Ноябрь 2019
— Вероника, ты уверенна, что это хорошая идея? А если она не захочет? — Мне кажется, я уже где-то это слышала, — закатила глаза брюнетка, останавливая машину возле аэропорта, — Шер, определенно, она будет тебе рада. История повторяется. У тебя снова беспочвенные переживания. А у меня, правда, важные встречи и я не смогу улететь в Бостон. Пошли, — она уже вышла из салона автомобиля, безумно довольная ситуацией. Она сказала о том, что Блоссом необходимо полететь в Бостон буквально на днях, ссылаясь на свою супер-занятость на работе. В центре она тоже договорилась, чтобы никто не обмолвился словом, что всё было продумано заранее. И теперь она почти тащила рыжеволосую девушку ко входу. Как обычно стандартные и монотонные процедуры проверки и получения билета прошли без приключений. — У нас еще полтора часа до вылета, — констатировала Шерил, рассматривая свой билет. — Ну вот и отлично. Выпьем кофе? — это скорее был не вопрос, а если и вопрос, то риторический. Волнение давно перестало быть легким, и оно четко ощущалось от Блоссом. Она старалась молчать и отвлекаться, но выходило плохо — мыслям не прикажешь. За эти пару дней она уже успела вынести Веронике мозг тем, что она не поедет, придумывая удивительно нелепые отговорки. Но Лодж знала точно — она просто боится, боится снова быть отвергнутой, боится конфликта, боится нести ответственность за очередной срыв. Только в стенах клиники все пункты (кроме первого) можно было смело вычеркнуть. Да и слова миссис Перпл, психотерапевта Тони, убеждали в том, что им просто необходимо встретиться. — Как ваши отношения с Эдвардом? — Шерил попивала горячий напиток, грея об него замерзшие руки. Лодж тут же смутилась и ее щеки приобрели слегка розоватый оттенок. — Вообще всё хорошо. Он такой заботливый, такой нежный. Рядом с ним я наконец себя чувствую обычной девушкой, которой не надо решать тысячу и одну проблему. Он настоящий мужчина, — в ее глазах заиграл огонек, а счастливая улыбка никак не сходила с лица. — Такое чувство, словно ты что-то не договариваешь? — От тебя ничего не скрыть, — закатила глаза брюнетка, — ну, Эд предложил мне съехаться, — она смущенно опустила взгляд. Казалось, Вероника влюбилась как девочка. Она давно никак не могла найти нормальные отношения, в которых она могла бы чувствовать себя комфортно и ни о чем не переживать. С учетом своей серьезной работы в бизнесе ей всегда хотелось хотя бы дома быть маленькой девочкой, которая может и покапризничать иногда. — Интересно, когда ты собиралась мне это рассказать? — слегка обиженно протянула Блоссом, — я тебе про наши с Тони отношения всё и сразу выкладывала. — Ну не обижайся, Шер. Я бы обязательно тебе рассказала, может после этой поездки. Правда. Ты же моя лучшая подруга. Просто я так отвыкла от такого легкого чувства влюбленности, что просто самой не верится. — Я очень рада за тебя, правда, — рыжеволосая взяла свою подругу за руку и слегка сжала ее, — и спасибо тебе, что ты всегда рядом, что ты меня поддерживаешь все эти два года, пока этот ужас происходит. И что ты за Тони присматривала. Таких друзей больше не бывает. И я хочу верить, что у вас с Эдвардом всё будет хорошо. Хоть кому-то вся эта ситуация принесла что-то хорошее, — она искренне улыбалась и так же от души радовалась за Лодж. Шерил знала наверняка, что никогда в жизни не справилась бы со всем этим самостоятельно. — Эй, ну ты чего. Не стоит благодарить. Ты бы сделала тоже самое, — она в ответ сильнее сжала бледную руку, — и я уверена, что у вас с Тони тоже всё будет хорошо. После центра вам стоит попробовать сначала. Да, это потребует время, терпение и много работы над собой. Но оно определенно того стоит. Вы же до сих пор влюблены. Шерил ничего не ответила, только лишь улыбаясь уголками губ. Она не просто до сих была влюблена, она любила всем сердцем, несмотря на то, что оно было разбито вдребезги.Через пару часов
