КНИГА 1. В СВЕТЕ КРОВАВОЙ ЛУНЫ. ВСЁ РАДИ ЛЮБВИ

Тьма наступила очень быстро, и звенящая тишина давила на уши. Чонгук не понимал, где находится и почему так темно и тихо. Странно, но он не испытывал ни боли, ни страха, ни каких-либо других эмоций и самое интересное, что он вообще не ощущал своего тела. Что с ним происходит? Он во сне или уже умер? Знакомый голос разорвал тишину и сказал, что любит его. Интересно, кто это и почему от этого голоса такая приятная истома? Боль ворвалась к макнэ внезапно и захватила практически все его тело. Кости трещали так, будто их давили под прессом, но самую нестерпимую боль он испытывал на кончиках пальцев своих рук и почему-то во рту. Яркий свет больно резанул по глазам, но уже через несколько секунд все стало таким непривычно четким. Чон попытался встать, но его тело было словно ватное, однако кто-то заботливо обнял его и помог подняться на ноги. Этот милый образ был ему знаком, но он никак не мог вспомнить кто это. Другой голос показался макнэ очень грубым, а сама личность почему-то вызвала гнев, однако тот, что был рядом успокоил его, просто взяв за руки и заглянув в глаза. Чонгук сразу почувствовал огромную любовь и нежность по отношению к нему, поэтому он очень хотел вспомнить этого человека, но память упорно молчала на все его запросы. — Ничего не бойся и помни, ты — не монстр. Я очень люблю тебя. Этот голос такой родной и желанный, что юноша не хотел отпускать его, но тот, другой, грубо вырвал его из объятий и выволок на улицу. За все время их перемещения по незнакомой местности Намджун ни разу не посмотрел на макнэ, но все же крепко держал за руку, чтобы тот не отставал. Раздетый Чонгук следовал за ним по пятам и удивлялся тому, что он не чувствует ни холода, ни боли, но больше всего его поражала та скорость, с которой они передвигались. Деревья мелькали перед глазами как в скоростном тоннеле огни, снежная местность сменилась каменистой поверхностью, а затем снова показался хвойный лес. Чон ни разу не упал и ни во что не врезался, ибо, не смотря на бешеную скорость, видел все в мельчайших деталях. Запах воды он почувствовал задолго до ее появления, и морская гладь поразила его своим обширным великолепием. Там у самого края утеса возвышался шикарный особняк, в который Чонгук с Намджуном вошли уже обычным шагом. Юноша поразился богатому убранству громадного холла, в котором имелись камин, большой массивный круглый стол в окружении таких же массивных резных стульев, обитых красным бархатом, множество кожаных диванов у стен, над которыми висели различного рода картины в дорогих рамах. Пол был выложен из дорогого мрамора, а под потолком не было люстры, зато везде горели многочисленные светильники в виде шаров, излучающих мягкий голубоватый свет. — Нравится? — спросил старший, наблюдавший за реакцией макнэ. — Ага, — ответил тот. — Теперь это твой новый дом на ближайшее время. — Здорово. — Отлично, тогда давай усвоим одно очень простое и неоспоримое правило. — Какое? — Меня зовут Ким Намджун, но для тебя я — господин и ты беспрекословно будешь делать то, что я тебе скажу. — А если нет? — Тебя будет ждать наказание. Запомни, мелкий: мой дом — мои правила. — Ладно. Старший ушел на кухню, а затем вернулся с пакетиком, в котором переливалась рубиновая жидкость. Он вскрыл его и налил содержимое в высокий бокал. Тут же в нос Чонгуку ударил резкий, но приятный запах и в его горле моментально пересохло, а затем он почувствовал просто зверский голод. Намджун отпил глоток, а затем, довольно улыбнувшись, кивнул на бокал и спросил: — Знаешь, что это такое? — Нет, но пахнет вкусно, — ответил макнэ. — Конечно вкусно, ведь отныне и впредь ты будешь утолять свой голод только этим. — А что это такое? — Это кровь. — Кровь? — Да. — Да, ладно, я же не вампир, чтобы пить кровь или постой. Старший с довольной улыбкой на лице приподнял левую бровь и Чонгук, тут же схватившись за шею рукой, почувствовал подтверждение своей страшной догадки в виде двух небольших ранок. Он с ужасом посмотрел на вампира и попытался вспомнить как все произошло, но в голове его было пусто. — Почему я ничего не помню? — спросил юноша. — Не бойся, мелкий, память скоро вернется к тебе, только не думаю, что ты обрадуешься этому, — ответил тот. — Это ты меня обратил? — Так, мелкий, я не собираюсь тебе рассказывать в подробностях как это произошло. Просто знай, что ты теперь вампир, наивысшее существо на этой планете и кровь никчемных людишек отныне твоя еда. — А если я не стану пить их кровь? — Станешь, иначе несмотря на то, что ты и так уже мертв, голод убьет тебя окончательно. Чонгук схватился за сердце и прислушался к себе, но так и не