I'll tell you my sins and you can sharpen your knife

Время вокруг меня словно остановилось. Голова кружилась, но вовсе не от боли. Я боялась услышать. Хотелось сбежать из реальности, забиться в угол или вообще отмотать пленку назад. Я не знала, что сподвигло меня задать этот вопрос. И вообще почему я его задала. Последние сутки были для меня сущим адом и вот сейчас, когда стоило просто оставить все это, дать Джону залечить мои раны и отправиться наконец-то спать, я задала вопрос. Когда я его задала, то сама не поверила, что произнесла его. «Ты врал мне?». Нет, он не врал мне. Я это знала. Но я не знала, как сформулировать все то, о чем переживала, о чем думала. Джон отступил на шаг от меня. Отложил аптечку, а затем сел сам на противоположный от меня диван. Он пытался заглянуть мне в глаза, но я не могла посмотреть на него. – Я не врал тебе, просто не знал, как сказать. Хотел защитить тебя. – Сказать что? – Я наемный убийца. – Если тогда я сидела и смотрела на свои руки, боясь на него посмотреть, то сейчас я подняла глаза. Он выглядел печально и, по-моему, я заметила слезы в его глазах. Джон ожидал, что я скажу что-нибудь. Теперь он превел свой взгляд на меня, и мы смотрели друг другу в глаза. И тогда я поняла, что он ждал, что я уйду. Но я продолжала смотреть на него, пауза затянулась, я думала уже что-нибудь сказать, но не могла, тогда он продолжил. – «Континенталь» - это не просто отель. – Джон встал и начал ходить по комнате, подбирая слова. – Это нейтральная территория. Это не только место отдыха, но и целая сеть услуг и удобств, распростертая по всему миру. Главное правило – на его территории нельзя вести бизнес. А расплачиваемся мы, как и получаем за работу, той самой монетой, которую ты нашла. Я встала. Джон резко замер, напрягся и повернулся ко мне. Я собрала все оставшиеся силы и шагнула к нему на столько быстро, насколько могла. Я крепко его обняла и зарылась лицом в грудь. Секунду он мешкал, а затем расслабился и обнял меня в ответ. – Как ты узнал о монете? – Спустя какое-то время я пробубнила ему в грудь. – Это моя работа. – Теперь я чувствую себя тупо. Хотела быть как можно незаметнее, а ты и так все знал. – Я попыталась отшутиться, но тихий смех повис в воздухе, да и вдобавок ребра болели. Он ничего не ответил, просто продолжил обнимать меня, словно цепляясь за последние моменты вместе. – Я думал, ты уйдешь. – Нет. – Это все, что я смогла сказать, я была переполнена эмоциями и новой информацией в добавок к физической усталости. Я не знаю, во что ввязываюсь, но я не могу остаться без Джона. Уйти от него, потерять его. – Переезжай ко мне. – Что? – Я подняла голову и заглянула в глаза Джона. – Я предлагаю тебе съехаться. Переезжай ко мне. – Джон…– Я уже хотела сказать, что мы знакомы всего месяц, да даже меньше, что для моей бедной головы слишком много событий сегодняшнего дня, но он перебил меня. – Просто подумай над этим, хорошо, ангел? – Он поцеловал меня в лоб. – Пойдем обработаем твои раны. – Я все еще находилась в шоке, когда поняла, что он потащил меня назад к дивану, и что мне нужно переставлять ноги. – Подожди, может, сначала в душ? Это как-то правильней. – Вместо ответа, Джон подхватил меня на руки и понес в сторону ванны. – Э-эй, я же и сама дойти могу. – Но он не отпустил и продолжил меня нести. Отпустив меня в ванной, он принялся снимать с меня одежду. – Джон, милый, я правда могу сама. – Несмотря на все, что было между нами, мне все равно было немного неуютно. – Их надо просто выкинуть. – Джон хмыкнул, но ничего не сказал. Свалив все вещи в одну грязную, кровавую кучу, я направилась под струи душа, надеясь, что, хотя бы здесь Джон не будет мне помогать. Джон не пошел за мной в душ, но остался в ванной. – Ты теперь мой охранник? – Решила съязвить я. – Я всегда буду тебя охранять. – Тепло разлилось у меня в груди после этих слов. Наконец оставшись одна, хоть и в стенках душа, я смогла осмотреть свое тело: на руках у меня уже образовались синяки от веревки и грубых хватаний, тоже было и с лодыжками, а вот ноги были в небольших синяках, видимо, от падения на пол. Хуже было с ребрами на левой стороне: синяк пока не проступил, но болели они жутко, смеяться и иногда даже вдыхать мне было больно, и я была уверена, что скоро здесь будет красоваться гематома. Я боялась представить, что у меня с лицом. Завернувшись в полотенце, я увидела, что Джон уже достал аптечку, хотя я не слышала, чтобы он уходил. – Ты их везде держишь? – Угу. – Не закрывайся от меня. – Я это допустил. – Джон, милый, посмотри на меня. – Он заглянул мне в глаза. – Все в порядке, я в порядке. Ты вовремя пришел. – А должен был вообще этого не допускать. – Я не знала, что на это ответить. Сказать, что если бы не сегодня, то они бы пришли завтра. Что я слишком слабая, чтобы дать им отпор и должна была сражаться за жизнь. Не знала, что сказать и просто обняла его, решив закончить этот разговор так. Немного успокоившись, он открыл аптечку и принялся обрабатывать мой висок. И все же тогда в машине мне не показалось, что у меня текла кровь. Посмотрев на себя в зеркало, я увидела, что помимо виска у меня разбита губа и кровоподтек на скуле. Что ж, могло быть и хуже. Закончив, и даже не упрекнув, что я дергалась и постоянно шипела от боли как маленький ребенок, Джон вновь поцеловал меня в лоб. – Надеюсь, в кровать ты меня не понесешь? – Сказала я, выходя из ванной, которая находилась в спальне Уика. – Я могу. – Я увидела, что он наконец-то улыбнулся. Хоть что-то хорошее за сегодняшний день. Как же было хорошо наконец-то лечь, особенно на кровать. Чуть я коснулась матраца, все мое тело вмиг расслабилось, и только сейчас я поняла, насколько была напряжена. Джон лег рядом, но к себе не притягивал. – Что ты как маленький. – Заворчала я, ложась на его грудь. Какой же покой. Наконец-то. Джон обнял меня, притягивая к себе. – Я никуда не уйду.