«По-настоящему свободным человек становится лишь тогда, когда отпускает прошлое и решает идти дальше. Ведь прошлым живут только покойники. Однако сделать это посильно не каждому, именно поэтому мир полон озлобленными и озабоченными людьми. Их часы остановились, но менять батарею они не хотят.»
***Спустя три месяца после смерти Бён Бэкуна***
Занимаясь уборкой по дому, которую не проводил довольно-таки давно, Бэкхён решает в этот раз пройтись по всем полочкам и всем шкафчикам, которых раньше избегал от нежелания вторгаться в личное пространство альфы. Конечно, убраться могла бы и домработница Пака, однако мужчина отстранил её от работы с приходом младшего, дабы тому не было страшно и некомфортно в присутствии незнакомки. Омега впервые решает включить музыку на акустических колонках, что стоят по обеим сторонам от телевизора, однако из-за громкого и такого неожиданного звука он подпрыгивает на месте, коротко вскрикивая, и убавляет громкость. Ранее омега не успел воспользоваться ими лишь потому, что это новшество благодаря Чанелю появилось дома относительно недавно, да и страсти к громким звукам парень не питал. Но интерес всё же взял над ним верх, поэтому сейчас, настроив звук, он позволяет весёлой музыке играть во всю силу. Покачивая бёдрами в такт мелодии, Бэкхён быстро управляется с первым этажом и поднимается на второй, чтобы первым делом открыть все двери и проветрить помещение. И только у рабочей комнаты альфы младший нерешительно закусывает губу, обдумывая, точно ли ему туда можно, после чего всё же тянет ручку вниз и всовывает в проём голову. Снисходительная улыбка вмиг появляется на лице, ведь он видит слой пыли на письменном столе и навесных полочках, отчего тут же залетает внутрь и машет тряпкой направо и налево. — Видимо, он давненько не заходил сюда… — делает вывод себе под нос и замирает, когда его взгляд цепляется за фото в красивой рамке на одной из полок. Он осторожно берёт её в руки и протирает пыль, разглядывая родные лица, запечатлённые в день свадьбы Хуна. — Так вот, где она была… — говоря о самом снимке и мягко улыбаясь, Хён разглядывает улыбки счастливых молодожёнов, Ёля, что стоит рядом с Лу, и отца… которого сам же держит за руку. Он видит улыбку на его лице и только сейчас осознаёт, насколько тяжело та ему давалась в таком состоянии. Сколько сил тому пришлось приложить, чтобы договориться со смертью забрать его на пару часов позже назначенного срока. Грусть вновь обволакивает его израненную душу, но парень лишь приближает фото к губам и целует, возвращая на место. Несмотря на сжавшееся сердце, он не плачет, а со спокойной душой отпускает родного человека в мир иной. Бэк не хочет, чтобы папа волновался за него с того света, хватит того, что тот прожил в переживаниях столько лет. Пора ему отдохнуть и сбросить оковы с плеч. В последний раз взглянув на фото, заканчивает с уборкой и думает о том, что ему однозначно следует попросить копию, чтобы поставить и в своей комнате. Далее он топает в комнату альфы, однако особо там дел для него не находится, ведь тот и так чистюля. Даже в гардеробе идеальный порядок, ни одной мятой рубашки или скомканной на быструю руку в шкафу одежды. Поэтому, лишь помыв полы и протерев пыль с поверхностей, переходит в свою комнату, в которой давненько не бывал из-за отсутствия надобности. Ему очень комфортно спать со старшим, поэтому в отдельных спальных местах он не нуждается. Но до того, как приступить к делу, сквозь громкую музыку, доносящуюся с первого этажа, он слышит вибрацию в кармане домашних шорт. — Да, Чанёль-и? — имея весьма хорошее настроение, с ласковым обращением поднимает трубку, отчего абонент на том конце линии, хотя и не видит омегу перед собой, но поднимает уголки губ в ответ, сменив напряжение на радость. — Как твои дела? — альфа словно по мановению волшебства забывает о всех нелёгких рабочих моментах, а в частности