Не обнажай меч без нужды, как не достаешь лопату, когда не нужно копать. Слова Ванталы
Сопровождаемый Тьяро, Карантир принес атанет в наспех раскинутую большую палатку, скорее напоминавшую летний навес. Целитель отряда осматривал ранения воинов, когда к нему вошел Лорд Таргелиона с ношей и командир его личных стражей. — Займись ей! — скомандовал Карантир, укладывая женщину на походный тюфяк, предназначавшийся для кого-то из раненых нолдор. Замерший в недоумении целитель кивнул и взглядом показал бинтовавшему плечо одного из воинов помощнику заняться новоприбывшей атанет. — Тьяро, отправь кого-нибудь, чтобы узнал, в чем они нуждаются, — был следующий приказ Карантира. — Я сам пойду, — ответил командир стражей и друг. — А потом передам тебе, что удастся узнать. Круто развернувшись на пятках, Тьяро бодро зашагал в сторону начавших выходить из-за частокола и спускаться к речке смертных. — Ты за нее отвечаешь! — сказал Карантир, снова обращаясь к целителю. — Завтра приду — проверю. С этими словами он, окинув тяжелым взглядом обстановку, покинул палатку и тоже направился к реке — ему самому и вороному требовалось хорошенько вымыться. Закончив с омовением уже в сумерках, Карантир, передав вороного заботам конюха, кое-как натянул сменные штаны и рубаху и доплелся до ярко горевшего в вечернем мареве костра, на котором готовилась пища. Усталость настолько овладела телом, что заглушала все прочие ощущения. Карантир подумал, что должен был успеть проголодаться, но зрелище черной орочьей крови вперемешку с кровью атани, с виденными им изуродованными трупами, найденными рядом с изгородью, отнимало всякое желание к поеданию пищи. Хотелось одного — спать. Хотя бы несколько часов тяжелого, беспробудного сна — вот чего ему хотелось теперь. Тьяро, словно и не отдыхавший, уже дожидался с новостями от смертных. Поднеся Лорду и другу вина и несколько лучших кусков мяса обжаренной куропаточьей тушки, командир стражей начал свой доклад: — Их осталось двести тридцать семь из почти восьмисот, что пришли сюда. Они бежали, преследуемые орками и ведомые одним из них по имени Халдад. Оказавшись здесь, они наспех возвели эту изгородь. Часть из них смогли переправиться через Гелион и скрылись в лесах, что растут на том берегу. Остальные остались, чтобы сражаться с шедшими за ними по пятам орками. Они держались уже пятый день к моменту нашего появления. За это время орки смертельно ранили Халдада и убили его сына, после чего их командиром стала та атанет, дочь Халдада, с которой ты говорил после битвы. — Халет?.. — скривившись от воспоминания о ней, спросил Карантир. — Да, она, — согласился командир стражей и продолжил. — Этот народ зовет себя халадинами. Все они крайне истощены. Многие ранены. Среди них совсем мало мужчин. В основном в живых остались дети и женщины, что сражались наравне с мужами. Мало кто из них понимает синдарин. Сейчас им нужна еда, излечение и помощь в захоронении сородичей. Это обездоленные существа, но, как я заметил, очень жизнестойкие… — закончил свой рассказ Тьяро. Повисла пауза. Карантир откусил кусок белого мяса и медленно перекатывал его в челюстях. — Завтра утром отправишь одного из наших в замок — пусть доставят сюда все необходимое, — наконец произнес он, отпивая из чаши и щурясь на огонь. — Хорошо, — кивнул Тьяро. Было видно, что он желает что-то спросить. Карантир повернулся и взглянул на друга: — Хочешь знать, почему я это делаю? — Да, — Тьяро опустил взор и приложил ладонь к сплетенным на затылке в узел мелким косам. — Хотя, я думаю, что понял причину. — Я обращаюсь с ними так, как хочу, чтобы Валар и Единый поступали с нами, — произнес Карантир. — Храбрые воины этого народа не будут для нас лишними. Если то, что тебе удалось узнать, правда, то их стойкости можно позавидовать. — Воины они умелые, — подтвердил Тьяро. — Я видел их оружие. Это совсем простые луки, копья и короткие синдарские мечи. Под конец они сражались почти что голыми руками. К вечеру орки перебили бы их и сейчас уже жарили бы их освежеванные трупы на кострах. — Кстати о пище — ты распорядился накормить их? — осведомился Карантир. — Я сделал как ты приказал, — отозвался командир стражей. — Все накормлены и осмотрены целителем. Мы помогли им вынести из-за частокола все пожитки и оставили их у опушки, где халадины устроили временную стоянку. Желаешь удостовериться сам? — Завтра, — ответил Карантир, дожевывая очередной кусок белого мяса. — Сейчас я хочу заснуть. — Нам всем не помешает хорошо выспаться, — кивнул Тьяро. — Пойду расставлять дозорных. Поднявшись на ноги, он бесшумно шагнул в темноту, чтобы тут же раствориться в ней, оставив задумчивого Карантира в компании нескольких доедавших свой ужин воинов.***
