«Когда тишина нарушается раскатом грома во тьме, а заезженная пластинка без конца крутится в баре, ты думаешь о том, что этот мир может причинить тебе боль. Он наносит глубокие раны и оставляет шрамы, разбивая всё вдребезги… Но ничто не разбивается так, как сердце.»
— Бэкхён, ты мне нравишься, — альфа перебивает чужой лепет, а блондин забывает, как дышать. Младший во все глаза смотрит на Чанёля, будто видит его впервые, не осознавая, что его лицо с каждым мгновением краснеет пуще прежнего. Кажется, мужчина сейчас может услышать даже бешеный стук его сердца, взволнованно бьющегося от слов, которые Бён никак не ожидал услышать. — Ты удивляешься так, будто не знал этого, — с прежним спокойствием продолжает Пак. — Я… н-не знал… Т-только подоз-зревал, — тихо шепчет парень, думая, что ответить. — Я-я… м-м-м… — Ты можешь не торопиться с ответом, я не прошу. Просто хочу, чтобы ты не сомневался в моих чувствах, думая «почему он так поступает?» или «зачем он это делает?», — мягко улыбается альфа, чтобы Бэкхён расслабился и перестал покусывать нижнюю губу. — Ты ведь не станешь убегать от меня после сказанного? — осторожно спрашивает Чан, начиная нервничать из-за чужой реакции на своё признание. Едва он касается влажной от волнения ладони Бёна своей, желая лишь успокоить его, как тот, неопределенно пожав плечами, осторожно выдёргивает её. — Т-тебе пора ех-хать, — не найдя в себе смелости посмотреть на Пака, глухо отвечает Хён, чувствуя внутри себя что-то неприятно скребущее, словно длинными когтями по кафельным стенам и оставляющее на них кривые борозды. Ему стыдно за этот свой поступок, за то, что он, вопреки мольбам Чанеля, сбегает, но иначе почему-то поступить не может. — Да, пора. Не игнорируй мои сообщения, ладно? — получив слабый кивок, не говорящий ни о чем конкретном, Чанёль наконец позволяет омеге выйти из машины, наблюдая, как тот торопливо убегает в подъезд, а сам продолжает сидеть и смотреть вслед ровно до тех пор, пока ему вновь не звонят. Бэкхён, всеми силами игнорируя боль в коленях, со скоростью света поднимается на свой этаж и непослушными пальцами выуживает из портфеля ключи, которые так и не хотят вставляться в замочную скважину. Он пытается втиснуть их сначала одной стороной, потом другой и, вновь переворачивая на изначальную, наконец справляется с кажущимся непреодолимым препятствием. Оказавшись в квартире, он запирает металлическую дверь изнутри и, развернувшись, замирает на месте. В голове продолжают назойливо и громко крутиться одни и те же слова: «ты мне нравишься, ты мне нравишься, ты мне нравишься», но… Бэкхён не может определить, какое именно из чувств в данный момент перевешивает чашу весов сильнее. Несмотря на то, что их симпатия и влечение друг к другу абсолютно и точно взаимны, он в смятении. Его щёки по-прежнему горят, а сердце и не думает успокаиваться, и он соврёт, если скажет, что не хотел ответить Паку взаимностью, отдавшись этим прекрасным ощущениям, чувству защищенности и уверенности, что для этого человека именно ты, и никто другой, являешься центром вселенной, смыслом жизни. Однако прежде, чем слова были произнесены вслух, Хёна что-то остановило, заставив, будто прислонившись к чему-то горячему, отдёрнуть руку. И парень не сразу осознал, что это за тяжесть, сдавливающая грудь и не позволяющая сказать Чану, что он тоже ему не безразличен. Но сейчас, придя домой, он наконец понимает. Понимает, почему каждый раз, когда он хотел послушать сердце, его что-то останавливало. Понимает, почему каждый раз, находясь рядом с альфой и чувствуя безопасность, незримая тревога его не покидала. Дело в самом Бёне, в его установленных собственноручно блоках, что въелись в мозг на подсознательном уровне… Бэкхёна слишком сильно ранили, травмировали и… сломали. Он страшится повторения. Омега, как бы сильно ни было его желание, попросту не может игнорировать тот факт, что призраки прошлого не отпускают его, что они продолжают преследовать, не позволяя расслабиться даже на секунду. А думая, что всё прошло, что ему нечего бояться, что той истории не случится с ним вновь… он лишь обманывал свой страх. Пытался перехитрить его. Но каждый раз всё сильнее запутывался в своих же сетях. Бэкхён прислоняется спиной к холодящей через ткань футболки кожу металлической двери и скатывается по ней, садясь на корточки. Его взгляд по-прежнему направлен в пустоту, но в глазах сухо. Несмотря на тяжёлые мысли, несмотря на страхи, на сей раз омега не разрешает себе плакать. И в этот момент он осознаёт, что за последнее время сильно изменился, что в нём достаточно сил, чтобы бороться с прошлым. Он чувствует, что удержит равновесие, не упадёт, словно у его души есть крылья, способные удержать его, словно… Чанёль смог снять цепи, что раньше давили и сковывали его шею. И он уже решил для себя, что доверяет Паку, поэтому, прежде, чем сомнения охватят его вновь, омега молниеносно достаёт телефон и бездумно печатает короткое, но уверенное: «прости, что ввёл тебя в заблуждение своим поведением. ты мне тоже нравишься», после чего отправляет и, выдохнув, выключает устройство.***
