Аконит

Я ощущаю лапами каждый миллиметр поверхности, по которой ступаю. Каждый камешек и каждую выбоинку на земле, любую травинку. Мощь моего тела не давит на мягкие подушечки конечностей — я не оставляю следов. Бесшумно ступаю, спрятав когти в мягкую шерсть. Я чувствую, как при каждом прыжке мое гибкое мускулистое тело сходится и расходится, словно пружина. Как ходят четким метрономом лопатки на моей гладкой спине. Как помогает мне мой гибкий легкий хвост при каждом маневре. Я почти лечу в этой свежей лунной ночи. Луна. Так ярко светит, озаряя мой быстро скользящий под лапами путь. Я не нуждаюсь в этой серебристой небесной красавице, в жемчужной царице тьмы. Я вижу все. Мои глаза видят четко и далеко в любой беспросветной темноте. Любое малейшее движение, любой опадающий листок, перебор лапок жучка на стволе дерева. Я вижу все, и я все слышу. Шорох, скрип, шелест сухих трав, взметнувшиеся крылья птиц вдалеке. Я вас слышу, я знаю, где вы, и чую. Я почти физически ощущаю ваш страх и трепет перед моей силой, перед моим запахом — вы дрожите. Вы знаете, что я рядом, что я могу при желании уничтожить вас. Поле. Такой желанный простор и высь. Это темное небо и бесконечная даль. Я бегу и кувыркаюсь, совсем как дикий кот, переевший запретной мяты. Только здесь я свободен. Здесь я наедине с миром и небом. Только тут мне хорошо и спокойно, тут можно не искать, не ждать… Я бегу, словно лечу, рассекая воздух и влажную траву. Прохладные капли стекают по моему носу. Здесь я счастлив, здесь я такой, каким мне предначертано быть. Здесь я могу позволить себе звать тебя. Чернота моей шерсти сливается с чернотой ночи. Я — мрак. Я иду за вами, и вас уже не спасти. Нет смысла бежать, кричать и молить. Все решено. Рассвет для вас не наступит. Поле оглушил громкий гортанный рык. И затаилось дикое зверье, взметнулись птицы из своих гнезд, задрожала листва... Два огромных зеленых глаза сверкнули в траве... — Гарри, Гарри, просыпайся, — его трясли за плечо и громко звали. — Вставай же ты! — кричал Рон. — На окраине возле леса опять нападение. В Мидл-тауне. Три жертвы. Говорят, там настоящая бойня. Да просыпайся ты, черт возьми! Все наши уже там. Поттер замотал головой и, неловко опираясь на руки, запутался в до сих пор не снятой мантии. Он так и не раздевался со вчерашнего вечера, уснув, как был — прямо на кушетке. Все его тело ломило от недосыпа и неудобной позы. — Ну что там? Что случилось? — сонно переспросил он, разминая затекшую шею. — В Мидл-тауне опять зверства. Наши уже там, — старался как можно медленнее говорить Рон, — приказ всем спецотрядам быть в боевой готовности в течении получаса. Вставай, Гарри, надо идти, — Рон вытянул Поттера за руку и протянул ему стакан воды, — давай, выпей и бегом. Гарри выпил залпом предложенную воду и, окончательно стряхнув сонливость, застегнул все пуговицы на кителе. Он быстро кинул сам в себя заклинание, и тут же его одежда приобрела свежий и опрятный вид. — Когда поступил приказ? — уже абсолютно бодрым голосом спросил он. — Почему не прислали мне в первую очередь? — Прислали! — усмехнулся Рон. — Да видно, ты спал как лось. Я заскочил по дороге. Сам еле глаза продрал, — вздыхал он, зевая, — думал, что хоть в субботу дадут отдохнуть. Да где там с этим зверюгой... — Аппарируем, — перебил его Гарри, взяв за руку. В нос резко ударил отвратительный сладковатый запах крови. Гарри невольно поморщился и прикрыл нос рукавом. Группа авроров надежным кольцом окружила место кровавого действа. Чуть в стороне стоял сам глава Аврората и о чем-то оживленно беседовал с его подчиненными. Невилл был