Зависимые

Январь 2020

— Эй, ну хватит волноваться, — Вероника в утешающем жесте сжимала руку Шерил. Они стояли посреди огромного зала ожидания аэропорта. Самолет с рейсом Бостон- Нью-Йорк уже давно приземлился, а его пассажиры проходили проверку и получали багаж. Блоссом ждала этой встречи больше всего, больше, чем Рождество или Новый год, больше, чем новый очень выгодный контракт. Она зачеркивала дни в календаре до этого момента, каждый раз томно прикрывая глаза и закусывая губы. Эти месяцы она жила лишь надеждами, она продумывала каждую совместную секунду с Топаз, она хотела помочь ей до конца прийти в себя, обустроить ее разрушенную жизнь заново. Организм Тони давно уже был абсолютно чист, панические атаки прошли под воздействием препаратов, а сон снова стал здоровым и полноценным. Она перестала вскакивать посреди ночи от жутких кошмаров или сонных параличей, она теперь иногда видела сны, содержание которых с подробностями рассказывала психотерапевту. И именно миссис Перпл предложила отпустить ее домой, она обосновала это тем, что девушке будет полезно понемногу возвращаться к привычному ритму — работа, друзья и наверняка любимая девушка. Она не боялась принимать такое решение, так как на днях семьи, которых было еще несколько после Дня Благодарения, она с трепетом наблюдала за прекрасной парой Топаз и Блоссом. И сомнения на счет того, справится ли рыжеволосая со всей этой историей, сами по себе разрешились, они просто ушли на второй план. Для Тони это стало лучшим новогодним подарком, когда психотерапевт в компании заведующей центром оповестили ее о возможности покинуть эти стены. Она не решилась по телефону попросить Веронику взять с собой в аэропорт Шерил, но искренне верила, что последняя сама проявит инициативу.       И теперь Блоссом стояла, окруженная потоком людей и оглушенная их голосами. Определенно, аэропорт слышал намного больше искренних эмоций, чем любое другое место. Нельзя оставаться равнодушным, когда ты видишь любимого и дорогого человека спустя время разлуки, спустя все эти дни ожидания и переживания. И вот она замечает, как мулатка бежит навстречу, не заботясь совершенно о чемодане, подскакивающем позади, она мчится, распихивая людей, попутно извиняясь и не в силах скрыть широкую улыбку. В душе Шерил происходит биологический коктейль — гормоны радости и адреналин смешиваются и дают сильнейший эффект, ее сердце неестественно быстро бьется, а тело приятно вибрирует. И она готова поклясться — это лучшее из того, что она пережила в жизни, лучшее из того, что она переживет в будущем, это было лучше концерта самой любимой группы, где она плясала бы в первом ряду у сцены. Расстояние сокращалось, и наконец смуглая девушка просто врезалась в нее, смыкая руки на шее, а чемодан кидая просто на пол рядом. Они обе не могли уже сдерживать слезы, наконец ощутив это родное тепло. Тони дома. И теперь всё должно было стать хорошо. Да, пусть они и не были до сих пор снова в отношениях, пусть их губы не слились в поцелуе, но они испытывали куда более глубокие чувства, такие чистые и хрупкие, самые искренние, стоящие у истоков человеческих взаимоотношений. Их объятие длилось около минуты, руки не перестали крепче прижимать к себе тело. Лодж наблюдала за ними со слезами на глазах, это было то, о чем она мечтала последнее время — увидеть своих подруг счастливыми. И этот момент настал, пусть и на несколько минут. Топаз наконец нашла силы раскрыть глаза, уже слегка опухшие от слез, и протянула руки к Веронике, вовлекая ее в объятия. — Девочки, я дома, — наконец выдавила из себя девушка, как будто сама не веря в сказанное, — я теперь буду дома! — Да, Ти-Ти, теперь ты будешь дома, — подхватила ее слова рыжеволосая, всё еще продолжая поглаживать по спине. — Как прошел полет? — улыбнулась Вероника, поднимая чемодан, о который уже споткнулось несколько посторонних людей. — Да нормально, ничего особенного. Я так скучала за вами! — И мы за тобой. Я вообще не видела тебя с октября, — Лодж продолжала улыбаться, — уже начинала забывать твой облик. В этот раз ты выглядишь куда лучше, прямо оздоровилась, — она провела по румяным щекам Тони. Девушка, правда, выглядела