Аллегра Инганнаморте

[Петербург, Васильевский остров, 19.09.1912] Тонкие ноги в потёртых чёрных ботинках скакали по брусчатке. Чёрные кудри, потеряв всякий приличный вид, подпрыгивали в воздухе, вторя движениям девичьего тела. Звонкий смех отражался от окон солнечными зайчикам. –И куда мы идём? –спросил Виктор. –Не знаю…–беззаботно пожала плечами девушка, встав прямо напротив занятного молодого человека, скрывающего за раскрытой газетой. –То есть мы бесцельно бродим по городу? –озадаченный беспечностью юной особы, немного рассеянно уточнил вампир. –Именно! –ответила она, не отрываясь от юного офицера, подпирающего стену, напротив. Немного помолчав, она оторвалась от юноши и, подхватив Виктора под руку, повела его вниз по улице: –Лучшее, что можно сделать в Петербурге–потеряться, желательно, вечером. Музеи с театрами ты и без меня посмотришь–души города они никогда не откроют. А Петербург не откроет души русского народа. Он как отдельное государство, понимаешь? Музыканты и художники на улицах, подвыпившие студенты, стройные гимназисточки в неприлично пышных юбках с материными румянами на щеках, старушки с собачками, гуляющая по городу царская семья… Да сколько угодно можно перечислять! Кто-то скажет: «Всё то же можно увидеть, скажем, в Париже, да в том же Амстердаме!» «Нет!»–твёрдо отвечу я. Там люди другие, понимаешь? Там у домов нет души. они молчат. В Петербурге дома живые. Они как люди–разные-разные, и от этого прекрасные до невозможности. Девушка вдруг остановилась и плюхнулась на поребрик, упираясь каблуками в проезжую. –Аллегра, всё хорошо? –Виктор рухнул на колени рядом, аккуратно поддевая пальцами подбородок девушки. –Я устала болтать, –насупив брови и сморщив носик ответила она и похлопал по тротуару, приглашая мужчину сесть рядом–расскажи ты что-нибудь. –Например? –спросил вампир, устраиваясь на паребрике. –Да что хочешь. Хоть о внебрачных детях древнегреческих богов, хоть о полётах белокрылых зябликов на западо-восток.–улыбаясь во все тридцать два, Аллегра подставила бледное лицо под солнечные лучи. –О чём? Ангел мой, я не совсем понимаю… –Да о чём угодно! –А что ты бы хотела услышать? –Виктор, до чего же ты зануда, говори всё что на ум придёт.–проворчала девушка. Улыбнувшись, вампир устремил свой взгляд в окно маленькой квартиры под самой крышей, где кто-то очень усердно наигрывал «Форель» Франца Шуберта в обработке Ференца Листа. –Мне всегда казалось очень интересным это явление. Обработка, вариация… Казалось бы, вдохновившись чьей-то работой, стоит и самому сесть за дело, но ведь так хочется пофантазировать на тему. С одной стороны, это чистейшей воды плагиат. Чужой труд был использован, без зазрения совести, прошу заметить. Казалось бы, усовершенствование, адаптация, но ведь это означает, что произведение недостаточно хорошо, а автор, получается, крайне недалёк, раз выпустил в свет, то, что непременно нуждается в доработке. А если взглянуть на это под другим углом, то получится что обыватель слишком глуп или через чур гениален. Аллегра рядом неуютно поёжилась. –Замёрзла? –не дожидаясь ответа, мужчина снял с себя пиджак и, трепетным движением руки подняв девушку на ноги, накинул его на хрупкие плечи. –Спасибо.–отстранённо-печальная улыбка воцарилась на её лице. Виктор испытывающе смотрел на Аллегру сверху вниз. Она тихо заговорила: –Я тебя совсем не знаю… Мы до неприличия много времени проводим вместе, а я никак не могу тебя узнать. Ты какой-то огромный, необъятный… Чёрт побери, глубокий, как бы банально и лирично не звучало. И от этого мне очень стыдно и до ужаса неловко. Кажется, что меня ты читаешь как открытую книгу… Вампир мягко прижал немного нервно и зябко подрагивающее бледное тело к груди, едва ощутимо поцеловав встрёпанную макушку: –Невозможно узнать кого-то до конца, под кожу не залезешь. Ты хочешь чего-то конкретного–спрашивай, не стесняясь. Ангел мой, никто на свете не стоит дрожи в твоих коленях и заламывающихся запястий, помни. Всхлипнув несколько раз, Аллегра по-детски утёрла нос рукавом. На это вампир лишь прикрыл глаза. –Идём, раз уж мы здесь покажу тебе места своей юности. Спустившись вниз по улице, они оказались у тяжёлой дубовой двери, на стене рядом развевался имперский флаг. –Ну вот здесь меня и перевоспитывали. –Аллегра! –молодой офицер, вышедший из здания, смёл девушку в объятия. Виктор поспешил было помочь юной итальянке освободиться от назойливого молодого человека, но та и сама прекрасно справилась: удар локтем в живот заметно отрезвил офицера. Тот обиженно отозвался: –Ты чего? Свои же! Аллегра, опасливо выглядывая из-за спины вампира, удивлённо вскинула брови, шестерёнки в черноволосой голове усиленно заскрипели. –Простите, но не могли