Шерил уже сидела в самолете, наблюдая как за плотным стеклом иллюминатора мелькают облака, а земля отдаляется все дальше и дальше. Все предметы становились такими крошечными, прямо ничего не значащими. И ей хотелось, чтобы так случилось и с ее проблемами в жизни. Хотя, возможно, она сама их себе выдумывала и усложняла. Это же просто поездка на день семьи? Блоссом любила летать только из-за того, что ощущала себя невесомой, в такие моменты она забывала о своих тревогах и просто рассматривала небо за окном, радуясь каждый раз как ребенок. Под конец полета она стала продумывать, что же она скажет Тони. И такие мысли заполняли рыжую голову вплоть до того момента, как водитель такси не оповестил, что они уже на месте. Она тяжело вздохнула и протянула слегка смятые долларовые купюры. — Хорошего дня, мисс, — мужчина улыбнулся, как будто стараясь придать ей уверенности в этом дне и в ее действиях. Она поблагодарила его и двинулась по дорожке к высоким воротам, на которых красовалось название центра. Она медленно шла и рассматривала людей, которые тоже приехали на день семьи. Кто-то был веселый, очевидно предвкушая встречу, кто-то был грустный, кто-то как и Шерил взволнованный, не понимая, что вообще делать в такой ситуации. За стойкой регистрации стояла приятная женщина средних лет, она была очень приветлива с каждым и сразу создавала атмосферу уюта. Ко всему этому добавлялись украшения в честь дня Благодарения: огромные букеты с желтыми и красными цветами, небольшие тыквы и гирлянды из ярких листьев. Это место слабо походило на центр, где лечились люди с зависимостью. И это было одним из главных критериев, почему его так ценили и почему было так много тех, кто излечивался. — Добрый день. Ваше имя и фамилия и к кому вы, — женщина посмотрела на Шерил сквозь стекла своих очков, не переставая улыбаться. — Добрый день. Шерил Блоссом. Я к Антуанетте Топаз, — регистратор стала быстро перелистывать страницы и слегка нахмурила брови, вчитываясь в мелкий шрифт, — но здесь указано другое имя — мисс Вероника Лодж. — Я знаю. Но мы предупреждали, что из-за неполадок на работе вместо мисс Лодж буду я. Разве вам не передали? — Шерил начинала нервничать. Меньше всего ей хотелось возвращаться домой, оставляя свою девушку без никого на такой праздник. — Ой, извините, пожалуйста, — женщина засуетилась, — вот же, написано. Старость — не радость, уже и зрение не то. Извините ради Бога, распишитесь вот здесь и здесь, — она протянула листы рыжеволосой. — Всё в порядке. Не стоит извиняться. После еще нескольких организационных моментов местная медсестра взялась провести девушку внутрь здания. Они шли длинными коридорами, поднимались на третий этаж. Всё было украшено, всё было уютным. Здание наполнялось людьми и шумом, все разговаривали, кто-то даже напевал, откуда-то слышались еле уловимые звуки гитары. Очевидно, вечер обещал быть атмосферным. Шерил шла за медсестрой, твердо зная, что она должна сказать. Но как только ее спутница указала на нужную дверь и постучала в нее, все слова вылетели из головы. Рыжеволосая как в тумане зашла внутрь, ощущая на себе максимально удивленный взгляд Тони. Мулатка сидела в спортивном сером костюме на кровати, явно не ожидая увидеть здесь саму Блоссом. Медсестра тихо закрыла за собой дверь, оставляя их наедине. Она как никто другой знала, как иногда такие встречи даются тяжело. — Шерил? — наконец выдавила из себя Топаз, поднимаясь на ноги и подходя немного ближе, — у меня как будто дежавю. — У меня тоже, — прошептала Блоссом, делая оставшиеся шаги навстречу, — Вероника не смогла прилететь. Работа, важный контракт. Но мы не могли оставить тебя одну. Возможно, ты не очень рада меня видеть… — Эй, прекрати, — Тони подошла почти вплотную и слегка приобняла