о проведенном совещании с максимально неразумными, а, иными словами, тупыми людьми, не понимающими слово «нет». — Я так соскучился по тебе… — У меня всё прекрасно, я решил заняться уборкой, но твоя комната меня весьма расстроила, — говорит младший, пока Чан прикрывает глаза и откидывается на спинку кресла, дабы лучше представить улыбающийся комочек счастья, который бурчит последние слова с недовольством. — И чем же тебя расстроила наша комната? — мужчина делает акцент, поправляя парня, а после ответа смеётся, прекрасно зная, что щёчки того приобрели розовый оттенок. Жаль только, что он не может поцеловать их прямо сейчас. — Т-тем, что ты чересчур чистюля! Оставь и мне хоть капельку мусора, сложно, что-ли? — Прости, милый, я привык соблюдать чистоту. В доме ещё полно комнат, но только не заходи в комнату под лестницей, хорошо? — предупредив, он вызывает любопытство у омеги, который тут же рвётся на первый этаж, игнорируя музыку. — Ты решил протестировать колонки? А кто говорил, что ему это не надо и я впустую трачу деньги? — Ну… раз уж купил, то нужно пользоваться. Жаль пропадать добру, — почесав затылок после услышанного смешка, неуверенно отвечает, уже оказываясь за той самой дверью. — А почему нельзя в ту комнату? — Хватит подпирать её, — неожиданно произносит брюнет, отчего Бэк чуть ли не давится воздухом. — Что? Я вообще-то на втором этаже, — а после врёт без малейшей совести на догадку второго, уже потягиваясь к ручке, но пока не открывая её. — Бэк-и, я знаю, что ты стоишь под лестницей и тянешься, чтобы открыть её, — эти слова немало удивляют младшего, ведь откуда альфа мог узнать об этом? Если только не… — У тебя здесь скрытые камеры?! — Да, — на полном серьёзе сказав это, Чанёль начинает тихо смеяться, представив вертящуюся из стороны в сторону голову, которая пытается найти хоть одну. — Я шучу, нет у меня камер. То, как ты побежал и стал разговаривать запыхавшимся голосом, уже дало понять, что мой любимый весьма любопытен. — Пф-ф… Дурацкие у тебя шутки, — Хён расслабляется, не зная, что в голове по ту сторону связи зарождается мысль действительно поставить камеру, чтобы целые сутки наблюдать за ним. Но это уже смахивает на зависимость какую-то. — Так что там? — Ничего особенного, просто разные инвентари и тренажёры. Я попросил не заходить лишь потому, что там канат для кроссфита. Не хочу, чтобы тебе стало плохо от него в моё отсутствие. — Мне не станет, я уже поправился, — заверяет в ответ на чужое беспокойство и снова задаёт вопрос. — Так можно зайти? — Так ты всё-таки за дверью был? — и тут с концами подловив, смеётся. — Ну Чанёль! — Да заходи, заходи, иначе своими глазами её выжжешь, — обрадовавшись, омега распахивает препятствие и вслух восхищается пылью, чем забавляет. — Наслаждайся на здоровье. Мне пора идти, тебе нужно что-нибудь привезти вечером? — Вроде нет… А! Можешь, пожалуйста, сделать копию фотографии, что лежит в твоём кабинете? — вспомнив об этом и робко спросив, опасаясь, что его могут отчитать за то, что зашёл в ту комнату, слышит только: — Конечно. Я, кстати, подумывал и о том, чтобы распечатать наши совместные фото тоже. Хочу вложить в рамки и раскидать по дому, чтобы он не выглядел пустым. Что ты думаешь насчёт этого? — Ну… я не против. Но разве у нас так много фоток? — Ты даже не представляешь, сколько, — улыбнувшись, говорит Ёль, после чего прощается и сбрасывает вызов. Он рад, что позвонил омеге и смог зарядиться энергией на оставшийся рабочий день. А Бэкхён в это время начинает стремительно убираться, чтобы уже через полтора часа вернуться на второй этаж, откуда сбежал, оставив свою комнату. Он поправляет заправленную кровать и протирает тумбочку, чтобы далее открыть нижний ящик и вновь замереть. — Кассета… — тихо прошептав, он вспоминает, что отец отдал её ему перед смертью, вот только, будучи поглощённым своим горем и бытовой жизнью, он полностью