до странности бледен. Малфой выглядел спокойным, но явно был напряжен. Оба они были в непривычных для Гарри простых мантиях и гражданской одежде — видимо, их тоже подняли прямо из постели. Об этом свидетельствовал и нелепый, до смешного детский торчащий вихор на обычно аккуратно приглаженном затылке Малфоя. «Не успел зализаться, болван», — беззлобно подумал Гарри, разглядывая эту небывалую вольность в облике своего подчиненного. В памяти вдруг резко всплыли темные упругие кудри Криса, его невозможно густые, черные как смоль волосы, спадающие игривой волной на молодую смуглую шею с маленькой темной родинкой у самого плеча, которую так любил целовать по утрам Гарри. Сердце неприятно сжалось в груди Малахита. Как долго он еще будет бредить этими плечами и этой оливковой кожей, горячей, сладкой, нежной?.. Когда уже прекратятся эти спазмы каждый раз при воспоминании о мягких, будто созданных для долгих, бесконечно долгих поцелуев, губах. Ох, Крис! Ресницы Гарри дрогнули на секунду, и, раскрыв глаза, он увидел пристальный взгляд Малфоя. Холодный, колючий, пронзительный стальной блеск обдал его ледяной волной. Гарри даже невольно передернул плечами. «Ледышка», — фыркнул он мысленно. Словно после обжигающего контрастного душа этого пытливого взгляда он, стряхивая с себя морок душных мыслей о бывшем возлюбленном, тяжелым взглядом ответил на взгляд Малфоя. Тот, словно вмиг опомнившись, отвел глаза и, отойдя от Невилла, пересек кольцо оцепления и прошел туда, откуда исходил жуткий запах свежей неумолимой смерти. Гарри подошел к небольшой группе авроров, мнущихся возле главы Аврората. — Снова то же самое? — спросил он, не обращаясь ни к кому лично, и в ответ получил лишь дружные кивки. Картина была устрашающей. Вся выгоревшая под знойным солнцем примятая трава была в темно-багровых пятнах. Три тела в темных мантиях лежали изломанными рваными куклами. В раскрытых глазах одного из погибших магов застыл ледяной ужас, все лицо его было искажено безумным, диким страхом. Зрелище было не просто устрашающим: вся эта хрупкость тел, разодранных, истерзанных невиданной нечеловеческой силой, была словно вырезанный фрагмент картины, изображающий ад или чистилище. Слишком темно, слишком натурально, слишком пугающе. И тот факт, что не было ясно, для чего сотворено это зверство, тоже добавляло свою долю липкого, животного ужаса всем присутствующим. Малфой степенно обходил тела, поочередно склоняясь то над одним, то над другим. За ним следом шел Рон и собирал в аккуратные пакетики какие-то мелкие частицы, детали, на которые ему указывал Драко. — Гарри! Гарри! — раздался вдруг крик Невилла чуть поодаль от оцепления, откуда-то из зарослей молодого можжевельника. — Гарри, ребята, скорее, скорее сюда, — громко кричал Невилл, позабыв и про устав, и про официальные обращения. Рон, Гарри и Драко тут же ринулись на голос товарища. Невилл стоял в густой вьющейся душисто пахнущей кустистой поросли молодых колючих деревьев. Полой своей мантии он прикрывал что-то позади себя, при этом ясно и солнечно, совсем не соответственно обстоятельствам, улыбался. — Что, Нев? Что там? — возбужденно спросил Гарри, глядя на эту странную улыбку. — Свидетель, — тихо, с придыханием, сказал довольный Невилл и, откинув полу мантии, указал взглядом вниз. К его ноге, весь трясясь и дрожа, вцепившись маленькими лапками в штанину, жался тщедушный молодой эльф. Рядом с ним стояла корзиночка, до краев набитая можжевеловыми веточками. — Вот, сэр, — выдохнул Лонгботом и чуть тряхнул ногой, пытаясь оторвать от нее несчастное, испуганное существо, — его зовут Силь. Он — свободный эльф, ночью собирал здесь травы для продажи, — Невилл сделал театральную паузу, — он видел, — Черника блеснул глазами и вновь радостно заулыбался, — наконец-то, сэр! Силь видел того, кто напал на этих троих. Гарри окинул взглядом тонкие дрожащие ножки и худые ручки и, присев на корточки, мягко заговорил: — Здравствуй, Силь. Я Гарри. Гарри Поттер. Глаза Силя округлились до размера блюдец, и кончик носа смешно задрожал, как у кролика. — Мистер Поттер? — недоверчиво переспросил он. — Тот самый? — Да, Силь, тот самый, — мягко улыбнулся Поттер, — расскажешь мне, что ты видел, дружок? — С мистером Поттером Силь в безопасности. Силь знает, сколько сделал мистер Поттер для народа эльфов. Силь все расскажет мистеру Поттеру. Невилл, Рон и Драко обступили маленького щуплого эльфа с трех сторон и тоже присели, как и Гарри, чтобы не пропустить ни слова из сказанного этим отважным свидетелем. Долгожданным очевидцем мрачных событий этой ночи. — Силь — торговец, сэр, — начал свою историю эльфенок, — травник и, смею вас заверить, хороший, — он гордо вскинул свою острую мордочку кверху, — в этом лесу лучший багульник и свежий можжевельник, сэр. Силь собирает травы ночью, а днем продает на местном рынке, — он воровато пододвинул ногой к себе поближе корзиночку с колючими веточками. — Была уже глухая ночь, и я почти закончил, когда что-то пронеслось мимо. Так стремительно, сэр, что Силь не смог даже различить силуэта... Что-то большое и горячее. Авроры тут же сникли, Рон от досады резко сжал кулаки. Неужели вновь ничего? Снова мимо. — Спустя пару минут на поляне в свете луны появились три человека, сэр. Они возникли словно из ниоткуда и тут же встали в круг. Силь слышал, как они шептали страшные слова — древние, плохие слова, сэр, можете мне верить... — он опустил уши и вновь задрожал. — И тут на них прыгнул огромный... кот, сэр, или пантера... Силь никогда не видел ничего подобного. Он размером не меньше тигра, длинный. Огромная клыкастая пасть, — он закрыл ушами глаза, — черная шерсть у него на спине стояла дыбом, и он буквально за пару секунд раскидал тех троих. Силю было так страшно, Силь читает новости, Силь слышал, как на рынке говорят о страшном существе в городе, — он поджал губу и вцепился в руку Поттера. — Он и вправду ужасен. Огромный сам, и у него огромный хвост, не как у обычных зверей или оборотней, нет, сэр. Хвост длинный, мощный и пушистый, как у белки. Я так испугался, сэр, — он и сильно сжал предплечье Гарри, — не мог шевельнуться. А зверь, он фыркнул и посмотрел, посмотрел прямо на меня! Я думал, что мне конец, сэр. Его глаза — огромные и зеленые, как свет смертельного заклятья. Они приближались ко мне... — эльф замер, словно парализованный, вновь переживая недавно перенесенный ужас. — Это чудище, сэр, он подошел ко мне. Огромный. Огромный! И обнюхал. Я думал, что он меня сожрет или разорвет, но он ушел, сэр. Он пощадил Силя, хотя я и видел, что он сделал, что сотворил с теми людьми на поляне. А потом он будто исчез, словно и не было, а Силь... — эльфенок замялся, теребя в руке рукав кителя Гарри. — Силь, сэр, упал в обморок. Силь слабый, но Силь не врет Гарри Поттеру! Все так и было, — эльфенок доверительно погладил ладонь Гарри и посмотрел ему в глаза. — Сэр, я не знаю, что это за существо. Оно огромное, злое, пушистое и... милосердное. Оно пожалело Силя, не тронуло его. — Ты молодец, Силь. Ты очень храбрый эльф, дружок, спасибо тебе. Ты очень помог нам, — Гарри достал из кармана золотую монетку и протянул улыбающемуся эльфенку. — О, сэр! — воскликнул Силь. — Я сохраню ее на память. На