Вплоть до вечера Бэкхён благополучно справляется с нервозностью и делает всё, чтобы отвлечься от мыслей о сообщении и раздумий об ответе на него: убирается, моет полы, пылесосит и даже умудряется дотянуться и вытереть пыль со шкафов, встав при этом на стул. И только когда дел в квартире больше не остаётся, квартира вылизана, а пол начищен так, что слепнут глаза, парень устало оседает на белый ковёр в своей комнате и взглядом упирается в зеркало напротив. Он обращает внимание на то, что волнение, давно переросшее в страх, сверкая, отражается в затенивших радужку зрачках, точно как у психбольного, ну или обколовшегося нарика. На губах не осталось живого места от вечных покусываний, а покрасневшие руки ужасно болят от долгого контакта с водой и моющими средствами. Через зеркало он кидает взгляд на позади лежащий на кровати телефон, который далее берёт в подрагивающие руки и понимает, что всё-таки поспешил. Он хочет, чтобы его сообщение уже было прочитано и не терзало разум, но с другой стороны он молится, чтобы Пак его всё же не увидел. Бэкхён делает вдох, включает устройство и медленно вводит пароль, однако, заметив на разблокированном экране несколько пропущенных звонков и смс, он безумно пугается и чуть ли не отбрасывает смартфон в сторону, не желая узнавать, от кого они. — Т-т-так… сп-п-пок-койно! Б-Бэк, в эт-том нет нич-ч-чего так-кого… — успокаивая себя, омега пытается привести в порядок и своё дыхание. Он прижимает колени к груди и снова берёт в руки отложенный телефон. Долго не раздумывая, он со скоростью света проводит пальцем по экрану и громко выдыхает тому, что звонки были от Сехуна, который, не сумев дозвониться до брата, безумно перепугался. Зайдя в мессенджер, Хён печатает, что с ним всё хорошо и он просто увлёкся уборкой, затем выходит и, закусив палец, скрепя сердце заходит в их с Чанёлем чат. — Не п-посмотре-е-е-ел, — вновь выдохнув, радостно тянет и укладывает голову на колени, ощущая, как все пожирающие его изнутри чувства моментально растворяются, оставляя спокойствие и желание поплакать от пережитого стресса. Он понимает, что, возможно, поступает неправильно по отношению к себе, однако больше не желает вновь накручивать себя, поэтому, мысленно извинившись перед Чанёлем, который не получит ответного признания, он нажимает на кнопку «удалить у всех».***
Через два часа домой возвращается выжатый, словно лимонная долька, Сехун и первым делом направляется в душ, не обращая внимание на квартиру, которая буквально блестит. По его состоянию Бэкхён понимает, что и сегодня брату не удалось поговорить с Луханом, поэтому, поджав губы, он уходит в гостиную и садится на диван, ожидая младшего. Когда О заканчивает с водными процедурами, блондин подзывает того к себе, предлагая посмотреть что-нибудь, дабы отвлечься. И, получив согласие, попутно забирает полотенце с рук мужчины, который, не успев надеть футболку, садится и позволяет Бэку самому просушить его волосы. Выбрав комедийный полнометражный фильм, они усаживаются, но не успевают расслабиться, как телефон альфы вибрирует от входящего звонка. Бэкхён пожимает плечами на извинение и ставит на паузу, но внезапно замирает в ступоре, когда краем уха слышит знакомый бас. И Сехун замечает эту странную перемену брата, однако решает промолчать и говорит короткое «ну?», ожидая услышать от Пака какие-либо новости. — Кажется, всё куда серьёзнее, чем я думал… Я так налажал, — вздыхает младший и прикрывает глаза ладонью, выслушивая поддержку друга на том конце. Бён же, прислушавшись, смутно слышит рассказ Чанёля о попытках поговорить с Лу. Но, кажется, всё тщетно. — Чан, ты всегда мне казался умным, но вывести течного омегу, чей крик могут услышать даже в Северной Корее, в загородный дом, который находится в лесу… Ты поразил, — грустно усмехается О, как и блондин. — Ладно, я просто буду ждать, когда он выйдет на работу. Тогда и поговорю с ним. Бэкхён понуро опускает голову, даже не зная, чем помочь брату, раз уж и его переписка с Лу не возымела никаких положительных результатов. Он сидит тихо и просто смотрит на Хуна, что так осунулся за несколько дней. Думая о том, что нужно откормить младшего, парень внезапно чувствует, как его нос очень сильно начинает чесаться. Мысленно проговаривая «нет-нет-нет-нет!», он, не успев даже встать с места, громко чихает, в душе вопя от такого вселенского предательства, ведь теперь Пак, которого Бэк планировал избегать, осведомился о его присутствии. — Будь здоров. И от Чанёля тоже, — говорит О, снова возвращаясь к разговору, краем глаза видя, как блондин, кивнув, сильно краснеет. И теперь-то ему становится безумно интересно, почему у старшего такая реакция. Подумав, что друг и брат точно что-то скрывают от него, Се, чтобы Хён не понял, задаёт короткий вопрос на китайском, которому его когда-то учил Чан. — У вас что-то случилось? — и получив короткое «расскажу потом», наконец завершает разговор.***
