«Любовь — это купание. Нужно либо нырять с головой, либо вообще не лезть в воду. Если будешь слоняться вдоль берега по колено в воде, то тебя только обрызгает и ты будешь мёрзнуть и злиться».
Спустя три долгих часа, за которые Сехун несколько раз закатывал истерику с вопросами: «Почему же Бэк не просыпается? Врачи точно что-то скрывают!», Мёну удаётся его успокоить и вывести на улицу, дабы тот подышал свежим воздухом и выпил чашку тёплого кофе. Чанёль, заверив, что в их отсутствие присмотрит за парнем, садится на край кровати и ладонью проводит по мягким волосам, опускаясь ниже к щеке. Бэкхён давно перестал плакать и только иногда скулит, как щеночек, однако его пушистые ресницы до сих пор остаются влажными. Запаха тоже совсем нет, что огорчает мужчину, но он продолжает ласково проводить по чужому лицу и, не удержавшись, большим пальцем проводит по нижней губе, что была приоткрыта. — М-м-м… — шатен снова мычит и убирает голову, а через минуту наконец немного приоткрывает глаза, вызывая улыбку на лице напротив. — Проснулся? — тихо спрашивает Чан и наблюдает за тем, как парень пытается проморгаться, а затем тянется пальцами к глазам, чтобы потереть, однако, если с правой рукой он дотянулся, то с левой возникают проблемы из-за катетера. Но Бэкхён настолько слаб и всё ещё в прострации, что ничего не понимает и всё пытается согнуть руку в локте. Чанёль резко останавливает его, чтобы игла не проткнула вену, и сам проводит пальцем по влажному глазу. — Кажется, ты ещё не раз заставишь меня хорошенько поволноваться. — Где я? — хриплым голосом задаёт вопрос Бён, поворачивая голову и внимательно рассматривая Пака, не отводя взгляд и, видимо, всё ещё думая, что спит. Чанёль снова ласково улыбается и проводит по мягкой щёчке. — Ничего не помнишь? Ты потерял сознание, и Сухо привёз тебя в больницу, — глаза второго распахиваются от удивления. Бэк пытается привстать, но ничего не получается из-за сильной головной боли, что заставляет поморщиться и лечь обратно. — М-мне н-н-нужно пог-говор-рить с Хуном. Г-где он? — Он всё не мог успокоиться, потому что ты спал несколько часов, поэтому Мён вывел его подышать воздухом. Сильно голова болит? Подожди, я позову врача, — и только мужчина хочет встать, как его останавливают, хватая за предплечье. — Что такое? — М-можешь, пож-жалуйста, пом-мочь п-припод-дняться? — и смущённо отводит взгляд. — Конечно. Чанёль наклоняется и приобнимает парня, из-за чего омега краснеет пуще прежнего, но не может не вдохнуть приятный запах травы, а когда чужая щека едва касается его, то по всему телу проходит приятный ток. Альфа осторожно приподнимает, а второй рукой придерживает затылок, словно младенца, чтобы не причинять дискомфорта. Отстранившись, Ёль замечает, как Бэк сверлит глазами бутылку с водой, поэтому, открыв крышку, подносит горлышко к сухим губам. Бэкхён тянется свободной рукой и берёт бутылку, жадно попивая и указывая, чтобы Пак уже отпустил, но тот отказывается, ссылаясь на то, что младший ещё слишком слаб и может случайно уронить её. — Сп-пасибо… — Всегда пожалуйста. Я позову врача, хорошо? Только не смей подниматься, — Бэкхён кивает, и Чанёль выходит. Омега осматривает просторную палату и взглядом натыкается на сумку Мёна, что лежит на небольшом диванчике у окна. Он безумно волнуется и не знает, что ему следует сказать Сехуну. Младший редко выходит из себя и обычно контролирует эмоции, но сегодня шатен видел его таким впервые. В голове просто каша, и Бэкхёну совсем не хочется больше видеть своего брата в гневе. Через минуту в палату заходит мужчина-бета, за ним влетает Хун с глазами по пять копеек, следом Сухо и Чан. Бён опускает голову, но когда врач подходит ближе, сразу съёживается и, отодвигаясь, вжимается в спинку кровати. Сехун, увидев это, опережает бету и резко обнимает Хёна до хруста в рёбрах, закрывая своим телом. — Не нужно трогать его! — злится мужчина, крепче сжимая брата, словно его вот-вот отберут. — Это входит в мою обязанность. Я должен осмотреть его, чтобы сказать, всё ли в порядке и можно ли ехать домой, — врач тоже хмурится, ведь ему совсем не нравится такой ход событий. — Извините, он боится чужих прикосновений, — поясняет Сухо. Бета вздыхает, вновь переводит взгляд на юношу и понимающе кивает головой. Достав из широкого кармана небольшой тонометр, протягивает его и вручает непонимающему Се. — Измерьте ему давление. Раз он не хочет, чтобы я касался его, тогда сделайте это вы. И снимите катетер, — указывает взглядом на руку омеги и отходит на шаг назад, чтобы тот перестал так дрожать и прятаться за братом. — Но я не умею… Чунмён-хён, помоги мне. — Он и меня не подпускает к себе, забыл? — Сухо закатывает глаза и удивляется, когда шатен сам быстро выдёргивает катетер и заклеивает протянутым пластырем. Когда Бэкхёну заканчивают задавать вопросы, касающиеся самочувствия, врач делает последние пометки в своём блокноте и разрешает покинуть больницу. Сехун ещё пару минут сидит и обнимает брата, но не может не заметить взгляды Пака, направленные на юношу. Хун отстраняется и пытается заглянуть под чёлку Бэка, но тот снова опускает голову. — Давай поговорим? — он осторожно сжимает тонкие пальцы и замечает, насколько те холодные и влажные от волнения. Бэкхён молча кивает. — Мы пока выйдем. Как закончите, зовите, — кидает Ким перед тем, как взять Чана под локоть и выйти из палаты. — Во-первых, я хочу извиниться. Не знаю, что на меня нашло, видимо, просто очень сильно хотел, чтобы ты наконец был счастлив и… чтобы кроме меня в твоей жизни появился кто-то настолько же важный. Чтобы ты не сидел дома в одиночестве, ожидая меня с работы. Мои слова о том, что я хочу прежнего