смог услышать долгожданного стука. — Я правда мертв? — спросил он. — А ты думал обычному живому человеку возможно так быстро передвигаться, четко все видеть и ничего не чувствовать? — Но для чего ты меня обратил? Зачем я тебе нужен? — О, на этот вопрос ты получишь ответ позже и не от меня, а теперь давай усвоим несколько основных уроков, — Намджун подошел к занавешенному окну и дернув за кисть, висевшую сбоку, раскрыл тяжелые портьеры. В проем тут же ворвался яркий свет от солнца, который больно обжег кожу макнэ. Он вскрикнул и, закрыв лицо руками, отбежал в тень. Старший, довольно улыбнувшись, задернул портьеры обратно, а Чонгук, отдышавшись, посмотрел на ожоги на руках, которые тут же исчезли, не оставив и следа на бледной коже. — Почему так больно? — спросил удивленно он. — Урок первый: солнце смертельно опасно для вампиров, — ответил тот. — То, что ты сейчас жив и получил лишь небольшие ожоги, заслуга тонированного стекла на окне. Однако, если ты окажешься под его прямыми лучами, оно испепелит тебя за секунды, поэтому отныне ночь твое безопасное для прогулок время. — Понятно, а почему ожоги так быстро зажили? — Урок второй: вампиры умеют быстро исцеляться, и наша кровь может исцелить обычного человека. Для этого достаточно всего лишь одного глотка, но это действует только с травмами, а не с болезнями. — То есть ушибы, переломы, царапины я могу вылечить, а обычную простуду нет? — Правильно мыслишь. — Я понял, а что еще кроме солнца может меня убить? — Хороший вопрос, мелкий, надеешься выжить? — Хотелось бы. — Что ж, мне нравится твое упорство. Вампиры очень умные, смелые, хитрые и коварные существа, обладающие различными способностями, поэтому кроме солнца нас ничто не может убить. Правда есть одна досадная мелочь, которая изрядно портит нам жизнь. — Какая? — Оборотни. — Они что правда существуют? — Мелкий, ты теперь часть темного мира, в котором существуют не только вампиры и оборотни, но и всякого рода демоны, а также различные мерзкие твари, которые творят беспредел и питаются страхом людей. — А мы разве не такие? — Для нас кровь людей — источник жизни, поэтому мы стараемся не убивать их, в отличии от тех, кто делает это на уровне инстинктов ради забавы. Твои инстинкты сейчас тоже неконтролируемы и тебе предстоит научиться сдерживать их. Не скрою, не всем это удается, ведь жажда крови иной раз берет верх над нашим разумом. Тогда ты превращаешься в настоящего монстра, которому чужды жалость и сожаление. — Я — не монстр и приложу все усилия, чтобы не стать им. — Удачи тебе в этом, однако вернемся к оборотням. Сами по себе они нам не страшны и иной раз мы оказываемся сильнее их, но укус оборотня-альфы смертелен для нас. От него нет лекарства, и мы умираем за считанные часы, поэтому старайся не нарываться на таких. — А как я их узнаю? — Альфа обычно является вожаком какого-нибудь клана и у него всегда красные глаза в отличии от омег, у которых синие и желтые оттенки. — Как интересно. Ты сказал, что у каждого вампира есть свои способности, а чем обладаю я? — Пока не знаю, возможно, твоя способность проявится позже, хотя по мне, так ничего особенного в тебе нет. — А ты, чем обладаешь ты сам? — Я — самый сильный и могущественный вампир. Мне нет равных по силе и быстроте. — Суперскоростной и мега мощный, здорово. Хотел бы я обладать такими же качествами как у тебя. — Мечтать не вредно, поэтому думаю, на сегодня достаточно уроков для тебя. Пойдем, покажу твою комнату. Чонгук последовал за Намджуном, а тот вышел из холла и, пройдя длинный коридор, стал спускаться вниз по лестнице, освещаемой тусклыми лампами. Наконец они вошли в каменный подвал, и старший открыл тяжелую железную дверь с небольшим зарешеченным окошком. — Проходи, — сказал он. Макнэ заглянул внутрь, но ничего кроме голых холодных стен и пары каменных лежанок, расположенных противоположно друг другу, не обнаружил. — Я что буду здесь жить? — удивленно спросил он. — Да, это твоя комната, — ответил вампир. — Но почему? Я ведь не сделал ничего плохого. — Пока не сделал, но поверь, все новоиспеченные вампиры проходят через это. — Я не хочу, мне здесь не нравится. — Забыл кто здесь главный, мелкий? — Да, хоть убей меня, я не стану жить в этой камере. — Ммм, нарываешься на наказание? Что ж, я знал, что так и будет. На лице Намджуна заиграла хитрая улыбка и он одним молниеносным движением руки втолкнул макнэ внутрь. Тот сгруппировался и увернулся от очередного захвата старшего, а затем рванул к выходу. Однако вампир возник перед ним как из-под земли и, схватив когтистой рукой за горло, припечатал к противоположной стене. Чонгук попытался ослабить его хватку, но тот и правда