За просмотром фильма блондин видит, как Хуну неинтересно, ведь его мысли забиты совсем другим. И чтобы хоть как-то отвлечь брата, он поднимается и уходит на кухню, намереваясь приготовить попкорн. Бэкхён прекрасно знает, что при готовке зёрен крышку нужно закрывать, однако он специально прячет их и включает высокий огонь на сенсорной плите, после чего спокойно отправляется в гостиную к альфе. Буквально через десять минут, когда из кухни начинают доноситься хлопающиеся звуки, Сехун, с глазами по пять копеек, шокировано смотрит на спокойного Бэка, после чего подрывается на звук. Влетев в кухню и увидев, как по всему полу и столешнице разбросаны взорвавшиеся зёрна, а в сковороде из-за нехватки места всё продолжает лопаться и разлетаться, мужчина чуть не выпадает из реальности. Открывая все шкафчики, что находятся рядом с плитой, чтобы найти хоть одну крышку, Хун то и дело вскрикивает и подпрыгивает на месте от того, что горячий попкорн прилетает прямо в оголённую спину младшего. А Бэкхён стоит неподалёку и громко смеётся, хватаясь за живот. — Ты похож на танцующего суриката! — громко произносит, не переставая хохотать. Сехун, разозлившись, что нечем прикрыть сковороду, а брат вместо помощи надрывает живот, переводит прищуренный взгляд. — На суриката, говоришь? Сейчас покажу тебе суриката! — омега, заметив, что мужчина с суровым лицом приближается к нему, вскрикивает и начинает убегать, наматывая круги вокруг стола. — А ну иди сюда! Куда все крышки попрятал, признавайся! Ай! — вновь злобно кричит от горячих зёрен, которыми теперь кидается Бэк. — Не думаю, что тебя обрадует их м-местоположение. — Бэкхён, где они?! — вновь не сумев поймать омегу, рычит О. — У тебя под кроватью, — после этих слов глаза младшего расширяются до такой степени, словно сейчас выпадут из орбит, а смех старшего становится только громче и заливистей, отчего блондин еле стоит на ногах. — Как ты посмел?! Сам будешь жрать это всё! — наконец сумев подцепить чужую футболку, тянет брата на себя. Удерживая его одной рукой так, чтобы не смог высвободиться, второй сгребает попкорн со стола и пытается запихнуть смеющемуся Хёну в рот. Но не выдержав барахтающегося, будто рыба без воды, вида брата, в итоге сдаётся и подхватывает смех.***
Утро следующего дня начинается с криков Сехуна, который, проспав на целых полчаса, опаздывает на работу. И всё это по вине Бэка, что ночью, вместо сна, решил окончательно надоесть брату, ворвавшись в комнату и без умолку болтая, пиная и щекоча желающего поспать О. Только после того, как альфа, подняв чуть ли не за шкирку, выставил Хёна за дверь, ему удалось немного поспать с лёгкой улыбкой на лице. На работу мужчина приходит также в приподнятом настроение, чем удивляет Чанёля и игнорирует ворчания по поводу опозданий. Благодаря Бэкхёну и яркому солнцу за окном сегодня ему совсем не хочется ни о чём беспокоиться. По крайней мере он так думал до того момента, пока не увидел ужасно знакомое и пугающее состояние Пака, что сидит в кресле, а затем и вовсе разворачивает голову к панорамному окну. Его бледное лицо напоминает белый лист, а тёмные круги под красными от расширенных капиллярных сосудов глазами убавляют желание радоваться этому дню. Сехун видит, как, несмотря на боль и жжение в глазах, мужчина, почти не моргая, смотрит прямо на палящее солнце. — Снова кошмары? — младший подходит ближе и разворачивает кресло обратно к себе, улавливая усталый взгляд. — Выглядишь так, будто два дня не спал. — Три, — коротко отрезает Пак и возвращается в прежнее положение, решая, кажется, добить свои глаза, ослепнув, а Сехун в беззвучном шоке открывает рот с желанием что-то сказать, но не решается и также закрывает. — Всё хорошо, не волнуйся. Всё равно ведь в итоге засну. — Ты вчера выглядел таким бодрым, поэтому я даже подумать не мог… Чанёль, ты должен был сказать мне и уехать домой, а не с Бэком на фотосессию. Это ведь уже переходит рамки нормального, ты знаешь. — Сехун, тебе не о чем волноваться, я не