checkmate

Чонин вернулся первым, плюхнувшись рядом с Хёнджином и начал свой рассказ о клубных туалетах. Хёнджин внимательно слушал и всё время не сводил с него глаз. Джисон подумал, что это мило, и задался вопросом, как долго они были вместе. Следом вернулись Сынмин и Феликс, а за ними Чан и Чанбин. Никто не спрашивал, где Минхо. Джисон попытался выбросить это из головы и вместо этого сосредоточился на Феликсе, опрокидывающем шоты, как будто наступал конец света. Когда Минхо вернулся с двумя красными напитками, он пил уже седьмой. Один напиток Ли поставил перед Джисоном. — У них чертовски странный бар, — он застонал, перелезая через Чана и Джисона, вместо того чтобы ждать, пока они сдвинутся. Хёнджин закатил глаза и изогнул бровь. — Да, конечно, — прокомментировал он, и за столом раздался тихий смешок. Минхо скорчил гримасу и ударил Хёнджина по голове. Брюнет посмотрел на своего парня, который только пожал плечами. — Я серьёзно. Ты заказываешь безалкогольный напиток, и тебя словно толкают в самый конец очереди, — он покачал головой, взяв свой бокал, сделал глоток и помешал его соломинкой. Все сидевшие за столом уставились на него с разным недоверием. — Ты заказал безалкогольный напиток? — спросил Чанбин, переводя взгляд с Минхо на бар и обратно, словно не веря своим ушам. — С каких это пор ты покупаешь себе что-то подобное? — Не для меня, придурок, — Минхо ткнул большим пальцем в сторону Джисона, — для него. Джисон несколько раз моргнул, прежде чем повернуться и посмотреть на Минхо. Ли встретился с ним взглядом и жестом указал на напиток, как будто это было очевидно, а Джисон был просто глуп. Джисон начинал верить, что он действительно таков с тем количеством раз, сколько он видел этот взгляд. — В машине ты упомянул, что завтра у тебя занятия. Я решил, что это значит, что ты не захочешь много пить, — он пожал плечами и пододвинул стакан к Джисону, который обхватил его обеими руками и сделал глоток. Ни следа алкоголя. — Ты был бы прав. Спасибо. Минхо кивнул, решив не обращать внимания на сомнительные выражения лиц их друзей за столом. Джисон хотел было сменить тему, но стол не позволил. — Подожди, ты реально всё это время был в баре? Просто ждал свой напиток? — спросил Чанбин, и Джисону показалось, что он выглядит довольно глупо с глазами, почти вылезшими из орбит. Краем глаза он заметил, как Минхо кивнул. — И никто не угостил тебя выпивкой? — пискнул Хёнджин, выглядя таким же ошеломлённым, как и Чанбин, если не больше. Он явно был в состоянии шока или недоверия, Джисон не мог сказать конкретно. — Они хотели. — И? — добавил Хёнджин, его голос был намного громче, чем это было необходимо. Минхо смерил его скучающим взглядом. — И ничего. Я уже сделал заказ, — это был достаточный знак для них, что пора перевести тему, хотя Хёнджин, казалось, не хотел сдаваться так легко. Эта тема будет поднята позже, вероятно, наедине, если верить блеску в его глазах. Несмотря на то, что сказал Хёнджин, Минхо не сделал никаких шагов, чтобы изолировать себя от группы, он даже не пошёл один в туалет, и не пошёл в бар без кого-то сопровождающего. Хёнджин вскочил на ноги через несколько секунд после того, как Минхо объявил, что ему нужно ещё выпить и помочь. Джисон предположил бы, что Хёнджин либо ошибался, либо лгал, если бы остальные за столом не выглядели столь же озадаченными. Он решил прикинуться незнающим, не особо заботясь о том, что Минхо вскоре будет ковылять к двери с кем-то под руку. Однако Минхо всё ещё оставался с ними, даже после того, как они пропили свою зарплату и перешли на счета. И когда Феликса пришлось тащить в ванную, чтобы его внутренности не вывалились наружу, начался хаос. Чан потерялся где-то на танцполе, и Минхо сказал, что он просто ушёл. Чан танцевал до тех пор, пока не появился рассвет, а потом ушёл домой, чтобы поспать два часа и проспать всю свою школьную работу, прежде чем снова отправиться в студию. Это было похоже на забавную игру, в которую он любил играть сам с собой. Хёнджин и Чонин тоже исчезли на некоторое время, но их довольно быстро нашли в коридоре, ведущем к выходу. Джисон вышел из коридора сразу после того, как увидел, что происходит, и решил отойти, прежде чем увидеть что-то ещё. В какой-то момент без вести пропал Чанбин, и Джисон тащил почти без сознания Минхо по клубу, ища его. Они нашли Сынмина, выходящего из ванной, и вырубившегося Феликса закинутого на плечи Кима. — Бин позвонил Аллену, чтобы тот заехал за ним, и сказал, что заберёт машину утром, когда сможет сесть за руль, — сказал им Сынмин, глядя на хихикающего Минхо равнодушным взглядом. Джисон боролся со старшим, чтобы заставить его оставаться неподвижным. — Хочешь сказать, что он просто оставил здесь своего соседа? — Джисон вывернул руку в очень неудобном положении, чтобы удержать басиста. Сынмин пожал плечами, слегка толкнув Феликса. — Он, наверное, думал, что Минхо уже дома в пьяном угаре. Утром ему будет плохо. Возможно. Прежде чем он успел задать ещё один вопрос, Сынмин схватил телефон Джисона и ввёл свой номер, после чего сразу же последовало сообщение от него с адресом Минхо. Он пожелал ему удачи и протиснулся через несколько тел, загораживавших выход на улицу. Джисон потащил Минхо в ту сторону, обнаружив, что это значительно сложнее, чем кажется. Минхо сопротивлялся каждому толчку Джисона, и судя по хихиканью он наслаждался этим. К тому времени, как Джисон вытащил его на улицу, он был совершенно измотан. Минхо всё ещё смеялся, запрокинув голову к ночному небу и раскинув руки. — Извини, что испортил твою впечатляющую серию, но мы должны отвезти тебя домой, — Джисон посмотрел на адрес на своём телефоне и открыл приложение «Карты». Это была не очень долгая прогулка, но она будет ещё длиннее, если ему не удастся договориться с Минхо. — Ты ничего не испортил. Ли Минхо никогда не выходит из клуба один, — Минхо, пьяный в стельку и говоривший о себе в третьем лице, не должен был выглядеть таким милым под резкими уличными фонарями. Джисон отогнал эту мысль в сторону и повёл его вниз по улице. — Сегодня ты уедешь один, Мин, — он резко дернул его за запястье и был рад, что он почти не сопротивляется. — Я не один, — Минхо посмотрел на него сверкающими глазами, его зрачки расширились и стали ещё более звёздными, чем обычно. Джисон, вероятно, упал бы замертво на улице, если бы не беспокоился о том, что Минхо нужно вернуть домой. Он провёл их вниз по двум или трём кварталам, и как только они достигли почти пустой улицы, Минхо начал уставать. — Почему ты просто не вызвал мне такси? — заныл Минхо и всем своим весом навалился на плечо Джисона. Младший изо всех сил пытался удержать их обоих на ногах. — Я не собираюсь сажать тебя одного в машину с незнакомцем, когда ты пьян, — Джисон покачал головой, искренне удивляясь, что старший вообще об этом подумал. Джисон начал сворачивать за угол, но Минхо прислонился к стене, застонал о том, как сильно болят его ноги, и соскользнул вниз, чтобы сесть на землю. Джисон мысленно закрыл лицо ладонью. Он подхватил его двумя руками за плечи и потянул вверх. — Пойдём, нам нужно уложить тебя в постель, — он надеялся, что это понравится Минхо. — Я не хочу спать, — по-видимому, нет. — Я не буду иметь дело с твоей задницей, когда ты страдаешь от похмелья и бессонницы, — Джисон боролся с мёртвым грузом ещё несколько мгновений, прежде чем решил повернуть Минхо и перекинуть его через правое плечо. Минхо взвизгнул от неожиданности. — Эй, — Минхо стукнул кулаком по пояснице Джисона с маленькой энергией и силой, — я не люблю рукоприкладство, — Джисон чуть было не остановился и не оставил Минхо в канализации на ночь, но в последнюю секунду передумал. — Господи боже, — пробормотал он и пошёл дальше, обхватив руками бёдра Минхо. Каждый его шаг заставлял парня подпрыгивать, хотя он не мог исключить возможность того, что Минхо намеренно шлёпал по спине. — Ты всегда тако-о-ой милый, — невнятно пробормотал Минхо. — Как клубничка, маленькая клубничная белка. — Вау, — саркастически заметил Джисон, решив проигнорировать первое замечание, — и сам Шекспир позавидовал его высказываниям, — он одновременно услышал и почувствовал, как Минхо усмехнулся. — Вот это мне в тебе и нравится, — продолжал Минхо, к большому разочарованию Джисона. Ему не нужно было это слышать, Минхо не нужно было говорить, когда он не мог контролировать то, что выходило из его рта, но он всё равно продолжал настаивать. — Ты просто продолжаешь прощать меня. Снова и снова. Я думаю, что могу облить тебя кипятком, и ты найдёшь способ простить меня. Джисон фыркнул, но втайне знал, что это, скорее всего, правда. — Пожалуйста, перестань болтать, — ответил он монотонно. Он правда не хотел больше слышать пьяных признаний от старшего, сравнивающего его с такими вещами, как клубника. У Минхо были другие планы. — Хёнджин сказал мне в баре, что ты считаешь меня хорошим человеком. Я бы не поверил этому ублюдку, если бы он сказал мне, что это сказал кто-то другой. Джисон остановился как вкопанный, протянул руку за спину и поднял два пальца, чтобы проверить. — Минхо, сколько пальцев я показываю? — Девяносто три, — без колебаний ответил Минхо. По его телу пробежал вздох, и он понял, что Минхо тоже это почувствовал. Он на мгновение задумался, вспомнит ли Минхо утром то, что он сказал. Скорее всего нет, потому что Минхо и так уже сказал слишком много. Трезвый Минхо сойдёт с ума, если поймёт, что признался в том, что с нежностью думает о Джисоне. — Минхо, — повторил он на всякий случай, — ты знаешь, где ты сейчас? — он остановился перед уличным знаком, чтобы передохнуть. Ладони упёрлись ему в спину, когда Минхо приподнялся со своего места, похожий на мешок с картошкой, чтобы оглядеть темноту. — В Новой Зеландии. Джисон сжал губы в попытке сохранить самообладание. Он уговаривал себя не оставлять Минхо лицом вниз на улице. Он не выживет, сказал себе Джисон, и это единственная причина, по которой он продолжил свой путь к квартире старшего. — Даже близко нет, — ответил он и как можно деликатнее взвалил мальчика себе на плечо. Его рука начинала болеть от