брата… — Се замолкает и тоже виновато опускает голову, когда видит, как Хён закусывает губу, — прости меня. Я правда не понимаю, как смог ляпнуть такое, ведь именно я тот человек, который видел все твои изменения после того случая, видел насколько тяжело тебе приходилось и как сильно ты пытаешься бороться с этим. Я не подумал о твоих чувствах и мне очень жаль. Жаль, что тебе достался такой паршивый брат, который не может позаботиться о тебе должным образом, — больше О ничего не говорит. В этой давящей тишине они сидят около минуты и, кажется, слышат частое сердцебиение друг друга. Бэкхён протягивает руку и укладывает ладошку на чужой щеке, тем самым заставляя поднять голову и заглянуть прямо в глаза. — Хун-ни, ты замечательный брат. Т-ты заботился обо мне всё это время, и я понимаю твои чувства. Не извиняйся. Я застыл во времени и доставил тебе этим много хлоп-пот, однако… да, с появлением Чанёля всё изменилось. Мне страшно признавать это, но этот мужчина будто изменил меня за каких-то пару часов знакомства. И всё это настолько неожид-данно произошло, что я не успел адаптироваться. Когда я рядом с ним, то чувствую, что живу, но когда его нет, мысли о том, что я не достоин этого, что я уродлив своими фобиями и речью, не дают мне покоя. Мне страшно от этих перемен, которые меняют мою жизнь, потому что они несут за собой последствия, которые не всегда приятны. Да и ты помнишь, чем кончилась моя первая любовь. Мне п-просто нужно немного времени, — Бэкхён заглядывает в чужие глаза и больше не пытается отвести их, мило улыбаясь замешательству альфы. — Уродство — это то, что растёт внутри: подлость, жестокость, желание мстить. А ты не такой! Ты умный, добрый и прекрасный человек, — глаза Хёна на долю секунды расширяются и снова сужаются от мягкой улыбки. — Ты снова смотришь на мою переносицу? — задаёт риторический вопрос Се, но когда второй отрицательно качает головой, альфа широко распахивает глаза. — Серьёзно?! Но как? Тебе не страшно? — Мне неприятно, но моя любовь к тебе сильнее этого, поэтому отныне я буду стараться смотреть прямо на тебя, — Бэку безумно тяжело сейчас улыбаться, ведь эта неприязнь с каждой секундой растёт, превращаясь в страх, однако он с силой сжимает кулак второй руки и терпит. — Хё-ё-ё-ён, — скулит мужчина, как ребёнок, и тянется к шатену, сразу чувствуя приятные поглаживания по спине и благодарный вздох за то, что тот не стал мучить взглядом. — Я так люблю тебя. — И я тебя. Хун-ни, ты помнишь один момент из своего детства? — омега внезапно переводит тему, продолжая обнимать. — Какой? — Когда тебе было пять лет и т-ты, испугавшись спать в одиночестве, зашёл ко мне в комнату. Ты был в одной майке и трусах, твои волосы были взлохмачены, из носа текли сопли, в одной руке ты крепко держал мишку, а в другой — одеяло. Помнишь это? — Конечно, помню! Тебе приходилось каждый день спать со мной в обнимку. — Мне нравилось это, — парень отстраняется и снова внимательно смотрит на непонимающего брата. — Я прекрасно знаю, что тебе не нравится, когда я отношусь к тебе, как к ребёнку, потому что ты уже взрослый и самодостаточный альфа, что нашёл омегу, однако… всё это время я растил тебя вместо родителей, а этот твой детский и нелепый вид всё ещё стоит перед глазами. Будь тебе хоть сорок лет или семьдесят, для меня ты останешься маленьким и милым малышом, — Бэкхён тянется и целует в лоб улыбающегося брата, после чего поднимается с кровати, чтобы взять аккуратно сложенную на стуле одежду. — Теперь жопку подними и дай мне переодеться. Сехун смеётся и с яркой улыбкой на лице выходит в коридор, наконец чувствуя, как что-то тяжёлое быстро падает с плеч. Он направляется к сидящим на скамьях Паку, который, скрестив руки, наблюдает за маленьким ребёнком в коляске, что таким же невозмутимым взглядом смотрит на мужчину, и Сухо, который на удивление в своём не детском возрасте, играет в какую-то игру, пытаясь убить время, и попутно отвечает на смс своего молодого человека. Младший встаёт между ними, разворачивается спиной и садится между мужчинами, пытаясь уместить свой немалый попец. — Тебе с другой стороны места не хватило? — недовольно ворчит Пак. — Я так счастлив, — игнорируя чужие слова, восклицает О и складывает руки на коленях, улыбаясь ещё шире. — Радуйся, пока можешь, потому что в следующий раз я тебе это не прощу, — не поднимая головы с устройства, отвечает Ким, отчего Хун усмехается, но всё же придвигается ближе к Паку. Мало ли. — Я г-г-готов, — рядом неожиданно появляется Бэк и под пристальный взгляд Чанёля протягивает ладошку Сехуну, которую тот сразу же берёт и отдаёт оставленную сумку Мёну. Когда они направляются к парковке, Бэкхён, пока никто не заметил, чуть ближе придвигается к Чанёлю и быстро вкладывает небольшую бумажку в карман чужих брюк. Ёль удивляется и смотрит на невозмутимо продолжающего идти парня, чьи красные щёки выдают с потрохами. И только он хочет посмотреть, что ему вложили, как его отвлекают. — Чанёль, тебя подвести? — спрашивает О и открывает машину, чтобы Бён быстренько запрыгнул на переднее сидение. — Нет, нам с Мёном по пути, — отвечает альфа и наблюдает, как омега машет парням через окно закрытой машины, вызывая улыбку. После того, как они уезжают, Чанёль садится в автомобиль Кима и наконец достаёт ту самую быстро вложенную бумажку, где аккуратным почерком написано: «Спасибо тебе за всё». Он тихо смеётся, чем привлекает чужое внимание. Чунмён вытягивает шею и успевает рассмотреть надпись перед тем, как мужчина прячет её. — Ты уже назначил дату, когда пометишь его? — шутит омега, но брови быстро сводятся к переносице. — Я промолчал на твою выходку с тупыми советами: «чтобы