куда лучше, чем обычно, но ее неприродная худоба все еще смущала, хоть сейчас ее скрывал свитер и объемная куртка. — Ну прямо спасибо за комплимент, Ронни. Девочки, может, пойдем? Я поскорее хочу разобрать чемодан, — Тони уже подхватила оставшиеся вещи и потащила подруг к выходу. На парковке они остановились у красной ауди. — Тони, ты едешь к Шерил? — поинтересовалась брюнетка, кидая многозначительный взгляд на рыжеволосую. — Вообще, я думала, поехать домой. А ты что, не с нами? — Прости, я смогла вырваться, чтобы встретить тебя. Дальше мой день расписан просто по минутам, и я везде опаздываю. Я думала, Шер поможет тебе, — брюнетка снова многозначительно посмотрела в карие глаза кленовой директор, как бы намекая, что пора брать дело в свои руки, — а вот завтра вечером я приглашаю вас двоих на ужин. Эдвард отъедет в командировку, а мы устроим девичник, так сказать. Обсудим все последние сплетни! — Это отличная идея! — девушка с русыми волосами моментально оживилась еще больше, ей нравилось стремительно врываться в жизнь и наверстывать все те месяца, что она провела в клиниках. Они распрощались с Вероникой, обещая прийти завтра в назначенное время. — Я подвезу тебя, Тони, садись — тихо проговорила Шерил, резко теряя всю уверенность, как только осознала, что осталась наедине с этой девушкой. Встречи в центре — одно дело, когда вы в окружении сотрудников, других людей. А остаться в одном пространстве, критически близко…это было новым испытанием. Блоссом просто переживала, как правильнее вести себя, какие темы поднимать, как вообще проявлять свои чувства. По ее мнению «это самое идиотское состояние, когда ты не понимаешь, на каком этапе ты с человеком. Вроде любишь его до потери памяти, вроде и в ответ чувствуешь тепло… Но не можешь понять: с тобой хотят просто дружить или тебя тоже хотят любить». Она не могла поговорить напрямую об этом — выяснять такие моменты никогда не было ее сильной стороной, это уж точно.       Как только они сели в машину и ключ зажигания был повернут, Шерил услышала тяжелый вздох сбоку. Она повернулась и застала до слез смешную картину: Тони в попытках застегнуть ремень безопасности. Она никогда не могла это сделать, поэтому так не любила этот момент. — Давай помогу, — улыбнулась Шерил, наклоняясь слишком близко, так что дыхание перехватило от ощущения соприкосновений с телом девушки. Она быстро протянула ремень и защелкнула его. — Спасибо, — Тони слегка усмехнулась, — время идет, а я все так же не умею с этим справляться.       Дорога проходила молча, они всё ещё не привыкли к нахождению в пространстве друг друга, им нужно было немного времени, чтобы освоиться и разобраться в вопросах, чтобы вернуть всё то расстояние, что было между ними, высушить океаны недоверия и моря недосказанности. Под конец пути, когда они уже свернули с главного шоссе, Тони подала голос: — Ты всё ещё помнишь, где я живу, — она рассматривала в окно пролетавшие мимо дома, делая в голове пометки, что практически ничего не изменилось с момента ее отъезда. — Я бы никогда и не забыла, — машина остановилась у края дороги, — мы на месте. — Эх, дом, родной дом, — Топаз легко расстегнула ремень, вот с этим проблем никогда не было. Выйдя на улицу, она замерла, окидывая свой дом изучающим взглядом. Невольно перед глазами всплыли не самые приятные воспоминания — как она бежала сюда в последний раз вся в слезах и с разбитой душой, сколько раз она ругалась с Блоссом на этом пороге и сколько раз срывалась на наркотики в этом же доме, под этой же крышей. Постояв с пару минут, она принялась вытаскивать вещи из багажника, иногда поглядывая на рыжую. Лицо той было слегка напряжено. — Ты убрала цветы с порога? — поинтересовалась мулатка, подмечая, что никакой растительности больше не стояло. Хотя еще в сентябре на ступеньках были расставлены горшки разных размеров. — Да, я занесла их в дом. Всё это время я приезжала раз в неделю и поливала их. А в месяцы зимы, я слегка отапливала дом, чтобы он не простаивал, — короткий отчет прозвучал уже в коридоре, — не переживай за коммунальные, ты ничего не должна, — Тони уже в протесте подняла руки, но Шерил перебила ее, — нет и еще раз нет. Мы просто забудем это.       