тяжести, и он удивлялся, как Сынмин так легко вынес Феликса из клуба. Минхо плюхнулся на спину, его пальцы играли со свободными нитками на джинсах Джисона. Это было щекотно, но Джисон решил позволить ему ещё немного развлечься. Это заняло его всего на несколько минут. Пьяные люди были как дети. — Иногда я думаю о тебе, — пробормотал Минхо, накручивая на палец выбившуюся нитку и дёргая, пока она не оторвалась. Он переплёл нитку между пальцами и уронил её на бетон. Джисон приподнял бровь, хотя и знал, что Минхо этого не видит. — Почему? О чём? — в глубине души он понимал, что лучше не обращать внимания на басиста, знал, что ничего из сказанного им в состоянии сильного опьянения нельзя принимать близко к сердцу. И всё же он хотел знать. — Ты всё время и горячий, и холодный. Кокетливый и уверенный в себе, — пробормотал Минхо, хлопая Джисона по коленной чашечке и почти заставляя его колени подогнуться, — но потом, долю секунды спустя, ты застенчивый и не хочешь разговаривать. Хан судорожно сглотнул. Он замечал, что его настроение меняется, но всегда надеялся, что это не так заметно. Джисон подумал, что если он решит не признавать этого, то никто другой не заметит и не подумает о нём ничего странного. То ли он ошибся, то ли Минхо проявил глупую наблюдательность. — Ты же не всерьёз пытаешься сказать, что я сложный, — сказал он в ответ, но его нервный смех оборвался. Это была неудачная попытка сменить тему или, по крайней мере, отвлечь его от себя, но он попытался. — Ты очень сложный, — Минхо усмехнулся и вернулся к игре с нитками на штанах. — Ты ничуть не лучше. — Знаю. Джисон на мгновение задумался. Он не говорил об этом, в основном потому, что это казалось глупым. Пока никто не заметил его внутреннего кризиса, не было необходимости объясняться, и он был более чем счастлив этому. Однако Минхо заметил это, и его пьяная версия требовала объяснений. Но он был пьян и к завтрашнему дню ничего не вспомнит, поэтому Джисон рискнул. — Я расскажу тебе об этом только потому, что знаю: завтра ты этого не вспомнишь, — он решил добавить это заявление в последнюю минуту, скорее для собственного утешения. — О, время тайн? — похоже, Минхо был в восторге от того, что ему удалось вытянуть из барабанщика хоть какие-то ответы. Джисон не мог не чувствовать себя в невыгодном положении. Он глубоко вздохнул, прежде чем начать свой рассказ: — В старших классах у меня было не так уж много друзей. — Удивительно, — вмешался Минхо, его голос был пронизан сарказмом, который слишком хорошо отражал трезвого Минхо. Джисон в знак протеста хлопнул его по бедру, и Минхо издал пьяный смешок. — Заткнись. Люди обращались ко мне лишь из вежливости, и я обычно ловил себя на том, что играю в стереотип о том, какие люди им нравятся. Меня считали популярным, потому что я нравился людям. Но как только закончился выпускной, я больше не мог оставаться в том городе, поэтому переехал сюда. В колледже люди хотят знать, кто ты, а не то, кем ты пытаешься быть. На самом деле я не знаю, кто я, и из-за этого мне трудно заводить друзей. Иногда я всё ещё ловлю себя на том, что играю ту роль, которую, как мне кажется, от меня хотят, например, на сцене, когда мы разговариваем с толпой, я уверенный и самовлюбленный барабанщик. Легко потеряться в том, кем ты не являешься, когда не знаешь, кто ты. Молчание длилось целую вечность после того, как Джисон закончил то, что хотел сказать. Он знал, что Минхо не спит, потому что время от времени из его джинсов вытягивали нитки. Его шаги были единственным звуком на многие мили вокруг. — Звучит хуёво, — наконец нарушил молчание Минхо, и его дерзкий комментарий заставил Джисона разразиться неожиданным смехом, — и я не могу понять этого. Джисон покачал головой, даже не потрудившись побороть улыбку на своём лице. — Я и не думал, что ты поймёшь. Джисон был вполне доволен, оставив всё как есть. Он свернул на улицу недалеко от квартиры Минхо и надеялся, что парень не заснёт достаточно долго, чтобы помочь Джисону найти номер его квартиры. — В старших классах меня не любили, — сказал Минхо, и Джисон едва не остановился, — людям нравилась идея, что я буду играть в группе, возглавляющей чарты, но это продолжалось недолго. Особенно после того, как меня публично разоблачили в новостях. На этот раз Джисон остановился. — Что? — он почувствовал, как Минхо попытался пожать плечами. — Мм, «местный парень госпитализирует одноклассника из-за гомофобных высказываний». Достаточно удобно, что они опустили часть о том, что он преследовал и нападал на меня в течение нескольких месяцев, чтобы подпитать мысль о том, что геи — жестокие преступники. Хёнджин был единственным, кто мне поверил, но он вроде как должен был. В конце концов, геи держатся вместе, — Минхо рассмеялся, когда сказал это, вибрации каскадом исходили от его тела и жужжали рядом с телом Джисона. Последний не нашёл это смешным. — Он выдвинул обвинение? Минхо замурлыкал. — Попытался. Но моя мама сказала, что тогда расскажет всю правду, что была опущена в новостях. Джисон облегчённо вздохнул, но его желудок всё ещё был скручен в узел. — Господи, Мин. Мне очень жаль, — он знал, что это ничего не даст, и трезвый Минхо швырнул бы его за это на дорогу, но не знал, что ещё сказать. Пьяный Минхо сделал то, что пьяный Минхо делал лучше всего, он пошутил. — За что? Ты ведь не гомофоб, правда? — он заработал ещё один шлепок по бедру, и его смех эхом разнёсся по пустым улицам. — Дома я никому не говорил, — прошептал Джисон, — что я гей. Минхо ахнул, впиваясь кулаком в спину Джисона. — Ты гей?! — воскликнул он с притворным удивлением, — я понятия не имел! — Заткнись. Настроение изменилось, давно прошла полоса серьёзного и несколько умного разговора, но Джисон всё ещё наслаждался этим моментом. Он знал, что Минхо не вспомнит ничего из того, что было сказано сегодня вечером, но чувствовал себя странно довольным этим. Это гарантировало, что Минхо не будет смотреть на него иначе из-за того, что он сказал ему, и что Минхо не будет чувствовать себя неловко из-за того, что он сказал. Минхо прошёл весь путь до третьего этажа и спустился в холл после того, как назвал Джисону номер своей квартиры. Было удивительно, что Чанбин не проснулся, но он, вероятно, был в отключке из-за нереального уровня опьянения. — Мин, — Джисон постучал его по бедру и услышал в ответ гул, — какая комната твоя? — Вторая дверь налево, — пробормотал Минхо в спину Джисону, с каждым разом всё более и более усталым голосом. Джисон осторожно обошёл разбросанную по коридору обувь и распахнул дверь. Первое, на что он обратил внимание, был декор. Стены были тёмно-коричневого цвета, в углу стояла небольшая коллекция гитар. У него было два окна по обе стороны от кровати, придвинутой к стене, и две тумбочки по обе стороны. Над кроватью висела светодиодная вывеска — две руки, сцепленные мизинцами, одна красная, другая синяя. Стены были увешаны альбомами и полароидными снимками, а между ними были разбросаны другие интересные вывески. Его кровать была завалена простынями и одеждой, письменный стол у дальней стены был старым и испещрённым наклейками и фломастерами. Он усадил Минхо в конце кровати и постарался подвинуть его как можно дальше. Парень громко зевнул и откинулся назад, уставившись в потолок, на котором Джисон только сейчас заметил ещё полароидов среди светящихся в темноте звёзд. Там были участники группы, Минхо на репетициях и их выступления. — Мне нравятся эти фотки, — сказал Минхо, и его слова прозвучали яснее, чем раньше. Может быть, он протрезвел. Джисон увидел, что он смотрит на ту же картину. Минхо улыбался, его глаза сияли, а волосы были в беспорядке, но он был так похож на себя. — Да, ты очень хорошо там выглядишь. Он услышал малейшее движение и, посмотрев вниз, увидел, что Минхо пристально смотрит на него. Не давая себе времени оценивать действия пьяного человека, Джисон потянулся за одеялом в изножье кровати и поднёс его к груди Минхо. — Извини, я не собираюсь тебя раздевать, — пошутил он, и Минхо сонно шлёпнул его по руке. Он свернулся калачиком под одеялом и через несколько секунд уже крепко спал. Джисон нежно покачал головой. Он прошёл на кухню и стал осторожно рыться в шкафчиках, пока не нашёл обезболивающее. Он оставил две на стойке для Чанбина, не желая прерывать его сон. Принёс две другие бутылки с водой в комнату Минхо и оставил их на столе. Нотные листы и нацарапанные ноты рядом с тем, что казалось стихами, покрывали любую деревянную поверхность, которую он мог видеть, и он отодвинул маленький уголок, чтобы положить лекарство. Под бумагами дерево было помечено разноцветными маркерами. «Manic!!!» — гласила одна из строк, за которой следовали милые маленькие рисунки гитар, барабанов, клавишных и микрофонов. Под этой строкой были имена. Чан был здесь :р Чанбин был здесь :> Сынминни был здесь :) I.N. был здесь :* Это блять стол Минхо, и он был здесь :/ Он тихонько хихикнул, проводя пальцами по выцветшим буквам. Они выцвели по-разному, так как были написаны в разное время. Набор маркеров лежал брошенный на столе, и Джисон очистил другой угол стола, чтобы также оставить частичку себя. Он на мгновение задумался, а затем выбрал ярко-красный. Сонни был здесь :] Он вышел из квартиры, заперев за собой нижний замок двери. Поездка домой не была ужасной, но он безумно устал после всего, что случилось. Он никогда ещё не был так рад видеть общежитие. В ту ночь он упал в постель, смыв макияж и переодевшись. Он мысленно вернулся к сегодняшним событиям, к хаосу, смеху и, по какой-то причине, к действительно глубокому и мимолётному моменту уязвимости. Он уже погружался в сон, когда его разум снабдил его мыслью, которая будет мучить само его существование. Минхо очень милый. Он мне очень нравится. И точно так же вся тяжёлая работа Джисона по игнорированию, подавлению и поглощению была разрушена. Он подскочил на кровати, его тело протестующе закричало и заставило его снова лечь на матрас. Он должен был предвидеть это, и в каком-то смысле он предвидел, но это было не менее разрушительно. Блять, подумал он, мне нравится Минхо.

