Чистая любовь.

«Если судьбой уже предопределено, жить нам в радости или печали, есть ли смысл пытаться обрести счастье? Стоит ли оно того? Мы помним многое, но забываем ещё большее, чтобы хоть как-то продолжить жить… Воспоминания о тебе были слишком тяжёлой ношей.»

       День Бэкхёна начинается не с приятных лучей солнца, а с головной боли в виде нависающего над его лицом Сехуна. Брат, чуть ли не до ушей улыбаясь, счастливо смотрит на старшего в ожидании какого-нибудь «интересного» рассказа, но парень, лишь тяжело вздохнув, отворачивает голову, не желая даже слушать бред, который О обычно несёт по утрам.       — Как спалось? — приторно-сладко начинает младший, а улыбка становится только шире. — Уже час дня, но ты всё ещё в постели. Что-то хорошее снилось? Или же, может, ты не спал всю ночь?       — Чего ты хочешь? — в итоге, не выдержав, открывает глаза и смотрит на Се тяжёлым взглядом.       — Да ничего, просто решил узнать, как ты ночь провел, — задумчиво отвечает Хун, на что Бён недовольно щурит глаза.       — Во сне пров-вёл, доволен?       — М-м-м… Ну, по тебе видно, — как-то странно смеётся О, будто знает все секреты Бэка. Именно это старшего и настораживает в поведение брата, потому как такие вот загадочные вопросы, приправленные не менее загадочными ухмылками, возникают у Сехуна только в том случае, если он действительно что-то знает.       — Вижу, ты вызд-доровел. Работать не соб-бираешься? Лучше бы д-другу помог или парню св-воему позвонил, чем язык-ком попусту трепать, — стараясь игнорировать чужие слова, чтобы не начать переживать, тем самым рискуя выдать себя, он в ответ давит на больное, отчего выражение лица альфы вмиг меняется.       — Он мне не отвечает… Я столько сообщений отправил, но Лу их даже не читает. Видимо, он и вправду меня бросил.       — Н-не бросил он теб-бя. Просто ты его обид-дел, поэтому нужно вр-ремя, чтобы успок-коиться, — отвечает Бэк и, отодвинув тёплое одеяло, поднимается с кровати, чтобы взять свою чистую и свежую одежду для душа.       — Нет, но а что я должен был сделать? Трахнуть его, пока в соседней комнате папа сидит? Это же ужасно! К тому же, по моим расчётам, его течка только через пару дней начнётся.       — С од-дной стороны ты п-поступил правильно, но с другой н-не должен был так резко реагировать и сбегать, будто ст-трусил. Лу вспыльчивый, я уже п-понял, но даже к таким можн-но найти подход. И откуда ты знаешь, когда у него нач-чнётся всё? — спрашивает удивленно, одновременно всё ещё смущаясь обсуждать такие личные темы. Говорить о цикле чужой течки так же волнительно и непривычно, как если бы Сехун вдруг спросил об его пока что неопределенных отношениях с Чанёлем.       — Было бы странно не знать. Каждый альфа знает, когда у его пары начнутся эти дни, — отвечает Хун. Но не проходит и трёх секунд, как он, ухмыльнувшись, добавляет: — Даже Чанёль знает.       Щёки Бэкхёна становятся ещё на оттенок краснее, но он отворачивается и открывает дверцу шкафа, чтобы брат не заметил его смущение. Недавние мысли о зародившихся чувствах к Паку до сих пор витают в голове, отчего внутри всё взлетает по новой, будто карусель. Наряду с этим хочется куда-то убежать и спрятаться от этих страшных и когда-то ранивших его чувств. И слова Хуна о том, что мужчина тоже высчитывает чьи-то дни доставляют некую ревностную обиду и разочарования.       — У н-него что, к-кто-то есть? — не совладев с любопытством, подаёт голос, стараясь звучать как можно более расслабленно, будто его это вовсе не волнует. И он даже не подозревает, что в голове младшего пролетает: «заглотил удочку».       — Ну, как сказать… Он мужчина взрослый, поэтому у него часто были отношения. Недолгие, конечно, но всё же, — старший кивает, всё также не поворачиваясь, будто что-то усердно ищет в своём шкафу, но следующий вопрос заставляет замереть, прекратив все действия. — Вы с ним, кажется, сильно сблизились.       — Ч-что ты имеешь в в-виду? — взволнованно спрашивает Хён. Ну вот, накаркал.       Сейчас Бэкхёну меньше всего хочется как-либо взаимодействовать с Хуном, а особенно говорить что-либо касающееся его взаимоотношений с Чанёлем, зная, как тот при каждом удобном случае станет пускать в ход свои игривые подмигивания с вечными рассказами о том, какой Пак хороший и что он любит в своих спутниках. Но наряду с этими противоречиями, он также не желает хранить какие-то секреты от родного человека.       — Да ничего такого. Просто каждый раз, когда вижу вас вместе, такое чувство, что вы очень даже близки, — ехидно улыбается О.       — Мы просто… дружим.       — Просто дружите? Уверен?       — Да, Сехун, п-просто дружим, — гораздо твёрже отвечает, заметно устав от чужих вокруг да около.       Собираясь наконец пойти в душ, останавливается у самого выхода из комнаты и, развернувшись, закусывает губу, всё же решаясь сказать то, что висит на языке.       — Кстати, я… р-рассказал Чанёлю… — как-то тихо говорит Бэк, изредка поднимая глаза, чтобы уследить за реакцией младшего. Сехун же от этих довольно ясных слов вмиг выпрямляется, а от улыбки не остаётся и следа. Альфа заменяет её перманентной серьёзностью, всегда возникающей при одном лишь упоминание о произошедшем с омегой.        — Что именно ты рассказал Чанёлю?       — Ты знаешь.       — И насколько подробно? — его брови сводятся к переносице — переживает, что заставляет Бёна неуютно съёжиться.       — Не всё. Я н-не углублялся в подробности. Я… дов-веряю ему, Сехун, — уверенно произносит омега, смотря прямо в глаза брату, который ещё минуту молчит с нечитаемым взглядом, но после на его лице всё же появляется мягкая улыбка, и он кивает.       — Раз ты так говоришь, то хорошо. Дело твоё, рассказывать или нет, но проблема в другом: сможешь ли ты справиться с мыслями и воспоминаниями, рассказывая ему всё? Я бы Чанёлю доверил свою жизнь без сомнений, но сейчас речь идёт о тебе, — Бэкхён невольно вспоминает вчерашний вечер и понимает, что если бы не Пак, утешающий и крепко обнимающий его дрожащее тело, то он, наверное, точно бы пропал в холодящих жилы мыслях о прошлом.       — Я справлюсь. Тебе больше не нужно волноваться обо мне.       — Хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь, — блондин выходит из комнаты и, избавившись от некого груза, радостно направляется в ванную, дабы наконец приступить к водным процедурам.        Сехун, как только дверь закрывается, устало выдыхает ставший тяжёлым воздух и откидывает голову на мягкую подушку, направляя взгляд на белый потолок. Его улыбка становится только шире, ведь мысли о том, что прежний брат медленно, но верно возвращается, заставляют ощутить счастье. И ему безумно хочется поделиться этим, однако, включив телефон, он натыкается на односторонний монолог, который селит в груди пустоту. *       После этого разговора проходят два мучительных для Бэкхёна дня выходных, в которые О, как и ожидалось, не упускает возможности как-то подколоть старшего. С наступлением понедельника Сехун возвращается на работу и продолжает рутину своей жизни, но уже не так счастливо, как хотелось бы. Если раньше, зайдя в свой кабинет, его встречали нежные поцелуи и объятия, то сейчас — стопка листов и сообщений о времени выполнения. Да, без Лухана жизнь будто потеряла краски, и ему очень тяжело, ведь он так привык к присутствию омеги, что сейчас всё совсем не то.       Однако, как бы сильно Сехуну не хотелось, он не может отправить Лу ещё одно сообщение. Не из-за гордости или обиды, а из-за чувства вины. С того дня, как парень накричал на альфу через видеозвонок, они не общались. Точнее, блондин не отвечал на чужие попытки как-либо исправить ситуацию.       И Бэкхён тоже видит эти колоссальные изменения в брате: рассеянность, депрессивность, задумчивость — всё, что несвойственно альфе. Но блондин всё же надеется, что тот сам сможет со всем разобраться в скором времени.       Хён же, от скуки, углубился в домашние дела. Так как дизайн новый обуви уже нарисован и «бережно» предоставлен Паку, больше нет смысла ездить в компанию и путаться под ногами. Он также продолжает дружелюбно игнорировать постоянные сообщения Чана, всё ещё чувствуя неловкость из-за произошедшего в его доме, однако на звонки всегда охотно отвечает. *       Пока Сехун сидит на диване в кабинете Чанёля, отправляя по почте все детали их рисунка в мастерскую, старший, сидя за своим рабочим столом напротив, не сводит с Хуна свой тяжёлый взгляд.       — Что такое? — не отрываясь, спрашивает О, уже чувствуя, как в голове появляется дыра.       — У нас нет моделей, — спокойно отвечает альфа, обрадовавшись тому, что младший наконец поймал ментальные сигналы. Теперь он надеется, что его намёки поймут так же быстро, однако сегодня Хун оказывается тупее, чем обычно.       — Как это нет? У нас их целых восемнадцать человек.       — Нет, мне нужны другие модели, — будто капризный ребёнок, говорит Ёль, не спуская пристального взгляда, подперев пальцами лоб.       — Ну, тогда мы найдём других, не беда.       — Нет, Сехун, ты не понял. Мне не нужны другие, мне нужна одна модель, которая вряд ли согласится на это, — уже гораздо чётче объясняет свои желания, на что Хун отрывается от ноутбука и хмурит брови, вкладывая все силы в то, чтобы наконец словить одну с Паком волну и понять, на что тот намекает.       — И кто же эта избранная? — когда Чанёль наконец удовлетворённо приподнимает брови, О, кажется, улавливает все отправленные ранее сигналы, поэтому не упускает хитрую улыбку. — О-о-оу… — и стоит Паку ответно улыбнуться, как мужчина рубит с плеча, отчего губы Ёля вмиг превращаются в тонкую полоску. — Да, он ни за что не согласиться.       — Но если попросишь ты…       — Не, бро, сорян, но я жить хочу. Да он меня с балкона скинет! — чуть ли не верещит, откладывая ноутбук с колен, когда взгляд напротив становится настойчивее.       — Обещаю поговорить с Луханом, — кидает Пак, зная, что это слабое место Се, и попадает точно в сердцевину мишени.       — Да кто в нашем доме альфа, в конце-то концов! — кичится своим сабгендером, словно в один миг ему стали не страшны ни снег, ни молнии, и даже стращающий жестокой расправой Бэк перестал представать в его глазах угрозой. — Ты пообещал! *       Вечером Сехун возвращается домой уставшим. И в таком измотанном состоянии в последний раз Бэкхён видел брата только в школе, при подготовке к вступительным экзаменам, когда не было времени даже на элементарные походы в уборную. Альфа, не проронив ни слова, буквально валится с ног, но всё же находит в себе силы разуться. Он полностью забывает об утренней просьбе друга и просто позволяет Хёну отвести себя в спальню, чтобы переодеть. Сил нет даже на вкусный ужин, над которым омега возился несколько часов, поэтому, извинившись, Хун лишь в надежде проверяет телефон и, тяжело вздохнув, засыпает с ним в руке.       И так продолжается около недели. Братьям не удаётся нормально поговорить, волнение Бэкхёна возрастает, а Чанёль становится более настойчив с просьбой, которую Сехун всё ещё не озвучил омеге. Одним точно таким же вечером, когда младший находится буквально на грани, чтобы не упасть, опустив руки, Хён не выдерживает и, приняв всю ответственность на себя, решается написать Лухану.       — Привет. Спишь? — быстро напечатав короткое приветствие, Бён, закусив губу, ждёт ответа, который следует незамедлительно.       — Привет. Не сплю) — отвечает Лу, чем заставляет Бэка улыбнуться.       — Как твои дела? Прости, что не писал тебе.       — Нет, не извиняйся, ведь это я должен был написать тебе первым! Но… из-за чувства стыда не смог, думая, что ты меня теперь ненавидишь. У меня всё хорошо)).       — Я тебя вовсе не ненавижу, не надумывай себе глупостей, — старший хмурится на такой ответ и задумывается, где он успел дать неправильно себя понять. Получив лишь маленький смайлик в виде сердечка, возвращается к диалогу и продолжает печатать.       — Но ты уверен, что у тебя всё хорошо? А если без лжи? — парень видит, как Лухан моментально читает сообщение, однако отвечать не торопиться, что говорит лишь об одном — младший сомневается, стоит ли говорить правду.       — Если без лжи, то у меня течка второй день… Думаю, не стоит объяснять, какого это, — глаза Хёна расширяются, ведь он совсем забыл об этом. Лухан прав, ему не стоит объяснять эту страшную боль, пронизывающую всё тело, которую Бэк тоже неоднократно ощущал.       Сейчас Хан, находясь у себя дома, корчится от тягостных ощущений в кровати, скручиваясь калачиком и принимая менее болезненную позу, чтобы набрать смс и чуть больше пообщаться с любимым хёном. С раннего детства парню было гораздо важнее общение с близкими людьми или друзьями, чем обращение внимания на собственные боль и проблемы.       — Ох, прости, я совсем забыл об этом. Ты ведь пьёшь блокаторы?       — Они не помогают мне)). Но ты не переживай, всё закончится через недельку, — вторая волна удивления накатывает на Бэкхёна, потому что он никогда не встречал омег, у которых течка длится не три-пять дней, а целых семь-восемь. Нет, он знает о существовании таких циклов, но они являются редкостью, поэтому очень удивительно, что у полностью здорового Лу именно такой цикл. Из мыслей выводит следующее сообщение, которое и позволяет Бёну перейти к главному вопросу этого диалога:       — Ты хотел о чем-то поговорить?       — Да, хочу поговорить о вас с Сехуном, — Лухан, прочитав это, вмиг напрягается, отчего боль в животе только усиливается.       Он меняет положение, переворачиваясь со спины на правый бок. Но поняв, что нижнее бельё, как и постельное под ним, насквозь пропиталось обильно выделяющейся смазкой, образовав пятно и сконцентрировав на себе дурманящий запах розы, парень, тяжело вздохнув, поднимается. Чуть ли не падая из-за резко стрельнувшей внизу живота боли, он выходит из комнаты и, облокачиваясь о стены, направляется в ванную, всё также крепко держа телефон в руке.       — Мы с ним не общаемся сейчас, — коротко отвечает и приступает снимать с себя всю одежду, закидывая её в стиральную машинку. После забирается в не до конца наполненную, но тёплую ванную, прокручивая в голове тот день, когда Се сбежал.       — Я знаю. В день, когда он приехал к тебе после работы, был сильный дождь. Я не хотел отпускать его, ведь дороги в такое время скользкие. Но видя, каким возбуждённым и радостным он был от предвкушения встречи, я не смог ничего сказать. Не прошло и трёх часов, как он вернулся весь промокший до нитки. В ту ночь он и заболел. Я пишу это не для того, чтобы обвинить тебя в чём-то, я пишу, чтобы ты был немного снисходителен к нему, — Лу хмурится и листает ниже, продолжая читать.       — Возможно, Сехун уже говорил, но у него правда не было полноценных отношений. Он может казаться опытным плейбоем, но это далеко не так. Он не знает, что и как следует сделать или сказать в той или иной ситуации, но с тобой он пробует всё возможное. И я вижу это, вижу, как он меняется. С тобой он просто следует тому, что говорит его сердце, однако… в тот вечер, как бы сильно ему не хотелось остаться, он думал головой. Я был удивлён, когда узнал, что Се не набросился на тебя, а смог подумать о последствиях и о твоём папе, что был в доме. Он правда любит тебя, поэтому не обижайся на него, если его отсутствие опыта тебя как-либо разочарует.       — Прости… из-за своей похоти я не сдержался.       — Не стоит извиняться, ты ни в чём не виноват. Я всё понимаю, поэтому не злюсь и не думаю о тебе плохо. Я всего лишь хочу, чтобы вы помирились, потому что не могу больше наблюдать, как Сехун сваливается с ног и почти не разговаривает. Просто поговорите, ведь вы истинные и не можете жить друг без друга. Лухан смотрит на последнее сообщение усталым взглядом и не понимает, что чувствует. Ему хочется плакать от своих ошибок, ведь он правда дорожит своим парнем и любит его до безумия, а те слова о расставании были сказаны лишь в порыве эмоций. Лухан признаётся себе, что безумно скучает по приятному запаху альфы и его трепетным объятиям, но… гордость не позволяет написать ему. Мысли о том, что О мог воспринять расставание всерьёз, не дают покоя до сих пор, ведь тот также больше не делает никаких шагов.       Последнее непрочитанное смс было отправлено пару дней назад. Омега нажимает на вкладку и ему открывается вся переписка с последними словами: «прости меня, мне правда тяжело без тебя», которые заставляют блондина, чуть ли не взвывая, дать волю слезам.       Бэкхён же, удостоверившись, что смысл его слов точно понят, откладывает телефон в сторону, планируя лечь спать. И только он в сидячем положении тянется к выключателю, как его останавливает стук в дверь. В проёме появляется лохматый Сехун, который без лишних слов просто проходит и падает на свободную сторону кровати, утыкаясь лицом в подушку.       — Ч-что-то случилось? — осторожно спрашивает Бён и протягивает руку, чтобы пригладить выбившиеся пряди младшего. Мужчина в ответ отрицательно мычит и придвигается ближе к мягкому бедру блондина. — Т-ты в последнее время так-кой уставший…       — Просто работы слишком много навалилось, — отмахивается младший, на что Бэк кивает, решая пока не говорить о недавнем разговоре с его парнем. — У нас возникла ещё одна проблема, которую мы пытаемся решить, — мужчина приподнимает голову и смотрит прямо в глаза напротив, что сосредоточены на переносице.       — К-какая? Я мог-гу чем-то помочь?       — У нас нет подходящей модели для фото. Так как обувь открытая, Чанёль слишком придирчив к ногам. Хочет, чтобы я нашёл кого-то идеального… Сроки снова поджимают, а времени на поиски совсем нет.       — Ох… — выдыхает парень, даже не предполагая, что могут возникнуть и такого рода проблемы. — К-как я могу помочь? У меня ведь даже знакомых нет… — Се сдерживает улыбку, испытывая благодарность за то, что у него такой чуткий и заботливый брат, готовый пойти на всё.       — Я пересмотрел многих кандидатов, но самые красивые и модельные ноги у тебя, Хён. Ты можешь нам помочь только одним — стать нашей моделью, — усталым взглядом альфа внимательно следит за реакцией брата, который явно удивлён таким заявлением.       — Я?! Н-н-но.!       — Не беспокойся, твоего лица не будет видно. Это другой вид фотографии, где требуются только ноги и обувь, — торопится пояснить брюнет, чтобы старшего не схватил преждевременный инфаркт. — Насчёт людей тоже не переживай, там будут только фотограф и его помощник. Поедешь завтра со мной в офис, и Чанёль тебе всё объяснит, хорошо? — вновь уложив голову, уже в подушку измотанным голосом произносит Хун.       — Я ещё не сог-глашался! — возмущается Бён, но младший его уже не слышит, увлечённый своим глубоким сном. Вздохнув, блондин проводит по мягким и таким шелковистым тёмным волосам, надеясь, что тучи в жизни брата скоро рассеются. *       Утром Бэкхён просыпается задолго до Хуна, принимает душ, готовит завтрак и снова возвращается в комнату, чтобы разбудить второго. Но альфа никакими силами не желает подниматься, абсолютно игнорируя все громкие манипуляции Хёна. Теперь Сехун абсолютно точно понимает тех не желающих идти на работу людей, которые знают, что там, кроме серой рутины и стопок бумаг, их никто не ждёт.       — Эй! — снова зовёт омега, после чего, отойдя назад на пару шагов, с разбегу прыгает на твёрдую спину младшего, придавливая его своим нетяжелым телом. — Умер что-ли? — удивляется Бэк, когда О на такую махинацию даже дыхание не сбивает. — Ты оп-паздываешь, в курсе? — тишина. — Я думаю, что разок смогу п-помочь тебе… с ролью модели, — и снова игнор, который начинает подбешивать. Внезапно в светлую голову Бёна приходит замечательная мысль, от которой коварная ухмылка появляется на лице. Он встаёт с младшего, не забыв хлопнуть того по жопке, и у самой двери выдаёт наигранное, но довольно реалистичное и удивленное: — Боже, мне Лухан н-написал! Интересно, зачем? Ого!       И тут глаза Хуна моментально распахиваются до такой степени, что становится больно. Он поворачивает голову к двери, где секундой ранее стоял брат, и вскакивает с нагретого места, следуя за ним, чтобы узнать содержание смс.       — Что он написал тебе? Бэкхён, покажи! Он сказал что-то обо мне? Хочет помириться? Как он себя чувствует? Чёрт, у него же течка в разгаре… — на последнем предложении шипит, понижая голос, и чешет затылок, пока омега, тихо хихикая, накладывает ему завтрак.       Через приблизительно час оба уже поднимаются на нужный этаж компании. Выйдя из лифта, Бэкхёна встречает прежняя официальная повседневность, что была до проблемы с плагиатом дизайна. Стараясь шагать как можно ближе к стене и брату, парень на минуту останавливается у кабинета Пака, нерешительно поднимая глаза на О.       — М-может, всё-таки… — начинает было Хён, но его прерывают отрицательным махом головы.       — Нет, Бэк, ты уже согласился. Назад пути нет, — и только парень хочет возразить, что обратный путь есть всегда, как Хун дёргает за ручку двери, не давая даже малейшего шанса сбежать. — Привет, — с ходу здоровается О и проходит вглубь, не замечая, что Бён остался также стоять за чуть приоткрытой дверью.       — Привет. Дверь за собой закрой, не в лифте родился, — с заметной усталостью в голосе отвечает мужчина, после чего младший удивлённо оборачивается.       Сехун подходит к двери и открывает её шире, вопросительно выгибая бровь брату, что по-прежнему стоит на том же месте, неловко переминаясь с ноги на ногу.       С точно таким же взглядом Чанёль смотрит на спину Се, не понимая, чего тот там так стоит. Наклоняясь чуть вправо, чтобы разглядеть, что за дверьми такого интересного, он замечает светлую и до боли знакомую макушку, которая заставляет резко подняться с кресла, полностью выходя из-за стола.       — Бэкхён? Ты чего там так стоишь? — настроение альфы значительно поднимается на глазах, а Бён, услышав приятный бас, по которому успел соскучиться, несмотря на частые телефонные разговоры, смущаясь, опускает голову и проходит внутрь.       — П-п-привет, — тихо здоровается омега, в замешательстве думая, пойти ли ему и сесть или же остаться стоять.       — Он будет нашей моделью, поэтому следует хорошенько позаботиться, чтобы его лицо не попало в объектив камеры, — на ходу поясняет Се. — Чанёль, где листы?       — У тебя в кабинете. Иди возьми, — командует Пак, не сводя пристального взгляда с блондина. Хун вздыхает, качает головой и выходит, направляясь в свой кабинет.       Но перед самым выходом, он успевает заметить эту приятную напряжённость, витающую в воздухе между братом, который глазами молит остаться, и другом, что, пуская искры, взглядом указывает на дверь, чтобы поскорее смылся. И стоит младшему выйти, как Чанёль хватает Бэка за предплечье и под удивлённый писк притягивает к себе. Он своевольно обнимает ошарашенного омегу за талию и носом зарывается в изгиб шеи, вновь ощущая этот дурманящий феромон.       После того дня, когда Бэкхён остался на ночь, Пак стал будто сам не свой. Практически каждую ночь ему снились различного рода кошмары. И пусть он привык к сонным параличам, всё же просыпаться от того, что не чувствуешь своё тело, твою шею сдавливают, будто намеренно пытаясь перекрыть доступ к кислороду, а из шкафа вылезает вымышленное, но внушительно пугающее существо — не самая приятная вещь, которую хотелось бы ощутить ночью. И только когда мужчина ложился на кровать соседней комнаты, вдыхая еле уловимый, но будто въевшийся запах дождя от подушки, на которой спал Хён, он мог продолжить свой сон.       И сейчас, имея возможность обнять, прикоснуться тёплым носом к белоснежной шее, а главное вдохнуть запах, альфа чувствует себя более чем счастливым. Вот только Бэк, ошарашенно хлопая глазами, боится даже пошевелиться от внезапного действия. Но быстро спохватившись, всё же приходит в себя и ладонями упирается в чужие плечи, пытаясь мягко отстранить от себя Чана.       — Он не войдёт в ближайшие десять минут, — поясняет мужчина, зная, о чём второй беспокоится. И он попадает в точку, потому что блондин и вправду прекращает все свои действия. — Я сегодня плохо спал, — устало продолжает, после чего, тяжело вздохнув, заставляет пробежаться мурашкам. — Можно на тебе так полежать?       — Т-ты уже л-лежишь… — парень недовольно бурчит себе под нос, вызывая улыбку. — К-кошмары снились? — обеспокоенно задаёт вопрос и закусывает губу, вспоминая, как Хун однажды упоминал проблему альфы со сном.        Ему всё ещё неловко ощущать внезапные объятия Чанёля, а особенно — весёлые взлёты в своём организме, будто бабочки, пытающиеся пробить все мешающие стены. И с одной стороны парню хочется прижаться ещё ближе к тёплому телу, но с другой, осознавая все свои чувства к этому человеку, хочется убежать и спрятаться под каким-нибудь столом.       — Да, каждую ночь, — Ёль прикрывает глаза и, сгорбившись ещё сильнее, буквально ложится щекой на худое плечо, гораздо крепче сжимая младшего в объятиях.       Бэкхён вовсе затихает, кажется, чувствуя чужое сердцебиение, а Чанёль довольно расплывается в улыбке, когда понимает, что Бён вовсе не дрожит, как это бывает обычно, а просто неловко зажимается, чувствуя приятное волнение.       — Но я увидел тебя, и мне стало лучше, — добавляет мужчина.       