Полгода спустя.
— Нет, Эндрю. Это не подойдёт. — Почему ты так думаешь? Там же всё сходится в расчётах. — Но ты забываешь, что при больших деформациях тела, оно разрушается. Тогда не будет толку ни в чём этом, — объясняет Питер, показывая ему на чертеже, какие могут быть последствия, и немного отодвигает ноутбук от себя, чтобы сесть удобнее. — Но ведь можно изменить слегка принцип действия, чтобы деформация не была такой большой. В этом случае просто увеличится время ожидания, а так всё по-прежнему, — задумчиво тянет Грейсон, стуча кончиком ручки по столу в лаборатории, и начинает что-то рассчитывать на бумаге. — На три минуты и сорок секунд будет дольше. Боссу вряд ли это понравится. — Ну, вот пусть и сам сделает лучше, раз такой умный. Я бы посмотрел, как он обойдёт это всё, сократив время, — фырчит Паркер, складывая руки на груди, и дёргает уголками губ, замечая в камере девушку. — Привет, Кассандра. — О, привет, ребёнок. Учишь его? — улыбается она, взлохматив волосы своему мужу. — А босс бы и сделал, только большие деформации тела не станут менее разрушительными, а время не уменьшится. — Мне даже уже интересно становится, что у вас там за начальник такой, — хмыкает парень, подбивая подушки за собой и откидываясь на них. — Хотя нет. Пусть так и останется тайной. — Меньше знаешь, крепче спишь. Так, да? — Именно, — кивает Питер и собирается ещё что-то сказать, но не успевает. В лабораторию заходит задумчивый Старк, глядя в планшет, где что-то печатает. Паркер замирает на пару мгновений, думая, насколько будет странным, если он сейчас отключится, и вспоминает, что Эндрю известна другая фамилия. Нет, его не найдут по ней, поскольку с документами всё не так просто, но могут выйти на Стефана, что тоже нехорошо. Подставлять Стрэнджа не хочется. — Грейсон, твой отчёт за последний месяц полу… — Тони поднимает голову и застывает на секунду, видя в ноутбуке парня. — Какая встреча, Паркер. — Взаимно не рад вас видеть, — язвительно произносит Питер, хмыкая. — Эндрю, а вы не могли сказать, что работаете на него? — Я не думал, что вы… знакомы? — слегка нервно говорит Грейсон, отходя подальше, а потом непонимающе смотрит на него. — Паркер? — Паркер я, Паркер. Кто ещё? — тяжело вздыхает парень и вскидывает взгляд к потолку, издавая страдальческий стон: — Надо же было так влипнуть. — А ты не хочешь появиться в Башне? Знаешь, Бартон хочет с тобой поговорить, а вот другие не в восторге от того, что какой-то ребёнок появляется внезапно, наводит непонятно что и после сбегает. — Я давно уже не ребёнок, Мистер Старк, и никогда им не был. Так что, нет. Не хочу, не появлюсь, не объясню. Видимо Баки и Пьетро не говорят вам ничего, да? — усмехается Питер и распахивает широко глаза, когда дверь открывается и в комнате появляется Локи. Не придумав ничего лучше, он на французском шипит: — Молчи. Здесь Старк. — Ты общаешься с ним? Вот так неожиданность, — также на французском языке отвечает ему Лафейсон, останавливаясь около изножья кровати. — Да я сам не ожидал! Но тебе лучше не показываться здесь, — вздыхает парень, прищуренно глядя на него, но краем глаз наблюдает за экраном ноутбука. — И вообще, как ты мог так подумать? — Сдаюсь, ребёнок. Тебя просто Стефан не мог дозваться, а я проходил мимо, — смеётся тихо Локи и направляется к двери. — Коврик там без тебя с ума сходит, кстати. Так что давай быстрее. — Он не коврик, запомни уже! Я ему скажу, и Плащик задушит тебя во сне, — уже по-английски говорит ему Паркер, кидая подушкой в него, однако Лафейсон успевает сбежать. Вздохнув, он поворачивается к экрану, и чуть кривится. — Простите. Просто здесь особый случай был. Так о чём мы там говорили? Питеру хочется взвыть от абсурдности ситуации, в которую он опять как-то попал. Надо же так попасться Старку, да ещё и Эндрю придётся объяснить что-то, если ему не хочется потерять это общение. А ему не хочется, ведь Грейсоны единственные, с кем можно свободно пообщаться. Сейчас может и это исчезнуть. — О том, что ты не можешь появляться из ниоткуда и пропадать в никуда, — пожимает плечами Тони, опираясь руками на стол. — Кто такое сказал? Вы бы, Мстители, хоть спасибо сказали, что ваша команда не распалась на две части, одна из которых считалась бы преступниками. Вместо этого вы ищите бедного