***

Сон без сновидений был именно тем, что нужно было Джисону после всего, что открылось ему прошлой ночью. В идеальном мире он мог проспать весь день без помех и спокойно игнорировать свои проблемы. В идеальном мире ему никогда не пришлось бы признавать что-либо из прошлой ночи. Но это был не идеальный мир. Он внезапно проснулся от того, что подушка несколько раз ударила его по лицу, а другой её конец был откинут назад и тыкался ему в нос каждые несколько секунд. Он поднял руку, чтобы блокировать удары, но они продолжали сыпаться на него. — Хан Джисон, поднимай свою задницу, — Хёнджун ударял его после каждого слова. У него немного болела голова, но ничего похожего на то, что было у его товарищей по группе, судя по тому, что они пили вчера вечером. Феликс, вероятно, был мёртв или госпитализирован. Он запоздало заметил, что на заднем плане ревёт его мелодия. — Любовничек писал и звонил в течение 20 минут, и я нахожусь на грани прекращения ваших отношений ради моего собственного здравомыслия, — его сосед по комнате, наконец, перестал бить его и в изнеможении упал на кровать. Джисон закатил глаза и потянулся за телефоном. Минхо действительно разрывал его мобильный. Он ответил после третьего гудка седьмого звонка. — При- — Какого хера! — тут же последовал стон на другом конце провода. Должно быть, Минхо добил себя своим же криком. — И тебе доброе утро, — саркастически ответил Джисон и протянул руку, чтобы протереть сонные глаза. Один день — это всё, о чём он просил, один день без обязательств. — Как ты попал в мою квартиру? — Минхо больше не кричал, но с тем же успехом мог бы и кричать. Джисон бросает взгляд на своего соседа по комнате, который собирал свои вещи для душа. — Я не в твоей квартире, — он всё усложнял, чтобы просто всё усложнять. — Ахуенно, Хан. Вчера вечером, как ты сюда попал? — голос Минхо звучал приглушённо, словно он уткнулся лицом в подушку. Его голос был глубже, чем обычно, и, казалось, он сам только что проснулся. — Ваша дверь была не заперта. Либо так, либо я оставил бы тебя под дверью без сознания. На другом конце провода воцарилась тишина, и Джисон подумал о том, что Минхо, возможно, заснул. Он бы не удивился. Когда он уже собирался повесить трубку, в трубке послышался голос Минхо, похожий на стон. — Когда ты уехал? Джисон посмотрел на часы. Он вернулся домой всего несколько часов назад и высадил Минхо около четырёх утра. — Э-э… сегодня рано утром. А что? Снова тишина. Его всё больше беспокоило то, что происходит в голове Минхо. — Ты был в моей квартире? — Ага. — И ты не уходил до самого утра? Джисон нахмурился. — Да? — Ты написал своё имя на моём столе. — Да. — Ты был в моей комнате? — Да, Минхо. К чему ты клонишь…? — внезапно его осенило, и он с трудом удержался, чтобы не поперхнуться собственным языком. — О, боже, что за… нет! Нет! — Ну, откуда мне знать?! — вмешался Минхо, раздражённый и в то же время испытывающий облегчение. Джисон зажмурился и провёл рукой по лицу. — Не знаю, может быть, поверишь в то, что ты был пьян, а я не законченный подонок? — Джисон ущипнул себя за переносицу, надеясь, что он всё ещё спит и вовсе не ведёт этот разговор со своим товарищем по группе, к которому, как он только что понял, испытывает чувства. Жизнь была чёртовым кошмаром. — Я ничего не помню! Я должен был волшебным образом понять, что ты не был пьян? — Минхо, защищаясь, застонал, и послышалось шарканье, от которого его голос стал яснее, а на другом конце провода послышался вздох облегчения. — О боже. Я не могу поверить, что ты даже подумал- — Я не хотел думать, но я проснулся с доказательством того, что ты был в моей комнате, а моё последнее воспоминание было о том, как я выходил с тобой из клуба. Представь, что я почувствовал, — Минхо слегка рассмеялся в конце, и Джисон тоже не смог сдержать тихий смешок. Святое дерьмо, это было неловко. — Даже если бы мы оба были пьяны, не думаю, что я пошёл бы на это, — сообщил Джисон, и Хёнджун бросил на него вопросительный взгляд, когда вышел из их спальни. Взгляд «мы поговорим об этом позже». Джисон не ждал этого с нетерпением. — Ну, не знаю. Однажды мы с Чанбином- — Заткнись. Просто, блять, заткнись. Минхо радостно рассмеялся, и смех его был гораздо глубже обычного, менее сдержанным и контролируемым. — Я просто шучу. В любом случае, спасибо за болеутоляющее и за то, что сделал прошлой ночью, я думаю, что был бы уже мёртв без тебя. Джисон кивнул, прежде чем понял, что Минхо его не видит. — Всё окей. В конце концов я всё равно пропустил утренний урок, потому что очень устал, — он слышал, как Минхо фыркнул на другом конце. — Итак, я предполагаю, что тренировка на сегодня отменена, так как Сынмин, без сомнения, должен будет помочь Феликсу после того, как он столько выпил, — Минхо зевнул. Джисон хихикнул, снова ложась в постель, прижимая телефон к уху и улыбаясь, как идиот. — Ты говоришь это так будто вы с Чанбином легко справляетесь с «барабанами» в своих головах, — он поддразнил его и услышал смешок Минхо. — Но ты, наверное, прав насчёт Феликса, он должен был вырубиться на пять шотов раньше. — Не стоит недооценивать Феликса. Он выглядит крошечным, но этот малыш может пить, как будто кто-то собирается ампутировать ему ноги пилой. Они шутили ещё несколько минут, легко переходя от темы к теме. Джисон не чувствовал, что разговор с Минхо был таким же утомительным, как это обычно чувствовалось с большинством других людей. Было легко. Он не думал о словах Хёнджина или о том, что он сказал Минхо по дороге в свою квартиру. Через некоторое время Хёнджун вернулся, его волосы были влажными, а бровь поднята на Джисона, пока он говорил. Он ничего не сказал, но дразнящий взгляд сказал всё, что ему было не нужно. Прошло ещё несколько минут, и в дверях появился Ёнхун. — Хэй, ты мне нужен на секунду. Мы делаем чуррос, — он указал на Хёнджуна, стараясь говорить чуть громче шёпота, чтобы не перебивать Джисона. Хёнджун ухмыльнулся и встал. Он не был столь учтивым. — О да, сейчас приду, — он говорил чётко и громче, чем обычно. На другом конце провода Минхо замолчал. — Джиджи, тебе что-нибудь нужно? Джисон сверкнул глазами. — Нет. Всё в порядке. — Ты уверен? — Хёнджун намеренно придвинулся ближе к телефону. Он дьявольски ухмыльнулся и проигнорировал руки Джисона. — Ты весь день ничего не ел. Что, если ты заболеешь, Джи? — Я в порядке. Иди, делай чуррос, — сказал он сквозь стиснутые зубы, и Хёнджун, по-видимому, удовлетворённый, пожал плечами и удрал. Джисон быстро извинился перед Минхо, и тот отмахнулся. Они ещё немного поговорили, но уже гораздо более напряжённо. — Чанбину что-то нужно на кухне. Я лучше пойду помогу ему, — внезапно сказал Минхо, и Джисон услышал, как он встал с кровати. — О, да. Это- — Увидимся на репетиции, Сонни, — и звонок оборвался.

