Аконит

Голова болела безбожно, словно по ней долго били чем-то тяжелым, виски ломило так, что не было сил открыть глаза, сухие губы слиплись будто намертво. Свет яркими пятнами пытался вырвать аврора из блаженного забытья, пробиваясь через отяжелевшие веки и расходясь разноцветными мигающими кругами. Утренний мир рвался в сознание. Гарри протяжно застонал, не открывая глаз и не разлепляя ссохшиеся губы. Он лежал, стараясь пока не шевелиться, так как каждое движение головы отдавалось острой болью в висках. В памяти замелькали картинки вчерашнего вечера. Бал, музыка, кудри Криса, тонкие губы Малфоя, награждение, ночная прогулка — Мерлин! Что он наплел вчера по дороге?! И что это за запах? Он, по-прежнему не шевелясь и не открывая глаз, глубоко вдохнул воздух, наполняя легкие странным, незнакомым ароматом, совершенно не похожим ни на один из тех, какие ему доводилось ощущать при пробуждении раньше. Это не был запах идеально стерильных простыней, который он чувствовал каждое утро, просыпаясь в Хогвартсе. Не был похож на вечный аромат дегтярного мыла и канифоли, который тут же бил в нос, когда он во время обучения в Школе авроров жил в общих казармах. Не походил он и на мягкое дуновение сирени и пропитавшего все вокруг аромата выпечки в их с Джинни когда-то общем доме. И совсем не похож был на сладкий запах ванили и шоколада, исходящий от Криса, от его волос и даже от сладчайшей на вкус кожи. Это было что-то новое и в то же время будто знакомое. Словно случайно возникший в памяти мотив старой песни, когда ты помнишь мелодию, но не помнишь саму песню и то, где мог ее слышать. Отголосок воспоминания. Запах был острый, горький, но в то же время свежий, влекущий. В него хотелось окунуться; казалось, что этот волшебный аромат чего-то без сомнения восхитительно-дорогого даже обезболил на время похмельную голову. Гарри аккуратно потянулся и, стараясь не делать резких движений, приподнялся на локтях и открыл наконец глаза. На нем сверху, порядком измятая за ночь, лежала прекрасная тонкая мантия. Серебристая заколка в виде листочка не оставляла сомнения в том, кому эта роскошь принадлежит. Гарри чуть подтянул мягкую ткань к лицу и вновь погрузился в восхитительный, горчащий аромат, особенно сильно ощущаемый на воротнике, где ее касалась длинная нежная шея ее владельца. Запах его успокаивал. Это было странно, но правда стало легче, будто сработала какая-то ароматерапия. Гарри посидел еще пару минут, беззастенчиво обнюхивая мантию своего аналитика, и утро стало казаться добрым, мирным и даже, вопреки утреннему туману за окном, солнечным. В приоткрытое окно влетела сова и громко забила крыльями над головой Поттера, вырывая его из почти медитативного погружения в одуряющий аромат. Он протянул руку и принял из когтистой острой лапки письмо, судя по почерку, не предвещающее ему ничего хорошего. Ну точно, так и было. В суровой, непривычно официальной форме глава Аврората вызывал Поттера «на ковер», дабы тот предоставил объяснения своего неподобающего поведения на вчерашнем официальном мероприятии. — Так и знал! — отбросил письмо на пол Гарри. И уже полчаса спустя стоял возле впечатляющего своими габаритами стола Робардса, выслушивая отборную солдатскую брань в свой адрес. — Тебе несказанно повезло, что на приеме были только наши фотографы. Это же ни в какие ворота, Гарри! Я не против, делай что хочешь у себя или где угодно, но не в Аврорате! Если спустить это тебе, все решат, что так можно, что такое поведение одобряемо. Идиоты! — горячился Робардс. — Что ты, что Малфой! Хотели ебаться — пошли бы хоть в подсобку! Совсем мозги пропили оба! — он ревел на весь кабинет, а Гарри стоял, перекатываясь с носка на пятку, и ждал, когда спадет волна гнева, чтобы вставить хоть слово. — Теперь каждый сраный молокосос будет считать, что сосаться в дёсны на виду у всего офицерского состава и половины Министерства допустимо! Раз так делают сам Гарри Поттер и его правая рука. Видимо, он во всем у тебя вместо правой руки, кретин несчастный. Если бы это был не ты, я бы прогнал вас обоих взашей из Аврората — и лижитесь сколько влезет, — он устало, грузно сел в кресло. — Что молчишь? — зыркнул он на своего любимца. — Жду, когда иссякнет поток вашего красноречия, сэр, — улыбался