помру. Кстати, фотографии вышли просто замечательными, — пытаясь перевести тему, альфа вяло улыбается, вспоминая милого омегу, но его мысли быстро рассеиваются от серьёзного взгляда друга, который совсем не хочет соскакивать. — Я не мог показать свою усталость Бэкхёну, потому что хотел побыть с ним наедине, доволен? Нам и так не удаётся часто видеться, и плюс ко всему он нервничал из-за предстоящего события. — Если бы ты сказал, он бы понял. — Если бы я сказал, он бы волновался за меня, — Ёль вновь поворачивает голову и смотрит на младшего. — Сехун, в вас обоих есть одна неотъемлемая черта — вы склонны волноваться даже по пустякам, если они касаются дорогих или важных для вас людей. — Да с чего ты решил это? — хмурится О, почему-то не желая принимать этот факт, чтобы показать другу, что его проблемы далеко отличаются от пустячных. — Потому что я бы волновался. — А что насчёт ваших с ним отношений? — Расскажу, если согласишься выпить со мной сегодня, — это предложение удивляет Се, но Пак непоколебим. — Мы с тобой никогда не выпивали, потому что дома тебя постоянно ждал «суровый хён», — усмехается Чанёль, вспоминая слова брюнета, когда в первый раз позвал его в бар. Хун улыбается в ответ и решает в этот раз не отказывать другу, понимая, что и самому хочется пропустить пару стаканов, чтобы забыться.***
Бэкхён, после ухода брата поспав ещё часа два, в итоге поднимается и шагает умываться, а после и готовить завтрак. Он вспоминает вчерашний вечер с Хуном и невольно усмехается, садясь за стол. Кажется, их полуночное веселье было первым спустя несколько месяцев, ведь, если подумать, Хёну тяжело даётся вспомнить их последнее времяпровождение, в которое они бы громко смеялись и забавлялись. Наряду с этим он вспоминает и вчерашнее признание Чанёля, отчего щёки вновь окрашиваются в бледно-розовый, а еда больше не лезет в горло. И всё же ему стоило хотя бы извиниться. Закончив с завтраком, он возвращается в комнату и падает на свою застеленную кровать, ловя себя на том, что ему нечем занять себя. Все, что можно было сделать, он сделал вчерашним днем. Вздохнув, Бэк достаёт из кормана свой телефон и включает его, желая хоть как-то убить время до прихода брата. Листая ярлыки и думая, в какую игру бы поиграть, блондин натыкается на одно приложение, которое около недели назад скачал ему Сехун, убеждая, будто оно очень важное и «прикольное». Решив проверить, что же в нём такого интересного, он нажимает на эту квадратную радужку и сразу же видит большую надпись «Instagram». Хёну требуется около часа, чтобы хоть как-то понять систему и зарегистрироваться, коротко вбив своё имя. И, кажется, это был самый трудный час в его жизни. Не то чтобы он не любил социальные сети, а просто никогда не интересовался этим, думая, что ему незачем там сидеть. Наконец пройдя всю регистрацию и поняв, куда следует тыкать, он приступает листать ленту рекомендаций, неосознанно втягиваясь в это и даже смеясь на некоторых видеороликах. Но его забавы приостанавливаются, когда телефон начинает вибрировать от входящего звонка. — Ты зарегистрировался в инстаграм?!— не успевает Бён сказать и слова, как громкий крик Сухо раздаётся в динамике, до чёртиков пугая парня, что вздрагивает и отводит руку от уха. — Ч-чего т-т-так орать? — возмущается омега, чувствуя, как бешено колотится сердце, ведь он никогда не слышал не то, что крик, а даже малейшее повышение голоса со стороны друга. — Прости, я просто сильно удивился, когда увидел уведомление. Подпишись на меня в ответ, — просит Мён, но через пару секунд ожиданий начинает смеяться, зная, с каким непонимающим лицом сейчас сидит омега и смотрит на своё устройство, вновь отодвинув его от уха. — Видимо, Сехун скачал тебе это приложение, но не объяснил, как им пользоваться. — Ага… М-мне было скучно, в-вот я и решил посмотреть, что там так-кого, — вздыхает блондин и смотрит в потолок, на котором наклеены маленькие и еле заметные звёздочки, что светятся в темноте. — Скучно, говоришь? Тогда тебе неимоверно повезло, потому что я недалеко от твоего дома. Если хочешь, мы можем прогуляться в парке, — говорит Чунмён, но не верит, что друг согласится, ведь за то время, что они знакомы, Бэкхён никогда не выходил из дома без Хуна, а с Сухо, к которому он по-прежнему не может прикоснуться, он и подавно никуда не пойдёт. Однако после радостного вскрика «п-правда?!», мужчина буквально выпадает из реальности, не веря своим ушам и отвечая короткое: — А-ага… — Т-тогда я мигом! — улыбаясь во все зубы, омега сбрасывает звонок, поднимается с кровати и убегает в душ, оставив до сих пор удивлённого Кима одного посреди торгового центра. Спустя сорок минут Сухо подъезжает на своей