забыл о ней. Наверное, её сюда положил Чанёль, который позаботился о том, чтобы та не потерялась среди других вещей. Медленно взяв её в руки, переворачивает и видит красивую надпись: «нашему драгоценному Бэкхён-и», отчего сердце вновь щемит, ведь он узнаёт почерк мамы, что въелся в память. И его охватывает очередное любопытство, отчего он вновь спускается на первый этаж, где приглушён свет, отключает музыку и включает телевизор. К счастью, у альфы также имеется и видеомагнитофон, которым парень умеет пользоваться, поэтому, справившись с проводами, он вставляет кассету в приёмник, берёт пульт и садится на диван напротив. Вот только палец никак не может нажать на красную кнопку, а внутри всё начинает отчего-то сжиматься. Хён делает несколько глубоких вдохов, морально подготовив себя, и включает видео, тут же оцепенев от увиденного лица папы, который выглядит совсем иначе, чем при их встрече. «— Так, она снимает?» — тыча чуть ли не носом в объектив старой видеокамеры, с широкой улыбкой Бэкун отодвигается подальше, наконец увидев мигающую точку. «— Итак… Наш дорогой Бэкхён-и, я не знаю, попадёт ли это видео в твои руки, и я также не знаю, сколько тебе сейчас лет, на случай, если ты всё же нас смотришь, но сегодня мы отмечаем твой первый год жизни!» — радостно похлопав в ладоши, мужчина чешет затылок с роскошными волосами, а на его красивом и таком молодом лице нет ни единой морщинки. «— Я долго думал над тем, что же тебе пожелать такого интересного, но ничего так и не придумал… Лишь хочу сказать тебе, что мы с твоей мамой тебя очень сильно любим и поддерживаем в любых твоих начинаниях. Даже если нас не будет рядом, я очень хочу, чтобы ты знал — мы всегда на твоей стороне. Я желаю тебе быть сильным и никогда не склонять голову перед печалью. Ох, и.!» «— Дорогой, ну чего ты там возишься?» — вот только отвлекает альфу не менее знакомый голос за кадром, который заставляет сделать удивлённый вдох и вовсе затаить дыхание. Бэкхён впервые за столько лет слышит родной голос мамы, не пропитанный горем, а с нотками смешинок, который стал забываться в его памяти. И влага моментально скапливается в уголках его глаз, также быстро скатываясь по мягким щекам. При этом его рот приоткрыт, вот только дышать он по-прежнему не может, словно боится за дыханием что-то упустить, не услышав. «— Уже бегу!» — взяв камеру в руки, Бён продевает руку в ремешок, чтобы легче было держать, а после разворачивает её на женщину, при виде которой влажные глаза распахиваются, а пальцы начинают сжимать края футболки до побеления, пока внутри всё переворачивается от боли, а сердце начинает стучать быстрее. Его мама одета в роскошное бордовое платье, её открытые плечи украшены рыжими локонами, а растянутые в широкой улыбке губы накрашены красной помадой. Она выглядит так нарядно, держа в руках не менее нарядного и причёсанного сына, который тянет одну ручку к папе. «— Вы выглядите великолепно!» — сделав комплимент жене, видит, как её щёки тут же приобретают пунцовый оттенок, пока она сама начинает крутиться вокруг оси, демонстрируя своё новое платье и красивого, будто ангел, ребёнка. «— Бэкхён-и, помаши ручкой в камеру», — просит та, и когда омега выполняет просьбу, издаёт звуки умиления, целуя пухлые щёчки хихикающего малыша, оставляя следы от помады. «— Наша маленькая пчёлка стала на год старше, не так ли? Надеюсь, мы сможем праздновать твой день рождения каждый год, пока не состаримся!» «— Наын-а, скажи и в камеру пару слов!» — просит муж, пока женщина смущённо качает головой, ведь ей непривычно разговаривать с какой-то пустой коробкой. «— Прекращай уже заниматься ерундой…» «— Ну-же, это для нашего сына», — всё же настояв, приближает камеру, запечатлев вздох и лёгкую робость. Мама несколько секунд подбирает слова, а после, подняв свои сияющие глаза, негромко произносит: «— Мы любим тебя силой муравья». И в этот раз