память о встрече с великим Гарри Поттером, сэр, — он выхватил монетку из рук Гарри и прижал ее к сердцу. Сидевший напротив Поттера Малфой в этот момент закатил глаза и шумно выдохнул. — Что ж, это уже что-то, — задумчиво произнес Невилл, — нужно передать описание всем нашим, может, кто что знает? — Я спрошу у Гермионы, — вдруг улыбнулся Рон, — она всегда все про всех знает. Хорошо было бы еще и нарисовать этого зверя, чтобы понимать, как вообще он выглядит. — Те маги, — посмотрел Малфой на командира, — у них у всех медальоны клана Тихих сов, сэр, — он протянул Гарри цепочку с знаком темного общества, — я уже говорил вам, что-то намечается. Они стали очень активны, и, судя по всему, это существо, кого бы или что бы оно из себя ни представляло, хочет их остановить. Поттер взял медальон и покрутил в руке. — Сейчас еще утро, ребята, предлагаю отправиться к Рону и позавтракать, а заодно и поговорить с Герм. Она ведь и вправду много знает, — он окинул всех вопросительным взглядом и, не встретив возражений, развернулся к Рону: — Аппарируй, дружище. Сделаем набег на твои закрома и библиотеку, — усмехнулся он и взял друга за предплечье. Они развалились в креслах после сытного обильного завтрака в уютной гостиной семьи Уизли-Грейнджер. Невилл тихонько посапывал возле камина. Гарри с Роном уселись за партию в шахматы. Драко стоял у окна и допивал кофе. Они ждали Гермиону, которая, выслушав их рассказ за завтраком, отправилась в свой кабинет просмотреть какие-то книги. — Все помнят, что сегодня вечером в Министерстве прием, а также награждение? — нарушил тишину Поттер. — Ты уже принял решение? — не отрывая взгляда от шахматной доски, спросил Рон. — О, я уверен, что наш командир будет как всегда мудр и последователен в своих выводах, — усмехнулся Малфой, отставляя кофейную кружку от себя. — Кесарю — кесарево, — отозвался Гарри. — Не сомневаюсь в вашей прозорливости, сэ-э-эр, — улыбался Драко. — Мнишь себя особенным? — посмотрел на него исподлобья Поттер. — Всем известно, что особенный и избранный у нас ты, Потти, — скривился Малфой, — а я так, покурить пришел в сторонке. — Я несказанно рад, Малфи, что ты трезво оцениваешь свои силы, — в той же тональности ответил ему Гарри, — да и вообще, твоя точка зрения не выдерживает никакой критики. Все твои выпады всегда заноза в моей заднице, а твои успехи — результат прискорбной глупости окружающих. Смири гордыню, рядовой, мы все в одинаковых сапогах ходим... — Ребята! — прервала назревающую перепалку вбежавшая в гостиную Гермиона. В простой домашней одежде, с собранными в хвост волосами, она была будто вновь той самой девчонкой, вышедшей из библиотеки Хогвартса — маленькой заучкой среди бравых парней. Ни следа грозной министерской тигрицы, борющейся за права всех униженных и угнетенных. — Смотрите! — она трясла какой-то книгой в руке. — Это невероятно! Просто невероятно! — восхищенно сказала она и положила большую толстую книгу, покрытую слоем пыли, на стол. — Вот, — ткнула она пальцем в изображение неизвестного существа на странице, — это Аконит! — торжественно озвучила она. Авроры подошли ближе и стали разглядывать рисунок. Большая черная массивная зверюга с острой мордой и клыками. Чуть выгнутая дугой спина, аккуратные уши и длинный-длинный пушистый хвост. Зверь был красив и внушителен. Больше всего он напоминал огромную пантеру с примесью мифических лис. Дивное создание. Дивное и опасное. — Парни, это просто потрясающе, — восхищенно продолжала Гермиона, — если ваш свидетель прав и это правда Аконит, то это... это... — Расскажи все что знаешь, Герм, только