Той ночью Карантир спал крепко. Сказывалась навалившаяся на него после сражения усталость. Наутро он решил отправиться на стоянку халадинов, но перед этим заглянул в палатку, где под присмотром целителя и его помощника располагались раненные воины. — Мой Лорд, — приветствовал его целитель, непроизвольно вытягиваясь и задирая подбородок. — Чем я могу служить вам? — Я-то здоров, — выгнул бровь Карантир. — А как насчет той атанет, что я принес сюда вчера? Она здесь? Внимательным взором Карантир окинул просторную палатку. В ней находились пятеро мужчин его отряда, не считая целителя. — Вчера вечером она ушла к своим, — развел тот руками. — Я пытался ее остановить, но она оказалась упряма, словно норовистая кобыла. Я отправил с ней моего помощника Мардиля. Он и за ней присмотрит, и остальным помощь окажет. Карантир лишь хмыкнул, сердито взглянув на собеседника. — Не беспокойтесь о ней, Лорд Карнистир. Все царапины и раны я лично промыл и обработал заживляющей мазью. Если она даст менять повязку на левом бедре и плече хотя бы раз в день, то скоро все заживет, — видимо, чтобы окончательно оправдаться, добавил целитель. — Хорошо, — подвел итог Карантир. — Приходи сегодня после полудня на стоянку атани и займись их ранениями. Выйдя из обители целителей, он направился туда сам. Ему не терпелось своими глазами увидеть этот стойкий народ. — Слушаюсь, — кивнул ему вслед целитель. По дороге к лагерю людей, разбитому с помощью воинов под руководством незаменимого и вездесущего Тьяро, Карантиру послышался мерзкий запах горелой плоти. Он оглянулся в сторону оставленного частокола — из-за его стен в небо столбом поднимался черный дым. Воины его отряда стащили внутрь трупы орков и подожгли. Сбрасывать в реку или закапывать в землю их было опасно. Это могло отравить почву или речную воду. Ему навстречу выбежали несколько выглядевших грязными детей, одетых в такие же грязные куски грубой холстины. Дети что-то кричали друг другу, указывая на него пальцами, встревоженно оборачивались на остававшихся позади них взрослых и, увидев, что Карантир направляется на их стоянку, бросились обратно, обгоняя его, желая предупредить о его появлении. Один из мальчиков оказался смелее товарищей, он приблизился к шедшему быстрым шагом Карантиру и, стараясь заглянуть ему в глаза, выкрикнул, коверкая синдарин: — Это ты привел своих мужчин, чтобы они убили орков? Взглянув сверху вниз на его светловолосую макушку, Карантир кивнул. Этот ребенок был совсем мал. Трудно было определить его возраст, но на вид ему было не больше десяти лет. Получив утвердительный ответ на свой вопрос, мальчик тут же задал следующий: — Почему ты и твои воины пришли только вчера? Мой отец был убит три луны назад! Деда они убили еще раньше! Где были ты и твои эльдар? Почему не приходили? Его мальчишеский голос на последней фразе, казалось, надломился. Карантир остановился — они были уже посреди временного лагеря смертных. — Успокойся, Халдан! — послышался знакомый хрипловатый голос. Навстречу им, окруженная свитой из нескольких вооруженных женщин, спешила та, с которой он говорил вчера. Она уже не казалась такой изможденной как накануне, хоть и была в той же рванине, со стянутыми в косу грязными волосами. — Иди сюда! — она подбежала к безмолвно стоявшему рядом с Карантиром ребенку и, встав на колени, раскрыла ему объятия. — Я ведь говорила тебе, никто не должен был помогать нам, ни вчера, ни пять дней назад. Халдан, послушай меня… И она торопливо зашептала ему что-то на своем диковатом наречии. Мальчик куксился, бубнил что-то себе под нос, утирал испачканное сажей лицо грязным рукавом и поначалу пытался вырваться из ее крепких объятий. Вооруженные чем попало женщины обступили их троих, стоявших посреди лагеря. — Я пришел узнать, почему ты вчера ушла от наших целителей? — нарочито громко заговорил Карантир. — Не ты ли просила моей помощи? — Ушла потому, что здесь были дела, — ответила женщина, прижимая к груди мальчика. — Силы у меня есть, раны пустяковые, а здесь нужно было и о живых позаботиться, и мертвых земле предать. — Ясно, — хмуро процедил Карантир, уничтожающе глядя на плачущего ребенка. — Не сердись на него, не смей! — заметив его раздражение, огрызнулась Халет. — Это сын моего брата. Он натерпелся за дни, что мы провели в осаде. Отца и деда лишился и сам едва не погиб. — Ты бы хоть отмыла его… — Карантир брезгливо поморщился, вспомнив отчего-то, как неустанно боролась Нэрданель за чистоту их с братьями тел и одежд. — Или вы не признаете чистоты? — Думаешь, у меня время было?! — она снова сверкнула светлыми глазами. — Или ты за нас будешь мертвецов хоронить?! — Отчего не помочь, если леди просит, — усмехаясь, прищурился Карантир. — Я и мои нолдор готовы вырыть могилы и воздать павшим последние почести. С условием, что ты и твои смертные будете следовать предписаниям моих целителей и хотя бы изредка мыться. Халет открыла было рот, чтобы возразить, но осеклась и замерла, глядя на Карантира. Остаток дня Лорд Таргелиона, Карантир, прозванный Темным, и его свита провели, выкапывая одну большую общую могилу и укладывая в ней останки убитых смертных. Целитель и его помощник Мардиль в это время оказывали помощь тем из атани, чье состояние из-за ранений и хворей требовало вмешательства. Сам Карантир думал, что было бы лучше, если бы этой же ночью они торжественно сожгли трупы павших на огромном погребальном костре, но Халет настояла на традиционном для халадинов захоронении в виде земляного кургана, укрепленного снизу камнями. Так что нолдор Карантира и ему самому пришлось изрядно попотеть и натереть не одну мозоль, пока они таскали землю из ямы, а потом сооружали напоминавшую курган насыпь. Им помогали несколько женщин и мужчин из смертных. Остальные добывали пропитание, обустраивали лагерь, совместно с помощником целителя заботились о тяжело раненых, стирали одежды и мылись в текшей рядом речке.