С нуля

Я просыпался медленно, тяжело, стараясь выбраться из волн, качавших меня на поверхности и периодически накрывавших с головой. Было хреново, сильно тошнило. На очередном витке организм всё же определился и начал выталкивать внутренности наружу. Я еле успел перегнуться через край кровати, как меня вырвало желчью в заботливо подставленный кем-то тазик. Мерзость. Во рту словно отстойник открыли. Горько, противно, и стимулирует очередной приступ рвоты. Что мне, собственно, и пришлось сделать. После второго раза стало полегче, что помогло сфокусироваться на реальности: вокруг была небольшая больничная одноместная палата, на стене висела маленькая плазма, рядом стояла тумбочка, у которой уместился стул для посетителей, где внезапно обнаружилась стойка с капельницей и хмурая мама. Мозг на миг взорвался калейдоскопом, заставляя вспомнить предыдущий день... Я шел после учебы домой. Закончен восьмой класс, сданы экзамены, выведены оценки. Пустая торба не тянет спину, там только старые тетради да дневник. По пути домой встречается старая детская площадка, которую облюбовала напасть их времени - гопники. Компания из семи человек: две девицы легкого поведения, в одной из которых неуловимо узнавалась Светка - моя одноклассница, и пятеро парней в спортивках. Я помнил высокого качка, что подскочил ко мне с неразборчивым "Ты чеее..", а дальше всё смешалось. Меня били долго и со вкусом. И лишь громкий окрик "Хватит!" остановил этот ад. Меня подхватили под руки, осторожно подняли. - Дружище, ты как? - спросил рядом уверенный голос. - Давай до дома провожу. Остальное было как в тумане. Резко хлынувший дождь, крыльцо у подъезда, ключи в чужих руках, открывающие дверь квартиры, пентаграмма и призыв... Призыв? Я мотнул головой, от чего стало еще хуже и в очередной раз вывернуло желчью. - Врачи сказали, что у тебя легкое сотрясение, - прозвучал рядом потускневший голос матери. - Скажи, кто это был? - Не помню, - прохрипел я, утирая рот тыльной стороной ладони и падая вновь на подушку. - Шел домой со школы, прицепились какие-то люди, даже лиц не запомнил. - Но это не повод кончать жизнь самоубийством! - воскликнула женщина. Я недоуменно поднял руки. Левая ладонь была забинтована, в вене стоял катетер. И больше ничего. - Мам, ладонь я при падении порезал. - А нож на полу? - колыхнулись в голосе родственницы истеричные нотки. - Видимо, не решился, - без эмоций поведал я. Жутко качало, и к горлу опять подкатывала тошнота. - Влад, ну почему ты такой... такой... дурень у меня... - женщина спрятала лицо в ладонях и зарыдала. Я же, рассматривая перебинтованную руку, лишь произнес: - Мам, не реви. Я исправлюсь, все наладится...