машине к дому Хёна, паркуется и выходит, ожидая увидеть смущённого и пугливого омегу у дверей. Но когда из подъезда выбегает радостный парнишка с улыбкой до ушей, глаза старшего превращаются в два шарика. Бэкхён действительно очень сильно изменился за то время, что они не виделись. И хоть коснуться себя он по-прежнему не позволяет, соблюдая дистанцию, но в лицо смотрит гораздо дольше, чем секунду. Мён всеми силами старается не поднимать тему реабилитации и не задавать лишних вопросов, чтобы Хён вновь не ушёл в себя, поэтому просто улыбается в ответ и предлагает прогуляться по довольно людному парку, что находится через дорогу. И он не скажет, что не следил за реакцией Бёна каждые три секунды, чтобы не дай Боже у того случилась паническая атака. И пока они гуляют, блондин на удивление много смеётся и поддерживает разговор, давая понять другу, что ему комфортно. Раньше Бэк никогда не вёл себя так, находясь рядом с Кимом, но почему-то сейчас он действительно ощущает лёгкость на душе от того, что может поговорить с ним обо всём, не касающемся тем работы, лечения и Чанёля, который не вылетает из головы. Когда ноги устают от долгой ходьбы, они решают ненадолго присесть на холодную скамейку, соблюдая дистанцию в метр, чтобы младшего не бросало в дрожь, как обычно. И пока они сидят, омега решает всё же объяснить Бэку, как пользоваться социальной сетью, поэтому, придвинувшись поближе и не заметив никакой реакции, Ким подсаживается почти вплотную, едва ли касаясь чужого бедра своим. Он сразу же тыкает на экран, чтобы парень, не успев осознать их близость, сосредоточился на изучении приложения. И теперь-то Чунмён ясно понимает, как ему следовало проводить консультации с младшим изначально. Пока Бэкхён не думает о своей проблеме, о своих страхах и прошлом, он не замыкается в себе, однако все приёмы Сухо были сосредоточены именно на том, что они капали эти раны, срывали запекшуюся корочку и с трудом протискивались внутрь, придерживая рваные края хирургическими зажимами, не позволяя Бёну расслабиться даже на секунду. Поэтому сейчас, когда Ким, набравшись смелости, решается прислониться плечом к блондину, а затем и отодвигает чужой палец своим, то чуть ли не взвывает от радости, не видя даже малейших признаков паники на чужом лице.***
Когда солнце уже скрывается за горизонтом, нагоняя вечернюю тьму, а люди вокруг медленно разбегаются по домам, Бэкхён понимает, что им пора расставаться. И не потому, что больше не о чем поговорить, а по звонку взволнованного парня Кима, который заждался дома. Старший провожает омегу до подъезда и на последок распахивает руки, тая надежду, что у него, возможно, получится обняться. И когда Бён без каких-либо мыслей неосознанно ныряет в эти объятия, благодаря за замечательное времяпровождение, то слышит странные всхлипы, отчего, испугавшись, что что-то не так, отстраняется, вглядываясь во влажные глаза. — Эй, ч-что случ-чилось? Я-Я тебя ч-чем-то обидел? — А ты не заметил? — Мён вытирает мокрые ресницы и спрашивает дрожащим, но взволнованно-радостным голосом, чем вводит в большее заблуждение. — Бэкхён, ты правда за всю прогулку ничего не заметил? — А что я д-должен был зам-метить? Я ч-что-то не то сказ-зал? — не понимает парень и начинает в панике перебирать в голове весь их разговор, разыскивая ту нить, о которой говорит брюнет. Ему становится безумно тяжело на душе от мыслей, что он и вправду мог чем-то серьезно задеть друга, вплоть до того, что сейчас тот проглатывает всхлипы и марает кашемировый свитер слезами. — Бэк, ты общался со мной, — тихо произносит Ким, глотая сопли и промакивая глаза мягким рукавом, а на лице отражается восхищение. Но оно всё ещё не даёт парню каких-либо пониманий о происходящем. — И не просто общался, а… ты только что обнял меня, — когда второй медленно, но верно приближается к ответу в своей голове, его глаза распахиваются, и он опускает взгляд на свою руку, которой до сих пор держит предплечье Сухо. — Ты всегда боялся меня, а сегодня, — не выдержав, омега вновь начинает плакать. — Н-не м-может быть… — пребывая в шоке, Хён смотрит на кивающего друга. Полностью разделяя его чувства, он вновь тянется и падает в чужие объятия, ощущая, как его ноги теряют чувствительность, а чужие руки гораздо крепче сжимают его талию. — Неужели я т-теперь здоров? — Я не могу дать тебе точный ответ, однако могу сказать, что ты прошёл семьдесят процентов реабилитации за месяц, что является колоссальным скачком, — Ким отпускает парня и шепчет, смотря в яркие глаза. — Я так рад за тебя! Последующие несколько минут оба трогают и щупают друг друга, переходя на щекотки и вдоволь наслаждаясь этим моментом, после чего наконец