Шерил, между ними слишком ярко прослеживалась разница в росте, так как Блоссом была на каблуках, а Тони абсолютно босиком, — я всегда рада тебе, ты же знаешь. Спасибо, что приехала, правда. Шерил неуверенно стала поглаживать спину своей бывшей девушки, она вдыхала глубже родной запах волос, снова лаванда, казалось, этот запах стал просто неотъемлемой частью этой низкой девушки. Ее тревоги разбились об эти нежные объятия, она не могла их дифференцировать ни как дружеские, ни как любовные. Они просто были родными и привычными. — До начала молитвы еще час, — Топаз отстранилась, — у нас есть время немного поболтать. Мне прямо не терпится узнать, как идут дела в Нью-Йорке. Здесь хоть и крутой сервис, крутые специалисты, но все равно как в заточении. Да еще и без связи. Никому не позвонить. Люди пока еще на ракетах не стали передвигаться по городу? — ее смех до конца расслабил Шерил, и они присели на кровать. — Нет, пока не стали. Все ждут тебя, — она поддержала шутку, — в Нью-Йорке всё по- старому. Работа, дом, встречи и всё такое. Вероника с Эдом хотят перейти на новый уровень отношений и съехаться. — Вау, — девушка напротив аж выпрямила спину, — вот это круто. Передавай ей обязательно мои поздравления. А что на счёт тебя? — А что я? Я работаю, как и до этого. — Ну в плане отношений. Кто-то есть? — Нет, — Шерил удивленно открыла глаза, не понимая до конца, зачем Тони спрашивает и что ожидает услышать. То ли она просто хочет удостовериться, что Блоссом всё ещё верна ей, то ли хочет показать, что они свободные девушки и в праве быть с кем угодно. «Только пока не поднимайте щепетильные темы. Она явно не готова пока к этому. Что-то нейтральное. Просто как будто вы только познакомились» — в голове всплыли слова психотерапевта, с которым Шерил пересеклась по дороге. Она пообещала, что не будет ничего такого упоминать и говорить, что могло бы навредить ее девушке. — Расскажи мне лучше, как ты здесь, — она быстро перевела тему, чтобы случайно не отойти от данного обещания. — Да ничего, я чувствую себя в разы лучше. Хоть мне иногда бывает дико скучно и накатывает тоска. Я скучаю за домом, я даже соскучилась по родному Лос-Анджелесу. Наверное первое, что я сделаю по возвращению — отправлюсь именно туда на какое-то время, — она мечтательно размышляла, слегка накручивая на палец кончики русых волос, — самое сложное вообще — это работа с психотерапевтом. Она очень классная женщина, но она видит меня насквозь и каждый раз после приема у нее я выжата, как лимон. Во всех смыслах — и эмоционально, и слез я проливаю там столько, что ух. Но это хорошо. — Я рада за тебя, — Шерил неуверенно взяла смуглую руку в свою, слегка поглаживая, — и да, ты обязательно полетишь в Лос-Анджелес. Этому городу точно не хватает тебя. Оставшееся время они просто спокойно беседовали, аккуратно избегая все пока что неудобные темы. Тони постепенно переместилась на колени Шерил, удобно уложив на них голову и попросив ее слегка помассировать кожу. Блоссом с радостью исполнила просьбу девушки, все было почти как раньше, не считая, что они находились в Бостоне, в реабилитационном центре и между ними не было никаких романтических отношений. Все страхи Шерил оказались беспочвенными, разговор шел непринужденно, не было неловких пауз, они даже перебивали друг друга в порывах рассказать что-то новое, много улыбались и смеялись. Коллективная молитва проходила в большом зале. Все сидели на скамейках, расставленных полукругом. Но вот только Тони не могла сосредоточиться на прочтении благодарственных слов. Она мельком поглядывала на девушку справа от нее, девушку невероятной красоты, как внешней так и внутренней. Она всматривалась в ее ровные черты бледного лица, которое казалось загадочным в бликах от свечей, которые зажгли накануне по всему периметру комнаты. Шерил шептала слова