыслящие свободные личности, способные самостоятельно принимать ответственные решения.       – Как мило, мистер Поттер. Такая стратегия и впрямь может увенчаться успехом, но только при условии соблюдения ряда факторов. И самый значимый из них – осведомлённость командующего об уровне умственного развития подчинённых, их хладнокровия, умения здраво оценивать ситуацию и предугадывать возможные преимущества и недостатки совершённых действий. Удивительно, как скоро вы узнали о наличии всех перечисленных качеств у солдат Легиона Хаоса в условиях крайне ограниченного периода времени перед первой битвой. Но если же вы просто понадеялись, что все первокурсники разом приобрели необходимые навыки, лишь пообщавшись с вами, то у меня для вас неутешительный вердикт, мистер Поттер. Будь это сражение настоящим, вы могли бы оказаться в куда более плачевном положении, поскольку на ваших последователей могли снизойти озарения самых разнообразных стадий кретинизма.       Под ногами прямо на глазах в причудливую мозаику складываются обессилевшие листья, остывшие неотёсанные камни, ломкие ветки, медные, алые, пунцовые и янтарные отблески от костра.       – Для предотвращения нежелательных инцидентов, профессор, существовал приказ «Мерлин говорит», а потому означенные вами обстоятельства навряд ли произошли бы на самом деле.       – Да, мистер Поттер, вы незамедлительно можете предотвратить либо остановить нежелательные действия, если сражение происходит на ограниченном пространстве: крошечном участке леса, на берегу озера или в тесной подворотне. Но я надеюсь, уровень ваших притязаний выходит за рамки упомянутых мною мест? – не удерживается от колкого замечания учитель. – А теперь представьте, как вы будете давать указания Бобу, возглавляющему войска в Риме, и Мэри, сражающейся в Париже, если сами вы в этот момент находитесь в Британии и у вас ещё десятки схожих проблем. Несколько затруднительная ситуация, не так ли?       – Прошу прощения, профессор, но я не собираюсь превращать мир в кровавое поле битвы.       Отблеск, тусклый и едва различимый, словно исходящий от яростного погребального костра по исчезающему миру.       – Я могу спросить иначе, – терпеливо продолжает профессор Квиррелл. – Как вы остановите Боба на дипломатических переговорах в Риме, и Мэри подписывающую соглашение в Париже, если вы в Лондоне и понятие не имеете, что собираются предпринять ваши приспешники. Напомню, вы сами предоставили им свободу действий, а Боб и Мэри искренне верят, что наиболее правильным поступком будет плевок в лицо потенциальному союзнику.       – Изложенная вами проблема кажется мне несколько надуманный, профессор, поскольку для избежания столь нежелательных казусов просто следует избирательно относиться к выбору лиц, которым поручаешь ответственное задание, – юный Том Риддл пытается отстоять свою позицию, даже не удосужившись заметить противоречия между приведёнными аргументами и собственным поведением в качестве генерала.       – Какое гениальное умозаключение, мистер Поттер. Вам было бы куда проще выбирать подчинённых для решения важных задач, если бы вы хотя бы на протяжении нескольких минут обсудили с ними ключевые вопросы, – учитель намеренно выделяет голосом ключевые моменты, чтобы ум юного Тома Риддла наконец-то посетила стоящая мысль. – Это помогло бы вам не только взглянуть на ситуацию под разными углами зрения, но и выявить предел одарённости собеседника, тем самым сразу же поставив бесполезных Боба и Мэри на соответствующее место.       Профессор Квиррелл чуть не произнёс «использовать их в качестве пушечного мяса», но вовремя подобрал более приемлемый речевой оборот.       – Постойте, профессор, вы хотите сказать, что Гермиона… Что она советовалась с другими учениками Солнечного Отряда? – поражённо предполагает юный Том Риддл и почти по-детски негодует. – Но… Но так нечестно!       – Отчего же, мистер Поттер? Мисс Грейнджер продуктивно использовала полученные человеческие ресурсы и достигла желаемого результата, – невозмутимо подтверждает профессор Защиты, пока рыжий лист зависает в неподвижном ноябрьском воздухе. – Вместо неуместного возмущения вы бы лучше последовали хорошему примеру для подражания.       И впрямь, мистеру Поттеру не стоило, как последнему глупцу, самолично преодолевать мельчайшие трудности во время подготовки к битве. Впрочем, не профессору Квирреллу укорять за подобное поведение. Как будто не очевидно, от кого юный Том Риддл унаследовал болезненное желание держать всё под контролем. Конечно, умилительно узнавать родные черты, однако именно эта пагубная привычка заставила Тёмного Лорда до одурения мучиться с бестолковыми Пожирателями, не способными предложить ни одной стоящей идеи, помимо сладострастных мычаний на тему: «Вот когда все грязнокровки вымрут, тогда и заживём». Однако, и последователи Дэвида Монро, наделённые безграничной свободой действий, также изрядно потрепали ему нервы. Они-то могли творить всё, что их душе угодно. Хотя, как правило, предпочитали вообще ничего не делать, помимо своего излюбленного занятия – дорваться до трибуны в Визенгамоте, и остервенело горланить: «Вот кабы я сел в кресло Министра магии, то уже сегодня вечером в одиночку победил бы Волдеморта и всех Обжирателей в честном бою на кулаках, завтра окончательно разобрался бы с высокими налогами, послезавтра – с перебоями в работе каминной сети, а послепослезавтра – с драконьей оспой». Чего же мелочиться?       