Аллегра Инганнаморте

Увидь во мраке свет, Не всюду ночи мгла. Я жду лишь твой ответ, Очнувшись ото сна. Ты ночью снилась мне, Свечой осве́тив путь, И в ту жестоку ночь Больше не смог уснуть. И, не смыкая глаз, Всё охранял покой Той тихо спящей девы, Что выкрала сон мой. А днём она, светла И белолица, друг, Очнувшись ото сна, Замкнула мыслей круг. И думать не могу Я больше ни о чём, Помимо девы той, Что выкрала мой сон.

[Бельгия, поместье Виктора Ван Арта, 02.12.1912] Аллегра подобрав бледные колени, укрытые мужскими брюками, к груди, уныло глядела в окно. Виктор стоял в дверном проёме, оставаясь в тени. –Снег выпал, озеро встало… А мы тут сидим. И вообще, –она вскочила с места и, ластясь, обняла вампира–скоро Рождесво, а дома словно траур вековой… Холодный поцелуй тронул тёплый бледный девичий лоб. Жилистые руки плотнее обернулись вокруг бумажно-хрупкого тела. –Неужели изрезанная цветная бумага и еловые ветви сделают тебя счастливее? –Ты зануда! –Аллегра, наступившись, легонько ткнула вампира ладонью в бок–Это же Рождество! Ну как ты не понимаешь? Через шесть часов весь дом (от чердачной спальни до винного погреба) был увешан бумажными гирляндами, снежинками, всюду были свечи, алые ленты и еловые лапы, а в центре большой комнаты с камином стояла пышная праздничная ель. Аллегра с детской улыбкой, стоя на стремянке, украшала зелёную красавицу стеклянными шарами (из здравых опасений свечи не попали в эти холодные ладошки). Из-за угла вывернула София с гирляндой рождественских чулок в руках. –У меня праведный вопрос: Как? Почему? Зачем? –Это целых три вопроса, –улыбнулась Аллегра, принимая из рук Виктора причудливую стеклянную птичку, –видимо, не я одна считаю через раз.–она метнулась грозный взгляд в вампира. –Чем бы дитя не тешилось…–Виктор умолк под воспламеняющим взглядом черноволосой бестии–Что бы Аллегра не делала — всё прекрасно. –Неужели вы не празднуете ро-оо-о…–потеряв равновесие, Аллегра чуть не рухнула на пол. Виктор поймал Аллегру, София — ёлку. Грохот, звон разбитого стекла. –Ангел мой, –прочистив горло, тихо начал Виктор–сядь, пожалуйста, на диван. –Ну и пожалуйста! — показав язык, взбрыкнула Аллегра, пытаясь спрыгнуть. –Аллегра, на полу битое стекло, сиди, пожалуйста, спокойно.–тихо, но уверенно произнёс вампир, крепче прижимая черноволосую бестию к груди. Последующие два часа Аллегра послушно сидела на месте, не нарываясь на новые неприятности и руководила (ну или руково́вила). Комната засияла свечами, зелёная красавица, увешанная стеклянными игрушками, заняла своё законное место. отовсюду пахло елью и пряной корицей. В воздухе витал дух Рождества. Довольная, улыбающаяся как сытая кошка, Аллегра ёрзала на месте. –Что такое? –устало улыбнулся Виктор, подавая ей горячую дымящуюся чашку. –Может, завтра утром пойдём кататься на коньках? Или на санках… Можно в город на ярмарку сходить…–мечтательно протянула Аллегра. –Конечно пойдём, только вечером. Утром я буду занят.–вампир трепетно подцепил холодными пальцами её бледный подбородок. С нежностью заглянув в любимые глаза цвета зимнего льда, молодой Князь запечатлел едва ощутимый деликатный поцелуй на пухлых губах и с лёгкой полуулыбкой отстранился. Аллегра вспыхнула и, тяжело дыша, спрятала безумно мечущийся взгляд за фарфоровым бортиком чашки. [Бельгия, поместье Виктора Ван Арта, 03.12.1912] Робкий стук в дверь кабинета. –Да? –отстранённо ответил Виктор, не поднимая головы. Аллегра аккуратно скользнула в комнату: –Я отвлекаю, да? –одновременно виновато и обижено спросила она. –Я почти закончил, но…–вампир, тяжело выдохнув, отложил ручку и поднял глаза на девушку. Волосы заплетены, но немного встрёпаны, как всегда, поверх тёмной фланелевой рубашки надет тёплый свитер, на ногах брюки, а из-под них выглядывают шерстяные носки. Неловко заправив выбившуюся угольную прядь за ухо, Аллегра прожевала губу и тихо сказала: –На улице уже темнеет, а ты обещал… –Я всё помню, –улыбнулся Виктор и, чуть отъехав на стуле, продолжил–Не хочешь помочь? Аллегра, беззлобно улыбнувшись, подошла к столу, заставленному стопками бумаг и словарями. Покрывшись неприметным румянцем, она прокашлялась и робко попросила: –Не мог бы ты встать? –Стол слишком высокий, тебе будет неудобно.