подружиться с альфой, нужно откинуть шею», поэтому не смей говорить что-то на этот счёт. Ты не подумал даже, что он мог практиковать это вне дома рядом с чужими альфами. — Я не глуп, милый мой, и прекрасно знаю, что кроме вас двоих он к себе никого не подпустит. Так что там с меткой? — Не твоё дело, — раздражённо отвечает Пак и снова слышит усмешку. — Знаю, что тебе было тяжело сдерживать своего внутреннего зверя, однако, согласись, это вас сблизило. На это альфа ничего не говорит и поворачивает голову к окну, но Киму и не нужен ответ, ведь он и без слов всё знает. Стоит Паку зайти в свой дом, как на него с порога набрасывается взволнованный Лухан, закидывая вопросами. — Ну как? С ним всё в порядке? Ничего ведь серьёзного не случилось? — расспрашивает омега и бесится, когда брат, ничего не сказав, снимает с себя пиджак и проходит в гостиную. Однако Чан, видимо, забыл, что у Ханя есть одна неприятная черта характера, поэтому младший с разбега запрыгивает на широкую спину и буквально орёт в ухо, схватив за плечи: — Ты глухой?! Уши отрастил, как у слона, так используй их по назначению! — Твою мать! Слезь с меня! — разозлившись, резко разворачивается мужчина, пытаясь скинуть парня, но не тут-то было, потому что второй крепко держится и не поддаётся ответным махинациям. — Сначала ответь! — Нормально с ним всё! И с чего такой интерес? Ты его знаешь только пару часов, — наконец Лу спрыгивает и закатывает глаза, качая головой. — Не шаришь ты в омегах, придурошный… — Я ведь обещал, что намылю тебе язык за такие слова? Так я сдержу обещание! — Я не ребёнок, поэтому ты не можешь общаться со мной, как с младенцем, — фыркает блондин и садится на диван, сразу закидывая нога на ногу, и достаёт телефон. — Надо написать ему. — Младенцы поумнее будут. Он уже спит, не пиши, — мужчина вздыхает и падает на другой край дивана, откидывая голову назад. — Не надо было тебе вручать ключи от дома… Вечно тут шастаешь и не думаешь о родителях. — Пусть привыкают, всё равно я скоро выйду за Хуна и съеду от них. О! Ответил, — широко улыбается Лухан и высовывает язык удивлённому альфе, который придвигается ближе и пытается заглянуть в экран, но Лухан лишь пинает его в бедро и отстраняется. — Покажи! — Да с чего это вдруг? Не лезь в нашу переписку! У тебя есть его номер, поэтому пиши сам! — Да откуда у меня его номеру взяться? — Сообщения надо читать мои! — затем блондин поднимается и уносится на второй этаж, слыша за спиной выкрики о том, чтобы не смел сегодня спать в этой квартире. Чанёль, убедившись, что брат точно поднялся, достаёт свой телефон и видит пятьдесят непрочитанный сообщений. Он быстро находит среди них номер Бэкхёна и сохраняет в свои контакты. Руки так и чешутся написать что-то, однако он твёрдо решает, что сделает это завтра утром. Мужчина поднимается к себе в комнату и, сняв с себя одежду, заходит в душ, настраивая воду. Чанёль ошибся, думая, что холодные струи помогут ему выбросить все мысли из головы, потому что, закрыв глаза, перед ним предстаёт сегодняшний облик Бэкхёна. Его измученно сведённые к переносице брови, слёзы, стекающие по щекам, сонное и такое милое выражение лица… Ёль чувствует, как становится слишком сентиментальным по отношению к этому юноше, однако упорно старается сдерживать себя, ведь давно не ребёнок. К удивление, проснувшись ночью от очередного кошмара, ему удаётся вновь заснуть и даже выспаться, отчего утро автоматически становится более добрым. Умывшись, он шагает в соседнюю комнату, но, открыв её, сразу жалеет о том, что когда-то хотел братика. Лухан, разбросав по полу свою одежду и крошки от чипсов, лежит звёздочкой, отбросив одеяло и пуская слюни на чистую подушку, которую после придётся стирать дважды. — Эй! Эй, поднимайся! Разве отец не учил тебя прилежно спать в чужом доме и не мусорить? Встань и уберись! — громко негодует Пак, но начинает злиться, когда в ответ омега лишь чешет ухо, словно отгоняет назойливую муху. — Я считаю до трёх! Один, два, три! Сам напросился, — на тишину Чанёль разворачивается, хватает висящее на стуле маленькое полотенце, сворачивает его и, замахнувшись, бьёт по попе младшего, на что тот сразу взвизгивает. — А-а-а! Да уберусь я! — блондин недовольно щурится и потирает больное место. — Это не чужой дом вообще-то! — Сразу отвечать надо, а не делать вид, что спишь. Что за чипсы? Разве ты не знаешь, что тебе их нельзя? — ворчит мужчина и кидает в парня обёртку. — Снова будешь ныть потом, что кожа испортилась и гастрит обострился? — Ты не папа мне! И к тому же ночью было скучно просто сидеть, — он поднимается с мягкой кровати и направляется в ванную комнату. — И радуйся, что не папа, иначе прибил бы. Во сколько ты лёг вообще и что делал всю ночь? — мужчина попутно поднимает с пола одежду. — Я до трёх ночи с любимым братиком переписывался, — Лу довольно мурлычет и давит пасту на зубную щётку, отправляя её в рот. — Какой ещё братик? Тебя наконец-то усыновила другая семья? — усмехается мужчина, но сразу останавливается и сводит брови, когда слышит: — С Бэкхёном, — омега же, удивившись, что ответа не следует, высовывает голову из-за косяка и смотрит на переменившегося в лице брата, но, кажется, догадывается, в чём дело. Он коварно сощуривает глаза и странно улыбается ртом, набитым пастой, Чанёль же разворачивается и молча выходит из комнаты. Альфа садится на свою постель и пару минут сверлит экран телефона с открытым и пустым чатом. После слов Лухана им овладевает зависть и ревность. Он не уверен, правильный ли номер отправил ему блондин, ведь фотографии на аватарке нет. Сделав глубокий вдох и набравшись мужества, он начинает диалог:«Ты мог бы и лично поблагодарить меня».