молитвы, опустив глаза в слегка потрепанный молитвослов. Ее локоны водопадом спадали на плечи и спину, и они казались на самом деле огненными при таком освещении. Ее умиротворенность передавалась и самой Тони, которая уже не заботилась о том, что ее поведение открыто говорило, что молитва ее мало интересует. Ощутив на себе пристальный взгляд, рыжеволосая повернулась и встретилась глазами с Топаз: — Ти-Ти, что-то не так? — Всё хорошо. Я просто… — она так хотела сказать, что соскучилась, но что-то заставляло ее проглотить эти слова, — я просто отвлеклась. Блоссом кротко улыбнулась и потянулась рукой в сторону девушки. Отыскав ее прохладную ладошку, она слегка сжала ее то ли в попытке ее успокоить, то ли просто, чтобы убедиться в реальности происходящего. Казалось бы такой простой жест, но он вызвал сумасшедшее сердцебиение в груди мулатки. Теперь она точно не могла сосредоточиться на словах пастора, медленно окутывающих помещение и всех присутствующих, она просто физически не могла думать больше ни о чем, как о бледной руке, которая крепко удерживала ее, уже слегка взмокшую от нервов, ладошку. «Черт возьми, мне 25 лет, а я так себя чувствую, будто я 15-летняя школьница, безответна влюбленная в девушку. О Господи, как же я по ней скучала… Но разве Шерил ощущает тоже самое? Да и разве я могу быть уверена в своих чувствах…может, это просто реакция на знакомого человека впервые за всё это время, отголоски из прошлого что ли», — тяжелые мысли полностью отвлекли ее от молитвы. Тони не задумывалась раньше о том, что именно чувствует к этой рыжеволосой девушке — привязанность, ощущение кого-то родного рядом, симпатию, любовь? Или это просто привычка из прошлого? Их разделяли слишком насыщенные на неприятности два года, которые определенно никого не оставили без ментальных изменений. Два года…730 дней, которые они провели практически порознь, довольствуясь лишь редкими стычками, которые заканчивались всегда срывами и скорой, или переговорками через Веронику. — Тони… Тони, — приглушенный шепот вывел мулатку из размышлений и она как в замедленной съемке посмотрела на взволнованную Блоссом, — Тони, всё в порядке? Ты какая-то отстраненная сегодня… — Прости, немного рассеянная…это просто…препараты мои… — она комкала слова, пытаясь понять, что упустила. — Молитва закончилась, теперь мы все идем за праздничный стол, — Шерил так и не отпустила ее руки, — ты должна показать, куда нам идти. — Конечно, — девушка с русыми волосами встала и, покрепче в ответ сжав бледную руку с новеньким маникюром, направилась вдоль по коридору навстречу высоким дверям, откуда уже слышалась музыка. Их встретило огромное и светлое помещение, все украшенное по тематике Дня Благодарения, с бесконечным числом столов и стульев, которые просто ломились от кулинарных шедевров. Тут и там ходили счастливые люди, что было достаточно странным явлением для такого места. Но сегодня всё было не так как обычно — это был праздничный день, день семьи, который показывал, как жизнь может выглядеть иначе. Девушки продолжали держаться за руки, не в силах разорвать такой контакт, они прошли почти до середины зала, где наконец нашли свои места. — Полагаю, вот твое место, мисс Вероника Лодж, — засмеялась Тони, отодвигая стул для своей спутницы. — Спасибо, — кротко улыбнулась Шерил и присела. Вскоре зал полностью заполнился, и на небольшую сцену поднялась женщина, заведующая всем центром. Она произносила приветственную речь, благодарила всех, кто приехал, благодарила персонал за его нелегкий труд и самих подопечных за то, что они стараются и многие делают успехи. Закончила она тем, что призвала всех взяться за руки и помолиться перед едой, как и было заведено в этот день. Девушки снова сплели свои пальцы и погрузились во всеобщую атмосферу умиротворения. — Не хочешь потанцевать? — неуверенно задала