спокойнее. Что в нем такого особенного? — спросил Гарри. — Аконит — это редчайшая анимагическая форма, появляющаяся, возможно, всего раз в столетие! Сейчас я прочту вам, чтобы было понятнее. Она взяла книгу в руки, присела на край кресла и стала читать вслух: — Давным-давно, в незапамятные времена жил на свете зверь, наделенный неслыханной силой. Дикий и необузданный, он нападал на города и убивал людей. Люди проклинали и страшились его. Но однажды к зверю подошел странный человек и, хотя зверь ярился и скалил клыки, человек не испугался и не убежал. Напротив, он ласково заговорил с чудовищем: "Послушай, Зверь, зачем ты вселяешь страх в сердца людей и заставляешь их ненавидеть себя? Если так будет продолжаться, мне придется уничтожить тебя". "Да как ты, ничтожный червь, смеешь угрожать мне?! Это я убью тебя", отвечал Зверь, но его слова ничуть не испугали человека, он протянул к Зверю руки и сказал: "Ты прекрасен, и я не хочу потерять тебя". Впервые в жизни Зверь ощутил нежное прикосновение другого существа, впервые кто-то восхитился им и испугался, что может потерять его. Эти нежные слова и нежные прикосновения укротили Зверя, и тот склонился перед человеком и отдал ему свое сердце. Зверь избрал этого человека своим единственным хозяином, только ему он поклялся подчиняться. От него пошел род анимагов Аконитов, а от того человека — род Хозяев*, — закончила Гермиона и отложила книгу. В гостиной повисло молчание, лишь через несколько мгновений Гермиона решилась вновь нарушить его: — Если это действительно Аконит, то это небывалая редкость. Он очень силен и красив, — с улыбкой рассказывала она. — Акониты всю жизнь ищут своего хозяина и только объединившись с потомком того человека, Аконит обретает истинную силу, покой и мир в сердце. Без Хозяина Аконит опасен и неуправляем. Но, увы, объединение Аконита и Хозяина не было зафиксировано уже много-много лет. И скорее всего, ваш — бесхозный, а значит, он терзаем и уязвим, несмотря на всю свою мощь и силу. — То есть, если я все правильно понял, это всего лишь человек, Аконит этот? — уточнил Рон. — Да, дорогой. Это анимаг, но в разы сильнее и опаснее любого, что вам известны. Если у Аконита нет Хозяина, со временем он утратит человеческий облик и станет зверем окончательно. Чаще всего Акониты, не обретя того, чего так жаждут их природа, сердце и сущность, сами прекращали свою жизнь, так невыносима она была для них без Хозяина, — печально рассказывала Гермиона. — Грустно, — вздохнул Невилл. — Что ж, утешает все же, что это человек, а значит, его можно поймать. Все допускают ошибки, — резюмировал Гарри. — Что скажешь, Малфой? — обратился он к Драко. — Красивая сказка, — хмыкнул тот, — но нет подтверждений, что это действительно Аконит. Они не встречались уже много лет, хотя... Чего только не бывает в жизни, сэр. Вам ли не знать? — он посмотрел в упор на Поттера, и что-то такое мягкое промелькнуло в этом взгляде, что Гарри на секунду опешил. Какая-то легкая затаенная грусть дрогнула из-под белесых ресниц. — Ладно, — стряхнул с себя этот взгляд Поттер, — к делу не относится, аврор. Гарри отошел к окну и потер переносицу. Морок какой-то. Нежный взгляд Малфоя? Похмелье, не иначе! Но стоя у окна и обдумывая все услышанное, он чувствовал всем своим естеством пронзительный тоскливый взгляд, прожигающий его спину. — Герм, спасибо за приют и информацию, что бы мы делали без тебя? — Гарри приобнял подругу, — расходимся, ребята, и не забудьте — в семь прием, не опаздывайте, — он шагнул в камин и растворился в зеленом всполохе и исчезающем эхе своих слов. — Гриммо, двенадцать.