Не проходит и минуты, как Бэкхён читает сообщение. Однако отвечать, видимо, он не собирается, потому что мужчина ждёт около пяти минут, после чего решает написать, кто это, ведь Бэк попросту мог не понять. Не успевает отправить смс, как ему приходит ответ, заставляя губы расплыться в улыбке. «Привет».«Доброе утро. Долго же ты печатал это».
«Я просто удивился. А ты мог бы и представиться…» — Чанёль усмехается и ложится на постель, представляя, как парень фыркает, но даже не подозревает, как сейчас у Бэка бешено бьётся сердце. Бэкхён, проводив Сехуна на работу, собирается снова лечь спать, однако сон будто рукой снимает, когда приходит странное сообщение от неизвестного номера. Сначала Бэк подумал, что кто-то ошибся номером, вот только, вспомнив вечер, он понимает, от кого смс. Резко подорвавшись с постели, он вскакивает на ноги и начинает измерять комнату шагами, думая, что ответить. Щёки полыхают, как и всё внутри, но Бэкхён всё-таки отваживается на короткое приветствие.«Я подумал, ты сразу узнаешь, да и фото стоит. Как ты себя чувствуешь? Прости, Лу не давал тебе спать, наверное».
«Нет, всё в порядке, я ведь дома сижу, а ему работать весь день. А фото я не вижу, потому что не записал тебя в контакты».«Так запиши, я там красавчик».
На это Бэкхён усмехается, но всё же сохраняет номер, после чего вновь заходит в приложение и теперь уже видит фото, от которого всё будто замирает. Он нажимает на аватарку, решая приблизить, но его лицо рдеет со скоростью света, потому что мужчина, и правда, нереально красив. Это было селфи, на котором он улыбается чуть ли не во все тридцать два белоснежных зуба и рукой придерживает козырёк кепки на затылке. Внезапно пришедшее сообщение сильно пугает омегу, что тот даже подпрыгивает и чувствует, будто его поймали за чем-то непристойным.«Что делаешь? Я ведь не отвлекаю?»
«Не отвлекаешь. Проводил Хуна и собирался лечь обратно, но ты… Кажется, ты опаздываешь))» — Чанёль удивлённо переводит взгляд на часы и тихо матерится, потому что действительно опаздывает.«Начальство всегда задерживается. Тогда сладких тебе снов, Бэкхён-и. Теперь у тебя есть мой номер, можешь писать в любое время (^_-)»
«С чего бы мне писать тебе?»«Эй! Снова ты за своё? Где я тебе насолить успел?!»
«Ха-ха. Хорошего тебе дня, Чанёль)». Пак улыбается и ещё минуту смотрит на сообщения, после чего поднимается и приступает в спешке собираться. Конечно, он желал получить в ответ такое же ласковое обращение, вместо простого «Чанёль», однако и этого он добьётся. Чуть позже, но добьётся.***
После этого дня проходит неделя, в течение которой парни переписываются каждый день. А если быть точнее, первым всегда пишет Чанёль, но и Бэкхён охотно отвечает, каждый день ожидая новое смс. Пак как-то спросил, почему тот не пишет первым, на что Хён уклончиво ответил короткое: «Ты опережаешь». И альфа прекрасно знал, что это ложь, а истиной является слишком сильное смущение Бэка, но он не стал ничего отвечать и продолжал писать первым. Ведь какая разница, кто первый? Главное, что есть диалог, который растёт со скоростью света. Чанёль за неделю настолько сильно изменился в поведении, что даже работники постоянно оборачиваются и шепчутся за спиной. Мужчина вечно сидит в телефоне и строчит текст, при этом улыбаясь, как болванчик, чем ещё больше пугает. — Чанёль, у нас проблемы! — внезапно в кабинет влетает О, чем заставляет Пака напрячься и спрятать улыбку и телефон. Се стремительно подходит к столу и раскладывает несколько бумаг перед мужчиной, который ничего не понимает. — Смотри! Это наш дизайн обуви, который мы ещё официально не выпустили и даже не отправили на фабрику, а это, — указывает на рядом лежащий лист, — дизайн наших конкурентов, которые они уже опубликовали на сайте! Это чистый плагиат! Мы два месяца готовили это, а если сейчас засудим их, то шишки свалятся на нас, ибо доказательств нет. У нас остались только две недели. — Чан, собираемся в зале через двадцать минут! К нам едет фирма, с которой мы подписали контракт, и они явно недовольны, — в проёме появляется Лухан, но, увидев лицо брата, которое выражает злость, негодование, непонимание, вздыхает и выходит, чтобы собрать коллектив. — Сначала нам нужно обсудить всё с остальными, а затем придумать что-нибудь. Собери эти листы и иди на совещание, я подойду. Сехун кивает и выходит из кабинета, а Чанёль тем временем открывает свой ноутбук и проверяет дату публикации и весь дизайн на сайте досконально, чтобы убедиться в плагиате. Над этой моделью работали только те, кто находятся на этом этаже, поэтому рисунки никак не могли попасть в чужие руки, вот только… Пак вспоминает, как пару недель назад к ним поднялся работник не из их отдела. Тогда мужчина не обратил внимание на слишком подозрительные похождения, однако сейчас, кажется, понимает, кто оказался крысой. Он хлопает крышкой ноутбука и поднимается с кресла, направляясь к охране, чтобы посмотреть записи с видеокамер наблюдения. Собрание длится около двух часов, которые оказываются слишком напряжёнными. Чанёль предоставляет все доказательства того, как это произошло, но не получает ожидаемого результата, ведь директора начинают обвинять работников, которые не следят за своим рабочим местом, раз допустили такое. Альфе приходится