Однако ровно через секунду улыбка пропадает с лица, потому что альфа вовсе не ожидал, что омега потянется и ласково проведёт тёплой ладонью по волосам. И Чанёль еле сдерживает себя, чтобы не выплеснуть все эмоции, которыми вмиг одарил его парень своими действиями. У Бэкхёна же в голове крутится лишь жалость, потому что он, как никто другой, понимает, что такое постоянные кошмары и головные боли от недосыпов, вот только если у блондина есть время на то, чтобы отдохнуть, то у альфы его нет из-за работы.       — Бэ-эк… — чуть хриплым голосом блаженно тянет Пак, чем заставляет Хёна вздрогнуть и прекратить свои действия. — Нет, продолжай!       — В-всё, лимит ок-кончен, — покраснев до кончиков ушей, робко поизносит парень, после чего Чанёль выпрямляется и, выпятив губу, с обидой смотрит на него. — Тебе н-надо работать, а я п-пришёл помочь, — не поднимая голову, усмехается, всё ещё ощущая тёплые и широкие ладони на своей талии.       — Я очень рад, что ты согласился.       — Я знаю, ч-что это т-ты попросил Хуна п-притащить меня сюда, — Чанёль в удивлении распахивает глаза, не понимая, что его выдало.       — Это он разболтал?       — Т-так это правда? — с таким же удивлением поднимает голову Хён. — Вообще-то я пошут-тил… — после чего начинает смеяться тому, что Чанёль попался на его удочку. Однако мысли о том, что это является правдой, приятно отзываются в сердце младшего.       — Бэкхён, мне тридцать лет. Ты ведь знаешь, что со мной шутки плохи?       — Нет, отк-куда мне знать это? И при чём т-тут твой возраст? Ты что, в-вдохнёшь возд-дух и не выдохнешь, померев? — снова выдаёт и смеётся громче от ошарашенного таким ответом взгляда. Из-за сильного смеха ноги омеги подкашиваются, а сам он держится за крепкие предплечья, чтобы не упасть. Однако именно эту широкую улыбку, глаза полумесяцы и привычку закидывать голову при хохоте Пак хочет запечатлеть навсегда в своей памяти.       — А ты тот ещё шутник, я смотрю. Я ведь и отомстить могу, — усмехается Ёль, после чего склоняет голову и несильно стукает своим лбом чужой в знак недовольства, из-за чего Бэк, охая, потирает место, всё так же не переставая смеяться. .       Через полтора часа оба уже направляются в студию, которая находится гораздо дальше компании. И пока они едут, Бэкхён понимает, как ему безумно страшно сидеть в машине старшего. Не потому, что они наедине, а потому, что мужчина развил слишком быструю скорость. И только на светофоре Ёль замечает, с какой силой омега сжимает в руках свой ремень безопасности, вжавшись корпусом в спинку сидения, после чего значительно сбавляет скорость, помечая в голове, что Бэк не Лухан, которому 120 километров в час очень медленно. Именно по этой причине Хану не покупают автомобиль.       По приезде альфа помогает блондину выйти из машины с высокой посадкой, чтобы тот ненароком не споткнулся. Однако несмотря на протянутую руку, омега умудряется зацепиться ногой и навалиться на чужую грудь, чем вырывает резкий выдох. Неловко хихикнув, извиняется и отстраняется от Чанёля, а тот в свою очередь не может не заметить отсутствие той неловкости, что обычно витает между ними. Кажется, благодаря шутливому утру, Хён чувствует себя куда более комфортно рядом со старшим.       Студия встречает парней яркой освещённостью и громкими возгласами двух бет-близнецов, что, явно не заметив чужого присутствия, спорят, с какой обуви следует начать и кто будет фотографировать. И припираются они настолько громко, что, кажется, ещё секунда, и они полезут в драку. Чанёль громко прочищает горло, чем наконец привлекает их внимание.       — Чанёль! Мы как раз вас ждали, — радостно восклицает один из близнецов, после чего непонимающе крутит головой. — А где… модель? — Чанёль хмурит брови и также оборачивается, боясь, что младший мог убежать. Но тот, к счастью, спокойно прячется за спиной, пальцами невесомо держась за край чужого пиджака.       — Всё хорошо, я буду стоять неподалёку, — вполголоса произносит мужчина, на что второй кивает. — Ынхо, Минхо, это Бэкхён. Сегодня он будет вашей моделью, — и только оба делают шаг навстречу, как Пак останавливает их одним движением руки, не позволяя коснуться. Бэк же молча делает низкий поклон и вновь встаёт за спину, сверля свои кеды.       — Приятно познакомиться! Надеюсь, мы сработаемся, — несмотря на запрет Чана как-либо трогать омегу, Ынхо ярко улыбается, а затем указывает на небольшую комнату, в которой висит множество различных одежд с обувью. — Вы пока переоденьтесь, а мы подготовим камеру.       — Я д-думал, что б-будет т-т-только обувь… — запинаясь, шепчет омега, но близнецам удаётся его услышать.       — Вы правы, так и было, когда здесь работал другой ассистент-омега, но после его ухода Ынхо решил, что просто обувь — это скучно, поэтому мы и добавили парочку нарядов. Не переживайте, там совсем немного, — поясняет бета.       Бэкхён всё же кивает и быстренько топает в указанном направлении, пока Пак объясняет братьям, чтобы те не пытались превысить рамки личного пространства Бэка, особо не напирали с разговорами и не контактировали больше, чем того требует фотосессия, лишь давали указания по позам.        