Рыжеволосая девушка сложила сумки в коридоре, всматриваясь на мулатку, которая уже стягивала шарф и куртку. — Ты что вчера приезжала и включила обогрев в доме? — она явно ощущала тепло в воздухе, когда осталась в свитере, Блоссом робко кивнула, — спасибо тебе, это очень приятный бонус. — Тони, ты говорила, что голодная, но вот еду я не привезла… — Так я собиралась заказать, ничего страшного. Шер, ты и так очень много сделала, — она улыбнулась. — Но я хотела предложить поужинать у меня, — она неуверенно мялась у входной двери, не решаясь начать снимать верхнюю одежду. — Оу, Шерил, не переживай так. Я справлюсь, мне абсолютно не составит труда заказать себе ужин. Перестань нагружать себя моими проблемами, — эти слова больно отдавались внутри у девушки в красном пальто. — Ладно, тогда…тогда я поехала? — Думаю, что да… — Топаз с опаской посмотрела на подругу, подмечая легкие оттенки грусти, она не была уверена, что делает правильно, — и еще раз спасибо большое.       Блоссом просто кивнула и быстро вышла за дверь, чтобы только мулатка не заметила ее слезы, уже стекающие по холодным щекам, они оставляли горячие дорожки, неприятно пощипывая кожу. Тони не нуждается в ее помощи, она в принципе не нуждается в ней. Именно такой вывод вырисовывался на фоне событий.       Топаз медленно затащила сумки в гостиную и принялась их разбирать. Хоть она и брала самое необходимое, а по мере ненадобности отдавала вещи обратно в Нью-Йорк, их всё равно было предостаточно. Она сидела на полу, окруженная горами своей одежды и прочей ерунды. Вроде бы она дома, вроде лечение закончилось, ее психологическое состояние стало более стабильным, но что-то было не так. Она откинула очередной свитер и оперлась на диван, запрокинув голову и потерев глаза. И тут ее осенило. Выражение лица Шерил. Когда рыжеволосая уходила, оно было таким, словно она вот-вот заплачет. Топаз стала судорожно перебирать фразы, сказанные ими в тот промежуток времени. — Какая же я дура, — прошептала она, сдавливая виски. Она снова наступала на те же грабли, о которых так долго разговаривала со своим психотерапевтом, которые приносили так много неприятностей и лишних проблем. Ведь всё могло бы быть хорошо, если бы Тони не пыталась снова оттолкнуть девушку, думая, что это неправильно грузить ее, вешаться ей на шею и всё в таком духе. Она снова позволяла своим страхам и предубеждениям брать вверх, задевая ранимые чувства рыжеволосой. Ей почему-то не верилось, что человек может так бескорыстно помогать, руководствуясь лишь своими чувствами. — Черт! — выругалась девушка, вставая на ноги, — она же просто предложила поужинать…просто ужин…она же старалась… — она уже взяла в руки телефон и набрала нужный номер. — Алло, — голос на втором конце провода был удивленный, казалось, что девушка только что плакала. — Шер, — Тони сделала секундную паузу, собирая все свое самообладание, — прости, я не должна была отказываться от ужина… — Тони, это твое право, всё нормально, — только ее голос говорил об обратном, на этой фразе Топаз уже не сомневалась, что кленовая директор плакала. Она могла с точностью это определять. — Нет, Шер, правда. Это мой косяк. Да и…нам всё равно есть о чем поговорить, разве нет? — она помнила, что между ними оставался целый список вопросов без ответов, — я приеду к тебе. Только скажи, во сколько? — Я могу тебя забрать. — Нет, Шер, пожалуйста. Просто назови время, — мулатка стояла на своем, потому что в плане дороги она точно могла бы справиться самостоятельно. — В семь будет удобно? — Определенно, — они попрощались. Топаз бросила телефон на диван и прикрыла глаза. Это оказалось легче, чем она думала — принимать постороннюю помощь. Хотя кого она обманывала, это вовсе и не посторонняя помощь. Блоссом по сей день оставалась для нее самым дорогим и значимым человеком, это уже была как аксиома, которая не подлежала никаким сомнениям и опровержениям. Надо было быстрее заканчивать уборку, чтобы успеть собраться не только в плане одежды и макияжа, но и мыслями.       