вопрос Тони, когда музыка заиграла громче, а праздничный ужин уже просто не помещался в их животах. — Определенно хочу, — Шерил одарила ее своей чудесной улыбкой. Они не смогли бы сказать точно, когда последний раз танцевали. Возможно, на той самой роковой вечеринке, с которой и началась вся эта затяжная история. Помещение заполняла песня «Neptune» Sleeping at Last (можете включить для атмосферы), добавляя слегка волшебной атмосферы. Девушки сократили расстояние до минимума, Тони по привычке крепко сжала тонкую талию, а Шерил разместила руки на смуглой шее. Они медленно двигались в такт музыке, неотрывно глядя друг другу в глаза и слегка улыбаясь уголками губ. Это было слишком слащаво, но они скучали по этому, их руки уже онемели без прикосновений, ведь это самое нежное, что есть на Земле, а дрожь в телах доказывала, что им действительно хорошо. Тони не в силах сопротивляться с желанием опустила голову на плечо рыжеволосой, вдыхая аромат с нотками красного яблока и смородины, она не отказывала в удовольствии покормить своих мурашек по телу. « Я хочу тебе рассказать, но не знаю как… Я хочу тебя любить, но не знаю как…», — слова песни отдавались глубоко в ее израненной и потрепанной душе, они как будто описывали всё ее внутреннее состояние. В ней боролись такие противоречивые чувства: безумное притяжение к этой рыжей девушке, которая ласково поглаживала кончиками пальцев ее шею, и безумный страх, который заставлял делать несколько шагов назад. Топаз стала заложницей своих горьких флешбэков — ее обидные слова в сторону Шерил, обвинения, дурацкое поведение. Насколько девушка смогла ее простить? Да и простила ли вообще? Смогут ли они снова возродить здоровые отношения? Мулатка зажмурила глаза, чтобы не допустить слезы, уже больно обжигающие изнутри. Она бы хотела всё вернуть, но ей мешал страх, неуверенность и неприятные ощущения от пережитого опыта, ведь ничего нельзя восстановить по щелчку пальце. — Я скучала, — на выдохе прошептала Шерил, проводя пальцами по русым волосам, — я так рада, что смогла тебя увидеть. — Я тоже, — она поддалась, такое искреннее признание добавило уверенности, — я тоже скучала. Не в обиду Веронике, но я так безумно хотела, чтобы приехала ты, — ее слегка заглушили более высокие аккорды. — Я теперь всегда буду рядом, — Шерил услышала предыдущую фразу. Они продолжали плавно раскачиваться под звуки мелодии, мир сузился до них, вокруг словно не было больше пар разных возрастов, не было никаких голосов, скрипа обуви и прочего шума. Были только карие глаза и одни чувства на двоих. Но всё имеет свойство заканчиваться, и этот праздничный вечер не стал исключением. Свечи давно догорели, растекаясь воском по канделябрам, люди, уставшие и счастливые, медленно брели по своим комнатам, а их посетители отправлялись к своим автомобилям, медсестры и прочие работники с улыбками провожали каждого, желая удачи и побольше терпения на этом непростом пути. Тони и Шерил медленно шли по дорожке, усыпанной листвой, к воротам. Между ними повисло неудобное молчание — когда есть много что сказать, но времени и смелости уже не хватает. Каждая боялась ранить чувства, каждая переживала, что другая не готова, что еще рано говорить о чем-то более высоком, чем простая дружба и поддержка. Блоссом уже потянулась за телефон, чтобы вызвать такси, как ее руку перехватила мулатка. — Стой, не вызывай такси, — она умоляюще посмотрела на ее лицо, казавшееся еще более бледным в лунном свете. — Что случилось? — но вместо ответа Тони уже тянула девушку к ближайшей скамейке, скрытой от глаз прохожих деревьями. — Я не могу отпустить тебя просто так, не задав несколько вопросов, — рыжеволосая с опаской кивнула в знак того, что готова слушать и отвечать, — да, пусть уже не актуально. Но это не дает мне покоя по сей день. Почему ты скрыла от меня, что