казалось, не прилагал особых усилий, чтобы удержать его на месте и это почему-то вызвало в нем гнев. Чон перестал сопротивляться и, упершись руками и одной ногой в стену, тихо зарычал, показывая свои клыки. С большим усилием он оттолкнулся от нее и сделал несколько уверенных шагов, заставляя старшего пятиться к выходу. Намджун поразился внезапной силе и упорству макнэ и даже подумал, что возможно Джин оказался прав и в нем действительно есть скрытые способности. Однако если они схожи с его, то это совершенно не порадовало, ибо подвергало сомнению лидерство вампира. Старшему все же пришлось приложить усилия, чтобы вернуть на место Чонгука и надеть на него железный ошейник, который был прикован прочной цепью к стене. После этого он отошел на безопасное расстояние и, скрестив руки на груди, стал с интересом смотреть на него. Юноша рванул за ним, но цепь остановила его в паре шагов от старшего и тогда он попытался снять с себя этот ошейник, а когда ему это не удалось, то попытался вырвать крепление цепи из стены. Обессиленный и измученный голодом, Чон опустил руки и прислонился лбом к холодному покрытию, тяжело дыша. Вдруг макнэ почувствовал руки на своих бедрах, а его кожи на шее коснулось прохладное дыхание, которое поднялось к его уху. — Надеюсь, ты усвоил свой главный урок в жизни? — спросил тихо Намджун. — То, что я теперь твой вечный пленник? — с вызовом ответил тот. — Пленник? Хм, звучит возбуждающе. Ты должен признать, что я — твой господин и подчиниться моей воле. — Не дождешься, я — свободный человек и тебе меня не сломать. — Ты уже не человек, а у вампиров другие правила и рано или поздно, но я все равно заставлю тебя подчиниться мне, а сейчас тебя ждет обещанное наказание, чтобы ты лучше усвоил этот урок. Дальше все сложилось в мгновенья и Чонгук даже не понял, как с него спали штаны, а он оказался зажат между стенкой и бедрами Намджуна в неудобной позе. — Что ты делаешь? — спросил макнэ с ужасом. — Это лучший способ донести свою волю до такого как ты, — ответил старший. — Нет! Я не хочу! — Ммм, как меня это заводит. — Пусти! — Это твое наказание, прими его достойно. Возбужденный член Намджуна больно врезался в промежность Чонгука и тот выгнулся от такого резкого вторжения, не сдержав вскрик. Он попытался вырваться, но старший крепко обнимал его одной рукой за талию, а другой держал за горло. Все это казалось макнэ омерзительным, поэтому он сопротивлялся изо всех сил, но его тело в какой-то момент перестало слушаться. Возбуждение старшего передалось юноше и вот уже, забыв о боли, волны наслаждения накрывали того с головой, вызывая мелкую дрожь во всем теле. Лбом и ладонями он уперся в стену и, кусая губы, старался не произнести ни звука. Однако вампир все же сломал его сопротивление, когда прижался к нему всем своим телом и пухлыми губами прошелся по его шее. Чонгук понял, что больше не может ему противостоять и предательский стон вырвался сам собой, чем вызвал довольную ухмылку Намджуна. Чон уже задыхался от изнеможения и даже сам начал двигаться в такт со старшим, но тот не желал останавливаться и, крепко схватив макнэ, зажал его так, чтобы тот не мог пошевелиться. Не только тело перестало слушаться юношу, но и разум. В голове билась только одна мысль — как можно быстрее получить разрядку и Чонгук, откинув голову на плечо вампиру, простонал: — Пожалуйста. — Ты что-то сказал, мелкий или мне послышалось? — выдохнул тот ему на ухо. — Намджун, я больше не могу. — Для тебя я — господин. Зови меня только так. — Хорошо, господин, я признаю, что был неправ. — Продолжай. — Амм, прости меня. — Теперь ты понял, что сопротивляться мне бесполезно? — Да. — Ты признаешь, что я — твой господин? — Да. — И ты будешь беспрекословно исполнять мою волю, чего бы я не пожелал? — Да, да, да! — Хороший мальчик. Что ж, поверю тебе на слово. Намджун ослабил хватку и ускорил движения, опустив свою руку к возбужденному члену макнэ. Как только он сжал его, Чонгук выгнулся и громко застонал, потому как в этот момент его наконец-то накрыла волна нереального оргазма. Все его тело содрогалось в такт толчкам и с каждым разом его накрывало с новой силой. Чон так расслабился, что не заметил, как старший оставил его одного в камере. Немного придя в себя, юноша натянул штаны и сел на холодную лежанку, до которой смогла дотянуться цепь. Подтянув к себе ноги, он уткнулся лицом в колени и не мог понять, что с ним происходит. Макнэ всей душой ненавидел Намджуна, но его прикосновения свели его с ума так, что он забыл о своей ненависти и всецело отдался его воле. Неужели старший станет теперь для него вечным наказанием, и он никогда не сможет вырваться из его плена?