Как только Блоссом сбросила звонок, она смахнула слезы. Ей трудно было понять, почему Тони так вела себя — сначала отказывалась, потом настойчиво говорила, что приедет. Она теряла главный свой навык — понимать свою девушку. Что стало причиной? Ее зависимость? Их длительное расставание? Или они просто исчерпали свою любовь? Рыжая не хотела даже давать ответ на этот вопрос. Она верила и строила иллюзии, что по приезде девушки ей станет лучше, что ее близкое нахождение поможет им, что они выдохнут и наладят отношения. Но пока что всё казалось, куда более запутанным. Чтобы не добивать себя такими мыслями и не вызывать очередную порцию слез, Блоссом направилась на кухню, чтобы успеть всё подготовить до прихода гостьи. Противоречия повисли немым вопросом над ее головой — самый красивый сервиз или повседневная посуда? Подумав с минуту, она приняла окончательное решение — создать непринужденную и домашнюю обстановку. Такую как была в этом доме каждый вечер, когда они вместе готовили, а потом за столом обсуждали все последние новости, делились переживаниями или просто разговаривали о чем-то неважном. Над внешним видом девушка тоже решила не заморачиваться — легкий макияж, чтобы скрыть синяки под глазами, аккуратно собранные волосы в пучок, широкая футболка и серые штаны. Всё же должно было соответствовать домашней обстановке, разве не так?       В семь часов вечера раздался звонок в дверь, который заставил Шерил вздрогнуть. Всё это время она прокручивала фразу «нам всё равно есть, о чем поговорить». Конечно, было, о чем, даже слишком много о чем. Не было только смелости и готовности поднимать всё это прошлое. Шерил могла бы сравнить это с илистым дном в реке, поворошив которое, ты поднимаешь мутное облако, которое загрязняет прозрачную до этого воду. Щелчок замка и перед ней уже стояла мулатка. — И снова привет, — девушка улыбнулась и зашла, протягивая бутылку красного вина. — Привет. Спасибо, — Шерил смущенно приняла подарок, — не стоило. — Да ладно, — но заметив, как замешкалась Блоссом, она решила уточнить, — что-то не так? Это вроде твое любимое, неужели я перепутала? — Нет, Ти-Ти. Ты не перепутала, — улыбнулась рыжая, — просто... — Просто что? — Я не пью, — она выдохнула, а щеки залились румянцем. — Даже так. Вот тебе и первые новости, — Тони хлопнула в ладоши, а ее мысли были на шаг впереди здравого рассудка, — подожди… ты что… — она нервно указала на живот. — О Боже, нет, — девушка напротив звонко рассмеялась, — я не беременна, ты что. — Нет, ну я так, чисто теоретически предположила, — мулатка продолжала сканировать взглядом бледную кожу, вопрос на кончике языка так и норовил сорваться, но она решила припасти его до лучших времен.       Дом наполнялся неловкостью и смущением, они так давно не находились в такой обстановке, что стали забывать. Топаз уже сняла верхнюю одежду, демонстрируя, что так же само выбрала простой стиль — широкий оливковый свитер и узкие джинсы. На кухне Блоссом отставила бутылку подальше на столешнице, а сама принялась доставлять на дубовый стол всё, чего не хватало. — Ты будешь вино? — поинтересовалась Блоссом, придвигая стул для девушки. — Нет, спасибо. Пить в одиночку смахивает на алкоголизм, — эта фраза кольнула за ребрами и в области желудка кленовой наследницы, — Шер, садись уже. Хватит суетиться. Всё, что мне понадобится, я могу взять сама. Я пока еще не совсем потеряла голову и помню, где и что лежит, — мягкая улыбка передавала успокоение, и рыжеволосая плавно опустилась на стул напротив. Она приготовила еды просто немереное количество, все блюда входили в список любимых Тони. Очевидно, что всё было сделано только для нее и ради нее. Теперь она чувствовала себя вдвойне виноватой, что заставила хозяйку дома нервничать и расстраиваться. И пусть у той был новый макияж и улыбка на лице, но это не могло скрыть красную сеточку капилляров в глазах, которая всегда так предательски выдавала слезы накануне. И Топаз ненавидела себя за то, что стала причиной этого. — Это безумно вкусно, — проговорила она, вытирая рот салфеткой и откладывая столовые приборы, — я не помню, когда последний раз так наедалась от души. — Я рада, что тебе понравилось. Но разве в центре вас невкусно кормили? — Вкусно, но мне тупо подсознательно ничего не нравилось, потому что я либо хотела домой, либо страдала после сеансов у психотерапевта, либо…либо скучала, — она не договорила, за чем конкретно скучала, но кажется, продолжение слишком очевидно. — Предлагаю попить чай в гостиной на диване, там удобнее, — улыбнулась Блоссом, и ее предложение было принято с очаровательной улыбкой. Они пока еще не знали, чем обернется такое чаепитие (нет, не то, о чем вы могли подумать). Ведь самые откровенные разговоры ведутся именно за чашечкой чего-то горячего.       