***

Основы шахмат просты. Во-первых, контролируйте центр. Местоположение является ключевым, и размещение ваших пешек посередине, чтобы контролировать как можно больше квадратов, является важным ходом. Во-вторых, вам нужно сделать ход. Рыцари и слоны должны выйти как можно раньше, особенно для достойного шаха и мата. В-третьих, создайте крепость как можно скорее. Выиграть, не обезопасив короля, почти невозможно, следом заняться своими ферзём и ладьями - хорошая стратегия. В-четвёртых, держите свои фигуры под защитой. Каждая фигура ценна, и чем больше фигур на доске, тем больше возможностей для шаха и мата. Наконец, шах и мат в добром расположении духа. Он помнил об этих правилах, готовясь к воскресному обеду. Хёнджун снова разбрасывал одежду по всей комнате, и он снова попросил Юнхо сделать ему макияж. На этот раз Джисон не считал это необходимым, но он не стал спорить с видением Хёнджуна. Минхо был не энергичным на последних репетициях, но никто об этом не говорил, поэтому Джисон решил, что это нормально. Однако он не отказался от воскресного ужина, поэтому Джисон предположил, что это означает, что он придёт. Они встречались с Кевином и Джейкобом, двумя друзьями Хёнджуна, которые очень нравились Джисону. Они встречались, и всё время были очень милыми и трогательными. Джисон всегда чувствовал себя третьим колесом рядом с ними, даже когда Хёнджун был рядом с ним. Он не понимал, как на этот раз всё будет по-другому. Эффект от начала этой недели прошёл, и слова Хёнджина снова начали терзать его разум. Минхо любил играть в игры, напомнил он себе, но Джисон не любил проигрывать. Он не должен был играть в другую игру, он просто должен был быть лучше. Он послал Минхо сообщение, чтобы убедиться, что тот придёт, и получил в ответ тусклое «не пропущу». Он заставил себя не переоценивать ситуацию и просто отправил большой палец вверх. Они сели на автобус до ресторана, и всю дорогу Хёнджун гудел на своём сиденье. Джисон не был уверен, почему, ведь не было похоже на то, что Минхо был дружелюбен к нему, на самом деле, он думал, что Минхо ненавидел его соседа по комнате. Он уже не был уверен, что знает, почему. Кевин и Джейкоб уже ждали снаружи, когда они приехали, и приветствовали их крепкими объятиями и улыбками. Хёнджун рассказал им всё об их пятом таинственном госте, о виде, которое они должны были поддерживать во время ужина. Джисон был не в курсе, и ему было всё равно, он смотрел на угол улицы, чтобы увидеть, когда появится Минхо. Несколько секунд спустя он был встречен скучающим выражением лица своего товарища по группе, когда тот шёл к ним. Хёнджун хихикнул от возбуждения. — Видите того страшного парня с синими волосами, всего в чёрном? Это он, — прошептал он двум другим, и они, заметив Минхо, кивнули. — Минхо! — Хёнджун продемонстрировал самую яркую улыбку, которую Джисон когда-либо видел у него. — Я так рад, что ты смог приехать! Это Кевин и Джейкоб. Их друзья вежливо улыбнулись и помахали рукой, а Минхо коротко дёрнул губами в ответ. Его пристальный взгляд был сосредоточен главным образом на Джисоне. Барабанщик застенчиво улыбнулся. — Приятно познакомиться, — сказал он таким тоном, словно вовсе и не приятно, — я Минхо, — он не протянул им руки и не сделал никаких попыток поздороваться, но никто не возражал, и все пятеро направились внутрь. Кевин и Джейкоб сидели по одну сторону стола, а Джисон вклинился между Хёнджуном и Минхо по другую. Трое лучших друзей вступили в разговор о занятиях и мероприятиях, в то время как два музыканта спокойно наблюдали в полной тишине. Они втягивали Джисона в случайные обсуждения, и он каждый раз отвечал на их вопросы нервным смешком. Через некоторое время Хёнджун послал Джисону язвительный взгляд, за которым последовали одинаковые выражения от Кевина и Джейкоба. Ему не нравилось, к чему всё идёт. Его сосед по комнате хлопнул его по плечу. — Жить вместе с ним — сущее наказание, — объявил Хёнджун с яркой улыбкой на лице. Кевин рассмеялся. — О, держу пари. Вы двое были полным беспорядком с тех пор, как Хёнджун представил тебя нам в августе прошлого года, — Джисон усмехнулся и посмотрел на своего соседа по комнате. Это утверждение было правдой, но в большей степени потому, что они делали такие вещи, как взрыв микроволновки в студенческой гостиной через два дня после начала семестра. — Мы просто рады, что есть кто-то, кто развлекает маленького Хёнджунни, — хихикнул Джейкоб, когда Хёнджун окунул кончики пальцев в воду и щёлкнул ими перед ним. — Итак, Минхо, — теперь Кевин повернулся к басисту с блеском в глазах, который был слишком похож на блеск Хёнджуна; блеск, который означал, что он ничего хорошего не замышлял. — Есть кто-нибудь особенный в твоей жизни? Джисон рискнул взглянуть на басиста. Он уставился на Кевина, не впечатлённый и не заинтересованный. Все сидевшие за столом ждали его ответа, и Джисон заметил, как на его лице промелькнул конфликт. Он сунул руку под стол и ободряюще сжал свою ногу. — Нет, — ответил он ледяным тоном, — никого, кого я хотел бы упомянуть. Кевин и Джейкоб обменялись понимающим взглядом, и передали его Хёнджуну. Джисон наконец сообразил, что они делают, и бросил на каждого из них свирепый взгляд. Они невинно смотрели в ответ. — Как группа? — спросил Джейкоб, стараясь казаться непринуждённым и абсолютно благовоспитанным. Вопрос определённо был адресован Минхо, но Джисон перехватил его. — Отлично, — сказал он с напряжённой улыбкой, и его глаза кричали, чтобы они остановились, — всё идёт отлично. Вы, ребята, бывали на наших шоу, верно? Джейкоб выглядел слишком самодовольным, и плечи Хёнджуна затряслись, когда он сдерживал смех. В этот момент он ненавидел их, он ненавидел своих друзей. — Я не бывал! — радостно захлопал в ладоши Кевин. — Минхо, а какие у вас обычно шоу? Минхо немного смягчился, когда его спросили о группе. Он несколько раз прокрутил его в голове, постукивая пальцами в ровном ритме по столу. Даже самому барабанщику было любопытно. — Высокоэнергичные, — сказал он наконец и лишь на мгновение встретился взглядом с Кевином, — сцена так отличается от нашей тренировочной комнаты, что трудно не отдать ей всё. Его лицо вернулось в прежнее выражение, но Джисон продолжал пристально смотреть на него. Когда Минхо это заметил, он ничего не сказал, только сдвинул брови в молчаливом вопросе. Джисон подавил усмешку и отвернулся. Кевин напевал, как будто действительно думал о словах Минхо, а не просто пытался найти способ пораздражать. Как ни странно, Минхо, казалось, ничего не подозревал, но Джисон уделял этому больше внимания, чем чему-либо ещё. — Хёнджун говорит, что у тебя есть свой маленький фан-клуб? — Минхо напрягся, когда слова слетели с губ Кевина, но Джисон был уверен, что он был единственным, кто видел это. — Да, — вмешался Хёнджун, глядя на своего соседа по комнате и посылая Минхо огромную ухмылку, — я несколько раз стоял с ними. Там настоящая толпа. Находясь так далеко в глубине сцены, Джисон почти не видел зрителей. Свет, как правило, бил ему прямо в глаза, когда он поднимал их, и он всё равно пытался сосредоточиться на своих барабанах. Он никогда не замечал толпы. — Впервые об этом слышу, — пробормотал Джисон и сделал глоток своего напитка. В этом был смысл, на самом деле. Минхо был привлекательным парнем и достаточно обаятельным, чтобы играть людьми так же легко, как на гитаре. Его харизму на сцене было трудно не заметить и ещё труднее отвести взгляд. Люди просто обязаны были любить его. По какой-то причине Джисону эта мысль не понравилась. — Это небольшая группа из пяти или шести человек. Они стоят у сцены с плакатами и всё время выкрикивают его имя, — чирикнул Хёнджун, а Кевин и Джейкоб задумчиво кивнули и посмотрели на Минхо. Хан увидел, как сглотнул его товарищ по группе, и испытал искушение сменить тему и спасти его. — Наши фанаты — действительно нечто, — это всё, что он сказал, и вернулся к своей воде, чтобы избежать разговора. И снова после того, как они сделали заказ, вокруг них зазвучали разговоры. Они состояли в основном из Кевина и Джейкоба, продолжающих рассказывать о своём последнем свидании в парке развлечений и о том, сколько стоит карнавальная еда. — Я никогда не был в парке развлечений, — сказал Хёнджун и нахмурился, когда в его голове промелькнула мысль, — мы должны как-нибудь сходить, — сказал он Джисону. Джисон рассеянно пожал плечами, на мгновение забыв детали того, где они были и кто такой Хёнджун. — Парк развлечений — звучит забавно. Но не могу гарантировать, что не заболею. Хёнджун улыбнулся так тошнотворно сладко, что это было на грани злобы. Он запоздало вспомнил ситуацию и то, что этот хитрый взгляд никогда не мог означать ничего хорошего. Джисон украдкой взглянул на мужчину по другую сторону от него, Минхо слишком быстро помешивал воду соломинкой. — Звучит здорово! — сказал его сосед по комнате и откинулся на спинку стула, чтобы обхватить рукой стул Джисона. — Прошло так много времени с тех пор, как мы