Змеиные кольца

Для магического мира это был праздник, для меня и моего маленького крестника — траур. Держа Гарри на руках, я смотрел как два гроба опускают в землю, пустых, ведь то, что осталось от четы Поттер-Принц, могло поместиться в спичечный коробок и хватило бы места запихнуть что-то ещё. Дом, вернее уже руины с единственным целым пятном, кроваткой малыша, чернели где-то позади, а люди все шли и шли, пытались что-то сказать мне и Гарри, но семейство Блэк держало магов на расстоянии. Стоящий по левую руку Сириус уже не скрываясь покачивал палочкой видя очередного фанатика. Для людей Гарри символ победы, свободы, и лишь немногие понимают, что значит для ребенка потеря всех родителей в таком раннем возрасте. Что ему больно и страшно, что спит он не от усталости, а от того, что на него наложены чары. — Кальцифер, — Леди Блэк потянула меня за рукав, — хватит, мы можем удалиться не потеряв достоинства. Молча подчиняюсь женщине и та ведет меня с кладбища, после чего мы переносимся в дом Блэков. Молчаливая Андромеда, вернувшаяся в семью, забирает у меня крестника и Сириус отводит их наверх. Лишь когда дверь комнаты мягко закрывается, я будто прихожу в себя, сбросив оцепенение. Марволо нашел дом моего крестника, нашел и без колебаний поднял палочку на ребенка в котором текла кровь Эджгеров, пусть и малом количестве. Более того, попытался сломить волю главы рода, мою волю, о ненападении на родную кровь. Не удивительно что его так размазало, но столь низкого поступка я от него не ожидал, и вешая защиту Слизеринов, рассчитывал просто пробудить в нем мысль о заботе, как о наследнике, но… Тяжело вздыхаю и стянув мантию, растягиваюсь на кровати сразу же трансформируясь. Кровать слегка скрипнула под добавившимся весом, но выдержала, а я закрываю глаза. Как же больно. Сириус отдернул очередной гобелен пытаясь найти маленького Поттера. Шустрый мальчик удрал куда-то, даже домовики найти не могут. Блэк подошел к двери комнаты Кальцифера и дернув её, издал придушенный вопль, шарахнувшись назад. Огромные змеиные кольца зашевелились на кровати и откуда-то вынырнула встрепанная голова Эджгера. — Чего орешь с утра пораньше, крестника мне разбудишь, — шипящие интонации не добавили оптимизма, — зайди и дверь закрой. Блэк поколебавшись, все же подчинился и закрыв дверь, прижался к ней спиной. — Наг, — выдохнул Сириус, — ты мордредов наг. — Да, — Кальцифер соскользнул на пол, придерживая спящего Гарри на руке, чтобы переложить мальчика на кровать и принять человеческий облик, — отец постарался. В моменты сильных волнений мне тяжело удерживать человеческую форму, да и спать так намного удобнее. — Мерлин, вот почему он тебя называл белым змеем, вот почему чаша с нагом из песков, — Сириус съехал на пол и зарылся пальцами в волосы, — несчастный ребенок за которым всегда идет смерть, Сандар. Секунда, и рука Кальцифера сомкнулась на его горле, поднимая и немного перекрывая кислород. — Откуда ты знаешь мое имя? — зрачок в лиловых глазах вытянулся, — кто тебе его сказал? — Лич в Мексике, — Блэк вцепился в чужую руку, которая, казалось, была из стали, — он знал тебя, ты убил его молотом, размозжил череп в песках времени. — Серхио? Он что, ещё жив? — пальцы разжались и Сириус закашлялся, потирая горло. — Да, — выдавил Блэк, — в виде лича, но вполне себе бодрый старичок. — Жив, надо же, — Кальцифер покачал головой, — нужно с ним встретиться. Не сейчас, чуть позже, раз он столько прожил, то пара месяцев или даже лет для него несущественная разница. — Он тоже хочет тебя видеть, говорит, у него к тебе есть вопросы. — Не удивительно, — Эджгер усмехнулся, — Мордред, до сих пор помню как его мозги по белому полу разлетелись. Хорошо покойники там растворяются, ибо это только облаченная в нужную форму душа и едва душа возвращается, тело становиться пылью. Кальцифер неожиданно рассмеялся, прикрыв ладонью губы, нервно, почти истерично, и Сириус с ужасающей четкостью осознал, что Эджгер на грани нервного срыва. Осторожно поднявшись, Блэк мысленно попрощался со всеми и сгреб мужчину в охапку, крепко обнимая. Кальцифер дернулся несколько раз, а затем обмяк и сам прижался, рвано дыша с прерывистыми хихиканьями. Сириус прикрыл глаза и принялся поглаживать по черно-белым волосам, вспоминая, как это делала мама в далеком детстве. Сейчас Кальцифер уязвим как никогда. — Прости, что? — Вальбурга едва не подавилась утренним кофе. — Я не могу воспитывать ребенка, у вас же, опыт куда больший чем мой, — Эджгер был невероятно серьезен, — к тому же, Цитадель не то место куда можно привести маленького ребенка, она просто не предназначена для этого. — Кальцифер, ты понимаешь, что делаешь? Ты законный опекун наследника рода Поттеров и даже частично Принцев. Как ребенок тройственного союза, он и на их наследство имеет право. — Я прекрасно понимаю, но Гарри будет лучше в доме где есть те, кто понимают как обращаться с детьми хотя бы до пяти-шести лет. Я буду постоянно приходить, общаться, проводить время с ним, но мне не по силам воспитать его в одиночку. Ему нужна семья. Вальбурга выдохнула и укоризненно взглянула