На улице стал медленно падать снег, крупными хлопьями покрывая темную землю. Это добавляло немного волшебства и умиротворения. В гостиной потрескивал камин, на журнальном столике горела ароматическая свеча, отдавая запахом яблок и корицы. Девушки сидели на диване, каждая со своим пледом и кружкой чая. Сейчас они чувствовали себя намного ближе, чем когда-либо. Тонкая грань между дружбой и чем-то большим, казалось, время вернуло их в далекий 2014, когда здесь же, в этой комнате, на этом уютном диване они сидели и играли в игру — Шерил развинчивала грязные слухи о своей персоне. Всё снова возвращалось к истокам. — Шер, — протянула Тони, поворачиваясь всем телом в сторону девушки, — помнишь, как ты опровергала слухи о себе? Когда мы только познакомились? — Конечно, помню. Мы были так молоды, — она мечтательно прикрыла глаза, словно погружаясь в тот теплый и невинный день. — Давай опять поиграем, только тема будет другая, — Шерил заметно напряглась и резко открыла глаза, принимая полностью сидячее положение, — как я уже говорила, у каждой из нас поднакопилось вопросов за всё это время, согласись? — Угу, — неуверенно закивала головой Блоссом, уже нервно сжимая руки. — Эй, не переживай так, — Тони подвинулась ближе, соприкасаясь бедром с телом рыжеволосой и беря ее за холодную руку, — если ты переживаешь за то, что я не готова разговаривать, то перестань. Ты можешь спрашивать абсолютно всё. Просто будем честными сегодня до конца, а всё остальное само придет. Я даю тебе шанс быть первой, — она подмигнула, пытаясь добавить непосредственности.       Шерил выдохнула и начала думать. В моменты, когда говорят — спроси всё, что хочешь, в голове становится на удивление пусто, ты словно забываешь все слова этого мира и теряешь навык разговаривать. Подумав с минуту, она начала тихо говорить, не решаясь поднять глаза: — Тони, когда у тебя случались передозы…это ты хотела покончить с жизнью? — этот вопрос, на самом деле, мучил девушку еще с 2018 года, когда случился первый инцидент. — Нет, это здесь не при чем. Просто мне было настолько хреново тут, — она указала область сердца, — что я хотела выпить больше таблеток, лишь бы полегчало. Ну, а рассчитывать дозы и оценивать возможности организма в таком состоянии ты явно не можешь. Но суицид я никогда не хотела и не пробовала совершать. — Я хочу верить, что ты больше не будешь себя так чувствовать, — подхватила Шерил мысль, наконец подняв карие глаза на любимое лицо, еще более темное при освещении от камина и торшера, — твоя очередь. — Шер, покажи свои руки, — такая просьба вызвала дикое беспокойство и она помедлила, — давай же. Мы честные до конца, помнишь? — мулатка уже нежно потянула за бледные руки и развернула их, открывая вид на шрамы от глубоких порезов, они затянулись некрасивыми рубцами, выделяясь еще более светлым оттенком, чем вся кожа, — Шерил, зачем?       Вопрос повис в воздухе, а Блоссом не могла подобрать слова, не могла отдернуть руки, не могла даже пошевелиться и ровно дышать. В голове происходил диссонанс — откуда Тони узнала? Ей рассказала Вероника? Игнорируя заданный вопрос, она ответила таким же: — Ронни рассказала? — Я ей рассказала, — невозмутительно ответила Тони, продолжая крепко удерживать руки за запястья. — Что? — Шерил подняла глаза, встречая обеспокоенный взгляд и не понимая, как это возможно. Она никогда не прибегала к таким отчаянным действиям во время их совместной жизни, она в принципе была нетерпелива к любой боли, поэтому селфхарм казался ей совершенно несвойственным. Однако, на лицо тот факт, что душевная боль способна совершать с людьми. — Помнишь мой день рождения, когда ты