Бэкхёна прорывает. Он начинает громко плакать, подняв ноги и поджав коленки к груди, пока на экране его семья, зафиксировав на чём-то камеру, играет с маленькой его версией, громко смеясь и обнимаясь. Парень видит искренность и счастье, которые затерялись в его памяти и которых он не знал в осознанные годы, видит любовь, которую родители дарят друг другу, и не может поверить, что всё закончилось именно так. Что первый совместный год именин стал последним радостным событием в их жизни. Когда плёнка заканчивается на моменте, где оба родителя, держа маленького Хёна по обеим сторонам, машут в объектив рукой, парень утыкается носом в колени и продолжает громко всхлипывать. Но несмотря на то, что ему грустно, в этот раз печаль не съедает его, а всего лишь, коснувшись, одаривает тёплыми ощущениями от увиденных улыбок. Ведь не зря говорили, что цветок распускается даже под проливным дождём. И он сидит так минут пятнадцать, пока не успокаивается. А почти перестав плакать и всё же взяв себя в руки, вновь включает плёнку и отматывает в самое начало. Ему хочется ещё раз взглянуть на них, но теперь вместо слёз губ касается лёгкая улыбка, почти такая же, как и у папы. Однако Бэкхён не знает, сколько ещё раз он пересмотрел кассету, ибо когда Чанёль, вернувшись с работы с распечатанными фотографиями в руке, зовёт младшего, тот не отзывается. Мужчина, ощутив в доме неимоверный сквозняк, разувается и проходит вглубь мрачной гостиной, где видит включённый телевизор с двигающейся анимацией на чёрном экране, а после и самого омегу, что спит на боку, свернувшись калачиком. Ласково улыбнувшись, Пак кладёт фото на небольшую столешницу и садится на корточки перед чужим лицом, сразу же отметив влажные ресницы и слегка припухшие глаза. — Снова ты плакал, мой маленький? — и теперь улыбка сменяется жалостью, пока рукой, заправив волосы за ухо, поглаживает по голове. — Что же в этот раз тебя так опечалило? — но не получив никакого ответа, Чанёль поднимается, подхватывает парня на руки и уносит в спальню. А по пути оставляет на всём красивом лице короткие поцелуи, от которых Бэк слегка морщится. Уложив того в мягкую постель, альфа закрывает забытые омегой окна и двери, переодевается в домашнюю одежду и возвращается в гостиную, чтобы выключить телевизор. Однако заметив, что младший смотрел не фильм какой-то вовсе, а кассету, он проигрывает её, решая узнать, отчего же тот плакал. К счастью, он понимает всё с первой же секунды, из-за чего тяжело вздыхает и досматривает до конца, умиляясь на моментах с маленьким карапузом. Чуть призадумавшись, Пак понимает, что никогда не видел детских фотографий Бэка, отчего сейчас радуется такой возможности, где может увидеть не фото, а целое видео. Он также думает о том, что им с их будущими детьми следует тоже снять видео, записав на плёнку, ведь с телефона может удалиться всё, что угодно, а пленка останется навечно.«Всё, что я хочу — это лишь услышать, как ты стучишь в мою дверь. Ведь если бы я мог увидеть вновь твоё лицо, я бы умер счастливчиком, это точно. Когда ты окончательно ушла, клянусь, во мне всё перевернулось. Я лежу в слезах на кровати один, и тебя рядом нет. Ты показала лучшее, что во мне есть, ту часть меня, о которой я не подозревал. Ты взяла мою душу и очистила её, наша любовь была создана для экранов кино. Но если ты любила меня, почему покинула меня?»
— Бэкун для Наын.«Увидимся на кладбище, там, где тебя уложили, там, где теперь твоё место. Где ты всегда смотришь в небо, с холодным сердцем, где ты больше не со мной. Мне жаль, что мы теперь не вместе. Не знаю, когда я увижу тебя вновь.»
— Бэкхён для Бэкуна.«Потому что все те мелочи, которые ты делаешь, это то, что напоминает мне, почему я влюбился в тебя. И когда мы в разлуке, и я скучаю по тебе, Я закрываю глаза, и все, что я вижу, — это ты. И те мелочи, которые ты делаешь.»
— Чанёль для Бэкхёна..Конец бонуса.