расстаются, договариваясь встретиться ещё раз, когда у старшего будет время. Бэкхён поднимается в квартиру, закрывает дверь изнутри, разувается и, пища во всю, бежит в свою комнату, с разбегу прыгая на мягкую кровать. Размахивая ногами на весу и испытывая шквал приятных эмоций, он хочет поскорее поделиться этим с кем-нибудь, однако в данный момент, к сожалению, кроме брата, он никому не может написать. Пожав плечами, всё же набирает номер Сехуна и ждёт, когда долгие гудки в трубке прекратятся, однако этого не происходит. Подумав, что тот, скорее всего, занят работой, решает пока занять себя другими делами. Когда же часы перешагивают одиннадцать, а затем и двенадцать ночи, Бэкхён не на шутку начинает беспокоиться, ведь альфа всегда заранее предупреждает, если задерживается, ибо конец рабочего дня в восемь вечера. Он продолжает набирать один и тот же номер, получая в ответ лишь гудки, а после вообще: «данный абонент находится вне зоны действия сети». Омега, покусывая нервно ногти, осознаёт, что телефон брата выключен, поэтому скрепя сердце хочет набрать номер Чанёля — единственного, кто может в данный момент находиться рядом с Сехуном. Но не успевает нажать на вызов, как его пугает неожиданный звук домофона. Молниеносно подбежав к двери, он встаёт на носочки и с опаской смотрит в глазок, надеясь, что за ней стоят не соседи. Увидев по ту сторону лицо Пака, на плече которого пакуется голова еле стоящего на своих двоих Се, блондин торопится открыть замок. Но стоит ему дёрнуть за ручку, как он сразу же сталкивается с ужасным запахом перегара и падающим на него О. — Осторожно! — предупреждает успевший поймать друга Чан и проходит внутрь. — Привет. Мы тут выпили немного, прости, что не сообщил. Я и подумать не мог, что он так налакается. — Ох, нич-чего ст… — Бэ-э-э-эк, — тянет младший, прерывая на полуслове, и всё же падает на худые, но, кажется, крепкие плечи. — Ты скучал по мне? — Нет, — коротко и недовольно отвечает Бэк, чем забавляет позади стоящего альфу, после чего несильно хлопает ладошкой по обтянутой рубашкой спине. — З-зачем ты ст-только выпил, если н-не умеешь?! — Ай! — младший вскрикивает от боли и, с трудом дотягиваясь, потирает ударенное место, хмуря при этом брови. — Мы с Чаном просто… хотели снять напряжение. Этот придурок… ух… этот придурок не спал несколько дней, а я… я грустил из-за Лу, — с трудом поясняя и сдерживая рвотный рефлекс, горько вздыхает Се. Но Бэкхёна больше удивляют слова не о грусти брата, а о таких страшных проблемах со сном у Пака. — Кстати… он мне кое что сказал, но по секрету, — ухмыляясь пьяной улыбкой, вполголоса произносит О, кажется, думая, что мужчина за спиной его вовсе не слышит. — Он сказал, что омеги очень чувствительны, когда в постели их умнм! — но не успевает договорить своё предложение, как Чанёль резко закрывает ему рот рукой, уставившись удивлёнными глазами на такого же удивлённого Хёна, который явно не ожидал услышать подобное. — Т-т-ты чему ег-го уч-чишь?! — засмущавшись и покраснев до кончиков ушей, возмущается омега, на что Ёль, нервно улыбнувшись, отпускает рот уже обслюнявившего его ладонь друга. — Он просто пьян, вот и несёт всякий бред. — Хён-ни, поцелуй меня… в лобик, как в детстве, — просит Хун, чувствуя, что вот-вот упадёт, но всё же находит в себе силы и наклоняется до уровня чужой головы, ожидая. — А ск-ковородой по лобику н-не дать? — вновь злится омега, но после тихого смешка Чанёля смущается, вспоминая, что тот всё ещё тут. Чан же тем временем думает о том, что больше не хочет выпивать с другом, наконец увидев, каким тот может быть. А момент, когда он, с трудом усадив О на переднее сидение машины, испугался внезапных навязчивых касаний со словами «сыно-о-ок» Ёль и в помине не желает больше вспоминать. — Ты еле н-на ногах ст-тоишь. Идём, я т-тебя уложу, — из мыслей выводит тихий голос Бёна, который тянет альфу в сторону спальни, но чувствуешь лишь сопротивление. — Нет. Уйду, когда поцелуешь! — Да ч-чего ты такой уп-прямый! Утром я теб-бя прибью… — шипит парень и всё же тянется ко лбу, оставляя мимолётный след. Издав какой-то непонятный писк, Сехун выпрямляется, обходит брата, словно резко протрезвел, и говорит, что самостоятельно дойдёт до своей комнаты, оставляя двух истинных наедине. — М-может… войдёшь? — несмело задаёт вопрос, чтобы альфа не стоял у порога, как нежеланный гость, но тот в ответ улыбается и отрицательно качает головой. — Я скоро уеду. — Н-но ты же тоже п-пьян. Теб-бе нельзя за р-руль, — возражая, омега на секунду поднимает голову, чтобы увидеть, какие эмоции сейчас на лице у старшего, но замечает лишь небольшую свежую ссадину в уголке нижней губы, а затем и еле