Наконец, когда первый образ готов, Бэкхён приоткрывает дверь и неуверенно высовывает голову, взглядом разыскивая Пака, что, отвернувшись, разговаривает с кем-то по телефону. Затем он смотрит на братьев, один из которых подготавливает фон и небольшой табурет, на который нужно будет сесть, а другой — камеру и свет. Сделав вдох и набравшись смелости, Бэк выходит и медленно, переминаясь с ноги на ногу, подходит к мужчинам. Минхо, заметив скромного парня, улыбается и отходит на достаточно большое расстояние, указывая при этом на место, куда нужно сесть.       — Итак, господин Бэкхён, попрошу вас развернуться правым полубоком ко мне и чуть-чуть вытянуть левую ногу. Руки при этом можно сложить на коленях, — просит Ынхо и, удовлетворённо кивнув принятой позе, щёлкает. — Отлично! Теперь, пожалуйста, то же самое, но в другую сторону.       Бэкхён покорно принимает все позы, однако из-за волнения зачастую забывает про руки, поэтому нервно заламывает свои пальцы или же сжимает их в кулаки, что не нравится фотографу. Хоть в студии больше никого и нет, парень безумно тревожится. Он знает, что к нему не прикоснутся, да и Чанёль не позволит. Однако это не шибко помогает. Так же, наряду с беспокойством, его мысли заполняют и сомнения того, удастся ли ему удовлетворить фотографа и Чанёля своим участием.       И с каждой минутой эти мысли поглощают его всё больше и больше, не давая раскрепоститься, из-за чего вникать в слова и просьбы беты, что пытается донести, как нужно встать, становится все труднее.       — Господин Бэкхён, пожалуйста, успокойтесь. Всё хорошо, вы прекрасно справляетесь, — в третий раз повторяет Ынхо и просит расслабить руки. Пак, краем уха услышав слова беты, быстро завершает телефонный разговор с секретарём и подходит ближе.       — Пс! — зовёт альфа, остановившись рядом с камерой в двух метрах от младшего. Сумев привлечь к себе взволнованное внимание Бёна, мужчина, немного постояв и посверлив его взглядом, неожиданно шутливо высовывает язык, шокируя этим второго.       И Бэкхён не знает, как ему реагировать на такое, поэтому просто хлопает глазами, забывая обо всём. Но следом за удивлением следует и тихий смех, ведь не каждый день увидишь, чтобы статный альфа, являющийся директором огромной компании, вытворял такое ребячество. Однако именно этот детский жест и позволяет вновь расслабиться, за что блондин безумно благодарен. Вновь опустив взгляд, сосредотачиваясь на своей позе, Хён не может перестать улыбаться, поэтому и не замечает, как Ынхо наводит камеру и незаметно щёлкает этот замечательный и по-настоящему искренний момент.       За пройденные два часа Бэкхён успевает сменить множество нарядов и заметно от этого устать. И только он думает, когда же они закончат, как Минхо, будто прочитав мысли, говорит, что остался последний образ, чем неописуемо радует омегу. Быстро и радостно забежав в комнату, Бён хватает последний комплект и начинает натягивать рубашку, поверх которой идёт зелёный и такой мягкий шерстяной желет. Но когда руки доходят до довольно коротких бежевых шорт под этот верх, он останавливается.       — Ч-Чанёль? — вновь выглядывая из-за двери, зовёт старшего, который торопливо подходит, пытаясь зайти внутрь или разглядеть, что не так.       — Что такое?       — Н-не дёргай ручку, я не од-дет! — недовольно бурчит, отчего Пак улыбается и прекращает действия. — Можн-но мне не над-девать шорты? Они оч-чень короткие…       — Разве? Но ведь ты и раньше в шортах ходил.       — Нет, я х-ходил в тех, кот-торые ниже колен. Если я н-н-надену эти, то мои к-колени… — и замолкает, закусив губу, ведь альфа не тугодум и всё понимает с ходу. Мужчина не теряется с ответом, поэтому, уложив ладонь на щеку, поднимает чужую голову, заглядывая в глаза.       — Давай ты сначала оденешься, а потом мы посмотрим, будут ли видны твои коленки или нет. К тому же, при первой нашей встрече я не заметил шрамы, пока не пригляделся вблизи.       В итоге согласившись, Бэк с красным лицом закрывает дверь и через минуту выходит к старшему, топчась на одном месте и ожидая его реакцию. От пристального взгляда к своим ногам, парень начинает зажиматься с каждой минутой всё больше, желая закрыть их руками.       — Не переживай, они не заметны. К тому же, перед отправкой файлов, Ынхо всё тщательно редактирует в фотошопе, — Хён вздыхает от убедительных слов и, взяв обувь в одну руку, второй рефлекторно тянется к протянутой руке Пака.       Чанёль незаметно улыбается этому, вспоминая, как ещё почти месяц назад Бён шарахался от каждого касания.       Когда Хён садится на удобный пуфик, собираясь обуться, альфа неожиданно приземляется на корточки перед ним и берёт инициативу на себя, помогая справиться с довольно запутанной шнуровкой на сандалях.       — Кт-то в-вообще прид-думал такую обувь? Её ведь фиг з-завяжешь… — тихо и недовольно шепчет парень себе под нос, чем вырывает чужой смешок.       — Создатель такой обуви сидит прямо у твоих ног, — отвечает Пак и смеётся, когда на лице парня отражаются ступор и удивление, ведь на минуту Бэк совсем забыл, что всю коллекцию обуви, которую он перемерил, создал именно Ёль.       — Ой… П-прости, я не эт-то имел в в-виду…       — Всё в порядке, сосредоточься на камере, — улыбается и, наконец справившись со шнуровкой, поднимается с корточек.       Спустя ещё полчаса оба наконец выходят из студии. Вот только если Чанёль с приподнятым настроением от того, что на фотографиях и баннерах будет Бэкхён, то Бэкхён, напротив, чуть ли не выползает из одноэтажного здания, еле-еле шагая.       — Может, поужинаем? — предлагает мужчина и переводит взгляд на наручные и явно недешёвые часы.       — Н-нет, спасибо. Я луч-чше… — не успевает договорить, как его желудок, услышав о еде, вновь даёт о себе знать, чем принуждает парня, стыдливо закусив губу, смотреть куда угодно, но не на альфу.       — Кажется, я очень хорошо на тебя влияю. Иной раз, когда мы вместе, твой живот урчит, — ухмыляется Пак, а затем, резко наклонившись, шепчет прямо в ухо, которое за долю секунды начинает гореть: — Приятно, что я вызываю у тебя аппетит.       — Н-н-ничег-го под-добного! — возмущается Хён, резко отодвигаясь и хватаясь за ухо. Он ни за что не признается в том, что этот жест взбудоражил его, заставив приятному току пройтись по низу живота.       — Идём, — произносит Чан и берёт второго за ладонь, утаскивая в сторону машины.       Всю дорогу до достаточно дорогого ресторана Бэкхён никак не может угомониться, всё отказываясь и прося мужчину отвезти его домой, уже придумывая отговорки по типу голодного кота, которого никогда и не было. Чанёль же даже бровью не ведёт, твёрдо сказав, что они пообедают вместе. Но его планы внезапно трескаются, когда на панели машины высвечивается номер секретаря. Губы Бёна ехидно и победно тянутся к ушам, тем временем как Ёль наоборот хмурится и отклоняет звонок.       — Кажется, эт-то срочно, — будто ни при чём, спокойно говорит парень, наблюдая, как вызов повторяется неописуемое количество раз.       — Чёрт, — шипит старший и нажимает на зелёную кнопку. — Слушаю!       — «Господин Пак, извините, что отвлекаю, но вам срочно нужно приехать в компанию…» — взволнованно тараторит девушка, после чего следуют чьи-то до боли знакомые крики на заднем фоне. — «Чхве Кубин снова ворвался в компанию и устраивает концерт!» — продолжает та с жалобным скулом.       — А охрана там спит что-ли?! Не могут вывести этого придурка?! — чувствуя, как всё изнутри закивает от гнева, Чанёль, не выдержав, повышает голос.        — «Так его и выгоняли несколько раз, но он продолжает орать прямо перед компанией и раздеваться у всех на виду. Мы не могли допустить, чтобы репутация нашей компании пошла на спад, ведь конкуренты только этого и ждут. И ещё от него разит спиртным… Мы бы вызвали полицию, но таким образом лишь привлечём внимание прессы.»       — Хорошо, скоро буду. По возможности возьми что-нибудь тяжёлое и тресни его по башке, чтобы раскололась на две части! — басит Пак и отключает вызов. Он резко разворачивает машину и едет в противоположную от ресторана сторону. Нужно для начала отвезти Хёна домой, который всё ещё… — Бэк!       Вспомнив, что в автомобиле он как бы не один, переводит взгляд на прижавшегося буквально всей силой к окну парня. Бэкхён, испугавшись такого разозлённого альфу, сейчас весь дрожит и зажимает ладонями уши, желая убежать куда-нибудь подальше. Чанёль останавливается у обочины и разворачивается корпусом, обеими руками отрывая чужие руки с лица.       — Прости, я вспылил, — пытается заглянуть в чужие глаза Пак, что спрятаны под светлой и отросшей чёлкой.       — Т-ты не д-должен изв-виняться, просто… Пред-дупреждай, когда зах-хочешь к-крикнуть, — сильнее заикаясь, шепчет омега и убирает руки с ушей.       — Этого больше не повторится, не переживай, — заверяет мужчина и продолжает сидеть, ожидая, когда омега полностью успокоится, и только потом возвращается к дороге.       Подъехав к уже знакомому подъезду, Чанёль хочет выйти и проводить парня до дверей квартиры, но младший останавливает его, прося не беспокоиться и ехать по делам.       Альфа, не удовлетворившись таким ответом, тяжело вздыхает и укладывает голову на руль, не прекращая смотреть на Хёна, который мнёт свою одежду под пальцами.       — Ч-ч-что так-кое? — смутившись под чужим и будто прожигающим взглядом, спрашивает блондин.       — Так не хочу отпускать тебя, — тяжело вздохнув, признаётся старший. — Мы редко видимся, поэтому, чтобы провести с тобой чуть больше времени, я и забронировал ужин в ресторане, — не скрывая грусти, произносит мужчина, а чужие щёки моментально вспыхивают алым от смущения.       — Я ув-верен, у н-нас ещё буд-дет вр…       Следующие слова Чанёля заставляют Хёна задержать дыхание, ведь он не был готов к такой резкой смене вектора их разговора. Альфа же наоборот кажется ничуть не смущенный своего неожиданного, но такого правильного:       — Бэкхён, ты мне нравишься.