ещё какое-то время защищать своих сотрудников, злобно хлопая по столу, и уговаривать не расторгать контракт, после чего выдаёт такое, отчего у многих присутствующих седеют волосы. — У нас есть две недели, так? За эти две недели мы нарисуем новый дизайн и на этот раз рисовать его будем в этом же зале. Я сам лично всё проверю, чтобы не допустить такую же ошибку. — Но, Чанёль, мы физически не сможем успеть выполнить работу, над которой корячились два месяца! — Лухан встаёт с места и показывает на наручные часы. — Две недели — это слишком мало. — Значит будем работать не только днём, но и ночью. Тот, кто не готов к такому режиму, может выйти, я не держу и увольнять за это не собираюсь! Вы работали два месяца на полную, и это происшествие не ваша вина, — сурово и доходчиво отвечает, наблюдая, как пару человек переглядываются между собой, после чего приятно удивляют Пака, вновь давая убедиться, что он выбрал лучших людей. — Мы все останемся и сделаем всё возможное. — Отлично! На этом всё. Вы можете приступать с завтрашнего дня. Закончив, Чанёль прощается с директорами и просит Лухана проводить тех до выхода, сам же вновь отправляется в свой кабинет. Закрыв дверь, он проходит до панорамного окна и раздвигает шторы пультом. Снова настали те тяжёлые времена, от которых он так долго избавлялся. Снова в голове полная каша. Он вложил столько сил и времени в этот проект, поэтому слышать, что его украли — удар по больному. Однако сидеть сложа руки альфа, конечно, не собирается. Его мысли прерывает стук в дверь. — Ты в порядке? — в проёме показывается Лухан, который быстро заходит и подходит к брату. — Не в порядке, но буду. Надо подключить все свободные руки, чтобы всё успеть. Они пропустили одну маленькую деталь, которую я специально придумал для таких случаев, поэтому, закончив новый дизайн, я засужу их. А пока что попрошу отца помочь нам. — Хорошо. Когда рабочий день подходит к концу, а коридор пустеет, Ёль решает не идти домой, а сразу приступить к делу. Но если Лухана он смог с трудом отправить домой, то Сехуна, чтобы тот выспался, он не сможет. Альфа тоже остаётся в офисе и помогает, чем может. Около часа они сидят в тишине, лишь иногда переговариваясь, и несколько раз перерисовывают наброски, пытаясь прийти к общему, согласованному мнению. — Зря ты Лу выгнал, нам не хватает его омежьей фантазии, — вздыхает О и поднимается с места, чтобы размять затёкшие мышцы. — Он бы нам не помогал, а вертелся рядом с тобой, поедая рамён. Ты и сам прекрасно знаешь, что у него скоро течка, вот и не хватает ему тебя. — Никогда не думал, что будет так тяжело с ним. — Просто раньше он сам ставил себе ультиматум и не мог приблизиться к тебе, а сейчас, когда вы получили благословение Бэка, он расслабился. Вот и домогается тебя везде и повсюду, — отвечает Пак, на что глаза младшего моментально расширяются. — Откуда ты знаешь это?! — Я не слепой, да и Лу не пытается хоть как-то скрыть это. Сколько бы ты не убегал, и где бы не прятался, он найдёт тебя, — Сехун согласно кивает и вспоминает, как вчера омега даже умудрился без толики стыда зайти в туалет для альф. Хун спокойно стоял и мыл руки, как внезапно почувствовал чьи-то тонкие пальцы, обвивающие торс, а затем и медленно скользящие к паху. Мужчина с трудом смог оторвать от себя этого парня, который смотрел с глазами, полными желанием быть под кем-то. — Попроси его посидеть дома до окончания течки. — Думаешь, он послушает меня? Я уже несколько месяцев не могу отобрать у него свои ключи от дома, — фырчит Ёль и вновь смотрит на бумаги. — Давай ещё немного поработаем, а потом отдохнём. Но мужчины сидят гораздо дольше, чем рассчитывали, потому что идеи то приходили, то вновь уплывали. Отвлекает их телефонный звонок от брата, заставивший Се хлопнуть себя по лбу, ибо забыл предупредить его. — «Алло? Сехун, ты где?» — в трубке раздаётся чуть хриплый ото сна голос, который слышит и сидящий рядом Пак. Он улыбается себе под нос и представляет лохматого парня. — Хён, прости, я забыл написать тебе. Тут появились серьёзные проблемы, поэтому сегодня я не приду домой. И завтра, кажется, тоже. — «Что случилось?» — взволнованно спрашивает Бэк, на что Чанёль улыбается ещё шире, потому что шатен не заикается и его голос звучит гораздо спокойнее и приятнее. — Я тебе потом всё объясню. Ты сможешь побыть без меня сегодня? — «Эй, да за кого т-ты меня принимаешь? Конечно, смогу! Ты там один, что ли?» — Сехун незаметно усмехается и включает громкую связь. — Нет, я с Чанёлем, — старший удивлённо переводит глаза на О и вслушивается в тишину, которая затягивается. — Поздоровайся, ну же, — и пихает мужчину локтем. — Привет, — всё же подаёт спокойный, но твёрдый голос Ёль, будто его вообще не интересует этот разговор, и снова смотрит на рисунки, ожидая ответа, который следует почти сразу же. — «П-п-привет…» — Бэкхён снова заикается, потому что чужой голос, который омега давно не слышал, проносит мурашки по телу. По эху юноша понимает, что Хун включил громкую связь, поэтому как-то робко и тихо просит брата отключить, однако слышит усмешку Пака, отчего краснеет. — «Не см-м-мейся», — альфа на это молчит, потому что не хочет, чтобы Сехун что-то заподозрил. — «Сехун-и, не переус-сердствуй, хорошо? Удачи вам… обоим», — чуть помедлив, добавляет Бэк и слышит двойное «спасибо». Младший отключает вызов и смотрит на Чана, что усердно игнорирует чужой взгляд и делает вид, что думает. — Чанёль, я всё знаю, — выдаёт О, но брюнет не понимает, что именно тот имеет в виду. — Что вы истинные и что переписывайтесь каждый день. Вы настолько же палевные, как и мы с Лу, — Ёль начинает тихо смеяться над собой, потому что думать, что Хун ни о чём не узнает глупо. — Он, как ужаленный, порхает из стороны в сторону, вечно улыбаясь, а ты не лучше. — И то верно. Будто два школьника пытаются скрыть свои отношения. — Я пообещал Бэку не лезть в ваши отношения, но, пожалуйста, действуй резче. Мне не терпится породниться, — Чан смеётся ещё громче, и Хун подхватывает смех.***