гуляли. — Угу, — пробормотал Джисон, — я был занят. Хёнджун насмешливо ахнул и прижал руку к сердцу. — Слишком занят для меня? Я ранен. — Заткнись, — он ударил Хёнджуна по руке. Минхо пристально смотрел на лёд в своём стакане, как будто мог мысленно поднять его и швырнуть через всю комнату. Джисон хотел спросить его, всё ли с ним в порядке, но он не думал, что Минхо оценит, если он сделает это перед друзьями. — Ой, вы только посмотрите на него. Он меня больше не любит, — Хёнджун надулся, смотря на двух парней через стол, и Джисон мысленно постарался успокоиться. — Ешь свою еду. — Я не могу в это поверить, есть кто-то ещё? Лёд перестал двигаться в стакане Минхо, и Джисон краем глаза заметил, как стул Минхо отодвинулся назад, и он схватился за пальто. Кевин и Джейкоб с любопытством наблюдали за происходящим. Хёнджун сделал вид, что ничего не заметил. Минхо уже наполовину поднялся со своего места и приготовился пробормотать что-то о необходимости уйти, когда Хёнджун заговорил первым. — О боже, я забыл рассказать вам, что я ходил на свидание с Сону. Весь стол остановился как вкопанный. Хёнджун сделал вид, что не заметил, и сделал большой глоток своего напитка, прежде чем потрудился продолжить. — Он повёл меня в аквариум, и я весь день так переживал из-за этого, потому что "что вообще можно надеть в аквариум"? Мне пришлось притащить парня, который живёт недалеко, чтобы он сделал мне макияж. Помнишь это, Джисон? Джисон сглотнул. — Д-да. Ты был в полном беспорядке. Он попытался отшутиться, но даже ему было слышно, как он нервничает. Кевин и Джейкоб обменялись взглядами полного замешательства, но они быстро поняли, что делает Хёнджун. — Как всё прошло? — спросил Кевин. — О боже, — Хёнджун для убедительности хлопнул ладонями по столу, позвякивая столовым серебром, — он такой пусечка. Он был таким милым, мы выбрали самую уродливую рыбку в аквариуме и назвали её в честь друг друга. Джисон мысленно совершал убийство в голове. Наконец его сосед по комнате сделал вид, что заметил стоящего Минхо. Джисон слишком нервничал, чтобы смотреть на выражение лица басиста, поэтому просто решил не обращать внимания. — Минхо, если ты ищешь ванную, то она вон там, — Хёнджун указал на угол в задней части ресторана, и Минхо быстро поблагодарил его и бросил пальто. Он побрёл в ванную слишком быстро, как будто его сейчас стошнит. Как только он оказался вне пределов слышимости, Хёнджун послал Джисону ухмылку и отпил воды. — Задание выполнено. — Какого чёрта ты делаешь? — крикнул Джисон шёпотом, держа своего соседа за рукав рубашки. Хёнджун, казалось, не беспокоился, на самом деле, он был удивлён. — Позволь мне ввести в курс дела наших гостей, — Хёнджун повернулся к ожидающей паре перед ними, — видите ли, ребята, Джисон намекнул Минхо несколько недель назад, что я его парень. Он думает, что я не знал, но я знал. Как бы то ни было, Минхо решил, что я ему не нравлюсь, и это было потрясающе, поэтому я стал слишком прилипчивым и пригласил его на ужин сегодня вечером. Вы двое помогли мне кое с чем, и теперь, когда мы сбросили бомбу, мы ждём хаоса. Стол погрузился в молчание, а потом Кевин и Джейкоб засмеялись, и Хёнджун присоединился к ним. Джисон всё ещё был ошеломлён, и он не был уверен, что даже думать в этот момент. — Всё это замечательно, и я рад, что ты повеселился, но что, чёрт возьми, мне с ним делать? — он ткнул пальцем в сторону туалетов. Хёнджун проследил за его жестом, но в ответ лишь пожал плечами. — Ты никогда не говорил, что я твой парень, и никогда не использовал это слово. Играй в дурака, — Хёнджун сказал это так просто, как будто это не было чертовски рискованно. С другой стороны, позволить своему соседу по комнате и Минхо находиться в одной комнате было чертовски рискованно. Он собирался возразить, попытаться найти лучшее решение, чтобы выбраться из этого, но он снова подумал о том, что сказал Хёнджин. Минхо играл в игры, он всегда брал верх. Сейчас же наверху был Джисон, что происходило нечасто. — Играть в дурака? — он задаёт этот вопрос скорее самому себе, чем кому-либо из сидящих за столом. Это было правдой, Минхо пришёл к такому выводу сам, и даже в самом начале Джисон сказал группе, что Хёнджун был его соседом по комнате. — Ага. Ты очень хорош в этом, — ответил Хёнджун, и Джисон бросил на него взгляд. — Окей, тогда скажи мне, что делать, — Джисон повернулся на стуле и посмотрел на своего раздражающего соседа. Хёнджун улыбнулся и поставил свой бокал на стол. — Играй в его игру, но будь лучшим игроком, — Хёнджун не сводил глаз с ванной и наблюдал, как дверь распахнулась и медленно появился Минхо, проводя рукой по волосам. — И шах и мат ему? — Теперь ты всё понял. Он тут же завёл с ними разговор о бейсболе, и они с радостью согласились. Джисон всё ещё не хотел смотреть на Минхо, поэтому он сосредоточился на Кевине, пока тот говорил. В конце концов толку от этого было мало, потому что Минхо наклонился к нему. Его дыхание овевало ухо Джисона. — Мы поговорим позже, — его голос был пугающе низким, и Джисон подавил дрожь. У него не было другого выбора, кроме как повернуться и посмотреть на старшего, когда он усаживался в своё кресло, даже не потрудившись смотреть куда-либо, кроме лица Джисона. Он выглядел взбешённым. Играй в дурака. — О чём? — невинно спросил он, и глаза Минхо потемнели ещё больше. Он провёл языком по зубам и нетерпеливо постучал по столу. — О, нам есть о чём поговорить.

***

Ужин затянулся, и, покончив с делами, Хёнджун нашёл другие источники развлечений, такие как пара за соседним столом, которая, похоже, переживала какие-то свои собственные проблемы. Кевин и Джейкоб подыгрывали ему, чтобы тема разговора не перешла к ним. С его соседом по комнате, временно захваченным драматичным пересказом того, что, по его мнению, переживала эта пара, у Джисона не было никакого выхода. Теперь Минхо даже не пытался скрыть свой пристальный взгляд, и он ни разу не позволил ему сойти с лица Джисона. Его глаза впивались в самое существо Джисона, и на любую безмолвную мольбу о помощи друзья быстро отвечали пожатием плеч. Он боялся этого, когда ужин закончился, потому что всё ещё не нашёл хорошего оправдания для всего этого, и он знал, что у Минхо будут десятки вопросов, из которых его ложь не сможет выкрутиться. Кевин получил чек, и Джейкоб пошёл в ванную, оставив их троих за столом. Джисон украдкой взглянул на Хёнджуна, который выглядел аки чеширский кот с ухмылкой. — Ого, что-то Джейкоб долго, — заметил его сосед по комнате и взял в руки пальто и бумажник. — Прошло всего две минуты- — Я лучше пойду проверю, как он, — Хёнджун не был настолько глуп, чтобы подмигнуть, но взгляда в его глазах, когда он посмотрел между ними, было достаточно, чтобы Джисон понял. Он ускользнул, прежде чем Джисон успел что-то сказать, и направился к задней двери, а не в ванную. Джисон услышал, как прочистил горло оставшийся парень, и ожидающий стук его ноги по кафелю ресторана. — Притворяйся дурачком, — напомнил он себе. Всё будет прекрасно, если он просто прикинется дурачком. Он небрежно обернулся с вымученной улыбкой на лице, которую изо всех сил старался изобразить расслабленной. Минхо не свирепел, он вообще не проявлял эмоций, и это было ещё страшнее, чем когда-либо. — Ты… — начал было Минхо, но замолчал, когда пронзительный звонок прервал его ещё до того, как он начал. Он вытащил телефон из кармана и послал Джисону предупреждающий взгляд, чтобы тот никуда не уходил. Джисон не двигался, ему всё равно некуда было идти. — Не вовремя, Хёнджин, — голос Минхо был шокирующе спокоен, когда он говорил со своим другом, и Джисон не чувствовал себя таким испуганным, как секунду назад, но он знал, что спокойствие не продлится очень долго в их разговоре. Минхо собирался растерзать его заживо, и он это заслужил. — Что? Разве это не может подождать пять минут? — Минхо переводил взгляд с Джисона на дверь, взвешивая свои варианты и наилучший курс действий. — Окей! Да, я прямо сейчас приду. Увидимся. Пока. Он вздохнул и опустил телефон обратно в передний карман. Джисон всё ещё продолжал глупо улыбаться, и вид этой улыбки, должно быть, вернул Минхо в реальность. Он смотрел Джисону прямо в лицо без всякого выражения. — Это, — он указал между ними, — ещё не конец. Мы поговорим завтра перед репетицией, — он не стал спорить, просто шлёпнул двадцатку на стол и сдёрнул пальто со стула. И исчез в считанные секунды. Джисон вышел из ресторана с Кевином и Джейкобом, когда они вернулись, и Джисон знал, что Хёнджун где-то прячется и ждёт звонка Джисона. Он сел на скамейку перед домом и набрал номер своего соседа. Хёнджун взял трубку через несколько секунд. — Расскажи мне все подробности, — нетерпение было одной из ярких черт его характера. — Ничего не случилось, он собирался оторвать мне конечности, но ему позвонил Хёнджин, — Джисон провёл рукой по лицу, раздражённый всей этой ситуацией. Он обдумывал, не написать ли Чану и не попытаться ли улизнуть с завтрашней репетиции, но Минхо будет