Скромная Хафима.

<…>       Дверь в камеру с привычным противным перезвоном открылась, из душного помещения вышел сжатый воздух лёгким сквозняком. Хафима, не церемонясь, залетела в камеру. Сколько общество помнит эту девушку, у неё всегда была одна и та же привычка — держать руки как «Тирекс» или как будто она крадётся. Она сама не знает, почему так. Необъяснимо. Прикол у неё такой. Отличительная черта, примета. И, в очередной раз держа так руки, она заметалась по камере в поисках своего объекта изучения. Вдруг она наткнулась на него. На его бедра. Пускай подбного рода неловкие столкновения происходят чуть ли не при каждой их встрече, неловко становится, как в первый раз. Пора бы уже привыкнуть, наверное?       — Ну, здравствуй, палочник, — смущённо улыбнулась тёмноволосая, едва прикасаясь, гладя ноги Скромника, — Пошли-и гулять.       Ответа ожидать не следовало, как ни странно. По интонации можно было догадаться, что нужно что-то сделать, что-то от него хотят. Вдруг его ладонь, длинную и искривлённую, крепко схватили и потянули к выходу. А идти куда-то Скромнику не хотелось…       — Ну что вредничаешь-то опять? Пойдём говорю. Хватит тебе в четырёх стенах сидеть. На улице солнышко, погода… Пошли, ну! — тянула его Хафима. Вытянула.       Он не собака, которую дресеруют. Своими нередкими протестами он напоминает об этом своей подруге. Но той, кажись, маленечко плевать. Она одержима экспериментами. После инцидента в Фонде она только что начала чувствовать себя по-прежнему полной интузиазмом и идеями. Что будет в воде? Как Скромник отреагирует? Надо скорее проверить, изучить. А потом вернуться и в ясном уме расписать отчёт, в деталях, да чтоб не забыть ничего.       Прежде чем перейти в другой трейлер, Хафима убедилась, что Майк не смотрит, и только потом вышла вместе с объектом. «Шевелись ты, упрямый», — ругалась она на него. Видимо, он встал не с той ноги, а то уж слишком упрямый он сегодня.       Солнце слепит своим белым светом глаза, видимость ещё хуже. Хафима стояла и соображала, что делать и куда идти теперь. Пытается вспомнить… А Скромник потитхоньку пятится назад, в трейлер, в свою берлогу. Вроде всё живое к свету тянется, а этот…       — Ну куда ты идёшь, ты дурной что ли, — сжав его руку крепче бесилась девушка. Она терпеливая, и именно поэтому её коллеги все и любят. Хафима понимает, что без терпения невозможно достичь великих открытий. Наконец, вспомнив дорогу, она повела его по направлению к озеру. Чуть не потерялись, но дошли. Если бы Скромник не упирался и Хафима не застывала, вспоминая куда идти, они дошли бы на десять минут быстрее точно, может ещё больше.       Хафима стояла на берегу озера и, одной рукой держа Скромника и другую уперев в бок, она дышала свежим воздухом, строила план как будет идти эксперимент. В общем, доктор Уоттер решила начать с более простого. Она набрала в пробирку воды из озера и подошла к объекту. До рта она, ясно дело, не дотягивается. Подпрыгнув, она без лишних слов, без предупреждения ухватилась за его шею и опустила вниз к себе. Дело мастера боится, ага. Залив животворящую воду ему в рот, бедная Хафима наблюдала, как она просто вытекла обратно. Он что, издевается?       — Слушай, я серьёзно. Тут такое дело, а ты ведёшь себя как ребёнок. Тебе игрушку купить, чтобы ты успокоился? Тебе же они не нужны! — К слову, она уже пробовала ему пихать какие-либо игрушки, те и вправду ему оказались ненужными, — Что мне сделать, чтобы ты слушался меня? А? Боже, лучше бы ты разговаривал не затыкаясь, чем молчал и чтоб ни слова из тебя не вытянуть… Как я могу понять, что с тобой не так?       Молчание. Тупое.       — Господи… ну пожалуйста, ну выпей ты эту воду. А не то буду шприцом вводить. Хотя разве тебя это пугает… На, пей давай.       Может, он чего-то и понимает из слов Хафимы. Чего-то, но не всё. Вода вновь стекла по его подбородку. Хафима старается не психовать. Она лишь вздохнула и улыбнулась.       — Ладно. Повторим ещё раз.       Набрала снова воды, опустила к себе объект, налила ему воды и прижала его челюсть рукой. Вода оставалась в полости рта некоторое время, потом Хафима убрала руку. Раз вода не вылилась, значит, он всё-таки соизволил отпить. Однако, ничего не поменялось. А… собственно, что должно было поменяться? По её мнению, Скромник вдруг должен был обратиться прекрасным принцем? Или что.       