Последующие три дня оказываются слишком нервными. Ни у кого нет времени даже на то, чтобы нормально спуститься и пообедать, поэтому Чанёль, будучи внимательным ко всем, закупился едой и мягкими подушками для сотрудников. Бэкхён же, который всё время сидит дома и лишь иногда разговаривает с Сухо, безумно волнуется за брата, которого уже третьи сутки нет дома, но затем он переводит взгляд на диалог с Чаном и с грустью понимает, что у мужчины нет времени на переписки. Парень прекрасно знает, что Се нормально не питается на работе, поэтому с утра пораньше решает приготовить что-нибудь, вот только уходит у него на это несколько часов кропотливой работы. К пяти часам вечера, упаковав всю еду, Бэк вызывает такси и диктует уже вызубренный адрес. Когда машина останавливается у высокого здания, парень делает глубокий вздох и выходит, направляясь к входу. Он признаёт, что после разговора с братом и общения с Чанёлем, ему сейчас намного легче, однако этого недостаточно, чтобы успокоиться. Бён останавливается около турникетов и тушуется под взглядами тех же высоких охранников. Достав телефон, быстро набирает Хуна, но тот, будто на зло, не отвечает, как и Лухан. Ещё пару минут он также стоит и, кажется, паника накатывает всё больше с каждой минутой. Бэк понимает, что ему ничего не остаётся, как набрать Чанёля, однако, несмотря на своё самочувствие, он безумно смущается. — Вы проходите? — один из охранников задаёт вопрос и шагает в сторону омеги. Парень, запаниковав, отбегает куда-то в угол и быстро набирает номер Пака. Гудки длятся долго, однако Бэк молится, чтобы трубку подняли. — «Алло?» — наконец раздаётся голос, однако не такой, как обычно, а более раздражённый и грубый, чем пугает омегу. — П-привет… — осторожно отвечает. — «Бэк?» — мужчина удивлённо отодвигает телефон от уха и смотрит на экран, ведь не видел, кто звонит, когда брал трубку. «— Привет. Что-то случилось?» — его голос быстро меняется на спокойный и немного взволнованный. — Н-нет, п-п-просто… Се не б-берёт труб-б-бку, как и Л-Лу, — тяжело дыша, отвечает парень. — «Они на собрании. Но зачем тебе Лухан? И почему так дышишь? Ты не дома?» — омега пару минут мнётся, после тихо отвечает: — П-прости, но не м-м-мог бы т-ты спуст-титься? — «Куда спуститься? Ты что, в компанию пришёл?» — получив тихое мычание, просящее ускориться, Чанёль вскакивает с места. — «Уже бегу». Он стремительно спускается на первый этаж и оглядывается по сторонам, разыскивая знакомую макушку, но замечает только знакомый силуэт в самом углу, который пытается будто слиться со стеной. Мужчина не сразу узнаёт его, потому что на Бэке чёрная кепка, чёрная маска и такого же цвета вся одежда, за исключением волос, которые оказываются белыми, как и в первую встречу. — Бэкхён? — Пак обходит турникет и подходит к парню. Бён пугается от неожиданности и закрывает свои уши, зажмуриваясь, но брюнет кладёт свои ладони на чужие и убирает их с ушей. — Что ты здесь делаешь? — он чуть приподнимает козырёк, чтобы посмотреть в глаза, но парень уворачивается и кланяется. — Я п-прин-нёс ед-ду… В-вы трое н-н-нормальн-но не пит… — не договорив, он вновь надувает щёки, потому что на них оборачиваются. — В-возьм-ми, — и протягивает нелёгкую сумку, набитую контейнерами. — Пойдём, — одной рукой Пак хватает сумку, а второй — зажатую ладошку парня. Они направляются к лифту, и Бэкхён покорно молчит, потому что если скажет что-то, то его не услышат из-за шума и тихого голоса. В этот раз омега не пытается убежать и заходит в лифт, сразу опуская голову, и взглядом сверлит их сплетённые ладони. Внутри не было прежнего страха от замкнутого пространства, а только трепет от касания. Когда двери закрываются, Бэкхён выдыхает, но не успевает расслабиться, как внезапно напротив его лица возникает лицо Чанёля. — Что с тобой такое? — ещё одна попытка снять кепку обвенчалась провалом. — Ты сам обещал не шарахаться от меня при встрече. — Я и н-не шар-рахаюсь. Я ровн-но стою… — Тогда почему в глаза не смотришь и лицо прячешь под маской и кепкой? — Прост-то мне н-не нрав-вятся мои вол-лосы, — Чанёль молчит и поглаживает большим пальцем чужую кожу. Хён думает, что альфа больше не станет спрашивать, но не тут-то было. В следующую секунду Ёль резко срывает головной убор, шокируя парня, а чтобы тот не смог отобрать, вытягивает руку вверх, зная, что младший не дотянется. — Эй! Отдай! — Не отдам. У тебя прекрасный цвет волос, прекрати прятаться, — отпустив ладошку, Чанёль второй рукой снимает маску и смеётся при виде этих