Сандерс пытался тебя склонить переспать с ним? Почему в тот период ты никому ничего не говорила? А если бы …если бы он воплотил это в жизнь? — Тони, — девушка тяжело вздохнула, понимая, что эту тему они точно не должны ворошить, учитывая, что Сандерс сделал с бедной мулаткой, которая даже после такого находила в себе силы переживать за всех, кроме себя. — Я просто хочу знать, почему. Пожалуйста. — Мне просто было стыдно сказать. Я не знала как. Я думала, что наверняка сама его спровоцировала. Я не хотела лишних проблем, я не хотела, чтобы ты втягивалась в это, Тони. Я хотела как лучше…а вышло… — она опустила голову, подавляя неприятный ком в горле, мешающий говорить ровно и спокойно. — Тебе не должно было быть стыдно. Это его вина, не твоя. И мы обе это прекрасно знаем, — руки снова сплелись в замок. — Но ты тоже скрывала тот факт, что он сделал. Просто в порыве гнева… — Но я спросила о тебе, Шер. — А я хочу поговорить и о тебе, Ти-Ти. Почему ты скрыла? — она подняла уже слегка влажные глаза, — только не говори, что не хотела вовлекать меня. — Очевидно, что именно так, — Топаз отвела глаза и собралась с духом, — Шерил, мы так запутались в том, что между нами творится, у нас какие-то странно-нездоровые отношения…я даже не могу понять…точнее нет…я понимаю, это все из-за наркотиков и этого гребанного времени, что мы были не вместе. Мы так отдалились… — ей было больно это говорить, но это ее тревожило, — ты не подумай, я не пытаюсь сейчас тебя уговорить всё заканчивать…просто хотела этим поделиться. — Я знаю, я понимаю, я чувствую тоже самое, — Блоссом подвинулась ближе, замечая легкую дрожь у девушки напротив, — поэтому я и хотела всё начать заново, начать с общения. Я знаю, что тебе в разы сложнее, я всё понимаю. Я готова ждать, сколько потребуется, — она стянула свой шарф и накинула на плечи Тони, сильнее кутая ее. Смуглые руки перехватили ее, притягивая к груди. — Спасибо. Я просто... знаешь, я как будто разбилась, а теперь медленно собираю осколки и пытаюсь склеить воедино и каждый раз больно режусь об них. Я столько раз была на грани отчаяния, столько раз думала, что пора опустить руки и пустить все на самотек… — Но ты этого не сделала, — Блоссом перебила ее, захватывая лицо в ладони и привлекая ближе, — и я горжусь тобой, особенно за эти месяцы… Ты делаешь невозможное. — Шер, ты единственная причина, по которой я все ещё держусь, — эти слова стали новой отправной точкой в их отношениях. Легкий ток прошелся от них, оседая глубоко в сердце и сбивая его с ритма. Рыжеволосая заплакала, прижимая к себе мулатку. Она гладила ее по спине и не верила в реальность происходящего, всё было как во сне, слишком трогательным, слишком милым и слишком правильным. Это не были слова любви, это было чем-то намного большим, это было тем, что сразу дало ответы на многие вопросы. Между ними всё ещё есть тонкая красная ниточка, которая связывает сердца. Нужно просто время для возрождения. Но время было неумолимо, а охранник нашел их укрытие и предупредил, что до закрытия центра остаются считанные минуты. Объятия пришлось разорвать, пропуская к своему телу прохладный ветерок, ветерок одиночества и пустоты. Пальцы непослушно бегали по дисплею телефона в попытках вызвать такси до аэропорта, хоть вылет и был через несколько часов. — Я буду ждать тебя, Ти-Ти, только не сдавайся. Помни — столько, сколько потребуется, — они снова обнялись, наверное раз двадцатый за этот такой бесконечно длинный день. Шерил с трудом отпустила хрупкое тело и не оглядываясь, чтобы не показывать предательские слезы, села в машину. Последний взгляд сквозь затонированное стекло, ощущение холодной поверхности под пальцами и безумная боль внутри. Она не хотела уезжать, но знала, что так надо, надо для продолжения лечения, надо для их светлого и, определенно, совместного будущего.