Аллегра Инганнаморте

Мой света луч, мой ангел луноликий, Прошу лишь об одном, не покидай меня. Достанет тебе сил принять секрет мой дикий, Я, трепетно любя, лишь поддержу тебя. Пожалуйста, Аллегра, не покидай меня. Свободы ограничить твоей не смею я. Лети, мечтай и действуй, тебе я помогу, Но если ты покинешь, то жить я не смогу…

[Бельгия, поместье Виктора Ван Арта, 10.12.1912] Аллегра лежала в кресле, перекинув тонкие, до болезненной серости бледные ножки через подлокотник, и читала книгу. Встрёпанные нерасчёсанные крупные кудри разметалист по плечам, тёплый вязанный свитер вампира был закатан до самых локтей, собравшись крупными складками, из-под тяжёлого кремового пледа торчали только голова, руки и почти синие пятки. В свете холодного полуденного солнца, пробивающего сквозь щель между шторами, эта картина показалась мужчине слишком уж иделически домашней, но скрываться было уже невозможно. Скоро помолвка, больше нельзя было медлить. Вампир огладил своей холодной ладонью тонкое хрупкое плечо–девушка, заонко захлопнув книгу, дрогнула но, осознав кто стоит за спиной, мгновенно расслабилась и потёрлась тёплой румяной щекой о ласкающую руку. –От тебя так вкусно пахнет…–блаженно протянула девушка–Корицей, шоколадом и, кажется, хвоей… Запах католического рождества… –Нам нужно серьёзно поговорить.–твёрдо сказал Виктор, чуть сжав её плечо. –Ужасное начало! –обхватив тонкими пальцами холодное запястье чуть истерично ответила Аллегра, сжавшись всем маленьким, вмиг похолодевшим тельцем, –Не нужно ни о чём говорить, я не хочу. Всё же так хорошо…–умоляюще почти простонала она. Мужчина поцеловал своего маленького любимого капризного ангела в макушку, а затем поднял за подмышки на ноги, заглядывая в голубые глаза. Они принялись активно изучать каждую черту молодого князя, надеясь уловить суть пугающего разговора. –Девочка моя, новость шокирующая, я знаю. Знаю, что ты можешь не принять меня… –Это ещё что за выступления? –девушка обхватила его бледное лицо в колыбель рук, заговорила мягко, успокаивающе–Всё хорошо. Ты же как-то меня терпишь, значит и я выдержу! –ободряющая улыбка мягко легла на её губах. –Я вампир…–выдавил мужчина. Глаза Аллегры расширились, тело стало деревянным, в голове усиленно заскрежетали шестерёнки. –Я тот в чьих жилах давно течёт чужая кровь, тот кто предпочитает волочить своё существование в подлунном мире, тот… Аллегра приложила ладонь ко лбу мужчины, заставив его замолкнуть от недоумения, затем рука переместилась на собственный лоб, она надул губы, а затем, истерично рассмеявшись, рухнула в кресло: –Ну, если ты–вампир, то я–русалка. Что за бред! Скажи ещё, что в зеркалах не отражаешься, под солнцем становишься кучкой пепла, может в летучую мышь превращаешься и чеснока боишься до одури? Полубезумный звонкий хохот сотряс комнату, девушка устало поднесла бледную ладонь к краснеющему в подступающей истерике лицу. –Ангел мой, послушай, –он встал на колени, пытаясь поймать взгляд девушки. –Это ты меня послушай! Мне лично острых ощущений хватает, а бледность и низкая температура тела ещё не дают тебе уверенности в собственной сверхъестественности. Аллегра резко встала со своего места и, стуча босыми пятками, спустилась на кухню. Дрожащие пальцы схватили графин с холодной водой. Большая чашка наполнилась искрящейся жидкостью. –Девочка моя, –Виктор попытался заключить девушку в крепкие успокаивающе объятия, но та отпрянула, словно перепуганный зверёк. –Прекрати! Что за дурацкое, неуместное, совершенно извращённое представление! Даже слышать ничего больше не хочу. К обычно бледным щекам прилила краска, девушку, кажется, трясло от злости и… Разочарования? Бледные дрожащие пальцы поднесли чашку к пылающим губам. Несколько рваных нервозных глотков, она сморщилась, во рту появился противный металлический привкус. –Милая, –мужчина приблизился к Аллегре, но та лишь замотала головой. –Вон! –она коснулась пальцами носа и губ, те обагрились кровью. Вампир протянул к девушке руки: –Ангел мой,. Аллегра, не подумав о хрупкости фарфора, стала махать руками. Чашка встретилась с головой мужчины, разбившись