обиженно надутых губ, после чего нежно проводит рукой по прядям мягких волос, убирая чёлку, дабы открыть лоб. — Когда поднимешься, сильно не удивляйся обстановке, хорошо? — Угу. Двери лифта открываются, и Чанёль вновь моментально хватает чужую руку, но уже сплетает пальцы и ведёт по коридору. Омега еле поспевает, потому что попутно пытается вытащить руку, ведь их могут увидеть и неправильно понять, а сердце, как на зло, лишь сильнее отбивает чечётку. Вот только стоит им пройти коридор, как Бэкхён удивлённо смотрит в центр офиса, что сильно отличатся своим одомашненным видом. Сотрудники, будто дома, ходят в свободной одежде, кто-то с щёткой во рту, кто-то с полотенцем на голове, но каждый бегает из стороны в сторону, советуясь то с одними, то с другими коллегами. И, на удивление, никому нет даже дела до пришедшего, никто не направляет косые взгляды и не шепчет что-то за спиной. Бэкхён покорно плетётся следом до кабинета, но как только заходит, сразу отворачивается лицом к двери. — Зад-двинь, пож-жалуйста, шторы, — просит Бэк, ожидая, пока мужчина отыщет пульт на своём столе с небольшим творческим беспорядком. — И чем тебе так не нравятся панорамные окна? — Ёль задаёт риторический вопрос и наконец нажимает на кнопку, вновь придавая кабинету некий мрак. — Г-голова кружится от высот-ты, — Чанёль кладёт сумку на диван, после чего смотрит на блондина, который в свою очередь сверлит небольшой стеклянный столик. — Что-то не так? — Н-нет, в-всё так, — и снова опускает голову, но по резкому шагу Пака навстречу, сразу всё понимает, поэтому быстро поднимает голову, замечая улыбку. — Не отп-падёт. — Когда я рядом, нет, но когда меня не будет, то точно отпадёт. Садись, не стой, — отвечает альфа и следом садится справа, ближе к парню. Ёль поворачивается к юноше и закидывает нога на ногу, левым локтем упираясь в спинку мягкого кожаного дивана, и наблюдает за чужими нервными покусываниями губ. — А т-тебе разв-ве не нужн-но раб-б-ботать? — не поворачивая головы, Хён тихо бубнит себе под нос и слышит усмешку. — Как я могу работать, когда ты здесь такой сидишь? — Чанёль укладывает свою щеку на ладонь и видит, как Бён теребит край чёрной джинсовки. — Как-кой это «т-такой»? Ес-сли мешаю, т-так и скажи… — Такой красивый, — Бэкхён на это закусывает губу и опять опускает голову, а щёки краснеют от комплимента. За время переписки Чан часто упоминал, что Бэк красивый, однако тот всегда сливался с темы. Пак улыбается шире, когда вживую видит эффект от слов, посему протягивает руку в желании коснуться пальцем роскошного румянца. — Ты ведь давал обещание не краснеть. — Я не б-буду красн-неть, если т-ты не буд-дешь смущать! — парень переводит взгляд на забавляющегося альфу, после чего, громко вздохнув, встаёт с места и отходит на пару шагов. Старший встаёт следом, но не успевает подойти, как дверь распахивается, а в проёме появляется какой-то нервный Сехун, который резко закрывает дверь и с опаской оглядывает кабинет. Его глаза, наткнувшись на брата, расширяются, а рот готов встретиться с жёстким кафелем. — Бэкхё-ё-ё-н! — младший жалостливо стонет, после чего быстро подходит и, обняв, поднимает парня, словно игрушку. — Когда ты пришёл? Как поднялся? Я так скуча-а-ал! — омега смеётся и обнимает в ответ, пока его качают из стороны в сторону, но, принюхавшись, резко морщится, что не скрывается от Чанёля. — Фу, Боже, к-как ты вон-няешь! Когд-да ты мылся? — У меня нет времени на это… А из-за Лухана и работать не могу спокойно… — вздыхает и наконец опускает юношу, что обеспокоенно смотрит на младшего. — Поч-чему? — ответ не заставляет себя долго ждать, потому что буквально через секунду дверь снова распахивается и перед парнями предстаёт растрёпанный и дикий Лухан. Сонными глазами и с чёрными кругами он смотрит на своего альфу. — Сехун! — но стоит тому увидеть Бэка за спиной, как взгляд моментально смягчается. — Бэк? Бра-а-атик! — заверещав во всю, Хан бежит и так же крепко обнимает испугавшегося парня. Сехун хочет предупредить свою омегу, чтобы тот отошёл, ведь Хён всё ещё чувствителен к прикосновениям, но видит, как брат через силу качает ему головой, запрещая что-либо говорить. — Я так рад тебя видеть! — наконец отстраняется, позволяя выдохнуть. — Братик? Здесь я твой брат так-то, — подаёт голос Пак, на что омега смотрит на него с каким-то презрением. — Что-то не нравится? Вон дверь, иди и меняй себе семью, — указывает на выход, но своей ревностью лишь забавляет. — Бэкхён-и, станешь моим братиком? — Лу вновь льстится ближе и приобнимает Бёна за талию, укладывая голову на плечо. Старший старается не зацикливаться на чужих прикосновениях и делает ещё один глубокий вдох, однако замирает, когда чувствует терпкий и изменившийся запах розы, а после, его внимание привлекает красная кожа шеи, которую Лухан непрерывно чешет. — К-как ты себ-б-бя чувст-твуешь? — Плохо… Я не высыпаюсь, Сехун постоянно убегает от меня, Чанёль пытается запереть дома, а родители просят, чтобы я пил таблетки, но я не хочу! Мне просто нужны крепкие объятия, но никто не хочет обнимать меня… — грустно жалуется парень. Бэкхён переводит злой взгляд на Се и Чана, которые лишь пожимают плечами и смотрят куда угодно, лишь бы не на него. — Глуп-пые альфы, — выдаёт блондин, чем удивляет