Пока мы не встретимся вновь

Вскоре Виктор и Юри погружаются в привычную рутину — каждый день они встают, проводят утреннюю тренировку на катке перед тем, как тройняшки пойдут в школу. Затем они возвращаются в гостиницу — Катя учится онлайн, Юри помогает родителям с постояльцами, а Виктор ведет Обузу на прогулку. После обеда Виктор отвечает на звонки и письма, подбирает музыку, костюмы и хореографию для следующего сезона. Когда Катя заканчивает учиться, они втроем возвращаются на каток и работают только с ней. Потом к ним присоединяются тройняшки. Через пару часов все девочки идут либо к Минако в балетную студию, либо в тренажерный зал, в зависимости от дня недели. Юри отправляется в гостиницу, а у Виктора остается немного свободного времени до ужина. Виктор старается не докучать Юри и общается с ним даже меньше, чем когда был здесь в первый раз. Он не просит Юри проводить с ним время, не предлагает устроить совместную ночевку. За ужином Виктор садится рядом с ним, и они болтают о том, как прошел день. На этот раз Юри должен сделать следующий шаг — он уже знает, что чувствует Виктор. Отношения между Катей и тройняшками не улучшаются. Они разговаривают друг с другом подозрительно вежливым тоном, но Виктор и Юри сразу распознают фальшь — девочки просто хотят вернуть себе доступ в соцсети. И тренеры не попадаются на их крючок. Несмотря на то, что прошло всего несколько дней, Виктора уже терзает нетерпение. Он никогда не был тем, кто просто плывет по течению, и тягучее ожидание утомляет его. В третью ночь в Хасэцу Виктор лежит без сна в своей постели — частично из-за того, что он пока не привык к смене часовых поясов — но в основном ему не дают заснуть беспокойные мысли. На экране телефона высвечивается время — три часа. Он аккуратно встает, стараясь не разбудить Обузу, и идет на кухню, чтобы попить воды. Спустившись вниз, Виктор с удивлением отмечает, что ведущая на улицу дверь распахнута. Яркий свет луны серебрит татами. Снаружи стоит Мари, в руках у нее — дымящаяся сигарета. Услышав шаги Виктора, она оборачивается к нему. — Осторожно, ребенок, — говорит Мари, кивая на пол кухни. Джиро тоже тут, он крепко спит. Виктор выходит на крыльцо к Мари. — Бессоница? — спрашивает он. — Такова жизнь матери двухлетнего ребенка, — выдыхая дым, отвечает Мари. Они оба оглядываются на Джиро. — Ему приснился кошмар. — Бедняга. — Спасибо за сочувствие, но я справляюсь. — Тихий смех. — Присядешь? Они оба усаживаются, свесив ноги с края крыльца. Мари тушит сигарету и достает пачку, видимо, решая, стоит прикурить ли еще одну. — О чем задумался? — спрашивает она. Виктор вздыхает. — Сама знаешь. — Мой брат? — Твой брат. — Ничего нового. — Мари вертит в руках пачку сигарет. — Он всегда был в твоих мыслях. Это из-за него ты вернулся в Хасэцу? Виктор кивает. Мари ничего не отвечает. Разговаривая с ней на серьезные темы, он никогда не мог угадать, о чем она думает. — Ты злишься на меня? — искоса посматривая на нее, спрашивает Виктор. Мари сразу понимает, о чем он говорит. — За то, что ты расстался с Юри? — Она вытаскивает сигарету, оглядывается на спящего сына, и убирает ее в сторону вместе с пачкой. — Не-а. — Почему? — Позволь спросить кое-что. Как ты пережил расставание? Я имею в виду время после? Как справлялся? Виктор безрадостно смеется. — Никак. Я потерял жениха. Желание кататься. Моя победная цепь прервалась, титул чемпиона мне больше не принадлежал. — Он пожимает плечами, утыкаясь взглядом в сжатые в кулаки руки. — Без всего этого, кем я был? Мари медленно кивает. — Так я и думала, — говорит она. — Поэтому я не злюсь. Юри было больно, но и тебе тоже. Вы оба что-то потеряли. Как я могу сердиться из-за этого? Мне, скорее… грустно. — Да, — вздыхает Виктор. — Я понимаю, о чем ты. — И что ты делал после? — Страдал, — смеется Виктор. — Много и долго хандрил. Еще сводил с ума Якова, Юру и всех друзей и знакомых. В конце концов Яков попросил меня тренировать его новисов. Как оказалось, это очень весело. Я старался занять себя чем-нибудь и в итоге решил стать тренером. — Странно, — говорит Мари. — Вы так похожи, это пугает. С Юри было практически то же самое. — Да? — бормочет Виктор, глядя на луну. — Наверное, у нас просто много общего. Мари долго смотрит на него. — Черт, — стонет она. — Ты что, пытаешься вернуть его? Он хочет соврать, но тут же отметает эту идею. Он приехал в Хасэцу для того, чтобы доказать, что умеет быть откровенным и честным. Даже когда разговаривает не с Юри. — Думаешь, не стоит? — Да, — отвечает Мари — уж слишком быстро. — Ну… Наверное. Я не знаю. Я не хочу, чтобы Юри снова было больно. — Как и я, — добавляет Виктор. Мари подозрительно хмыкает и смеряет его пристальным взглядом. Наконец, она расплывается в улыбке. — Ты не вернешь Юри! — с торжеством в голосе заключает Мари. — Я знаю своего брата, Юри ни за что не даст тебе второй шанс. Он не захочет рисковать. — Она подбирает сигаретную пачку и встает на ноги. — Прости, приятель, но удача не на твоей стороне. Виктор улыбается, глядя в ночное небо над Хасэцу. — Ну, — отвечает он. — Мне всегда нравилось преодолевать трудности.

