the smell of loneliness.

драко не любил элис грэйс. он любил пуффендуйскую наивность юной девушки и бесконечный свет в ее глазах цвета ранней осени, которая ассоциировалась с горячим шоколадом; любил ее жаркие объятия, даже если не призвал этого: тёплые, согревают. взгляд, словно нежный луч солнца проникает в самое сердце, растапливает все ледники слизеринского сердца, привыкшего к холоду в сырой пустой гостиной, в подземелье. непривычно, неправильно. драко не любил элис грэйс. он любил нежно гладить ее пылающие ярким костром щеки своими холодными, как лёд, руками; любил зарываться в ее мягкие волосы цвета корицы, точно зная, что по четвергам они пахнут чёрным шоколадом, а в субботу — черникой. драко убеждал себя: он всего лишь любил запах ее волос. драко не любил элис грэйс, зато он ненавидел этого противного диггори, который хвостиком постоянно крутился вокруг девушки. ее улыбки, адресованные седрику, казались такими искренними и добрыми, от чего драко становилось так противно и плохо. в голове автоматически рисовались мысли, что на месте элис, малфой бы тоже выбрал этого ангелочка диггори, а льды в его сердце постепенно тянулись ко дну. он тонул в собственном обмане и убеждениях медленно, болезненно, неприятно. драко не любил элис грэйс, но почему-то безошибочно мог найти ее в толпе всех учеников хогвартса лишь по ее странной манере завязывать ярко-жёлтый шарф, цвет которого он мог отличить от других пуффендуйцев. малфой, к его удивлению, по памяти, на одном дыхании может называть каждый урок в ее расписании; он зачем-то держит в голове незначительный, но важный факт, что девушка специально опаздывает на нелюбимое ей зельеварение, даже если так ненавидит нарушать правила (что ничуть не раздражает драко, а лишь вызывает непривычную ему улыбку). ему зачем-то надо это знать. драко не любил элис грэйс, он любил о ней заботиться, словно та — маленький ребёнок, постоянно контролируя и проверяя, ничего ли она не забыла. ее рассеянность вызывала у малфоя легкие смешки, а тихие возмущения вылетали из его уст, когда грэйс ложилась с температурой в канун рождества, потому что драко забыл проверить, надела ли она шапку. элис молча слушала, как ее раздраженно отчитывает слизеринец, но тот лишь устало вздыхал, заправляя непослушную прядь ее волос за ухо, обращаясь ласково «моя малышка». драко не любил элис грэйс, но знал о ней все: каждого таракана в ее голове поименно, любимый фильм в двенадцать лет и сколько ложек сахара она кладёт в чай (две утром и одну вечером), словно это — самая ценная информация в его жизни. драко не любил элис грэйс, но он почему-то никогда ей не врал, а льды внутри него раскалывались по частям при виде ее горячих капель слез, беспощадно готовясь разорвать обидчика на части (особенно если обидчиком являлся он). драко понимал, что слишком много чувствует для человека, который не любит. драко не любил элис грэйс: всегда смеялся, отмахивался, говорил, что просто друзья, а вечером шептал ей самые сладкие вещи своим тихим хриплым голосом. драко не любил грэйс, но льды в его океане начали раскалываться, когда он перестал ловить на себе приветливые взгляды пуффендуйки, когда она перестала интересоваться у него, с любопытством спрашивая: «эй, слизеринский мальчик, как прошёл твой день?», когда связь между ними оборвалась: внезапно, непривычно, неправильно. — элис, — отдергивает драко девушку в коридоре школы. — почему мы перестали общаться? — потому что ты перестал любить, — тихо ответила грэйс, а затем добавила: — никогда не любил. драко не любил элис грэйс, но после ее слов внутри него все сломалось. он понял: все это время он был не ледником, он был титаником, уходящим ко дну: медленно, болезненно, неприятно. драко не любил элис грэйс?