***

Через неделю меня выписали, наказав пить таблетки и сильно не напрягаться. Ага, как же. Я и так не избалован силовыми нагрузками. Худой, жилистый, с узким лицом и бледной кожей. Хоть сейчас вписывай в первые роли фильмов с вампирами по типу "Сумерек". А чего? Блёстками обсыпал, вот тебе и весь визаж. Дома было неуютно. Мама отпросилась с работы. Даже не представляю, чего ей это стоило. В наше время фельдшеры на скорой ценились на вес золота, но оплачивались бронзой. Отец работал за границей, но и он сегодня был дома. Позвонив в очередной раз в родовое гнездо узнать, как дела, он внезапно открыл для себя период подростковых проблем со сверстниками, отчего выпросил у начальства отпускные и рванул на родину. Я скинул кеды, бросил сумку с больничными пожитками и прошлепал на кухню. В воздухе витал запах так любимого мною рассольника. - Мой руки и садись есть, - наказала мама, получившая из больницы звонок о том, что ее чадо едет домой. Поэтому суп был разогрет, муж усажен в угол наблюдать, а в сковородке на скорую руку шкворчала жареная картошка с котлетами. Хоть меня и накрыл приступ юношеского максимализма с его "Не хочу, не буду", сглотнув наполнившую рот слюну, я сполоснул руки и уселся напротив отца. - Привет, па. Как дела на работе? - миролюбиво поинтересовался я. - Хорошо. Мои наработки заинтересовали начальство, так что надеюсь на скорое повышение до начальника отдела. Видел новую рекламу Самсунга? Это моя команда придумала. - Это где девушка у моря слушает музыку, а потом бежит к центру города? Круто. - Запоминается, правда? Мы старались, - гордо выпятил грудь отец. Перед нами приземлились две тарелки с горячим рассольником, и разговор прервался сам собой. Кухня погрузилась в тишину, разбавляемую только звоном ложек о дно посуды. Суп был очень хорош. С мягким мясом, разваренной перловкой, тертыми огурцами и маринадом, добавленным в бульон. А за ним последовала хрустящая картошечка с сочными котлетами. Когда с обедом было покончено, а мужчины в этом доме сыто поглаживали набитые животы, женская хитрость начала действовать. - Владик, мы тут с папой подумали, а не съездить ли тебе на лето к деду Тимофею? - Это который в Волгоградской области? - я насыпал четвертую ложку сахара в чай, после чего наполнил замолчавшую кухню задорным звоном. - Да-да, мой папа живет именно там, - улыбнулась мама, доставая из холодильника пирожные и подталкивая ко мне. - Я должен этого испугаться? - шоколадный бисквит с пропиткой и вишневым джемом поверх перекочевал на блюдце и готовился к растерзанию. - Там глухая деревня, отдаленное место, - начала мама. - Глушь с полями, лесами и озерами. - А кто-то за такие места бабки переплачивает, называя это санаториями, - пропыхтел я, стараясь прожевать вкусняху. Родители зависли. Папа все равно особо ничего не решал, он был среднестатистическим добытчиком, который привозил домой деньги, но мама, закоренелый и очерствевший ко всему, кроме родных, врач, была в шоке. Когда разговор заводился за каникулы в деревне, я всегда закатывал скандалы и заставлял родителей идти у себя на поводу, придумывая досуг в городе, а тут, даже толком не начав разговор, уже предполагал свое согласие. - То есть ты не против навестить дедушку? - осторожно уточнила мама. - Если только ты объяснишь, с какого фига решила сплавить меня подальше от города, - кивнул я. - Влад, как ты..! - воскликнул отец, но замолчал, как только мама вскинула руку. - Я очень беспокоюсь о тебе. А недавние события заставляют меня задуматься о многом. Вдали от города ты окрепнешь, встанешь на ноги, отдохнешь от суеты города. - Ты считаешь меня инвалидом?! - Влад! - Я считаю, что тебе необходима смена места! - повысила голос мама, заткнув возмутившегося отца одной интонацией. И меня, в принципе, тоже. - У тебя было сотрясение. Деревенский воздух и натуральные продукты помогут восстановиться, физический труд - окрепнуть, а отдаленность от города - психологически реабилитироваться. - Мам, ну ты опять тете Тамаре на меня жаловалась? Так хочется отправить меня в ссылку? - Это не ссылка, сын, а жизненная необходимость. Мы с папой подумали и решили, что ты уже взрослый, и пора уже учиться самостоятельности, а, зная деда Тимофея, он покажет тебе самый лучший пример из всех. Я аккуратно положил ложечку на край блюдца, сделал последний глоток чая и поинтересовался: - Когда электричка? - З-завтра в семь, - ошеломленно ответила мама. - Хорошо. Разбудишь? - я поднялся, сложил посуду в мойку и направился из кухни, но повернулся к ошарашенным родителям и сказал: - Посуду соберите, попозже помою. Спасибо за обед. И да, мам, если меня избили, это еще не значит, что я готов самоубиться. Это значит, что я преодолеваю трудности так, как считаю нужным. Ссылка так ссылка. Мне же лучше. Пойду собираться.