Хафима выпила немного сама. Эффект работает. Но не только же на ней? Нет! Она хочет это доказать. Она проделала ещё раз процедуру со Скромником, но ничего не случилось опять. Обстановка начинает накаляться, давление в организме растёт от волнения. Хафима, задумавшись, допила воды из пробирки и взглянула на Скромника. Видит его хорошо, как и обычно. Смотрит и думает, в чём подвох. Может, он и чувствует что-нибудь, но сказать об этом не может. Но хоть какая-то реакция должна же быть на его лице? Любая!       Вдруг Скромник начал хлюпать носом. Плачет? Он закрыл лицо руками. Отскочил от девушки, выпрямившись в полный рост. Невкусная вода что ли?..       — Ты что, что случилось? — тихий голос девушки задрожал. От страха все внутренности начали скручиваться, адреналин ударил в мозг. Не зная, что делать в такой ситуации, она двинулась к воде, будто инстинктивно. Ледяная вода затекла в туфли, по спине пробежали противные мурашки. Скромник становился всё громче, и громче. Он почти перешёл на крик. Хафима в страхе вспоминала, что она не успела сделать. Представляла, как теперь смысл её жизни раскромсает её по частям. Время совсем потеряло смысл. Сколько там до крика осталось? Какая разница. Убьёт и убьёт, ничто уже не спасёт от его ярости. Хафима шла по чуть-чуть глубже в воду, спотыкаясь каблуками о камни под водой. Паника и недоумение окутали её, она дрожала, как осиновый лист. Оказавшись по пояс в воде, она ускорила шаг, ведь её некогда друг уже кричал во всё горло своим нечеловечьим голосом. Хафима проговорила что-то типа «Как же так» и рванула к центру озера. Она слышала брызги воды за собой и они становились всё громче, ближе. Вдруг Хафима оступилась. Наверное, ей следовало снять туфельки, прежде чем идти в воду. А она как на зло ледянящая…       Девушка ушла под воду быстро и полностью, с головой. В воде её словно парализовало и она медленно, тихо и спокойно уходила грубже и глубже на самое днище. Но там же были камни? Глубина по пояс, какое днище. Она должна была уже быть разорвана Скромником, которому уровень воды даже до колен не доходит, а тут Хафима тонет в этом глубоком озере, живая, парализованная. Она вроде дышит, а вроде и нет. Такое состояние, как в неосознанном сне. Конечности ватные, разум мутный, происходящее непонятно. Ничего не понятно в принципе. Тепло? Холодно? Что-то между. Дно уже недалеко, видно водоросли. Тонкие, развивающиеся, как язычки пламени. Лучи солнца пробиваются сквозь воду, но до дна не доходят — вода мутная. Но как же так, если минуту назад она была кристально чистой? Происходит что-то явно ненастоящее. Может это смерть? Никто же с того света не рассказывал, что они увидели там.       В голове стало совсем запутанно. Страх отпустил её, но вместе со страхом из её головы вышло и всё остальное. Она просто тряпичной куклой тонула в этом болоте. Наконец, она почувствовала дно. Мягкое, тёплое… фу. Солнечный потолок почти не видно, он так высоко, не достать никак. Пузыри выходят изо рта, но девушка не задыхается. Всё настолько смешанно, что Хафима не понимает даже нужно ли ей дышать, а если и нужно, то как. Она чувствует что-то в руке, что-то прочное, но склизкое из-за водорослей. Она поворачивает голову и видит скелетик. Относительно маленький, весь заросший травой. Хафима долго смотрит на скелет. На череп, на кисть руки, которой она коснулась, на рёбра… Вдруг она захотела спать. И стала закрывать глаза. Будто бы проваливаясь глубже дна… Чувство бесконечности одолевало её — неописуемое чувство. Внезапно одна мысль заскочила в её голову: она что, на дне неглубокого озера, где лежит скелет? И она собирается к нему присоединиться?       Задыхается. Вдруг силы снова вернулись в её руки, ноги, за одной мыслей возвращались и все остальные. Девушка усердно начала грести наверх, к свету, стараясь не думать ни о чём, кроме воздуха, которого ей стало смертельно нехватать.       Вынурнув, она жадно стала глотать воздух. Волосы закрыли ей весь обзор. Как оказалось, она на том самом месте, где оступилась и где мелководье. Но ведь только что тут была большая глубина…       Поблизости никого нет. Вернувшись в реальность, она начала слушать, дышать, видеть. Наглотавшись воды, она быстро, мельком увидела, что её объект стоит у берега и будто ждёт чего-то. Чуда какого-нибудь. Он, наверное, в таком же недоумении, в каком и Хафима. Он всё ещё плачет, но до этого ей дела нет. С испугу она тут же отвернулась и загребла обратно, на глубину. Ну где же она? Только что же была. Глубина.       — Доктор Уоттер! — послышался голос Майка со спины.       — Нет, уходи! Он взбесился! Не смотри на него! Беги! — кричала девушка. Кричала? Она же… не могла кричать до этого. Она всегда говорила очень тихо и не умела кричать совсем. А тут вот. Исцеление воды или это воздействие адреналина?       — Доктор Уоттер!       А доктор Уоттер уже не слышит ничего и не хочет слышать. Нет её больше, абонент временно недоступен. Она бежит на ту сторону озера, озверев, одичав. Ей уже до лампочки всякие там эксперименты. На всё пле-вать. На своё состояние, на свой вид, на свою работу. Она чудом в живых осталась или это ад? В её взгляде теперь читается лишь безумие и лютый страх. Они управляют ей, приказывают ей, чтобы она сейчас же убежала как можно дальше, в неизвестность. Там, где безопасно. Быстро, подальше от этого проклятого места.       — Доктор Уоттер… — запыхался оперативник.       — Уходи, я говорю, уходи… — чистым, без хрипоты, голосом, говорит она теперь Майку. Она боится всего и боится за всё.       — Да стой же ты, — отчаянно умолял мужчина. Он рванул за ней сразу, оббежав озеро. Он в панике нашёл в себе недюжинные силу и скорость. Майк догнал девушку и крепко схватил её за предплечье, за локоть. Она начала брыкаться, кричать, велела пустить её. Майк прижал её к себе и они сели на землю. Хафима продолжала безнадёжно вырываться.       — Всё, всё, его здесь нет. Что случилось? Потом расскажешь. Пожалуйста, прийди в себя, — обнимая, приговаривал Майк, — Ты же не сумасшедшая. Всё, дыши нормально.       — Я умерла! Я умерла! Я видела свой скелет! Я держала себя за руку!       — Да, умерла, да видела, держала… успокойся уже. Всё. Сейчас мы вернёмся и выпьем чаю. Я дам успокоительного. Пошли, — конечно, нужно помочь Хафиме. Но держать её абсолютно голую и безумную как-то… не по себе.       — Майк, он убил меня… — заплакала она, расслабившись наконец-то. Паника отступила, от страха уже больно в груди, устала, — Он убил меня.       — Нет, ты живая. Я держу тебя, и ты точно живая. Я честно говорю. Мы говорили сегодня утром, помнишь? И позавчера, и ещё гораздо раньше. Помнишь я говорил тебе, какой тут воздух чистый. Вон, посмотри, какая тут поляна красивая, а ты плачешь, бежать куда-то хочешь.       Обзор здесь и вправду открылся красивый. Поле, трава, голубое небо… безмятежность, даже ветер не дует.       — Ах да, ты же не видишь… но я скажу тебе: тут очень красивое и широкое поле, трава… Вон там цветы вижу, сиреневые. Или белые. А может они вообще жёлтые — я не знаю. Вон облака... Или нет облаков. Нет облаков, нет. Вот тебе деревья красивые. Тут всё красивое и живое, честно. Ты не умерла.       — Но он…       — Он напал на тебя?       — Да. Я посмотрела на него и он напал.       — То есть, ты видела его лицо, и при этом выжила? Ты чудо.       — Нет… нет. Нет! Я не видела…       — Ты же сказала, что посмотрела.       — Я… я не хочу, чтобы надо мной ставили опыты. Мне это не нужно.       — Опыты? Погоди, погоди, ты можешь медленнее говорить?       — Ну, я же видела SCP-096… и не умерла. А значит, я тоже объект. И меня тоже будут изучать… — девушка забилась в истерике, пеленой туманящей её рассудок.       — Не будут… может и не придётся упоминать, что ты его видела. Ты помнишь лицо? Какое оно.       — Лицо… Скромника?       — Да.       — …Его лицо… — задумчиво произнесла она. Мыслительный процесс включился окончательно, она вспомнила, где и с кем находится, что делает… и как выглядит, — Я что без одежды что ли?!       — Наверное, — усмехнулся Майк. А что смешного? — Вот я и говорю, пошли на базу.       — Пошли. Пошли! — Хафима встала с земли, осмотрела себя, закрылась руками кое-как. Из вежливости, Майк её не разглядывал, как бы ни хотелось. Он снял с себя футболку и отдал её девушке: всё-таки, лучше так, чем как было. Хотя бы поровну одежды.       — Как ты? Чувствуешь себя как? — поинтересовался Майк, когда они уже дошли до озера. Они обходили его так, чтобы, если Скромник всё ещё был там, то они на него не напоролись.       — Вроде нормально… только живот болит.       — Хм… А повреждений нет никаких?       — Внешних нет. Не чувствую…       — Это главное. Голова не кружится?       — Немного.       — Придём, осмотр проведу. Я немного разбираюсь в медицине. Но ты понимаешь, что всё произошедшее нужно донести базе? В деталях. Что видела, что случилось.       — Я не помню его лица. Помню, что видела, а какое оно — не отпечаталось совсем, — соврала Хафима. Она прекрасно помнит. Она много раз уже видела его лицо, но до этого момента ничего не происходило. Что ж, видимо, всему когда-нибудь приходит конец.       — Ну, так и скажи. Я думаю опытов над тобой ставить не будут. Я почти уверен. Ну не полезут же они тебе в голову? Впрочем, не я решаю. Тебе всяко виднее. Я могу лишь посоветовать.       — А где он?       — Там сидит, наверное. Пусть сидит, я его потом затащу. Сначала ты.