Аконит

Это было такое негласное соглашение у авроров отряда Поттера — место неофициальных встреч всегда было в гостиной дома Рона Уизли и Гермионы Грейнжер. Их дом, скромный по меркам министерских апартаментов, уютный теплый дом, где все всегда могли найти для себя тарелку густого супа, мягкий диван для ночлега, внимательных хозяев, готовых выслушать, обогреть, накормить и спать уложить. Почти все авроры, привыкшие к холостяцкой полевой и казарменной жизни, тянулись в этот славный дом. И Гарри не был исключением. После своего неудачного брака, неудачного, впрочем, по его же вине, он не знал домашнего тепла, но тянулся к нему. Сирота, с детства не имевший своего угла, он всегда быстро привязывался к чужому обаятельному счастью. Ненавязчиво стараясь стать, если не его частью, то хотя бы иметь редкую возможность для себя почувствовать, что такое настоящая семья, где тебя примут и поймут любым. Дом Грейнджер-Уизли сменил для него милую его сердцу, такую же теплую для него когда-то Нору — дом четы старших Уизли. Он мечтал, что когда-нибудь, когда он поймет, чего ищет, когда утихнет эта вечная буря в его душе, он сможет свить такое же уютное гнездышко у себя на Гриммо, двенадцать. Сделает там ремонт, накупит кучу всякой милой ерунды и смешной посуды. Будет каждый вечер спешить домой, чтобы поужинать с семьей, а вечером спокойно, расслабленно поболтать у камина с... Ну, с кем-то. С кем-то, кто будет частью его самого, его вторым я, как это было у Рона и Гермионы или у его родителей. Хотелось стряхнуть с себя пыль дорог и извечное напряжение, снять чертов мундир, вытянуть ноги и долго-долго смотреть в чьи-то глубокие родные глаза, ждущие только его, любящие, понимающие, знающие о нем все. Вот и сейчас он сидел, удобно устроившись в облюбованном кресле и вытянув ноги поближе к камину, в большой теплой гостиной Рона Уизли — их извечном месте встреч и душевных, тревожных, да самых разных разговоров. Он успел подробно выспросить все детали отступления после своего ранения. Все, что происходило после его исчезновения с поля боя и отсутствия в течение двух дней, когда его друзья и сослуживцы прочесывали лес и лощину в поисках его самого и других пропавших авроров. Слава Мерлину, все нашлись. Раненные, обессиленные, но живые. И теперь все ждали, что сам Гарри расскажет хоть что-то о своих приключениях и о том, как же он оказался в итоге у порога Мунго. Гермиона принесла на большом подносе тарелку с мягким свежеиспеченным печеньем и кружки с ароматным кофе, когда в дверь постучали. — О, это, наверное, Драко, — мягко улыбнулась Гермиона и, поставив поднос на столик, пошла открывать. — Дра-ко, — пискляво передразнил ее Гарри и совсем по-детски развернул кресло спинкой ко входу, а лицом к огню, так, чтобы не видеть припозднившегося гостя. — Госпожа министр, вы ослепительны, — послышался бархатный голос из прихожей, — это к столу. — Спасибо, проходи. Все уже в сборе, — отвечал ласково голос Гермионы. — Эй! — крикнул через весь дом Рон. — Снежок, хорош кадрить мою жену. Прибереги свои сладкие речи для «Дома пиона», плейбой! — засмеялся Рон, встречая вошедшего Малфоя, уже вновь обычно-опрятного, зализанно-причесанного, бодрого и улыбающегося широко и приветливо всем ребятам. Впрочем, улыбка эта тут же стекла с его лица, едва он заметил пару знакомых сапог, вытянутых в направлении огня. И, хотя самого владельца этих ног за широкой спинкой кресла видно не было, сомнений в том, кто в этом кресле сидел, не оставалось. — Сэ-э-эр, — протянул вежливо Малфой, присаживаясь в противоположное кресло, развернутое к огню боком и позволяющее видеть его командира в профиль. — Малфой, — сухо ответил на приветствие Гарри, даже не обернувшись и демонстративно сосредоточившись на своем кофе. В гостиную вошла Гермиона. В руке она держала бутылку дорогого вина, украшенного зеленой лентой. — Драко принес вина. Хотите? — спросила она у всех разом. — Есть повод для празднества? — едко прокомментировал Поттер. — Ваше спасение, сэ-э-эр — для нас всегда праздник, — так же глумливо ответил Малфой, снимая ленту с темной бутылки, — к тому же, Невилл, — он вынул пробку с негромким хлопком, — вновь орденоносец. Так почему бы нам не отметить торжество жизни и отваги? Малфой стал