приехала пьяная в хлам? — утвердительный кивок подтвердил эти слова, — ты легла спать на диване, а я сидела рядом. Рукава твоей кофты задрались и я увидела свежие раны, я позвонила тогда Ронни и попросила ее поговорить с тобой, — рыжая теперь сложила все недостающие пазлы в картинке того дня, когда Вероника в гневе выясняла, зачем она такое творит по отношению к своему телу. — Она поговорила со мной, но это вряд ли помогло… — Просто скажи, зачем? — Топаз нежно провела смуглым пальцем по рубцам, вызывая табун мурашек на нежной коже. Шерил до сих пор оставалась до безумия чувствительной и нежной. — Я…я просто…я не могла справиться со своей болью… когда я резалась, я заглушала ее…меня это отрезвляло…но я никогда не хотела умирать…наверное… — ее голос сел и звучал надломлено. — Шер, пообещай мне, что ты закончишь с этим, ладно? Если тебе плохо, лучше поговори со мной или с Вероникой. Но не смей резать свои руки, посмотри, к чему это приводит, — она указала на уродливые полосы на запястьях, — это вредит тебе. Ты можешь переусердствовать, а я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ладно? — рыжеволосая снова молча кивнула, соглашаясь с каждым словом, — выбрось все лезвия из дома прямо сейчас. — Их выбросила Вероника, когда последний раз застукала меня за этим, — мулатка только шумно выдохнула, стараясь прийти в себя от услышанного. Она была безмерно благодарна Лодж, что та каждый раз оказывалась рядом в нужное время и в нужном месте. — Снова мой вопрос, — Шерил начинала успокаиваться, возможно, по той причине, что смуглые руки продолжали поглаживать ее покалеченные запястья, — ты считаешь меня виноватой во всем, что случилось? — Нет. Если ты до сих пор думаешь над тем бредом, который я пыталась вдолбить тебе…забудь его…это никогда не было так. Ты не виновата в этом. Я сама выбрала такой путь, я сама нашла дилера и покупала у него вещества. Это моя вина и ничья больше, моя слабость и ошибка. Не вини себя в этом.       Говорить с каждым словом становилось легче. Тони остановила движения руками и заглянула в бездонные глаза. Она хотела задать вопрос, который мучил ее с офиса Сандерса, когда она читала статью. Она просила быть девушку честной? Так почему бы и не спросить? — В той статье…там было написано, что ты переспала с секретаршей…ну ты помнишь суть… Это правда? — звонкая тишина резко повисла в воздухе, а всё тело бледной девушки напряглось. Она даже не задумывалась, как собиралась всё это объяснять. Она терялась в том, что отвечать. Врать не хотелось, обещание быть честной стало важнее. Говорить правду — возможность потерять Топаз. Это же могло считаться изменой? Или нет? Молчание затягивалось, что давало намеки на положительный ответ. Дороги назад уже не было и Шерил с головой кинулась в омут правды, такой грязной и неприятной. — Да. Это правда. Всё, что там было написано, — по выражению лица она понимала, что Топаз хочет понять ситуацию глубже, — иногда я срывалась. И у меня были девушки. На одну ночь. Я не помню точно, как моя секретарь оказалась в моей постели…очевидно, я была пьяна…я не помню толком ничего. Единственное, что было моим главным принципом — ко мне никто и никогда не прикасался. После той ночи она решила, что между нами завязались романтические отношения, стала доставать меня, напоминать об этом, приставать ко мне и всё в таком духе. Мне пришлось уволить ее. А чтобы как-то компенсировать это, я ей выписала чек на кругленькую сумму. Заодно попросила забыть об этом раз и навсегда. Как видишь, она немного приукрасила и всё рассказала Сандерсу…но как он вывел ее на чистую воду история умалчивает. Тони, я должна извиниться за всё это… Я не должна была так поступать…это так мерзко и низко…чувствую себя шлюхой, на самом деле… — Эй, ты чего, — она резко придвинулась максимально близко, смахивая первые слезы с покрасневших щек, — зачем ты снова извиняешься? Ты никакая не шлюха. Мы не были вместе, ты могла делать, что угодно. Очевидно, что ты не можешь ждать меня вечность. Это жизнь. Всё нормально. Тебе хотелось — ты делала. Моё мнение о тебе от этого не стало иным. А секретарь твоя поступила мерзко, отдавая такие подробности на всеобщее