***

— Черт, — ругается Виктор, опираясь на бортик и постукивая носком туфли по полу. — Не начинай шаги заново. Катя останавливается посреди дорожки из прошлогодней короткой программы. — Тогда придумайте, над чем еще мне можно поработать! Виктор указывает на блокнот в руке, помахивая карандашом в воздухе. — Я пытаюсь! Юри, который стоит неподалеку и наблюдает за тренировкой Аксель, тихо усмехается. Виктор слышит его. — Эй. — Он тыкает карандашом в его сторону. — Держи свое мнение при себе, Юри. Юри лишь смеется. — Как же раздражает, — бормочет Виктор, когда Катя возвращается к дорожке. — Нам потребовался целый сезон, чтобы отшлифовать программу. Над следующей дорожкой тоже будем работать до апреля? — он обращается к Кате, но это скорее риторический вопрос. — Зависит от вас, — незамедлительно парирует она. — Если вы потратите целую вечность, чтобы поставить программу, мне может не хватить времени. Виктор театрально роняет голову на руки, чудом не ткнув карандашом себе в глаз. — Попробуй потренировать фигуры, — небрежно предлагает Юри, и Виктор успевает поднять взгляд как раз вовремя, чтобы заметить хитрый блеск в его глазах. — В России же должны учить фигурам? Виктор выпрямляется. — На самом деле нет. По крайней мере, я ее никогда не учил. — Он смотрит на Катю. — Что насчет твоего бывшего тренера? Катя отрицательно машет головой. — Она говорила, что фигуры давно устарели. Виктор едва не кричит от досады. Понятно, почему Катины дорожки шагов никогда не были на высоте. Ее не научили основам. Но Юри продолжает говорить, поэтому Виктор хранит молчание. — Если выучишь фигуры, то сможешь применять их в любой дорожке шагов. — Он подзывает Луп, чтобы та показала Кате обязательные элементы. Вскоре к ним присоединяется Аксель и рассказывает о своих любимых фигурах. — Хорошая идея, — замечает Виктор, когда Юри заканчивает с девочками и подъезжает к нему. — Пусть они учатся друг у друга. Очень хитро, Юри. — Спасибо, — усмехается Юри. — Итак… Катю не научили фигурам? Похоже, в ее образовании есть значительный пробел. В его голосе слышится беззлобное лукавство. — Многие тренеры больше не учат фигурам, — защищается Виктор. — Но сам Виктор Никифоров! Виктор закатывает глаза. — Когда она перешла ко мне, ей во многом требовалась помощь. Я был больше сосредоточен на том, чтобы улучшить вращения и разучить с ней как можно больше тройных до переходного возраста. Поэтому дорожки ушли на второй план. Лутц подъезжает к бортику и слышит их разговор. — Почему именно до переходного? — спрашивает она. — А еще называешь себя отаку фигурки, — смеется Виктор. — В переходном возрасте девушки набирают вес тут... — Он руками обрисовывает грудь. — И тут. — Хлопает себя по ягодицам. — И это влияет на возможность удерживать равновесие в воздухе, поэтому если тебе не удастся отточить прыжки до переходного возраста, вряд ли ты сможешь разучить их после. Лутц переносит вес на одну ногу, выставляя бедро. — Фу, — говорит она ровным тоном. — Ты мерзкий. — Ее лицо принимает задумчивое выражение. — Поможешь мне поставить лутц? — Лутц для Лутц. Погоди, сейчас коньки надену. Он разворачивается и чувствует на себе взгляд Юри. — Что такое? — спрашивает Виктор. — Ничего, — говорит Юри. — Просто, наверное, я никогда раньше не видел, как ты ведешь себя с детьми их возраста. — Ну, поверь на слово, это далеко не первый раз, когда меня называют мерзким.