разливать вино в принесенные Гермионой бокалы. — За нашего отважного командира, — приподнял он бокал, — и за тебя, Нев, — сказал он уже мягче, — ты молодчина. Спасибо, что вынес малыша, — он махнул вино почти залпом, совсем не аристократично стерев алую полоску с губ рукавом. Повисла неловкая тишина. Рон мялся возле жены. Невилл покраснел до кончиков ушей и порывисто подошел к Малфою. — Драко, я... Мне не надо было этого, но Стоун... Он сказал, что после провальной операции нужно что-то... Прости. Все ведь знают, что это ты... — Отставить! — грозно из кресла отозвался Гарри. — Не стоит обсуждать приказы Стоуна, Невилл. Награда твоя заслужена. Невилл затравленно посмотрел на Драко, но тот лишь улыбнулся и, усевшись обратно в кресло, похлопал рукой рядом с собой, примирительно усаживая Лонгботтома рядом. — Не бери в голову, — тихо произнес он. — Ты тут ни при чем. Гермиона быстро разлила оставшееся вино по бокалам и, присев рядом с Гарри у огня, стала непринужденно рассказывать всем забавную историю о своем походе в центр обучения молодых эльфов, и о том, как потешно они сидят за партами, прилежно изучая премудрости новой свободной жизни. Обстановка постепенно перестала быть такой накаленной. Уже вновь слышались смех и шутки, Рон сходил за второй бутылкой вина, и беседа полилась уже мирно и дружелюбно, переплетая между собой будни министерской жизни Гермионы и суровые реалии авроров, а так же дела, семейные и шутливые прибаутки вольных парней. Они все были в свое время закалены войной и потерями, а потому все вместе и каждый по-своему ценили эти волшебные моменты затишья, дружеской беспечности. Миг передышки, когда можно просто потрепаться с друзьями за бокалом терпкого вина и забыться. Оставить на потом работу, сложные отношения, тревоги и тайны. — Так ты расскажешь нам все-таки, что с тобой было те два дня, пока мы тебя искали? — вернулся Рон к изначально интересующей всех теме. Он лениво растянулся на ковре и чистил орешки, которые у него из под носа тут же забирала Гермиона. — Я был с Аконитом, — без прелюдий ответил Гарри, и в комнате на секунду воцарилась абсолютная тишина. Рон резко сел и стал кашлять, поперхнувшись орешком. — Ты что?! — прочистив горло, переспросил он. — Я оказался в какой-то пещере. Точнее, я то приходил в себя, то снова отрубался. Ранение было очень серьезным, я был весь исполосован, не мог шевелиться и плохо соображал, — он запнулся, мысленно вновь возвращаясь на лежак у костра и ощущая тепло и необыкновенное спокойствие, — а когда все же стал что-то осознавать, то... То понял, что рядом Зверь и он вылизывает мои раны. И они затягиваются одна за другой, — он замолчал и провел рукой по груди, где все еще оставался, теперь уже небольшой, шрам. — Я не знаю, сколько прошло времени, как я там оказался, но, когда я посмотрел в глаза этому существу, я точно знал, что это он. Что это Аконит. — Но... Зачем... Как? — Рон хлопал глазами и смотрел то на Гарри, то на Гермиону. — Не знаю, Рон. Сам ничего не понимаю, — покачал головой Поттер, — но там, когда я был там, я четко понял, что он, что этот Зверь... Помнишь, как сказал эльфенок Силь, что этот Зверь милосердный? Да. Так и есть. Я понял, что он с нами на одной стороне. Поэтому он не тронул эльфа, поэтому он никогда не трогает гражданских и всегда, видимо, убегает, чуя что кто-то приближается. Поэтому он спас меня, — он шумно выдохнул. — Он... Я видел его глаза. Он добрый. И действительно очень красивый, как Гермиона и говорила. Величественный, необычный, волшебный. — Гарри, это потрясающе! — восхищенно произнесла Гермиона. — А вы уверены, сэр, что вам не померещилось? — спросил Малфой, отводя глаза к огню. — Может, это просто видения поврежденного сознания? — Я бы тоже так решил, — усмехнулся Поттер, — но факт налицо: я был в пещере и я не умер там от ран. Они-то уж точно мне не привиделись, как и тебе твои собственные. Я бы умер там, если бы кто-то не залечил меня. В Мунго я оказался с уже почти зажившими порезами. Врачи сказали, что это чудо. И да — это чудо. Это чудо — Аконит. — Но ты не видел, как он перевоплощается? — задумчиво спросил Рон. — Не видел, кто этот маг? — Нет, — устало подтвердил Гарри, — не видел. Последнее, что я помню, это как он урчал и