подростка, — закатывает глаза Паркер, хлопая ладонями. — А ты даёшь нам сказать тебе это «спасибо»? В первый раз вообще ничего непонятно было, а потом ты смылся куда-то. Во второй раз тоже. Убил Пирса и ушёл, — усмехается Старк, не замечая, как меняется лицо Питера. — Простите, босс, что? Что вы сказали? — удивлённо спрашивает Эндрю, подходя к нему ближе, и смотрит сначала на одного, потом на другого. — Убил Пи… Паркер его не дослушивает, закрывая просто крышку ноутбука, и садится на край кровати, свесив ноги вниз. Убил и ушёл. Вся жизнь наполнена этим «убил и ушёл». «— Главное правило для всех вас — не попасться. Выполнить задание и исчезнуть с места преступления. Не можете сбежать, тогда раскусываете капсулу с ядом. Не раскусите — найдём, и вы пожалеете, что не сделали этого. — А-а если нас увидят? Не поймают, а просто заметят? — спрашивает какой-то смелый парень, понимая сразу, что зря открыл свой рот. — Лучше вам делать так, чтобы никто не увидел. Иначе придётся дорого за это заплатить. Именно тогда Питер понял, что не стоит говорить правду о своих выполненных заданиях, потому что ничего хорошего не будет. Из-за этого же никто так и не узнал, что однажды он пересёкся с Бартоном. Наверное, тогда ему повезло, что никто никогда не знал Питера Паркера, ведь именно поэтому его не нашли. Только он бы не отказался, чтобы знали о нём и поймали.» Убийца. Именно так его запомнили. Не какой-нибудь подросток, не гидровцем даже. Убийцей. Глупо было надеяться, что все забудут, как он убил на их глазах человека, но хотелось именно этого. И в то же время совсем плевать, что думают о нём Мстители. Плевать, что думают другие люди. У него есть Стрэндж и, кажется, Лафейсон, которые не считают его ужасным. Не считают ведь? Паркер пропускает тот момент, когда в комнате появляется ещё кто-то. Наверное, не следует расслабляться даже дома, но ему так хочется довериться хоть кому-нибудь. Пусть в конце есть возможность разочароваться и пожалеть об этом, он всё равно доверится им, позволяя чутью не работать в Санктуме. — Локи сказал, что ты разговаривал со Старком, — тихо произносит Стефан, садясь рядом с ним на кровать, и пихает в бок. — Всё так плохо? — Да нет. Пытался вытянуть меня к ним, искал совесть, как говорится, потом не забыл напомнить, что я убил человека, — беспечно рассказывает Питер, поворачиваясь лицом к нему. — Но я понял, что это всё бред. Точнее, я реально его убил, но мнение посторонних людей меня не волнует. Главное то, что вы с Локи думаете обо мне. Понимаешь? — Понимаю, ребёнок. А мы с ним думаем, что ты очень голоден, поэтому пойдём есть, — улыбается Стрэндж, вставая и протягивая ему руку. — Берись. Только без чтения мыслей. Тренируйся, Пит. Паркер смотрит на его ладонь пару секунд, а после берёт её в свою руку и встаёт на ноги. И так странно становится внутри, что не только он доверяет им, но и они ему. Странно, однако приятно. — Спасибо, Стефан. За всё, — тихо бормочет Питер, сжимая его ладонь сильнее, и направляется к двери. — Локи там говорил, что Плащик без меня с ума сходит. — Кажется, они оба сходят с ума, — хмыкает Стрэндж и направляется с ним на кухню, так и не отпустив руку. — Опять обижаете его, называя ковриком? — Напомнить тебе, ребёнок, кто не так давно подговорил его, чтобы свести меня с ума с утра пораньше? Кто там был? Снова кролики? — Но мы ведь после этого полчаса валялись в пустыне под палящим солнцем. Потом ещё и в океане поплавали. — Скажи спасибо, что не во тьме. — Спасибо. — Без сарказма, Паучище. — О, благодарю вас, величайший маг Земли. — Паркер! Стрэндж смотрит вслед убегающему Питеру, что звонко смеётся, и понимает самое главное. Теперь для счастья ему нужно именно это. Смех ребёнка, который ловко перепрыгивает через ступеньки и скрывается на кухне.***