бы вы предоставится? –тактично заполнил напряжённую тишину Виктор. –Ну ты даёшь, Инганноморте, лучшего друга не узнать! –махнул рукой молодой человек с тёмно-русыми кудрями–Алексей Петрович Порошин, старший унтер-офицер в отставке, преподаю… –Пороша! –вскричала, радостно ныряя в его раскрытые объятия, Аллегра. Задорно визжащее хрупкое тело было поднято в воздух. Когда ноги девушки вновь коснулись земли она поспешила представить молодых людей друг другу: –Виктор, это Алексей Порошин–друг моей кадетской юности, жуткий зазнайка, весельчак и просто хороший человек. Лёша, это Виктор, мой…–Аллегра замялась, сначала к щекам прилила краска, затем накатила бледность, дыхание стало тяжёлым, глаза забегали. –Друг семьи.–спокойно закончил вампир, ободряюще сжав ладонь девушки. Та смущённо улыбнулась, глаза опустились в пол. –Ясно, а в каких вы отношениях?! –заговорнически подмигнув, рассмеялся Алексей. –Дурак! –прошипела Аллегра, вспыхнув. –В хороших.–бесстрасно заметил Виктор, всё так же мягко сжимая чуть влажную девичью ладонь. –Всё, ладно, не лезу. Аллегра, ты же в курсе, что по корпусу о тебе прямо-таки легенды ходят. –Я–ходячая легенда среди маленьких кадетов? –ткнув пальцем в собственную грудь, язвительно переспросила девушка–Пороша, не неси чушь. Молодой унтер-офицер бросил многозначительный, немного ехидный взгляд на окна здания. Вампир и девушка обернулись. Мальчишки разных возрастов завороженно припали к окнам, запотевшим от их перевозбуждённого дыхания. Кудрявые, которое стриженные и непричёсанные головы с горящими глазами наблюдали за девушкой. –Они все смотрят на нас…–неверяще и отстранённо одновременно прошептала Аллегра. –На тебя, ангел мой.–поправил Виктор. –Ну что, идём? –усмехнулся Алексей. Девушка, будто спрашивая разрешения, посмотрела на своего спутника. –Не стоит разочаровывать мальчиков. Тем более, мне очень интересно побольше узнать о твоих былых подвигах.–улыбнувшись едва заметно, ответил Виктор. –А-а-а-ай-й… Чёрт с вами! Идём.–махнула рукой итальянка. Тяжёлая дверь открылась, впуская молодых людей в просторный холл. Три пары ботинок застучали по широкой парадной лестнице. –Как ты узнал, что я здесь. –Сеня прибежал, сказал, что видел тебя. Я понадеялся, что зайдёшь.–просто ответил Алексей. –Сенька-Кузнечик тоже тут? Я же его узнала на улице. Ох, засранец, ну попадись он мне на глаза… –Почему «Кузнечик»? –поинтересовался Виктор. –Simon Schmied. [Симон Шмит (кузнец)] Этнический немец, но семья давно уже обрусела.–пояснилс девушка. –К стати, –вновь обратилась она к Алексею–откуда такая «легендарность»? –О тебе долго разговоры не утихали. Наш курс рассказывал разные истории малышам, а дальше как «сарафанное радио». А потом мы с Сеней пришли сюда работать и как-то до сих пор о тебе слухи ходят. Что-то почти чистая правда, а от чего-то волосы дыбом встают. Но жуткие байки, вроде ящика водки за ночь и остриженных волос, больше среди классов не гуляют. Сеня постарался. Он ведь в тебя по уши тогда втрескался. –Как и половина курса.–усмехнулась Аллегра. Не успела вся троица переступить порог учебного этажа, как мальчишки высыпали из классов, окружив их. Каждый старался подойти поближе, наперебой слышались самые разные вопросы: «А это правда…», «Это вы придумали сушить табак на шкафах?», «А правда, что вы в холодник однажды упали?», « А почему…», «А правда, что вас постоянно чисткой туалетов наказывали?», «Это вы спалили половину библиотеки керосинкой?», «А вы в брюках ходили?», «А почему вас кнопкой называли?», «А как…» Аллегра, опешив, вжалась спиной в грудь вампира. Тот, наблюдая за оживлённой толпой кадетов, снова удивлялся девушке, трепетно удерживая в объятиях её хрупкое тело. –Мальчики, тише! А то разгоню по классам! Весомый аргумент «строгого учителя» отрезвил детей. –Так, я на всё отвечу, только давайте как-то по-свойски соберёмся что ли? В моё время мы все заваливались в чью-то комнату и сидели так, но вас так много… –Можно в класс! –выкрикнул кто-то из толпы. Предложение было воспринято с радостью и нездоровым энтузиазмом. Вскоре класс, забитый детьми до отказа, сотрясался от смеха и самых разных вопросов. –Во вы засранцы! –воскликнула Аллегра, отпивая горячий чай, –Нп могли хорошее рассказать? Истории тянулись одна за другой. Эмоции сменялись как картинки диафильма. Девушка, ещё недавно смеявшаяся скадетами, вспоминая свою юность, мирно спала на плече вампира в экипаже. Бледные пальцы сжимали детские рисунки и записки, на губах играла блаженная улыбка. «Такая разная… Полярная в своих ипостасиях. Но прекрасна, какой бы ты не увидел: сильная, принимающая решения, взваливающая на себя ответственность; чувственная, нежная, пугливая; весёлая, озорная, хулиганистая… Люблю…»