Поттер. — Улыбается он еще. Мальчишка! — ткнул в него пальцем Робардс, — да одного неосторожного слова какого-нибудь олуха в газетах будет достаточно, чтобы навсегда испортить твою и без того уже не блестящую репутацию. Про Малфоя я вообще молчу. Слыханное ли дело?! Национальный Герой Поттер и бывший Пожиратель вместе! — Сэр, — вдруг посерьезнел Гарри и холодно отчеканил: — Не называйте рядового Малфоя так. Вам не хуже моего известно, что он никогда по сути не был Пожирателем. Он блестяще несет свою службу. Он отважен и незаменим на своем месте. То, что было вчера, не более чем, увы, пьяная провокация с моей стороны. Дурацкое солдатское пари «на слабо». Ни я, ни рядовой Малфой никогда не состояли в отношениях с кем-то из коллег и уж тем более друг с другом. Для этого мы оба слишком уважаем себя и честь своего мундира, — Гарри громко хлопнул каблуками, вытягиваясь по всей форме перед старшим по званию, — и я готов понести любое наказание, сэр. Ответственность за произошедший инцидент целиком и полностью лежит на мне. Я с детства знаком с рядовым Малфоем и знаю, как он вспыльчив и как легко его подначить, особенно мне. Я воспользовался его не совсем трезвым состоянием и хотел подшутить. — А другого способа ты не мог найти, шутник? Что за мода такая? — уже не так вспыльчиво возмущался Робардс. — Я был уверен, что он проиграет. Что не станет этого делать, ведь всем в Аврорате известно, как рядовой Малфой, в силу своего происхождения, относится к однополым отношениям. Он не раз высказывался довольно грубо о моих личных предпочтениях, и я полагал, что выиграю такой спор, но... — Гарри немного порозовел в скулах, на сторонний взгляд будто бы от смущения. Но на самом деле он вдруг отчетливо вспомнил тугие жесткие губы, жадно и властно терзающие его рот. Сильную цепкую руку на своем затылке. Холодные пальцы, перебирающие волосы, и насмешливые глаза. Вспомнил, как он сдался ему сразу, без боя и сопротивления, как будто отключился от всего мира в тот момент. Это было так... так... — Значит, просто спор? — хмыкнул Робардс. — А что же ты, раз так хвалишь Малфоя, не его назначил-то? — елейно поинтересовался глава Аврората и с задорной искоркой посмотрел на Гарри, на его вмиг забегавшие желваки и поджатые губы. — Вот-вот, — уже смеясь, сам себе ответил Робардс, — стариков не обманешь. Спор... Как же! Видал я такие споры, иногда после них даже дети появляются, — уже вовсю хохотал он всем мощным торсом, сотрясая при этом нашивки на кители. — Ладно, хрен с тобой и с Малфоем твоим. Обойдемся дисциплинарным взысканием, — он захлопнул папку на столе, словно закрывая тему, — а сейчас о важном. Мне из очень достоверного источника поступила информация, что сегодня в Левейной долине, где-то у скал, будет новое собрание «Тихих сов». Твой Малфой прав — что-то готовится, что-то крупное — темный мир пришел в движение. Надо собрать сильных ребят и попытаться застать неприятеля врасплох. Накрыть разом. И главное! — он внимательно посмотрел на своего лучшего командира. — Главное, Поттер, прибыть туда раньше Зверя. В идеале, так и его бы сцапать, но это, конечно... — он вздохнул. — В общем, ты понял? Нам нужны «Совы». Надо их обезвредить, арестовать и доставить в следственный отдел, а там уж ребята все из них вытрясут, все делишки и планы, — он еще раз выразительно посмотрел на Поттера. — Иди. Собери ребят, дай инструктаж, ровно к семи все должны быть в долине. Группа будет небольшая, мы не можем допустить утечки информации, так что только лучших и проверенных. Гарри кивнул и уже развернулся уходить, как в дверях начальник окликнул его: — Гарри, — Робардс мягко, по-отечески улыбнулся ему, — будь осторожен. В своем кабинете Гарри едва успел закрыть сейф с охранными артефактами, которые всегда брал с собой в рейды, и спрыснуть щеки свежим бальзамом после столь не любимого им бреющего заклинания. Все же он предпочитал бриться по старинке, лезвием, но сейчас на это времени не оставалось. За полчаса он выслал своим аврорам приказ о выступлении на опасное задание и ждал теперь, когда все соберутся на площадке, чтобы отправиться в Левейную долину. Он аккуратно собрал вещмешок. Неизвестно было, сколько придется сидеть в засаде. Информация хоть и была вполне конкретной, но полагаться