мужчин, — смеют об-бижать т-тебя. — Угу… — Дав-в-вай присяд-дем, теб-бе нужно от-дохнуть, — Хён ведёт омежку к дивану, сажает и осторожно протягивает руки, обвивая худую спину младшего. Он начинает поглаживать волосы и выслушивать все накопившееся обиды. Бэкхён глазами указывает на сумку, которую Чанёль берёт и протягивает Хуну, а сам придвигает тот самый стеклянный столик, который блондин изначально сверлил глазами, к дивану. В этот раз Бэк не чувствует такой неприязни и страха, который был при первой встрече. С каждой минутой он расслабляется и привыкает к этому обиженному мальчику, всё больше чувствуя внутри себя долг позаботиться о нём. Нежные касания к волосам окончательно успокаивают Ханя, и старший отстраняется и предлагает им всем перекусить. Пока Сехун наслаждается вкусной едой, по которой успел соскучиться, Чан с Лу удивляются, когда узнают, что Бэк сам всё приготовил. — У меня есть отличная идея! — внезапно вскрикивает О, чем удивляет остальных, затем поднимается и подходит к рабочему месту Пака. Он садится на стул, берёт чистый лист и начинает выводить какие-то только ему понятные линии. — Бэкхён, подойди сюда, пожалуйста. У тебя глаз-алмаз, поэтому ты тоже сможешь помочь нам. Посмотри, чего тут не хватает? Парень поднимается и, быстро мельтеша ножками, подходит к брату. Пару минут он молча рассматривает набросок, затем качает головой и пальцем указывает на ошибку. Пак тоже подходит и встаёт прямо за Бэком, будто ему мало места с другой стороны от Хуна. — Здесь некрасиво. Чувство, будто твою ногу обклеили скотчем и отправили гулять по бульвару. Лучше провести отсюда вверх и добавить небольшую платформу, — Се улыбается и делает так, как ему велят. Чанёль придвигается ещё ближе и чуть прислоняется своим торсом к узкой спине. Бэкхён, чувствуя жар крепкого тела позади, весь сжимается и понимает, что бежать ему некуда. Его трепещущее сердце словно ухает в пятки, и отвлечься от этого неожиданного прилива чувств помогает ещё одна ошибка брата. — Да нет же, не тут, а вот тут, — он указывает пальцем и вновь заметно вздрагивает, ощущая широкую ладонь мужчины у себя на талии и щеку, которая оказывается совсем близко к виску, потому что Ёль вытягивается вперёд, тоже стараясь разглядеть. Нервы омеги играют с ним злую шутку, и Бэкхён с тревогой понимает, что, совсем того не желая, он начинает возбуждаться от яркого запаха альфы, жара, исходящего от его тела и глубоких вздохов в самое ухо. Органы приятно скручивает в тугую пружинку, а по спине пробегает стая мурашек. Это давно забытое чувство… И Пак тоже чувствует это, однако лишь хитро ухмыляется и, будто игнорируя реакцию омеги, зарывается носом в макушку, незаметно вдыхая приятный запах. Он чувствует дрожь парня, который усердно пытается делать вид, будто ничего не происходит, однако глаза, что слишком часто закрываются от головокружительного наслаждения, выдают его. Лухан, что всё это время молча продолжал набивать рот, смотрит на парней и счастливо улыбается до кончиков ушей. Бэкхён думает, что ещё чуть-чуть и он не выдержит, поэтому кладёт свою руку на ладонь Ёля, желая убрать со своей талии, но мужчина, наоборот, только крепче сжимает. Блондин шумно и резко выдыхает от лёгкого тока, прошедшего по телу, чем привлекает внимание О. Сехун поднимает голову, и в этот момент Чанёль быстро отстраняется, из-за чего Хён словно теряет равновесие и упирается о стол. — Бэк, ты в порядке? Плохо себя чувствуешь? — взволнованно спрашивает Се и вскакивает, сажая на своё место брата. — Н-нет, я в п-порядке, прост-то… Неважн-но, давай прод-должим. Чанёль отходит и невозмутимо садится обратно на диван к Лу, который качает головой. Бён же старается всеми силами не поднимать голову, чтобы его красные щёки никто не заметил. — Какой же ты коварный. Довести омегу до экстаза, а потом просто слиться… Мда, Чанёль, я такого не ожидал от тебя, — качает головой Хан. — Я аж чувствую негодование братика. — Ты ничего не видел. Держи язык за зубами, — ухмыляется Пак. — И прекрати называть его братиком. — Не могу, я уважаю его. Он мой пример для подражания, — отвечает парень и пробует на вкус принесённые Бэком куриные ножки. — Тебе до него ещё далеко. Почему ты дома не сидишь? Сам ведь понимаешь, что течка скоро. — Ты знаешь причину. — Лу, не будь так уверен, что он трахнет тебя. Бэк дал вам согласие на отношения, а не на секс, и ты не знаешь, как он может отнестись к метке, — на этом омега прекращает жевать и направляет взгляд на обсуждающих рисунок братьев, после чего горько вздыхает, намереваясь заплакать. — Не смей, только не сейчас! Держи себя в руках. — Но я ведь так долго ждал этого, — шёпотом отвечает Лу и позволяет Чану стереть влагу со своих глаз, потому что у самого руки грязные от жира. — Не реви. Столько ждал и ещё немного сможешь подождать. Посиди пока дома. — У тебя? — парень вмиг меняется в лице и радостно поднимает голову, утыкаясь взглядом в нахмуренные брови. — Ни за что! — Ну почему? Ты всё равно не ночуешь там в последнее время, а твои цветы могут завянуть! — У меня нет цветов, не выдумывай. — Зато есть повод, чтобы их завести. — Нет и точка, — твёрдо отвечает Пак, на что младший вздыхает. Вот только оба понимают, что Лухан всё равно воспользуется дубликатом ключей.