ВЗРЫВ.       Внезапный, резкий, оглушающий.       Гигантские языки пламени взмывают ввысь, кипящей лавой разливаются над головой, опаляют небеса, будто намереваясь по-зверски сжечь их дотла. Десятки восхищённых глаз поднимаются вверх, упоённо следят за абсурдной картиной с глуповатыми улыбочками на лицах.       – Гриффиндор! – раздаются ликующие визги со стороны одного из костров.       Взрыв.       Звёзды неожиданно превращаются в расплавленное золото, стекающее прочными тонкими нитями до горизонта. Профессору Квирреллу дурно. Не до такой степени, чтобы упасть в обморок, но взрывы становятся настолько невыносимыми, будто грохочут прямо у него в ушах, разрывая мозг.       Синие волны смывают верхушки деревьев, погружая их в бешеный водоворот бездонной пучины. Небо пенится, плещется, шипит, сверкает сапфировыми искрами. В нос ударяет жжёный запах коричневого сахара и осенней прохлады. Но теперь он не слышит адского громыхания. Впрочем, как и выкриков за третьим костром. Только широченные улыбки, счастливые физиономии, перекошенные глупым кривляньем, открывание ртов без единого звука, словно школьники превратились в немых рыб, выкинутых на берег.       Когда зелёные молнии змеями извиваются в облаках, профессор Защиты понимает, что происходит. Дурацкие трюки полоумного Дамблдора, решившего предоставить безмозглой толпе не только хлеба, но и зрелищ. А юный Том Риддл воспользовался шансом заслужить расположение преподавателя, применив Квиетус на окраину поляны. К счастью, в стремлении завоевать чужое доверие мальчишка не додумался использовать какое-то заклинание непосредственно на персоне профессора Защиты. В противном случае директор очень заинтересовался бы удивительным резонансом их магии.       Его чуть не раскрыли из-за слабого тела Квиринуса Квиррелла, неспособного пережить обычные магические фейерверки. Конечно, Тёмный Лорд всё равно планировал изображать больного умирающего страдальца, однако только при возникновении подходящих случаев для вызывания сострадания со стороны мистера Поттера, а не потому, что занимаемая оболочка пригодна разве что для скармливания фестралам. Как же бесит!       Последние вспышки растают в небе, гул голосов прибивается к земле, они практически одновременно произносят:       – Благодарю вас, мистер Поттер.       – Простите, профессор.       По-видимому, юный Том Риддл наконец-то осознал, как глупо поступил, не поздравив мисс Грейнджер с победой и предположил, что оскорбил своей недалёкостью учителя. Впрочем, ошибка не столь катастрофическая, чтобы столь горестно извиняться.       – Вероятно, мистер Поттер, вы всё же решили вернуться к друзьям и сказать им несколько слов? – со всей тактичностью произносит профессор Защиты, милостиво не акцентируя внимание на довольно продолжительном времени, которое юный Том Риддл потратил для принятия очевидного решения.       – Что? – удивляется ученик, будто услышал самую поразительную вещь в мире. – Нет, я…       – Вы издеваетесь, мистер Поттер? Позвольте узнать, почему вы до сих пор находитесь здесь, а не налаживаете отношения с генералом Солнечного Отряда? – прямо спрашивает профессор Квиррелл, поражаясь недалёкости ученика.       – После всех ваших слов, вы действительно пришли к выводу, что другие важны? Вы искренне так считаете, профессор? – юный Том Риддл продолжает испытывать его терпение на прочность.       – Мистер Поттер, может, вы этого и не заметили, поскольку были заняты любованием собственным гениальным разумом, однако мисс Грейнджер талантливая волшебница и вам бы не помешала её помощь в будущем. С вашей стороны было крайне неблагоразумно испортить с ней отношения из-за глупой детской игры.       Ну теперь-то до юного Тома Риддла дошло? С таким детальным разжёвыванием Тёмный Лорд скоро начнёт превращаться не в змея, а в птицу. Это же они сначала подолгу летают в поисках пропитания, самозабвенно тащат еду до гнезда, держа её в клюве, а потом заталкивают добычу в разинутые клювы птенцов, которые истерично пищат, дожидаясь кормёжки? Мистер Поттер совсем обнаглел? Профессор Квиррелл ему синица что ли?       – Наверное, вы правы, профессор. Мне уже пора уходить, – соглашается мистер Поттер и идёт по направлению к безликому скопищу.       Профессор Защиты слышит, как под его шагами хрустит листва треском разбитых бокалов, а силуэт озаряют отблески горящих костров. Реальность вновь становится скучной и предсказуемой. Безучастно сгорают ветви в пресном пламени, галдят десятки голосов, на симпатичную шестикурсницу нежданно-негаданно снисходит поразительное прозрение:       – Так Грейнджер стала генералом не с целью найти будущего мужа? Она дура что ли? Часики-то тикают, а ей уже двенадцать!       И когда всё это закончится? Или Дамблдор всерьёз вознамерился торчать тут целую ночь, отмахиваясь от комаров бородой? А что? Они же живые, их убивать нельзя.       Профессор Квиррелл хочет посмотреть, соизволил ли мистер Поттер признать поражение и сыграть роль Добродетельного Избранного. Но он устал. Слишком устал. Настолько, что не может отыскать взглядом юного Тома Риддла в пёстрой толпе, словно его и вовсе нет поблизости. Глаза слипаются. Похоже, через пару секунд доведётся опять пускать слюни на мантию.       Отблеск.