лечил мне плечо, — улыбнулся Поттер, вспоминая этот умиротворяющий звук над своим ухом и мягкую щекотную шерсть у щеки. — Урчал?! — вдруг резко вскинул бровь Малфой. — Ну, да, — пожал плечами Поттер, — урчал, как огромный кот, — усмехнулся он. — О господи! — вдруг вскочила на ноги Гермиона. — Что? — посмотрел на нее с любопытством Гарри. — Не-е-ет... — задумчиво протянула она. — Пока точно не знаю. Не уверена. Мне надо сходить завтра в архив, — твердо сказала она и вновь села к огню, — но в одном я уверена, Гарри, если все, что ты говоришь — правда, и все это тебе не почудилось, теперь ты будешь чувствовать его присутствие. Я читала в той книге, что показывала вам в прошлый раз. Тот, кто вступает в контакт с Аконитом, кого он подпускает к себе близко, а это, поверь, случается крайне редко, тот будет чувствовать его присутствие. Знать, если он будет где-то рядом. — А вот это хорошо, если так, — обрадовался Рон, — сможем поймать его теперь, — хлопнул он в ладоши, изображая капкан. — Пожалуй... — неуверенно отозвался Гарри. — Посмотрим, может, все это байки, — пожал он плечами. — Почему он вылизывал твои раны? Почему они затянулись? — подал голос молчавший до этого Невилл. — О, это тоже есть в книге, — ответила Гермиона, — слюна Аконита обладает регенерирующим свойством. Потому он почти неуязвим. Он способен к самоизлечению, ну и, видимо, это срабатывает и на других, если он сам захочет. То, что произошло с Гарри, это невероятно, просто невероятно, но это действительно дает повод задуматься о мотивах Аконита. Видимо, этот анимаг и правда нам не враг. Ведь он не просто залечил раны Гарри, но и доставил его в Мунго, а мог оставить там в пещере и не подвергать себя опасности быть раскрытым. Он поставил свою безопасность под удар ради спасения Гарри, а это о многом говорит, — она вновь как-то странно посмотрела на Поттера, — скажи, а ты ничего странного не чувствовал там или позже? Гарри медленно помотал головой. — Да нет, разве что, я точно не ощущал страха рядом с ним. Будто знал наверняка, что он не причинит мне вреда. — Да-а-а... Пожалуй... — вновь как-то озадаченно посмотрела на него Гермиона, будто бы даже сквозь него, вся поглощенная своими мыслями. — Как всегда, наш командир особенный во всем, — усмехнулся Малфой, — даже страшный мифический Аконит при нем урчит. Ладно, — он встал со своего места и накинул мантию на плечи, — если это все, то я, пожалуй, откланяюсь, а то боюсь, усну под эти сказки, — он вежливо кивнул головой и, махнув на прощание рукой, вышел из гостиной. — Я тоже пойду, — спохватился Невилл, — я не предупредил Луну, что пойду сюда, — он смущенно улыбнулся, — пойду, догоню Снежка, — он тоже накинул мантию и поспешно вышел. — Опять извиняться будет, — хмыкнул Рон после его ухода. — Глупости, — отмахнулся Поттер. — Не скажи, Гарри, — досадливо ответил Рон, — Нев прав. Награда должна была достаться Драко. Это нечестно. Каждый раз он что-то делает, а почести достаются другим. Тебя это не беспокоит? — он посмотрел на друга, чуть прищурившись. — Не в этот раз, Рон. По-хорошему, за нарушение прямого приказа Малфой должен на гауптвахте неделю сидеть, а не у тебя в гостиной штаны свои аристократичные протирать. — Но, Гарри! — возмутился Рон. — Он спас малыша, он тоже был ранен, мы не знали, где он, так же долго, как и не знали, где ты. Ему досталось и каждый раз достается не меньше, чем остальным! А ты говоришь... И, уж прости, конечно, но я что-то давно уже не помню, с какого боку наш Снежок аристократ, — он подошел ближе к Поттеру, — иногда мне кажется, что Малфой прав и ты действительно до сих пор к нему предвзято относишься, — в голосе Рона слышалось разочарование, он не стал дожидаться ответа друга и вышел на кухню вслед за женой, помогая ей убирать посуду. А Гарри, глядя на огонь в камине, поджал досадно губы и уже никому кроме себя самого ответил: — Еще как предвзято... Еще как...

Мне всегда не хватало места, Где я мог бы надолго остаться. Чтобы ужин к приходу, невеста, У камина с вином распластаться И зализывать раны, Выворачивать душу Или просто читать в тишине С тем, кто ждёт, Кто не спит, Кто готов среди ночи Мою боль баюкать во сне. Кто готов быть со мной на двоих одиноким. С тем, кто стерпит мечты о тебе....