обозрение, — она наконец обняла рыжеволосую, укладывая голову ей на плечо. — Но знаешь… ни с одной из них я никогда не испытывала того, что было у меня с тобой…никогда… — сердце Топаз резко ускорило свой ритм, а щеки покраснели. За всё это время она ни с кем никак не пересекалась, ей просто не хотелось. Депрессия забирала все силы, в центрах такое особо не провернешь, да и вариантов подходящих там не было, а после случая с Сандерсом она не была уверена, что позволит хоть кому-то дотронуться до ее тела. — А у тебя кто-то был? — Блоссом не упустила свой черед. — Нет. Ни в каком плане. Ни для отношений, ни для секса. Просто так вышло, — девушка резко подняла голову, — так, мой вопрос. Почему ты резко не пьешь алкоголь? У тебя какие-то проблемы со здоровьем? — Проблемы, но не со здоровьем, — Блоссом выпрямила спину, — с алкоголем. Я слишком много пила, так что Вероника каждый раз говорила, что я поеду лечиться. Отчасти она была права, я напивалась до полного беспамятства, как тогда в твой день рождения. — Шер, — она даже не знала, что на это ответить, жалость к этой хрупкой рыжеволосой нарастала с каждым ее словом, Топаз снова прижала ее поближе к себе, чувствуя, как быстро бьется сердце в груди, — мы обе натворили всяких ошибок. Но всё должно стать лучше, правда. — Ти-Ти, скажи, у нас есть шанс? — они пересеклись взглядами и замерли, наступил решающий момент, дыхание замерло вместе с напуганным сердцем, в горле резко пересохло от нервов, которые были натянуты как струны. Она не хотела задавать этот вопрос, но не могла оттягивать момент, всё надо было решить уже. Да, они уже договаривались начать общение с самого начала, но тогда их планам не суждено было сбыться. Теперь они были полностью опустошены, максимально выжаты этой несправедливой жизнью. Блоссом готова была принять любой ответ, она просто хотела определенности. Молчание Тони затягивалось, и это пугало. Ее глаза беспокойно бегали по всему лицу рыжеволосой, периодически задерживаясь на губах. — Если нет, то … — но Шерил была не судьба договорить, потому что в эту же секунду Тони сократила расстояние между ними, крепко прижимаясь к губам, к родным губам без помады, по которым она скучала, о которых она мечтала каждый вечер укладываясь в кровать. Блоссом ошарашенно открыла глаза и подалась назад, встречаясь затылком со спинкой дивана, такого действия она точно не ожидала. Девушка стала медленно отвечать на поцелуй, плавно двигая губами, а руками уже поглаживая тонкую и смуглую шею. Она слышала бешеный стук сердца и никак не могла понять, кому из них двоих он принадлежит, или он стал уже общим. Тонкие пальцы без маникюра нежно царапали ее кожу на талии, слегка поддевая футболку. Они растворялись в этом поцелуе, он был самым чувственным за всю их совместную историю, он таил в себе ответы на все волнующие вопросы, с каждой секундой он становился более жадным. Как только они смогли прожить без этого чувства столько времени? Как они обходились без нужных прикосновений? Их спасали только воспоминания. Но теперь всё было реальностью, здесь и сейчас они снова целовались, отдаваясь друг другу полностью и безвозвратно. И этот поцелуй был честным до конца. — Это считается ответом на твой вопрос, Шер? — Тони улыбнулась, аккуратно заправляя слегка вьющуюся прядь медного цвета за ухо. — Определенно, — она прикрыла глаза, переводя дыхание, — я так скучала по твоим губам. — Сначала, я подумала, что ты убьешь меня. Может, это было рано… — Нет, — Шерил притянула девушку ближе к себе, — мы упустили столько времени. Да и мы обещали быть честными.       Топаз хихикнула и снова захватила розовые губы в плен, нежно обнимая девушку за шею. Они точно знали, что у них есть шанс на совместное будущее. Только вот было одно, но — с этим шансом придется немало поработать, вложить все свои силы и запастись безграничным терпением. Стоит помнить, что доверие не так просто вернуть, что однажды разбитый бокал никогда не станет прежним. Их израненные души и подорванные сердца требовали быть аккуратными в каждом решении. И особенно это касалось Тони, которая пока еще не до конца осознавала травму, нанесенную ее бывшим начальником.