знать, в чём дело, и избегать его будет нехорошо. — Хёнджин? Кто это? — Хёнджун всё ещё был на линии, судя по напряжению в его голосе и шарканью, он словно выползал откуда-то. Скорее всего, он нырнул в растение. — Его друг, я встретил его вчера вечером. — Конкурент? Джисон едва не рассмеялся. Хёнджин ясно дал понять: Минхо никого не воспринимает всерьёз, и Джисон не был исключением. — Нет, — коротко ответил он, — но он был ему нужен, и Минхо ушёл. Он сказал, что мы поговорим об этом завтра. На другом конце провода раздался визг. — Прекрасно. Просто замечательно. — Я около входа, ты можешь поторопиться? — Точно. Извини. Хёнджун вернулся к нему вприпрыжку, и шёл так всю дорогу до автобуса. Джисон чувствовал, как тот радуется рядом с ним, когда они заползали в автобус, и не чувствовал той же самой радости. Как бы весело это ни было для Хёнджуна, Джисон был почти уверен, что завтра он перестанет существовать. — Я, блять, не знаю, что делать, — Джисон плюхнулся лицом вниз на кровать, когда они вернулись в общежитие. Хёнджун закрыл за ними дверь, запрыгивая на свою кровать от чего пружины матраса заскрипели. — Я же сказал тебе: прикидывайся дурачком, — просто сказал Хёнджун. Джисон знал, что всё не так просто. — Чувак, он на меня злится. Я солгал ему, я предал его доверие, — Джисон застонал и снова уткнулся лицом в подушку. Хёнджун перестал подпрыгивать, и в комнате воцарилась тишина. — Джисон, — сказал Хёнджун, и Джисону не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что на него смотрят прищуренные глаза, — как ты думаешь, почему Минхо сейчас злится? — Потому что я солгал? — это был не вопрос, но он прозвучал как оный. Хёнджун закрыл лицо руками. — Дело не в том, что ты солгал, идиот, а в том, о чём ты солгал. Теперь Джисон был сбит с толку. Он поднял голову и повернулся на спину, уставившись в пустой потолок. Это напомнило ему о том, как потолок Минхо был усеян фотографиями группы, и как пусто выглядел его собственный по сравнению с ним. — Он злится… что я солгал о том, что ты мой парень? — это не звучало как веская причина для злобы, и в этом не было особого смысла. То, что Минхо злился из-за того, что Джисон солгал, имело смысл, но какое отношение ко всему этому имеет «парень»? — Да! Потому что всё это время ты заставлял его думать, что ты недоступен, когда это было не так! В этом не было никакого смысла. Его доступность не имела ничего общего с тем фактом, что он и Минхо были друзьями, и он солгал своему другу. Это не казалось таким уж большим делом, Джисон привык всё время лгать своим друзьям, но с Минхо это казалось слишком. Наверное, потому, что он ему нравился. Ему нравился Минхо. Он всё ещё пытался примириться с этим. — Что-то не сходится. Он завидовал тебе, потому что, как твой парень, я проводил с тобой больше времени, и мы были ближе. Минхо — игрок, он видел в этом вызов, чтобы стать моим лучшим другом. То, что ты мой парень, просто ставит его в невыгодное положение. Хёнджун схватил подушку со своей кровати и несколько раз ударил себя по лицу. Он швырнул подушку в окно, даже не обратив внимания, когда она ударилась о стекло и упала на тумбочку, сбив множество фотографий и продуктов, которые там лежали. Через долю секунды он уже сидел на груди Джисона и тряс его за плечи, пока тот в шоке смотрел на него. — Это потому, что он хочет быть твоим парнем, ты, идиотский идиот! — он тряс Джисона с каждым словом и, наконец, сполз с него, чтобы порасхаживать по комнате. Джисон уже не был уверен, что понимает, что происходит. — Вы двое так чертовски безнадёжны, что ни один из вас даже не знает, что вы нравитесь друг другу. Какой же беспорядок, в буквальном смысле. Я бы поставил на него деньги, даже не зная, что ты ему нравишься, потому что вы оба совершенно одинаковые, и из-за этого я начинаю седеть. Джисон сел на кровати, открыв рот, чтобы ответить, но Хёнджун приложил палец к губам, и боль в его глазах заставила Джисона замолчать. Он ещё немного прошёлся по комнате, потирая руки, чтобы успокоиться. — Завтра, когда вы двое будете меряться членами, сделай мне одолжение, — Хёнджун остановился перед Джисоном и схватил его лицо обеими руками, — надень тот дерзкий образ барабанщика и спроси его, почему факт того, что у тебя есть парень, так значим. Просто спроси. Умоляю. Джисон не знал, что ещё делать, поэтому кивнул, и тогда Хёнджун позвал Эрика поиграть с ними в видеоигры до конца ночи.

***

Всю дорогу до студии Джисон не переставал дрыгать ногами. Он был шаром нервной энергии, но он принял то, что сказал Хёнджун, близко к сердцу. Притворись дерзким дурачком. Он сможет сделать и то, и другое, как и многих персонажей, которых он играл в прошлом. Думай об этом как о персонаже, и сможешь это сделать. Он приехал в студию чуть позже обычного, потому что автобус опаздывал, но успел в приемлемые сроки. Он поднимался по ступенькам к входной двери, когда услышал знакомый голос, выкрикивающий его имя. Он остановился. Вдох и выдох. Притворись дерзким дурачком. Шах и мат ему. Он оглянулся через плечо на хмурого Минхо, одетого в чёрный спортивный костюм. Его руки были сложены на груди, и Джисон спустился по лестнице, чтобы встретить его внизу. Несколько мгновений они стояли в полной тишине. — Итак- — Почему ты сказал мне, что у тебя есть парень? — с места в карьер. У Джисона было время обдумать вопрос. Слова Хёнджуна вспыхнули в его голове, и он ещё раз напомнил себе об обещании, которое дал. Барабанщик. Самовлюблённый и самоуверенный барабанщик. Он должен сыграть эту роль наряду со своим невежеством. Он мог это сделать. — А я и не говорил, — заявил он и засунул руки в карманы. — На самом деле, я вроде постоянно называл его «мой сосед по комнате» и «Хёнджун», так как, ну, знаешь, это его имя. — Не прикидывайся дурачком, — выплюнул Минхо, и Джисон саркастически подумал, как он вынюхал его гениальный план, — ты никогда не поправлял меня. Джисон заставил себя сохранять невозмутимость. Он пожал плечами. — Не знал, что это моя работа. Я позволяю тебе думать, что ты хочешь. Минхо кипел от злости и сделал несколько маленьких шагов вперёд, как будто собирался надрать Джисону задницу, но тут же сделал столько же шагов назад. Он был в растерянности, и Джисон никогда не видел его таким. — Ты действительно невероятен, — старший вздохнул и больше не казался таким безумным. — Возможно, — сказал Джисон с коротким смешком, — но подожди, Минхо? С какой стати факт того, что у меня есть парень, так важен? — он сдержал своё обещание Хёнджуну и теперь ждал того, чего хотел его сосед по комнате. Минхо замер. Он уставился в землю, словно застрял во времени и не мог пошевелиться. — Не важен, — он что-то пробормотал и, наконец, пришёл в себя достаточно, чтобы пнуть камень под ботинком. Джисон мог бы остановиться, должен был остановиться, но теперь он хотел знать так же много, как и Хёнджун. — Нет? — он сохранил свой дерзкий вид, и с каждой секундой ему становилось всё легче ухмыляться и мягко подшучивать над парнем. — Тогда почему ты расстроен? — Я не расстроен, — быстро фыркнул Минхо, и его голова взлетела вверх. Его лицо и голос были лишены эмоций, но Джисон уже научился читать между строк. — Ты выглядишь расстроенным, — возразил он нараспев. Это уже даже не было актёрством, ему нравилось брать верх, и он собирался держаться за него как можно дольше. — Тебе мерещится. — Ммм, но я это явно вижу, — он сделал вид, что задумался, глядя куда-то вдаль, затем сосредоточил своё внимание на краснеющем парне перед ним. — Так всё же, почему? Глаза Минхо сверкнули, и на этот раз он решительно шагнул к Джисону. Младший не вздрогнул и не отстранился, встретившись с ним взглядом. — Ты, — Минхо ткнул в него пальцем, — считаешь себя чертовски умным. Джисон улыбнулся. — О, я знаю, что я таков. Всё ещё жду ответа. Минхо фыркнул и сделал шаг назад, его руки вернулись в карманы, а щёки начали возвращаться к нормальному цвету. — Ты ни хрена от меня не получишь, — ответил он, и Джисон чуть не рассмеялся над тем, насколько предсказуемым был его ответ. — Стоило попытаться, — сказал он и вздохнул с усмешкой, — в конце концов ты ответишь. Минхо усмехнулся. — Только через мой и ещё несколько трупов. Джисон цыкнул на него, насмешливо помахав пальцем в воздухе: — Убийство — это очень серьёзная угроза, Мин. Минхо снова прищурился и окинул Джисона взглядом. — Сейчас это кажется очень привлекательным. — Это должно быть весело, — пробормотал себе под нос Джисон, но Минхо услышал это, судя по выражению его лица. — О! Слышишь это? Чан зовёт. Не хотел бы ослушаться его, с твоим-то страхом перед ним. Джисон начал медленно подниматься по ступенькам, не отворачиваясь от Минхо. Он шёл боком, но говорил. Минхо сделал то же самое. — Я не- — Тс-с. У нас ещё много работы. Они поднялись по лестнице, препираясь и толкая друг друга в лифте. На данный момент всё вернулось в нормальное русло, и Джисон не мог быть более благодарен. Теперь он одержал верх и не собирался его отпускать.