–мягко улыбнулся Виктор, призывно раскрыв объятия, –Не бойся. Брови девушки совершили несколько нервных движений, но она аккуратно устроилась на коленях вампира. Тот придвинул до неприличия смущёную черноволосую бестию ближе, крепко, но очень трепетно обняв поперёк живота: –Не хочу, чтобы ты снова упала. Сегодняшнего «сальто» с лестницы мне хватило с лихвой.–воспитательным тоном прошептал Виктор над самым ухом девушки, вызвав олодным дыханием волну мурашек и подняв волосы на шее дыбом. Дыхание Аллегры предательски сбилось, сердце бешено застучало в грудь вампира. Шумно выдохнув, она хрипловато спросила: –Что тут у тебя? Положив подбородок на плечо девушки, Виктор как ни в чем не бывало ответил: –Нужно перевести с греческого на русский, немецкий, голландский и шведский вот эти документы.–он положил перед носом девушки несколько желтоватых страниц с печатями и рукописными пометками на полях. –Предположим, с редактурой немецкого и английского вариантов я смогу тебе помочь, да только эти закорючки–Аллегра ткнула пальцем в документы, лежащие перед ней, –мне ничего не говорят. –Вот подстрочники, –Виктор достал несколько вымораных исписанных листов. –Хорошо, это всё? –Нет, вот адаптированные варианты.–вампир положил перед девушкой линованую тетрадь, где аккуратным убористым почерком были опрятно выведены ровные строки. –Великолепно,. Карандаш то хоть дай. Виктор, улыбнувшись, протянул девушке простой карандаш и, всё так же крепко обнимая поперёк живота, включил настольную лампу. –Спасибо, подай, пожалуйста, словарь, мне не нравится, как ты употребил «Versandhaus».–пробубнила Аллегра, подтягивая колено к груди. Несколько часов борьбы со справочниками, словарями и ожесточённой полемики обошлись бы Виктору, будь он смертным, парой седых волос, но он мужественно выдерживал все нападки черноволосой бестии. Аллегра то вскакивала с места, скандируя написанное, то ложилась на пол, рассматривая текст вверх тормашками, то возвращалась на колени к молодому князю и, насупив брови, начинала бодаться с грамматикой. –Я больше никогда не буду покупать обувь и украшения из Греции.–пробубнила Аллегра, откинув голову на плечо Виктора. –Ангел мой, пойдём кататься? –улыбнулся вампир, едва ощутимо поцеловав её в висок. –На улице темно, хоть глаз выколи…–задумчиво протянула та в ответ–Это, конечно, станет препятствием, но не остановит, верно? –Я поражаюсь твоему энтузиазму.–рассмеялся Виктор. Ещё через полчаса, замотанная во всё, что только было в доме, Аллегра, утопая в снегу неслась к озеру. Сосчитать, сколько раз за этот относительно короткий путь она падала в снег (по собственному желанию и собственной же неосторожности), пальцев на руках не хватит. Вся белая, счастливая как ребёнок, получивший сладость, она пыталась привязать к ботинкам коньки. Рука звметнулась к лицу в порыве стянуть варежку. –Я сейчас всё сделаю.–Виктор аккуратно прикрепил лезвия, педантично проверив узлы как на коньках, так и на ботинках. –Спасибо! –Аллпгра несколько раз толкнулась ногами, хрупкое тело стало стремительно удаляться, выписывая пируэты на льду. Смеясь, она играюче справлялась с проблемами равновесия и баланса, будто с рождения каталась. Ноги то споро стучали железом о мёрзлую воду, то отрывались от замороженной поверхности озера, вознося хозяйку в изящный прыжок. Темнота. Смех. Стук железа. Светящиеся счастьем голубые глаза.