Питер забирается на крышу, привычно присаживаясь на парапет, свесив ноги вниз. Радует, что сегодня безоблачно, ведь так можно отлично увидеть все звёзды. Конечно, из-за огней города они становятся менее яркими, но он не жалуется. Лучше так, чем вообще не видеть их. — Почему-то я даже не сомневался, что найду тебя здесь, — хмыкает Локи, подходя к нему сзади, и также смотрит в небо. — Снова кошмар или просто не спится? — Даже не знаю. Наверное, мне просто не спится, поэтому захотелось посмотреть на звёзды. А тебе? — спрашивает Паркер, оборачиваясь к нему, и приподнимает уголки губ. — Тоже, кажется. Да и мысли всё равно не дадут уснуть просто так, — пожимает плечами Лафейсон, задумчиво стуча пальцами по парапету. — О чём думаешь? — интересуется Питер и слегка улыбается, глядя на свои руки, с которых вскоре спрыгивает маленький чёрный котёнок с изумрудными глазами. — У тебя уже отлично получается, Пит, — замечает Локи, взглянув на него, и в который раз понимает, что иллюзии вызывают у парня намного больше эмоций, чем просто телекинез. И гораздо чаще можно увидеть эти маленькие улыбки, от которых сам Паркер становится всё больше похож на шестнадцатилетнего ребёнка, а не побитого жизнью агента. — У меня лучшие учителя, — фырчит он, поворачиваясь к нему корпусом, из-за чего приходится сесть боком на парапете. — Итак. Снова тот же вопрос. Какие мысли не дадут тебе спать? Что-то случилось, а ты не хочешь нам рассказать? Лафейсон смотрит на него пару мгновений, не понимая, почему в глазах напротив столько беспокойства и желания помочь. Да, прошло чуть больше полугода с их первой встречи, они все, так или иначе, сблизились, учась доверять друг другу и просто жить так. И признаться, ему очень нравится такая спокойная жизнь, когда нет рядом тех, кто ставит в пример брата или смотрит с презрением. — Тор узнал, что я жив. Очень глупо узнал. Точнее, глупо спалился я. Расслабился, вот и получил, — невесело усмехается Локи, задирая голову к небу. — У меня есть отсрочка, пока он не знает, где именно я, но рано или поздно придётся отправиться в Асгард. — Почему ты не рассказал им, что не виноват в том нападении? Не полностью виноват, — поправляется Питер, вставая на ноги и цепляясь за его рукав. — Честно говоря, мне неизвестно, как поддерживать и успокаивать кого-то, но… — Ты отлично помогаешь мне тем, что просто находишься рядом, — тихо говорит он, не поворачиваясь к парню. Подумав, Лафейсон опирается руками на выступ парапета и ещё тише произносит: — Когда-то ты спрашивал, хочу ли я поговорить о том самом. Так вот. С самого детства мы были с Тором дружны, но потом становились всё больше разными. Оно и понятно. Он истинный ас, а я йотун, хоть и не знал этого. Мама знала и, пока Один всю жизнь благоволил брату, была всегда рядом со мной. Что бы я ни творил, она не отворачивалась от меня и любила. Но… то, что я сказал ей в последнюю нашу встречу, было ужасно. Только уже ничего не изменить. Питер осторожно подходит к нему сзади и неуверенно обнимает со спины. Объятия Стефана всегда помогали ему справиться с плохим настроением и тяжестью воспоминаний, так почему бы не попробовать то же самое с Локи, которому сейчас нелегко? Паркер чувствует, как тот замирает, а после начинает немного расслабляться, накрывая его ладонь своею и зная, что мысли не будут прочтены. — Думаю, она знала, что ты ценишь её. Всё-таки твоя мама Богиня, а это многое значит, поэтому не вини себя в этом. Всё, что было в твоих силах, ты сделал. Не сам ведь ты пошёл в темницу сидеть, — фырчит парень, лбом потираясь между его лопаток. — И мы со Стефаном всегда будем рядом с тобой, если тебе это нужно, поэтому не думай больше, что ты один. С Тором мы тоже поможем разобраться, только не замыкайся в себе. Ладно? — Да, Пит. Ладно, — слабо улыбается Лафейсон, сжимая его ладонь сильнее, и не может понять, что чувствует сейчас. Неужели рядом с ним, и правда, появились те, кто не отвернутся в трудный момент, а помогут и поймут? — Но нам нужно разобраться ещё и с Мстителями, которые не могут оставить тебя в покое даже спустя полгода. — Думаю, мне просто нужно сходить к ним, чтобы уже поговорить нормально, и всё. А потом спокойно продолжать жить с вами, — задумчиво произносит Паркер, подняв голову и уткнувшись подбородком ему в лопатку. — С нами? Спокойно? Кажется, это две несовместимые вещи, — хмыкает Локи, тихо посмеиваясь. — Решим это завтра вместе со Стрэнджем. Всё-таки отпускать тебя одного туда опасно. — Хорошо, — со смешком произносит он и прикрывает глаза, еле слышно выдыхая: — И… спасибо тебе. — Тебе спасибо, Пит. За всё, — звучит такое же тихое в ответ. И никто не признается, что от таких разговоров становится легче, потому что это кажется чем-то личным, как и воспоминания, которые невозможно забыть. Или возможно?..