***

Не отпускать верх оказалось очень полезной стратегией для игры Джисона. Минхо был взволнован большую часть практики, путаясь в деталях, с которыми обычно с лёгкостью справлялся. Из-за этого они делали больше перерывов, но Минхо всегда уверял их, что с ним всё в порядке. Чан посмотрел на Джисона в поисках ответов и нашёл их в ухмылке, которая никогда не сходила с его лица. После этого он больше не задавал вопросов и делал вид, что ничего не замечает. В «Fool» всё ещё оставалась та часть, которую Джисон не мог полностью выполнить. Они повторяли песню снова и снова, но он всегда изо всех сил старался идти в ногу после того, как ему приходилось ненормально сгибать руку. Чан заметил его борьбу и ничего не сказал, пока они не остались одни. — Эта часть, кажется, немного сбивает тебя с толку, — прошептал он, когда они сидели на диване во время одного из перерывов. Минхо вышел вместе с Чанбином, Сынмин и Аллен были заняты своим разговором. Джисон кивнул. — Я не могу сделать это достаточно быстро. Не знаю, что делать, — барабанщик откинулся на спинку дивана. Он был очень расстроен, потому что изо всех сил старался справиться. Он знал, что это как-то связано с прилипанием, но не мог понять как. — Ты мог бы попросить Минхо помочь, — при этих словах Джисон чуть не свалился с дивана. Чан выглядел абсолютно серьёзным. — Что? Чем Минхо может мне помочь? — Минхо тебе не сказал? Когда-то он был барабанщиком, — Чан с любопытством посмотрел на него, а затем замурлыкал. Минхо и Чанбин вернулись, и Джисону в лицо полетел пакет с его любимыми чипсами из автомата. Этот торговый автомат был долгим путешествием по коридору и был совершенно ненужным, учитывая, что у них был торговый автомат практически за их дверью. Минхо устроился у его ног, откинувшись на спинку дивана возле ног Джисона и продолжая разговор с Чанбином. Они спорили о ящерицах. Когда тренировка закончилась, Чан посмотрел на Джисона, и тот вздохнул, но не стал сопротивляться. Сынмин ушёл первым, разговаривая по телефону с Феликсом и болтая о еде, в то время как Чанбин и Чан разговаривали с Алленом. — Эй, Минхо, — Джисон сунул палочки в задний карман, когда басист обернулся, убирая гитару в сумку, — Чан сказал, что я должен попросить тебя о помощи в «Fool». Там, где я всё время сбиваюсь. Минхо с любопытством уставился на него, прищурив глаза. Он на время опустил взгляд в пол и кивнул, наклоняясь, чтобы застегнуть молнию на сумке. Джисон услышал, как он сказал Чанбину, что задержится и пойдёт домой без него. Они подождали, пока студия освободится, и Минхо временно покинул комнату. Вскоре он вернулся с двумя стаканами воды и пакетом кренделей. Несколько минут они сидели на полу в мёртвой тишине, передавая друг другу пакет. — Ты не говорил мне, что был барабанщиком, — наконец Джисон прервал молчание. Минхо сунул в рот ещё один крендель и откинул голову назад. — Это не так важно. Да и я не думал, что тебе есть чему у меня учиться, — басист пожал плечами и отхлебнул воды. — Ты говорил, что я неплох, а не хорош. Конечно, ты мог бы мне что-нибудь показать, — возразил Джисон и увидел выражение лица Минхо. Судя по его взгляду, он опять сказал какую-то глупость. — Джисон, я сказал, что ты неплох, чтобы не подпитать твоё гигантское эго, — он бросил крендель, и тот отскочил от носа Джисона, заставив Минхо хихикнуть. — Ты хороший барабанщик, лучше, чем я. В его голосе был намёк на искренность, намёк, который заставил Джисона поверить каждому сказанному им слову. Он знал, что Минхо не часто бывает серьёзным, по какой-то причине ему это не нравилось. Но сейчас Минхо говорил серьёзно. — И всё же Чан считает, что я могу поучиться у тебя. Думаю, он прав, — честно ответил Джисон. Минхо одарил его мягкой, почти застенчивой улыбкой. Он схватил палочки Джисона с того места, где они лежали рядом с его ногой, и повертел их в пальцах. Он улыбнулся. — Пойдём, посмотрим, что можно сделать. Они направились в кабинку, и Минхо велел ему сыграть песню, как раньше. Ли несколько раз наблюдал за его руками, изучая каждое движение. Гул за спиной отвлёк его внимание от барабанной установки. — Я не могу понять, как здесь отбить ритм, слишком быстро для меня, — пожаловался он и поднял руки к лицу. Минхо ничего не ответил, но мягко взял запястья Джисона в свои пальцы, медленно отводя их от лица. Его прикосновение было лёгким, как пёрышко, когда он снова опустил руки к барабанам. Теперь Джисон чувствовал его присутствие ближе к своей спине, дыхание веером спускалось по его шее. — Постарайся ударять не просто направо-налево-направо-налево, — его голос был тихим, почти шёпот, и от каждого слова по спине Джисона пробегали мурашки. — Попробуй ударить в этот барабан правой-правой, потом в высокую шляпу левой, потом в тарелки правой, потом налево-направо-направо-налево-направо. Он постучал подушечками пальцев по запястьям Джисона в соответствии с инструкциями, и тот сглотнул, отыгрывая ритм. Пальцы Минхо оставались на его запястьях, пока он следовал схеме, слегка сжимая, когда каждый удар шёл так, как он указывал. Джисону пришлось признать, что так было намного проще. — Спасибо, — выдохнул он и сделал ошибку, повернув голову. Минхо был рядом, его лицо находилось не более чем в двух дюймах от лица Джисона. Его торс был прижат к спине Джисона, а руки всё ещё сжимали его запястья. Минхо одновременно повернул голову, и они вдруг уставились друг на друга. Взгляд Минхо опустился первым, и Джисон постарался не обращать внимания на то, что это означало. Он не отводил взгляда от глаз Минхо. Что-то мелькнуло за звёздами, которые были сорваны с ночного неба и помещены ему в глаза. Это было мимолетно и едва узнаваемо, но на этот раз Джисону удалось его поймать. Надежда. Минхо глубоко вдохнул и откашлялся, снова повернув голову к барабанам и запястьям Джисона. Он не заметил, как взгляд Джисона задержался на его лице, и Хан осмелился сказать, что наконец-то знает ответ на многие возникшие вопросы. Впрочем, он не возражал. Вообще, ни капельки. — Давай попробуем с настоящей песней, — сказал он, когда наконец смог отвести взгляд. Этот совет очень хорошо сработал, и Джисон, наконец, смог сыграть песню без необходимости перенапрягаться. Минхо, казалось, удовлетворился этим и отстранился. Он вернулся в студию, где схватил ярко-розовый листок и нацарапал на нём ритм. После приклеил его к внешней части барабана Джисона в качестве напоминания. Он с минуту рассматривал Джисона, а затем злобно улыбнулся. Минхо нацарапал что-то на другом листке и приложил его ко лбу Джисона. Удовлетворённый, он вернулся в студию. Джисон схватил листок и улыбнулся написанному сообщению. Молодец, тупица. :) Джисон сложил его и сунул в карман пиджака. Минхо плюхнулся на диван в студии, и Джисон, не колеблясь, встал и последовал за ним. Минхо почти не оставил ему места, но он справился. — А почему ты играешь на басу, если барабанщик? Или ты один из тех музыкальных вундеркиндов, которые играют на всём? — он ткнул Минхо в ногу, заставляя его убрать её и дать ему больше пространства для ног. — Нет, я не вундеркинд. Вообще-то сначала я играл на барабанах. Но в то время группе был нужен не барабанщик, а басист. Так что я научился играть на басу, — Минхо пожал плечами, как будто это было совсем не важно. — Ты так сильно хотел быть частью этой группы? Почему бы просто не найти группу, которой нужен барабанщик? На его вопрос старший ответил молчанием, и на мгновение Джисону показалось, что ответа он не получит. Затем Минхо сел с мягкой улыбкой на лице. Его пальцы играли с потёртыми нитками рваных джинсов. — Иногда ты просто знаешь, что твоё место здесь. Его слова были мягкими, и у Джисона было чувство, что это будет ещё одна из тех ночей, о которых они никогда не говорили. — Когда Чонин должен был покинуть группу, Чан спросил меня, хочу ли я снова играть на барабанах. Но к тому времени я уже привык играть на басу, поэтому сказал «нет». Я не могу представить себя, играющим в группе на чём-то ещё, — он рассмеялся, а затем посмотрел на Джисона взглядом, смешанным с поддразниванием и искренностью. — Кроме того, если бы я согласился на его предложение, мы бы не встретились. Тогда кого бы я бесил? Джисон улыбнулся в ответ, и они погрузились в уютное молчание. Бездумно постукивая, он играл ритм на подлокотнике дивана, даже не осознавая, что делает, пока Минхо не постучал костяшками пальцев по столу, и сформировался ритм. Они посмотрели друг другу в глаза, и Минхо расплылся в улыбке. Одновременно они забрались в кабину и схватили свои инструменты. Джисон повторил ритм на барабанах, и когда Минхо добавил бас, это стало солидным вступлением. Они ещё немного поиграли, и с каждой нотой их улыбки становились всё шире. Минхо выхватил из стопки папку и вырвал две чистые страницы, одну передал Джисону, а другую оставил себе. Они ухмылялись, переписывая ноты на бумагу. — Чан сойдёт с ума, когда услышит это, — Минхо поднял лист бумаги, как будто это была Нобелевская премия. — Джисон, ты определённо получишь свой собственный блокнот после этого. Они оба расхохотались. На ночь они засунули свою работу в карман папки Минхо и сложили её обратно в стопку. Минхо взорвал телефон Чанбина сообщениями, утверждая, что у него есть лучшая песня, чем всё, что они когда-либо написали.