заметную гематому на правой от себя щеке, которая через пару часов приобретёт более насыщенный оттенок. — Ч-что с… Что с тв-воим лицом? — распахнув в изумлении глаза, блондин автоматически тянется пальцами к лицу, но, не успев коснуться, вовремя одёргивает себя. — Ничего серьёзного, просто пытался уладить проблему с одним доставучим клиентом. А насчёт алкоголя, я не так много выпил, поэтому вполне вменяем, — усмехается Пак чужой заботе и видит, как блондин хочет вновь возмутиться и запретить ехать, но не может вымолвить ни слова, поэтому досадно опускает голову, светлым носочком дырявя коврик. — Д-давай я хотя бы л-лёд приложу и заживляющей м-мазью помажу… — в итоге подаёт тихий голос, в надежде хоть чем-то помочь, и косится в сторону кухни, пытаясь вспомнить, остался ли вообще лёд в морозильнике. Но альфа снова с улыбкой отказывается от этого заманчивого предложения. Как бы сильно брюнету ни хотелось остаться, он действительно должен ехать. Но несмотря на бегущее время, они продолжают стоять и молчать, чувствуя, как от тишины неловкость между ними нарастает с каждой секундой, достигая своего пика. Хён хочет вновь что-то сказать, чтобы разбавить чем-то молчание, но его опережают вопросом, который буквально выбивает всю почву из-под ног: — А меня поцелуешь? — спрашивает Пак, отчего Бэкхён в ошеломлении распахивает глаза и снова рдеет, чувствуя, с какой силой сердце рвётся вон. — Ну, ты Сехуна поцеловал, а меня нет. Я тоже, может, хочу, — поясняет альфа с ноткой зависти в голосе, еле сдерживая серьёзное выражение лица, чтобы не засмеяться, после чего наклоняется, как и ранее Хун, оставляя между их лицами всего пару ничтожных сантиметров. Чанёль ощущает своим подбородком частое и тяжёлое дыхание омеги, отчего думает, что тот, как зайка, сейчас не выдержит и свалится, хотя самого будоражит от происходящего не меньше. Альфа и подумать не мог, что момент, о котором он так часто думал, прокручивал в голове вновь и вновь, может наступить буквально через пару минут, а то и секунд. И несмотря на полное внешнее спокойствие, пальцы Пака начинают холодеть от волнения, а внутри всё медленно замирать в предвкушении чего-то тягуче-сладкого, и он уверен, что у Бэка всё точно так же. — А-а я д-долж-жен? — сглотнув, тихо спрашивает парень, непроизвольно спускаясь взглядом к припухлым губам мужчины, будто тоже желает стать с ним ближе. И альфа не на шутку разгорается в этот момент, ведь и голос, и поведение Хёна не таят в себе даже крупицу намёка на страх, как это бывает обычно. На этот вопрос Чанёль лишь коротко кивает и уже целится самостоятельно сократить расстояние, что отделяет его от влажных из-за взволнованно пробежавшегося кончика языка губ. Но не успевает он даже вздохнуть, как их отвлекает довольно громкий и тяжёлый стук, будто что-то, а если быть точнее, то кто-то упал. Бэкхён, также поглощённый своими чувствами и действиями Пака, пугается от неожиданности звука и резко поворачивает голову прямо у носа альфы в сторону брата, который, видимо, спутал паркет со своей кроватью. Блондин хочет пойти и проверить, всё ли с ним в порядке, ведь Се попросту мог задеть что-то и удариться головой при падении, однако прежде, чем он делает шаг в сторону, его останавливают очередным вопросом, не желая сейчас расставаться: — Бэкхён, зачем ты удалил сообщение? — в итоге старший выпрямляется, понимая, что поспешил с надеждами, и наблюдает за распахнутыми глазами, которые при одном только упоминании сообщения становятся ещё больше, кажется, полностью забывая о валяющимся где-то у ванной комнаты О. — Н-не пон-нимаю, о ч-чём ты… — закусив многострадальную губу, младший заводит руки за спину, скрещивая пальцы в замок, а глазами бегает по чуть мятой одежде Ёля, пытаясь быстро придумать более правдоподобную ложь. Но у него это, конечно же, не выходит. — Ах, так, значит, это не ты написал: «Прости, что ввёл тебя в заблуждение своим поведением. Ты мне тоже нрав…» — сделав задумчивое лицо, будто действительно он спутал Бэкхёна с кем-то другим, цитирует содержание смс. Однако не успевает закончить, как его затыкают обеими ладошками, опасаясь, что Сехун может услышать. — Тише! — шипит обиженно младший на чужой смех и опускает руки. — Я прост-то посп-пешил! М-мне правда ж-жаль, если я зад-дел твои ч-чувства, но… я уверен, ты пойм-мёшь меня и не ст-танешь шутить. Мне п-права тяжело сд-делать этот шаг… — понурив голову, признаётся блондин, на что старший снова улыбается, ведь слова «я уверен, ты поймёшь меня» приятно отзываются в груди. — Я понимаю тебя. И, как я уже говорил, ты можешь не отвечать мне сейчас. Я просто буду ждать, когда ты решишься. Однако если бы я не успел прочитать