на молодого мужчину. — Это ведь не всё, верно? Ты боишься за него, ты неуравновешен. — Сириус рассказал? — неожиданно жесткий прищур. — Не знаю, что у вас произошло с моим старшим сыном, но он умеет молчать. Я не слепая, Кальцифер, вначале погибли Поттеры, попавшись в ловушку им не предназначенную, затем Лили и Северус, ты едва не потерял крестника, это тяжело, очень. Даже для такого как ты. — Забавно, — Эджгер усмехнулся, — вы читаете меня не хуже моего отца. — Пришлось научиться, — Вальбурга качнула головой, — хорошо, я позабочусь о Гарри, и ты каждый день будешь приходить, хоть на час, но будешь, и в обмен ты поможешь дочери Андромеды, ты сделаешь её такой же как ты сам. — Что? — Кальцифер взглянул на Блэк и та вздрогнула от неожиданно вытянувшихся в щели зрачков, — сделать её Эджгер? Или же… — Или же, — рискнула Вальбурга, — ты сможешь? — Ей девять лет, Вальбурга, — Кальцифер поддался вперед, — она не переживет превращения, меня сделали таким ещё в утробе матери и долгое время мой разум был сумеречным. Что будет с девочкой и подумать страшно, в лучшем случае она станет такой же как мой старший брат, который всю свою жизнь спит ожидая зова для атаки. — Она метаморф, почти неконтролируемый, и ничем это не исправить, — принялась давить Блэк, — у неё перестраиваются кости, болтается вес от макушки до пяток, она отращивает хобот и это не иллюзия, а вполне живой рудимент. Кальцифер, её тело способно к любому превращению, и, если оно станет стабильным и контролируемым, это спасет её жизнь. Эджгер долго выдохнул, прикрыв на миг глаза. — Хорошо, тогда я приступлю через месяц. Я заберу Нимфадору в Цитадель, и есть у меня подозрения, что верну её только к 1 сентября 83 года. — Ты будешь приходить к Гарри и говорить как она. — Буду, но только общими фразами, и Андромеда не должна знать, на какие опыты вы сдали её дочь. — Согласна, — Вальбурга протянула руку и Кальцифер пожал её, смотря как формируется браслет контракта. Нимфадора испуганно покосилась на Эджгера, который забрал её из дома. Мама так прощалась, будто они больше никогда не увидятся, и вот теперь она идет по лесу проваливаясь в снег с Кальцифером, о котором даже бабушка Вальбурга старается говорить вежливо. — Устала? — мужчина помог ей снова выпрямиться после очередного провала в снежную западню, — потерпи, осталось немного. — А куда мы идем, мистер Эджгер? — Нимфадора подавила желание захныкать, она уже не маленькая девочка, но ей все равно было страшно. — Мы идем в мой дом. Леди Блэк попросила меня вылечить тебя, это будет сложно, возможно больно, но ты станешь куда более совершенной чем сейчас. — Но я не хочу, — Нимфадора остановилась, — я хочу к маме. Кальцифер обернулся и встал перед ней на одно колено, чтобы заглянуть в глаза. — Дора, ты увидишь маму, позже, а сейчас, как она и говорила, ты должна меня слушаться, а если не станешь, я применю методы наказания своего отца, или же, что хуже, деда по материнской линии. Поверь, ни тот, ни другой род, к которым я принадлежу, не славятся своей мягкостью, и Блэки просто нежнейшие цветы по сравнению с ними. Так что не упрямься, и идем дальше. Нимфадора всхлипнула, но была вынуждена подчиниться. Мистер Эджгер отряхнул колено от снега и зашагал крепко сжимая её запястье. И впереди её ждал ад. Прикрыв дверь я выдохнул и съехал на пол, зарываясь пальцами в волосы. Я устал, вроде переменные изменились, война не висит надо мной и магическим миром дамокловым мечом, вроде не нужно так лгать и изворачиваться, но вместе с покоем пришли и другие проблемы. Приходилось разрываться между Цитаделью, Хогвартсом и домом Блэков, в котором жил Гарри. Более того, хоть раз в месяц нужно было навещать Малфоев и проверять Драко, который с каждым днем все больше тянулся ко мне, проявляя все больше фамильных черт Эджгеров. Удивительно, но мальчик получивший куда меньше моей магии и крови оказался куда более податлив, и стоило мне зайти в мэнор, как он тут же меня находил и не отлипал до тех пор, пока я не уйду. Люциус боялся моих визитов, он прекрасно помнил кем я являюсь и что могу сделать, но ничего не мог изменить. Драко нуждался в контроле, без этого у него могли пойти нарушения психики, такие же как сейчас у Нимфадоры, правда у неё ещё хуже. Обращаюсь и неторопливо скольжу к любимой ванной комнате, в теплой воде лучше думается. Только погрузившись в воду, заколов волосы, позволяю себе вернуться мыслями к девочке. Её тело ломало почти год, сумеречное состояние сознания не желало отступать, и только парселтанг помогал мне её контролировать, ведь змея не нападает на змееуста. Все мои попытки вернуть Нимфадору такой, какой она была, проваливались одна за другой, и потому я отправил её туда, где был сам. Зажмуриваюсь и шипяще вздыхаю. Она вернулась через шесть с половиной часов, на три часа меньше, чем пробыл там я, а значит прожила тоже меньше на восемь лет, сейчас, ментально ей 26. И к счастью, уходила она туда не напрасно, вернувшись, у Нимфадоры было чистое сознание и ясный ум, остальное проверю когда она придет в себя окончательно. На что ты подписала свою внучку, Вальбурга.