на нее в полной мере не стоило. Случиться могло всякое, нужно было быть готовым к неожиданностям. Закончив сборы и немного выдохнув, он сел в свое большое удобное кресло, на спинке которого все так же висела оставленная им и бережно расправленная еще с утра мантия Малфоя. Он бессознательно склонил голову чуть вбок, вновь вдыхая ее горький аромат, и даже замурлыкал от легкого тончайшего ощущения покоя, тут же расслабляющего его мышцы. Нет, определенно нужно узнать, что это за запах. Просто магия какая-то, так умиротворяюще действовали эти терапевтические нотки чужого духа. Перед глазами замелькали поля, травы, роса и хлещущие по лицу ветки. Свежесть раннего утра, дивное низкое небо, сливающееся с горизонтом... — Сэр, отряд готов к построению, — резко выдернул его из великолепного оазиса громкий голос лейтенанта Лонгботтома. Он стоял на пороге в новенькой темно-бордовой форме, с новыми, соответствующими рангу, нашивками и лейтенантским значком. Хорошо так сидела форма, основательно, но сидела бы значительно лучше на... — Гарри, — раздался из-за спины Невилла голос Рона, — все готово. Для нас будут указания? — спросил он, выходя вперед и так же пропуская перед собой Малфоя. Гарри встал, оправил на себе ремень и на ходу поудобнее устроил палочку в боковом креплении. — Я готов, секунду, — ответил он, — особых указаний пока нет. Невилл, отдай ребятам приказ выступать, встретимся через двадцать минут на месте, там и решим по обстановке. Авроры кивнули и попятились дружно к двери. — Малфой, задержись, — кинул им в спину Гарри. Дверь закрылась, в кабинете остался только Снежок. Гарри, обойдя стол и перекинув через руку Малфоевскую мантию, подошел к Драко и протянул ему шелковую ткань. — Спасибо, — сухо сказал Поттер и перебросил мантию уже через руку ее владельца. — Проспался? — сузил глаза Малфой и легким движением отряхнул с ткани несуществующие пылинки. — Разговорчики, рядовой, — ледяным тоном отозвался Поттер, разглядывая нахальную, усмехающуюся физиономию Малфоя. — Командуешь? — ехидно поинтересовался тот. — Командую? — поднял бровь Поттер. — Смирно! — рявкнул он резко, и Малфой машинально вытянулся по струнке. Поттер посмотрел на него тяжело, исподлобья. — Ты сильно ошибаешься, рядовой, если думаешь... — Ты — гомик слащавый, чего тут думать? — последовал тут же ответ. — Может быть, — спокойно проговорил Поттер, — но, тем не менее, я — твой командир. А ты — пушечное мясо. И будешь делать, что я скажу. Всегда, — глаза его опасно блеснули, и он оттеснил Малфоя к закрытой двери. Подошел вплотную и тут же почувствовал тот самый запах — горькая трава, листва, нежный цветок, роса, покой... Он, совсем не соображая, что делает, провел носом по длинной шее. Дивной, дивной, ароматной шее. — Чем ты пахнешь? — томно протянул он, втягивая этот волнующий запах. — Тебе сейчас башку твою наглую сверну, хуесос, — рыкнул Драко. — Думаешь, раз я тебя вчера спас от прилюдного позора, то теперь твоей кабинетной девкой буду? Пошел ты! — дернул он резко головой. Поттера словно ножом полоснуло. Он, схватив за грудки, двинул Малфоя о дверь, и в этот момент тот уцепился за его плечи и оплел ногами талию. Поттер вздрогнул, ожидая, что его сейчас ударят или опрокинут, или чего еще эта гнида задумала. Но вместо этого тот притянул его к себе, вплотную прижимаясь, а в следующее мгновение губы Драко грубо впились в губы Гарри. Поттер от неожиданности ахнул, и Малфой, немедленно этим воспользовавшись, скользнул языком ему в рот — властно, настойчиво. Малфой сидел на Поттере верхом, потираясь о него, и Поттеровский член готов был уже просто взорваться. Гарри будто туманом заволокло. Все тело было напряжено. Он грозно рыкнул и, не прерывая поцелуя, двинул Малфоя спиной о дверь и еще раз, и еще. Зубы, острые как бритвы, больно, цепко впились в его губу. Поттер закричал, ощущая во рту вкус собственной крови, и скинул с себя Малфоя. — Не лезь ко мне больше, голубок, — процедил, сплевывая чужую кровь, Малфой. И резко распахнув дверь, вышел, хлопнув ею громко и яростно, будто по лицу ударил. — Мразь поганая! — рявкнул Гарри, впечатав кулак в проклятую дверь. На пороге валялась неопрятной черно-глянцевой кучей смятая шелковая мантия. Гарри наступил на нее сапогом и вышел из кабинета.