сообщение, то, несмотря на своё терпение, я был бы гораздо настойчивее в действиях. Сейчас же, зная, что наши чувства взаимны, я буду просто медленно подталкивать тебя, — подмигивает мужчина и снова смеётся над заалевшими от смущающих слов щеками, по которым в следующую секунду, не устояв, проводит ладонью. — П-п-прекрати это д-делать, — омега чуть уворачивается, намекая на нежные касания, но мужчина, позабавившись, лишь отрицательно качает головой и вдоволь проводит ладонью по волосам, отодвигая чёлку. — Ты такой мягкий, как щеночек, что хочется просто взять тебя на ручки и гладить, — выдаёт старший, на что второй недовольно хмурится. — Сам собака, — в ответ ворчит Бэк и слышит смех, а после и громкий, отчаянный вой Сехуна, которому паркет показался каким-то не мягким. — Мне пора идти, — наконец говорит Пак и видит согласный кивок. — Так ты поцелуешь меня перед уходом? — вновь задав этот вопрос, наклоняется. — Н-но ты ведь г-говорил, чт-то будешь жд-дать! — восклицает парень. — Я и жду, — улыбается Ёль, будто мартовский кот, чем вызывает большее недовольство. — Ты только посмотри, какой синяк на лице. Он по-прежнему болит… — решив надавить на жалость, альфа ноет, однако и это не особо не помогает. Вздохнув, он уже решает и правду перестать издеваться и давить на Бёна, но прежде, чем выпрямляется, чувствует ладони на своих плечах. Бэкхён, собрав всё своё мужество в кулак и затаив дыхание, медленно тянется и робко целует в гладко выбритую щёку Чанёля, где находится гематома. Он не знает, от такой близости ли или же чего-то иного внутри всё буквально плавится и переворачивается, а отстраняться совсем не хочется. И альфа, будто снова сумев прочитать мысли, заводит парня в кольцо своих рук, дабы быть ещё ближе, но Бэкхён всё же отстраняется с красным, как у помидорки, лицом, совсем не замечая румянец и на щеках Пака. — Д-доволен? — тихо бубнит себе под нос и опускает ладони с чужих плеч, но когда невольно проводит по груди, то под пальцами чувствует сильное сердцебиение Чана, отчего улыбку сдержать практически не удаётся. — Доволен, — умилившись такой реакции на своё состояние, старший опускает голову и оставляет теперь свой поцелуй на маленьком носике, вызывая бурю эмоций и даже не подозревая, что нос для Бэкхёна является чем-то интимным и довольно сокровенным. Он не знает, что в нос омегу могла целовать только мама, как в детстве. Вот только детство давно прошло, а привычки с ощущениями — нет. — У-у-у… сосётесь? — игривый голос Сехуна внезапно доносится за спиной, чем заставляет Хёна резко вытянуть руки вперед, буквально отталкивая от себя Чанёля, который припечатывается лопатками к твёрдой двери позади себя и смеётся. — Не завидуй, — отвечает мужчина, на что второй фырчит и облокачивается о стену, чтобы не было так тяжело стоять. — Я пошёл. Завтра можешь не приходить и выспаться, — попрощавшись с другом, переводит взгляд на блондина, который заламывает свои пальцы, видимо, думая, куда себя деть от того, что их увидел брат. — Не переживай, утром он ничего не вспомнит, — немного успокоив, получает в ответ только насупленное «иди уже», после чего открывает дверь и выходит. Бэкхён резко выдыхает и хватается за футболку, мысленно прося успокоиться своё сердце. Он не отрицает тот факт, что поцелуй альфы взбудоражил его до мурашек и до сих пор приятно отзывается спазмами внутри живота. Он хочет провести пальцем по своему носу, но на полпути его действия останавливает хихикнувший и вновь упавший на спину Сехун, которого всё же нужно дотащить до кровати. — Над-деюсь, ты и вправду завтра нич-чего не вспомнишь…***
Ранним утром омегу, который с трудом уснул к пятому часу из-за мыслей о насыщенном дне, будит громкий звон домофона и настойчивый, будто готовый проломить, стук в дверь. С трудом разлепив свои сонные глаза, он смотрит на часы и понимает, что поспал всего два часа. Поднявшись с нагретой постели и надев тапочки, шагает в сторону входной двери, потирая глаз и думая, кого он будет проклинать через пару секунд. Однако не успевает дойти, как в резком шоке застывает на полпути, думая, что ему, возможно, мерещится знакомый и довольно сильный запах. Быстро сократив расстояние, он тянется к глазку и видит по ту сторону человека, которого ожидал увидеть меньше всего на свете. — Лухан… — заканчивает за него вышедший из комнаты Сехун, что тоже проснулся от звуков и сильного, заполнившего всю квартиру, феромона своего течного омеги. Он смотрим на брата таким же удивлённым взглядом, а затем произносит короткое: — Открывай, — после чего, сделав глубокий вдох, ровно через пару секунд встречается с разъярённым и будто бы диким взглядом Хана, понимая, что попал.