***

Чану понравилось. Они знали, что ему понравится, но для них было немного шокирующе то, что ему понравилось настолько сильно. В конце концов он решил, что хочет, чтобы Минхо написал стихи, чего он никогда не делал раньше за всю свою карьеру. Джисона удивила эта просьба, но ещё больше удивило лёгкое согласие Минхо. Итак, через несколько дней после окончания репетиции он снова оказался в студии с Минхо. Они проработали то, что у них уже было, и смогли собрать воедино всё так, чтобы гитара сочеталась с клавишами. Тем не менее, они не написали никаких текстов, и Джисон поймал себя на том, что задаётся вопросом, что могло привести Чана к такому решению. — Не знаю почему Чан доверил нам целую песню, мы же просто создали основу, — вот что он сказал вслух. Минхо усмехнулся и постучал ручкой по столу. — Он сказал, что работает над расшифровкой того, что написал в тот вечер, когда мы пошли в бар, — фыркнул Минхо, — видимо, у пьяного Чана были удивительные идеи, которые трезвый Чан не может теперь прочитать. Джисон хихикнул и откинулся на спинку стула, который позаимствовал. Стресс-мяч, который Аллен держал на столе, отскакивал от потолка и возвращался в его руку снова и снова, как форма отвлечения внимания. — Пьяный… Минхо тоже кое-что говорил, — прокомментировал Джисон и услышал мелодичный смех Минхо в ушах. Он был рад, что парень отреагировал именно так. — Надеюсь, ничего особо компрометирующего? — он поднял бровь, глядя на Джисона, и младший сглотнул, вспомнив историю, которую он рассказал. Он решил не поднимать эту тему. — Ну, ты пустился в короткую тираду о группе, — легко соврал он, надеясь, что Минхо не из тех, кто видит всё насквозь, — но в остальном просто реагировал на неловкую хрень, которую я говорил. Минхо что-то промычал и вернулся к блокноту, разложенному перед ним. — Мне жаль, что я так напился, что не помню этого разговора. Мне бы очень хотелось услышать, какие секреты ты выдашь, когда никто не вспомнит, что ты сказал. Джисон поджал губы, зная, что именно это он и сделал. Он не ответил, но по его лицу Минхо понял, что он ему что-то открыл. — И всё же, это было так чертовски странно-проснуться и иметь доказательства того, что ты был в моей комнате, но не помнить этого. Джисон рассмеялся. Он вспомнил отчаянный телефонный звонок Минхо, панику в его голосе, когда он пытался не вызвать головную боль криком. Это было в равной степени неловко и весело. — Я ничего не трогал, клянусь. Просто случайно разгромил твой письменный стол, оставил тебе лекарства из твоего шкафа и видел некоторые твои стихи, — Джисон вернулся к подбрасыванию мяча, не понимая, насколько молчаливым стал Минхо. — Ты читал мои стихи? — он больше не улыбался, вместо этого выглядя испуганным. Джисон не был уверен, что это может означать, но он не хотел выяснять. — Нет, — он старался говорить как можно спокойнее и небрежнее, — я не думал, что ты оценишь это, поэтому просто перевернул их, чтобы сделать две другие вещи. Я подумал, что, если мне суждено знать, ты мне покажешь. Он услышал, как Минхо выдохнул, и, очевидно, его холодное поведение сработало, потому что Минхо расслабился. Он снова принялся строчить в блокноте. Читать стихи Минхо было бы неуместно, а он не хотел, чтобы старший даже подумал, что он сделал нечто подобное. — Из-за этих стихов Чан и хочет, чтобы я написал песню, — сказал Минхо после нескольких минут тишины, — он думает, что из меня получится хороший лирик. Джисон кивнул и поймал мяч, на мгновение задержав его. Минхо водил ручкой по полям блокнота, создавая красивые узоры. — Может, и так. Попробуй направить часть этой поэтической энергии в поп-песню. — О да, позволь мне перевести мои стихи о том, как мир сгорает заживо в весёлую танцевальную мелодию, — фыркнул Минхо, и повернулся, чтобы пнуть стул Джисона. Он поднял руки в притворной капитуляции и без особого энтузиазма бросил ручку обратно басисту. Минхо поймал её и бросил обратно. Тишина снова окутала их, а мозговые штурмы закончились. Джисон тихо напевал мелодию, которую они создали, пытаясь собрать воедино слова, которые он хотел использовать. Он постукивал пальцами по столу, пытаясь собрать воедино всё, что мог. Он слышал, как Минхо шаркает у него за спиной, а затем слабый шёпот. — Я никогда не хотел чего-то большого в жизни, я никогда не хотел и не делал ничего правильно, — Минхо бормотал слова песни себе под нос, записывая их на бумаге. Джисон продолжал напевать и постукивать, надеясь, что это даёт Минхо вдохновение, в котором он нуждался. — Мне не нужна была шикарная машина, я не хотел быть суперзвездой, — он встретился взглядом с Джисоном, когда записывал текст. Джисон напряжённо думал о следующей части песни, и на этот раз его мозг снабдил его чем-то полезным. — Но посмотри, где я, и посмотри, что я сделал. Мне плевать, но это ничего не изменит, — продолжил он, и Минхо широко улыбнулся, записывая это рядом со своими словами. Они оба побежали в студию, хватая свои инструменты и начиная играть. Припев дался им довольно легко, и Джисон написал второй куплет. Было уже далеко за полночь, когда они, наконец, закончили и у них было что показать Чану завтра. Минхо со вздохом опустился на диван, жестом приглашая Джисона сесть рядом. Он подчинился. — Мы только что написали песню, — Минхо зевнул с усмешкой и вытянулся за спиной Джисона. Джисон ухмыльнулся и отодвинулся на край дивана, чтобы дать ему больше места. — Ага. Моя первая песня с группой, — прокомментировал он и получил за это щелчок по затылку. Он бросил на Минхо свирепый взгляд, держась за голову. — Первая песня со мной, — небрежно поправил Минхо, — я не вижу здесь остальных участников. А ты? Джисон закатил глаза и в отместку ударил Минхо по руке. Парень смотрел на него снизу-вверх, и студийный свет отражался в его больших тёмных глазах словно галактики. Джисон не стал смотреть слишком долго, и решил лечь рядом с ним, чтобы избежать проблем с пристальным взглядом. — Сильно завидуешь? –наконец ответил он и вдруг подумал, что, может быть, лежать рядом с Минхо не самая лучшая идея, учитывая, как смех Ли вибрировал у него за спиной. Он подумал, не сесть ли ему снова, но, по общему признанию, ему было очень удобно. — Прошу тебя, я никогда не завидовал им, — сказал Минхо и прижался спиной к дивану. Джисон не понял этого жеста и был удивлён, когда Минхо рукой притянул его к себе за талию. Несколько секунд он лежал неподвижно, но заставил себя расслабиться. До тех пор, пока они не перейдут черту, ничего не будет иметь большого значения. Минхо играл в игры, а Джисон выигрывал их. Просто обычное движение их шахматных фигур, борьба и взятие фигур. Он собирался победить, потому что его королева была всё это время защищена, и он не позволит ей упасть. — Это ты сейчас так говоришь, — поддразнивает Хан и получает сильный шлепок по бицепсу. — Меня нелегко заставить завидовать людям, — возразил Минхо, но голос его звучал более серьёзно. Джисон нашёл это довольно забавным, учитывая все обстоятельства. — Но ты признаёшь, что завидуешь? — провоцирует Джисон. Он знал ответ, чёрт, он жил ответом. Минхо, может быть, и не так легко заставить завидовать, но он человек. И когда это происходит, всем, кто вовлечён, будет не весело. Если только ты не Джисон. — Все завидуют. Это часть эмоций, тупица, — дерзнул Ли в ответ, и Джисон улыбнулся. — Похоже, конкретно с ними у тебя всё плохо. — Я тебя сейчас с дивана спихну, Хан. Они ещё немного полежали в тишине, и один взгляд на часы сказал Джисону, что уже три часа ночи. Он перекатился, как мог, и снова оказался слишком близко к лицу Минхо. Только на этот раз у Минхо были закрыты глаза, и он прижимался щекой к запястью. — Уже очень поздно, — прошептал Джисон и почти пожалел, что Минхо открыл глаза. — Сегодня я буду здесь спать, — пробормотал парень в ответ, и Джисон был поражён тем, насколько глубоким был его голос. Он почувствовал, что Минхо ещё больше свернулся калачиком, и воспользовался возможностью по-настоящему изучить его профиль. Большую часть времени он смотрел на маленькую родинку на носу. — Уверен? — на этот раз его голос прозвучал чуть громче шёпота, и он почувствовал, как Минхо вздохнул, а затем усмехнулся. — Я всегда так делаю. Это очень удобно. Разве тебе не удобно? Джисон вытянул ноги, обнаружив, что у него достаточно места, чтобы двигаться. Он также смотрел на лицо Минхо, когда делал это, спокойное и расслабленное выражение, которое он редко видел. Чаще всего Минхо старался сохранить на лице бесстрастное выражение, но когда он не пытался контролировать его, то выглядел очень безмятежным. — Да, — согласился он и под гул Минхо спросил, — ничего, если я тоже останусь здесь? — Я не против. Хотя тебе, наверное, стоит сообщить об этом своему парню, — Минхо по-прежнему не открывал глаз, но уголки его губ приподнялись. — С ним всё будет в порядке, — ответил Джисон, — и он не мой парень, — Джисон наконец сказал это, и даже не смог сдержать застенчивой улыбки в своём голосе. Минхо грубо толкнул его в плечо и рассмеялся. — Я всё ещё злюсь на тебя за это. — Знаю. Джисон не был уверен, сколько прошло времени, но ровный подъём и опускание груди Минхо говорили ему, что он заснул. И, как подонок, он не мог удержаться, чтобы не пялиться. Внезапно всё вокруг начало рушиться. — Минхо? — он проверил, точно ли парень спит. Нет ответа. Джисон вздохнул, но был рад, что Минхо его не слышит. — Я рассказал тебе о своём школьном опыте, потому что знал, что ты его не запомнишь. Сейчас я расскажу тебе о своих мыслях, потому что знаю, что ты меня не слышишь. Как-то херово, да? Думаю, мне нужно лечиться, — пошутил он в поглощающей тишине. — Иногда мне кажется, что время не движется. Типа, мы сидим здесь часами напролёт в почти мёртвой тишине, и это свело бы меня с ума в любое другое время. Казалось, что прошло не больше получаса, хотя на деле уже минуло четыре часа. Подобное стало происходить гораздо чаще, но только когда я с тобой. Джисон прокрутил это в голове. Он знал, что Минхо ему нравится. Теперь не было смысла отрицать это. Но как бы сильно он не хотел играться в его игры, он боялся, что это единственное, что он когда-либо получит. — Вот в чём сокрушительная правда. Ты мне нравишься, Минхо. И я не знаю, что даже думать, не говоря уже о том, чтобы делать. Думаю, что сейчас ничего не делать — это единственное, что я могу сделать, — Джисон вспомнил однажды увиденную цитату, вывешенную за пределами его класса английского, и прошептал её, — в трёх словах я могу суммировать всё, что узнал о жизни: она всё продолжается*. Он смотрел в потолок, пока не заснул, и так устал, что не почувствовал ни движения рядом с собой, ни взгляда, направленного на его спящее лицо. Когда он проснулся на следующее утро, Минхо уже не было.