с оглушительным звоном. Виктор рухнул на пол. –О Боги, Господи, я не хотела…–Аллегра рухнула на колени, дрожащие руки коснулись расчённого лба, мелких ссадин. Виктор мотнул головой будто в полудрёме, отбрасывая бледные пальцы. Регенерация пришла в действие — порезы стали затягиваться на глазах. Аллегра отпрянула, забившись в угол. С губ девичьих губ сорвалась брань. –Аллегра, следи, пожалуйста, за своей речью! –мужчина поднялся на колени, сверля взглядом напуганную девушку. –Это, блять, что такое? –тонкая, измазанная кровью ладонь потянулась к мужскому виску, где только что зияла рана. Запястье было перехвачено почти грубо. –Не… не нужно–мужчина сжал бледную тонкую руку, поднося её к своему лицу, так, что девушка вскрикнула. На лице вампира эмоции перетекали словно масло в лампадке: ненависть, неконтролируемое желание, страх, боль… Губы скривились, едва касаясь дрожащих бледных девичьих пальцев. Клык царапнул тонкую кожу. –Виктор, дыши ровно, вот так…–глубокий вдох, шумный тяжёлый выдох, рваные движения груди под свитером. Вампир, отбросив бледное запястье, прошептал сквозь зубы: –Беги. Повторять дважды не пришлось. Аллегра подорвалась с места. Сладковатый желанный запах никак не желал выветриваться. Кровь стучала в ушах. Гнев, злость, разочарование… Разрушительные чувства, направленные на самого себя. Вампир поднялся с пола и подошёл к окну. Солнечный свет ударил в глаза, отрезвив рассудок. Виктор увидел Аллегру, босую, бегущую по снегу прочь. Схватив пальто с вешалки, Виктор метнулся за ней. –Аллегра! Она обернулась. Растрепавшиеся кудри взмылись в воздух. Безумный взгляд вперился в приближающуюся фигуру вампира. Полустон полувскрик, девушка вновь рванула вперёд, на лёд. Лишь краснеющие пятки, чёрные кудри, мечущиеся голые локти… Лёд, тонкий лёд… Вчера жгли праздничный костёр, озеро не успело промёрзнуть. –Аллегра, стой! –прокричал Виктор, выходя следом на лёд. Торопливый стук босых пяток, размеренный аккуратные шаги в ботинках. Беглый шаг, ещё один, треск, вскрик, плеск холодной воды. –Аллегра! –наплевав на собственную безопасность, Виктор метнулся к провалу во льду. Несколько больших пузырей поднялись к поверхности. Аллегра медленно уходила под воду. Властное движение сильной руки вампира, хватка за шерсть свитера, бледное лицо со стремительно синеющими губами показалось из-под толщи воды. Бледное, совершенно бесчувственное, безвольное тело трепетно перехвачено. Вампир укутал Аллегру в принесённое пальто. Бег, торопливы бег, только бы согреть, только бы успеть… Входная дверь открывается с ноги. –София! –Да? –Ставь чайники, кипяти воду, ищи грелки и горячую ванну сделай! –Но ей сейчас… –Для меня! –бросил Виктор, поднимаясь в спальню. Задеревенелое тело аккуратно уложили на покрывала. Одежда, чёртова мокрая одежда. Нагое синюшное тело непроизвольно сжалось в маленький комочек. Виктор, упрятав Аллегру под одеяло, стал разминать холодные неподатливые стопы, которые совсем не хотели гнуться. Приглушённый болезненный стон сквозь тревожное беспамятство. –Виктор, –София, вошед в комнату, протянула вампиру горячую грелку. Молодой князь принял её из рук вампирши и, обернув горячую грелку в сдёрнутое покрывало, положил её в ноги девушки. Снова недовольное шипение. –Спасибо…–сдавлено прошептал Виктор. Грелки, чайники, кипяток в ванной, медленно согревающееся мужское тело, которое через пятнадцать минут вытянется вдоль девичьего. И так по кругу. Час за часом. Кашель, ужасный рыхлый кашель, вырывающийся из бледной женской груди, испарина, болезненный жар. Филиал персонального ада на земле для Виктора. София уехала в город за врачём. Осмотр. Пузатые пузырьки на прикроватной тумбочке, чёткие инструкции и «слабые лёгкие». Ночь. Беспокойная, убийственно холодная, до невозможности тихая и шумная одновременно ночь. Стоны мешались с приступами кашля. Музыка гвоздей и стекла стала казаться сказкой. Бледность, мертвенная бледность. Пересохшие потрескавшиеся губы, кожа цвета выстиранного полотна, дрожащие тонкие пальцы, выламывающаяся грудная клетка. Не фраза, пуля в лоб: –Я хочу уехать…–всё, что произнесла Аллегра.